Текст книги "Веруйте во свет. Сокровенная жизнь и богопознание по Добротолюбию"

Смысл заповеди
«непрес4танно молитеся»
(1 Фес. 5, 17)

«Пусть никто не думает, собратия мои христиане, будто лица священного сана и монахи имеют долг непрестанно молиться всегда, а не и миряне. Нет, вот все мы, христиане, имеем долг всегда пребывать в молитве» – так об этом умном делании, как свете, просвещающем душу человека и сердце его огнем любви, к Богу воспламеняющим, пишет святейший патриарх Константинопольский Филофей в житии свт. Григория Паламы. Свт. Григорий часто поучал о том, что всем христианам надлежит непрестанно молиться. Однажды в беседе со своим другом Иовом он напомнил слова святого апостола Павла: Непрестанно молитеся (1 Фес. 5, 17), а также об умном делании пророка Давида, который мысленно видел Господа в молитве своей, о чем сам возвещает: Предзрех Гос пода предо мною выну (Пс. 15, 8).

Напомнил святитель, что всем христианам надлежит имя Божие поминать чаще, чем мы вдыхаем воздух.

Повинуясь заповеданиям богомудрых отцов, нам не только самим нужно молиться всегда, но и монахов, и мирян, и мудрых, и простых, и мужей, и жен, и детей, и вообще всех учить непрестанной молитве. Старцу Иову показалось новым делом это, и он начал спорить, говоря, что молиться беспрестанно – дело лишь монахов и аскетов-пустынников, но не мирян, которые живут в суете и имеют много забот и трудов. Святитель, подтверждая истину, привел много еще доказательств, но старец Иов не убедился и тогда. Когда же Иов потом молился в своей келлии, явился ему Ангел, посланный от Бога, Иже всем человеком хощет спастися и в разум истины приити (1 Тим. 2, 4), и укорил его за то, что он противоречил свт. Григорию и противился воле Божией и душеспасительному делу. Ангел объявил старцу Иову, чтобы он впредь не высокомудрствовал и не прекословил в этом. Тогда старец поспешил к святителю, припал к его ногам, раскаялся, просил прощения и открыл все, что сказал ему Ангел Господень, посланный утвердить заповедь для всех и непрестанно умной молитвой взывать: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя».

Ублажая это делание, св. Симеон Солунский в своем слове о священной молитве именем Иисуса так говорит: «Призывание это есть и молитва, потому что этим испрашиваем мы милости Божией; и обет, потому что в нем мы себя самих предаем Христу через призывание Его; и исповедание, потому что, исповедав так Господа Иисуса Христа, Петр ублажен Им (Мф. 16, 17); и сердца очищение, потому что Бог зрит, и призывает, и очищает того, кто таким образом зрит Бога; и бесов изгнание, потому что именем Иисуса Христа бесы были изгоняемы и изгоняются; и вселение Христа, потому что Христос в нас есть памятование о Нем и памятованием этим вселяется в нас и исполняет веселия, как говорит святой Давид: Помянух Бога и возвеселихся (Пс. 76, 4); и духовных разумений и помыслов источник, потому что во Христе вся сокровища премудрости и разума сокровенна (Кол. 2, 3), и Он подает тем, в которых вселяется; и Божественного просвещения подательница, потому что Христос есть истинный Свет (1 Ин. 5, 20) и призывающим Его сообщает просвещение и благодать, как пророк взывал: Буди светлость Господа Бога нашего на нас (Пс. 89, 17).

Далее свт. Григорий поучает всем благочестивым совершать призывание Иисуса Христа в молитве умом своим и языком, и когда стоишь, и идешь, и сидишь, и склоняясь на ложе, всегда понуждать себя на это дело.

И этот подвиг непрестанного внутреннего умного делания Иисусовой молитвы среди благочестивых христиан совершался с древнейших времен и в Православной Церкви почитается как необходимое условие благодатной христианской жизни и как средство к внутреннему сердечному единению с Господом Иисусом Христом.

Богомудрые отцы поучают, что умной молитвой можно заниматься не только в пустыне и в монастыре, но и в миру можно оберегать свой ум от мысленных растлителей, сохранять всегда покаянное состояние, помня, что Творец и Промыслитель пребывает на всяком месте Сво его владычества. Так, святейший патриарх Каллист обучился умному деланию, проходя по варскую службу. Везде можно призывать Бога, нужно оставить свои плотские хотения и пожелания и во всем творить волю Божию. Каждый ищущий спасения своей души может исполнить заповедь о непрестанной молитве умом. Отцы поучают, что пусть тело твое работает, а душа в это время молится. Когда внешний человек исполняет свои внешние дела, внутренний пусть весь будет посвящен на служение Богу в непрестанном духовном делании молитвы.

Толкуя заповеданное Спасителем нашим во святом Евангелии: Ты же, когда молишься, вниди в клеть твою и, затворив двери твоя, помолися Отцу твоему, Иже в тайне (Мф. 6, 6), отцы рассуждают, что клеть души есть тело, а двери – наши чувства. Когда душа входит в свою клеть и чувства затворяются, тогда ум уже не блуждает в помышлениях и мечтаниях нечистых, но пребывает внутри сердца и сокровенной молитвой соединяется с Богом Отцом. Моление именем Иисуса было во всеобщем употреблении в Церкви. Еще в правилах св. Пахомия Великого, преподанном ему Ангелом, вместе с другими молитвословиями указано в нем и сто молитв Иисусовых. Монахам же заповедуется непрестанная Иисусова молитва.

Это непрестанное служение Богу, как обет, дает инок при пострижении в ангельский чин. Тогда настоятель, держа «вервицу» перед постригаемым, читает молитву: «Приими, брате (и мя рек), меч духовный, иже есть глагол Божий, во всегдашней молитве и во устнах своих имети должен еси, глаголя присно: “Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго”; рцем вси о нем “Господи, помилуй”». Принимая четки, монах подтверждает свой обет служения Богу, подобно Ангелам, непрестанной молитвой. И многие иноки Иисусову память вместо всех внешних деланий имели. Да и мирянам, особенно неграмотным, церковный устав законополагает все молитвословия и псалмопения заменять Иисусовой молитвой. Так, в Следованной Псалтири указывается, что можно прочитать молитв Иисусовых: за малое повечерие – 400, за великое повечерие – 700, за часы без междочасия – 1000, за часы с междочасием – 1500, за полунощницу – 600, за утреню – 1500, за кафизму – 300, за славу – 100, за всю Псалтирь – 6000.

Ублажая умное делание, пресвитер Екдик говорит, что молитва лучше псалмопения, ибо приводит к созерцанию Бога. Отцы говорят, что если при богослужении непонятно пение и чтение, стоя в храме, чтобы не допускать душевредно скитаться нашему уму, нужно привязать его к молитве Иисусовой, читая ее очень неспешно, как бы по складам, избегая тем рассеянности, тогда и ум сделается гораздо сосредоточеннее, глубже, лучше будет внимать чтению и пению церковному. Молящемуся в сокрушении сердца со вниманием, страхом Божиим и постоянно Сам Бог дает как дар истинную молитву, которая изливает сердечную теплоту, мир и любовь и становится потребностью души, как пища и вода.

Человек, умным славословием и призыванием Бога уподоб ляется тогда Ангелам. Священное непрестанное умное делание у древних богоносных отцов совершалось в пустынных местах и общежительных монастырях на Синайской горе, в Египетском скиту, на Нитрийской горе, в Иерусалиме и его окрестностях, в Константинополе и на Святой горе Афонской. Священная молитва Иисусова многим, особенно на Западе, была камнем преткновения и соблазна, ибо плотский и душевный разум смотрит очень неодобрительно на умное трезвение. Иногда даже, оправдываясь опасностью прелести, это душеспасительное делание запрещалось, в неведении того, что прелесть приходит не от умного делания, а от высокоумия, самочиния, гордости и неразумного устремления ума к высоким духовным состояниям, не свойственным человеку, пребывающему в страстях.

Цель же молитвы – покаяние, очищение от страстей и стяжание смирения. Отцы учат, что не только мужи бесстрастные и святые, но и новоначальные могут и должны пребывать в непрестанной молитве, искореняя страсти и неведения ума умным трезвением и сердечным поучением. Это святоотеческое учение о хранении ума в безмолвии и созерцании еще при св. Григории Паламе Церковь соборным определением защитила и утвердила как обязательное для всех благочестивых христиан, желающих славословить Бога и наследовать жизнь вечную.

Много дел благих, но совершенствование в молитве важнее всякого дела, как и говорит об этом апостол Павел: Молю убо прежде всех (всего) творити молитвы (1 Тим. 2, 1) и непрестанно молитеся (1 Фес. 5, 17).

Поучая о сущности молитвенного делания и важности жить по евангельским заповедям, апостол языков вразумляет: Научистеся, яко же есть истина о Иисусе, отложити вам, по первому житию, ветхаго человека, тлеющего в похотях прелестных, обновлятися же духом ума вашего и облещися в нового человека, созданаго по Богу в правде и в преподобии истины (Еф. 4, 21 24).

«Добротолюбие», раскрывая смысл и тайны Священного Писания, указывает, что без молитвы нельзя совершить путь ко Господу, уразуметь истину, распять плоть со страстьми и похотьми, просветиться в сердце светом Христовым, уподобиться Богу и спасительно соединиться с Ним, ибо с тех пор как человек изгнан из рая и удалился от Бога, диавол получил свободу день и ночь невидимо колебать мысленную силу всякого человека. Поэтому в деле спасения нужна постоянная благодатная помощь от Бога, которая испрашивается в молитве.

Итак, по учению святых отцов, в достижении высоких степеней совершенствования молитвенного состояния нужно совершенное самоопределение богоподобной души в сторону добра и непрестанное призывание в молитве Иисуса Христа. Это умное делание есть подвиг воли свободной и разумной. Этот молитвенный подвиг есть сокровенный путь к ангельскому житию, есть херувимское богоношение душой Бога Слова и есть путь боговедения, приводящий ко спасению.

ФИЛОСОФИЯ ДУХА ОТЦОВ ДОБРОТОЛЮБИЯ

В себлагий Бог в совете Своем положил обожить человека, поучает преподобный Антоний Великий. И истинно словесным человеком он называет того, кто повинуется и угождает Богу. Человек должен стяжать добродетели, а о стяжании имений и богатства и не желать.

Бог душу свободную и самовластную соделал в делании добра или зла. Душа состраждет телу, тело же не сострадает душе, но пребывает само по себе особо, оставаясь позади души, страждущей болезненными помышлениями неведения, гордыни, неверия, ненависти, зависти, гнева, нерадения, тщеславия.

Жизнь есть соединение ума, души и тела. Ум есть дар Божий, спасающий душу. Ум боголюбивый советует душе не искать временное, вещественное, тленное, возлюбить же вечное и не тленное благо. Боголюбивый ум спасает душу и тело, всего человека. Душа в теле, в душе ум, в уме слово. Бог сотворил человека самовластным, и человек, если хочет, может угождать Ему.

Слово есть служитель ума. Что хочет ум, то и слово вещает.

Ум есть душевное зрение. Ум все видит. Око (глаза) являемое (окружающее) видит, ум же невидимое разумевает. Боголюбивый ум есть свет души, и имеющий его сердцем просветится и зрит Бога умом своим.

Бог для человека сотворил небо, украсил его звездами, для человека сотворил землю. Душа в мире есть, яко рожденная, ум же превыше мира, яко нерожденный. По телу человек смертен, по уму же и слову бессмертен. Душе, в теле определенный от Бога предел исполнившей, подобает из тела выйти.

Благочестие есть творение воли Божией, и это есть ведение Бога. Ум в чистой и боголюбивой душе зрит Бога и Промысл Божий. И только с человеком (единым словесным животным) беседует Бог.

А преподобный богоносный Марк Подвижник поучает, что Бог всякого блага начало есть, и закон Его духовен. И столп веры для нас Христос. В молитве надо призывать Христа Бога и хранить ум. По примеру слепого приближайся к Богу и призывай Его.

Не получишь милость, если зло творишь ближнему. Так закон свободы и совет совести учит всякой истине. Без памяти Божией разум не может пребывать в истине. Лучше молиться о ближнем, чем обличать его о согрешении. Любить надо обличения и настоящие скорби переменять на будущие блага, и будем в подвиге.

Когда ум изыдет от телесных попечений, то начинает познавать и видеть ухищрения враговдемонов с их помыслами. Есть злоба в сердце из-за давнего злопамятства и есть злоба от помыслов лукавых. Совесть есть же естественная книга, и в ней познается Божественное заступление и воля Божия. Молитвой и терпением побеждается искушение. Сердцеведец Бог взвешивает даже желания, добрые или злые. Ум без тела может доброе и злое совершать.

Молитва есть матерь добродетели и соединя ет со Христом. Великая есть добродетель терпеть находящее и любить ближнего ненавидящего. И любовь, и терпение скорбей есть добродетель. И покаяние постоянно должно быть. Ум может входить в естественное состояние, когда сознает себя виновным; противоестественно, когда забывает правду Божию и обижает человека, борется с ним; пачеестественного (выше), когда обретает плоды Святого Духа: любовь, радость, мир.

Непрестанная и смиренная молитва есть проявление боголюбия, а любовь выше всего. Добро содержит главную заповедь и есть искание Царствия Божия и славы Божией. А искать надо ее молитвой, ибо говорит Господь: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Добродетельный боится законоположника и уклоняется от всякого зла. Благодать научает разум истине и страху Божию, и тогда приходит освобождение от страстей. Всякая скорбь обличает уклонение воли.

И преподобный Симеон Новый Богослов просиял великой благодетелью, и премудростью, и Божественным разумом. Поучал, что вера есть, еже (чтобы, если) Христа ради за заповедь Его умереть, и сие смерть, или успение, или начало новой жизни. Вера во Христа, истинного Бога, желание добра рождает, и страх мучений, и разумение немощи нашей в час исхода.

Не только деяний лукавых отступать подобает, но и помыслов, которые бывают в душе нашей, как покров на глазах. Невозможно плоть сытостью брашен наполнять и духовное и Божественное созерцание переживать.

В Божественном Писании можно видеть силу и разум. Бог от человека ничего не требует, но только чтобы ему не согрешать; сие есть хранение горнего достоинства. Пребывать должно в страхе Божием. Добро есть каждый день приносить покаяние, чтобы благоугодить Христу Богу, и примириться с Богом, и принять Духа Святого, и спасение приобрести.

Иное есть бесстрастие души, а иное есть бесстрастие тела. Душа честнейше тела есть, ценнее, и словесный человек драгоценнее всего мира. Так драгоценна умная словесная душа. Душа может быть исполнена Божественного света и созерцать Божественные тайны. В душе есть самовластие, и самопроизволение, и свобода, дабы мы не были мучимы от диавола после святого крещения.

Добродетели должна душа насаждать в себе. Чистота сердца есть собрание всех добродетелей, и сие бывает от действия и пришест вия Святого Духа.

И в брани с лукавым должно исповедовать даже помыслы свои ко уврачеванию. Считать себя должно грешным и последним из всех. Никого не осуждать, не допускать тщеславия. Стяжаний излишних не иметь. Трудиться по мере сил. Любить церковное богослужение. Повиновение соблюдать церковным правилам, и заповедям, и старшим. Ум всегда к Богу управлять и во время бодрствования, и во время трапезы, и беседы, и рукоделия, по слову пророка: Предзрех Господа предо мною выну (Пс. 15, 8). Подражай пустыннику, хотя бы и в шумном городе находился, дабы не видеть, не слышать, не говорить лишнего. Помни о смерти, что в землю пойдешь. И все богатства земные, и красота, и слава остаются, и никакой пользы от них нет. Пост благочестно содержать подобает и в среду, и в пятницу. Пищу и сон употреблять по совести, соразмерно крепости тела своего.

Есть три образа внимания молитвы, в которых душа либо восходит к Богу, либо низвергается. Важно в молитве внимание; они так должны быть связаны и неразлучны, как тело с душой, то есть до смерти. Внимание, как некий страж, предваряет и противостает лукавым помыслам, приходящим в сердце; вниманию последует молитва, умерщвляющая оные. В сем времени брани во внимании и молитве состоит смерть и жизнь души.

Первый образ внимания и молитвы, когда ум, вознося себя на небо, воображая в уме своем Божественные советы, небесные блага, чины святых Ангелов и все, что слышал от Писаний, строит, покупает, продает, кружится в кругу друзей своих, вспоминает прочитанное, в на уках познаваемое, разные развлечения, удовольствия, обиды и прочее. Иногда бывают слезы при этой молитве. И доходит такой делатель до исступления ума и безумствования.

Если же избежит сего, пребывания ради с людьми, но не достигает добродетели или бесстрастия. Сим образом прельстившиеся видят свет и сияние телесными очами, и обоняют благовония, и слышат ушами своими гласы, и видят ангелов лукавых, которые открывают им ложные советы.

Люди эти мнят себя божественными людьми, объявляют себя вождями человеческими. В них вселяются демоны-гении и внушают, диктуют в их уме философские системы, содержащие басни бесовские, демонские измышления о бытии Божием, о первичности и вторичности сознания и материи, о происхождении человека, о переселении душ, о многих мирах, об удовольствиях, потребных человеку, или о пророческом своем призвании, и сочиняют новую веру и ее догматы, и объявляют, что эти верования самые совершенные, самые лучшие, и призывают прийти к ним. Они говорят, что новый свет с Востока пришел осенить всех людей.

Их поклонники составляют книги, в которых часто отвергают заповеди Божии, оставляя попечение о ближних, дабы привлечь простодушных мнимым милосердием. Или расписывают райские блаженства, где обещают пиршества и сладострастия и разрешают похоть плотскую. Нет любви истинной в этих диавольских откровениях, ибо противоречия сливаются с противоположностью и изливаются в антагонизм, в кровавые войны. Они не могут понять, что спасение только через Христа, ибо во Христе и сила, и власть, и держава, и возрождение души, и возращение святости в Духе Святом, которую потерял Адам. Не проповедуется в этих верованиях (а их сотни) любовь, чистота, бесстрастие, истинное богообщение и жизнь вечная. И жизнь таких людей, не возрожденных крещением и покаянием, проходит безуспешно. Второй образ внимания и молитвы бывает у того, кто собирает ум свой в себе и не ски тается в суетных вещах сего мира. Иногда и внимает словам молитвы, но иногда собирает помыслы, плененные от диавола, и бывает побежден какойлибо страстью и снова с трудом многим и нуждой приходит в себя. Имеет постоянно брань в себе, не может мирен быть, ни прибывать в добродетели и принять венец правды. Таковой человек подобен тому, кто борется с врагами во тьме, он слышит вражьи гласы, принимает раны, но ясно не видит, откуда его поражают. В уме у него тьма и буря. Такова мистика Запада. И в сей второй образ внимания душа принимает вред, хотя и меньший, чем при первом образе. Однако второй образ лучше, как лучше ночь, когда в ней ярко светит луна, чем ночь мрачная, без луны.

Третий образ внимания есть преславный, и мало кто обретает его. Преуспевает в нем тот, кто имеет духоносного духовного отца и являет истинное ему послушание, ум хранит и свои чувства. Все дела подобает творить с чистой совестью, «аки пред лицем Бога». Хранить оное (то есть совесть) к Богу, духовному отцу, ко всем людям ближним и вещам. Ум да хранит сердце во время молитвы, да пребывает в сердце и из глубины его воссылает молитвы к Богу. Делание сие трудное и тесное, но в глубине сердца обретается любовь Божия. Здесь степени восхождения новоначальных, возрастающих в преуспевании, достигших крайнего преуспевания и совершенных.

При хранении сердца и внимания в молитве бывает брань со страстями, желание примирения с Богом, старание не впускать в сердце лукавые помышления, именем Иисуса Христа прогонять демонские помыслы. Диавол возмущает внешние чувства, наводит мечтание. Но должно всегда хранить внимание только в сердце и прогонять супостата. Сердце очищается, и аще корень свят, говорит апостол, то и ветви святы и плоды (Рим. 11, 16).

Здесь дом строится на твердом основании, на камне добродетели. Да сохраним сердце, да умалим от него страсти, то есть положим основание, – это делание первое; потом да созиждем духовный дом, то есть отразим возмущение лукавых духов, воюющих на чувство. И милостью Христовой брань умиряется. И тогда полагается в доме нашем духовном верх – уклонение совершенно от всех вещей, и мир Христов в душе, и соединение с Богом. И сице (таким образом) да совершаем духовный дом о Христе Иисусе, Господе нашем, Ему же честь и слава ныне и присно и во веки веков. Аминь.

Да и преподобный Григорий Синаит, в XIV веке подвизавшийся, просиял многими добродетелями, был изрядный и совершеннейший делатель умной сердечной молитвы.

Он учил, что страдают люди оттого, что не имеют благодати в себе по нерадению, слабой вере и лености. Люди сии и мертвенны, и нечувственны, и умом слепцы, и не видят Божественного света, силы и премудрости Божией и благ.

Человек после грехопадения приложися скотом несмысленным и уподобися им (Пс. 48, 13, 21) – отпал от благ, тело потеряло бессмертие.

Святилище для человека сердце, Богом хранимое, ибо в уме Божественный храм.

Рай есть чувственный и умный во Едеме и благодатный во Христе. Истлевшего Адама обновил Новый Адам – Сын Человеческий, Сын Божий Иисус Христос. Но от тления здесь, на земле, Господь не освободил человека. Будет всеобщее воскресение и обожение всего творения.

Душа ветхозаветного человека сластолюбивая и грехолюбивая, отвержена благодати и вдовствующа и есть жилище страстей. Вера во Христа, крещение возрождают человека, и сие есть воскресение души. А заповеди Христовы ведут к истине.

Пределы Православия: познавать Троицу в Единице и познавать Христа, истинного Бога и совершенного Человека. И в человеке есть ум, слово и дух. Ум словом глаголет, и слово духом является. Посему человек носит образ началообразной Троицы. Ум – Отец, слово – Сын, дух – Святой воистину Дух. И должно почитать Единого Бога в трех Ипостасях и знать Единого Истинного Бога в трех Ипостасях, Иисуса Христа Богочеловека в двух естествах и хотениях, и се же есть живот вечный (Ин. 17, 3).

Суд мира сего есть неверие нечестивых. Не верующий во Евангелие, во Христа уже осужден есть (Ин. 3, 18). И это грех есть. И те, которые говорят: вот мы грешим, как хотим (а написано в Библии, что Бог грешников сжег в Гоморре и Содоме, погубил 24 тысячи нечестивых израильтян в пустыни и Онана умертвил), ешь, пей и веселись, души нет, Бога нет вечной жизни нет, – они уже осуждены судом и знают свое место. Господь терпит их и ждет, что, может быть, они обратятся к свету, добру и истине.

Царство Небесное подобно скинии богосооруженной. В первую скинию войдут все благодатью освященные, во вторую же – во мраке богословия в совершенстве служившие, Троицу зряще.

Обители многи (Ин. 14, 2), нареченные Спасителем, обозначают различные ступени восхождения и преуспевания по добродетели и разуму и обожение. Ина слава солнцу, и ина слава луне, и ина слава звездам: звезда бо от звезды разнствует во славе (1 Кор. 15, 41). Человек Ангелам подобен будет, «и аки безплотен не тленен, иже ум слезами и покаянием очистивый, душу же отсюду воскресивый духом: плоть же разуму Божественному покоривый, световиден же и огнем образ Божественныя красоты сотворивый». Земное тело нетленно будет, не имеющее мокрот и дебелости, претворяемо неизреченно из душевного в духовное тело.

Св. Григорий открывает тайну боговидения об Адаме: «…яко да сообразно будет образу Сына Божия, по всецелому обожения причастию». Земля кротких есть Царствие Небесное, земля святая есть обожившееся человеческое естество обетованная земля есть бесстрастие, где мед, и млеко, и веселие духа.

Внутренним словом, духом, святые вещают друг ко другу. Если не познаем, каковых нас Бог сотворил (Адама первозданного в святости), не познаем, каковых нас грех обесчестил, ибо мы уподобились скотом несмысленным, по Давиду (Пс. 48, 13, 21).

Души святых будут как умы равноангельские, сыны воскресения, нетлением и обожением святии. В будущем веке Ангелы и святые будут преуспевать в приложении дарований и желании благого; добродетель же на злобу не преложится.

Слава Божия есть ум боголюбивый. Простая единая память Божия была до греха, а после греха растлились силы души, и мысли, и деяния. И теперь молитвой и трезвением надо водворять память Божию, чистую и святую.

От страстей – греховные деяния, от помыслов – страсти, мечтания, забвение памяти, невежество, разделения, вожделения, бессловесные желания – похоть плотская, и похоть очес, и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Помыслы есть слова и речи бесов и предтечи страстей. Вещи рождают простые помыслы, бесовские же прилоги соделывают их лукавыми. И яко цепь некая мечтаний, и страстей, и воображений, и мнений – одна за другую держатся, связаны, порождая тьму неразумия, ночь страстей.

Страсти есть телесные и душевные. Душевные разделяются на яростные, похотные и словесные, так как сама душа состоит из трех частей: раздражительной (яростной), желательной и умной. Умная же часть души есть дуновение Божие, ярость же и похоть скотские не сотворил с душою Бог. Тело нетленно создано было, таковым и воскреснет, и душа бесстрастна. После грехопадения растление коснулось и тела, и души, и человек уподобился скотам.

На пути восхождения к Богу и начало доб родетели есть желание добра. Начало же доб ра – вера, а камень веры Христос – Начало основания всех добродетелей. Добродетель нужно собирать, подобно пчеле. Безмолвие ума, вера и терпение, любовь и надежда даруют свободу во Христе. Начало безмолвия есть беспопечение.

Умное чувство вкушает сладость Божественную. Имеющий чувства, умерщвленные страстьми, не зрит, и не слышит, и не ощущает духовное, мертв есть, не живет в нем Христос. Море страстей возмущает безмолвие ума, и самолюбие ослабляет душу. Жестокие страсти, которые растлевают душу, есть блуд и уныние. Совесть наша да подвигает к ревности и обличает.

В молитве есть действие веры, и смирение укрепляет ее. Рассуждение, премудрость подвигают к непрестанной молитве. Терпение рождает мужество, усердие, молитву, безмолвие, богословие, любовь, смирение и бесстрастие. Во Христе новое творение. Ветхий человек обновляется во Христе.

По святом крещении человек, как младенец телом и духом, если даже и сед есть, в подвигах покаяния и веры должен принять духовную силу, преображение, световедение, от всех страстей умерщвление, непрестанное в сердце Божественное поучение, память Иисусову, освящение ума. Два образа действия Духа по крещении проявляются. Первое – деланием заповедей, многим трудом, и по мере исполнения заповедей «возсиявает нам Своя зари»; второе – непрестанным призыванием Господа Иисуса, то есть памятью Божиею, и от сего действия скорее обретается истина.

Прп. Григорий Синаит говорит, как подобает действовать при молитве. Сидя на седалище «единыя пяди» (высота его), низведи ум в сердце, и держи его в нем, и зови умне или душевне: «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя». Удерживай дыхание, да не дерзностно дыши, дабы не помрачался ум и не развеивались мысли. Не внимай никакому помыслу, но, держа дыхание, ум в сердце заключай и именем Иисусовым бей ратники.

О дыхании одни святые отцы говорят «имети память Божию вместо дыхания»; другие «любовь Божию, предворяющую того дыхание»; и прп. Симеон Новый Богослов глаголет: «Помалу удерживай и ноздренное влечение, да не дерзностне дышеши»; и прп. Иоанн Лествичник: «Иисусова память да соединится с дыханием твоим, и тогда уразумишь безмолвия пользу»; и апостол: Но живет во мне Христос (Гал. 2, 20), действуя и жизнь Божественную вдыхая; и Господь: Дух, идеже хощет, дышет, и глас Его слышиши (Ин. 3, 8). И в страсти лености вместо дыхания Духа Святого да не исполнимся дыхания духов лукавых. «Стяжавший же Духа и Тем очищен быв, разгревается от Него, и Божественным вдыхается животом, и глаголет, и разумевает, и движется по Господнему гласу». Не вы бо будете глаголющии, но Дух Отца вашего глаголяй в вас (Мф. 10, 20). «Подобне паки: иже сопротивнаго имеяй и от того обладан быв, сопротивная деет и глаголет» (прп. Григорий Синаит).

О различии поющих: в делании одни много поют (псалмопение, круг церковных богослужений), другие – едину молитву и труд, рукоделие. И при сем молитва непрестающая. И кто привык к какому деланию, тот и других учит. Господь же может внезапно обогатить и нищего (Сир. 11, 11–12). И апостол Павел, укоряя тогдашних учеников, неведущих благодати, говорил: Или не знаете себе, яко Иисус Христос в вас есть (2 Кор. 13, 5). Деланий много есть, сердечная же молитва есть делание великое, ибо она источник добродетелей, где обретается благо.

Безмолвие есть беспопечение, и непрестанная молитва, и делание сердца. Безмолвнику оставление молитвы есть падение, и он тогда, по прп. Серафиму Саровскому, «головешка есть». Ибо нарушается заповедь любить Бога всем сердцем, умом и помышлением. Память Божия возвращает ум к райскому Едему, где была едина память Божия, которая не знала даже мысленного греха.

Бойся прелести в разуме. Когда диавол свет покажет, или огонь, или образ некий Христа, или Ангела, или иного кого, или Писание, откровение – не приемли того, не потерпи вред и сам не воображай. Истинная же молитва приносит и тихость, и радость в душе, и любовь.

Всё же приходящее в душу, говорят отцы, или чувственно, или умно, и усомнится о том сердце, не принимая того, – не от Бога, но от сопротивника. В прелести диавол вместо веселия радость бессловесную и сладость мокротную сотворяет, и мнение, и кичение; и прелесть за благодать принимается. От отцов духовных сие состояние скрывается, но время, и искус, и чувство открывают истину; и как пища различается, так и чувством духовным все видится.

Много степеней молитвы и делателей. Одни устами молятся, гласом; другие – умом; иные же, совершенные, имеют сердечную молитву всегда и везде при делании всяком, даже во сне совершают.

Помыслы вражии только помощью Божией прогоняются. Посему вместо оружия призывай Господа Иисуса Христа часто и терпеливо, и помыслы отбегут, ибо Бог наш огнь поядаяй есть (Евр. 12, 29), сотворит отмщение вопиющих к Нему день и нощь (Лк. 18, 7).

Как подобает питатися. Утроба есть царица страстей, почему и укрощать надо ее. И человек бывает раб утробе своей, и падения совершаются. Питание определяется естественной силой и трудом. Сыне человечь, хлеб весом ясти и воду мерою пити будеши (Иез. 4, 9–11). Три предела есть: воздержание, самодоволие (не алкать, не отягощаться) и сытость (отяготиться немного). А если и по насыщении снова вкушать – дверь есть чревобесию, через которое блуд входит.