Текст книги "Безрассудная леди"

Глава 33

К половине восьмого у ворот Карлтон-Хауса уже выстроилась длинная вереница карет. Платов, оставивший своего коня в конюшне графини, восседал в экипаже с довольным видом, потому что по белому жеребцу окружающие немедленно узнали бы его. Лукас, напротив, сильно нервничал, то и дело поправляя свой капюшон и постукивая ногой, пока Далси наконец, потеряв терпение, не прикрикнула:

– Ради Бога, сиди спокойно! Можно подумать, что тебе срочно надо кое-куда!

– Мы скорее могли добраться туда пешком, – недовольно пробормотал он.

– В таком случае почему бы нам не прогуляться? – благоразумно заметила Татьяна.

Графиня в ужасе округлила глаза.

– Пешком? Но так не делается!

Однако Лукас уже постучал в стенку кучеру.

Далси даже застонала:

– Вот видишь, Татьяна, что ты наделала?

– Мы сойдем здесь! – крикнул Лукас вознице наемного экипажа, в котором они приехали, потому что его собственная карета, украшенная гербом, так же бросалась в глаза, как и жеребец атамана. Он помог выйти Татьяне, подождал, пока спрыгнул на землю Платов, потом обратился к графине: – Ты идешь, мама?

– Ни в коем случае!

Татьяна оправила юбки, вызвав своим появлением восхищение в толпе зевак.

– Вот правильно, миледи! – крикнул какой-то толстяк. – Пройдитесь ножками, как простой народ!

– Поезжайте с леди Стратмир к воротам, – приказал Лукас вознице. Однако Далси, к его изумлению, изящно спустилась вниз, вызвав у зевак новый взрыв одобрительных выкриков.

– Не смогла допустить, чтобы все внимание досталось другой женщине? – с иронией пробормотал Лукас, подавая ей руку.

– Перестань говорить глупости! – огрызнулась графиня. – Просто я не рискнула оставить вас, троих болванов, без присмотра.

Пробираясь вдоль улицы, они почти дошли до ворот, где Лукас оглянулся, всматриваясь в гербы на дверцах карет. Подойдя к одной из них, он поманил своих спутников и постучал в дверцу.

– Лорд Бартон, не так ли? – вежливо сказал он ошеломленному джентльмену, сидевшему внутри кареты. – И леди Бартон? Как чудесно вы выглядите сегодня вечером. Надеюсь, вы не будете возражать, если мы въедем в ворота в вашей карете?

– Послушайте, молодой человек, – возмущенно сказал лорд, – я не знаю, кто вы такой, но…

Лукас приподнял капюшон своего «домино».

– Я Лукас Стратмир, сэр. Только что, разговаривая со своей матушкой, я пытался вспомнить, где видел вас в последний раз. Может быть, в клубе «Уайтс»? Нет, не там… хотя это, безусловно, был какой-то клуб. Или, вернее, не клуб, а…

– Подвинься, Агата, – скомандовал, смирившись с судьбой, лорд Бартон. – Лорд Стратмир и его спутники едут с нами.

– Вы очень любезны. – Лукас подсадил в экипаж графиню.

В карете было очень тесно, но проехать надо было всего каких-то сто ярдов. Потом дверцу распахнул ливрейный лакей принца-регента, и все они благополучно выбрались на пешеходную дорожку.

– Спасибо еще раз, старина. – Лукас похлопал лорда Бартона по плечу.

– Я тебе это припомню! – прошипел Бартон, прежде чем повернуться к супруге. – Агата, малышка моя. Мы идем?

– Я готова. Приятно было встретиться с тобой, Далсибелла. Надеюсь, что вы все вместе приедете к нам как-нибудь поужинать.

– Разве что через мой труп! – Лорд Бартон злобно ощерился.

– Не буду даже спрашивать, в чем тут дело, – сказала Далси сыну.

– Умница. Лучше не надо. – Он повернулся к Платову. – Матвей, ты останешься с Татьяной?

– Ни на шаг ее не отпущу, – сказал казак, крепко взяв Татьяну за руку.

Лукас поцеловал ее.

– Веди себя хорошо и делай только то, что тебе скажут. Я не шучу.

– Неужели я когда-нибудь давала повод не доверять мне? – Татьяна насмешливо улыбнулась.

– Боюсь, дело обстоит именно так.

Они влились в празднично разодетую толпу гостей, прогуливавшихся по галерее перед входом. Лукас то и дело останавливался, желая убедиться, что Татьяна и Платов следуют за ним. Как всегда на приемах у принца-регента, народу собралось столько, что буквально яблоку некуда было упасть. Далси толпа пронесла мимо друзей и столов с вином и закусками в Розовую атласную гостиную, в то время как Лукас направился в Тронный зал, где должен был находиться принц-регент. Он зорко поглядывал вокруг в надежде увидеть Джиллиан. Она, конечно, будет в маске, но, зная ее тщеславие, Лукас был уверен, что она не станет прятать свои яркие волосы тициановского оттенка. Он дважды останавливался, полагая, что нашел ее, но каждый раз ошибался и, пробираясь сквозь толпу, продолжал бросать взгляды по сторонам.

Все собрались в Тронном зале, когда небольшие часы пробили девять.

– Я умираю от жажды, Лукас! – заявила Далси. – Ты позволишь мне поискать где-нибудь бокал вина?

– Разумеется, но будь настороже, мама. Джиллиан хочет причинить мне зло. Татьяна уже от этого пострадала. Как бы не настала твоя очередь.

– Я не боюсь этой потаскухи.

– Вот как? А я так побаиваюсь. – Он наклонился и поцеловал мать в щеку. – Пожалуйста, не снимай маску и не теряй бдительности.

– Послушай, Лукас, твоя сентиментальность… – Последние слова он не расслышал, потому что толпа тут же оттеснила от него графиню.

Платов внимательно осмотрел возвышение, где, потягивая вино и с улыбкой поглядывая вниз на своих гостей, восседал принц-регент, одетый в замысловатый костюм Юпитера, верховного бога, повелителя всех богов.

– Похоже, царя здесь нет, – задумчиво заметил он.

– И слава Богу. Значит, пока нет и необходимости извещать о своем присутствии. Ты не видела Джиллиан, любовь моя?

– Нет, – покачав головой, ответила Татьяна.

– Я тоже. Думаю, что мы… – Его прервали звуки фанфар. – Черт возьми, вот и они! Придется мне идти туда. Матвей, присмотри за Татьяной. Я встречу вас возле занавеса, как только доложусь принцу. – Лукас стал проталкиваться сквозь толпу.

Платов следовал за ним по пятам, держа Татьяну за локоть так крепко, что она боялась как бы не осталось синяков.

– Атаман Платов…

– Лучше зовите меня Матвеем.

– Матвей, ценю ваше усердие, но вы можете сломать мне руку.

Он несколько ослабил хватку.

– Простите, но мне не хочется, чтобы ваш жених обвинял меня в недобросовестном отношении к порученному делу, – усмехнулся он и быстро оглянулся на толпу за ее спиной.

Татьяна хотела обернуться, но Платов остановил ее.

– Пожалуйста, осторожнее – около двери стоит леди Иннисфорд.

Выждав несколько секунд, Татьяна медленно повернулась и увидела белую грудь, выпирающую из глубокого декольте платья, а также маску, изображающую павлина, из-под которой виднелись рыжевато-каштановые локоны.

– Что нам теперь делать?

– Вы пойдете к Лукасу и скажете, что мы ее нашли, а я «сяду ей на хвост». – Атаман снова крепко сжал ее локоть. – Слушайте меня, душенька. Идите прямиком на возвышение, нигде не останавливайтесь, ни с кем не говорите, даже с самим царем.

– Не такая уж я глупая…

– Вы русская. Излишнюю храбрость оставьте мужчинам. – Он по-отечески похлопал Татьяну по спине. Ей вдруг вспомнилось, как дядюшка Иван тем же тоном успокаивал ее, когда она была ребенком, и у нее защемило сердце.

– Матвей, что вы собираетесь с ней сделать?

Он быстро провел пальцем по горлу, и Татьяна вздрогнула. Правда, Джиллиан иного и не заслуживала.

Платов сделал шаг в сторону, растворился в толпе, и только тут Татьяна поняла, что пройти сквозь плотный строй гостей одной ей вряд ли удастся. Приподнявшись на цыпочки, она увидела, как на возвышении к принцу-регенту и царю присоединилась принцесса Шарлотта. Ее жених, принц Вильгельм Оранский, отсутствовал, а его место занял щеголеватый Леопольд Саксен-Кобург. Принни, как заметила Татьяна, чувствовал себя явно не в своей тарелке.

В это мгновение на галерее грянула музыка, и Татьяна услышала, как стоявшая рядом дама пробормотала: «Силы небесные! Неужели он решил устроить танцы?» Очевидно, так оно и было. Принни, поднявшись на ноги, жестом приказал освободить место для танцев и поманил пальцем свою любовницу, леди Гертфорд.

Татьяна протиснулась поближе к возвышению, где Лукас разговаривал с глазу на глаз с царем. Вот он поднял голову, окинул зал внимательным взглядом и, увидев Татьяну, улыбнулся с облегчением. Потом его заслонили от нее почтенная дама с супругом, которые, по всей видимости, собирались присоединиться к танцующим.

Лукас уже несколько минут пытался отделаться от царя Александра, который выбрал самый неподходящий момент, чтобы получить некоторые разъяснения относительно позиции принца-регента по вопросу Эльзаса и Лотарингии. Как и Платов, он заметил появление в дверях головки с бронзовыми локонами и видел, что атаман, оставив Татьяну, двинулся следом за интересующим их объектом. Он также видел, что Татьяна направляется к нему, а следовательно, пока за нее нечего бояться, тем более что внимание Джиллиан отвлечено другим.

Не спуская глаз с занавеса, где вот-вот должна была появиться Татьяна, Лукас продолжал излагать царю позиции тори и вигов относительно будущих границ Франции, и лишь когда она наконец попала в его поле зрения, он вздохнул е облегчением.

Закончив разговор с царем, Лукас осторожно пробрался мимо представителей высшей знати союзных государств, заметив мимоходом, что принцесса Шарлотта отдает явное предпочтение принцу Леопольду, и направился к Татьяне, которая, повернувшись к нему спиной, стояла возле занавеса. Она оживленно разговаривала по-русски с одной из фрейлин великой княгини. Наверное, ей доставляет большое удовольствие поговорить на родном языке, подумал Лукас, подходя ближе. Густые белокурые волосы Татьяны были уложены в замысловатую прическу, белое платье облегало ее словно вторая кожа. Он почувствовал жар между бедер. Бриллианты, подаренные им, сверкали в ее ушках и на шее. «Она рождена для того, чтобы блистать в обществе», – с гордостью подумал Лукас. Он наконец приблизился к ней, по-хозяйски обнял за талию и шепнул: «Ты так прекрасна, любовь моя!»

Женщина резко обернулась; ее зеленые глаза, мелькнувшие в прорезях белой атласной маски, вспыхнули возмущением.

– Да как вы смеете! – сердито произнесла она по-русски. – Будь мы в России, мой брат приказал бы вас обезглавить за такую наглость!

Смущенный сверх всякой меры, Лукас поклонился:

– Прошу прощения, я, видимо, обознался…

Стоявшая рядом фрейлина поцокала языком.

– Боже мой, какие невоспитанные эти англичане! Давайте уйдем отсюда, ваша светлость!

«Ваша светлость!» Боже милосердный, ведь это великая княгиня Олденбургская, и она как две капли воды похожа на Татьяну! Почему он раньше не замечал этого сходства? Она даже застыла и напряглась точно так же, как Татьяна, когда он обнял ее за талию!

– Идемте, ваша светлость, – повторила фрейлина, бросая через плечо презрительный взгляд на Лукаса. Однако что-то в поведении англичанина привлекло внимание се хозяйки, и она медленно повернулась.

– Мы с вами знакомы, месье?

Он приподнял капюшон «домино», с тем чтобы княгиня могла увидеть его лицо.

– Я лорд Стратмир, ваша светлость. Переводчик…

– Вы служите этому наглому принцу?

– Именно так.

Мгновение спустя она рассмеялась, совсем как Татьяна.

– И что, позвольте узнать, дает право переводчику обнимать за талию великую княгиню?

– Я принял вас за вашу дочь, – сказал Лукас, глядя прямо в ее ясные зеленые глаза.

– Но у меня… нет дочери! – Ее голос дрогнул.

– Разве? Должно быть, меня неправильно информировали.

Зеленые глаза следили за ним настороженно – так смотрит кошка, которую загнали в угол.

– Не согласитесь ли вы потанцевать со мной?

– Чего ради?

Лукас подошел к ней совсем близко и еле слышно, так, чтобы не услышала фрейлина, сказал:

– Ради Казимира Молицына.

Княгиня некоторое время молчала, потом обернулась к своей фрейлине:

– София, сообщи его светлости, что я приняла приглашение лорда Стратмира и буду танцевать с ним.

– Но, ваша светлость…

– Делай что приказывают! – Великая княгиня повернулась, и Лукас уловил в ее гордой позе то же царственное величие, которое так восхищало его в Татьяне. Сердце его учащенно билось. Наконец-то он подошел совсем близко к разгадке тайны! Родная сестра самого царя – Боже милосердный! Вот отчего в Санкт-Петербурге, когда он пытался навести справки, никто ему так ничего и не сказал.

Оркестр заиграл менуэт; Лукас был рад этому, рассчитывая поговорить с княгиней во время танца. Едва касаясь его пальцев, она описала вокруг него круг и, прищурив зеленые глаза, сказала:

– А теперь, месье, объясните, почему вы вдруг заговорили о Молицыне?

Лукас поклонился, как того требовала фигура танца, сделал шаг назад, потом шаг вперед.

– Два десятка лет назад вам было причинено непоправимое зло, ваша светлость.

– Членам моей фамилии было причинено немало зла, – высокомерно произнесла княгиня.

– Но в тот раз это коснулось вас лично. – Танец снова свел их вместе, и Лукас сопроводил ее в конец вереницы танцующих пар. – Была оскорблена ваша честь.

Она напряглась, как пружина, и Лукас даже засомневался, не ошибся ли он в своих догадках. Однако она не возразила… Он сделал глубокий вдох и произнес:

– Потом были некоторые… последствия. – Нежная кожа между белым платьем и спрятанным под маской лицом порозовела. Лукас, осмелев, решился продолжить: – Возможно, вы полагали, что последствия были устранены.

Она вздернула подбородок, глаза ее вспыхнули.

– Мы, русские, не какие-нибудь чудовища! – прошипела она сквозь стиснутые зубы.

– Ну конечно. Поэтому вы поручили Казимиру позаботиться о «последствиях».

Она сделала изящной ножкой очередное па в такт музыке.

– Не понимаю, месье, какое отношение все это имеет к вам?

– Казимир был убит в Париже.

Княгиня чуть не споткнулась, но Лукас ее ловко поддержал, успев при этом поклониться леди Борнмут, которая оказалась их визави в танце.

– Сейчас «последствия» перешли в мои руки.

– Невероятно! – Голос великой княгини задрожал. – Довериться англичанину! Он никогда не сделал бы этого!

– Он опасался за безопасность предмета нашего разговора в России и был прав. В ту ночь, когда я, следуя его указаниям, нашел этот предмет в глухом селении неподалеку от Вологды, деревушку сожгли дотла. Никого из жителей не осталось в живых…

– Боже милосердный!

– Никого, кроме одного человека. Того самого, за которым я туда приехал.

Зеленые глаза искоса взглянули на него.

– Вы… спасли ее?

Он кивнул. Княгиня тут же что-то беззвучно пробормотала одними губами, очевидно, молитву.

– И вы… привезли ее сюда?

– В то время я не знал, что именно было поручено моим заботам.

Его собеседница наконец взяла себя в руки.

– Все это очень интересно, лорд Стратмир, но вы говорите загадками. Что вам нужно от меня?

– Со времени нашего возвращения в Англию были совершены три покушения на ее жизнь. Я подумал, что, возможно, вы стоите за этим.

– Я? – изумленно воскликнула она. – Зачем мне… Как я уже сказала вам, мы не чудовища, не то что вы, англичане.

Танец подходил к концу, в его распоряжении почти не оставалось времени.

– Если не вы, – тихо сказал Лукас, – тогда, возможно… ее отец?

Она снова застыла в напряжении.

– Повторяю вам, милорд, мне непонятно…

– Послушайте, я ее люблю и хочу жениться на ней. Вы можете счесть, что я недостоин породниться с домом Романовых, но, клянусь жизнью, единственная моя цель – сделать ее счастливой. Если она вам небезразлична, если хоть какая-то часть вашего существа все еще…

– Загадки, – хрипло прошептала она. – Сплошные загадки.

– Он англичанин, не так ли? Потому вы и ненавидите нас… потому вы и ваш брат задумали расстроить планы принца-регента?

– Моему брату ничего об этом не известно! – горячо возразила княгиня. – Если вам вздумается рассказать ему эти сказки, он вам не поверит, и вы ничего не сможете доказать. Казимира нет в живых…

Еще немного терпения…

– Она любит вас, она вас чтит. Я знаю, что она никогда не станет просить признать ее; но встретиться с ней…

– Это невозможно.

– Значит, вы мне не скажете, кто ее отец?

Танец закончился, и великая княгиня слегка присела в реверансе.

– Умоляю вас! – воскликнул Лукас. Окружающие с любопытством оглядывались на них, но его это уже не беспокоило. – Поймите: кто-то пытается убить женщину, которую я люблю!

– Мы все время говорим загадками, – повторила княгиня и, опустив глаза, прошла прочь.

– Черт бы побрал вас! – взорвался Лукас.

Она на мгновение оглянулась.

– Один ваш соотечественник уже позаботился об этом! – В ее голосе прозвучала откровенная ненависть.

– Лукас! – услышал он и неохотно оглянулся, заметив Далси, которая, приподнявшись на цыпочки, издалека махала ему рукой. Ему с большим трудом удалось протиснуться к ней сквозь плотную толпу гостей.

– Ты видела Татьяну? – встревоженно спросил он.

– Неужели ты потерял ее? – в ужасе воскликнула графиня, но тут же с облегчением вздохнула. – Успокойся, дорогой. Вот она. Смотри, рядом с царем!

Взглянув на женщину в белом, Лукас покачал головой:

– Это великая княгиня Олденбургская.

– Ты шутишь! Но я могла бы поклясться… – Далси вдруг замолчала. – Силы небесные, Лукас, неужели Татьяна…

– Не болтай лишнего, мама, – коротко приказал он. – Лучше помоги мне найти ее – я и без того потерял слишком много времени, – А куда исчез атаман Платов? – удивленно спросила графиня.

– Следит за Джиллиан; по крайней мере я очень надеюсь, что это так, – сказал Лукас, окидывая взглядом толпу в поисках Татьяны. Снова заиграла музыка – на этот раз вальс. У него застучало в висках. Он почувствовал себя беспомощным, потерпевшим поражение. Разве можно надеяться, что удастся узнать, кто отец Татьяны, если великая княгиня не пожелает открыть свой секрет?

– Смотри! – вдруг воскликнула Далси, указывая пальцем на танцующих. – Видишь? Она танцует! – Лукас взглянул на проносившуюся в вальсе пару. – С кем это?

Заметив черную повязку на глазу партнера Татьяны, Лукас ответил:

– С герцогом Камберлендским.

– Подумать только! С родным братом принца-регента! Тебе надо держать ухо востро, Лукас, иначе можешь потерять эту девочку. – Она некоторое время наблюдала за танцующими, потом покачала головой. – Нет, беру свои слова обратно. Ты, конечно, можешь ее потерять, но он тебе не соперник.

– Что ты имеешь в виду, мама? – поинтересовался Лукас, собираясь идти за Платовым.

Далси рассмеялась.

– Ты только посмотри, как напряженно она держится! Мне вспомнилось, что Татьяна так же держалась, впервые танцуя с тобой, дорогой, еще в Сомерли-Хаусе. Припоминаешь?

Лукас остановился, вспомнив, какой ненавистью горел ее взгляд, как напряглось ее тело, как утратила она привычную выдержку. Но почему она ведет себя таким образом с Камберлендом? Медленно повернувшись, он взглянул на другую леди в белом, которая все еще стояла на возвышении возле царя и тоже наблюдала за танцующими, точнее – за герцогом Камберлендским и его партнершей. Спина ее снова была напряжена, по-восточному раскосые зеленые глаза смотрели сквозь прорези белой маски с ненавистью, пылая адским пламенем.

Камберленд. Боже милосердный!

– Татьяна! – крикнул Лукас и бросился к ней, расталкивая танцующих. – Татьяна! – Голос его потонул в женских визгах, потому что в этот момент погасли огни и все погрузилось в кромешную тьму. Лукас услышал перекрывавший весь этот шум довольный хохот принца-регента. Потом над возвышением зажегся ярко-желтый огонь, и все присутствующие от неожиданности замолчали.

– Все на лужайку! – весело крикнул Примни, тучная фигура которого освещалась мерцающими огнями. – Все на лужайку, смотреть фейерверки!

То, что началось потом, можно сравнить лишь с паническим бегством. Лукас попытался идти против течения к тому месту, где последний раз видел Татьяну, но напор толпы был слишком силен. Его подхватило и понесло течением. Единственным утешением была уверенность в том, что Камберленд тоже не сможет противостоять натиску толпы и вместе с Татьяной обязательно окажется снаружи.

Нащупав рукоятку пистолета, спрятанного за поясом, Лукас продолжал оглядываться вокруг в надежде увидеть Татьяну. Раскат грома вдалеке заставил всю честную компанию дружно охнуть. В потемневшее небо над цветниками взвился огонек, рассыпавшийся множеством звезд. Пока они падали на землю, отражаясь в темном пруду, Лукас успел заметить Джиллиан Иннисфорд, опиравшуюся спиной о столб рядом с балюстрадой, и Матвея Платова, неподвижно стоявшего перед ней.

Звездочки погасли, Джиллиан и Платов исчезли из виду. Лукас бросился к ним, надеясь, что успеет – ведь они находились не больше чем в десяти шагах от него.

– Матвей! – крикнул он. В небо взлетел еще один фейерверк, осветив ночное небо каскадом синих, белых и желтых огоньков. В их неестественном свете он увидел улыбающуюся Джиллиан, которая доставала из рукава платья что-то сверкающее. Толпа замерла, любуясь россыпью огней в небе над садом. – Матвей! – снова крикнул Лукас, продираясь к нему сквозь толпу. – У нее…

Снова взлетел фейерверк, снова охнули восторженные зрители…

И тут Лукас услышал значительно менее громкий хлопок; прозвучавший совсем близко от него.

Атаман упал на колени.

– Будь ты проклята! – крикнул Лукас и, преодолев разделяющее их расстояние, успел подхватить его.

– И ты будь проклят! – в ярости прошипела какая-то дама, которой он нечаянно наступил на подол платья.

Лукас обеими руками поддерживал Платова. Гаснущие звездочки успели на мгновение высветить рыжеватые локоны.

– Останови ее! – хрипло пробормотал казак.

Лукас сделал выпад и успел зажать в кулаке рыжую прядь. Джиллиан взвизгнула, попыталась высвободиться, но он подтянул ее за волосы, как на канате. Она попробовала поднять пистолет, но Лукас выбил его из ее рук, и он упал где-то внизу, в цветнике.

– Ты тяжело ранен? – спросил он Платова.

– Пуля попала в плечо, но кость не задета. Ничего страшного.

Джиллиан упала на колени и приняла расчетливо соблазнительную позу, отчего ее грудь натянула ткань платья.

– Лукас, слава Богу, ты здесь! Этот иноземец имел наглость…

Лукас, воспользовавшись темнотой, дал ей увесистую затрещину.

– Кто убил Казимира Молицына? – прохрипел он, затем, не получив ответа, с такой силой дернул Джиллиан за волосы, что она громко лязгнула зубами.

– Ты делаешь мне больно…

– Ну же! Это Уиллоуби?

– Откуда, черт возьми, мне знать?

Он выхватил свой пистолет и приставил к ее щеке.

– Не рассчитывай, что я пощажу тебя. Тем более после того, что ты позволила ему сделать с Татьяной.

– Я не понимаю, о чем ты, – со злостью сказала она. Мускусный аромат ее духов смешался в ночном воздухе с запахом серы от фейерверков.

– Где твоя сабля, Матвей?

– Здесь, – со стоном расправил плечи Платов.

Лукас кивком головы показал на тициановские локоны, зажатые в кулаке.

– Режь, – сказал он.

– Нет, Лукас, только не это!

Клинок сверкнул в воздухе. Лукас зажал рукой следующую прядь волос.

– Ах ты, мерзавец!

Сабля со звоном опустилась. Джиллиан, всхлипывая, наблюдала, как к ее ногам падают рыжие локоны.

– Если угодно, он может обрить тебя наголо.

– Лукас, умоляю, ради любви, которую когда-то мы испытывали друг к другу… – Джиллиан с торжествующей ухмылкой пустила в ход главный козырь: – Ради нашей дочери…

– Ты говоришь о Бекки Синклер из Смитфилда?

Снова взлетели в небо разноцветные ракеты. При их свете Джиллиан пристально взглянула на него, потом расхохоталась.

– Думаешь, ты такой непогрешимый и такой умный? – Она прищурилась. – Ты полагал, что можешь спасти меня, не так ли, Лукас? Подумай лучше о спасении своей души! В то утро на берегу Темзы ты убил не того, кого следовало. Ты убил невинного человека!

– Невинного? – в ужасе выдохнул Лукас.

– Вот именно, голубчик. Гарри вовсе не занимался контрабандой – он думал, что с ялика выгружают шотландское виски. Я послала его на реку на рассвете, так как знала, что ты ждешь там. Неужели ты в самом деле считал, что я не разгадаю твою затею? Я даже организовала своевременное появление там компании мастеровых. А знаешь, что я им пообещала, Лукас? Что они смогут поразвлечься в моей постели. И будь уверен, я выполнила свое обещание, как только ты столь удачно для меня пристрелил моего мужа. Я хорошо позабавилась с ними! Ты никогда не был так хорош в постели, как они, дорогой.

Лукас схватил ее за горло.

– Почему ты это сделала, гадина? – с трудом выдавил он. – Почему?

– Потому что мой муж оказался таким же несговорчивым, как и ты. Он не желал поддержать наше дело.

– Бонапарта? – Лукас не верил своим ушам. – Черт возьми! Но какое тебе дело до Бонапарта?

– Просто меня забавляло, что это корсиканское ничтожество, сын торговца, будет править миром, – с наслаждением произнесла она.

– Но он разбит наголову, сослан на Эльбу! Вы проиграли!

– Ты так считаешь? – Огни фейерверка отразились в ее глазах. – Поживем – увидим. Нас не остановить. Ни один из тех, в чьих жилах течет голубая кровь, не сможет этого. Так что поживем – увидим!

Платов начал терять терпение.

– Что она говорит? Эта баба только задерживает нас!

Лукас сгреб в кулак оставшиеся локоны.

– Камберленд заодно с вами?

В темном небе рассыпались новые звездочки, и Джиллиан, улыбнувшись, молниеносно нанесла удар ножом, который прятала в складках юбки. Оружие попало бы в цель, если бы не быстрое, как молния, движение сабли, выбившей нож из ее руки.

Лукас охнул, увидев, как клинок врезался в ее грудь.

– Прости меня, дружище. – Платов высвободил клинок и тщательно вытер его. – Я подумал, что тебе не захочется самому ее убивать.

– Я… – Лукас вздрогнул, увидев, как из раны хлынула кровь.

– Нам надо подумать о Татьяне, – напомнил Платов. – Где она?

О Боже! Камберленд.

Они услышали, как рассмеялась лежащая на траве Джиллиан, из накрашенных губ которой появилась струйка крови.

– Она теперь в безопасности, в руках…

– В чьих руках? – переспросил Лукас, низко наклонившись к ней, чтобы расслышать.

– В руках своего драгоценного папочки, – проговорила она, продолжая смеяться.

Лукас распрямился и оглядел цветники. У Татьяны с собой пистолет Далси, вспомнил он и оцепенел от страха. Если она выстрелит в Камберленда, ее ничто не спасет – убийство брата принца-регента карается смертью, и в этом случае никакие смягчающие обстоятельства не будут приняты в расчет.

Праздник был в разгаре. Ракеты взлетали в ночное небо, рассыпаясь волшебными блестками, опускающимися на деревья. Неожиданно Лукас заметил, как на дорожке по другую сторону водной поверхности, в которой отражались огоньки, мелькнуло белое платье и белокурые волосы.

– Смотри, Матвей, – крикнул он, указывая рукой в ту сторону. – Она там, у зарослей! – Не дожидаясь ответа, Лукас перемахнул через балюстраду и быстро направился в темноту.