Текст книги "Очерки душевной патологии. И возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия"

Человеческое бытие тем далее отстоит от животного, чем более его поведение прочувстованно и осознанно, то есть чем менее оно принуждающе инстинктивно и, в свою очередь, чем более оно произвольно. Понятие произвольности приводит нас к рассмотрению категории выбора. В первом приближении, можно утверждать, что человек есть существо выбирающее. Если пройти дальше, то – чем четче выбор определяется ценностями высшего порядка, чем он ответственнее в смысле принятия его последствий – тем точнее данное существо отвечает критериям человечности. И, наконец, личность, в понимании Христианства, трансцендирует категорию выбора, оказываясь в метафизическом пространстве осуществления своей свободы как произвольного отказа от выбора во имя высшего модуса бытия – согласия, диалога, синергии с Творцом.

Акт выбора включает в себя два последовательных момента: различения и воления. Действительно, для адекватной репрезентации последствий выбора необходимо осознание различий предметов оного, и как метко недавно подмечено, (в НЛП-теориях), выбор между двумя является некорректным, настоящий выбор может быть реализован в альтернативе, включающей не менее трех возможностей. Применительно к предмету нашего рассуждения, этот момент «различения» относится, несомненно, к «ипостасной» составляющей личности.

Дальнейшее осуществление акта выбора происходит посредством «волеизъявления», декларации готовности к действию, приложения усилий. Здесь своего рода «энергетика», черпается из «усийных» ресурсов личности.

Личность духовно и душевно «здоровая», то есть без признаков очевидных «страстей», либо психических расстройств, находится на пути к совершенству и делает «выбор без выбора», то есть, соглашаясь с волей Высшего о себе, в свободе, радости и благодарности.

Личность, находящаяся в патологическом процессе делает выбор, основываясь на предпочтениях падшей автономизированой «самости». И онотологически, здесь также не происходит выбора, поскольку не-причастность обуславливает неправильный и неправедный вариант, то есть ситуация является не более чем «реализаций самости», приводящей к «иллюзии» выбора. Это метафизическая рулетка, но состоящая не из 36 клеток, а миллионов вариантов, однако в итоге выпадает всегда дьявольское «зеро».

Итак, воля человека, реализуемая в возможности выбора, оказывается поставленной в два модуса осуществления: если выбор личностно целостен, происходит синтонно с все-человечностью, и синергийно Промыслу, то он коррелирует со здоровьем, правильностью и святостью. Альтернативно, можно предположить следующее.

Предпочтение конформизма, то есть акцентирование «усийности» коррелирует с псевдо-органическими и абулическими типами шизофренического дефекта. Преобладание «ипостасности» характеризует тенденцию к изоляции, само-центрированности, аутизму, что отражает тропность к психопатоподобным негативным образованиям.

Личность же склонная к шизофрении в силу обособленности от «усии», отсутствия резонанса общности оказывается энергетически обделенной. Такой человек проживает жизнь в большем напряжении, большем трагизме. Оторванный от материка всечечеловечности, он всю жизнь строит к нему мосты, чаще прихотливо изогнутые, причудливые и неустойчивые. Как он болеет? Лишенный безошибочного выбора естественных предпочтений он оказывается среди равновероятных для него бытийных возможностей. Расширенный выбор обуславливает рост тревоги. Когда нет интуитивно чувствуемого правильного направления, возможности предстоит пробовать на подходящесть, прочность и безопасность. Невозможно воспользоваться опытом предшественников, поскольку доступ к соборной памяти человечества закрыт. Одинокое существование царственно и беспомощно. Когда оказываются на исходе истерзанные тревогой внутренние ресурсы, то происходит снижение (регрессия) к более примитивному бытийному уровню. Это и есть сумасшествие.

Может статься, психиатры будущего, движимые научной отвагой, будут не просто описывать последовательность симптомов, но и осмысливать их, соотнося их с остальными алгоритмами мироустроения. Всеобъемлющий синтез свода знаний о природе впереди, но и теперь можно предположить неслучайность стереотипа утяжеления психопатологической симптоматики.

Начиная с великого Аристотеля, классификация уровней оформленности бытия выглядит так: 1) минимально оформленный уровень – глина, камень, 2) растение, 3) животное, 4) человека4949
  Аристотель. О душе. М.: 1937


[Закрыть]. Тысячелетие спустя христианский философ Иоанн Дамаскин размышляет об энергии, «силе», которая «вложена в каждый вид Творцом для жизни и движения: Ангелам – для разумения и сообщения друг другу своих мыслей без помощи произносимых слов; людям – для разумения, размышления и сообщения друг другу при помощи произносимых слов своих мыслей; неразумным животным – силу жизни, ощущение дыхания; растениям – способность воспроизведения и рождения; камням – способность нагреваться и охлаждаться, а также свойственное всем неодушевленным предметам перемещение с места на место под действием другого движения». Современный богослов о. С. Булгаков утверждает, что «В своем душевном всеорганизме человеческий дух обрел и опознал все живое. Вопреки дарвинизму, человек не произошел от низших видов, но сам их в себе имеет: человек есть всеживотное и в себе содержит как бы всю программу творения. Это спектр, на который может быть разложен белый цвет человечества. Поэтому в человеке действительно резюмируется весь животный мир, и в этом филогенезисе пока видят и различают лишь ничтожную часть»5050
  Булгаков С. Н. Свет невечерний: Созерцания и умозрения. М.: Республика, 1994


[Закрыть].

Теперь, исходя из принятия иерархической структуры бытия и интегрирования в человеческой личности всех нижележащих бытийных слоев, мы вправе предположить, что при личностной дезинтеграции происходит редукция по направлению к меньшей структурной сложности. Вообще психическая регрессия является весьма распространенным, более того, «она представляется характерной для взрослых людей в их контактах с многогранной жизнью», как пишет психоаналитик W. Bion, предполагая необходимость регрессии для группового взаимодействия5151
  Bion W. Experiences in Groups and other Papers. London: Tavistock Publs. 1961


[Закрыть]. По-видимому, регрессия является не только защитным, но и универсальным механизмом, благодаря которому осуществляется коммуникация и согласованное взаимодействие. Однако при наличии шизоидной личностной дисгармонии, проявляющейся ослаблением связи с «коллективным витальным сознанием», ипостасийная, индивидуалистическая, аутическая регрессия приводит возникновению психопатологической симптоматики отражающей, в символическом смысле, деградацию бытийного функционирования личности.

Таким образом, возможно соотнести кататонический регистр поражения (обездвиженность, оцепенение, моторный негативизм, восковидная гибкость) с уровнем неодушевленного бытия: камнем, глиной. Апато-абулические расстройства (отсутствие побуждений, трудность волевого напряжения, так называемое вегетативное существование в виде «овощей» из романа К. Кизи) коррелируют с уровнем растений. Гебефренические расстроства (дурашливость, гримасничание, неупорядоченное возбуждение) могут служить символом подчинения неумолимому инстинктуальному началу, что соотносится с уровнем бытия животных. Регрессия же на примитивно человеческом уровне проявляется параноидными расстройствами, для которых патогномоничным является переживание «сделанности, чужеродного воздействия», что выражает капитулятивный отказ от самобытного достоинства, когда вместо подлинной сопричастности другим происходит подменяющая ее дурная субмиссивность относительно воображаемой иной воли.

Продолжая предложенную нами парадигму взаимосвязи аскетического понятия «страсти» и клинического термина «психопатии»5252
  Белорусов С. А. Психопатии и страсти // Журнал практического психолога N6, 1998 стр. 60—74


[Закрыть] в русле которой болезни понимаются закономерными следствием искажения духовно-нравственного устройства личности, то с шизофренией может коррелировать эксцессивная страсть гордости как личного, так и семейно-прослеживаемого укоренения. Ультимативной ценностью одержимого индивида является предельно автономное существание, исходя из чего, галлюцинаторно-бредовые построения больных могут быть поняты как попытки возведения индивидуального мира, отражающие пренебрежение и отвержение тварной реальности. Подобное мифопостроение требует эксцессивного напряжения внутренних сил, что приводит к специфической потере внутренних психических ресурсов. Мифотворчество, осуществляемое больными шизофренией, разительно отличается от мечтательного фантазирования с одной стороны и мобилизацией внутренних сил для осуществления сознательных и произвольных устремлений с другой. Отсюда специфический шизофренический дефект, представляющий собой опять таки более или менее эффективную попытку бессознательной компенсации (снижением воли или вычурностью поведения) катастрофического истощения витальной энергетики.

Митрополит Антоний Сурожский говорил о таких случаях, когда Господь попускал человеку состояние психической болезни, что иногда эти души столь тонки и ранимы, что между ними и этим миром Господь опустил «полог безумия». Человек начинает жить в своем мире, менее травматичном для него, чем окружающий. Полог становится ненужным, когда возрастает душа, и такое свидетельство у митрополита Антония тоже есть5353
  см.: Тело и материя в духовной жизни // Митрополит Антоний Сурожский. Труды. М.: Практика, 2002, стр. 118


[Закрыть].

Рассматривая вопрос о терапевтических возможностях, мы представляем себе, что шизофреническое энергетическое «закукливание – фантасмагорическое сворачивание мира до ущемленных границ Я», не может быть в полной мере осознаваемо страдальцем в силу несомненного и не всегда точно определимого родового отягощения этого духовно-душевно-телесного патологического процесса. Из этого следуют три практических соображения: а) на нынешнем этапе развития медицины наиболее оправданно применение психофармакологических средств, механизм действия которых столь неясен, сколь и патоморфоз шизофрении, однако, несомненно их воздействие на энергетический баланс психической активности; б) прогноз лечения шизофрении тем более благоприятен, чем выше энтузиазм участия семьи в терапевтическом процесс; в) применение формализованных церковных ритуалов – так называемые «отчитки» или настойчиво отстраненная рекомендация «покаяния» пациента со стороны родных или духовных лиц в случае шизофренического процесса, как минимум, некорректна. Здесь, как нельзя более уместно руководствоваться святоотеческой формулой:

«блудных исцеляют люди, лукавых – ангелы, а гордых – сам Бог».

Психопатии и страсти: психо-теологический синтез

Современное научное систематизирующее мышление, склонное к специализации и анализу, все дальше уходит от средневековой культуры университетов (universitas – всеобъемлющий). Однако подспудно, в глубинах нашего осмысления мира, мы сохраняем печаль по стройному знанию, единой парадигме подхода к, на первый взгляд разным, явлениям бытия. Так по мере дифференциации научных теорий появляются интегрирующие их концепции. Пульс дифференциации и интеграции обеспечивает диалектическую жизненность и прогресс науки.

Соотношение соприкасающихся аспектов клинической психиатрии и аскетической духовности можно отнести к категории «вечных», то есть принципиально неразрешимых окончательно, вопросов. Однако иногда обнаружение корреляции между разными сферами опыта, позволяет продвинуться в направлении к формированию интегративно-целостного мировосприятия.

В настоящей работе мы попытались осуществить два намерения: предложить к рассмотрению новую схему соотношения психопатических типов и установить взаимосвязи между клиническим понятием «психопатии» и принятой в православной духовной традиции категорией «страсти».

Учение о патологических характерах в рамках психиатрии зародилось в начале прошлого века с выделения Maudsley клинической картины «moral insanity – нравственного помешательства», характеризующейся сохранностью интеллекта при совершенном этическом бесчувствии, бессовестности, эмоциональной холодности. Наиболее разработанные классификациям психопатических типов предложены такими исследователями как Э. Крепелин, Э. Кречмер, К. Шнайдер, П.Б.Ганнушкин, К. Леонгард. Несмотря на несовпадение отдельных типологических элементов – так Крепелин включает в свою систему патологических лгунов, Шнайдер – патологических игроков, Ганнушкин – конституционально глупых; классификации европейских психиатров приняли достаточно устоявшуюся форму и к настоящему времени большинство психиатров пользуются в своей практике основными восемью выделенными типами психопатических личностей.

Клиническим термином «психопатия» определяются патологические состояния, проявляющиеся тотальной дисгармонией личностной структуры (А.Б.Смулевич). Понятие «личность», в свою очередь, является тем фокусом, в котором сходятся сферы всех наук о человеке: антропологии, социологии, философии, психологии и психиатрии. Таким образом, установление корреляций между различными отраслями человеческих знаний представляет собой путь к дальнейшему интегративному осознавания холистического «феномена человека» (Тейяр де Шарден).

Описания разнообразных искажений духовного опыта относится к богословской дисциплине – аскетике. На протяжении более чем 15 столетий, в сокровищнице аскетического богословия сформировалась стройная система, отражающая всестороннее понимание динамики высших измерений человеческой личности. Эти знания были накоплены и систематизированы путем мудрого осмысления жизненного опыта подвижников, просветленных Свыше. Их удивительно точно подмеченные закономерности искушений, подстерегающих людей на различных этапах и в различных вариантах духовного пути, сгруппированы в восьми видах так называемых «страстей». Это понятие с точки зрения христианской святоотеческой традиции предполагает устойчивое искажение духовной сферы личности с «удобопреклонностью» к определенным разновидностям греховных чувств, помыслов и поступков.

Примечательным и исполненным смысла является обнаруженное соответствие: 8 страстей, описанных в аскетических источниках коррелируют с 8-ю клиническими типами психопатий, выделяемых большинством европейских авторов – классиков психиатрии.

Преемственность и установление взаимосвязи между современным научным знанием и, выдержавшим испытание временем, духовным опытом является для нас правомерным и актуальным. Метод проекции между духовными искажениями и психическими дисгармониями открывает перспективу обнаружения соответствующей органической патологии на уровне тела.

«ПСИХОПАТИЧЕКИЙ КРУГ»

Схема 1:

 
                       ШИЗОИДИЯ
     ПАРАНОЯЛЬНОСТЬ    ГИПОТИМИЯ
 ЭПИЛЕПТОИДИЯ      +       ПСИХАСТЕНИЯ
      ГИПЕРТИМИЯ         НЕУСТОЙЧИВОСТЬ
                        ИСТЕРИЯ
 

Попытки топологической систематизации патохарактерологических типов предпринимались и ранее. Это оправдано как дидактическими, так и аналитическими задачами. В нашей схематизации мы исходим из диалектического противопоставления диаметральных полюсов психопатических расстройств. Согласно этому, шизоидной обращенности вовнутрь противостоит истерическая демонстративность; эпилептоидному напряжению – психастеническая неуверенность; параноической застреваемости – неустойчивая слабость воли и, наконец, конституциональной гипертимии – гипотимия и астенизация. Таким образом, образуется восьмиугольник, вершины которого также образуют логические взаимосвязи. Здесь имеется в виду, что каждый полюс конституируется в значительной степени двумя полюсами, между которыми он находится. Например, полюс паранояльного личностного расстройства включает в себя проявления шизоидных и возбудимых психопатических типов, а противоположный полюс неустойчивости может манифестировать парадоксальной констелляцией истерических и психастенических черт характера.

ВОЗМОЖНОСТЬ КОРРЕЛЯЦИИ

Наши дальнейшие построения исходят из того, что внешнему восьмиугольнику психической дисгармонии соответствует внутренний восьмиугольник, полюсами которого являются «страсти», как выражение того или иного типа искажения духовного устройства личности.

Схема 2:

 
                          ГОРДОСТЬ
   КОРЫСТОЛЮБИЕ                      УНЫНИЕ
                      ГНЕВ +      ПЕЧАЛЬ
                 ЧРЕВОУГОДИЕ  БЛУД
                         ТЩЕСЛАВИЕ
 

Описания страстей, взятые из авторитетного источника – аскетического сборника «Добротолюбие», составлявшегося на протяжении нескольких столетий, поразительно соответствуют патологическим чертам психопатических типов, известным из клинической практики. Так, шизоидной психопатии соответствует страсть гордости, как манифестное проявление самоцентрированности; истерической психопатии – страсть тщеславия с ее многообразными проявлениями; эпилептоидной психопатии – страсть гнева; психастенической психопатии страсть печали; гипотимии – страсть уныния; гипертимии – страсть чревоугодия; паранояльной психопатии – страсть стяжательства (корыстолюбия); и неустойчивой – страсть блуда. Предполагаемое соответствие подразумевает наличие центра гармонии, как выражения аскетической цели – достижения бесстрастия и уподобления совершенной Богочеловеческой Личности. По мере отдаления от центра в ту или иную сторону возникают искажения вначале духовного, а затем, укоренившись и душевного, психического строя личности.

Возможно, что дальнейшее обсуждение предложенной концепции позволит обнаружить продолжение радиуса патологической оси, простирающегося за пределы «психопатического круга» в сферу соматических изменений на уровне всего организма, например: страсть гордости – шизоидная психопатия – шизофрения; или: страсть блуда – неустойчивая психопатия – органические заболевания головного мозга и так далее.

ОБСУЖДЕНИЕ

Предлагаемый текст представляет собой конспективное описание психопатий, компилированное из литературных источников, а также собственной практики. При этом в кажый раздел вживлены отрывки аскетических текстов, относящихся к соответствующей духовной патологии. Их источником является упомянутый классический сборник «Добротолюбие». В скобках первая цифра означает том «Добротолюбия» /издание второе, дополненное, Москва, 1901/, вторая – страницу.

Объединяющей характеристикой шизоидов является интровертированность или обращенность ценностной ориентации вовнутрь. Апогеем интровертированности является аутизм, который означает практически полное отсутствие контактов с окружающей реальностью. Оторванность от внешнего мира производит со стороны впечатление неадекватности, чудаковатости, причудливости, странности. Необъяснимые извне проявления внутренней деятельности воспринимаются как монотонные или парадоксальные.

«Плотская гордость вот в каких действиях проявляется: в говорении ея бывает крикливость, в молчании досадливость, при веселости – громкий, разливающийся смех, в печали – безсмысленная пасмурность, при отвечании – колкость, в речи – легкость, слова как попало вырывающиеся без всякого участия сердца. Она не знает терпения, чужда любви, смела в нанесении оскорблений, малодушна – в перенесении их, тяжела на послушание, если не предваряет его собственное желание и воля… она более верит своему мнению, чем разсуждению старцев» (2—90).

Широко известно высказывание Э. Кречмера, уподобившего шизоидность римским виллам с их строгой архитектурой и закрытыми ставнями окон, за которыми происходят роскошные пиршества, недоступные взгляду стороннего наблюдателя.

В других описаниях встречается образ стеклянной стены, той или иной степени прозрачности, но всегда присутствующей при соприкосновении с такого рода личностями.

Личностные контакты шизоидов затруднены из-за этой стены, но когда происходят, то вследствие предшествовавшей сложности их возникновения, нередко становятся особенно насыщенными эмоционально, дружба приобретает необыкновенную теплоту без дистанциированности, полную откровенность, так как шизоид включает такого человека в свой внутренний мир, наделяя особыми, вовсе не объективными свойствами.

Человек вошедший в доверительные отношения с шизоидом может быть удивлен как приписываемыми ему необыкновенными качествами, так и степенью собственной значимости для шизоида. Особенно драматичной в этом отношении может быть влюбленность с особой затаенностью и бурным выплеском чувств по отношению к ничего не подозревавшему человеку.

Одинокая мечтательность – неотъемлемое свойство шизоидов. Упоительные грезы облекаются в прихотливую художественную форму у творчески одаренных личностей, в то время как интровертированные индивиды с менее выраженной фантазией находят вкус в продолжительной рыбной ловле, монотонных абстрактных увлечениях, типа многолетнего собирания марок.

Шизоидность приметна уже на первый взгляд: особая посадка головы, диспропорции фигуры, резкая, лишенная пластичности, моторика, ходульная походка, обедненность, стереотипия или утрированность мимики, плохо модулированный, необыкновенно высокий или скрипучий голос, одним словом речь идет о некоторой механистичности или роботообразности.

Дисгармоничность – вторая универсальная характеристика шизоидии как личностного типа, находит свое выражение в нескольких аспектах. Само слово «схизис» означает расщепление, противоречие внутри целостности. Шизоид либо пренебрегает собственным телом, либо культивирует его. Одаренные акцентуаты этого круга являются вдохновителями принципиально новых направлений моды, но большинство поражает окружающих безвкусицей в одежде и нелепыми аксессуарами. Парадоксальность эмоциональной активности шизоидов отразилась в описанном, правда уже у больных шизофренией, феноменом «дерева и стекла» – сосуществованием аффективной тупости к близким и несоответствующей хрупкости, гиперчувствительности к объективно малозначащим фактам.

Отгороженность в контактах находит свое отражение и в пониженной сексуальности, что характеризуется либо отсутствием эротических стремлений, либо самой извращенной чувственности. Наиболее яркие примеры перверсий, абсолютно необъяснимые и недоступные вчувствованию, описаны именно у личностей шизоидного круга.

«Таков закон правды Божией, что кто нераскаянно надымается гордостным превозношением сердца, тот предается на посрамление гнуснейшей плотской срамоте» (2—87).

Дистанциированность от внешнего мира компенсаторно ведет к склонности к схематизации. Безупречность логических построений, столь убедительна для них самих, что несоответствие их непосредственному опыту воспринимается по принципу «тем хуже для фактов». Нравственный и этический резонанс замещается нередко утрированным эстетизмом. Особенно весом вклад шизоидных ученых в теоретические сферы знания: математику, физику, экономику. При этом шизоиды абсолютно беспомощны в практической деятельности.

Клинические варианты

Сензитивный – необыкновенная слабость защитных механизмов, человек «без кожи», со способностью восприятия тончайших оттенков, страдающий от чувства вины, очень совестливый, живущий по принципу – «все прощаю другим и ничего себе». Наиболее выраженная склонность – острая рефлексия. Несоответствие внешнего опыта и внутренних посылок разрешается путем дальнейшего ухода в мир воображения. Характерна особая тонкая гордость. В одном из древнейших «Патериков» описывался необыкновенный юноша аскет, который особенно прославился своим незлобивым нравом, отсутствием всякого превозношения, глубочайшей почтительностью перед лицом каждого из иноков монастыря, где нередко его нарочно смущали и обижали. Пришедшие научиться от него смирению монах спросили, в чем же секрет его смирения. Юноша долго отказывался от ответа, а затем сказал: Да вы посмотрите на них, это же собаки, что обижаться на их лай». Старцы были поражены столь откровенным надмением, выглянувшим из под напускной кротости.

Экспансивный – человек с чрезмерно развитой защитой: холодный, суховатый, замкнутый. Отличается решительностью, нередко непредсказуемой. Он избегает колебаний, добивается ясности (то есть приближенности к схеме), напорист и прямолинеен. Из практики: В пору сталинских репрессий, самой тревожной неопределенности 37-го года, один человек, лишившись работы по специальности, едет в Москву и обращается в приемную НКВД с требованием если его подозревают, пусть отправляют в тюрьму, если нет, пусть дадут возможность работать. Возможно подобная требовательная настойчивость, явно неадекватная обстоятельствам, привела в замешательство мыслящих по шаблону чекистов и человек был возвращен к работе. В общении эти люди лишены теплоты, живости, радушия. Они предпочитают принятые официальные ритуалы, друзей у них практически нет. Они могут быть надменны, суровыми, властными, формальными, циничны. Редко у них присутствует живое чувство доброго юмора. Они могут проявлять жестокость от непонимания страдания другого. В расхожем смысле слова им свойственна бытовая порядочность, но не от сопереживания другим, а для максимальной обтекаемости защиты. Иногда, в результате особо сильных эмоциональных всплесков, они готовы согласиться с формулой: " нравственно – это то, что мне хочется».

«Кем овладела гордость тот унизительным для себя считает соблюдать какие либо правила подчинения или послушания, даже неохотно слушает и общее учение о совершенстве духовной жизни, иногда же питает к нему отвращение, особенно когда примет подозрение, что оно намеренно направлено против него. Таким образом бывает, что духовное собеседование не приносит ему пользы, но напротив, оказывается вредным» (2—89)

Фершробен – от нем. «verschroben» – странный, с выкрутасами. Относится ли данная личностная патология к психопатическим вариациям или является вариантом дефекта личности при шизофрении, вопрос до сих пор не решен. В первую очередь это чудак, человек, чье поведение в минимальной степени коррелирует с принятым в обществе конформизмом. Его одежда, манера разговора, бытовые условия, поступки вызывают удивление, часто насмешку. В старину это тип «городского юродивого», в недалеком прошлом – недотепа Шурик из популярных кинокомедий. Людям такого склада свойственно постоянно повышенное настроение, нечувствительность к огорчениям и неудачам, пренебрежение неудобством и опасностями, отсутствие (а может быть скрытие) рефлексии.

Внутреннее ощущение собственной правоты, отказ в доверии миру, позволяет идентифицировать соответствие шизоидии на психопатическом уровне страсти гордости в нравственной сфере.

«Гордость есть опухоль (надутость) души, наполненная испорченной кровью» (2—267). «Конец гордости – отвержение Божией помощи, упование на свое тщание, бесовский нрав. Гордый не имеет нужды в бесе искусителе, он сам сделался для себя супостатом» (2—545, 546).

Особое место аутизма среди остальных типов личностных дисгармоний отражено в изречении св. Иоанна Лествичника – «блудных исправляют люди, лукавых ангелы, а гордых – сам Бог».