Текст книги "Очерки душевной патологии. И возможности ее коррекции соотносительно с духовным измерением бытия"

Проводится работа с женщиной среднего возраста, обратившейся за помощью в обретении уверенности в себе. Ей представляется, что постоянное ожидание неудачи препятствует тому, чтобы сложилась ее личная жизнь. Однако выявляется чувство вины, культивируемое ее престарелой матерью посредством внушения того, что дочь «всегда была непрактичной, ее любой обведет вокруг пальца, единственные, кому можно доверять – это родственники, и надеяться на установление отношений с мужчинами есть в какой-то мере предательство всей заботы, которая оказывается ей». Впрямую клиентка не может пойти против предписаний матери вовремя приходить домой и вынуждена сообщать о своем местонахождении несколько раз в день – «мне ее жалко, она будет психовать». Клиентке предложено разместить объявление возможно наиболее фривольного содержания на Интернет-сайте знакомств. После ряда откровенно непристойных предложений, она почувствовала, по ее словам, «себя совершенно другой, вразрез идущей с представлением близких о ней, при этом не стало мерзко, а скорее смешно, а потом вдруг легко. Нет, я не стала уверенной, произошло большее – я стала свободной быть разной – притворно вульгарной и искренне спокойной о своем будущем».

У 28-летнего менеджера, пережившего в детстве трагический развод родителей, и воспитывавшегося с тех пор матерью как «единственный мужчина в семье», сложилась удачная карьера, в силу его качеств обязательности, и семья, в которой он выступает «гарантом благополучия». После нагрузок по работе со злоупотреблением кофе, в самолете произошла «паническая атака», впоследствии переросшая в устойчивую фобию полетов, что привело к профессиональной стагнации, в силу того, что его работа предусматривает частые командировки. Эта ситуация сопровождалась ощущением возможного тотального краха – он не мог уйти с этой позиции, поскольку тогда он бы перестал быть «главой семьи», но не был в силах и находиться в самолете, поскольку «здесь ничто от него не зависит».

Терапевтическое взаимодействие состояло из нескольких этапов. А) Признание гипотетической возможности комфорта, покоя и благодушия, когда от тебя ничего не зависит, метафорически: салон самолета как уютная матка; Б) Признание допущения в жизни неожиданностей от нас не зависящих, характеризующихся незначительной степенью вероятности, метафорически: Мы сейчас беседуем в кабинете, но ведь исходя из принципа «все может случится», нам было бы безопаснее в чистом поле, где нет ни доли процента риска того, чтоб обвалится потолок; В) Признание нелепой природы страха авиа-полетов и соглашение противостоять ей соответствующей степенью нелепого для бизнесмена поведением, а именно – если при входе в самолет нападает навязчивый страх, то ни в коем случае не успокаивать себя, а принять его как сигнал к «бесстыдству» и обратить на себя внимание пассажиров «припрыжкой на одной ножке» и громким декламированием стихов А. Барто.

Очаровательная, грацильная, порывистая 26-летняя замужняя женщина испытывает разочарование мужем.

Клиентка: «Он, хотя и положительный, и надежный, но, знаете, с ним так скучно… А я ведь еще молода. Мне хочется чувств, эмоций, восторгов. Он весь день на работе, по выходным – закупка продуктов на неделю. Такой устоявшийся быт, ну как у всех. Да, он иногда приносит цветы. Но ведь это к праздникам, а так хочется неожиданных подарков, романтических порывов. Я ведь очень чувствительна к красоте, все в жизни должно быть вдохновенно и прекрасно. А тут – монотонность, размеренность… Ну вот приходится, знаете ли, заводить романы. Я не могу без очарования, без влюбленности, без страсти. Но почему я пришла, вы спрашиваете… Как то на душе неспокойно. Я ведь, знаете, православная девушка. И в паломничества езжу, и в Иордань вот окуналась и с дочкой детскую Библию каждый вечер читаем… Ну что еще надо? Не знаю… Да и что вы тут как психолог можете сказать? Таблетки что-ли успокоительные пропишете? Не надо».

Психотерапевт: «Да конечно таблеток не надо. И вообще ничего, наверное, не надо. И менять ничего не надо. Ведь что лекарства, что беседы служат для перемены отношения к происходящему. А вы ведь довольны свои отношением к себе и миру, одна только незадача – на душе паскудно. Итак, я формулирую Ваш запрос – стать «течной сучкой» и не терзаться тем, правильно? Да, утрирую, но, в общем так? Ну, так, чтоб было много всяких приключений и без всяких последствий. И чтоб приласкали и погладили и удивили? Как говорили в пошловатом тосте – «чтоб у нас все было и нам за это ничего не было»?

Клиентка: «Как-то резко вы говорите, ведь то же самое можно сформулировать по-другому, ну что я нестандартная, увлекающаяся, художественная натура, а тут я почувствовала себя дурой».

Психотерапевт: «Вы конечно правы. Я не подыгрываю вам приятным сочувствием. Просто пытаюсь изложить услышанное так, как представилось для меня. Ведь мы о том же, только разными словами. А что до чувств? С нами происходят три вещи: Чувства – за них мы не отвечаем. Мысли и убеждения – ну тут 50 на 50, и наконец, поступки – их мы можем контролировать полностью. Стало быть, с чувствами я Вам не помогу. С мыслями – ну если будем ими обмениваться, так, как мы уже начали. А с поведением – ну что ж – хотите быть собой нынешней – тогда вам предстоит стать хуже, чем вы есть. Подумаем о том, как стервознее обманывать мужа, как убедиться в том, что он конченый лох, как быть до конца драматичной надрывной актрисой, положившей судьбу на алтарь прекрасного, но всегда ускользающего миража остро-сладкой чувственности. Будем репетировать как?»

Клиентка, помявшись, уходит в замешательстве. Не является на обговоренную заранее следующую встречу. Исчезает на два месяца, затем посылает e-mail: «Придти не в силах. Сначала злилась. Потом плакала. Теперь думаю. И, кажется, вы достигли своей цели, если вашей целью было развернуть меня в семью. Радуйтесь, мне начинает там нравиться, и я начинаю любоваться мужем. А к вам все равно не приду, это было больно».

Психотерапевт, именно он, здесь облекся в личину юродства. Насколько это было оправданным, покажет будущее. Не ему – ей. И это хорошо. Поскольку в благоприятном варианте будущего клиентки пусть сбывается принцип обсуждаемого «духовно-актуализирующего подхода»» в русле «психологии 7-ой силы»:

«Результат терапии тем качественней и выше, чем менее в достигнутом психотерапевт может объяснить своими профессиональными навыками».

Что это означает? Апологию принципиального бессилия компетентности? Отнюдь! Это декларация верности здравому и научному смыслу. Непознаваемость мира и его первопричины – гносеологический факт. Возможность доверчивого упования на действие Тайны – основы мироздания – антропологический факт, ибо человеку, единственному из всего существующего в мире, присуще как знание своей ограниченности, так и вера в возможности трансцендирования этих границ. Терапия, актуализирующая это знание и эту веру – действенна, перспективна и, самое главное, достойна человечества.

Часть вторая: В популярном ракурсе

От экзистенциальной к трансцендентной психотерапии

К концу 19 века человечество оказалось перед соблазном собственного всемогущества. Изобретались немыслимые доныне средства передвижения и связи, усовершенствовались приборы и механизмы, открывались новые методы лечения болезней.

Тогда возникла иллюзия, что человеческий разум так же может понять себя, если исследовать его с помощью методов, пригодных для познания явлений природы. Физиологические опыты академика И.П.Павлова легли в основу изучения человеческого поведения, понимаемого как совокупность сложных условных рефлексов. С другой стороны, путем гениальной интуиции, подтвержденной клиническим опытом, бесстрашный и страстный мыслитель З. Фрейд пришел к идее «бессознательного» в психике человека, влиянием которого, он старался объяснить всю душевную деятельность.

Эти теории, исходя из различных принципов, приходили к одинаковым выводам. Человеческое существование представлялось механистически предсказуемым, так как оно обусловлено (детерминировано) определенными факторами. Для бихевиоризма, основанного на изучении поведения, это внешние обстоятельства – воздействие окружения по закону «стимул – реакция».

Для изощренных психоаналитических построений, это внутренние врожденные стремления человека, которые, будучи вытеснены в «бессознательное», воздействуют на его сознание, управляя им с помощью символов. С позиций этих подходов, человеческое сознание с его мыслями, чувствами, искажениями и стремлениями было доступно количественному и качественному изучению (экспериментальная психология) и изменению (психотерапия).

Во второй трети 20-го века, словно в противовес механистичному, детерминистическому и, в конечном счете бездушному восприятию человеческой личности, стало распространяться новое осмысление человека – экзистенциализм. Рожденный за письменными столами философов, таких как [битая ссылка] Э. Гуссерль, [битая ссылка] М. Хайдеггер, Г. Марсель и Н. Бердяев, экзистенциализм оказался восторжено принят людьми творчества, ([битая ссылка] Ж.П.Сартр, [битая ссылка] А. Камю) и оказал серьезное влияние на культуру послевоенных десятилетий.

Эта философия объединяла людей, которые не могли согласиться с тем, что загадка человека может быть разгадана, тех, кто смутно чувствовал высшее предназначение личности, кто верил в изначальную и непознаваемую тайну человеческого бытия. Философия экзистенции распространилась также на сферу науки, ее влияние можно проследить как в квантовой физике, так и в филологических изысканиях. Экзистенциальное отношение к действительности, преломленное в перспективе психологии, оказалось многообещающим. Появилась возможность осмыслить такие явления как смысл, красота, страдание, тревога, любовь, свобода, истина, духовность.

Экзистенциально-ориентированные психологи изучали явление человека в его отношении с окружающим миром. Эти исследования проводились феноменологически, то есть свободно описательно, не будучи стесненными цифрами, шкалами, гипотезами. Предметом изучения стал повседневный опыт человека в его соприкосновении с реальностью – радость и отчаяние, страх и надежда, творчество и игра, одиночество и сопричастность, ненависть и симпатия.

Экзистенциальный подход оказался не просто прихотливой игрой ума – психотерапевты, практикующие в этом направлении, помогали клиентам в преодолении вины, тревоги и горя, возвращая им утраченные чувства отваги и вдохновения, радость полноценного бытия, способность к творчеству, благоговение перед жизнью. Выдающийся ученый и чуткий консультант В. Франкл, разработавший «логотерапию» – помощь в обретении Смысла, смог, по собственному признанию, выжить в нацистском концлагере только благодаря своей убежденности в том, что происходящее с ним имеет уникальную и драгоценную личную значимость.

Экзистенциально – ориентированная психотерапия никогда не представляла собой единого, монолитного, организованного движения. В рамках этого подхода существует множество школ и направлений. Одни из них вдохновлены раскрытием потенциальных возможностей человека (актуализирующая психотерапия), другие видят свое назначение в способствовании личностной целостности (интегративная психотерапия, психосинтез), третьи – в углубленном самопознании по направлению к личностной зрелости, реализации своей свободы и ответственности (экзистенциальный анализ).

Ключевое понятие «экзистенции» /лат. – бытие, существование/ предполагает первичность признания личностного «явления миру», «присутствия для мира», «выступания из мира». Это подлинное существование в отдельный момент, взятый в его целостности и ценности. Истинное (аутентичное) бытие характеризуется жизненностью, противлению застывшести, развитием или само-раскрытием, открытостью, осмысленностью, свободой и ответственностью. Субъектом экзистенциальной психотерапии является личность, которая утратила способность полноценно существовать и развиваться.

Человек на какой-то стадии жизненного пути может почувствовать себя «обездвиженным», «блокированным», «потерявшимся». Он испытывает тревогу перед неопределенным будущим, он скован в своих отношениях с окружающими, он полон чувством вины или изнемогает под грузом ответственности. Он почти физически испытывает tedium vitae – отвращение к жизни, обессиленность, не видит смысла дальнейшего существования. Обращаясь за помощью, человек не может сформулировать то, что его угнетает.

Экзистенциальный кризис может выражаться в невротических, депрессивных или психосоматических симптомах. Какой бы ни была «вывеска – жалоба» или «представленная проблема», в самой глубине существования пациента можно предположить сочетание чувства невозможность продолжать свою жизнь в ее нынешнем виде с тревогой перед тем, чтобы «стать другим». Способствование личностному росту, восстановлению внутреннией свободы, решимости преодоления отжившего «Я» и принятие себя в открытости навстречу миру является ультимативной целью экзистенциально – ориентированной психотерапии.

Терапевтические процедуры, используемые в экзистенциальной психотерапии не являются, в отличие от других подходов, впечаляюще-драматичными. Чаще всего регулярные встречи проходят в неторопливой беседе, когда клиенту предоставляется возможность выразить свой предшествующий опыт и осмыслить его во взаимодействии с терапевтом. Стиль психотерапевтического взаимодействия отличается абсолютной недирективностью. Некоторые терапевты считают недопустимым даже использование слов, которые не произносил клиент, так как это может искажать подлинное раскрытие клиента.

Терапевт никогда не спрашивает «почему», классическим вопросом является «Как Вы это чувствуете». Наиболее драгоценными являются переживания клиента, причем в отличие от психоанализа, терапевт бережно фокусирует клиента не на периоде детства, а значимом повседневном опыте настоящего. При этом фактическая сторона событий не имеет здесь самодовлеющего значения. Иногда клиент может услышать от специалиста – «Меня не очень интересуют Ваши проблемы, потому что Вы больше своих проблем». Пауза между словами может иметь большее значение, чем длительный страстный монолог.

Отправной точкой и окончанием терапевтического процесса, которое уместно сравнить с путешествием, является поиск Смысла, который может проявиться в каждом жесте, взгляде, молчании. Существует несколько техник, использующихся преимущественно в этом психотерапевтическом подходе. В рамках индивидуальных встреч иногда применяется методика «ведомого мечтания». Она состоит в том, что пациент, расслабившись на кушетке, поощряется терапевтом к тому, чтобы помечтать, вообразив себя в путешествии или другой ситуации, открывающей возможность пережить значимый опыт. Клиент живо и образно представляет, рассказывая терапевту, с чем он может встретиться, что ощутить, как действовать, какой смысл он приобрет в результате встречи и как, в результате этого он сможет изменить свою жизнь, став более мудрым, ответственным, открытым и свободным.

Клиент научается доверять жизни, чувствовать себя комфортно в неизбежной неопределенности судьбы. Для групповой работы в русле экзистенциального подхода разработано следующее упражнение (T.Saretsky, «Active Techniques in Group Therapy»). Фасилитатор группы просит участников встать в любом месте комнаты и говорит о том, что люди как в счастье, так и в горе, всегда могут воспользоваться выбором. Наслаждение выбором является признаком личностной зрелости. Он предлагает участникам насладиться этой возможностью в процессе упражнения, которое называется «Один шаг во времени».

Участники во время упражнения сохраняют молчание, пытаются применить к себе то, что говорит фасилитатор и при его слове «шаг» делают любой шаг, в любую сторону или остаются на месте. Все упражнение построено как последовательность шагов, во время которых участники прислушиваются к себе. Слова ведущего могут звучать так: " Шаг… Вы сделали выбор, этот шаг полностью ваш, осознайте это… Шаг… Вы еще не встретились с последствиями, но какими бы они ни были, они ваши. Шаг… Важно знать, что если мы не будем выбирать, другие будут решать за нас, хотим ли мы этого? … Шаг …Сделав 4 шага, уже можно оглянуться назад.

Можно проследить закономерность, образ поведения, пассивны ли мы, ждем чего-то или двигаемся целенаправленно… Шаг… Совпадает ли линия движения с тем, как это обычно происходит в нашей жизни? Шаг… Каждый по своему справляется с проблемами, обходит их или преодолевает их… Шаг… Уже можно понять последствия своего выбора, чувствуем ли мы ответственность за свой выбор, довольны ли им? Шаг… Осознайте факторы, которые могут мешать выбору, может быть это нерешительность или боязнь показаться смешным, может быть другие люди… Шаг… Шаг…

Иногда, в процессе движения следует задуматься не только о том, что мы хотим от жизни, но и что жизнь хочет от нас (о. Адриан ван Каам) … Шаг… Насколько выбор движения зависит от действий других, насколько от вас самих? Шаг… Осталось еще пять шагов, многое можно еще успеть… Шаг …Оглядитесь, кто оказался с вами рядом, подумайте о выборе других… Шаг… Еще не поздно что-то исправить… Шаг… Вспомните свой путь с самого начала, не жалеете ли вы о чем-либо, может быть что-то можно сделать иначе… Шаг… Внереди последий выбор, если вы о чем-то пожалели, постарайтесь простить себя, помиритесь с собой. Исправить ошибки уже поздно, но можно принять их как свои.

Осмыслите пройденный путь – пусть он покажется вам неповторимым и прекрасным. Глубоко вдохните и сделайте последний… Шаг… Где вы теперь, почувствовали вы, что это был действительно ваш путь? Что вам дал этот опыт?»

Возможность получить хорошую экзистенциальную терапию в Москве невелика. Это связано с отсутствием подготовленных специалистов и непривычным стилем терапевтических отношений, требующем определенной степени интеллектуальной и эмоциональной готовности. Отдельные психотерапевты гуманистической направленности так или иначе включают в свою работу экзистенциальные мотивы.

Они звучат также в структуре религиозно-ориентированной психотерапии, которую осуществляют несколько специалистов. Как и любая терапия, данный вид консультирования не является универсальным видом помощи, однако работа с хорошим специалистом поможет превратить тревогу в источник творческой энергии, поможет справиться с чувством вины или горя, обеспечит выход на новый уровень личностной зрелости, когда человек оказывается способным в дальнейшем успешно переживать как радостные, так и печальные события, которые непременно встретятся на его жизненном пути.

Духовное измерение личностного бытия проявляется свойствами, которые выделяют человека из остального живого в мире. Основатель «трансцендентной терапии», психолог и священник о. Адриан ван Каам обосновывает, что наиболее существенным из них является возможность самотрансценденции личности, определяя трансцендентность как акт «выхода за пределы», ограничивающие и поддерживающие структурную целостность личности на данном этапе жизненного пути. По мнению авторитетных теоретиков психотерапии (R.Corsini, 1984), подход А. ван Каама, интегрирующий традиционную духовность и научную психологию, является наиболее разработанным среди прочих попыток такого рода, последовательным и эффективным. В статье «Цели трансцендентной терапии с точки зрения формативной духовности» А. ван Каам приводит пример консультативной помощи:

«Целью транстерапии является помощь клиенту в его постепенной трансценденции от сомоцентрированности к принятию обязательства по отношению к жизни, к требованиям настоящего, к другим людям, к своей формативной традиции, что является условием полноценного уникального и общественного существования.

Нами наблюдался клиент, который был преподавателем университета и испытывал большие затруднения в подготовке лекций и представлений научных статей на конференциях. Одной из причин его внутреннего сопротивления и постоянных колебаний было то, что он не испытывал свободного и целостного обязательства по отношению к своим исследованиям. Он готовил лекции и писал статьи потому, что был фиксирован на оценке себя со стороны студентов, коллег и начальства. Он не был мотивирован подлинным внутренним обязательством по отношению к тому, что он пишет и чему учит. Вследствие этого процесс подготовки вызывал в нем непреодолимую тягость и скуку, для него было почти невозможным сконцентрироваться на литературе, которую он должен был проанализировать.

Уже останавливаясь перед книжным шкафом, он ощущал усталость, обессиленность и отвращение. Его мысли блуждали, он не мог собраться. Его обессиливала не задача сама по себе, а внутренний конфликт между тем, что он хотел делать, и требованями, которые накладывала на него его позиция преподавателя. Он хотел и не хотел начать процесс исследования. Фактически, значительное количество его энергии вкладывалось в преодоление сопротивления. После терапии он почувствовал себя обновленным, способным готовиться к лекциям без переполняющего его чувства усталости. В процессе терапии он научился принимать свободно обязательство по отношению к своей деятельности, преодолев таким образом разрыв в психической жизни. Его энергия свободно устремлялась на объект деятельности. Это не значит, что в его работе исчезали трудности и неприятные моменты. Принятие своего трансцендентного обязательства обеспечило ему возможность принять свою задачу полностью с ее положительными и отрицательными сторонами. Он стал спокойным, энергичным, хорошо подготовленным учителем». («Studies in Formative Spirituality», Vol. 13, №. 1, 1992).

Предметом настоящей статьи является описание практических аспектов психологического консультирования, преемственного классической ван-каамианской транстерапии в смысле имплицитной апелляции к духовным измерениям личности. Психотерапия такого рода определяется как служение компетентного специалиста человеку, обнаруживающего себя в ситуации кризиса, обусловленного комплексом физических, социальных, эмоционально-психологических и духовных причин.

Отличие деятельности психотерапевта от пастырского окормления состоит в построении недирективных, «горизонтальных» взаимоотношений, исключении дидактической, катехизической и теологической вовлеченности, компактности и завершенности процесса терапевтического взаимодействия.

Для того, чтобы начать работать в этом русле, следует признать, что окружающие нас вещи, мир, который мы привыкли видеть, события, люди, значительнее, больше, простираются дальше, чем мы можем осознать. Таким образом, все является лишь символом, указателем на Тайну, являющуюся основой и источником всего сущего. Признание символичности приводит нас к явлению соединения с Тайной.

 
Милый друг, иль ты не видишь,
Что все видимое нами
Только отблеск, только тени
От незримого очами.
 

/В. Соловьев/

Транстерапевт встречается с человеком в периоды кризисов. Можно предположить, что каждый кризис является трансцендентным, поскольку любое внутреннее неустройство, дискомфорт, или то, что беспокоит человека, препятствует трансценденции как движению к своей сокровенной сути. Жалобы клиента могут быть самыми разными и связанными с различными ситуациями, и проявляться различной симптоматикой, но в рамках данного подхода подразумевается, что клиент прежде всего хочет быть понятым и принятым в своей уникальности.

Искусство транстерапевта состоит в сочетании нелицемерной любви и строгой дисциплины. Последняя проявляется некоторым отстраннением, дистанциированностью от «сырого материала» кризиса, воздержанностью от психологизирующих гипотез, фальшивого оптимизма. Роль терапевта в том, чтобы на время консультирования поставить клиента в центр, в фокус своего существования. Таким образом терапевт становится как бы спутником своего клиента. В современном русском языке слово спутник имеет два промыслительных значения – в смысле сателлит – так терапевт словно вращается на орбите вокруг клиента, и в традиционном значении – человек разделяющий тяготы пути.

Вырастая из методик гуманистической психотерапии, трансцендентной терапии свойствен стиль недирективности, центрировании на клиенте в высшей степени. так своего рода насилием над клиентом является даже употребление в процессе терапии слов, не входящих в лексикон клиента. Однако одним из технических моментов является основанных на психоанализе Жака Лакана метод, когда слова, несущие особую стрессовую нагрузку – сигнифаеры – перегруппируются, переформулируются так, чтобы клиент соприкоснулся со своим бессознательным в неожиданном аспекте, так чтобы на обломках здравого смысла возник новый мир, новая вселенная, где обычные законы причины и следствия не работают, где человек получает возможность встретиться с неожиданным в себе. Без помощи компетентного терапевта, клиент не имеет возможности сделать этого, но и без клиента, терапевт не может сотворить этот новый мир. Они, в данном случае компаньоны – у одного из них есть то, чего нет у другого – клиент обладает репрессированным знанием, терапевт может предположить где лежит сопротивление – то есть путь к этому знанию.

Терапевт способствует свободному раскрытию клиента навстречу всем аспектам жизненной ситуации, какими угрожающими они бы ни представлялись. Единственно, при условии раскрытия человека может проявиться целительная помощь Существующей Тайны /Благодать в богословской терминологии/, что собственно и является ультимативным терапевтическим фактором в этом подходе.

Первый шаг терапии – открытие границ. Когда пациент приходит к специалисту по трансцендентальной терапии, тот прежде всего выслушивает его. Он может лишь спросить: Вы действительно это чувствуете? Пациент должен быть уверен, что понят терапевтом. При этом терапевт должен воспринимать себя не более чем посредником, через которого действует Тайна. Допустимы лишь вопросы типа: Что служит препятствием для Вашего выбора? В чем может быть смысл Вашего опыта? Так клиент приходит к принятию одного из основных положений транстерапии: Кризис это всегда приглашение, в кризисе открываются новые, доселе неизведанные возможности. Постепенно в сознании пациента происходит отказ от абсолютизирования условий жизни, предшествовавших кризису, от отождествления их с абсолютным смыслом бытия. Это еще не конец Вашей истории…» – уверяет его терапевт. Хорошим приемом является рекомендация пациенту подмечать, фиксировать и опираться на JNI – Just Notable Improvement / едва заметное улучшение /.

Особенностью транстерапевтического подхода является убеждение в том, что кризис это не только болезнь, страдание, тягостная неопределенность, дискомфорт, загруженность проблемами, но и открытие новых возможностей. Метафорически можно сказать, что кризис – это приглашение судьбою тебя на танец. Это особый танец – ты остаешься видимо неподвижен и в то же время двигаешься по направлению к глубинной сущности своего «Я». Это парадоксально, но одним из законов духовной жизни является антиномичность – истина всегда трансцендирует два взаимоисключающих фактора, поднимаясь и объединяя их. Это было предвидено великим русским философом и богословом отцом Павлом Флоренским. Еще один аспект танца судьбы, и вновь лучшую формулировку мы находим не в теоретическом томе, а в популярной поп-песенке, где встречаем слова WHEN A DANCER BECOMES A DANSE – когда танцор становится танцем, когда он теряяет себя себя, свое падшее «Я» и обретает себя вновь утверждаясь в своем действии – когда он становится лишь проводником – инструментом некоей высшей силы – энергии – Благодати. В каком то смысле это то, о чем говорил Христос – человек должен возненавидеть свою жизнь свою собственную ограниченную, блокированную жизнь для того чтобы перед ним приоткрылись узкие врата – вход в жизнь вечную – первые шаги к обожению – первый опыт вечности – признак духовной зрелости – когда мы начинаем осознавать таинство повсдневного момента – понимая, что только из настоящего – здесь и теперь – возможен выход в вечность, когда в каждом моменте нашей жизни мы становимся перед выбором – когда мы чувствуем благоухание рая и смрад проклятия – и это выход в вечность, потому что вечность это не унылая бесконечность а отсутствие времени.

Трансцендентная психотерапия не является техникой, но скорее парадигмой психотерапевтического подхода. Вдохновленные размышлениями Адриана Ван Каама и его сподвижницы Susan Muto, разработавшей методику особого формативного чтения, сотрудники Института предложили и успешно используют практику формативного консультирования. Формативное консультирование объединяет достижения учения о духовной формации, лаканианского психоанализа и нарративных методик. Здесь для предотвращения эклектизма сознательно игнорируются невербальные средства коммуникации между консультантом и консультируемым.

Позиция консультанта во взаимодействии с клиентом проявляется двумя коформантами: сочетанием дисциплины и эмпатии. Консультанты, практикующие этот метод – Ван Каам, Chuck Maes, Marie Baird – никогда не позволяют себе быть уверенными в том что поняли своего клиента до конца. Темнота – «darkness» – необходимый аспект плодотворных отношений между терапевтом и клиентом. Они доподлинно не знают, что происходит в сердцевине их взаимодействия, но могут быть уверены, что там происходит «нечто». Иногда следует запастись терпением чтобы вместе сидеть и ждать в этой темноте. Тогда происходит чудо – клиент становится способным к само-направлению – это означает, что проявилась целительная мощь Тайны.

Первым методическим приемом является выборочное повторение – «selective reiteration». Суть этой технике в выделении из речи пациента слов или сочетаний, несущих стрессовую нагрузку. В ней заложено репрессированное знание о себе. Повторение этих «сигнифаеров» позволяет клиенту осознать значение, недоступное ранее из-за «цензуры». Вообще при взаимодействии с клиентом следует, как правило, употреблять его слова. Пользование своими словами или парафраз есть своего рода насилие над клиентом. В этом случае мы разрушаем его бессознательные образы. Следует слушать форму более чем содержание: интонации, созвучия, паузы и со временем для нас становится почти неважной фактуальная сторона истории. Использование этого приема предотвращает замену консультативного процесса светским разговором. Провторение повышает ответственность С-е за то что он произносит, формирует навыки само-направления и предохраняет консультанта от поверхностной интерпретации, заставляя прислушиваться к необычному значению произнесенного. Чем ближе мы держимся к языку консультируемого, тем меньше опасность контр-трансфера.