Текст книги "Чужой астрал"

– Я к вам, как коллега к коллеге!

– Как кто? – Сабина нахмурила брови.

– Как руководитель и научный сотрудник.

– С мировым именем?

– Да. У меня есть статья в новозеландском сборнике!

– Как?

– «Описание СКРП-синдрома у оскоплённых самцов белой крысы».

– Ваше имя там, в числе прочих?

– Больше трёх фамилий не указывается, – Магометов развёл руками.

– Вы оскопляли или вас?

Лицо посетителя побагровело. Магометов ослабил широкий галстук.

– Шутка!

– Х-ха, – выдавил Магометов. Неужели с этой стервой не найти общего языка?

– Говорите! Я выслушаю вас как коллега! И как свободная женщина!

– Вы прислали к нам молодого эксперта.

– Да-да, – Сабина склонила голову, опустила руку в стол и включила диктофон. Всякое мнение о Жорже её очень интересовало.

– Есть претензии к специалисту? – спросила она.

– Претензий нет. Разобрал хорошо, – сказал Магометов. Заметив интерес в глазах заведующей, он поведал Сабине, как Егор разделался с патогенезом острой почечной недостаточности. При этом Муслим вполглаза со всей зоркостью горца наблюдал за её реакцией. Сабина развеселилась. Это подбодрило Магометова.

– Он произвёл впечатление неглупого человека, – заключил Магометов.

– Но вы не смогли договориться, – продолжила мысль Сабина.

Магометов вздрогнул.

– А теперь решили договориться со мной?

– Да, – просто согласился он. – Сколько?

– За что?

– За снятие с меня выговора, – он загнул свой мохнатый палец. – За роспуск комиссии по профессиональной пригодности начмеда, – продолжил Магометов. Он перестал загибать пальцы, заметив, что Сабине это не понравилось.

– И кого-то наказать?

– Совсем необязательно!

– Разберётесь сами, так?

Магометов кивнул. Сабина отключила диктофон. Больше ничего интересного не будет, решила она.

– Молодьёжь, знаете жье, надо воспитывать. Когда пригрозить, когда поощрить!

– Это вы про кого? Про меня?

– Нет-нет!

– Значит, я безнадёжно устарела?

– Совсьем не то, совсьем не то!

– Может, вы, наконец, представитесь?

Магометов похолодел, что она из себя строит? Сидит тут, шуточки шутит! Играет!

Зазвонил мобильник Сабины.

– Извиняюсь, – сказала она и повернулась к окну.

– Это Муслим Мисаилович Магометов – главный врач районной больницы, – сказал Саня без предисловий, – откуда-то с Кавказа. Главным врачом семь лет.

– Спасибо, это всё?

– Пол и возраст тебя интересует мало, – сострил Саня. – Цель его визита – Жорж, я правильно понял? Он навёл шухеру в их больничке!

– Откуда знаешь?

– Сам рассказал! Кстати! – Сабина услышала, как Саня хлопнул себя по коленке. – Разбирали хирурга Лазарева! Помнишь своего ученика, который в госпитале работал?

– Спасибо, дорогой! Всё будет сделано в лучшем виде! Претензий от Магометова не будет!!! – нарочито прокричала в трубку Сабина.

– Вот так, Муслим Мисаилович! – Сабина отложила мобильник. – По вашу душу звонили! У вас есть знакомые в министерстве?

– Да.

Сабина поразилась: глазом не моргнул! Да будь у тебя хоть один знакомый в министерстве, Саня доложил бы! Пора заканчивать общение!

– Тогда о чём вы говорите?! – Сабина встала из-за стола и нависла над сидящим Магометовым. – Подавайте аппеляцию!

– Мьы не можьем договорьиться самьи?

– Со мной, как с коллегой и свободной женщиной?

Магометов кивнул.

– Никогда!

– Почьему?

– Муслим! Вы же говорили почти без акцента, когда вошли! Зачем же теперь изображаете страстного горца?

– Я мужьчина!

– Если мужчина, зачем тебе доктор Лазарев? Что ты хочешь от него как мужчина?

Магометов опешил. Всё-то она знает!

– Он знакомый?

– Родня!

– Поньял. А выговор снимаем?

– Снимать штаны можно! И то, поодиночке!

– Не поньял! – Магометов вскочил. Если эта стерва ещё раз что-нибудь пошутит, он задушит её вот этими вот руками!

Сабина взяла букет, зачем-то покрутила им и с удовольствием врезала по шее Муслиму Мисаиловичу. Она отдёрнула розы в сторону, чтобы их шипы остались в коже Магометова.

Ошеломлённый противник ухватился за свою шею, а не за чужую, как намеревался только что.

– Пошёл вон! – крикнула Сабина по громкой связи.

Тотчас в кабинет вбежали институтские охранники в камуфляжных костюмах.

– Убрать? – спросили они хором, глядя на малинового от злости Магометова.

– Выбросить!

Они подхватили гостя за руки за ноги, начали не спеша и деловито раскачивать.

– Сабьина Казимировна! Зачьем! Ведь мы тожье родственники! – выкрикивал он во все лёгкие.

– Какой ты мне родственник? – задохнулась от злости Сабина. – Гой паршивый, ашкенази!

– Я не Ашкенази, я Мисаилович!

В следующий момент охранники отпустили тело главного врача «районки». Магометов пролетел по заплёванной лестничной площадке, собрав пыль английским костюмом. Он быстро вскочил на ноги и, пропуская по две ступеньки, соскользнул с пролёта. Только в самом низу лестницы он смог перевести дух и отряхнуться.

– У-у, с-сука! – выкрикнул он во дворе, помахав кулаком зданию учебного корпуса.

– Зачем ругаемся?

– Пошьли вы все! Всье! – завопил он и оглянулся.

Прямо перед ним стояли мощные мужики. Они улыбались. Муслим попятился, и кто-то со спины взял его в захват. Краем глаза Магометов увидел тёмно-синюю милицейскую форму.

Штраф за нарушение общественного порядка и хулиганское поведение вконец расстроил его планы мести этой с-суке.

Ещё больше злил неприкасаемый теперь хирург Лазарев, который, родня всяким стервам! Сам Магометов, как выяснилось, четвертушки родной крови не добрал.

Глава 47

Егор сдал Государственный экзамен. В комиссии кроме основного экзаменатора – Натальи Павловны – сидел его первый собутыльник от науки, Владимир Иванович. Они говорили о судьбе, жизни, Сабине Казимировне и немного о терапии. В результате Нерослов получил свои «кружочки» и красный диплом.

Отказавшись отмечать диплом со вчерашними сокурсниками, под насмешливо-завистливые взгляды Егор сел в машину и прямиком направился к Митричу.

Сабина уехала на месяц в Швейцарию, для поправки здоровья. Она звонила почти каждую ночь, Егор недоумевал, как при таком режиме дня можно поправить здоровье?

Митрич удивил Егора. После второй, он перевернул стакан дном кверху.

– Надо работать, – сказал он.

– Кем?

– О-оф, писателем, конечно!

– Поэтом и композитором? – шутливо спросил Егор, но тут же закрыл рот под взглядом Митрича.

– Вот ты, работаешь уже три года, хоть и студент! И мне пора браться!

– Кончился застой? За это надо выпить!

– В другой раз! Извини, Егор, мне надо работать.

Егор понял, что его вежливо выпроваживают. Оставалось попрощаться.

А дома скукота. Новая горничная – мадам серьёзная. Даже не разговаривает – только отвечает на вопросы. Телик надоел, видеокассеты все просмотрены и заезжены до дыр. Смотреть на свой диплом? Так скоро от этого мозоли на глазах появятся. Работа в лаборатории закончилась. Чем ещё заняться?

Егор сидел за письменным столом и вспоминал студенческие годы: зубрёжку латыни в бесконечном поиске истины. Под руки попалась записная книжка. Он лениво полистал страницы. Сколько ненужной информации! Расписание лекций, уже непонятные химические формулы, телефоны, помеченные неузнаваемыми значками. Что это за восьмёрка, обведённая кружком? От нечего делать Егор набрал этот номер. Ответил автоответчик квартиры Весельской. Егор опустил трубку. Говорить с Аллой Адамовной не хотелось. Не о чем.

Так и не вспомнив, почему восьмёрка у номера телефона Весельской, Егор листал записную книжку дальше. Зазвонил телефон.

– Жо-орж! – позвала его Алла Адамовна. – Ты зачем балуешься?

– Здравствуйте, Алла Адамовна! – из приличия поздоровался Егор. Он понял, что определитель номера высветил квартиру Сабины.

– Скучаешь? – с придыханием спросила Весельская.

– Вроде того.

– Приезжай к нам!

– Зачем?

– Посидим-поболтаем! Сыграем в шахматы на победителя! И нам скучно! Давай, собирайся!

– Сабина должна позвонить.

– Нет! – сказала Алла Адамовна. – Она звонит не раньше одиннадцати, а сейчас только половина девятого! Ты десять партий успеешь сдать!

– Чёрные не сдаются!

– И я говорю! Кати к нам!

Егор согласился. Муж Аллы нормальный мужик, с кафедры рентгенологии. И поболтать можно, и выпить не дурак! Егор собрался и наказал консьержу, чтобы тот по его звонку выслал за Егором машину.

– Бу– сде-! – сказал консьерж, согнувшись в три погибели.

Егор быстро доехал до дома Весельской. Не успел он дотянуться до звонка, как раскрылась дверь.

У порога стояла Алла Адамовна в прозрачном халатике на голое тело. Она была похожа на русалку, только что вылезшую из воды. Сходство усиливал эффект затенения: ниже пояса ткань была непрозрачной. Егор сообразил – мужа нет дома. Госпожа Весельская одна-одинёшенька и пьяна в стелечку. Угораздило же разбудить её своим телефонным звонком!

– П-проходи! – сказала Алла Адамовна и упала на гостя, крепко обхватив его шею. Егор прикрыл двери и повёл хозяйку в комнату. Весельская сделала пару шагов и вытянула ноги кзади, целиком повиснув на Егоре.

– Жорж, Жорж – ик, любимый мой!

Пришлось Егору взять её на руки. Как и ожидалось, Алла Адамовна была легче щепки! Она обхватила шею Егора и прижалась к нему мелкой грудью. Егор зашёл в гостиную. Обстановку сменили. Там где должен стоять диван, был журнальный столик. Матовый ночник освещал только центр комнаты. Егор кружился с хозяйкой на руках, отыскивая место, куда положить её.

– Это танец любви! – сказала Алла Адамовна. – Клади меня на пол! Овладей мною!

Егор ничего не ответил. Он увидел в углу комнаты маленький диван. Туда и направился.

– Ты хочешь в полуприсяди? Настоящий маньяк!

Егор опустил Весельскую на диванчик. Алла встала на коленки и задрала халатик, обнажив спину с торчащими лопатками.

– Ну же! Войди в меня, весь!

Егор обхватил её и развернул лицом к себе.

– Жоржик, милый! Я как только увидела тебя! Ещё до Сабинки, там, в Приёмной комиссии! Это я сделала, чтобы ты поступил! Меня люби!

– Надо выпить! – сказал Егор.

– Неси фужеры! – Алла Адамовна махнула рукой в соседнюю комнату. Егор открыл бар из разноцветной мозаики, вынул два фужера. Один наполнил до краёв коньяком, другой – сухим красным вином. Это, по его расчёту должно сработать!

Вернувшись в гостиную, он застал Аллочку лежащей на ковре. Её прозрачный халатик задрался до пупка. Ровный розовый свет ночника треугольником падал на её лобок, освещая часть тонких бёдер. Егор застыл как вкопанный. Его поразила анатомическая несуразность сложения Весельской. Ноги Аллы Адамовны сходились не как у всех, под углом, а образовывали в паху вершину трапеции. Надлобковые волосы были пострижены в виде двух стрел, сходящихся к центру промежности.

– Поцелуй! – Аллочка раздвинула длинные ноги и качнула животиком.

– Выпьем? – спросил Егор, стараясь не выходить из себя. Аллочка перекувыркнулась назад через плечи и в следующее мгновение сидела перед Егором по-турецки.

– Жорж, ты хочешь в начале выпить? – она посмотрела с сочувствием.

– И ты тоже!

Услышав эти слова, Алла Адамовна бросилась ему на шею, обслюнявила лицо.

– Зови меня на ты! Зови меня Аллочкой! Бери меня! Сделай мне больно!

– Давай выпьем, Аллочка!

– Давай! – согласилась Весельская, взяв бокал.

– Какое терпкое вино! – сказал Егор, подмигивая.

Алла Адамовна с силой чокнулась о край фужера Егора, пролив коньяк на ковёр. Не обращая на это внимания, она выдохнула и залпом опустошила половину фужера.

– О-ох! – Аллочка выдохнула в кулак. – Эт-то не вино! Ты хочешь меня споить?

– Это вино! – сказал Егор. – Только вкус его уже не чувствуется!

– Мужчине лучше знать! – сказала Алла Адамовна и уронила голову ему на грудь. Егор забрал фужер хозяйки и отставил его в сторону. Тем временем Аллочка уснула.

Егор взял сигарету с журнального столика. Закурил. Глядя на Аллу Адамовну, думал. Поутру она всё-всё забудет. Или ей будет очень стыдно. Настолько, что Весельская возненавидит его как свидетеля собственной слабости. Наверное, поругалась с мужем. Вот такая беда! Пора уходить, но как? Защёлки на дверях он не видел. Оставлять двери открытой нельзя. В таком состоянии доктор наук и без пяти минут профессор станет доступной любому оболтусу, проходящему мимо квартиры. А то и не одному! Егора передёрнуло от мысли, что он будет виноват в позоре Аллы Адамовны.

Поговорить с соседями? А вдруг они сотрудники института? Тогда Алла Адамовна – труп! Сабина об этом узнает первой.

Егор плеснул себе вина, выпил. Самое мудрое, решил он, позвонить мужу Весельской. Должен быть дома его рабочий телефон! Егор прошёл в кабинет, включил настольную лампу, открыл ящик письменного стола. Егор увидел пудреницу в золотом корпусе, обрезки каких-то бретелек, дамский портсигар с инкрустированной серебряной старушкой, стёртую до основания французскую губную помаду, измятый лист-опросник для абитуриента семьдесят восьмого года, крошки табака и пустой спичечный коробок с изображением какого-то престарелого типа на этикетке. Ничего похожего на записную книжку!

Егор дёрнул ручку нижнего ящика. Закрыт на ключ. Егор разозлился на самого себя – почему он роется в чужих вещах? Ну, не дурак ли, а? У Аллы Адамовны телефон с памятью номеров!

Он прошёл в гостиную, снял трубку с телефона и набрал кнопку с указанием «супруг». Раздался сплошной гудок. Стёрт супруг из памяти! Надо найти ключ и запереть Весельскую до утра. Егор прошёл в коридор. На крючках в прихожей висело много связок, но ни один из ключей не подходил к входной двери. Егор осмотрел двери. Замок с секретом и четырьмя засовами.

Где же ключ? Егор поочерёдно раскрывал и закрывал дверцы шкафчиков прихожей, но ничего, кроме обуви и шмоток там не было.

Наверное, ключ в кармане Аллы Адамовны! В халатике есть карман. Но, тогда Весельская проснётся! И пусть! Закроет дверь за гостем и благополучно позабудет о нём. Егор знал, что Алла Адамовна часто забывала события пьяных вечеринок, будучи трезвее раз в десять, чем сегодня.

Егор осмотрел спящую Весельскую. Есть карман! Единственный, и Алла Адамовна лежит на нём! Делать нечего, он просунул руку под Аллу Адамовну. Весельская тотчас вскочила, осмотрелась. Егор вынул ключ из кармана Аллы Адамовны.

– Жо-орж?! – глаза её расширились. – Ты откуда тут?

– Ты ничего не помнишь, Аллочка? – спросил Егор, глядя в затуманенные глаза Весельской.

– Ты не помнишь, Аллочка? – повторил Егор.

– Как, уже? Ты переспал со мной?

Егор улыбнулся – такой расклад его устраивал.

– Жорж! Ты исключительный любовник! Мне никогда не было так хорошо! Слышишь? – Весельская ущипнула его за локоть. – Ни с кем!

– Выпьем?

– Понимаю, тебе надо восстановиться! И мы обязательно продолжим! Я тебе такое покажу, не пожалеешь! Сабинка такого и в кино не видала!

Егор метнул горящий взгляд на Аллочку.

– Жорж, не дуйся! Я ничего не сказала, – она жеманно прикрыла веки. – «Де мортиус, аут нигиль»…

Егор вздрогнул. Это она говорит о Сабине? Что «о мёртвых ни слова»! Правая рука, называется!

– В переносном смысле, – оправдалась Алла Адамовна. – «О мёртвых», то есть «об отсутствующих»!

– Я понял. – Егор забрал фужеры и повторил свой номер. Себе – «сухарь», хозяйке – коньяк. Он вернулся в зал, ожидая увидеть Аллочку в самой непотребной позе. Но на этот раз она скромно уселась на пол, притулившись к ножкам дивана.

Они выпили. Егор залпом до половины, Алла Адамовна, только пригубила.

– Почему ты в брюках?

– Я привык быть одетым.

– Потанцуем?

Надеясь, что от танца Аллочку разберёт быстрее, Егор согласился. Алла Адамовна не стала церемониться и сунула руку в брюки Егору.

– В самом деле, устал, – прошептала она на ухо Егору, склонив голову. – Мы сейчас выпьем, и ты сделаешь меня! Ведь получится, да?

– Выпьем-выпьем! – Егор отстранился от Аллочки. Ещё секунду лёгкого массажа, и получится безо всякой выпивки!

Егор, кривляясь под брудершафт, заставил Аллочку выпить до дна. Алла Адамовна улеглась на пол.

– Дай сигарету, Жорж!

Егор прикурил ей и себе.

– А я знаю, почему ты не можешь, – глядя в сторону, сказала Весельская. – Это Сабина Казимировна смотрит на нас!

– Она жива, – напомнил ей Егор.

– Пока. Ой! – пискнула Весельская. – Только не обижайся, пожалуйста! Сабина Казимировна поручила мне тебя после своей смерти!

– О чём вы говорите?!

– Сейчас узнаешь, – Аллочка попыталась подняться, но более чем на четвереньки, ей не удалось. – Отнеси меня туда! – Весельская махнула рукой в сторону кабинета.

Егор послушался.

– Усади меня в кресло, пожалуйста!

Егор опустил Аллочку в кресло и придвинул его к столу. Алла Адамовна достала из верхнего ящика дамский портсигар на шесть сигарет, раскрыла его и вынула миниатюрный ключик. Она тыкала им в нижний ящик и никак не могла попасть в замочную скважину. Егор помог. Аллочка вновь упала на него. Егор кое-как усадил её в кресло. Весельская уронила голову и захрапела.

Что же она хотела показать? В ящике лежало несколько папок с бумагами. Документы на квартиру, свидетельства о квалификации доцента Весельской, совсем новый с запахом чернил приказ, где Сабина Казимировна назначает Аллочку заведующей кафедрой вместо себя. Этим что ли хотела похвастать Аллочка? А куда пойдёт Сабина, в деканы?

Егор взял вторую папку. Докторская диссертация Весельской. Егору надоело рыться в чужих документах, но осталась всего одна папочка, тощая и неприглядная. Нужно ли смотреть?

Алла Адамовна взмахнула длинной рукой и неразборчиво что-то сказала. Егор оглянулся. Спит!

Он раскрыл папку, и хмель его улетучился! Егор смотрел на факс Сабины из Швейцарии.

«Дорогая Аллочка! Скоро я покину этот мир. Держи об этом язык за зубами! У меня обнаружена опухоль надпочечников. Не надо объяснять тебе, что это такое. Оставляю тебя преемницей. Во всём.

Пуще своих похотливых глаз береги Жоржа! Не дай ему отчаяться и сбиться с избранного пути!

Вышвырни своего алкоголика-импотента, и не потеряй Жоржа! Я верю, сможешь. Я же видела, как ты смотрела на Жоржа! Догадываюсь, о чём ты мечтаешь!

Прощай, ласковая наша!

Постскриптум: Аллочка, умоляю, постарайся держать себя в рамках приличия на моих поминках!»

Егор ощутил, как сжалась кожа на его голове. Наверное, волосы встали дыбом, подумал он. Какая же дура Сабина! Кому она доверилась? А он-то, идиот, всё понять не мог, что такое происходит с Сабиной? Она-то уже похоронила себя!

– А ты, сучка, и рада! – он зло посмотрел на пускающую пьяные пузыри преемницу Сабины. Вот, как бы врезал промеж глаз!

Дрожащими от напряжения руками Егор впихнул папки с документами обратно в ящик стола. Он раскрыл тёмно-вишнёвый портсигар со сверкающим профилем сгорбленной улыбающейся старухи, сунул в него ключ, захлопнул и отбросил прочь. Как гроб в руках подержал!

Неужели Сабина скоро умрёт? Егор не помнил, чтобы видел в анатомическом музее препарат с опухолью надпочечников. Люди с такой патологией умирали очень быстро, не дотягивая до госпитализации.

– Сабина всё выдумала! – громко сказал Егор.

Алла Адамовна никак не отреагировала. Она уронила голову себе на плечо и сипела, двигая губами во сне.

Егор ушёл. Он открыл замок, а снаружи захлопнул двери. Думал только о Сабине. Академик, а дура дурой! Мало того, что выдумала себе экзотический диагноз, так ещё «Жоржа она передаёт в надёжные руки»! Как кубок переходящий! Зла у Егора не хватало, чтобы выразить свои чувства мысленно, не то что словами!

Через десять минут Егор был у Митрича. Ничего не объясняя и не рассказывая, Егор заставил Митрича спрятать древнюю печатную машинку.

Ещё через полчаса они с Митричем обнимались и пили, с удовольствием смакуя разогретый в ладони коньяк, как учил незабвенный Владимир Иванович.

Глава 48

Оказывается, жизнь простого работяги даёт множество преимуществ. Никакой непредсказуемости, никаких арестов и драк. Жизнь Шилова омрачала вездесущая контора ФСБ. Шило знал, что его обязательно призовут. Разом тогда закончится безбедное, нехлопотное существование.

А так неохота умирать! Шило посмотрел на весеннее прохладное небо. Снег сошёл, оголив грязную землю. Не от того ли в голове такие мрачные мысли? В жизни всё хорошо. Скоро родится сын, врачи на УЗИ доказали. Республика Ичкерия живёт сама по себе. Войны нет, а на душе тревожно. Да так, будто завтра ему опять идти в расстреливаемый танками Белый дом! Почему-то вспомнилась Альбина. Тоже, дурочка! За кого воевала? Живи она сейчас, повзрослевшая и обедневшая… Шило махнул рукой и чуть не вскрикнул от боли. Кто-то, подкравшись со спины, взял его в жёсткий захват. Угораздило же, шататься по подворотням! Шило выругал себя мысленно, боясь пошевелиться.

– Где твоя реакция, солдат?

От сердца у Шилова отлегло. Валет! Только нужен ли он теперь?

– Что молчим, Шило?! Не узнал?

– Валет.

– Не чую энтузиазма! – Валет отпустил захват и резво обошёл товарища, оказавшись спереди – лицом к лицу.

Шило посмотрел на голову Валета.

– Нет шрама, нет! Где классного лепилу надыбал? Молоток, Шило!!! – Валет с размаху шлёпнул по плечу бывшего сослуживца. – Так вот и бывает! Я тебе жизнь спас, ты – мне!

Шило потупил глаза…

– Слышал, искал меня?

Шило осмотрел Валета. Совсем не похож на бандита. В цивильном костюмчике, при галстуке.

– На прикид внимания не обращай! – заметил Валет. – Это рабочая лепёха! Зачем искал? Что хотел?

– Поболтать.

– Ща, поболтаем! – Валет поднял руку и щёлкнул пальцами. Тотчас подъехал джип.

– А кто сказал, что ищу тебя? – спросил Шило.

– Люди, люди сказали! – заявил Валет, обнял Шилова и впихнул его на заднее сиденье. Рядом уселся сам.

– Чего кисляк давишь? Не рад встрече? Тебя, что Профессор в камере задрочил?

– Кто это кого задрочил?! – Шило расправил плечи и задрал подбородок.

Валет промолчал. Даже не улыбнулся. А Шило всё больше грустнел. Для чего встретились? Для чего спасали жизни друг другу? Если сейчас их не завалят вместе с Валетом, то придётся сдать дружка «коллегам».

Молча они доехали до изящного кабачка.

– Пошли! Поболтаем!

Валет сделал заказ. Деликатесы одни, отметил Шило. Сам он не смог купить жене апельсины. Сейчас налопаемся, пожируем, а завтра схлопочем по пуле! И этой жизни я хотел, разыскивая Валета?!

– Не дрожи! Давай, рассказывай! – приказал Валет.

Шило доложил о своей жизни, опустив всякие «героические» события.

– Значит, трудяга, – Валет чмокнул губами. – Не скучно жить, Шило?

– Нет. У меня сын родится, – улыбнулся Шило. – Пелёнки-распашонки, какая тут скука?

– М-да. Каждому своё! – Валет поднял фужер. – Твоё здоровье, пролетарий!

Выпитый бокал не добавил настроения Шилову. От второго он отказался.

– Домой надо, – сказал Шило, глядя под ноги, – жена придёт, а ключа у неё нет.

– Пургу метёшь! – услышал он в ответ. Шило замер, боясь поднять голову.

– Я тебя оскоплю и мошонку на уши натяну! – продолжил Валет.

Шило знал, на такое нужно отвечать. Он набрался духу и поднял глаза. Валет подмигнул ему, продолжая разговор по мобильному.

– Бывай, братан! Держи краба! – закончил он разговор, как всегда неожиданно.

– Кто это? – спросил Шило и подумал, зачем спросил? Решил сдать дружка со всеми потрохами? Шило не сомневался, что «друзья» из конторы не упускают его из виду ни на секунду. К счастью, Валет махнул рукой и ничего не ответил. Он вскочил на ноги, щёлкнул пальцами.

– Чело-э-эк!

Официант нарисовался, как из облака дыма. Он склонил голову и подал счёт. Валет небрежно пробежал глазами по бумаге и хмыкнул:

– Овёс-то нынче дорог?

Шило улыбнулся. Он всегда считал Валета не совсем конченным. Вот, классиков цитирует, какой же он бандит? Стакан выпитого рома добрался до головы Шилова. Он улыбнулся. Хорошая вещь, оказывается! Хапнул, допустим, этого рома на работе, и первые пять минут трезвый. Покрутился перед начальством, и вали куда хочешь!

Валет вынул стольник зелёных и покрутил перед массивным носом официанта. Тот потянулся за долларовой бумажкой. Тогда Валет молниеносным движением убрал руку с деньгами за спину, а второй ухватил официанта за нос и накрутил сливу.

Шило, не отрываясь, смотрел на шнобак официанта. На его глазах нос целовальника увеличился в размерах, хотя казалось, увеличиваться ему было некуда. Затем он побелел, покраснел, побагровел и наконец стал синюшным.

Получив производственное увечье, официант не пикнул. Похоже, привык. Валет бросил стольник в пепельницу и сделал ужасные глаза.

– Уматываем! – толкнул он Шилова в плечо, как когда-то в горах Афганистана.

Шилов инстинктивно пригнулся к полу.

– Вспышка справа! – гаркнул Валет.

Шило чуть не упал навзничь, но вовремя спохватился. Валет громко расхохотался.

– Выучка! – поучительно сказал он официанту и прошептал в ухо Шилову. – Ухо-одим!

Шило усмехнулся. Так говорил Валет, когда собирался в самоход, оставляя молодняк «на фишке». Однажды Шило уснул и прозевал «фишку», но к своему удивлению отделался лёгким испугом. Всё благодаря приподнятому настроению Валета. Вспомнившийся счастливый случай изменил планы Шилова. Уходить домой уже не хотелось. Шило посмотрел на покидаемый столик. Доставая купюру из кучи пепла, залитой кетчупом, официант испачкал белоснежный обшлаг фирменного халата. Контуры пятна напомнили Шилову материк Африки из учебника по географии.

– Африка! – сказал он, улыбаясь.

– Поехали! – сказал Валет кому-то.

Друзья вышли из кабачка и сели в машину. В голове Шилова крутилась бесшабашная мелодия. Было приятно ощущать себя на равных с Валетом. Важно ли, куда ехать? Он высовывал счастливую физиономию в открытое окошко, строил рожицы далёким и вечно спешащим пешеходам.

Улыбка провалилась в желудок, когда машина въехала в знакомый двор. Шилова как током дёрнуло: Валет знает, где он живёт! Всё про него знает! Значит, пришьёт сексота, и не посмотрит, что Шило спас ему жизнь!

– Чего трясёшься? – спросил Валет.

– Отходняк.

– Пошли, покажешь своё логово! – сказал Валет, приглашая хозяина в его же квартиру.

Каждый шаг давался Шилову с таким трудом, будто шёл он по дну моря в скафандре водолаза. Уберёт его Валет или нет? Ох, не к добру думать рифмою, не к добру.

– Я второй день тебя пасу! – прервал размышления Шилова Валет. – Хорошо, что ты один на хате. Дело есть.

Шило понял, мочить не будет. По крайней мере, сегодня.

– Хата у тебя расположена стратегически! – сообщил Валет, проходя на кухню.

Шило по привычке переобулся у порога в тапочки, посмотрел на лакированные тупоносые штиблеты гостя.

– Совсем одомашнился! – заметил Валет. – Дома хоть бухаешь?

Шило пожал плечами.

– Открой двери!

Шило вернулся в коридор, без страха открыл двери. Вошёл шофёр Валета с огромной корзиной, доверху наполненной деликатесами из ресторана.

– Через недельку-другую у тебя осяду, – сказал Валет, когда шофёр вышел.

– А жена? – вырвалось у Шилова.

– Кто? Жена? – деланно нахмурил брови гость. Шило понял, что сморозил чушь и улыбнулся.

– Супруга твоя что ли? – Валет хлопнул себя по лбу.

Шило кивнул.

– Скажешь, мол, человек от органов скрывается! – захохотал Валет и, разливая ром по стаканам, сказал: – Не тужься! Пей пиратский напиток и забудь все беды! Я на пару дней. Что-нибудь придумаешь. Если уж не от органов, – Валет насмешливо посмотрел на прибитого Шилова, – тогда, скажи, от бандитов!

Шило удивился, зачем его пасти двое суток из-за такого пустяка? Что, он может отказаться? С каждой рюмкой подозрения Шилова усиливались.

Валет же вёл себя, как обычно, непредсказуемо. Он то вскакивал и активно жестикулировал, то садился на расшатанный табурет, угрюмо глядя в стол, как измученный запоем алкоголик.

Слов при прощании Шило не запомнил. В результате бессмысленной попойки у Шилова развилась мигрень. Голова болела нещадно, пульсировали все сосуды, стуча в самую глубину мозга.

Шило был рад, что сегодня выходной. Но надо было идти к жене в роддом. Он пробрался на кухню, с омерзением осмотрел брошенный стол. К счастью, осталось много нетронутых продуктов: киви разные, сациви и прочая-прочая. Шило собрал пакет для жены, вылил остатки рома в стакан, зажмурился и зажал нос. Залпом впихнув в себя пиратский напиток, закусил каким-то огрызком.

Ожидая улучшения состояния, Шило откинулся спиной на стену и прикрыл глаза. Вскоре перестала болеть голова, но слабость осталась. Во рту по-прежнему было противно.

– Уходят привычки, как старые друзья, – сказал Шило и похвалил себя за мудрость.

По дороге к родильному дому он не переставал чувствовать спиной буровящий взгляд.

– К бабье идьот! – сказал в мобильник тёмный бородач.

– Наплюй! – ответил ему голос без акцента. – Следи за домом!

– Поньял! – сказал бородатый и отключил телефон.

Шальной ветер закружил воронкой, расшвырял пожухлые листья да так же стремительно исчез, как и появился. Наблюдатель выругался гавкающим языком, завёл машину и выехал из двора роддома. Походя он улыбнулся, глядя на знак, запрещающий парковку автомобилей кроме служебных.

– Мы тожье доктора! – сказал он, обращаясь к панели приборов. – Хьирурги, ха-ха-ха!!!