Текст книги "Чужой астрал"

– Не кусай! Не откусишь! – сказал Смехач опешившему бандиту. Бритоголовый присел, сунул руку за пазуху. Смехач дал короткую очередь. Асфальт возле ботинка налётчика взбугрился.

– Э-э! – крикнул он остальным. – Пацаны, пропускайте их!

Согнувшись в поясе и шее, качок повелительно гаркнул в окошко лимузина:

– Ехайте!

Смехач навёл ствол ему в голову. Тот заёрзал, замахал ладошками перед лицом.

– Я не знал, братва, что свои! Мы извиняемся!

– Извинения в карман не положишь! – раздался женский голос из глубины салона.

Бандит вздрогнул всем телом, махнул рукой своим подельникам. Собрав у них бабки, он протянул кулак со смятыми долларами.

– Мы это, мы сегодня больше не взяли!

– Брось на капот! И бегом отсюда все!

Бритоголовый так и сделал. Через секунду на мосту никого не было.

– Забери баксы! – сказала Сабина Смехачу. – На дороге не валяются!

Смехач забрал деньги.

– По газам! – сказал он, вернувшись на место.

– Не спеши! – сказала Сабина. – Сколько ещё машин позади нашей колонны? Пускай хоть парочка проедет на халяву – добрые дела нам зачтутся!

Поражённый её уверенным голосом, водитель еле-еле проплёлся по мосту. Смехач, сидевший как на иголках, через пару минут принялся насвистывать.

Когда пришло время расставаться, Смехач всё же спросил Сабину Казимировну, оставшись наедине:

– Сабина Казимировна! Мне интересно, кто же нас охранял всё это время? КГБ, ФСБ, ГРУ?

– Ангел-хранитель! – сказала Сабина и пересела в армейский «уазик».

Так и остался стоять на дороге Смехач с разинутым ртом. Сабинка бы не стала скрывать! Обратно он решил возвращаться по наезженной колее – через Гродно.

Сабина-то думала, Смехач связан со спецслужбами, теперь убедилась, что он думал тоже самое про неё! Воистину, Ангел-хранитель помог, решила Сабина, улыбнувшись.

Но самые потрясающие события, была уверена Сабина, ожидали её в столице. Не справившись с напавшим ознобом, Сабина попросила фляжку у сидевшего рядом спецназовца.

– Спирт! – предупредил он.

– Медицинский?

Мужчина кивнул. Сабина сделала маленький глоток, отдышалась. Долгожданное тепло наконец согрело её, растопив муторный лёд Швейцарии. Жар начался с самого горла, быстро опустился в желудок и разошёлся до пят.

– Спасибо! – поблагодарила она бородатого бойца.

Под мерный шум двигателей она задремала. Одиссея Сабины Казимировны закончилась, что-то ждёт её дома?

Глава 68

Александр проснулся на полу своей магической комнаты и понял, что прозрел. Совсем не из-за колдовского зелья, которое он первым делом вылил в унитаз.

– «И, получив во сне откровение, не возвращаться к Ироду, иным путём отошли волхвы в страну свою», – Дромадер процитировал вслух Евангелие. Да, многим людям указал он их астральный путь, собственный же увидел только сейчас. Причём, безо всяких на то приспособлений.

Александр подошёл к книжной полке, стал вынимать поочерёдно собственные статьи и брошюрки. Держа в руках свои творения, он вспоминал, при каких обстоятельствах писал их. Дромадер смотрел на заголовки и видел перед собой улыбку Софи. Безобидную и плотоядную одновременно. А ведь ни одного слова он не написал без подсказки жены! Всё это время Александр Дромадер был проводником чужой, злой воли, ещё и гордился тем, что его дурные пророчества непременно сбываются!

Александр прошёл в зал, посмотрел на магический шар. Во время каждого сеанса шар меняет объёмы, только никому не дано видеть этого! Александр теперь понял, не зря его признали ведущим колдуном нашего времени. Специалисты опознали своего. Он перешёл черту, к которой подталкивала якобы любящая супруга…

Что же теперь? Александр взял молоток и разбил шар. Он методично колотил по осколкам хрусталя до тех пор, пока они не превратились в пыль. Затем Александр побросал книги на лежащую по всему полу астрологическую карту. Туда же бросил свой паспорт с фамилией Дромадер, которую получил взамен Дронова. Тогда ему своя фамилия казалась плебейской. Так же считала Софи. В общую кучу полетели: магические пояса, ритуальные подсвечники, осушенные в Тибете лепестки лотоса и прочая оккультная дребедень.

Александр Дронов подобрал края карты и набросил их на собранный хлам. Затем зажёг спичку. Сидел и с удовольствием смотрел, как хилое голубоватое пламя лижет его прошлое – останки Великого и могучего Александра Дромадера.

Спустя некоторое время Александр стал задыхаться. Он отвёл от огня завороженный взгляд, пробежал к окну, распахнул раму настежь.

Костёр разгорался. Александр сбегал в ванную, принёс ведро воды и плеснул его в костёр. Повторил. Ещё и ещё. Запахло гарью. Едкий тяжёлый дым с неохотой выбирался на улицу. Александр сидел на стуле, опустив руки. Он смотрел на испорченный инвентарь, приносивший ему верный кусок хлеба.

В двери постучали. Кулаком, затем ногой. Александр вышел из оцепенения, открыл, не спрашивая.

– У тебя что горит? – спросил разгорячённый Егор. – Почему воняет как в крематории?

– Небольшие проблемы, – сказал Александр. – Всё улажено.

– Э-э! Да ты решил пионерский костёр запалить! – увидел Егор хлопья сажи, летающие по квартире. Он прошёл в зал, увидел залитый водой обгоревший свёрток. Егор оглянулся, посмотрел в глаза хозяину. Что это? Дебют шизофрении, начавшийся с пиромании?

– Я не сумасшедший, – выдержал взгляд Александр.

– Ты экстрасенс! – сказал Егор, как определил диагноз. – Давай-ка, вытирай пол!

Александр схватил тряпку, начал собирать воду с паркета. Егор сидел на стуле и наблюдал за ним. Все они говорят, что не сумасшедшие, а дом может сгореть! Сейчас залил водой, через минуту-другую передумает.

– Собирайся! – сказал Егор.

– Зачем?

– Почему не спрашиваешь, куда?

– Приглашаешь ночевать у вас с Митричем, – отрешённо сказал Александр.

– Пошли! А то вызову «карету»!

– Пошли, – Александр собрал оставшиеся подтёки грязной воды, бросил тряпку в ведро.

Егор выпустил хозяина вперёд, сам пошёл следом.

– Митрич! – крикнул он с порога. – У нас гость!

– Разбирайтесь сами! – крикнул Митрич, не отрываясь от клавиш пишущей машинки.

Когда Егор поил неожиданного гостя чаем, Митрич перебазировался на кухню с деревянным тёмно-синим табуретом. Митрич внёс его перед собой, придерживая локтями механическую пишущую машинку.

– Работаем? – произнёс первые слова Александр за время своего пребывания в чужой квартире.

– Дромадер? Какими судьбами?

– Дронов Александр, – представился астролог. Подумав, сказал: – Неисповедимы пути Господни.

– Вот уж, воистину! – в тон ему сказал Митрич.

И они завели разговор о рукописи Митрича. Тот отвечал неохотно, сжато. Александр продолжал деликатный опрос. Время близилось к полуночи, Егор ушёл спать. А разговор продолжался.

Сквозь сон Егор слышал, как хлопала входная дверь. Разрешился Митрич, подумал он. Благополучно запил и теперь станет обычным человеком. «Всё возвращается на круги своя», – всплыла откуда-то мысль и тут же погрузилась в глубину сна.

Поутру Егор не увидел в комнате Митрича, улыбнулся своей ночной догадке. Он прошёл в кухню. Митрич сидел за машинкой, с энтузиазмом щёлкал по истёртым клавишам. Егор намеренно задел его за спину, проходя мимо. Реакции – никакой!

– Где астролог?

Митрич махнул рукой: не мешай!

Егор так и ушёл на работу, не получив никаких объяснений. Дом не сгорел и ладно, подумал он, заводя машину.

В это утро что-то произошло со временем. Будто бы кто-то растянул его как старую потрескавшуюся резину, местами лопнув, которая, не могла вытянуться, как следует. Иначе не понять, почему он всегда рассчитывал время на дороге, чтобы беспрепятственно пересекать перекрёстки, а сегодня, как ни старался, всё попадал под жёлтый свет, меняющийся почему-то красным.

Егор подумал, верь он в приметы, не поехал бы сегодня на работу. Всё против его дороги в больницу! У последнего поворота перед больницей он попал в жёсткую пробку из-за прошедшей недавно аварии. Откуда-то взявшийся в неположенном ему месте «КамАЗ» врезался в столб, перегородив дорогу массивным прицепом. Водители, кто пошустрее, сумели вывернуть в обратную сторону. Которые поинертнее – мигали фарами и по-дурному сигналили.

Егор не стал делать ни того, ни другого. Он прижал машину к обочине и опустил руки. Рабочий день руководителя ненормирован – спешить некуда!

Зазвонил мобильник. Егор поморщился. Телефон аж подпрыгивал под звуки канкана! Егор протянул руку и взял мобильник с соседнего сиденья.

– Нерослов слушает! – сказал он недовольным голосом.

– Ах! Негодный мальчишка! Куда ты исчез? – игриво проверещал голос, поддавшей с утра женщины.

– Нерослов слушает! – повторил Егор.

– Не делай вида, Жоржик, что не слышишь меня!

Егор сам не знал, что его заставило слушать Аллочку, но отключать аппарат не спешил.

– Молчишь? Правильно делаешь!

Егор представил себе, как Аллочка лежит у себя в квартире на ковре и любуется своими длинными ножками, задрав их к потолку, трётся напедикюренными пальцами о гобелен. При этом совершенно голая.

– Жоржик! Давай мириться, а? Мы же не дети! Где ты сейчас?

– В морге! – сказал Егор и отключил телефон.

– Вот видишь, Сабина, – сказала Аллочка, обращаясь к папке документов, лежащей перед ней на столике. – Это шуточки у него такие! Так вот мы и живём, душа в душу! Уйди с нашего пути, а?

Весельская ткнула пальцем в папку с названием, выведенным своим каллиграфическим почерком, «Сабина Казимировна». Аллочка отняла палец, чтобы вновь набрать номер Жоржа – папка с именем Сабины раскрылась, бумаги выпали на пол. Алла Адамовна оторвала руку как от огня – обложка папки закрылась.

Весельская посидела в оцепенении, затем догадалась. Она опустила палец в рюмку с вином, затем прижала его к папке – липнет! От сердца отлегло, а то подумала неизвестно что!

Весельская облизала кончик пальца, протёрла его салфеткой и набрала номер Жоржа.

– Вызываемый вами номер не обслуживается или находится за пределами… – Аллочка со злостью отключила мобильник.

Весельская налила себе фужер до краёв, с отвращением выпила липкое вино. Собралась, посмотрела на себя в зеркало, грустно улыбнулась. Аллочка приняла душ, поправила «вечную» причёску, схватила косметичку и выбежала из дому.

Пускай молчит Жорж и бесится папка Сабины, но ныне же утром Жорж проснётся в её постели!

Глава 69

Митрич утомился долбить на древней машинке. Пальцы не разгибались, суставы ломило – он решил передохнуть. Произнося мысли вслух, Митрич переключился на изучение бумаг, оставленных ему Дромадером, то бишь Дроновым Александром.

– Кому какая чудь в голову ударит, – бормотал он. – Кто-то упивается вином, кто-то – своей значительностью, а кое-кому всё надоедает. Нашла же блажь на человека! Чего ему не хватало в жизни? Баба удрала? Да и… – Митрич махнул рукой. – Не в монастырь же из-за этого, а? Если хотя бы половина обманутых мужей станет монахами, кто в миру останется?

Митрич перебирал обгоревшие с краю бумаги, после чего залитые водой, от того вспузырившиеся. Митрич увидел полную картину совместной жизни Александра с Софи. Если откинуть астрологическую белиберду, получается ничем не примечательная судьба рядового подкаблучника-рогоносца.

– Зачем ты, Сашенька, подкинул мне эту муть? – рассуждал вслух Митрич. – Читателям интересны движения, события, а нытьё нравственного трупа не жаль было и сжечь!

Митрич сполоснул сажу с рук, посмотрел на кипу бумаг. Всё же, что-то там должно быть! Он сдвинул сотни две листов прочь, как в карточной колоде, прочёл лист. Прочёл ещё один, и, не смог оторваться. Вот тебе и ясновидящий! Ведь не смотрел, а видел! К сожалению Митрича многие страницы совсем испорчены. Но на то он и писатель, чтобы оживить текст и заставить двигаться! В волнении Митрич не услышал стук в двери. Тем более, не стук, а тактичное щёлканье пальчиками – так стучится, «шёпотом» только Сабина!

Стук повторился. Митрич подпрыгнул от волнения. Он сгрёб бумаги Дромадера, сунул их в полиэтиленовый пакет, убрал в кухонную тумбу. После этого, подскочил к двери.

– Кто?

– Опохмелятор! – Сабина пихнула дверь ладонью.

– Сабина! – Митрич моментом открыл двери. – Нельзя же, вот так! Без предупреждения, без открыточки! А выглядишь! Выглядишь-то как! Целебный воздух! Чудеса!

– Перестань тарахтеть! Лучше запусти старую знакомую, коллегу, можно сказать!

– Входи, входи, Сабина! Представить себе не можешь, до чего рад тебя видеть!

– Живой, слегка подпорченной хандрой! – продолжила Сабина.

– Сам сейчас начну говорить стихами! – глаза Митрича светились счастьем.

– В длительном творческом запое? – спросила Сабина.

Митрича передёрнуло от слова «запой».

– И не лезешь обниматься? Что, дружок, сублимация?

Митрич разулыбался.

– Ты с курсов поэзии? – спросил он, не ожидая ответа.

Митрич взял Сабину за руку, проводил на кухню.

– Кофе?

– Только граммульку.

Митрич с сочувствием кивнул.

– Мне можно пить всё! – заверила его Сабина. – Даже водку, но сейчас голова нужна ясная! Как и тебе, впрочем.

– Ты насовсем?

– Перестань вести себя, как ребёнок! – улыбнулась Сабина, отпила жгучего кофе. – Расскажи по порядку, – она опёрлась локтем о стол, положила голову на свою ладонь. – Давай же! Умираю от любопытства!

Митрич сконцентрировался, кратко доложил.

– Егор защитился. Со дня на день его зачуханная «районка» получит статус клинической базы.

– Почему так сухо, без эмоций?

– Он, похоже, мало рад.

– А ты?

– Я сейчас работаю! – сказал Митрич, обрубив все вопросы.

– Знаешь что? – вдруг вспомнил он. – Дромадер-то, он же Дронов Александр, ушёл в монастырь!

– Да ты что? – Сабина на миг позабыла о Жорже.

– И я думал…

– К какому-то берегу он должен прибыть, – сказала Сабина. – А жена его, что?

– Софи? – Митрич пожал плечами. – Наставила рогов мужу да исчезла.

– Насовсем? – Сабина не заметила, как повторила «детский вопрос» Митрича

– Александр сказал, что она больше не вернётся никогда.

– Так говорят все обиженные супруги.

– Он увидел по своим картам, что Софи пришёл каюк!

– А ты-то чему рад?

– Ничему. Извини, не могу совладать с эмоциями! Только этой ночью ушёл в монастырь Александр, утром, – Митрич хотел сказать про рукопись астролога, но передумал: – Заявилась ты, как снег на голову!

– Как град под ноги! Где Жорж?

– На работе, наверное, где ещё?

– Ты не понял! Где он теперь обитает?

– В больнице, а живёт по месту прописки!

– У тебя? Давно?

Митрич рассказал то немногое, что знал.

– Весельская приходила сюда?

Митрич присел.

– Зачем?

– Кто-нибудь приходил к Жоржу?

– Саня приходил дня два назад.

Сабина допила остывший кофе.

– Кошмар алкоголика, – сказала она, посмотрев на дно чашки. Через минуту она поняла, что кофейная гуща с хлопьями накипи – это ещё не кошмар.

В дверь постучали. Сабина изучающе осмотрела Митрича. Он прижал руки к груди и часто-часто захлопал ресницами. Сабина мастер вызывать неприятности! Митрич с опаской открыл двери – предчувствия не обманули его.

У порога стояла Алла Адамовна Весельская, собственной персоной!

Глава 70

С грехом пополам, но Егор добрался до рабочего места. Секретарша, новенькая, но исполнительная и как прежняя, встретила Егора хмурой улыбочкой, больше похожей на немой визг.

– Здравствуйте, Егор Андреевич! – протянул ему пухлую ладошку эксперт Ипполитов.

– И тебе не хворать, Полип Эмильевич, – сказал Егор, выразительно посмотрев на двери.

– Я вошёл сам, – пояснил Ипполитов. Он сидел в кресле главного врача, положив руки на стол ладонями вперёд.

– Вошёл сам, – повторил Егор. Он уселся рядышком, по правую руку, на место начмеда. Егор посмотрел на лицо Ипполитова. Полип Эмильевич выдержал взгляд и не отвёл глаз. Егор не понял: это не тот Ипполитов холуй – это кто-то другой!

– Итак, Егор Андреевич, вашей больнице светит статус клиники, столичной клиники, осмелюсь заметить.

– Осмелишься, – сказал Егор, вглядываясь в лоснящуюся переносицу Ипполитова. Вроде бы, он. Тот самый холуй!

– М-да, – пожевал губами Ипполитов. – К сожалению, вынужден вас огорчить.

– Вынужден, – опять повторил Егор. Повторил намеренно, чтобы не сказать слов покрепче.

Ипполитов совсем распоясался. Он отъехал в кресле от стола и посмотрел на главного врача как бы издали. Замечательно держится главный врач, отметил Полип Эмильевич. Смирился?

Егор ждал продолжения.

– К сожалению, поверьте, – Ипполитов прижал руку к груди. – Вам не придётся быть главным врачом.

– Почему? – по-простому спросил Егор. Он решил выслушать холуя до конца.

– Вы ничего не знаете? – спросил Ипполитов для проформы. Ему точно сообщили, что Нерослов предупреждён об отставке. Не кто-нибудь предупредил – сама Весельская!

– Поверьте, мне неприятен этот разговор, – выдохнул Ипполитов и вытащил из пухлого портфеля бумаги с гербовыми печатями.

– Неприятен, – уныло повторил Егор. Он был полностью согласен. Совсем расклеился парень, решил Ипполитов. А некогда был орлом! Сидит теперь, плечи опустил, голову понурил – не птенец даже, какой-то дохлый комар. Как не раздавить такого?

– Высокая комиссия, в моём лице, в том числе, – с достоинством сказал Ипполитов, стараясь не глядеть на побитого волчонка, – определила, что начальником новой клиники может стать лицо, победившее в конкурсе.

Егор молчал. О решении высокой комиссии он ничего не знал.

– Дайте мне бумаги! – Егор протянул руку. Она дрожала в локтевом сгибе – от перенапряжения перед хорошей дракой. Ипполитов не знал этой особенности Егора, поэтому, упиваясь значимостью собственной персоны, продолжал говорить:

– Для руководителя подобного ранга необходимы определённые способности, каковыми вы, увы, не обладаете! Вот, ваше заявление! Извольте подписать!

Егор пробежал глазами по тексту, набранному жирным шрифтом, где он, Нерослов Е. А. просил освободить его от занимаемой должности главного врача районной больницы. После этих слов, Егор уже не видел ничего, он поднялся с места, попросил у холуя ручку.

Ипполитов вальяжно согнулся, протянул руку к чернильнице, смакуя, опустил перо и протянул ручку Нерослову.

Егор ухватил его за тонкое запястье, напрягся всем телом и выдернул эксперта из своего кресла. Грузное тело Ипполитова пролетело через стол, смахнув папку с документами, грохнулось на пол. Как мешок с отрубями!

В кабинет забежала секретарша. Взгляд её округлённых глаз остановил Егора. Он опустил ногу, занесённую над тройным подбородком Ипполитова.

– Егор Андреевич! Что происходит?

– Вызовите наших санитаров, пусть вынесут тело!

– К-какое тело? – секретарша стояла по другую сторону стола и не видела: жив ли Ипполитов.

– Ещё один вопрос, и будет два тела!

Секретарша пулей вылетела из кабинета. Распрощавшись с рабочим местом, она вынула из сейфа увесистую пачку денег для расчёта с контрактниками, открыла окно и сиганула в клумбу с цветущими георгинами.

Егор посмотрел на замершего Ипполитова, взял трубку телефона.

Он вызвал Саню полагая, что без помощи специалиста ему не разобраться.

– Сейчас буду! – сказал Саня, не расспрашивая. Егор до сих пор никогда не вызывал его.

Саня вынул пистолет из сейфа, вызвал служебную машину. Под окном сразу раздался автомобильный сигнал.

Саня выскочил на крыльцо. Вместо знакомого покоцаного воронка у самого крылечка стояла иномарка, похожая на машину Сабины Казимировны.

– Привет, «Ментсаня»! – раздался голос по другую сторону крыльца. Саня обернулся.

– Здравствуй, Сабина Казимировна! Ты как раз вовремя! – Саня посмотрел на часы. – Подбросишь?

– В этом ты весь! – сказала Сабина, глядя на Саню через перила из арматуры, крашеной в защитный цвет.

– Поехали! Это срочно! – сказал Саня и в два прыжка слетел с крылечка. Сабина не успела оглянуться, как он уже сидел на месте рядом с водительским.

– Саня! – сказала запыхавшаяся Сабина, усаживаясь за руль. – Это вместо здравствуй-привет? Пожар у тебя?

– Пожар! Едем в районку!

– Жорж?

– У него большие неприятности!

– Это связано с твоей информацией «смертника»? – спросила Сабина, разгоняя машину.

– Он вызвал срочно. Всё, что я знаю.

Сабина посмотрела на Саню. Как он может работать в ментовке? Такой доверчивый и преданный! Раньше это она вызывала Саню, и он летел на всех парусах! Теперь его вызывает Жорж! Неужели, Саня до сих пор считает, что между мною и Жоржем всё по-прежнему? Или ему так сказал Жорж?

Если Сабина ломала голову над вопросом, мучавшим её в течение месяца, то Саня сосредоточился на настоящем. Если произошло нападение, то Егор сам постоит за себя! Если ограбление – достаточно вызвать наряд. Пускай себе копаются – дело-то государственное! Что остаётся? Менты! Либо уже пришли, либо в пути к задержанию Егора!

– Молчишь? – спросила Сабина.

Саня ничего не ответил, он смотрел на дорогу. До чего же медленно едем, хуже ментовского «уазика»!

– Почему не спросишь, как я сюда попала, зачем?

– Я попросил – ты приехала, – сказал Саня, не отвлекаясь от дороги. – Давай, давай, обходи его! – махнул он рукой вперёд.

Сабина без труда справилась с нехитрым манёвром, проскочив на жёлтый свет. Поддаваясь настрою Сани, она сосредоточилась на дороге. Всё же, на Западе ехать значительно легче, то ли дороги лучше, то ли люди дисциплинированнее. Сабина поняла, что отвыкла от отечественной действительности, но жажда активных действий будоражила её. Сабина слилась с машиной в единое целое, как это бывало всегда при быстрой езде. Саня сидел, вжавшись в кресло, смотреть по сторонам он не успевал.

– Приехали! Очнись, Саня!

– Так и думал, – нахмурился Саня, увидев «Волгу» с мигалкой у входа в стационар.

– Коллеги? По душу Жоржа?! Почему не сказал сразу? – Сабина обрушила град вопросов на голову Сани.

– Сам не знал толком, – буркнул он. – Пошли!

В Приёмной никого не было. Сабина без церемоний пихнула двери к главному врачу.

– Это ещё кто? – с улыбочкой в рыжие усы, спросил представитель правопорядка с капитанскими погонами.

– Свидетели и понятые! – сказала Сабина, осматривая кабинет. В кресле главного врача сидел мент в гражданском, что-то писал. По обе стороны стола, как на собрании, занимали места: Жорж, собственной персоной, Ипполитов – его Сабина узнала по описанию Жоржем его первой патологоанатомической конференции. Противники не смотрели друг на друга, увидев Сабину, одновременно встали.

– Полип Эмильевич? – вспомнила Сабина имя эксперта страховой компании. – Какими судьбами?

Ипполитов поклонился, оторопел. Он знал Сабину, но не мог припомнить её отчества. Как обратиться к ней? Почему здесь Сабина? Рой непредвиденных вопросов закружился, зажужжал в обеих полушариях мозга.

– В гости зашёл? – спросила Сабина.

Узнав Саню, менты не вмешивались в допрос. Фотография удачливого коллеги совсем недавно красовалась на первых полосах всех газет. Именно он раскрыл убийство известного тележурналиста. Каждый мент, незнакомый с Саней лично, сделал соответствующие выводы: без вертикальных связей не станешь общенациональным героем, будь ты семи пядей во лбу, гением сыска плюс суперменом – никто не позволит довести подобное дело до конца.

Ипполитов сопел, тужился, но отчества Сабины так и не вспомнил.

– Где бутылка, коли в гости пожаловал? – спросила Сабина, глядя на Жоржа. По её мнению, именно он попал под раздачу, но почему? Либо Сабину Казимировну уже похоронили, либо Жорж всенародно отрёкся от неё. Судя по его лицу, Сабина склонялась к первому выводу.

– Товарищ капитан! – Сабина обратилась к милиционеру, стоящему у дверей. – Разрешите присесть?

Капитан, улыбаясь, кивнул. Комедия! Эта бабёнка, кажется, из самых верхов: едва ли не под руку с нашим прославленным героем закатилась в кабинет! Интересно, какому идиоту пришло в голову провоцировать сильных мира сего? Улыбка выплыла из его пышных усов.

Мент в гражданском увидел ситуацию иначе. Ему показалось, что невидимые враги организовали ему якобы стопроцентный вызов, чтобы подставить его, без того далеко не преуспевающего следователя. С деланной сосредоточенностью он перебирал бумаги на столе главного врача. Лучше уж изобразить полного идиота, чем сунуть нос в чужой понос!

Участники представления расселись за длинным столом, на расстоянии двух-трёх кресел друг от друга. Это напомнило Сабине врачебную утреннюю планёрку. Каждый сидит, сожалея о потерянном времени, и норовит выскользнуть из кабинета при первом неосторожно оброненном слове главврача. Не хватает только белых халатов! Сабина развеселилась.

– Ты будешь говорить, Полип Эмильевич? Представители власти теряют время, сидя в чужом кабинете! Если придётся уплатить им неустойку за напрасный труд, как тогда?

Даже угрюмый следователь наконец улыбнулся. Мысль Сабины ему понравилась. Снимать бы солидный штраф за каждый ложный вызов!

– Я, я, – начал лепетать Ипполитов.

Теперь Егор уверился, что Полип Эмильевич настоящий.

– Ну, же! Рожай! – подгоняла Сабина Ипполитова.

– Я, собственно, не понимаю, почему пришла милиция, – выжал из себя нейтральные, как ему казалось, слова.

– А ты зачем тут? Заболел?

– Я пришёл засвидетельствовать почтение уважаемому Егору Андреевичу. Вверенная ему районная больница приобретает статус клинической.

– Это обязательно нужно делать при представителях власти?

– Так надёжнее, – Ипполитов потёр багровое пятно на шее.

– Что скажете, товарищ капитан? – обратилась Сабина к милиционеру.

– Мы приехали, – сказал он, уже не улыбаясь. Теперь надо было выкручиваться. По настрою он сравнялся с коллегой-следователем.

– Товарищ майор? – оглянулся он на невозмутимого Саню.

– Да, – подтолкнул его Саня.

– По вызову секретарши Егора Андреевича. Она сообщила о разбойном нападении.

Ипполитов вздрогнул. Его использовали, а теперь выбросят, как презерватив!

– Я, я не в курсе, – пролепетал Ипполитов.

– А-ах! – зевнула Сабина. – Как мне всё надоело! Жорж, я закурю?

– Пепельница там! – Егор показал в конец кабинета на вход в смежную комнатёнку.

Сабина прошлась по кабинету. Егор смотрел, не отрываясь. Она не была больной! К чему весь этот спектакль? Уезжает, внезапно возвращается по пустяковому сообщению Сани, вдруг, спрашивает разрешения закурить!

Сабина вошла в смежную комнатёнку, где у стены стоял диван, напротив него – два кресла, между которыми втиснут журнальный столик с электрическим самоваром. Пепельница стояла на самом краешке, столик был занят документами с грифами: «исходящая», «входящая». Сабина присела на диван, закрыла глаза. Инцидент, похоже, исчерпан, но где его корни? Кто и зачем затеял эту провокацию?

Развязка, вопреки законам жанра, пришла безо всякой подготовки. Едва Сабина, забрав пепельницу, подошла к проёму, раскрылась входная дверь. Сабина юркнула назад.

В полнейшей тишине раздался визгливый голос Аллочки.

– О! Уже и милиция здесь? Егор Андреевич! Полип Эмильевич! Что происходит?

Как ожидала Весельская, никто ей не ответил.

– Я, Весельская Алла Адамовна! – представилась она. – Одна из главных учредителей данной клиники!

Присутствующие молчали. Менты узнали голос вызывавшей их «секретарши». Они вовсе не желали что-либо говорить.

– Мне сообщили, что эксперт, будучи в нетрезвом состоянии, заявился в кабинет Егора Андреевича и устроил элементарный дебош!

Ипполитов окончательно сник.

– Перепуганная насмерть секретарша вызвала милицию! Когда она сообщала мне, голос бедной девочки дрожал! Она и сейчас готова покончить жизнь самоубийством! – надрывалась Аллочка.

Менты опустили головы – куда они попали?! Аллочка глубоко дышала, обдавая кабинет свежими винными парами.

– Полип Эмильевич, можно ли напиваться до такого скотского состояния?! Что вы хотели доказать? Что приказ о вашем увольнении незаконен? Так шли бы в суд, зачем кулаками махать?

Полип Эмильевич молчал.

– Сейчас организуем проверку! – сказала Весельская, кивнув Егору. – Подайте, пожалуйста, телефон внутренней связи!

Следователь подчинился.

– Алло! Это Весельская! Раиса Яновна, будь добра, пригласи нарколога в кабинет главного врача! Раечка, побыстрее!

– Сейчас проведём экспертизу! – сообщила Алла Адамовна. – Жо.., Егор Андреевич! Вам необходимо написать заявление! Ведь так, капитан?

Капитан молча кивнул. Егор нахмурился: два заявления в течение первого часа рабочего времени – что будет дальше?

В соседней комнате, за дверью, Сабина вжалась в диван, боясь пошевелиться и выдать себя. Вот оно как обернулось!

Пришёл нарколог. Приступил к оформлению протокола освидетельствования.

– Какова причина экспертизы? – посмотрел он на представителей власти. Вызванные менты молчали, отдав инициативу главному режиссёру. Аллочка уставилась на них.

– Появление на рабочем месте в нетрезвом состоянии! – выручил всех Саня.

– Ясно, – сказал доктор. Он несколько раз черкнул в бланке освидетельствования, перевернул листок.

– Почему вы не говорите со мной? – возмутился Ипполитов, собравшись с силами.

– К чему? Спрашивать, пили ли вы, не имеет смысла, – нарколог помахал ладонью перед носом. – Разит как из выгребной ямы у пивнушки!

Алла Адамовна улыбнулась, широко раскрыв рот, чем усугубила страдания обострённого обоняния доктора.

– Всё, – нарколог протянул следователю заполненный акт экспертизы. – Средняя степень алкогольного опьянения.

– До свидания! – сказала Аллочка доктору.

Сабина зажала рот, чтобы не прыснуть со смеху. Доктор поклонился присутствующим и вышел из кабинета.

– Господин капитан! Думаю, вы разобрались в ситуации? – спросила Аллочка.

– Обычное дело, – сказал капитан. – Обиженный уволенный пришёл сводить счёты с начальством. Факт хулиганства налицо! – повторил он слова, сказанные им в адрес Егора до прихода Сабины.

Услышав знакомую реплику, Ипполитов встрепенулся в надежде, но его тут же подхватили под руки.

– Куда вы меня ведёте?

– Пока в вытрезвитель, а потом, в зависимости от ситуации.

– Какой ситуации?

– Если пострадавший подаст заявление, будем разбираться! – сказал следователь, подталкивая грузного эксперта к выходу.

Сабина похвалила себя за выдержку. Сидя в этом закуточке, можно раскрыть не одну тайну нашего двора!

– Вы тоже свободны! – сказала Весельская Сане.

Он посмотрел на Егора, тот прикрыл веки. Саня молча вышел в приёмную.

– Конвой свободен! – сказала Аллочка, пошатнувшись. От постоянного напряжения у неё заболела голова. Сделав полдела, она расслабилась.

– Жорж, у тебя есть коньяк? – Аллочка сделала шаг в сторону смежной комнаты.

Егор остановил её.

– Я принесу.

– Аллочка! – добавила она.

Егор улыбнулся. Войдя в комнатушку, он приготовился к самому худшему. А Сабина, всего-навсего, прижала палец к губам. Егор взял из настенного шкафчика графин с коньяком, маленькую рюмочку. Сабина тронула его за плечо. Она показала два пальца и подмигнула. Егор взял две рюмки.

– Аллочка устала ждать Жоржика! – закапризничала Весельская. Сабина похолодела. Неужели, это правда? Она сделала шаг в сторону кабинета. Осталось только застукать их! Тогда надо выждать. Пусть рыбка заглотит крючок.