Текст книги "Госпожа Клио. Восход"

И наступил день третий… Она лежала в постели с открытыми глазами и размышляла, что ей делать. Господин Виталий сказал, что если за пару дней эксперимент не удастся, значит, он невозможен и придется его прекратить. …Интересно, «пара дней» – это конкретный срок или расхожее выражение?.. По идее, он должен позвонить и сообщить, когда выходить на работу. А чтоб ждать звонка, надо сидеть дома. Один день, конечно, фигня – даже отцу можно наплести, например, про тяжелые «месячные», но вдруг господин Виталий не позвонит совсем? Я прожду, а потом выяснится, что меня уволили за прогулы. Кто знает, что творится в его «темной» башке?.. Может, он уже, и за вчера, и за позавчера написал по приказу?.. Нет, господин Виталий на такое не способен. Он же сказал, что все забыто… А вдруг эксперимент оказался неудачным, и ему нужна помощь? Может, он лежит там и умирает… если еще не умер. А не будет господина Виталия, не будет ничего, и придется, как Маринке, за три «штуки» клеить пакеты с лавровым листом… Эта мысль мгновенно подняла Кристину с постели. Умылась и накрасилась она настолько быстро, что даже отец удивился.

– Ты опаздываешь, Кристи? – спросил он, – может, тебе завтрак сделать?

– Не, па. Все нормально.

…А может, и правда, я опаздываю? Может, счет идет на минуты! Как я могла за целых два дня не подумать об этом?.. Вдруг уже поздно?.. – Кристина «накручивала» себя и нервничала еще больше. Она знала за собой эту дурную привычку – больше бояться не того, что произошло, а того, что сама придумала. Даже пыталась бороться, высмеивая собственные страхи, но только не в данном конкретном случае.

С транспортом ей повезло, и в половине девятого она уже открывала дверь офиса. В ее комнате ничего не изменилось – никаких следов полтергейста, пожара или какой-нибудь другой катастрофы. Все выглядело настолько обычно, что она даже испугалась, а был ли эксперимент? Может, господин Виталий решил исчезнуть, сотворив нечто противозаконное (ему ж это ничего не стоит), а ее подставил. Теперь ее затаскают по милициям и чего доброго, еще посадят в тюрьму.

…Господи, какая же я дура! Почему я всегда думаю о самом плохом?.. – она нервно прошлась по комнате, – а что мне еще думать? Где, вот, он, этот экспериментатор?.. Все было так хорошо. Зачем ему нужно еще что-то?.. Остановилась, уставившись на дверь кабинета. Разгадка могла крыться только там. Взглянула на часы. Еще пятнадцать минут, если, конечно, он приедет к девяти, как обычно. …Больше ничего там трогать не буду. Даже заходить не буду! Я только загляну, чтоб убедиться, что все в порядке; потом сяду за компьютер и буду ждать. Буду складывать пасьянс – говорят, это успокаивает…

Она робко открыла дверь. На обычно чистом столе лежали несколько раскрытых книг, исписанные листы бумаги, но не было ничего угрожающего. …Он все-таки чем-то тут занимался, – сообразила Кристина, – а чем? Я должна знать, чтоб понять, не случилось ли с ним чего… Блин, только б он не вошел сейчас!.. Только б не вошел!.. Она осторожно приблизилась к столу. Столбцы букв и каких-то значков заполняли страницы. Кристина подняла несколько листов, надеясь обнаружить что-нибудь более понятное. Нет, только таблицы – исправленные, перечеркнутые. Взглянула на книги: «Египетская магия», «Письменность Древнего Египта. Из собрания Александрийской библиотеки»; причем, в одной из книг две страницы был вырваны и изрезаны.

…Да он тут в науку ударился! – правда, тут же вспомнилась фраза о том, что наука не владеет нужной техникой, но, тем не менее, утренние предчувствия осыпались, словно перезревшие плоды; ветви сразу распрямились, почувствовав облегчение, – наверное, расшифровывал какую-то древнюю надпись, только и всего. Так что ничего страшного, только надо быстренько сматываться, – и тут взгляд Кристины случайно упал на колесо фортуны. Что-то в нем изменилось. Она подошла – вместо знакомых русских букв в секторах стояли египетские символы, вырезанные из книги, – неужто он пытался что-то расшифровать с помощью этой штуки?.. Или, наоборот, разрабатывал свой шифр?.. А, может, у него поехала крыша?..

Кристина не задумываясь, крутнула стрелку, и «наклейки» смешались в сплошное белое кольцо. Откуда возникла такая скорость, она не поняла, но зрелище было, по истине, завораживающим!.. А стрелка продолжала раскручиваться все быстрее и быстрее. Кристина испугалась, что колесо сломается.

– Стоп!!.. – она выбросила вперед руку и вокруг потемнело. Со всех сторон обрушилось безумие звуков и сверканье огней. Кристина перестала ориентироваться в пространстве, увлекаемая неведомым потоком.

– Мамочка!!!.. – завизжала она, но не услышала своего голоса в окружавшей ее какофонии.

Если б движение продолжалось чуть дольше, у нее б, наверное, случился разрыв сердца или она просто умерла со страха, но все закончилось также неожиданно, как и началось. Теплый, пронизанный песком ветер обдувал тело, чуть покачивая Кристину среди огромного пустого черного пространства.

Первая реакция после наступившего покоя, была благостной – все закончилось, и она осталась жива. Однако умиротворенное состояние длилось лишь мгновение. Тут же ужас навалился с новой силой – раз все закончилось, значит, она заняла некое стабильное состояние, которое может продолжаться, сколь угодно долго?.. И где она находится? И что из себя представляет? А, самое главное, как ей вернуться обратно?

Кристина снова попыталась закричать, и снова не услышала голоса, и слезы почему-то не текли по щекам, хотя она отчетливо сознавала, что плачет. Возникла логичная мысль, что она умерла и присутствует, в виде души, в другом, предназначенном исключительно для душ, месте. Если так, то, оказывается, смерть не слишком и страшна, ведь при этом сохраняется, и память, и способность мыслить. Страх преодолел апогей, и мысли, цепляясь друг за друга, стали выстраиваться в цепочку. Так уж устроено человеческое сознание – если паника не убивает его мгновенно, то оно тут же начинает искать выход.

Кристина осмотрелась. До этого казалось, что ее окружает полная и непроглядная тьма, а, оказывается, вокруг происходила жизнь, только ночь, видимо, ограничила ее активность. Очень высоко висела мутная и какая-то слишком желтая долька луны, однако даже ее света хватало, чтоб разглядеть контуры гигантских сооружений. Поразительно, но вокруг самой Кристины было гораздо светлее, чем в остальном, окружавшем ее мире – вроде, она сама излучала ровное матовое сияние.

Опустив взгляд, она увидела свое тело. …Блин, да я совсем голая!.. Как это получилось? Наверное, я действительно умерла, ведь душе не нужна одежда… Накатилась волна жалости; захлестнула, закружила в круговороте знакомых лиц, и тут Кристина с разочарованием поняла, что не может вычленить из них ни одного, которое было б ей особенно дорого. Создавалось впечатление, что жизнь, вроде, еще не началась. Так, какие-то наметки; нащупывание своего пути. …Максим, Маринка, Инка, Алена … – вспоминала она, – кто там еще?.. Отец? Конечно, ему будет тяжелей всего, но теперь уж ничего не поделаешь. Кто б мог подумать, что все оборвется так глупо и так внезапно?..

Отдельно от всего этого пестрого калейдоскопа стояла фигура господина Виталия. Что он мог сделать такого, что от одного прикосновения к колесу Фортуны она умерла? Теперь об этом уже вряд ли возможно узнать, но ведь и обвинить его не в чем – никто ж не просил ее лезть в кабинет, а, тем более, трогать там что-либо. Да и какой смысл сейчас думать обо всем этом, если надо приспосабливаться к новым условиям бытия?

Исходивший от нее свет качнулся, и Кристина разглядела огромные каменные лепестки, являвшиеся частью колонны, уходившей не вверх над ее головой, что было бы естественным, а вниз. Значит, она и правда, парит в воздухе, что является еще одним подтверждением ее бестелесной сущности. Но теперь этот факт не испугал ее – жизнь-то продолжалась, вот, что важно! А ко всему можно привыкнуть.

– …О, Супруга Бога… Анхесенамон!.. – услышала она громкий шепот, – ты спишь?

Кристина испуганно вздрогнула. Вдоль стены двигалась осторожная тень. То, что новый мир обитаем, ее не удивило, но то, что здесь можно перемещаться, как обычные люди и даже разговаривать, несколько смутило ее.

…Значит, я все-таки на земле, а не в каком-то эфемерном пространстве. Но почему тогда не в офисе, ведь говорят, что сорок дней души пребывают там, где человек умер? И имя какое ужасное… не поймешь, даже какой оно национальности… а, может, это Египет? Ведь судя по книгам, господин Виталий изучал, именно, египетскую магию. Рассветет, и я увижу пирамиды… как прикольно!.. Тогда, может, я и не умерла?.. Ход мыслей прервался, потому что откликнулась невидимая Анхесенамон, которая, судя по голосу, была юной девушкой.

– Это ты, Синатхор?

– Да, Та Для Которой Нет Неисполнимых Желаний.

– Великий Маг дал мне совет?

– Дал…

– Ой, смотри, Синатхор! – радостно перебила девушка, – Атон снова пришел!.. – тоненький силуэт появился у стены и протянул вверх руку.

– Да, удивительное явление, – ответил мужчина задумчиво, – солнце может рассыпаться бликами, но никогда не видел, чтоб на небе присутствовало две луны.

– Это не луна, Синатхор, – девушка засмеялась, – луна, вон там, высоко, а это Атон снова пришел, чтоб поддержать и укрепить меня.

– Хвала богам, если это так, прекрасная Анхесенамон, – сухо подытожил мужчина.

По направлению руки девушки Кристина поняла, что, скорее всего, речь идет о ней. Они оба видят ее! Первым неосознанным желанием стала попытка прикрыть наготу, но она никого не шокировала и, вообще, то, что говорили они о какой-то луне привело Кристину в полное недоумение. Ведь она-то знала, как выглядит, а они почему-то наблюдали ее совсем по-другому. Огляделась, думая, что, возможно, ошиблась, принимая разговор на свой счет. Нет, в небе она являлась единственным видимым предметом, если не считать далекой настоящей луны и нескольких наиболее ярких звезд.

– Великий Маг сказал, – продолжал мужчина, – что для тебя есть муж в стране Хатти.

– Наверное, эта страна очень далеко, раз он еще не пришел за мной, да, Синатхор?

– Когда-то так и было. Нас разделял неприступный хребет Тавра, земли Киццуватны и Митани, а на нашей северной границе стояла мощная крепость Кадеш. Но хеттский царь Суппилулиума сблизил нас без нашего на то согласия. Он перешел горы Тавра, покорил Киццуватну и Митани, попутно захватив часть Сирии, находящейся под нашим владычеством. Потом переправившись через Оронт, он разграбил Кадеш и провозгласил своей новой границей ливанские горы и берега обеих морей. Теперь его держава велика и могущественна. В настоящее время Суппилулиума осадил город Каркемиш, стерегущий переправу через Евфрат и исход битвы там уже предрешен – в Каркемише почти не осталось, ни солдат, ни еды. Потом хетты двинутся в наши земли и тогда будет поздно думать о замужестве, потому что ты превратишься в рабыню.

– И наши боевые верблюды не смогут остановить его?

– У нас их слишком мало; как и погонщиков, и лучников, а наши немху давно разбрелись по своим полям и, наверное, совсем разучились воевать. К тому же, никто давно не строил новых колесниц, потому что твой отец не слушал советов и больше восхвалял Атона, чем занимался защитой границ.

– Не смей так говорить! Мой отец был великим человеком.

– Я не отрицаю этого, но он родился, скорее, художником, чем царем. Сколько раз обращались к нему за помощью правители Катны и Симиры, наших самых северных провинций? Я помню, как писал твоему отцу правитель Тунипа: «…ныне Тунип, твой город, рыдает и слезы его текут потоком, и нет у нас больше надежды. Ибо десять лет взываем мы нашему повелителю, Владыке Двух Земель, но в ответ не получаем ничего, ни единого слова…» Твой отец же тогда строил Ахетатон и низвергал богов, и именно поэтому теперь даже в этом дворце можно расслышать топот хеттских боевых колесниц.

– Ты специально злишь и пугаешь меня, да?

– Так говорил и твой отец, – усмехнулся мужчина, – но учти, что времени для принятия решения у тебя не так уж много – лишь пока хетты стоят под стенами Каркемиша мы можем успеть сговориться с ними. Не забывай, Анхесенамон, даже если они не двинутся на Египет, а вернутся домой, то до их столицы не менее двух месяцев пути, а тебе, чтоб выбрать мужа отводится всего семьдесят дней – пока тело Тутанхамона не превратится в мумию и не будет погребено. Потом мужа тебе выберет верховный жрец Амона, а ты знаешь, чем это может закончиться для всех нас.

– Знаю, но не отправлюсь же я к царю хеттов? Я могу лишь написать письмо, а кто доставит его? Все рабы и все слуги подчиняются верховному жрецу Амона. Письмо сразу попадет к нему и он выставит меня предательницей, призывающей врагов в свою страну… и даже если найдется надежный гонец, думаешь, царь хеттов бросит осаду и помчится ко мне?

– Конечно, нет. К тому же царь немолод и мудр. У него уже есть жена, а у хеттов не принято иметь наложниц. Но, как сказал Великий Маг, у него много сыновей, и одного из них, я думаю, он сможет отдать тебе в мужья.

– А если нет? Ведь в своем письме я вынуждена буду рассказать о бедственном положении моей страны. Вдруг он воспользуется этим, чтоб поскорее напасть на нас?

– Ты умна, Анхесенамон, но пока еще не мудра. Скажи, зачем проливать кровь, если можно стать Владыкой Двух Земель, не приведя на поле битвы ни одного воина? Для сражений у него есть другие опасные и сильные противники.

– Синатхор, ты прав, я плохо разбираюсь в политике, поэтому скажи мне другое – откуда ты можешь знать, что я понравлюсь сыну царя и он понравится мне?

– В тебе заговорила женщина, а не царица. Ему понравятся наши земли и города, а остальное уже не будет иметь значение.

– Нет, Синатхор, не каждой женщине, а, тем более, дочери царя, Атон дает возможность самой выбрать себе мужа. Видишь, он очень часто приходит посмотреть, как я пользуюсь его дарами, поэтому я желаю выбрать не только Владыку Двух Земель.

– Хорошо. Великий Маг предвидел такой поворот. Он дал мне вот это, – мужчина протянул руку, но Кристина не могла рассмотреть, что лежит у него на ладони.

– Какой изумительный перстень! – воскликнула девушка, – дай мне его!

– Возьми. Великий Маг сказал, что ты должна передать его царю хеттов, ибо в этом зеленом камне заключена надежда и все женские страдания, которые не могут не тронуть сердце любого мужчины. Перстень имеет огромную власть.

– Я думала, власть над мужчинами имеет только любовь, – наивно заметила девушка.

– Великий Маг сказал, что любовь – это морская волна, разбивающая корабли. Она прекрасна, если смотреть на нее со стороны, но она несет гибель тем, кого накрывает с головой. Если же кому-то кому чудом удается спастись, не захлебнувшись в сладкой пучине, им даруется возможность плыть дальше, но никогда они больше не станут искать большой волны. И тогда этот перстень станет их компасом в тихую счастливую гавань…

– Довольно, – оборвала его девушка, – если я напишу письмо, ты отвезешь его царю хеттов? Больше мне довериться некому.

– О, Супруга Бога, а кто же будет каждый день ухаживать за твоими волосами и наносить малахит на твои веки? Ведь я не воин, чтоб совершать подобные путешествия.

– Зачем же тогда ты искушал меня советами, если отказываешься помочь? Зачем ходил к Великому Магу и вселял в меня надежду?..

Мужчина задумался, низко склонив голову, и наконец принял решение.

– Хорошо, – сказал он, – я совершу это ради тебя.

– Спасибо. Я ничего не забуду, если наш план удастся. Сейчас я напишу письмо, но перстень оставлю себе, потому что я еще не плавала на корабле, о котором говорил Великий Маг; я не захлебывалась в сладкой пучине и хочу испытать…

– Ты допускаешь ошибку, – перебил Синатхор, – женщина не может победить царицу, иначе погибнут они обе.

– Я сказала свое слово, – в голосе Анхесенамон послышались властные нотки.

– Хорошо. Пока Каркемиш не взят, у тебя будет время изменить решение в случае неудачи. Но если он падет, а ты не успеешь воспользоваться перстнем, никто не сможет тебе помочь.

– Я все решила. Давай обсудим, что я должна написать.

Они заговорили совсем тихо, а Кристина и не пыталась прислушаться, находясь под впечатлением аллегории Великого Мага. …А ведь верно! Романтические свидания, милые безумства, беспричинная ревность – разве можно с этим прожить всю жизнь? Любовь – это экстремальный спорт… Хотя, о чем я? Зачем теперь это знать, если меня нет в том мире, где существуют подобные чувства? Но тогда почему они есть у них?.. – Кристина посмотрела на две фигуры сидевшие на ложе. Да, она уже отчетливо видела ложе, стоящее у стены – светать начало как-то слишком резко; настоящая луна растворилась в сереющем небе. …Интересно, а как буду выглядеть я на фоне появившегося из-за горизонта золотого ореола? Может быть, я тоже исчезну? Хотя нет, луна же не исчезает, а просто становится невидимой…

Солнечные лучи ломались в еще прохладном воздухе и огромный уродливый храм невдалеке казался нарисованным на трепещущем полотнище. Наблюдая величественную панораму, Кристина не заметила, как девушка исчезла. Зато она смогла достаточно ясно разглядеть мужчину. И то, что это, именно, мужчина, а не дух, сомнений не оставалось. Тогда что все это могло значить?..

* * *

– Дашенька! Пока! Не скучай и ни о чем таком не думай! – крикнул Виталий, надевая пальто. Перед этим он уже попрощался, поцеловал жену, но ее печальное лицо не давало ему покоя.

– Виталик, – Даша появилась из комнаты, – может, все-таки не надо? – спросила она, наверное, в сотый раз, и как во все предыдущие, не надеясь на успех.

– Милая, – Виталий взглянул на свои ботинки, потом на чистый пол и все-таки сделав шаг вперед, обнял жену, – ты ж видела – все нормально. А как же люди летают в космос?

– Не знаю. Но я не хочу быть женой космонавта.

– Глупенькая, – Виталий прижал к груди ее голову, – теперь я знаю гораздо больше, чем в прошлый раз. Если тогда мне просто повезло, то теперь я даже могу многое предусмотреть заранее. Не бойся, все будет хорошо. Завтра я вернусь.

– А почему тебе надо обязательно перемещаться ночью?

– Я думаю, время суток здесь и там связаны. Не знаю…

– А зачем тогда ты идешь так рано? Что ты будешь делать там целый день?

– Так, еще ж очень многое надо уточнить, попытаться просчитать. Например, можно ли там материализоваться или так и придется висеть каким-то непонятным светилом?.. Да много всяких проблем, – он махнул рукой.

– Я позвоню тебе, ладно?

– Лучше не надо. Ты ж знаешь, я не люблю, когда меня отвлекают, – отстранившись, Виталий нежно придавил пальцем Дашин нос, – может, я вернусь и раньше. Я постараюсь, а ты не грусти. Пока, – он сказал все, что хотел, и повторяться не имело смысла; вздохнув, отодвинул Дашу, взяв ее за плечи, и вышел.

Даша знала, что его фигуру в длинном черном пальто еще можно увидеть, если подойти к окну, но что это даст? Как и все мужчины, он поступает по-своему, и иллюзия того, что мужчина и женщина составляют единое целое, лишь иллюзия, без которой просто трудно выжить. Даша вернулась в комнату и уселась на постель, хранившую запах сна и покоя.

…Как там учил Виталик?.. – она прикрыла глаза, мысленно формируя вокруг себя «золотой кокон», сквозь который не должны проникать никакие внешние раздражители, – а что делать, если раздражитель сидит внутри тебя? От себя-то невозможно ничем отгородиться… Значит, надо найти себе занятие и ни о чем не думать до самого завтрашнего дня…

Объявление на двери извещало, что салон не работал, поэтому делать тайну из своего появления Виталию не было необходимости, но, по привычке, он вошел через подъезд. Повесил пальто и войдя в кабинет, увидел валявшуюся на полу одежду. Удивленно замер, пытаясь переключиться с Древнего Египта на колготки, юбку, лифчик и белые трусики. В самом низу, бирюзовым пятном, лежал свитер, в котором последние дни ходила Кристина.

– Идиотка… – в сердцах пробормотал Виталий. …Оказывается, жив еще чеховский экзекутор Иван Дмитриевич Червяков!.. Я ж сказал – инцидент исчерпан! Так ей мало!.. Для верности она решила отдаться мне, маленькая шлюшка… Ох, я тебе устрою! Лететь будешь, как есть – в чем мать родила!..

– Кристина! – он сгреб одежду, – а ну, выходи немедленно!

Прислушался. …Где ж она прячется?.. Тщательно обыскал весь офис, заглядывая в каждый закуток, словно искал кошку, а не человека, но лишь обнаружил в шкафу сиротливо висевшую Кристинину куртку. Вернулся в кабинет; бросив одежду на стул, уселся в кресло. Задачи, с которыми он сюда пришел, на какое-то время отдалились, уступив место совершенно необъяснимому факту – куда могла деться абсолютно голая девица, и почему она не выходит, если решила задобрить его «натурой»?..

…А если?.. – его блуждающий взгляд остановился на колесе Фортуны, – но зачем она разделась?.. И откуда могла знать, чем я занимаюсь и что у меня получилось? А, может, она не такая глупая, как кажется? Может, она давно оттачивала тут мастерство – просто застукал я ее всего раз? А теперь она прочла мои записи… Но почему голая, черт возьми?!.. Несмотря на неправдоподобность, версия, тем не менее, являлась единственно возможной.

…А если она влипла там куда-нибудь? – в ужасе подумал Виталий, – ее надо срочно вернуть, живую и невредимую! Ее ж будут искать!.. Вот, ненормальная!.. – он раскинул руки и закрыл глаза, привычно впуская энергетические потоки, – неизвестно, сколько сил потребуется, чтоб вызволить эту дуру… Ох, я ей устрою, когда вернемся! На коленях будет ползать за такие фокусы!.. Но надо сначала достать ее оттуда… Сознание, как всегда, отключилось, созерцая проплывающую мимо череду непонятных пейзажей, неузнаваемых лиц и блуждающих звезд, то ярко вспыхивающих, то превращающихся в серый комок пепла…

* * *

– Я написала все, как ты сказал, – Анхесенамон подала свиток, – пусть лучезарный Атон сопровождает тебя в пути.

Синатхор, видимо, устал спорить и предупреждать об опасности подобных речей. Он только вздохнул, пряча письмо в складках одежды, а мысленно уже прикидывал, сколько дней ему потребуется, чтоб добраться до Каркемиша и вернуться в Фивы, если раньше Осирис не призовет его в свою страну. Вдруг лицо Анхесенамон неестественно вытянулось и побледнело. Она воздела руки, прошептав:

– О, Атон, я знала, что ты не оставишь меня! Прости, если смела усомниться!..

Синатхор удивленно поднял глаза и тут же прикрыл их ладонью. То, что он увидел, не могло происходить наяву, если не допускать крамольной мысли, что Атон действительно существует и является единственным Великим Богом – меж колонн, на небольшом расстоянии друг от друга, висели два светящихся диска. Один более тусклый, который до этого представлялся маленькой луной; второй яркий и блестящий, почти как выползшее из-за холмов солнце.

– Видишь, Синатхор, – благоговейно произнесла девушка, – он разделился надвое, чтоб одна часть помогала тебе в пути, а другая осталась со мной.

– Да, – растерянно согласился мужчина, – твой отец был воистину Великим Провидцем…

Удивленная Кристина оторвала взгляд от разворачивающейся внизу сцены и с ужасом увидела в нескольких метрах от себя господина Виталия. Вернее, если не знать, что это мог быть только он, ей вряд ли удалось бы распознать знакомые черты в огненном лике, над головой которого, словно нимб, висело сияние, а обнаженное тело светилось изнутри, действительно, напоминая бога. Кристина бессмысленно моргала, не зная, радоваться или ждать заслуженной кары, пока не почувствовала, что начинает двигаться, плавно огибая колонны – господин Виталий подтаскивал ее к себе, натягивая невидимую нить. При этом маг бессовестно рассматривал девушку. … Я и не подозревал, что у нее такая красивая грудь, – подумал он, – и ноги стройнее, чем казались даже в мини-юбке. Она, точно, напоминает богиню – только не египетскую, со страшной птичьей головой, а вышедшую на кипрский берег из морской пены… нет, Афродита была толстой, а эта – просто чудо…

Однако любование женской красотой продолжалось недолго. Виталий вспомнил, какие непредвиденные задачи ему теперь придется решать. Сначала он хотел наорать на Кристину, разом выплеснув все эмоции, но подумал, что если девушка и мужчина, находящиеся внизу, видят их, то, возможно, могут и слышать. Тогда с бедными египтянами случится шок – никто ведь никогда не слышал, как боги выясняют отношения. Поэтому дождавшись, пока Кристина «подплывет» совсем близко, он зловеще прошептал:

– Как ты сюда попала?..

– Не знаю, – пролепетала Кристина, опуская глаза и наконец-то пытаясь прикрыть рукой наготу. Ее лицо, шея сделались пунцовыми, и Виталий заметил, что свет, исходивший от нее, тоже приобрел слегка красноватый оттенок.

…Значит, багровый закат – это признак стыдливости, а вовсе не ветреной погоды, – отметил он, – все-таки даже хорошо, что нас двое. В одиночку многие наблюдения провести просто невозможно… Его гнев поутих. Действительно, ругаться они могут в офисе, а здесь надо максимально использовать представившиеся возможности.

– А зачем ты разделась? – спросил он.

– Я не раздевалась… – Кристина шмыгнула носом, – а вы сами почему разделись?..

Виталий скосил глаза и увидел, что его «костюм» ничем не отличается от Кристининого (в прошлый раз он не удосужился изучить себя, увлекшись открывшейся ему неизвестной жизнью). …Так все правильно, – подумал он, – какую одежду можно протащить сквозь время? Удивительно, что само тело не превратилось в энергетический сгусток. Хотя, кто знает? Может, оно сохранило только внешние очертания? Это тоже надо будет проверить…

Кристина смотрела на мага со страхом и преданностью. Теперь, когда стало ясно, что она не умерла, а просто путешествует во времени, очень захотелось знать, что в том, привычном мире, жизнь будет такой же, как раньше.

– Господин Виталий, вы ж сказали, что эксперимент займет два дня. Ну, я и вышла на работу, а вас нет. Я искала и случайно крутнула стрелку… честное слово, случайно!.. И как тут началось!.. Ну, простите… Скажите, вы меня не уволите?..

– Господи, о чем ты думаешь! – воскликнул Виталий в сердцах и испугавшись быть услышанным, глянул вниз, но в спальне уже никого не было.…Блин, и египетская принцесса куда-то делась, и эту «принцессу» надо выручать… – Кристин, тебя в детстве не учили, что нельзя трогать незнакомые предметы? Не наказывали за это, нет?

– Не наказывали… А о чем надо думать?

– Надо думать о том, как вернуть тебя обратно! У меня прошлый раз это получилось самопроизвольно. Сейчас я, вроде, придумал, как запланировать возвращение на конкретное время, но одного! Такого, как я – имеющего энергетический потенциал!

– А что будет со мной? – у Кристины сделалось такое жалобное лицо, что Виталию расхотелось не только ее ругать, а, наоборот – если б они обладали физическими телами, он бы прижал ее к себе и долго-долго гладил по голове.

– Что-нибудь придумаем, – сказал он, как можно убедительнее, – а пока расскажи, что тут происходило без меня.

Кристина с удовольствием зацепилась за фразу «что-нибудь придумаем». …Он, точно, придумает! У него ж все получается! Он – гений! Он создал машину времени! А тут вернуть домой девчонку, которая весит-то всего сорок девять килограмм…

– Кристин, не брошу я тебя, – заверил Виталий уже совсем ласково, – давай, рассказывай.

И толком не разбираясь в событиях, Кристина принялась пересказывать то, что запомнила из увиденного и услышанного.

– Хетты, говоришь?.. – Виталий задумался, – интересно, кто это такие и где их искать?

– У города Каркемиш.

– Да умница ты моя!.. – Виталий язвительно усмехнулся, – только скажи, пожалуйста, где находится город Каркемиш? Хоть в какой это стране?

– На реке Евфрат, – вспомнила Кристина, – точно! Мужик в белом говорил, что он сторожит переправу через Евфрат.

– А где у нас Евфрат? – говорил Виталий уже без иронии – ему нравилось, что Кристина не впала в истерику (хотя и было от чего), а старается, по мере возможности, помогать ему, – у тебя в школе по географии что было?

– Пятерка.

– Вот и чудесно. Тогда расскажи, где у нас Евфрат?

– Если мне память не изменяет, – Кристина прикусила губу, мысленно пытаясь представить карту, – начинается он в Турции, а заканчивается в Ираке. Кажется, даже Багдад стоит, не помню точно, то ли на нем, то ли на Тигре…

– И правда, пятерка, – согласился Виталий, не знавший всего этого, – в таком случае, где у нас Ирак… ну, если на местности?

– Не знаю, но Нил, который течет у нас за спиной…

– Почему ты думаешь, что это Нил?

– Потому что других крупных рек здесь быть не должно.

– Допустим. И что? Евфрат впадает в Нил?

– Вряд ли. Но в любом случае текут они в одну сторону – к Средиземному морю, то есть надо двигаться вниз по течению; если в другую сторону, попадешь вглубь Африки.

– Логика есть, – согласился Виталий, – а ты, оказывается, неглупая девочка.

Произнеся последнюю фразу, он сначала решил, что это слишком громкий комплимент, если судить по ее предыдущим поступкам, но, с другой стороны, много ли нынешних девиц, вообще, знают, что такое Евфрат?

– Давай-ка тогда прогуляемся в порт, – предложил он, – этот, как ты говоришь, «мужик в белом» не мог успеть уплыть. Попробуем разыскать его.

– А зачем он вам, господин Виталий?

– Решил, вот, сделать одно открытие. Блин, как, оказывается, интересно копаться в истории – сам не ожидал.

И два «светила», потерявшись в ослепительных солнечных лучах, медленно поплыли над городом в сторону реки.

* * *

В отсутствие мужа, всегда подчинявшего Дашину волю (то ли посредствам непостижимой для Даши магии, то ли она так любила его, что делала все совершенно добровольно), мысли ее вернулись в естественное для обычного человека русло, и сразу рассказ о путешествии во времени показался не просто абсурдом, а абсурдом, рассчитанным на полную дуру.

…Забил мне всю голову! Ладно, в принципе, я могу допустить, что мы когда-то уже жили и можно каким-то образом извлечь из сознания воспоминание о прошлых жизнях, но переместить самого себя в прошлое?.. Всеми учеными земли доказано, что такое невозможно, а тут, блин, недоучка с незаконченным высшим образованием! Шесть или семь дочерей было у того Эхнатона – кто это сейчас знает доподлинно? Можно плести все, что угодно – главное, поувереннее. Он и не хочет меня брать с собой, потому что никуда не перемещается; придумал аргумент – я не знаю, как оттуда вернуться! Но сам, блин, все равно полечу! Да какой нормальный человек пойдет на такое?.. Сидит, небось, в офисе и штудирует литературу по Египту или скачивает из Интернета, а потом вешает мне лапшу! Только зачем делать из меня дуру? Чтоб не приходить ночевать?.. Так мог бы просто сказать – мне надо поработать; вроде, не знает, что я б и слова не возразила, а тут в Древний Египет собрался!..