Текст книги "Инженерная эвристика"

Начала универсального языка-транслятора Диал

Знаменитый физик Поль Дирак всегда требовал точности и корректности в выражениях. Однажды после лекции он обратился к студентам: «Вопросы есть?» С места кто-то робко произнес: «Я не понимаю, как вы получили это уравнение». «Это утверждение, а не вопрос, – отрезал Дирак. – Я спрашиваю – вопросы есть?»

Уместно вспомнить тут античного ритора (то есть учителя красноречия) Марка Фабия Квинтилиана (ок 35 – ок 96 г. н. э) и его «контрольные вопросы»: «Quis? Quid? Ubi? Quo? Cur? Quomodo? Quando?» То есть «Кто действует, каков субъект? Что подвергается воздействию, каков объект? Где происходит действие, каково место? Чем определяется действие, средства? Зачем оно совершается, какая цель? Каков метод действия? Когда оно начинается, происходит, завершается, каково время…?»

Самое главное в познании, а инженерное творчество – лишь его подвид, это умение правильно задавать вопросы, чтобы получить умный ответ, продвигаясь от абстрактного – к конкретному, от общего – к частному. Мысль не нова. Это уже своего рода классика[55]55
  И поэтому крайне весело читать про иные суперсовременные открытия американских журналистов, просачивающиеся «под большим секретом» в глобальные сети. Так, Дж. Лерер (Jonah Lehrer) не открывает Америки в своей новой книге 2012 года «Представь себе: как устроена креативность», когда советует: «Один из способов улучшить способность решать задачи – излагать условия задачи другими словами. Когда употребляются конкретные глаголы с узким значением, люди мыслят узко. Наоборот, употребление глаголов с широкими значениями – “перемещаться” вместо “ехать” – может значительно повысить количество решенных задач».
  Впрочем, не исключено, что прагматичные американцы первыми поставили риторический вопрос «Сколько будет стоить это “удовольствие”?», если опять же вернуться к развитию техники.


[Закрыть].

Мы же зададимся вопросом фундаментального характера:

«Итак, а существуют ли поистине универсальные законы, применимые к чему бы то ни было в равной мере, например, к добыче нефти, воспитании младенца, мысли о банальной выпивке и к Галактике? Эдакие универсалии? Как это ни удивительно, да. И, наверное, именно с них надо было бы начать…

Так что это за такие мистические универсалии? Многим покажется странным, что универсалиями являются как раз вещи настолько самоочевидные, что они с рождения кажутся нам простыми и понятными. Стоит, однако, задуматься над их кажущейся простотой, как пытливому взору открывается поразительная и завораживающая картина единства нашей Вселенной, из которой, как говорили древние, невозможно убрать и пылинку не разрушив всё до основания.

Вспомним, например, что любая, какая угодно вещь, какой угодно процесс, мысль, символ (придумайте еще что) либо есть… либо их вовсе нет. В каком бы смысле это ни говорилось. Что же это за закон такой, спросите вы? Именно: задумайся о простом и ты поймёшь сложное. Универсальный закон это то, что выполняется везде и всегда. Именно о таком свойстве природы идет сейчас речь. Что бы вы ни имели в виду, оно может быть. А также может и не быть.

Вот и ещё “простейшие” универсалии, выполнимые везде во Вселенной: того, что есть, когда-то не было и наоборот. То есть всё возникает и всё исчезает. Умения всего на свете рождаться и гибнуть относятся к числу поистине универсальных “навыков” Природы. Всё рождается – и всё гибнет, иначе говоря, всё временно.

“Временно”? А это ещё что за универсалия такая? Тоже закон для всего, чего угодно: всё, что родилось – погибнет, что явилось – исчезнет, рождение с неизбежностью влечёт за собой гибель. Это закон Времени, самой “загадочной”, но и самой простой вещи во Вселенной. Абстрактно, Время и есть, собственно, переход чего угодно из рождения в смерть, так же как, скажем, абстрактное рождение есть переход из небытия чего-то в его бытие, а смерть – есть обратный переход.

Итак, любая вещь, процесс или мысль во Вселенной подчиняется, как мы только что видели, по меньшей мере, пяти универсальным законам или, иначе, обладает универсалиями бытия (есть), небытия (нет), рождения, гибели (уничтожения) и временности…

Интересно, что все эти универсалии неотъемлемы от каждой вещи при любых условиях: скажем, если вещь и есть, то это отнюдь не отменяет её противоположной универсальной способности “не быть”, отсутствовать. Скорее предполагает. То же самое относится и к рождению с уничтожением (тоже, кстати, противоположности). Рождение предполагает уничтожение. Более того, рождение чего-то всегда есть уничтожение небытия этого чего-то. И наоборот. А небытие чего угодно всегда и бытие этого же самого небытия.

Словом, наличие противоположных универсалий у всего во Вселенной само является универсалией. Это, кстати, и есть один из законов диалектики, один из столпов диалектического мышления. Как заметил просвещённый читатель, универсалии на проверку оказываются ещё и категориями диалектики[56]56
  Они же могут интерпретироваться в других отраслях знания как типологические образы или даже архетипы.


[Закрыть], не желающей (вроде бы) поддаваться математической формализации…» (Куликов, Гаврилов, 2009–2012, 2009, № 2).

Между тем имя для переходов материи из одного состояния в другое, всевозможных видов преобразований и изменений придумано давно. Физики называют их операторами (Куликов, Ёлкин, 2005).

Здесь мы проведём одну аналогию и да простят нам великие, что упоминаем их иной раз в собственных целях.

Гениальный английский инженер и физик Оливер Хевисайд посвятил молодые годы изучению теории Максвелла и расчистке его трактатов, для этого он не только изучил имеющийся инструментарий моделирования, но и разработал собственный:

«Прежде всего следовало овладеть математическим аппаратом – изучить дифференциальное и интегральное исчисления, дифференциальные уравнения в частных производных и многое другое. С этой задачей Хевисайд успешно справился. За очень короткое время он в совершенстве изучил все необходимые для него разделы математики (это само по себе вызывает почтительное удивление), а в дальнейшем даже создал две новые области математической физики – векторное исчисление, включая векторный анализ, и операционное исчисление. Теперь начала векторного исчисления преподают в школьном курсе математики и физики, но в то время, около ста лет назад (1880-е годы), хотя понятие вектора и было известно, практически никто не использовал это понятие для описания физических явлений.

Работы Хевисайда по операционному исчислению первоначально не получили признания математиков. Хевисайд был самоучка. Он не учился в университете (и даже в средней школе последней ступени), не слушал лекций, не посещал семинарских занятий, т. е. не прошел того пути, на котором воспитывалось подавляющее большинство английских ученых. Все свои знания он добыл без помощи преподавателей. Но обучение в университете давало не только научные знания. Обучение было одновременно и воспитанием в духе научных традиций, и введением в научное сообщество. Человек, окончивший Кембриджский или Оксфордский университет, уже в силу только этого факта мог рассчитывать на внимательное отношение к себе и к своим научным результатам со стороны многих и многих ученых, прошедших ту же школу, тот же путь научного воспитания. Если научные результаты не вызывали сомнения, они получали безоговорочную поддержку, если результаты вызывали возражения, автор мог рассчитывать на доброжелательную критику. Он был равноправным членом научного сообщества.

Хевисайд не вошёл в научное сообщество, как теперь говорят, “не вписался”. Его подход к проблеме был нетрадиционным, непривычным для членов научного сообщества и столь же непривычной была манера изложения полученных результатов. Занимаясь в полном уединении, он выработал свой стиль выбора и рассмотрения научной проблемы, и этот стиль был в некоторых отношениях далёк от обыденного и привычного. Он создал свой язык и свою систему образов в науке, и они тоже отличались от традиционных. Поэтому его работы было трудно читать. Иногда труднее было понять, в чем заключается утверждение Хевисайда, чем убедиться в справедливости этого утверждения.

Нужно еще помнить, что Хевисайд работал, как теперь говорят, “на переднем крае науки”, он занимался новыми для своего времени проблемами. В таких случаях всегда можно требовать соблюдения традиций в научном подходе. Бывает так, что при изучении нового класса явлений традиционный научный подход оказывается несостоятельным и тогда зарождается новая традиция. Современники не всегда могут это увидеть и оценить. Несомненно, что и Максвелл при жизни не получил того признания, какого он достоин за свою электромагнитную теорию…» (Болтовский, 1985).

Создатели Диала используют методологический аппарат диалектики и теорию симметрий для упорядочения вполне прикладной отрасли – теории творчества, а операторы понимаются нами, как своего рода интеллектуальные рычаги. Нет сомнений, что части наших коллег, объединённым много лет в ассоциации и иные институты, это может показаться «диким», противоречащим всему тому, к чему они привыкли и что преподают. Поэтому здесь особо оговаривается, что к явлениям, изучаемым в рамках «науки о творчестве», сознательно применён несвойственный для неё инструментарий, зарекомендовавший себя в иных отраслях знания.

Центральным для такого подхода является понятие различения и неразличённости (безразличия). Если для нас чего-то «нет», это вовсе не означает, что этого «нет и не может быть вообще».

А всего лишь значит, что мы не обладаем информацией, не владеем контекстом, не различаем это «чего-то» в хаосе прочих сведений и событий, то есть у нас полный и абсолютный ноль знаний.

Первейшая наша задача и состоит в том, чтобы нарушить этот информационный вакуум, «отсечь всё лишнее», как делал Микеланджело, рождая произведения искусства из неразличённой, бесформенной породы. Научиться отделять в условиях поставленной задачи существенное от несущественного, в более узком смысле – находить ключевые слова, коренные противоречия, выявлять главные симметрии. Для удобства будем называть симметрией, или же преобразованием симметрии, переход чего-то одного, во что-то другое. Например, химическая реакция. Да и просто жизнь вещи, системы, человека – это тоже преобразование симметрии.

Хотя, разумеется, чем шире становится круг нашего знания, тем обширнее вокруг область нашего незнания.

Незнание – классический источник творчества детей. Если вам неизвестны обычные подходы, стандартные решения, общепризнанные концепции, вы можете подойти к решению проблемы с неожиданной стороны. Кроме того, если вы не закрепощены знанием всех преград и ограничений, то можете найти способ сделать даже то, чего сделать нельзя (по мнению более опытных людей) (Боно, 2005, С. 70).

Уже упомянутый нами Сергей Иванович Дракин, профессор МХТИ им. Д.И.Менделеева, в своё время любил повторять студентам: «Когда что-то просыпано на полу – это грязь, но если эту грязь собрать и поместить в пробирку – получится исследуемое вещество, препарат!» (латин. praeparatus – приготовленный «для изучения»).

Хорошим подспорьем в развитии способности различать (снимать вырождение) выступают интеллектуальные состязания типа «Брэйнринга», где каждый вопрос составлен таким образом, что в нём же содержится если не ответ, то ключ к решению.

Большинство развивающих задач, приведённых в этой книге (то есть более полутора сотен), озвучено нами в качестве вопросов подобных состязаний 2011–2012 гг. – команд молодых специалистов «ЛУКОЙЛ-Инжиниринг», его филиалов и технических вузов, поставляющих компании инженерные кадры.

Но, конечно, для того, чтобы с ходу решать самые разнообразные задачи нужен хотя бы минимальный уровень эрудиции, на котором бы можно было воздвигнуть здание логики.

ВОПРОС № 22

Философ Спиноза часто играл в шахматы с домохозяином, и однажды тот спросил, почему Спиноза всегда, независимо от исхода партии, «пребывает в спокойном благодушии». Неужели ему абсолютно безразлично, будет победа или проигрыш? На это философ ответил: «Шахматы – такая игра, что и при победе, и при поражении его республиканское сердце просто не может не радоваться». А почему?

ВОПРОС № 23

Кондитер Николя Франсуа Аппер, владелец магазина «Разная снедь в бутылках и коробках» получил крупную денежную премию 12 000 франков, золотую медаль и звание «Спаситель человечества» от Наполеона Бонапарта в 1809 году за некое изобретение, после того, как накормил императора. За какое же изобретение?

Как при решении вопросов гуманитарного порядка, так и при решении инженерно-технических задач необходимо умело выделять все значимые детали.

Немецкий психолог Макс Вертгеймер приводит в этой связи описание такого мысленного эксперимента:

«Говорят, что эти события произошли в маленькой деревушке в Моравии во времена старой Австрийской империи. Однажды сюда приехал инспектор министерства просвещения. Проведение таких периодических проверок школ входило в его обязанности. Понаблюдав за классом, он в конце урока встал и сказал: “Дети, я рад был видеть, что вы хорошо занимаетесь. У вас хороший класс. Я удовлетворен вашими успехами. И вот, прежде чем уехать, я хочу задать вам один вопрос: «Сколько волос у лошади?” К удивлению учителя и инспектора, один девятилетний мальчик очень быстро поднял руку. Мальчик сказал: “У лошади 3571962 волоса”. Инспектор с удивлением спросил: “А откуда ты знаешь, что это точное число?” Мальчик ответил: “Если вы не верите мне, можете сосчитать сами”. Инспектор разразился громким смехом, искренне радуясь ответу мальчика. Когда учитель провожал его к двери, он, все еще от души смеясь, сказал: “Какая забавная история! Я должен рассказать её своим коллегам по возвращении в Вену. Я уже предвижу, как они воспримут её; ничто не радует их так, как хорошая шутка”[57]57
  В принципе, это очень бородатая шутка, восходящая к богословским спорам и суфийским притчам ходжи Насреддина, например. Но продолжение истории важнее, чем сама «шутка».


[Закрыть]. И с этим он уехал.

Прошел год, инспектор снова приехал в ту же сельскую школу с ежегодным визитом. Когда учитель провожал его к двери, он остановился и сказал: “Между прочим, господин инспектор, как понравилась вашим коллегам история с лошадью и количеством волос у нее?” Инспектор похлопал учителя по спине. “О да, – сказал он. – Видите ли, я действительно хотел рассказать эту историю – это была очень забавная история, – но понимаете, я не смог этого сделать. Когда я вернулся в Вену, то, хоть убейте, никак не смог вспомнить число волос”.

Это выдуманная история, по крайней мере, я надеюсь, что это так. Я спрашивал многих людей, после того как они прослушали рассказ: “В чем суть этой истории?” Один тип ответа: “Это действительно глупая история; этот инспектор мыслил так, что нарушал старые логические различия между существенным и несущественным”.

Я сказал: “Конечно, но скажите, пожалуйста, что вы понимаете под словом ‘существенный’”?» Большинство людей не могут объяснить это (кроме того, они не чувствуют необходимости в объяснении столь очевидной вещи). А те, кто может, либо делают это очень неуклюже и довольно странно, либо приводят исторические варианты значения слова “несущественный” типа “быть непостоянным” и т. п. и считают вопрос решенным, хотя в действительности это не ответ.

Некоторые отвечают правильно: “Видите ли, не имеет значения, какое количество волос названо в рассказе”. Я сказал: “Правильно, но скажите, пожалуйста, почему?” И затем иногда отвечают… Величина числа никак не связана с основной мыслью рассказа, между ними нет никакой взаимозависимости или, точнее, нет никакой осмысленной внутренней связи между всем рассказом и именно этим числом» (Вертгеймер, 1987, С. 306–308).

А наш читатель знает, как отделить «существенное» от «несущественного», и чем они отличаются друг от друга?

ВОПРОС № 24

Из-за оспы, перенесённой в детском возрасте, оставившей след на его лице, да и статью, он едва ли соответствовал имени, данному при рождении – «Геркулес». Однако ему, подобно тёзке, выпала честь быть персонажем серии литературных произведений и войти в историю Бельгии. Назовите фамилию этого Геркулеса.

Речь, стало быть, о неком бельгийце по имени Геркулес, который не походил внешне на прославленного античного героя Геркле-Геракла. «Маленький усатый бельгиец Эркюль Пуаро внешне не похож на мифологического гиганта…» отмечают биографы Агаты Кристи. Но это ловушка, ведь ничего не известно о каких-то безобразиях на лице прославленного детектива.

Тем не менее, недостаточно внимательно прочитав условия, в расставленные сети попадаются даже профессионалы – упустив ключевое «след на лице», вынесенное едва ли не в первое предложение. При прочих равных условиях оно определяющее.

То есть, речь идёт о каком-то другом Эркюле, который не просто персонаж, но и вошёл в историю названной страны, подобно Пуаро – своему тёзке (Геркулес – герой эпоса, а не того, что именуют литературой).

Искомого Эркюля эрудированный читатель знает благодаря трилогии, посвящённой истории Франции XVI века, вышедшей из-под пера Александра Дюма – в «Королеве Марго» его зовут герцогом Алансонским, а в двух других романах «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять» – герцогом Анжуйским. Полное имя персонажа – Эркюль Франсуа де Валуа.

 
Господа, не глядите косо
На Франсуа и его два носа:
Ведь по праву и по обычаю
Два носа под стать двуличию…
 

– гласит известная эпиграмма, приписываемая де Бюсси.

Несмотря на то, что он поддерживал Фландрию в борьбе против испанского владычества, титул суверена Объединённых провинций Нидерландов, герцога Брабантского и графа Фландрийского показался Эркюлю Франсуа малым. Он вознамерился взять силой Антверпен и Брюгге. Но французское войско потерпело сокрушительное поражение.

ВОПРОС № 25

Великий английский учёный времён королевы Елизаветы Тюдор Фрэнсис Бэкон писал так: «Эти три изобретения не были известны древним (народам) и происхождение их недавнее, тёмное и лишено громкой славы. А ведь эти три изобретения изменили облик и состояние всего мира, во-первых, в деле просвещения, во-вторых, в делах войны, в-третьих, в навигации. И никакая власть, никакое учение, никакая звезда не смогли бы произвести большее действие и влияние на человеческие дела, чем эти механические изобретения». Назовите вслед за Фрэнсисом Бэконом эти три изобретения.

Отсекаем всё лишнее и формулируем задачу для себя, заново. Выкристаллизовываем суть вопроса, отсекаем «лирику»: «Просвещению, войне и навигации, по мнению очевидца конца XVI – начала XVII веков, соответствуют три механических изобретения, изменивших мир. Требуется их назвать».

Просвещение ассоциируется с книгой, чтением или письмом, системой записи. Но коли речь о механике, значит, это механизм для нанесения письма, или же печатный станок.

Война? Мог ли автор высказывания рассуждать о железном оружии, о стременах, или чём-то таком? Скорее всего, речь о порохе, известном в Европе со времён Столетней войны. А устройство, где применяется порох – огнестрельное оружие.

Сложнее с мореходством, но это как раз пора великих географических открытий и колониальной экспансии Британии в Америке. Что общее для навигации всех парусных кораблей, и что же это за существенная деталь, разделившая их во времени – до этого изобретения, и после него? Навигация осуществляется по звёздам или по магнитной стрелке. Поскольку в тот период автор вряд ли имел представление о сущности магнетизма, скорее всего, речь об одном из видов корабельных компасов.

К слову сказать, европейцы открыли возможность такой ориентации на море где-то к XII веку, это была магнитная стрелка, укреплённая на пробке, свободно плавающая в воде. Два века спустя итальянцы усовершенствовали устройство. Флавио Джойя насадил стрелку на иглу, он же ввёл деление окружности, в центре которой крепилась магнитная стрела, на румбы. А как раз в XVI веке озаботились тем, чтобы устранить влияние на компас морской качки, и ввели карданов подвес.

Как правило, инженерно-технический или даже научный работник, получив задание в формулировке руководителя, заказчика или посредника – «как оно поставлено», должен суметь переформулировать его, упорядочить в соответствии со своим пониманием сути проблемы, превратить в «как оно понимается».

ВОПРОС № 26

Представьте себе рычажные весы. На одной чаше весов лежит пудовая гиря. На второй чаше – груда пуха. Стрелка весов стоит против нулевого деления, чаши уравновешены. Равны ли массы гири и пуха, и почему.

Ключевые слова здесь среди прочих слов и деталей – масса и вес, а также гиря и пух. Формулируем вопрос по сути: «В чём разница между весом и массой?» Вес – это сила, с которой тело давит на опору или растягивает подвес. Классическая качественная задача по физике для школьников.

Несмотря на то, что вес вроде бы одинаков, массы не равны. Не стоит забывать об Архимедовой силе, которая действует и на гирю, и на пух. Объём пуха, как вы понимаете, больше, чем объём гири. И на пух в гораздо большей степени действует выталкивающая сила воздушного океана, уменьшая его вес. Чтобы веса оказались равными по условию задания, очевидно, берут несколько больше пуха по массе. При точном взвешивании всегда вводятся поправки на потерю веса.

Для удобства отразим процесс перехода от неразличённого, непознанного, неизвестного (Ничто) к известному, познаваемому, различённому (Нечто) так:

Назовём этот процесс «Рождение, или оператор рождения» – что в звуке абстрактно выражается волнообразным усилением громкости, например, или переходом от безударного к ударному – оО, аА и т. д.

Обозначим обратный процесс обезличивания, то есть переход от известного к неизвестному, от познанного к непознанному, от Нечто к обезличенному и неразличённому Ничему

как «Уничтожение, или оператор смерти». В языке это может выражаться уменьшением громкости звука, или переходом ударного в безударное – Оо, Аа.

Повторимся что переходы, соединяющие два сходных, симметричных состояния одного объекта, одной вещи («вещь» здесь понимается в самом широком смысле этого слова) называются операторами симметрии или, иначе, преобразованиями симметрии (как её создающими, так её и нарушающими) и т. д.[58]58
  Подробнее см. (Куликов, Гаврилов, 2009–2012: 2009 – № 4, 2010, № 3).


[Закрыть]

Воздействие каждого из операторов на себя самого порождает оператор противоположный. Но это не просто математическое выражение, это ещё и вполне методологические изречения. Попробуйте их распознать!

Классический пример симметрии – симметрия сферы по отношению к вращениям в пространстве. Преобразованиями симметрии являются вращения сферы на произвольный угол вокруг оси, проходящей через её центр. При таких вращениях сфера всегда совпадает сама с собой, то есть имеет место симметрия. Но если спросить, чем отличаются в этом случае различные сферы, ответ лишь один: различными способами поворота.

Если оператор рождения – это суждение (положение), которое требуется доказать, именуемое ещё тезисом, то оператор смерти – это противоречащее ему суждение, антитезис. Истина лежит посередине и является синтезом, взаимодействием этих двух операторов в прямом или обратном порядке, как мы увидим ниже.

Решить задачу на Диале означает выявить все симметрии начальных условий (то есть выполнить над ними преобразования симметрии). Одна или несколько обнаруженных симметрий и будут ответом.

«Сделай наоборот», «От прямого – к обратному», «от симметричного – к асимметричного»… и т. д. – практически первые и фундаментальные по иерархии Диала изобретательские принципы, однако в известном перечне приёмов разрешения технических противоречий ТРИЗ им отведены не первые места:

«№ 4. Принцип асимметрии. Перейти от симметричной формы объекта к асимметричной. Если объект асимметричен, увеличить степень асимметрии.

№ 13. Принцип “наоборот”: а) Вместо действия, диктуемого условиями задачи, осуществить обратное действие (например, не охлаждать объект, а нагревать); б) Сделать движущуюся часть объекта (или внешней среды) неподвижной, а неподвижную – движущейся; в) Перевернуть объект “вверх ногами”» (Альтшуллер, 1973, С. 141–177)[59]59
  В дальнейшем будем сохранять нумерацию и приводить описание принципов ТРИЗ с опорой на этот источник. К имеющимся в книге 40 приёмам Г.С. Альтшуллер со временем добавил ещё не менее десяти. Об этом ниже.


[Закрыть].

Например, мало кто сейчас догадывается, что пластинки для граммофона, запатентованного Эмилем Берлинером в 1887 году, проигрывались от центра к краю. Братья Пате из Франции предложили способ проигрывания пластинок в обратном направлении – от края к центру, что было реализовано в патефоне[60]60
  История конкуренции изобретений на звуковом рынке кон. XIX – нач. XX вв. пестрит оригинальными инженерными идеями. См.: Тихонов. А. 100 лет «Пате» в России // Звукорежиссёр, 2003, № 1.


[Закрыть]. Это уж потом настала пора магнитофонных лент… лазерных дисков. флэш-накопителей.

Кстати, вспомним ещё раз идею инверсии американского инженера Элиаса Хоу, изобретателя швейной машины (1845 г.). Она состояла в том, чтобы игольное ушко оказалось на том же конце иглы, где и остриё. Любопытно, но факт, принципиальную конструкцию такой иглы изобретатель увидел во сне. А пригрезилось ему, что попал в плен к туземцам. Спящий Хау заметил, что у самого острия копий стерегущих его дикарей сделаны отверстия в форме глаз.

Мы уже почти забыли, что это Генри Форд, некогда рядовой механик электротехнической компании, отказался от традиционной для его времени организации промышленного производства – когда рабочий переходил от изделия к изделию. Он предложил сделать всё наоборот. Так появилась инновационная, то есть конвейерная, сборка автомобилей. Идея была воплощена в жизнь в 1908 году, а подсмотрел её Форд на скотобойне, наблюдая за обработкой коровьих туш.

ВОПРОС № 27

Из замкнутого резервуара в реактор самотёком поступает агрессивная и ядовитая жидкость. Поэтому никаких измерительных устройств на пути жидкости установить нельзя. Предложите простой и надёжный способ измерения скорости её истечения. (Лисичкин, Бетанели, 1990, задача 9.11).

Найдём основные «симметрии» условия задачи. Агрессивная, ядовитая жидкость имеет своею полной противоположностью инертный (в широком смысле слова) газ. Если нельзя ставить измерительные устройства впереди, на пути жидкости, вдруг их можно ставить позади неё? Казалось бы, абсурд! Но соединим оба умозаключения в одно и измерим не скорость истечения жидкости, а скорость поступления безопасного газа (в простейшем случае воздуха) в замкнутый резервуар, откуда происходит самотёк.

ВОПРОС № 28

Заряды статического электричества представляют большую опасность для многих нефтехимических производств. Жидкости, не проводящие электрический ток, при перекачивании электризуются за счёт трения о полимерные трубы.

Каждое используемое в промышленности органическое соединение необходимо испытывать на электризацию. Требуется описать способ как можно более быстрого образования в исследуемой пробе жидкости статического электрического заряда для исследований этого вредного явления в лабораторных условиях (Лисичкин, Бетанели, 1990, № 11.6).

Снова выявляем «симметрии». Ключевое словосочетание здесь – «трение жидкости о полимерные трубы». Но загвоздка в том, что жидкости у нас всего лишь заданная проба. Вывернем наизнанку основное условие и получим «трение полимерных труб о жидкость». Вместо того чтобы прямолинейно по трубам гонять исследуемую пробу относительно неподвижной трубы, будем вращать в имеющейся пробе отрезок (куски?) трубы. Жидкость у нас раздроблена – на пробы – из неё взяли часть на эксперимент, а труба непрерывна. Так почему бы не раздробить трубу?

«…Если обычно технологи стараются избежать накопления заряда за счёт трения, то тут задача обратная. Как максимально увеличить трение в лабораторной колбе с жидкостью? Надо погрузить в эту колбу обтекаемый твёрдый полимер, из которого сделаны трубы, и вращать колбу» (Там же).

ВОПРОС № 29

В одном из своих произведений Станислав Лем критикует специалистов в области информатики и вычислительной техники за то, что они излишне увлеклись идеями искусственного интеллекта. По словам Лема, в первую очередь следовало воспроизводить ЭТО, возникшее почти за миллиард лет до интеллекта и, следовательно, более лёгкое в конструировании. Назовите ЭТО двумя словами.

Методологи называют этот приём прямой и обратной инверсией. Например:

«1. Задача: требуется создать прибор, позволяющий реализовать новый (бесконтактный) способ определения параметров перемещающихся сред.

2. Проблема: как это сделать – неизвестно.

3. Процедуры:

а) инверсия: О’Генри, «Вождь краснокожих» – «Ветер дует оттого, что деревья качаются»;

б) первое преобразование – «Ветер дует оттого, что лес шумит»; второе (возможное преобразование) – «Вода течет оттого, что журчит»;

в) обратная инверсия: 1. Лес шумит (тем сильнее), чем сильнее дует ветер; 2. Вода (жидкость) журчит при протекании в каналах тем сильнее, чем выше скорость её течения.

4. Итог (решение): определение скорости перемещения жидких (газообразных) сред по интенсивности (спектру) акустических (шумовых) эффектов» (Шустов, 2010).

Каждый может вполне самостоятельно потренироваться в поисках абсолютных противоположностей, задав себе по вкусу ту или иную тематическую область. Например, В.В. Куликов, собственно основатель Диала, предлагает такого рода упражнение:

Следует стараться уже каждое движение, даже если оно вовсе не «выход» откуда-то, а «вход» куда-то (или, даже и вовсе не имеет никакого отношения к «выходу») интерпретировать, понимать именно как выход и никак иначе. Вот, примерно, так: поднялся со стула – вышел из положения сидя, вошёл в комнату – вышел из коридора, открыл книжку – вышел из сего мира в мир книги, захлопнул книжку – вышел из мира книги, надел куртку или шапку – вышел в из голого состояния в мир одежды, налил себе рюмочку – вышел из бутылки и т. д. и т. п. Каждое ваше движение и каждое движение вокруг вас станет выходом, в том числе и из безвыходной ситуации.

Интуитивно специалисты по эвристике подошли к необходимости выстроить в пары взаимопротивоположные типовые операции ещё в середине 1970-х. Так немецкий профессор Р Коллер выделял: «излучение – поглощение; сбор – рассеяние; проведение – непроведение; преобразование – обратное преобразование; изменение направления – изменение направления; увеличение – уменьшение; проводимость – изолирование; выравнивание – колебание; связь – прерывание; объединение – разделение; накопление – выдача; отображение – обратное отображение; фиксирование – расфиксирование…» Качество перевода, впрочем, оставляет желать лучшего, как и найденные противоположности[61]61
  Коллер Р. Метод конструирования машин, приборов и аппаратов. Цит. по русскому переводу 1980 г. с немецкого издания 1976 года.


[Закрыть].

Возьмём тематическую область «разговор» и каждому слову из этого множества придумаем противоположное: молчание – слово, вопрос – ответ, утверждение – отрицание, согласие – несогласие, интерес – безразличие, факт – гипотеза, деловой разговор – болтовня, знание – незнание, данность – познанное, аксиома – терема, объективное – субъективное, понятие – чудо, начало – конец и т. д.

ВОПРОС № 30

 
Средь войны и огня,
Средь убийства и смерти
Ищи Семерых…
– Уродливых, злых,
Отечества бич,
Сожги Семерых.
Жди, слушай, смотри:
Возлюби Семерых.
 

Назовите имена или прозвища тех Семерых, кого предлагается сжечь, и тех, кого, по мнению автора, должно возлюбить.

Как вы, наверное, вспомнили, это отрывок из знаменитого романа бельгийского автора XIX века Шарля де Костера, повествующего о временах освободительной борьбы народа Фландрии против испанского владычества. В Песне духов стихий, услышанной Тилем Уленшпигелем и его возлюбленной Неле на майский празднике пробуждения Природы, разумеется, говорится о Семи грехах, кои должны быть истреблены. Вопреки распространённому заблуждению, концепция Семи смертных грехов не является частью христианского вероучения, но служит одним из возможных способов описания человеческой нравственности. Впервые так называемые семь грехов упомянуты в «Книге Притчей Соломоновых». Потом они были переосмыслены традиции западной христианского вероучения.