Текст книги "Предназначение"

Глава 21

Долго ждать не пришлось. Не прошло и десяти минут, когда по связи передали:

– Откройте дверь!

Клирд, которому Горн вернул шлем, подчинился. На пороге стояли сам Глорид Вирд и десять вооруженных спецназовцев с антеннами биолокаторов на шлемах.

– Как вам удалось так быстро добраться? – удивился юноша.

– Мы не пересекали город, там все еще неспокойно, – объяснил Рыцарь Ордена. – А над этим офисом и в самом деле центр управления станцией. Разумеется, к нему ведут стандартные для кораблей этого типа коммуникации. Служебные магистрали под контролем Келира. Он выделил ветку, где не было охраны (за пределами города они все еще на что-то надеются), и замуровал все входы и выходы, кроме первого и последнего… В общем, мы спустились к вам сверху.

Рыцарь кивнул в сторону Нортема:

– Уведите его отсюда!

Горн поднялся, намереваясь тоже выйти, но Глорид остановил его:

– Не спешите, принц, нам нужно поговорить!

– У меня еще есть дела! – напомнил Горн. – Нужно распределить по баракам пленных солдат и Хозяев, снять с людей нейрофоны.

Рыцарь покачал головой, указывая на кресло:

– Первое уже делается, со вторым лучше не торопиться!

– Как это? – Принц замер в удивлении.

– Рабов много, а специалистов и техники мало. – Глорид пожал плечами. – Вставляли нейрофоны по мере поступления новеньких, а изъять нужно все и сразу. Физически сделать это немедля невозможно. Второпях можно наделать ошибок, которых уже не исправить.

– Все равно, нужно хотя бы приступить к операциям! Люди и сами поймут, что мы делаем все возможное!

– Я бы так не спешил, – настаивал Рыцарь. – Вы успешно совершили переворот, принц, но осталось самое сложное – спасти город от беспорядков. Вы думаете, бывшие рабы по доброй воле ограничат свои страсти и желания?

– А вы хотите воздействовать на них прежними методами? – изумился юноша.

– Только если они сами нас вынудят. Мы уже объявили городу, что до прибытия станции в Ланстайл каждый должен вернуться к своим прежним занятиям. «Айсберг» будет продолжать жить в прежнем ритме. В принципе, у нас сохранились труженики всех специальностей – нет только ответственных за порядок. Вы сможете отобрать из гладиаторов тысячу самых надежных бойцов и поручить им функции бывшей полиции?

– А почему я?

– Потому что вы – принц. Вы спасли этот народ от тирании, теперь вы за него в ответе.

– Но люди заслужили награду, – пытаясь разобраться в неожиданном для него повороте ситуации, попробовал объяснить Горн. – Они столько вынесли…

– Согласен. Келир предоставит вам информацию о состоянии финансов города. Часть средств можно распределить по барам и увеселительным клубам, чтобы осовбожденные могли отдохнуть и развлечься. Впрочем, проявите фантазию. Волею Провидения эти люди стали вашим народом. Подумайте о них сами и поступайте, как сами сочтете нужным.

Горн вновь вспомнил о самом главном.

– Если это мой народ, я хотел бы избавить людей от нейрофонов! – уверенно потребовал юноша.

– Я же сказал, не стоит! – тоже повысив голос, возразил Рыцарь. – Их много. Они свободны. Это грозная и неуправляемая сила. Избавив людей от нейрофонов, вы не только лишитесь возможности контролировать ситуацию, но и не сможете связаться с нужным вам человеком, не сможете найти того, кого ищете. Зачем ломать старое, чтобы построить новое? Все линии связи станции теперь принадлежат нам. Какой смысл избавляться от уже работающей отшлифованной до блеска схемы?

– Но что же тогда изменилось? – ужаснулся от понимания правды юноша. – Какая же это тогда здесь «свобода»?!

– Скажите своему народу, что нейрофоны нужны только как временная и исключительная мера безопасности, надобность в которой скоро исчезнет. И сами посмотрите на реакцию людей. Они даже не обратят внимания на эту поправку к биллю о «полной свободе». Конечно, как обычные живые люди, они никогда не станут работать, если решат, что у них есть выбор и можно легко прожить и без этого. Но если мы не дадим им выбора, никто не заметит, что их вновь принуждают! Свобода заключена в сознании! Рабовладельцев нет – значит, нет рабов! «Мы делаем, что и раньше, но делаем для себя, чтобы заработать денег и обеспечить себе будущее!»

– Но мы ведь и в самом деле хотим творить над ними насилие?! – напомнил принц.

– А как иначе заставить гладиаторов сдерживать желания, например, при появлении на улице никем не охраняемых красоток из центра? Как уговорить поваров готовить, а официантов – подавать на стол? Мы принудим людей делать их работу, но мы объясним, что это необходимость, нужная вовсе не нам, а им! И стимулировать рабочий процесс не обязательно лишь угрозами. Повысьте им в два раза зарплату, уменьшите рабочие смены. На какое-то время денег в бюджете хватит… Свобода – это не простор для движения в любую сторону, свобода – это мысль о том, что ты сам решаешь, куда тебе двигаться! В этом абстрактном понятии главное – не быть, главное – думать!

– Сейчас вы говорите как Хонтеан!

– Хм! Не удивительно, на самом деле мы во многом с ним сходимся…

Рыцарь нахмурился, вспоминая о чем-то важном, и его взгляд стал колючим, даже враждебным.

– Клирд?! – Хамовник вопросительно посмотрел на телохранителя Горна.

– Нет, сэр! Никак нет! – отрапортовал сержант.

– Ни разу?

Глорид был очень серьезен.

– Нет, сэр! – подтвердил Клирд. – Этот человек – Избранный. Он несколько раз попусту рискнул жизнью, несколько раз позволил себе глупость, несколько раз ошибся и все это время руководствовался одними эмоциями. Провидение помогало ему без усилий с его стороны – ему просто везло. Этот человек совершенно чист!

– Это вы обо мне?! – побелел Горн.

– Разумеется, о вас! – как-то грубо отмахнулся Глорид.

– За мной, что, следили?! – возмутился юноша.

– Чему же вы удивляетесь?! – глядя в упор в глаза принца, осадил некогда добродушный и вежливый Рыцарь Ордена. – Идет война, юноша! Жрецы Времени и Хамовники Провидения изживают друг друга! Эта война не закончена, в ней нет и не может быть перемирия! А вы долгое время находились под влиянием одного из самых опасных и могущественных врагов Ордена! Мы обязаны были проверить! Когда вы сами изъявили желание что-то сделать, мы позволили вам начать революцию, но не для того, чтобы спасти гладиаторов, а чтобы узнать, кем вы являетесь не на словах, а на деле!

– И теперь знаете, кто я? – растерялся, заметив ненависть в глазах Рыцаря, Горн.

Глорид кивнул.

– Кто угодно, но не Жрец Времени.

– Почему нет? – растерянно, но вместе с тем с издевкой уточнил принц.

– Эмоции, – отозвался Хамовник. – Жрецы Времени никогда и ничего не делают по воле сердца, их ведет разум. Они способны ощутить прилив чувства, способны выйти из себя, способны даже радоваться, грустить, смеяться и плакать, но это только самые поверхностные ощущения, не так, как у обычных людей. Ран и ссадин не остается. В глубине сознания Жрецов Времени лежат твердый расчет и уверенность, что в выбранной тактике нет ошибок. А вы? – Рыцарь насмешливо покачал головой. – Вы же вообще никогда не руководствуетесь разумом! Вам не к чему было лезть в пекло, устраивая этот переполох в хорошо функционирующей системе города! Вам совершенно незачем было отправляться без оружия в логово самого свирепого зверя в городе! К тому же оба приставленных к вам сержанта не почувствовали у вас ни одной малейшей попытки изменить ход Провидения… Даже когда это стоило сделать, чтобы уберечь себя от опасности.

– Неужели, если бы не моя проверка, вы бы сидели и ждали, заперев рабов вместе с Хозяевами на недели или месяцы полета до Ланстайла?! – все еще не мог поверить в жестокость Хамовников юноша.

– А кто вам сказал, что до Ланстайла недели? – усмехнулся Рыцарь Ордена. – До Ланстайла три дня пути!

– Столица так близко? – глаза Горна стали большими от удивления. – Значит, вы не могли не знать о существовании «Айсберга»?

– Что-то опять не улавливаю логики, юноша! – тоном недовольного учеником учителя заявил Глорид. – Вы слишком взволновались и говорите глупости! Да, мы знали об «Айсберге». Гладиаторские бои – эксперимент Ордена. Не мы, правда, его финансируем, но зато и не вмешиваемся в дела таких станций. Нам важно получить статистические данные, как Провидение вытаскивает людей из самых безвыходных ситуаций…

– О небо… – ужасаясь, пробормотал Горн.

– Но, будь даже некая планета в одном дне пути от некой станции, – не замечая, как перекосилось лицо юноши, продолжал Рыцарь, – неужели эту станцию обязательно должны были заметить на гиперскорости? Не зная, что она там, ее можно было увидеть, только пройдя на расстоянии в несколько сот километров. То есть едва не врезавшись! Вы говорите эмоциями, ваше высочество! И еще. Я сказал, что Ланстайл в трех днях полета от станции, но я не сказал, что он рядом!

– А разве это не одно и то же?

– Нет, принц. Я открою вам великую тайну: Ланстайл – особое место. До него трое суток полета абсолютно из любой точки галактики!

– Такое возможно?

Горн не то чтобы не верил. После слов Глорида об «эксперименте», он поддерживал разговор автоматически, бездумно глядя куда-то в пол.

– Я бы сказал нет. Но на самом деле – да. К столице ведет не прямая линия, а искривление в гиперпространстве. Мы не знаем, где Ланстайл на самом деле. Это особое место, там нет звезд, нет других галактик… Но до него ровно трое суток пути. И от него до любой точки нашего мира столько же! Это позволяет флоту Ордена контролировать Север, Юг, Запад, Восток. Это позволяет одной планете уверенно править всем населенным космосом.

– Почему вы мне это рассказываете? – вдруг сообразил юноша.

– Потому, что предвижу. После того, что с вами произошло, Синод не позволит принцу Горну искать приключения на свою голову. С тем, что вы уже знаете, вам осталась одна дорога – вступить в Орден и стать благородным Рыцарем. Это почетно. Все Рыцари, как и вы, Избранные… Но и вы должны ответить мне откровенностью на откровенность!

– Чего же вы от меня еще ждете?

– Правды. Всей правды о Хонтеане. Как вы встретились, что делали вместе, чему он вас учил, что заставлял делать?

– Вы и в самом деле хотите услышать правду? – Горн смело и с вызовом заглянул в глаза Хамовнику. – Тогда, вот она: не Хонтеан заставлял меня, а я – его! И он, в отличие от меня, ни в чем не виновен!

– Ну, это вы так думаете… А подробнее?

– Мы встретились на Атонге. Я спас Хонтеана от десанта Хамовников.

– Зачем?

– Хотел заручиться везением. Мне не везло… Я не знал, как победить Фаора, и не знал, зачем еще жить, если не для этой победы.

– И Жрец Времени помог вам?

– Трудно сказать, – честно признался Горн. – Он пытался. Но я сам не знал, чего я хочу. Сперва – турнир на Данаготе, потом «Айсберг», потом Фаор, потом суд, потом я вдруг понял, что хочу чего-то совершенно иного… Наконец, я на свободе, а Хонтеан – в камере крейсера, летящего в Ланстайл.

Хамовник улыбнулся:

– Вы думаете, что ваши желания провели вас через все муки ада, дабы освободиться ценой пленения друга?

– Но это же очевидно? – недоуменно посмотрел Горн.

– Прекрасно! – весело зааплодировал Рыцарь. – Вы и в самом деле чисты! Сама святая невинность! Ваш рассказ настолько наивен, что специально не выдумать! Вы прилетели на никому не известный Атонг (нашли планету в просторах галактики!), вы приземлились именно там, где ждал один-единственный человек (что стоит обнаружить одного человека на целой планете?), после чего решили, что спасли ему жизнь и обязали отплатить добром за добро…

– Но так все и было! – воскликнул юноша.

– Это вы так думали, – уточнил Хамовник. – Не вы использовали Жреца Времени – их невозможно использовать, – а он использовал вас!

– Вы ошибаетесь! – уверенно возразил Горн. – Я не принес ему ничего хорошего! Он помогал мне без злого умысла и страдал вместе со мной от моей невнимательности!

– Без умысла? Они ничего не совершают без умысла! Мы захватили сотню Храмов Гордыни и ни в одном никого не было. Вы же с первой попытки нашли не кого-нибудь, а самого Хонтеана! И вот теперь самый опасный и самый старый из Изгнанных сам попал в наши руки. Думаете, он совершил промах?

– Он хотел помочь мне.

– Прекрасная версия! У нас есть другая. Жрецы Времени что-то затеяли. Они не просто так позволили нам найти и разорить все тайные обители. Монастыри не играли роли в том будущем, которое они хотят сделать, а мы до сих пор не видим. Не случайно их предводитель отдал себя в руки Рыцарям Ордена. Изгнанные всегда мечтали вернуться в Ланстайл! Они всегда ждали, когда Провидение позволит повернуть время вспять, стереть с лица галактики нас и возвеличить их!

– Вы хотите сказать, что Хонтеан решил попасть в Ланстайл в наручниках и под охраной? Но почему так? И откуда он знал, что крейсер вашего товарища вернется в столицу, а не пойдет куда-то в другую сторону?

– Потому я и разговариваю с вами, принц, что не знаю ответов на все вопросы! – признался Рыцарь. – Будущее – не прямая линия. Ведущие к цели витки причудливы. Тот, кто видит весь путь, идя к цели по кратчайшему расстоянию, иногда совершает странные вещи. Мы знаем одно: Жрец Времени сам отдал себя под суд Синода. Возможно, это знаменует начало вторжения монахов в Ланстайл, возможно – что-то другое, но тоже важное. Мы, Рыцари Ордена, готовимся к бою и внимательно вглядываемся в будущее, чтобы уловить там малейшие признаки перемен к худшему!

– Но вы не видите этого будущего? – догадался Горн.

Глорид покачал головой, внимательно глядя на юношу:

– Мы видим тебя, Избранный! Но не можем пока понять твоей роли.

– А у меня обязательно должна быть роль?

– Она у тебя есть!

– Тогда вы могли бы очень просто решить свою головоломку – избавьтесь от меня и вычеркните мое имя из сценария завтра, – смело глядя в глаза Хамовника, подсказал принц.

– Сами по себе вы не представляете для нас опасности, это уже понятно, – вновь переходя на «вы», устало вздохнул Глорид. – Нам важно предугадать те события, в которых ваше участие изменит весь ход истории. События в любом случае произойдут, когда наступит их время. На вашем месте может оказаться другой человек или без вас все пройдет не так гладко, как с вами. Но это случится и с вами, и без вас, и Изгнанные об этом знают. Мы не видим вас в будущем, принц, но вы для нас – ориентир, который указывает, где именно разовьются события.

– А что, если Хонтеан так и хотел, чтобы Хамовники Провидения занялись мною? – предположил Горн.

– Этого сейчас не угадаешь, – согласился Рыцарь. – Мы будем ждать любого исхода.

– Какой самый худший?

– Атака на Ланстайл.

– У Изгнанных есть флот?

– Нет. Жрецы используют случайный транспорт, который по воле Провидения довезет их быстрее и безопаснее, чем специально зафрахтованный крейсер. Например с Атонга Изгнанных вывез капитан Марэнти – он совершил «случайную» остановку, чтобы посетить «открытую» им планету.

– У них есть армия?

– Тоже нет. Все Изгнанные – одиночки. Их религия – религия самовозвышения.

– Почему же тогда вы боитесь нападения этих людей? Почему Рыцари Ордена так стремятся всех их уничтожить?

Глорид Вирд потемнел в лице и с напряжением выдохнул, чтобы сдержать приступ праведного возмущения. Но голос его все равно задрожал от ярости:

– Жрецы Времени нарушают саму Гармонию, юноша! Провидение ведет нас дорогой, которую нужно пройти каждому одаренному жизнью – в этом цель нашего прихода в мир звезд и атомов! А жрецы идут против закона природы, подстраивают историю под свои низменные потребности! Они могут погубить не одних себя, а все человечество, лишив нас цели и смысла существования!

– Понятно… – Горн вернулся к мысли, что противоречия философских споров не для ушей нормального человека, а вот от проблем реальной жизни никуда не денешься – их нужно решать. – Что будет с людьми «Айсберга» после того, как мы дойдем до Ланстайла?

– Рассортируем кого куда. Основная масса бывших рабов отправятся по домам. Солдат гарнизона тоже отпустим, но без выходного пособия. Они наемники, виноват тот, кто платил деньги за их работу. Гладиаторам со стажем предложим контракты. Нам нужны люди, к которым благоволит Провидение.

– Они ведь увидят Ланстайл?

– Кто-то увидит, – согласился Рыцарь. – Думаете, мы посвятим их в некую тайну, которую нужно сберечь даже ценою жизни? Это ведь не значит, что людям дадут координаты столицы!

– А монахи, они знают, где вас искать?

Глорид вновь помрачнел, признавая:

– Они знают. Но мы всегда ждем гостей. Самый сильный в галактике флот из тысячи крейсеров всегда на страже Эталонной Системы.

– Что будет со мной? – продолжал выспрашивать Горн.

– Решит Синод. Но только после суда над Хонтеаном, то есть когда все закончится, на вас посмотрят другими глазами… На вашем месте я бы не переживал за будущее!

– А что делать сейчас?

– Идите к людям. Распорядитесь относительно новой охраны города и отдыхайте. Развлеките себя, попробуйте отвлечься от мыслей, которыми сейчас забита ваша голову.

– Скажите, Глорид, а мне позволят увидеться с Хонтеаном?

Принц решил напоследок задать самый сложный свой вопрос.

– Мне кажется, что даже попросят. Мы хотим ускорить события, разворошить змеиную яму и помешать таким образом Жрецам Времени последовательно идти по разработанному ими плану. Мы постараемся надавить на Хонтеана и, разумеется, воспользуемся для этого вашей помощью.

Глава 22

Горн выполнил все, что от него требовалось. Собрал тысячу гладиаторов, разбил тысячу на сотни, а сотни – на десятки. В каждой группе назначил старшего. Гладиаторы получили парализующее оружие, их командиры – огнестрельное. Остальным бойцам, не вступившим в полицию, объяснили, что организация порядка в городе лежит на всех мечниках без исключения, им доверяют, как самой сознательной и физически сильной части населения «Айсберга». «Гражданские» вернулись к своей работе. Большинство на самом деле даже не успели оставить рабочие места и понять, что случилось. Переворот прошел достаточно быстро и при участии лишь посвященных гладиаторов.

Центр очистили от прежних жителей. Вне зависимости от положения в обществе, население центра отвели к самым стенам купола и там разместили по баракам, не разделяя рабовладельцев и гостей города. Народ требовал, чтобы Хозяевам имплантировали за уши нейрофоны, но Горн категорически отказался уподобляться тем же рабовладельцам. Он ограничился усиленными нарядами вокруг каждого барака, хотя и такая предосторожность не требовалась. Здесь, во внешнем кольце города, представителям высших слоев общества «Айсберга» и самим было безопаснее в бараках и под охраной, нежели на свободе и на открытом воздухе.

Порядком побитый и связанный своими собственными слугами Вустер попал в один барак с Нортемом. В этот же барак до общего расследования поместили и барона Увергема, напрасно умалявшего не унижать его содержанием в одной камере «с чернью».

В центр, во дворцы бывших богачей, переселились те рабы, кто жил во втором кольце, во второе кольцо переехали жители третьего кольца и так далее. Таким образом, социальная иерархия не разрушилась, но лишь «немного сместилась к центру».

Изучив финансовый отчет Келира, Горн пришел к выводу, что зарплату можно поднять не в два, а по крайней мере в пятьдесят раз, а празднование дня освобождения и вовсе не прекращать ни на минуту. Но, чтобы избежать неконтролируемой оргии, он лишь повысил зарплаты и выплатил премии, предоставив бывшим рабам право самим выбирать, на что и как потратить свалившиеся им с неба деньги. И без того приподнятое настроение жителей заметно улучшилось, но многие задумались над вопросом, что будут делать через три дня, когда жизнь придется начинать заново, а заработанные за время службы на «Айсберге» деньги, объявленные Хамовниками действительными по всей галактике, станут единственным капиталом. Желающих впасть в алкогольный или наркотический транс заметно убавилось. Люди веселились от души просто так, обходя стороной по-прежнему дорогие для них клубы и бары.

Вечером этого дня гладиаторы все же собрались во всех ресторанах города, чтобы провести время в компании тех, кого еще сутки назад вынуждены были убивать на аренах. Для них, в отличие от обслуживающего персонала, свобода означала не просто освобождение из-под гнета чужих желаний. С момента освобождения этим людям не нужно было каждое утро просыпаться со страхом умереть днем или вечером.

Горн отмечал победу в самом большом развлекательном заведении центра. Огромный зал заполнили сотни чемпионов. Только они могли позволить себе развлекаться по самому высшему разряду и не считать накопленные за десятки побед деньги. Принц сидел на самом почетном месте, во главе большого стола, а рядом с ним красовалась в новом дорогом платье заплаканная от счастья Ильрика. Гладиаторы пришли кто один, кто с подругами, но, когда наступило время для танцев, пара нашлась буквально для каждого. Впервые в этом месте прекрасные дамы сами выбирали себе партнеров по сердцу. Тем более что выбор на этот раз у них был достойный: все пришедшие в клуб мужчины были мускулистыми, высокими и широкоплечими воинами. Обычное для этого места развлекательное шоу отменили за ненадобностью. Переполнявшая людей радость и без того лилась через край, превращая обычный ужин в такой праздник, какого еще никогда не знали стены этого элитарного клуба.

Если все вокруг веселились и хохотали, сам Горн сидел задумчивый и печальный и не реагировал ни на улыбки Ильрики, ни на звучные тосты, ни на непрерывно растущее всеобщее возбуждение.

– Скоро вы все сможете отбыть по домам, – в какой-то момент вслух подумал юноша.

– Лично мне некуда возвращаться! – опуская бокал и облизывая губы, проревел сидящий по левую руку от Горна Рабтор.

– Хамовники хотят предложить вам вступить в ряды Истребителей, – вспомнил Горн. – Пойдете?

– Подумаем! – пробасил сидевший по правую руку Дортон. – Да пойдем, наверное! Мы ведь больше ничего не умеем. Меч – не только наше проклятие, но и наш хлеб!

– А ты? – Горн повернулся к Ильрике, которая буквально сходила с ума от окружающего ее безудержного веселья и непрерывно сыплющихся, как никому другому, комплиментов.

– Я? – не сразу расслышала девушка.

– Ты вернешься домой, на Амальган, к родителям?

Ильрика насупилась, размышляя, что могло послужить поводом для такого несвоевременного вопроса.

– Ты хочешь меня оставить? – испугавшись, предположила девушка. – Ты же принц, наследник благородного дома, да?

– Я тебя не оставлю, – заверил принц. – А кто я? Сам бы хотел узнать…

– Конечно, я хотела побывать дома, – призналась Ильрика. – Я соскучилась… – Ее глаза заблестели от пришедшего на ум решения. – Но мы поедем туда вдвоем, вместе, правда?!

– Угу… – пробормотал Горн, вновь задумываясь.

– Да, вот еще что хотела сказать! – после нескольких опустошенных бокалов спросила амальганка: – А куда подевался твой учитель, мудрец?.. Он был такой забавный, такой умный, такой серьезный… – Она хихикнула.

– Его нет. Он у Хамовников, – объяснил Горн.

– Но вы же еще встретитесь, да?

Горн вздохнул, обводя взглядом длинный стол и веселые пьяные физиономии могучих мастеров клинка.

– Да, Ильрика! У меня еще остался один неоплаченный долг!

От принятого в этот миг решения глаза юноши сверкнули отвагой.

Последующие двое суток прошли в размышлениях о будущем. Горн облюбовал для себя и Ильрики дворец Нортема. Оставшись там только вдвоем, молодые люди отдыхали ото всех пережитых невзгод: барахтались в бассейнах, загорали в соляриях, развлекались на игровых аттракционах, валялись на траве оранжереи. Они любовались друг другом, слушали рассказы друг друга, болтали о всяких разностях – их тянуло друг к другу. Но настоящее чувство еще только зарождалось в сердцах сильно повзрослевшего за последние месяцы принца и совсем еще юной неугомонной кареглазой амальганки. Молодые люди понимали: испытания еще не закончились; река времени все сильнее бурлила на перекатах, а спокойная широкая гладь ждала путешественников лишь через долгие годы борьбы за устойчивость несущейся по бурным волнам лодки. Им достался сейчас всего только миг передышки, и они еще не достигли того зрелого возраста, когда понимаешь, что каждую счастливую минуту стоит вкушать, словно последнюю. Они мечтали о том счастье, что принесет им завтра, и не умели по-настоящему насладиться тем, что дарило сегодня. Юные и смелые, оба не понимали триумфа прошедших дней, потому что смотрели лишь далеко в будущее, которое казалось им сказочным, бурным и богатым на падения или взлеты. В мире, где средняя продолжительность жизни достигла двухсот пятидесяти лет, ей было только шестнадцать, ему – девятнадцать лет и семь месяцев!

К концу третьего дня путешествия Хамовники провели перекличку гладиаторов, пробывших на станции более полугода и сразившихся более чем в десяти поединках. Из отобранных около пятисот человек выразили желание отправиться на Ланстайл для обучения в военной Школе и вступления на службу в пехоту истребительных дивизий Ордена.

Где-то в это же время Горна разыскал Клирд.

– Куда мы? – спросил принц, запрыгивая на борт катера.

– В центр управления станцией. Вас зовет Рыцарь Глорид!

– У меня будет возможность вернуться?

– Боюсь, что нет. Разве что после суда над Хонтеаном. Мы в нескольких часах полета от планеты-столицы. Благородный Рыцарь хочет, чтобы вы были рядом.

– Тогда я хочу взять с собой девушку, чтобы не потерять ее потом в неразберихе эвакуации.

Клирд связался с центром.

– Подтверждают. Берите!

Втроем они отправились сперва к центральному зданию, затем на самый верхний этаж, оттуда, через потайную дверь лифта еще выше в святая-святых «Айсберга» – в его Центр управления.

Зал Центра был столь же огромным в сравнении с уже виденными Горном ранее, насколько станция превышала размерами обычный корабль. Кто-то хотел, чтобы находящиеся здесь люди не забывали, какую громадину им приходится пилотировать и соизмеряли желаемое с возможным… Сейчас все это огромное помещение занимала голограмма приближающейся звездной системы.

Рыцарь Глорид Вирд стоял у перил, над виртуальной панорамой космоса за бортом «Айсберга», и смотрел на желтого карлика, окруженного планетами-спутниками.

– Хотел, чтобы вы это видели, – объяснил Хамовник, когда почувствовал приближение Горна. – Ничего не напоминает?

Горн присмотрелся. Привычной картинке явно не доставало деталей.

– Почему я не вижу звезд?

– Я же говорил – их здесь нет. В этой Вселенной существует всего одна солнечная система. Мы называем ее Эталонной Системой. Что вы видите?

– Звезду и девять, нет, десять… нет, одиннадцать планет-спутников. И что?

– Вспоминаете что-нибудь?

Рыцарь внимательно вгляделся в глаза принца, словно ожидал от юноши проявления особых талантов.

– Это Солнце и его десять спутников. – Первой уловила аналогию с голограммой из исторических альманахов Ильрика. – Только их почему-то одиннадцать.

Хамовник задумчиво покачал головой.

– Все верно, девушка. Мы не знаем, кто создал эту систему, когда и зачем, но она в точности повторяет систему-прародительницу человечества. Смотрите, вот это Марс, Венера, Фаэтон и Земля.

– Фаэтон? – повторил Горн.

– Древние считали, что такая планета существовала на самом деле, – объяснил Глорид. – Мы же не отрицали и не подтверждали, пока не нашли эту.

– Здесь была жизнь? – вдруг вспомнила о самом важном Ильрика.

Хамовник покачал головой. Он выглядел потрясенным до глубины души, словно и сам смотрел на эту голограмму впервые.

– На Марсе, Венере, Фаэтоне и Земле есть атмосфера, вода и пригодные для жизни условия. На Земле – города из камня. Но ни на одной планете не было и следов жизни – даже простейших, микробов или бактерий. По крайней мере, до прибытия сюда нас, космоплавателей шестого тысячелетия. Мы не знаем, кто и зачем создал этот мир, но наши знания о Провидении родом отсюда. Там, внизу, сокрыты многие тайны, познать которые – значит познать себя.

– На Земле?

Хамовник встрепенулся, поворачиваясь лицом к принцу и девушке и превращаясь из робкого гостя в гордого своим владением хозяина.

– Теперь это не Земля. Теперь это Ланстайл! Пойдемте в катер, нам следует перебраться на корабль Ордена! Никто не позволит громадной станции выйти на орбиту планеты. Мы не вправе рисковать экологией этого святого места. «Айсберг» останется дрейфовать здесь.

Когда Горн, Ильрика и Хамовники добрались до порта, там уже светились огни сразу трех приземлившихся космических кораблей.

– На одном пойдем мы, – объяснил Глорид. – На другом доставят гладиаторов, согласившихся вступить в Орден. На третьем прибыла Комиссия по правам человека. Выяснят, кто виноват, а кто нет; помогут невиновным добраться до родины, а виновным определят наказание.

Они направились к самому маленькому, но зато самому красивому кораблю, украшенному большим гербом Ордена. У трапа их встретили Хамовники-солдаты в ослепительно белых мундирах. Глорид уверенно прошествовал в центр управления и пригласил Горна и Ильрику пойти следом.

Лайнер ждал Рыцаря, и, едва тот поднялся на борт, тут же покинул станцию. До Ланстайла было рукой подать. Уже через час корабль затормозил в атмосфере планеты. Голограмма наружного вида была и здесь. Горн и Ильрика с восторгом и благоговейным трепетом взирали на разрастающуюся планету-загадку.

– Всего один материк? – удивился принц.

– Да, но огромный, – кивнул Глорид. – Как когда-то на Земле.

Корабль устремился вниз. Облака разбежались, горы приблизились и отступили, оставаясь чуть поодаль. Внизу появился город. Большой, вытянутой формы, раскинувшийся по обе стороны могучей реки… Все его здания были белого цвета и так сильно отражали свет солнца, что на них было больно смотреть – мощные, монументальные, без окон. Все пространство между зданиями было выложено плитами все того же белого цвета. И вокруг – ни одного деревца, ничего зеленого, коричневого, желтого или красного.

Корабль замер прямо над городом. Горну, Ильрике, Глориду и охране пришлось в очередной раз перебраться на катер, который буквально рухнул вниз, выравнившись лишь у самой земли. Белокаменные здания оказались гигантскими и ослепительно белыми четырехгранными пирамидами правильной формы.

– Где мы? – потрясенно пробормотал Горн, потрясенно рассматривая панораму, открывавшуюся его взору в лобовом стекле катера.

– Все, что вы видите, построено теми, кто был здесь до нас, – выходцами с планеты Земля. Только уже несколько столетий эта территория является собственностью Ордена. Именно за данные владения ведется война между Хамовниками Провидения и Жрецами Времени. Говорят, когда-то мы были единым целым, но знания, добытые из пирамид, привели родившуюся здесь же религию к расколу…

– В пирамидах были какие-то рукописи?