Текст книги "Орден геноцида"

– В-ваше б-благ-городие, я не знаю! Я всего лишь…

– Ну и ладно, не знаешь так не знаешь… – не стал спорить я. – А кто знает, кстати?

– Он, – налетчик указал на истекающего кровью подельника.

Если еще не умер, то скоро умрет. Вилли его в живот подстрелила, а с пулей в брюхе долго не живут, до городских эскулапов он точно не дотянет… Да и что-то нет у меня ни малейшего желания выкладывать кругленькую сумму за спасение какого-то бандита. А у эскулапов таких желаний нет тем более – забесплатно они если кого и будут лечить, то лишь князей.

И я уже молчу о том, чтобы потратить на этого бандюка что-то из наших эликсиров последнего шанса. А лечебной магией такого ранга ни я, ни Мина не владеем.

Так что помрет дед Максим, да и хрен же с ним.

А этот тип, конечно, деловой. Очень удобно, чего уж там… Валить все на того, кто и сейчас ничего не скажет, а скоро и вовсе замолчит намертво. В прямом смысле этого слова.

– Думаешь, если он помрет, то с тебя и взятки гладки? Да нет уж, милсдарь. Мы-то и мертвеца сможем разговорить, если понадобится. – Я погрозил бандиту пальцем, не забыв добавить небольших молний, пробегающих по руке. – Но тогда нам будет полезнее он, а не ты… Смекаешь?

Налетчик торопливо кивнул.

– Тогда дай нам что-нибудь ценное, и мы скажем полиции, что ты просто вел автомобиль, не пытался в нас стрелять… Ну и все такое. Получишь по минимуму.

– В-ваше благородие, – выдавил бандит, – я… я и правда почти ничего не знаю. Вечным огнем клянусь, не знаю! Н-но… но я знаю, что поезд будет захватывать Либрия. А главный там – какой-то Юф.

Я поднялся на ноги и отошел чуть в сторону, впрочем, не спуская глаз с пойманных разбойников…

Или теперь правильнее говорить – террористов?

– Думаешь, к нам и правда заглянул тот самый Юф? – негромко спросила Вилли, не опуская трофейного карабина.

– Думаю… – протянул я, – что мы тут такого шума навели, а полицейских свистков почему-то до сих пор не слышно. Странно это…

Как есть странно.

Глава 14

– Ну и как ты собираешься вызволять мой мотоцикл? – скептически произнесла Хильда, покачиваясь в седле своей Снежинки. Одной рукой кузина держала поводья, а вторую положила на рукоять висящего на поясе револьвера.

– Как, как… – проворчал я, шагая на своих двоих и ведя под узды Пылинку. – Обыкновенно. Волшебные слова я знаю, вот как.

– А меня научишь?

– Баш на баш, сестра, баш на баш…

– Ну, после того как ты уговорил папу взять меня на охоту, я уже почти верю в то, что ты – исполняющий желания джинн, – хихикнула кузина и пропела: – Арабская но-о-очь!..

– Ты, главное, лишний раз рот не открывай, как до разговора с надзирателем дойдет, – сказал я. – Поприветствуешь, извинишься… Пообещаешь, что больше так себя вести не будешь.

– И он?.. – с сомнением произнесла Хильда.

– И он тебе сразу ключи от мотоцикла и вернет.

– Ой темнишь ты что-то, Курт, ой темнишь… Не может оно все так просто быть. Ну не может!

– Кто сказал, что будет просто? – пожал я плечами. – Дипломатия – это всегда поиск компромиссов…

– Не помню, чтобы ты у нас большим дипломатом был, – ехидно произнесла сестра. – Ты что, втихаря открыл Зелье Удачи? Так лучше бы философский камень поискал – я бы себе сразу купила…

– …«Цундапп Блиц», – гнусаво закончил я. – Ты что-нибудь новенькое придумаешь уже или нет?

 
– …Но я лишь бедняк. Из богатства – лишь сны,
Я грезы свои разбросал пред тобой.
Ступай же легко, ведь, шагая вперед,
Мои ты сминаешь мечты[1]1
  Из стихотворения У. Б. Йейтса. Перевод С. Кима.


[Закрыть]. –
 

продекламировала Хильда. – О, я поняла! Ты такой желчный, потому что у самого мечты нет! Тебе срочно нужно придумать, чего бы ты очень хотел купить!

– Быть может, банку клея? – хмыкнул я. – Кое-кому в рот влить, чтобы болтала помень… Тсс! Тихо. Почти приехали.

– Стой! Кто идет? – окликнул нас вышедший из дверей полицейской управы городовой.

– Не идет, а едет, – буркнул я.

При том, что вот как раз я и не ехал, а шел пешком, с трофейным карабином наперевес.

Хильда на своей лошадке таки ехала, а вот свою Пылинку мне пришлось отдать под перевозку трех замотанных в мешковину трупов. Трое выживших налетчиков были привязаны к седлу Снежинки и двигались своим ходом.

Почему?

А потому что полиция, мать ее так, не прибыла!

Мы прождали, наверное, с полчаса, но даже ни единого полицейского свистка не услышали. И это после стрельбы считай что в центре города! Хотя вон Хильду даже за обычную кабацкую драку ажно княжеская стража паковала. Безобразие, в общем. Совсем надзиратель Кот мышей не ловит…

Каламбур? Ну, пусть будет каламбур… А раз гора упорно не шла к пророку, нами было решено выдвигаться самостоятельно. За это время Семеныч собрал пяток дюжих парней, которые выволокли тела налетчиков из лавки и запаковали их в дерюгу. Но предварительно мы этих голубчиков обыскали – с полным на то основанием, между прочим. Никогда не отличавшаяся брезгливостью Вилли занялась тем покойником, которого подстрелила из карабина; Хильде достался бандит с двумя моими пулями в туше. Блондинка недовольно ворчала, но карманы обыскала, хотя и таким она заниматься и не любила.

Обвинений в мародерстве мы не опасались – что в бою взято, то законный трофей. А мы не какие-то там проходимцы с большака, а на княжеской службе вообще-то – даже Мина числится форестером при дяде, даже несмотря на то, что ей всего четырнадцать. Это замуж ей по традициям еще рано, а вот боевое оружие в военных кланах принято вручать уже лет в двенадцать – обычно кинжал или стилет…

Нам хиршфангеры дарили на восьмилетие. А в двенадцать лет – винтовки.

– Кто такие? – спросил городовой.

– Новенький, что ли? – спросил я. – Обер-форестер Винтер, к надзирателю Коту – грабителей поймали.

Я вытянул из-под кителя висящую на шее Печать – серебряный цербер в черном круге – и продемонстрировал полицейскому. И подумал, что стоило бы переложить из внутреннего кармана плаща жетон лесной стражи…

– Вашбродь, – немедленно взял под козырек городовой, – следуйте за мной.

Вошли внутрь управы.

Чердынь – городок маленький, всего четыре тыщи душ по последней переписи – аккурат на околоток и набирается. Но место не сказать чтобы самое спокойное, даже несмотря на маленькое население – речной порт же, а в порту завсегда какие-нибудь мутные личности ошиваются.

При этом полиции, как обычно, было мало – девять человек вместе с околоточным надзирателем на весь город. Конечно, ни с кем задиристым мы не граничим, но Ожог – это вряд ли лучше каких-нибудь горских княжеств под боком. Так что полиция – это так, по остаточному принципу, а больше внимания князь уделяет порубежной страже и личной дружине. Но дружинников в городе тоже всего десяток, и они вечно на каком-нибудь вызове…

Хотя, надо признать, сегодня управа была и вовсе феноменально пуста… Даже странно. Где все? Куда подевались?

Дверь в кабинет надзирателя была распахнута настежь.

– Вашбродь, к вам, – доложил городовой.

– Дмитрий Петрович, – приветственно кивнул я, – доброго дня.

– Свободен, Игнат.

Что-то писавший за столом Кот отложил перо в сторону, снял и убрал небольшие круглые очки и поднялся на ноги.

– Конрад Вольфрамович. Чем обязан?

Околоточному надзирателю было где-то под полтинник, и в противовес своей фамилии он скорее походил на гончую или борзую – высокий, сухопарый, не потерявший военной выправки даже после отставки из княжеской стражи.

Черный мундир, красные погоны с серебряным просветом, пара аксельбантов, полдюжины медалей – в основном за выслугу. И тем ярче выделяется белый эмалевый крестик «георгия», который одинаково высоко ценится в большинстве княжеств Конфедерации – такой при княжеском дворе не выслужить. Другие ордена – пожалуйста, но «георгия» трогать не решаются и спустя два века после учреждения.

«Ни высокое происхождение, ни колдовской ранг не дают право быть пожалованным сим орденом. Дается оный лишь тем, кои не только должность свою исправляли во всем по присяге, чести и долгу своему, но сверх того отличили еще себя особливым каким мужественным поступком. Сей орден никогда не снимать, ибо заслугами оный приобретается».

Все статуты не помню – это скорее к Вилли, это она у нас кладезь знаний, но вот описание Георгиевского креста помню.

Ну и последний такой штришок к портрету господина околоточного надзирателя – нашивка на груди. Белая снежинка на черном поле и небольшая римская «Х» чуть ниже – стихийник, десятый ранг. Маг.

– Мы там шестерых грабителей поймали, – сообщил я, проходя внутрь кабинета. – Троих мертвыми, еще троих живыми… И за двоих из них награда полагается, судя по розыскному листу. Мы ваших ждали, Дмитрий Петрович, да только никто не подошел… Чего это так, а?

– Присаживайся, Конрад Вольфрамович, – со вздохом произнес надзиратель, опускаясь обратно в кресло. – Чаю? Морса? Или чего покрепче?

– Знаете же, что чего покрепче мне рано, – усмехнулся, садясь на стул напротив. – А вот от морса не откажусь.

Кот налил в стакан с подстаканником морса из графина, и я с удовольствием глотнул прохладного напитка.

– Ну-с, а теперь рассказывайте.

– А что там рассказывать? – пожал я плечами. – Дядюшка на охоту отправился, а мы с сестрами в город наведались – за покупками. Ну и как водится – заглянули к Василь Семенычу, а тут сразу шестеро налетели. Все при оружии, действовали слаженно, грамотно. Нас – на прицел, по залу рассредоточились…

– А как вы их тогда повязали? – полюбопытствовал надзиратель.

– Не восприняли нескольких детишек как угрозу, – криво усмехнулся я.

– Какой досадный промах. – Кот усмехнулся в ответ.

– Троих обезвредили прямо в лавке – двоих насмерть, еще одного просто вырубили. Затем – погнались за остальными…

– А чего погнались-то? К чему такой риск?

– Ну, знаете, Дмитрий Петрович… – поморщился я. – Сразу было видно – головорезы опытные, таким человека прихлопнуть – что комара… И отпускать таких по городу свободно бродить? Нам тут еще жить, знаете ли, и в глаза простому люду потом смотреть.

В общем-то, говоря это, душой я особо не кривил. Ну да, первой в погоню бросилась Вилли, а я просто за ней последовал на всякий случай, чтобы чего не вышло, но в целом я убеждения кузины разделял…

Хорошая тварь – мертвая тварь.

– Тоже верно, – вздохнул полицейский.

– Одного из нападавших сестра опознала – Егорка Меченый. Бандюк знатный, в великом розыске.

– Помню, – поморщился Кот. – Живым взяли?

– Ага.

– Ну, живой он ненадолго…

– Двести рублей золотом были обещаны за него и мертвого, – многозначительно произнес я.

– Квитанцию сейчас выпишу, не извольте беспокоиться, – кивнул надзиратель. – Еще кто из «звонких»?

– Двое неизвестных, еще двое – братья Бирюковы, Семка и Прошка. По полста рублей за голову, живыми или мертвыми. Еще одного не опознали – ему из обреза башку снесло начисто.

Триста рублей только за эту троицу! И это не считая трех рублей, нашаренных в карманах и зашитых в подкладке одежды этой неудачливой шестерки – что-что, а несмотря на аристократическое происхождение, шмонать мы научились. Это сейчас дядя вполне себе благопристойный охотник, а вот в нашем возрасте вел достаточно… бурный образ жизни.

Ну и трофейное оружие конечно же, которое даже сразу можно было и не продавать – немного почистить, там подкрутить, тут подогнать… Трофеи в плохом состоянии продавать – это неприлично просто-напросто.

К тому же за грязь и разболтанные механизмы и цену собьют вполне справедливо…

Обрез, мосинский карабин и пять револьверов – три «драгуна» и два «вебли» в неожиданно приличном состоянии. А это, между прочим, еще рублей полтораста!

Полтыщи рублей за небольшую перестрелку, а? Как по мне – очень даже неплохо. Так что риск определенно стоил того… Прям хоть уходить из убийц тварей в охотники за головами.

– Если в розыске и на каторге уже был, то по «портакам» определим.

Да уже сами определили при осмотре. Там не то что татуировки – клейма разбойника и убийцы, так что наверняка в розыске, и наверняка награда причитается… Вот только без головы его будет муторно опознавать и муторно доказывать, что он тот самый (какой-нибудь) беглый убивец, за которого княжеская канцелярия обязана нам выплатить положенную награду.

Но это нам.

А вот околоточному надзирателю со своими явно будет проще сговориться…

– Дмитрий Петрович, а давайте вот как сделаем, – предложил я. – Запишите на нас только пятерых, а этого безголового неизвестного на себя возьмите. На награду претендовать не будем, слово Винтеров.

– Так. – Кот откинулся назад, переплел пальцы на груди и внимательно посмотрел на меня. – Ваше предложение понятно. А чем же я могу быть благодарен вам, Конрад Вольфрамович?

– Не мне, – веско сказал я. – Клану Винтер. Видите ли, в чем дело, Дмитрий Петрович… Не так давно случился некий неприятный инцидент с моей досточтимой сестрой Хильдегардой…

– А, – надзиратель слегка улыбнулся. – Да, мне известно об этом… незначительном инциденте. Но я уже говорил, что окончательно мы его будем улаживать с главой клана.

– А может, не стоит? – вкрадчиво произнес я. – Дядюшка ведь постоянно занят по службе… Да и к чему лишний шум?

«А если дядя придет разбираться, то без шума может и не обойтись», – мысленно добавил я.

– Как по мне, сей незначительный инцидент не стоит внимания главы клана – его вполне по силам решить и мне как первому в очереди наследования…

Не наследник – просто первый в очереди. Пока не объявят официально – лишь первый в очереди…

Кот задумался.

Получал он меньше дяди, хотя и тратил тоже наверняка меньше… Зато у него точно не было полулегальных прибытков, а взяток он не брал – это точно. А вот награда за поимку разыскиваемого преступника – штука совершенно официальная и солидная. Не факт, что за этого безголового мы вообще награду получим, а мотоцикл вызволять как-то надо – это де-факто он в личном владении Хильды, а так-то считается клановым имуществом. И уж за ту же половинную цену, что дядя его приобрел, его в случае чего и продать можно, а там больше пятисот рублей золотом, между прочим…

– А ваша уважаемая сестра, кстати, при задержании послала представителей власти по матери и в прочие малопривлекательные места человеческого организма, – заметил надзиратель.

– Она извинится, – уверенно заявил я. – И пообещает, что больше такого впредь не повторится.

– Ой ли? – усомнился полицейский.

– Ручаюсь.

Хотя на все сто я как раз-таки уверен и не был… Ну, это же Хильда все-таки. Ветер в голове и чесотка в кулаках. Но если теперь она будет в больших охотах участвовать, то, вероятно, все же поумерит в себе тягу к поиску приключений на свою пятую точку…

Ну, я на это надеюсь, во всяком случае.

– Игнат! – крикнул надзиратель в коридор. – Пригласи сюда леди Винтер.

Спустя минуту в кабинете Кота нарисовалась Хильда. Заранее проинструктированная мной, поэтому вежливая, улыбающаяся и не болтающая лишнего.

– Здра-а-авствуйте, Дмитрий Петрович! – медовым голосом пропела сестра. – Как ваше здоровье? Как супруга? Как детки? Легка ли служба?

– Спасибо, не жалуюсь, – подозрительно покосился на нее надзиратель, вставая с места и явно чуя какой-то подвох.

Я поднялся следом. Это, конечно, моя кузина, но и еще и дама, а сидеть, когда в комнату входит леди, – варварство.

– Вы уж простите меня, Дмитрий Петрович, за то недоразумение. – Хильда лучезарно улыбнулась. – Погорячилась тогда я чего-то… Ведь простите, а? Больше такого не повторится, обещаю!

– Ну-у-у… – протянул полицейский, и улыбка кузины как будто замерзла.

Она явно не верила в то, что простого извинения и правда будет достаточно, чтобы ей вернули мотоцикл…

– Вообще, конечно… – поморщился Кот.

Хильда нервно сглотнула.

– …почему бы и нет? – слегка улыбнулся надзиратель. – Я вижу, что ваше благородие искренне раскаивается… Так зачем же обострять ситуацию? Вы еще все-таки молоды, так что горячность вам простительна, а здравомыслие и выдержка должны быть всячески поощрены…

Полицейский наклонился, выдвинул ящик стола и достал ключ с брелоком. Бросил его Хильде – та ловко поймала его одной рукой.

– Скажите Игнату – пусть проводит вас до нашей конюшни. Мы туда вашего железного скакуна определили.

– Ура!!! – Хильда просияла и унеслась прочь, крайне несолидно подпрыгивая и уже на бегу прокричав через плечо: – Спасибо!

– Что ж, – Кот вздохнул и опустился обратно в кресло, – если на этом все…

– Есть еще кое-что важное, Дмитрий Петрович, – не стал темнить я, тоже присаживаясь.

– Связанное с ограблением?

– Да, именно.

– Странное оно какое-то… – задумчиво произнес надзиратель. – Грабить оружейный магазин? Ради оружия разве что? Потому как с деньгами у Семеныча никогда особо густо не было…

– Они не за оружием приходили, ваше благородие, – им динамит был нужен.

– Динамит? – вскинулся Кот.

Динамитом рядовые уголовники не интересуются – он требуется либо грабителям банков, либо бомбистам, что еще хуже. И любой из этих вариантов – та еще головная боль для простого околоточного надзирателя.

– Мы там одного разговорили по-быстрому, – сообщил я. – Знатный бред нес. Что, дескать, планируется налет на поезд, а замешана в этом Либрия и даже сам Юф… Вздор, конечно, но я подумал – стоит вас предупредить. Ну так – на всякий случай. Не мне советовать, но, может, и правда отправить к вокзалу пару городовых?

Полицейский явственно побледнел.

– Ваше благородие?.. – моментально насторожился я.

– Ночью был налет на известняковый карьер около Старого лога, – сказал Кот. – Похитили динамит и попытались скрыться, но рядом случился разъезд порубежной стражи. Завязался бой, пяток налетчиков положили, остальные ушли…

– Значит, вот куда вы отправили всех городовых… – сообразил я.

Мы с надзирателем переглянулись.

– Поезд скоро?

– Через полчаса, – ответил Кот, бросив взгляд на висящие на стене часы.

– Куда идет?

– До Печоры.

Полицейский достал из ящика в столе револьвер – потертый «смит-вессон». Переломил рамку, проверяя наличие патронов, лихо крутанул барабан.

– Вокзал надо проверить. Вы со мной?

– Вы лучше останьтесь здесь. – Я поднялся со стула. – Свяжитесь с Печорой, предупредите… ну, кого там положено предупреждать. К вам-то прислушаются. А мы проверим поезд – я и так на всякий случай отправил Вильгельмину на вокзал.

Глава 15

Вокзал города Чердынь имени воеводы Семена Вымского назывался куда красивее, чем был на самом деле. Причем раз эдак в сто.

Ну или кто-то не очень-то любил воеводу Семена Вымского, если назвал в честь него деревянный одноэтажный барак.

Народа подле него считай что и не было, разве что около входа, скрестив руки на груди, стояла хмурая Вилли.

Мы с Хильдой оставили лошадей у привязи, охраняемой мужичком лет сорока в форме железнодорожной стражи и с двустволкой на плече.

Пожалуй, вот чего-чего, а конокрадства в Чердыни не водилось уже хрен знает сколько времени. Во-первых, привязь при станции считалась княжеской, а воровать у князя – это надо быть наглухо ушибленным на всю голову. Во-вторых, если местные найдут вора раньше князя, то изобретут для него что-нибудь поинтереснее уставной петли или плахи. Не знаю, как в других местах, но, например, в Печорском княжестве до сих пор в ходу столь милая форма кары, как утопление в выгребной яме…

Подошли к недовольной сестре.

Я перебросил карабин Вилли, та ловко поймала его одной рукой и повесила на плечо.

– А чего снаружи? – спросила Хильда. – Билеты получила?

Нам как княжеским служащим, по идее, полагался бесплатный проезд на всех видах транспорта, так что тут проблем не должно было возникнуть…

– Не дали, – насупилась Мина. – Сказали: дети – только в сопровождении взрослых.

– Перстень показывала? – поинтересовался я.

– Показывала. Не узнали!

– Понаберут по объявлению… – буркнула Хильда, расстегивая куртку и запихивая трофейный обрез за пояс брюк сзади.

– Вилли, карабином не отсвечивай, – произнес я.

Кузина немедленно скинула свой плащ-накидку и укутала им укороченную «мосинку».

– За мной, – махнул я сестрам и зашагал к зданию станции.

Мы гуськом вошли внутрь и направились к стойке смотрителя станции, которому у нас даже кабинета не полагалось… И помощников вообще-то тоже.

Тогда кто этот мужик за стойкой?

Лет тридцати пяти, выбрит так себе, форма мешком висит, рожа каторжная…

Каторжная?..

Местного смотрителя станции я не помнил – не приходилось здесь бывать часто, а последний раз на поезде я катался лет пять назад. Так что был ли он подставным – утверждать не мог…

Но и в обратном твердой уверенности тоже не было.

Я как бы невзначай оглянулся по сторонам.

Зал ожидания, как и всегда, полупустой – контролер у выхода на перрон, пара достаточно прилично одетых мастеровых с котомками на лавке, моложавого вида дама с саквояжем на диванчике для пассажиров первого класса…

– Рассредоточились, – негромко скомандовал я. – Всех под наблюдение.

Если сестры и были удивлены моей паранойей, то виду не подали, а молча разошлись в стороны.

Хорошая все-таки штука выучка егерей – любой приказ если и обсуждается, то когда-нибудь потом, но сначала безоговорочно выполняется…

Я мимоходом кинул взгляд на информационную доску и расслабленной походкой подошел к сидящим на лавке мастеровым, которые при виде меня моментально насторожились.

– Доброго вам дня, уважаемые, – вежливо произнес я, слегка склоняя голову.

– И тебе поздорову, мил-человек, – мастеровые сочли за лучшее подняться на ноги. – Помочь чем, барин?

– На поездах часто катаетесь?

– Ну, пару раз в месяц приходится кататься – по делам артели-то… – слегка недоуменно протянул мужик, что был постарше.

– Персонал станции знаете? Начальника, контролеров?

– Знаем, – кивнул мастеровой. – Как не знать-то? И Ефима Терентьевича знаем, и работников евойных…

– Ефим Терентьич – это он? – Я одними глазами указал на начальника станции, что был у меня за спиной.

– Не, это кто-то новый, мы его знать не знаем, барин. Мож, на замену прислали? А то Ефим Терентьич хворать стал частенько…

– А контролер вам знаком?

– Да они тут вообще часто меняются…

– Благодарю, – кивнул я. – А чем торгуете-то, уважаемые?

– Дык, скобяными изделиями.

– Хм… – Мне пришла в голову неожиданная мысль. – Замка навесного у вас, случаем, нет?

Мастеровые пару мгновений смотрели на меня, хлопая глазами, но затем старший из них спохватился:

– Как не быть, барин? Мы с собой разную мелочовку завсегда таскаем…

Немного покопавшись в своей котомке, он вручил мне небольшой чугунный замок с ключом – грубоватый, дешевый, но увесистый, что важно.

Я нашарил в кармане и кинул мужику полтинник, что было раза в два больше того, сколько мог стоит этот грубоватый кусок чугуна.

– Погодьте, барин! – засуетился мастеровой. – Я вам сейчас сдачи выдам…

– Брось, – отмахнулся я. – Лучше выпей за здоровье клана Винтер… И в случае чего – сразу падайте на пол.

И пошел прочь, оставив мастеровых в полном недоумении.

Подошел к стойке начальника станции… Ну, или «начальника», если мои опасения верны, хотя твердой уверенности все равно нет.

Потянулся к лежащему в нагрудном кармане жетону лесной стражи… Но затем опустил руку и приветливо улыбнулся подозрительно косящемуся на меня «начальнику».

– Доброго дня, ваше благородие! – приветливо произнес я, широко улыбаясь. – Я тут к вам сестренку малую посылал за билетом… Но она, кажись, что-то напутала, да?

– И тебе не хворать, парень… – протянул начальник станции. – Это которая вон та чернявая, что ли? Ну да, нахалка мелкая – хотела, чтобы я ей три билета просто так дал…

«Мелкая нахалка» в это время чинно сидела на лавочке, держа на коленях замотанный в плащ карабин и стараясь не отсвечивать кобурой с револьвером за спиной.

– Нагловата она у нас – да, есть такое… – покивал я, извлекая из внутреннего кармана плаща бумажник и доставая новенькую ассигнацию в двадцать пять рублей. – Дайте три билета третьего класса до Печоры.

Начальник покосился на меня, щелкнул ключом кассы и забрал ассигнацию. Выложил на стойку семь рублей сдачи и три картонных жетона зеленого цвета.

– С вас восемнадцать рублей. Что-нибудь еще?

– Извините, а можно… – Я чуть наклонился вперед и поманил начальника рукой. – Тут просто такое дело…

Он тоже машинально наклонился вперед… И я резко выбросил руку, вцепившись начальнику в затылок и с размаху приложил его носом об стойку.

Тот отлетел назад, я перемахнул через разделяющую нас преграду, впечатав подошву сапога ему в грудь и сбивая его с ног.

Бросил взгляд под стойку и обнаружил обрез однозарядной винтовки. Схватил его, щелкнул затвором, проверяя наличие патрона, и нацелил на лженачальника станции.

– Билет в третий класс стоит девять рублей, – хмыкнул я, а затем рявкнул: – Облажался, тварь!!!

Вилли тут же вскочила на ноги, доставая из плаща карабин, и звонким голосом крикнула:

– Всем оставаться на своих местах! Слово и дело князя Печорского!

Мастеровые с завидной благоразумностью рухнули на пол, дама побледнела и покрепче прижала к груди саквояж, а вот контролер на выходе схватился на револьвер на поясе.

– Не, – сказала ему Хильда, выхватывая из-под плаща сразу два ствола – свой «драгун» и трофейный «веблей». – Не стоит.

– Мина, к лошадям, – скомандовал я. – Разоружи и приведи сюда того охранника.

Упаковали пару лжежелезнодорожников и на всякий случай обыскали. Как оказалось, не зря – у «начальника» нашелся небольшой карманный револьвер, а у «контролера» – нож за голенищем сапога помимо табельного «смит-вессона».

Спустя пару минут вернулась Вилли, конвоирующая охранявшего коновязь мужичка. Тот был уже без ружья, пыльный и помятый, будто бы его по земле поваляли, а скорее всего, так оно и было.

Дэв его знает – в сговоре он с остальными или нет, но перестраховаться не помешает…

– К стене, – скомандовала Вилли.

Суровое лицо и тон не слишком вязались со звонким девчачьим голосом и невысоким ростом и в других обстоятельствах могли бы показаться даже забавными… Если бы не карабин в руках Мины, который она держала более чем уверенно и явно без колебаний пустила бы в ход.

Неожиданно «охранник» бросился к Мине, намереваясь то ли отобрать у нее оружие, то ли еще что, но сестра просто сделала всего один шаг в сторону. Ударила прикладом в живот, а когда бандит согнулся пополам – добавила по голове, вырубив его.

Бросила в него для верности связывающее заклятие, сняла с плеча трофейную двустволку и перебросила ее сестре.

– Как ты узнал, что они ненастоящие? – спросила меня Хильда, ловя ружье и щелкая затвором, проверяя наличие патронов.

– Я не знал.

Мысли завертелись в голове, как шестеренки в механизме разностной машины.

Динамит.

Для чего он может понадобиться? Самое очевидное – что-то подорвать. Рельсы, состав, но для этого не нужны такие сложности – достаточно подложить заряд на повороте. Значит, взорвать хотят что-то в самом поезде. Самое очевидное – почтовый вагон. Если груз достаточно ценный, то вагон может быть бронированным и с сейфовой камерой внутри.

Значит, налет на поезд – это ограбление? Тогда зачем захватывать еще и станцию? Налет планируется отсюда? Довольно удобно на самом деле – поезд ведь будет вынужден остановиться для заправки водой и углем…

– Когда прибывает поезд до Печоры? – спросил я у все еще лежащих на полу мастеровых. – Да вставайте вы уже!..

– Через час, барин, – с кряхтением произнес один из мужиков, поднимаясь на ноги.

– А у этого форма в крови и как будто бы с чужого плеча, – заметила Вилли и указала на спину «контролера». – И еще порез как от ножа.

– Похоже, в почку ударил, – вставила Хильда. – Кровь еще свежая.

– Вы тут сколько сидите? – обратился я ко все тем же мастеровым.

– Да с полчаса где-то, барин…

Значит, захватили станцию за час до прибытия поезда. Зачем так рано? Возможно – чтобы подготовиться… Хотели взять динамит в карьере – не получилось. Тогда переделали план и попытались добыть его в оружейной лавке. Это уже минимум две группы: одна захватывает станцию, другая – динамит…

А что, если есть и третья? Которая скоро прибудет на захваченную станцию и пойдет на приступ поезда…

– Сколько вас еще? – спросил я у пойманных бандитов.

«Начальник», которому я расквасил нос, лишь злобно зыркнул, а вот «контролер» даже изволил ответить:

– Не знаю, о чем ты, урод…

Я вытащил из стойки воткнутый туда трофейный нож, крутанул в руке и направил на пойманных преступников. Примерился, прищурив глаз…

Скорее всего, минут десять в запасе еще есть. Должно хватить, по идее…

А, только надо будет даму вывести. Сестры-то ко всему привычные, а вот простые обыватели – очень не факт…

Покрутил головой по сторонам.

– А где сидевшая здесь леди?

– Дык, побледнела и убежала, барин. Вон даже чумадан свой бросила…

– Ну и здо́рово.

Повернулся обратно к сидящим на полу станции бандитам. «Контролер» немедленно улыбнулся мне щербатой ухмылкой.

– Что, на испуг решил взять, барченыш? С пером-то поаккуратнее – не порежься случаем…

– Нож еще нужно заслужить, – усмехнулся я, присаживаясь перед ним на корточки. – А тебе хватит и вот этого…

Молниеносно ударил рукоятью ножа между шеей и плечом, вложив немного магии, и «контролер» немедленно побелел от боли, издал невнятное сипение и скрючился на полу.

– Всего один вопрос. – Я указал ножом на второго бандита, который молча буравил меня взглядом. – Я задам всего один вопрос.

Кровь из его носа перестала капать на пол, а потянулась тонким шлейфом капелек в воздухе в направлении к клинку трофейного ножа…

А затем сложилась в толстую иглу, которая махом затвердела, блеснула металлом, и метнулась вперед, остановившись в считаных линиях от дернувшегося в испуге террориста.

– Я так думаю, что в твоем розыскном листе написано «брать живым или мертвым». Ну или ничего не написано, так что живым можно и не брать… Понимаешь, к чему я веду?

– Ну и убивай, раз такой крутой! – с ненавистью бросил мне бандит.

– Так и убью, – усмехнулся я. – Ты, кажется, еще не понял с кем связался, дружок? Так я проясню – мы из клана Винтер. И мы убиваем тварей. А все твое отличие от риппера или фрехтена только в том, что тебя легче прихлопнуть. И, как и риппера, тебя необходимо прихлопнуть. Пока ты не убил знакомого нам городового, покалечил угощавшего нас сладостями на ярмарке старика или обесчестил симпатичную девушку из лавки напротив. Ты здесь, ты замарался по самые уши, и ты в нашей власти. Можешь рассказать все как на духу, и мы сдадим тебя княжеской дружине… А можешь поиграть в стойкого революционера и увидеть, что будет. А будет интересно…

Кровяная игла разлетелась крошкой, а бандит взвыл от боли, когда его голову сжало невидимыми тисками.

– У нас есть где-то четверть часа. – Я чуть склонил голову набок. – Так что четверть часа тебе будет очень-очень больно. А потом ты выплюнешь собственные кишки и сдохнешь.

Террорист забился в конвульсиях, когда обычные Тиски сменились заклинанием боли, что начало корежить все тело.