Текст книги "Орден геноцида"

Глава 12

Шли всю ночь.

Лошадей не загнали лишь потому, что Райнхард лично накладывал на них поддерживающие чары – что-что, а такая магия никому из нас толком еще не давалась. Зато вместо двух дней пути к поместью вернулись уже к середине следующего дня, причем даже Хильда не стала агитировать за то, чтобы продолжить охоту на тойфеля – кузина не была гением, но круглой дурой тоже не была.

Сдали коней Патрикею, а сами немедленно завалились спать – действие поддерживающего эликсира уже почти кончалось.

В итоге проспали без малого восемнадцать часов, встав на следующий день просто-напросто несусветно поздно – часов в десять утра. При том, что обычно-то подъем у нас часов в семь, а летом и в шесть.

Пока отчаянно зевающая Вилли варила кашу, а я жарил блины, чрезвычайно опасная для кухни Хильда была усажена за чистку овощей для супа – с ножом она обращалась куда лучше, чем со сковородой. Дядя же в это время собирался на охоту, но уже без нас – на тойфеля ходят только взрослые, и с этим не спорят. Почему? Потому что законы клана. Не просто глупые традиции, как, быть может, у кого-то, а свод правил выживания.

В этот раз Райнхард помимо БАРа снарядился еще и специальными средствами, а именно – двуствольным штуцером Мур-Мур. Не в честь пятьдесят четвертого демона Той Стороны Герцога Мурмура, а в честь двух оружейников Королевства – братьев Мур, Ричарда и Уильяма, чьей фирмы уже полвека как не существовало. Семнадцать фунтов веса, два ствола, курковые ударники и чудовищная отдача, из-за которой с этим монстром рисковал связываться только Райнхард. Знаю, Мина на этот штуцер облизывается лет с десяти, но пострелять из него ей доведется еще ой как не скоро. К тому же дядя пообещал не лечить ей сломанную при выстреле ключицу зельями, а перспектива быть на несколько месяцев отлученной от стрельбы относилась к тем немногочисленным вещам, что могли напугать мою младшую сестру.

Нет, ну изначально-то, наверное, отдача у этой чудо-двустволки была более вменяема… Но потом какой-то умник догадался переделать ее на патроны с нитропорохом. После чего из Мур-Мура стрелять могли не все, а если точнее, то вообще мало кто мог. «Конь в плечо лягнул» – это не про Мур-Мура, «слон в плечо пнул» – вот что про него.

С другой стороны, черным порохом из него все еще стрелять можно. Вот только господа охотники черный порох нынче не шибко уважают – и нагара от него куча, и дыма как от броненосца под всеми парами.

Вероятно, именно поэтому Мур-Мура и поставили некогда на кон в карточной партии в местном охотничьем клубе – вроде и ценный, не меньше трехсот рублей золотом потянет, а проигрывать все же не так обидно…

Ну вот Райнхард его и выиграл.

У дяди вообще-то много талантов, и умение хорошо играть в карты – один из них, но он этим не злоупотребляет. Да и денег на игру у него обычно нет… Лишних денег в смысле. Мы, наверное, сильно выделяемся среди других кланов, но у Винтеров, мягко говоря, считается неразумным просаживать деньги зазря. В особенности на игру в карты, ставки на скачки, бои кокатриксов, гонки улиток, ну и все такое прочее.

Заодно и патронами запасся для охоты – самыми убойными, надпиленными крест-накрест и со вставленным в пропил кристалликом Праха. Таким не то что тойфеля – полдома можно снести. Ну и самому вместе с ружьем распылиться тонким слоем по окрестностям, если не знаешь, как такие штуки правильно делать. Райнхард знал и умел, я и Вилли знали в теории, Хильде этот секрет пока не доверяли. Хотя она и слезно просила, и рычаще угрожала.

– Меня не будет недели две или больше.

Дядя расставлял здоровенные патроны пятьсот семьдесят седьмого калибра на столе и каждый придирчиво осматривал, прежде чем заложить в патронташ.

– А чего так долго? – спросила чистящая репу Хильда. – Разве тойфеля так долго убивать?

– Дэв не ходит один. Похоже, что это он и распугал старших гейстов, так что придется убивать и его, и тех, кого он гонит перед собой. – Райнхард повертел в руках патрон, внимательно рассматривая вставленный в пропил кристаллик Праха. – Придется убить их всех…

– А нас взять? – как бы невзначай предложила кузина.

– Нет.

– Мы пригодимся, мы – полезные.

– Нет! – рыкнул дядя. – Не возьму. И точка.

– А на химеру-то брал… – надулась Хильда.

– Я вас не на химеру брал – просто раз подвернулся случай, то стоило прикончить тварь.

– Не, ну а чем, в сущности, отличается тойфель от химеры? – с многозначительным видом произнесла блондинка, покачивая в левой руке полуочищенный корнеплод.

– «Чем отличается…» – передразнил ее Райнхард. – Может быть, тем, что это тварь высшего ранга, а на высших гейстов сквайров не притравливают, а? Чисть репу, паршивка.

– Ага, – сказала сестра и смачно грызанула корнеплод.

– Хильда! – мы все втроем рявкнули в один голос.

– Ты грызешь немытую репу! – сказал я.

– Ты грызешь общую репу! – вставила Мина.

– Ты сейчас по репе получишь, – добавил дядя. – Значит, так, мелкие. В мое отсутствие не буянить… ну хотя бы сверх меры. А то я вернусь с охоты уставший, немытый, голодный и злой, разберусь как надо и накажу кого попало. Соблюдать режим, допоздна не засиживаться, сладкое из кладовки не таскать… Поняла меня, Вильгельмина?

– Конечно, папочка! – пропела сестра.

– Ну, будем надеяться. Предупреждаю – несколько кусков сахара я полил специальным зельем. Слопаете – придется быстро варить антидот, иначе задница слипнется.

– Папа! – возмутилась Хильда. – Фи! Что за выражения? Ты же в обществе леди!

– Хренеди, – ухмыльнулся Райнхард и продолжил сортировку патронов. – Теперь дальше. Съездите в город – закупитесь припасами. Нужен порох, капсюли, патроны… Ну и съестные припасы пополните. Кошель – где обычно. Конрад за старшего.

Дядя достал из нагрудного кармана кителя Печать Наследника на цепочке и бросил мне. Я, не оборачиваясь, поймал ее правой рукой, левой в это время переворачивая блин. Почувствовал приятное покалывание в ладони и убрал Печать в карман штанов.

– А почему опять за старшего Конрад? – заворчала Хильда. – Почему хоть раз за старшего не могу быть я?

– А ты очень хочешь? – поинтересовался Райнхард.

– Не особо, – честно призналась блондинка. – Но сам принцип!..

– Власть – достойному, – веско сказала Мина, назидательно подняв большую деревянную ложку, которой мешала кашу.

– А я – что, недостойная?!

– Нет, – безжалостно припечатала младшая сестра.

– Вилли, ты гадюка!

– Правда ранит, не правда ли? – хихикнула Мина.

– И не применяй на мне эти твои каламбурские штучки! – Хильда отложила в миску репу и взялась за морковку. – И почему мы не можем нанять кухарку?!

– Домашняя работа – дисциплинирует, – флегматично произнес Райнхард, закладывая очередной проверенный патрон в патронташ.

– Может, тогда и конюха рассчитаем?

– Молчи, маленькая женщина, твое место – кухня. А до серьезных вещей не доросла еще.

– Это конюшня-то – серьезное?

– Разумеется. – Дядя взял штуцер, щелкнул рычагом около спусковой скобы, переламывая стволы. Посмотрел сквозь них и защелкнул обратно. – Ладно, я пошел собирать баулы, а вы как поедите – сразу за занятия.

– А позавтракать?! – всплеснула руками Вилли и указала ложкой в сторону входной двери. – Хильдегарда, блокируй главный вход, Конрад – резервный! Мы не можем позволить себе отпустить главу клана голодным!

– Ладно, ладно, – рассмеялся Райнхард, забрасывая штуцер на плечо и беря снаряженный патронташ. – Сейчас вернусь, и все вместе позавтракаем.

И таки что? И таки позавтракали!

После чего абсолютно буднично проводили Райнхарда, который не первый раз уходил на долгую охоту, а сами пошли переодеваться к тренировкам.

Суфретки видом моих сестер, полагаю, были бы довольны – брюки, куртки, высокие кожаные ботинки. И никаких там платьев, юбок, корсетов и шляпок с вуалью. Пока были младше, так еще и все втроем коротко стриглись и вообще походили на троих мальчишек.

Сначала – традиционный бег. Пять верст по полям вокруг усадьбы – это так, чтобы просто размяться. Еще и ботинки для таких целей специальные – не облегченные, а наоборот – подбитые гвоздями.

Потом разминка, навешивание на руки и на ноги утяжеляющих браслетов, и вперед – к гимнастическим упражнениям. Приседания, отжимания, подтягивания – еще один фактор, что не дает нам растолстеть даже на самой плотной диете. Причем без бдительного надзора дяди сестры не отлынивали, а наоборот, занимались даже плотнее – их-то Райнхард щадил… Самую чуточку. Все ж таки девушки, потенциальные невесты… А то не очень хорошо, когда жена может отметелить мужа не только в магической дуэли, но и врукопашную. Хотя все равно задачи накачаться, как атлеты в цирке, не было в принципе – для егеря сила важна, но не первостепенна. Главнее – умение быть дико выносливым. Толку, что ты можешь поднять и перетащить станковый пулемет? Куда полезнее, если ты можешь часами носиться с винтовкой и револьвером.

Затем – короткий отдых и первая серия стрелковых упражнений на стрельбище за усадьбой. Местные о нем все знали, так что обходили даже не за версту, а сразу за пять.

Стрельба пока что тоже – больше для разминки. Просто с места и на сотню саженей из винтовок и на десяток саженей из револьверов.

Потом обед и короткий отдых, совмещенный с трансом.

Пока надо было переваривать суп и гречневую кашу с мясом, собрались в Черной комнате, изолировались и запустили фонограф с заглушающей записью.

Камделире на этот раз оказалось таким, каким ему и полагается быть по названию – то есть пустым. Никаких зубастых теней с красными глазами, которые предлагают… Ну вот что в таких случаях обычно просили у графов и герцогов Той Стороны? Власть, богатство, знания, любовь мужчин и женщин?

Да вот только с Той Стороной связываться нельзя – ни за что и ни при каких обстоятельствах.

Не думай, что ты умен, – демоны Гоэтии всегда будут умнее. Они были уже тогда, когда остатки человечества сидели по пещерам и боялись из них нос высунуть, а мир корчился в агонии после Первой Войны. А может, были и намного раньше. И это только наше воображение придает им человеческие черты и повадки, вкладывает в их уста понятные человеческому разуму слова.

Вот только полагать, что с ними можно договориться, – чудовищная ошибка.

Лань не договорится со львом, а котлета не договорится с человеком. Для Той Стороны наш мир – лишь огромный стол, уставленный вкусными блюдами. И единственный способ говорить с ними, не рискуя стать гарантированным обедом, – быть невкусным и несъедобным.

В любом случае – главное, не просить, никогда и ничего. Даже у тех, кто сильнее вас. В особенности у тех, кто сильнее вас. Сами всё предложат и всё дадут. Вот только брать опять же стоит с оглядкой…

А внутренний облик у меня, кстати, так и остался тем, приобретенным.

Впрочем, памятуя о словах дяди, я все-таки решил не беспокоиться о том, с чем ничего не могу поделать. И что пока очень даже полезно и при этом не несет никаких следов Той Стороны.

Работу с клеткой я вел вдумчиво и обстоятельно, втихаря прыгая от радости, как она растет и крепнет. Притом, что даже на старой схеме емкость у меня скакнула в несколько раз и мне стали доступны те заклинания, о которых прежде и мечтать не приходилось. Уж не знаю, с чем это связано, но доля полезного использования у меня стала просто какой-то ненормальной…

Закончили с трансом – перешли к боевым тренировкам.

Отработка ударов по набитым песком кожаным грушам, висящим на заднем дворе. Тренировочные спарринги друг с другом и отработка приемов друг на друге же.

И вновь сюрприз – если раньше я стабильно проигрывал Хильде четыре из пяти поединков, то теперь столько же выигрывал. Блондинка недоумевала, немного злилась, но ничего поделать не могла и раз за разом была вынуждена признавать проигрыш.

При том, что и я сам до конца не понимал, что изменилось.

Я не стал быстрее или сильнее, Хильда не стала слабее или медленнее. Но почему-то теперь все ее движения мне казались какими-то предсказуемыми, что ли, – она еще только начинала движение, а я уже понимал, какую комбинацию она может реализовать.

А еще мои собственные движения стали самую чуточку лучше – отточеннее и экономичнее. Я, в общем-то, и раньше не был полным неудачником в рукопашной, это просто сестра слишком уж выделялась своими умениями… Но сейчас стало определенно лучше – четко, законченно, без лишних дерганий.

Затем поупражнялись с холодным оружием – кинжалы, штыковой бой и даже палаши, хотя с ними мы тренировались все-таки довольно ограниченно. Потом – метание ножей и топориков, на точность и на силу.

Сегодня был день физических тренировок, так что метания и бои с применением магии не устраивали – мышцы все-таки восстанавливаются быстрее потраченной до дна магии.

Ну и напоследок – еще стрельба. На этот раз не просто с места, а стоя, лежа, с колена, в движении, на скорость, по разным мишеням.

Обычная дневная норма на каждого – десятка по три выстрелов из винтовки и пара барабанов из револьвера на брата. В нашем случае – и на сестру. Именно стрельба и съедает немалую долю нашего кланового бюджета, а вторую крупную долю съедаем мы сами, потому как питаться при наших нагрузках надо сытно и плотно.

Если бы стреляли из своего боевого оружия постоянно, а не раз в неделю – разорились бы. Даже если переснаряжать патроны к тем же «мосинкам», то меньше пятнадцати рублей за сотню не будет. А у дяди вообще все месячное жалованье от князя – двести рублей.

Так что в основном стреляли из учебных винтовок – тех же «мосинок», но под двухлинейный малоимпульсный патрон. У Вилли, правда, вместо малокалиберной болтовки для стрельбы была одна из ранних винтовок Винчестера – с подствольным магазином и под револьверный патрон. Все одно дешевле выходило.

А из боевого оружия – только раз в неделю стреляем. Иначе – слишком уж разорительно. И то всегда собираем гильзы, а по возможности и целые пули ищем для переснаряжения.

Гильзы от мелкашек тоже собираем, а потом сдаем в обмен на небольшую скидку при покупке новых патронов. Увы, но двухлинейные патроны проще покупать новые, чем пытаться переснарядить самим…

Револьверы тоже используем не те, что таскаем на охоту, а древнючие, не переделанные под унитарный патрон «драгуны» – засыпал дешевый черный порох, забил мягкую свинцовую пулю в камору рычагом, вставил капсюль – и готово. Дешево и сердито.

А кто по результатам всех стрельб набрал меньше всего баллов – тот собирает гильзы. Учитывая, что лучше всех из нас стреляла Вилли, ей это почти никогда не выпадало, а в основном сбором гильз занималась Хильда. Что ее, мягко говоря, не сильно радовало.

Так что завершение большинства стрельб было довольно однообразным – сначала блондинка издает плач королевишны Анны Ярославны, выдаваемой замуж в варварские дали. Затем жалуется, что от заклинания призыва у нее болит голова и чешутся пятки. Потом идет к валу-пулеуловителю в конце стрельбища, начинает водить руками и собирать пули. При этом, естественно, продолжает сетовать на свою горькую судьбинушку.

Затем – возвращаемся домой, моемся, приводим себя в порядок, переодеваемся в домашнее, чистим забитое пороховым нагаром оружие и приступаем к вечерним деяниям. Поужинать и поработать в лаборатории, тренируясь в варке эликсиров и приготовлении ингредиентов.

После – переснаряжение патронов в оружейной. Налить воду в гильзу и выбить чопом стреляный капсюль. Потом отмыть и гильзы, и пули, а затем хорошенько высушить. Посадить на клей новые капсюли, засыпать порох, а затем на станке вставить пулю.

Ну и под конец дня собраться в гостиной у горящего камина и под светом керосиновых ламп и живого огня заняться традиционным штудированием Охотничьих дневников и магических трактатов.

И так – день за днем и год за годом.

Кто-то скажет – скучно, тоскливо, неинтересно… Ну а мне вот нравится. И нам всем нравится – даже ворчливой Хильде.

И пускай сильномогучие кланы владетельных князей, герцогов и королей плетут интриги, борются за власть и богатство. Пускай.

А наше богатство – вот оно. Дом, семья, простая жизнь, где не надо думать, кто свои, а кто чужие. Свои – люди, гейсты – враги.

Оставьте нам нашу тихую жизнь на краю мира и катитесь ко всем дэвам и герцогам Той Стороны! Таково мое мнение, такова моя позиция, и менять ее я не собираюсь. И не хочу я менять эту жизнь ни на какую другую – зачем нужна большая дорога, если есть дом, в который можно вернуться? В который стоит вернуться…

Часы бьют десять часов вечера.

Мы возвращаем книги в библиотеку, гасим камин и лампы, поднимаемся на второй этаж и расходимся каждый в свою комнату.

Я раздеваюсь до исподнего, чищу зубы и ложусь в кровать, накрываясь старым ватным одеялом.

Закрываю глаза.

Еще один день нашей тихой и спокойной жизни подошел к концу. И впереди таких будет еще много…

Глава 13

– …Я уже не помню, когда мы вступили в эти запретные отношения, братик… – сказала Вильгельмина. – Если бы об этом узнало общество, мы навсегда стали бы с тобой изгоями, париями, отверженными этим жестоким и несправедливым миром… Ведь толпа слепа и глупа, толпа с радостью заклеймит любого, кто посмеет нарушить вековые запреты. Но знаешь… Я бы с радостью разделила эту участь с тобой, ведь это ничто по сравнению с нашей любовью. Она была неизбежна – как рассвет, как приход весны, как сметана в борще… Думаю, наша судьба и не могла быть иной, ведь ты такой надежный, такой сильный, такой красивый…

– Ангра-Майнъю, дай мне сил. – Хильда закатила глаза и начала пихать меня в бок локтем. – Смотри! Смотри! Она опять делает это!

– Чем бы дите ни тешилось, лишь бы бастардов в подоле не приносило, – философски ответил я, пожимая плечами.

– А если кто-нибудь услышит эту галиматью?!

– В определенных кругах у нас репутация черных магов, которые делают пельмени из мяса младенцев… Что еще нам может повредить?

– Мм… Чокнутая сестра?

– Она нормальная.

Хильда прикрыла глаза, беззвучно досчитала до пяти, а затем открыла глаза и указала пальцем:

– Она называет его братиком. По-твоему, это нормально?

Вилли, как и всегда при посещении этой оружейной лавки, прилипла к помещенному под заговоренное стекло МГ-18 и несла какой-то бред, алчно желая пулемет стоимостью в три тысячи сто золотых рублей.

– Абсолютно, – хмыкнул я. – Пускай развлекается, а мы пока закупимся всем необходимым.

В принципе, сестру понять было можно… В отличие от хозяина лавки, который эдакую красоту в нашей глуши продать не сможет, скорее всего, никогда. Нет, понятно, что произведено в Вестфалии, ленточное питание, двусторонняя подача патронов, воздушное охлаждение, сменный ствол, полторы тысячи саженей прицельной дальности и скорострельность тысяча двести выстрелов в минуту… Но три тыщи рублей есть три тыщи рублей. При том, что колесный броневик с установленным в башне «виккерсом» можно тысяч за пятнадцать взять. Ну, подержанный, ясно дело, но и то лучше подержанный, чем те, что в Чернигове наловчились собирать.

Так что хрен когда этот МГ у нас тут продастся. И к пифии не ходи.

Пока Мина не отлипала от пулемета, я прошелся меж стеллажей, набирая необходимый огневой припас. Патроны для «мосинок», для БАРа, для револьверов, гильзы для дробовика – картечь и пули к «спенсеру» сами отольем. Капсюли, порох, клей, еще гильзы – к винтовкам и револьверам… И когда уже Семеныч их по логике разложит, а не как ему хочется? Боевое к боевому, охотничье к охотничьему, видите ли… А у нас все для боя и все для охоты, вот! А еще ведь надо…

А, сссобака, опять полная корзина… Пора ее к прилавку тащить.

За прилавком я застал все еще торгующихся Хильду и Василь Семеныча, который был традиционно усат, велик, необъятен и неуступчив. Особенно когда дело касалось сбыта гильз и гейстовой кости для инкрустации против скидки на наши покупки, немалую долю которых занимали ящики с патронами для мелкашек.

Семеныч калачом был тертым, оружием торговал не первый десяток лет, так что выбить из него скидку было делом очень трудным. Настолько трудным, что почти что на грани невозможного.

Впрочем, это был один из тех моментов, когда в блондинистой и голубоглазой Хильдегарде просыпалась кровь степных булгарских князей, больше прославившихся как купцы, а не как боевые маги.

Торговалась эта парочка азартно, поминая пребывающую в нужде родню, неурожай озимых и тяжелую внешнеполитическую ситуацию в княжествах Анатолии – до полушек аж доспорились и почти до полуполушек дошли, если бы остатки здравого смысла их не остановили, что Хильду, что Семеныча.

И это ж они еще до динамита не дошли, а как за него торг начинают, так каждый раз чуть ли не до драки доходит.

Я подошел к прилавку…

Чувство опасности кольнуло, но слишком поздно.

Визг тормозов на улице, входная дверь распахивается настежь, жалобно звенит подвешенный на нее колокольчик. Внутрь вваливаются шестеро – в шляпах и плащах, лица замотаны платками…

И все вооружены.

– Руки! – рявкнул один из неизвестных, выхватывая из-под полы плаща обрез и наставляя его на нас. – Чтоб я видел!

А чего их видеть-то? У меня корзиной заняты, а Семеныч и Хильда на прилавок оперлись во время спора.

Да уж, застигли лучших охотников севера в сортире да без портков… Револьвер под прицелом не достать, для заклинания тоже нужно время… Время и зрительный контакт…

– Чего пялишься? – рявкнул другой неизвестный, нацеливая на меня сразу два револьвера. – Бросил корзину, отошел к прилавку! И подняли руки!

– Все! – добавил первый, пока еще четверо молча расстредоточились по магазину.

Аккуратно положил корзину, попятился назад, поднимая руки.

– Мужики, вы лавкой не ошиблись, случаем? – спокойно поинтересовался Семеныч. – Банк через два квартала, а у меня в кассе мышь повесилась.

– Умный какой! – хохотнул первый. – А в том банке есть динамит?

– А, так вам динамит нужен?

– Тащи! – вклинился второй, целясь в торговца из револьвера. – И без глупостей!

– Не маши железкой, – буркнул Семеныч. – А то еще поранишься…

– Куда пошел?!

– Я что – дурак, что ли, динамит под прилавком хранить? Он у меня в крюйт-камере.

– Без фокусов, – процедил тот, что был с двумя револьверами, двинувшись следом за продавцом. – Я за тобой прослежу.

Я почти закончил схему Воздушного кулака, покосился на стоящую рядом Хильду – судя по сосредоточенному виду, сестра тоже готовила заклинание. Наверняка Баллистический щит. У меня лучше получаются воздушные чары, зато она хороша в защитных…

И тут я краем глаза увидел, что погруженная в свои мысли и фантазии Вилли вообще мало что заметила из происходящего, потому как по-прежнему пялилась на МГ, а к ней сзади подходил один из налетчиков, вооруженный «мосинским» карабином.

– Эй, мелочь! – скомандовал бандит. – Повернулась и лапы показала, чтоб я их видел! Слышала, нет?

Но Мина не слышала.

– Эй, я с тобой говорю! Слышала, нет? Сдохнуть хочешь?! – Налетчик подошел еще ближе и ткнул ее в спину стволом карабина.

– Мм, – недовольно сказала Вилли, не отрывая взгляда от МГ.

Разбойник схватил сестру за плечо и повернул к себе лицом. Кузина внимательно оглядела его с ног до головы, оценила потертый карабин, по-бандитски замотанную платком рожу и вежливо спросила:

– Да?

– Я сказал – руки вверх! Живо!

– Дядя, а вы что – грабитель? – невинным тоном поинтересовалась Вилли.

Бандит от такого явно ошалел, но обманчиво-безобидный вид сестры в ее дорожном платье, коротком плаще и без оружия на виду усыпил бдительность налетчика.

– Да, мать твою!..

– А-а-а… – протянула Мина.

Хлопок.

Воздушный кулак так быстро создать кузина все-таки не смогла, а вот небольшой импульс послать – запросто.

Рукоятка затвора карабина повернулась вверх, бандит рефлекторно нажал на спусковой крючок, но выстрела не произошло – только не в таком положении.

Вилли крутанулась на правой ноге, растянувшись в шпагате и впечатав пятку аккурат в подбородок бандиту. Тот отлетел в сторону, выпустив «мосинку» из рук… Которую немедля поймала сестра, ударом ребра ладони опустила рукоять затвора и отскочила в сторону, прячась за одним из стеллажей.

Я выбросил вперед правую руку, складывая пальцы в активирующий жест. Резкий порыв ветра, и руку бандита с зажатым в ней обрезом подбросило вверх. Налетчик по инерции нажал спусковой крючок и всадил сам себе заряд картечи в голову, размазав мозги по потолку.

Хильда закрыла нас щитом, и вовремя – оставшиеся трое налетчиков открыли огонь из револьверов и начали слаженно отступать к выходу.

Даже слишком слаженно для обычных головорезов…

Бандит, что проходил мимо нас, – тот, с двумя револьверами – повернулся, но я уже выхватил свой «драгун» и всадил ему одну пулю в левый бок, а вторую – в грудь. Хильда ударом ноги в живот отбросила грабителя прочь и тоже достала револьвер.

– Уходят! – азартно выкрикнула Вилли, несясь к входной двери с карабином наперевес.

По пути сестра умудрилась пнуть очухивающегося было бандита, которого приложила с ноги, и снова вырубила его.

Я ругнулся и тоже рванул к двери.

– Хильда, останься!

Выскочили на улицу почти одновременно – аккурат чтобы увидеть отъезжающий от лавки «порше» с открытым верхом.

Мина немедленно опустилась на одно колено и прицелилась из «мосинки».

– Никакой стрельбы! – скомандовал я, памятуя о княжеском декрете.

Перекинул револьвер в левую руку и бросил спешно построенную схему в глубокую лужу прямо перед оружейной лавкой. Капли рванули вверх, сложились воедино, а затем по ним пробежала волна заморозки, превращая грязную воду в не менее грязную сосульку.

Перехватил ее правой рукой и метнул вперед, придав ускорение магией.

Ледяной снаряд пронесся по улице, пробил корпус машины и разворотил ей заднее колесо. «Порше» моментально просел, проскрежетал по земле углом, по инерции проехал еще несколько саженей, а затем остановился. Трое налетчиков выпрыгнули из него и метнулись в ближайший переулок.

– А вот теперь – пошли, – произнес я и рванул вперед.

Легконогая Вилли быстро меня обогнала, метнулась к переулку, на ходу создавая схему заклинания: судя по серебристой паутинке, образующейся вокруг руки, – ловчую сеть.

Швырнула вперед. Послышался сдавленный вопль и звук падения: попала.

И тут же спряталась за угол дома, когда в нее начали стрелять. Судя по звуку – только один ствол. Скорее всего – револьвер.

Я создал в руке схему усиленного светляка и на бегу забросил его в переулок.

Вспышка!

Мина высунулась из-за стены, выстрелила, быстро передернула затвор и снова выстрелила.

– Чисто! – крикнула сестра, но затвор передернула и карабин опускать не спешила.

Вилли опустилась на одно колено, я подбежал и встал рядом с ней, вскидывая руку с револьвером.

Осторожно заглянул внутрь переулка.

Сестра и правда попала. Причем целых два раза и мастерски – ловчее заклинание накрепко спеленало одного бандита, а еще один был явно ранен. Третий налетчик забросил его руку себе на плечо и пытался сейчас оттащить его прочь…

Обернулся. Увидел нас. Попытался хоть немного развернуться, чтобы прицелиться из револьвера…

Кинул в него шоковым заклинанием. Бандит вскрикнул, выпустил из руки оружие, задергался и рухнул на землю, выпуская подельника, который тут же безжизненным кулем осел рядом.

Мы с Вилли подошли к лежащим налетчикам.

Двое парализованы, один ранен. Причем, судя по растекающейся под ним луже крови, – серьезно.

– А теперь, – сказал я, немного переведя дух, – давай разберемся – на хрена мы за ними вообще погнались?

– Ну, они бандиты, – безмятежно ответила Мина. – А злодеи должны быть наказаны, ведь так?

– А что-нибудь более существенное?

– Винтеры – на княжеской службе, а значит, обязаны всеми силами поддерживать порядок, хранить закон и покой мирных граждан…

– Уже лучше. Еще?

– А еще этих граждан можно сдать полиции и получить награду.

Награду… Точно!.. Сдать полиции, ну конечно же! Звучит как план…

Сестра пинком перевернула крепко связанного магической сетью бандита и стволом «мосинки» содрала с его лица платок.

– Егорка Меченый. – Вилли указала на приметный шрам, проходящий через левый глаз. – В великом розыске. Разбой, грабежи…

Налетчик замычал, заворочался, начал бешено вращать глазами и попытался лягнуть сестру, но лишь шкрябнул сапогами землю и запачкал ботфорты Мины.

Та медленно посмотрела на свою обувь, потом на бандита. Снова на ботфорты, опять на бандита…

Перехватила карабин и от души двинула ему промеж глаз.

– …разбой, грабежи, – как ни в чем не бывало продолжила Вилли. – Еще что-то, весь розыскной лист не запомнила. Двести рублей золотом за живого. Или мертвого.

– Вот с этого бы и начинала, – хмыкнул я и указал подбородком на раненого. – А он?

Вилли посмотрела на него, нахмурилась…

– Не. Не помню такого в розыскных листах.

Третий бандит тем временем очухался и застонал. Ну да, полноценный Шок – это не просто педагогическая искорка в задницу, там все тело болит, и болит нехило.

– А этот?

– Этот? – Вилли ударом ноги перевернула и его. – Хм…

Повнимательнее всмотрелась в лицо бандита.

– Тоже не помню, – сказала кузина и спокойно вскинула карабин. – Похоже, что и этот бесполезный…

Бандит ошалевшими глазами посмотрел на Мину, а та чуть двинула пальцем на спусковом крючке.

– Сестра! – воскликнул я. – Что же ты делаешь?

– Да вот думаю, что мир станет лучше без этого злодея… А еще за него не дают ни рублика.

– Вильгельмина, ну ведь так же нельзя. – Я покачал головой. – Может, он все-таки будет нам чем-то полезен… Эй, ты же можешь быть нам хоть чем-то полезен?

– Т-ты… блефуешь, сопля… – кое-как выдавил бандит.

Сестра пожала плечами и спокойно выстрелила.

Дымящаяся гильза упала на землю.

Пуля вошла в землю аккурат между ногами налетчика – в считаных линиях от причинного места.

– Ой, – сказала Вилли. – Промахну-у-улась… Какая доса-а-ада… Ну ничего, сейчас я…

Сестра спокойно передернула затвор карабина и прицелилась прямо в лицо бандиту.

Тот явственно побелел.

Колдунья – это всегда страшновато. Даже если эта колдунья маленькая. А может – особенно если эта колдунья еще маленькая. А уж ведьма с винтовкой – так вообще…

– Ну так что? – Я присел около налетчика на корточки и с улыбкой посмотрел на него. – Ты нас чем-нибудь порадуешь? Или пусть твоей судьбой распоряжается моя милая младшая сестренка? Вильгельмина, ты же можешь?

– Запросто, – невозмутимо ответила кузина, не спуская прицела с бандита. – Кровь за кровь.

– С-сегодня… – кое-как выдавил он, то и дело косясь на ствол карабина, нацеленный ему в лицо.

Ну да, ну да, с такого ракурса эти три линии тьмы кажутся настоящей бездной…

– Сегодня?.. – терпеливо подсказал я.

– Поезд, – сглотнул налетчик. – Будет захват поезда.

– Откуда знаешь?

– Мы… мы должны были участвовать…

– И для этого вам потребовался динамит? Вы его захватывать собирались или взрывать?