Текст книги "Гоголь в Москве (сборник)"

Стены талызинского дома стали свидетелем потаенного и странного романа Гоголя. Единственного, о котором известно биографам писателя. Этот роман, развивавшийся исключительно в письмах, пришелся на первую половину 1849 года, когда писатель только переехал к Толстому.

Во время заграничных странствий, в конце 1830-х гг. Гоголь познакомился с семьей графов Виельгорских (Вьелгорских). Граф Михаил Юрьевич (1788–1856), музыкант, композитор, меценат, знакомый Пушкина и Жуковского, впоследствии покровительствовал Гоголю. Он был человеком мягким и спокойным. Главенствующую роль в семье занимала его супруга Луиза Карловна (1791–1853), урожденная принцесса Бирон, внучка знаменитого фаворита, а, возможно, вместе с тем и самой императрицы Анны Иоанновны. В Риме Гоголь подружился с их старшим сыном Иосифом, талантливым и серьезным юношей, увлеченным науками и литературой. В мае 1839 г. Иосиф тяжело заболел и скончался на руках Гоголя, на которого предсмертная агония друга произвела страшное впечатление. Гоголю выпала тяжелая обязанность сообщить матери о смерти сына. Позднее произошло сближение писателя с этой семьей. Познакомился Гоголь с дочерьми Михаила Юрьевича и Луизы Карловны – старшими Аполлинарией и Софьей (первая была замужем за А.В. Веневитиновым, братом поэта; вторая – за писателем В.А. Соллогубом), младшей Анной.

Для Виельгорских Гоголь вскоре стал своим человеком, проводил с ними много времени, состоял в постоянной переписке. Особое внимание Гоголь уделял Анне Михайловне (1822–1861), взяв на ней попечительство, подобное тому, которое уделял своим сестрам. Их отношения ограничивались одним учительством и были столь невинны, что Луиза Карловна не опасалась отпускать свою дочь одну на прогулки с писателем. Постепенно Гоголь все более и более проникался уважением к своей подопечной. В январе 1847 г. он пишет П.А. Плетневу из Неаполя: «Я тебе советую познакомиться с Анной Михайловной Виельгорской. У нее есть то, чего я не знаю ни у одной из женщин: не ум, а разум; но ее не скоро узнаешь: она вся внутри». Из путешествий по Европе и Святой земле, из Москвы и Петербурга, Гоголь продолжает активную переписку с Анной, обсуждая вопросы, в основном, поднятые им в «Выбранных местах из переписки с друзьями». В отличие от русской публики, Анна Михайловна слушала наставления писателя с большим вниманием, вскоре, она становится не только слушательницей, но и участницей разговора, монолог Гоголя постепенно превращается в диалог.

Возвратившись из Палестины, Гоголь в сентябре 1848 г. приезжает в Петербург, где вновь встречается с семьей Виельгорских. Вероятно, в этот приезд писатель изменил свое отношение к Анне Михайловне. Ему вдруг показалось, что эта умная и возвышенная, но не очень красивая⁶ девушка, может стать не только ученицей, но супругой, спутницей жизни. Этими переживаниями были наполнены первые месяцы жизни Гоголя в доме на Никитском бульваре. Литературная работа шла у него тогда плохо. «Я много исстрадался в это время. Много было слез…», – напишет позднее Гоголь Жуковскому.

Женская любовь и сама идея брака всегда пугали писателя. «Это пламя меня бы превратило в прах в одно мгновение, – замечает как-то о любви Гоголь. – К спасению моему, твердая воля отводила меня от желания заглянуть в пропасть». Весной 1849 года это желание становиться столь сильным, что Гоголь делает тайную попытку просить руки Анны Михайловны. Это предложение было сделано окольным путем, через семью Веневитиновых, но сами Софья Михайловна и Алексей Владимирович, по-видимому, и отсоветовали Гоголю дальнейшие шаги. Им было очевидно, что со стороны графини-матери последует резкий и обидный отказ. Но предложение Гоголя все же было передано Виельгорским. Зная об этом, писатель отправляет письмо Анне Михайловне, которое называет исповедью. «Зачем, в самом деле, не поживете Вы в подмосковной деревне? Вы уже более двадцати лет не видели своих крестьян… Я бы к Вам приехал позже. Мы бы вместе принялись дружно хозяйничать и заботиться о них, а не о себе… Тогда бы и мне и Вам оказалось видно и ясно, чем я должен быть относительно Вас. Чем-нибудь да должен же я быть относительно Вас: Бог недаром сталкивает так чудесно людей. Может быть, я должен быть не что другое в отношении Вас, как верный пес, обязанный беречь в каком-нибудь углу имущество господина своего. Не сердитесь же; вы видите, что отношения наши, хотя и возмутились на время каким-то налетным возмущением, но все же они не таковы, чтобы глядеть на меня как на чужого человека, от которого должны вы таить даже и то, что в минуты огорчения хотело бы выговорить оскорбленное сердце». Однако исповедь Гоголя не была принята во внимание. Странное сватовство писателя вызвало весьма резкую реакцию, как матери, так и самой Анны. Гоголь отправляет в Петербург письма, наполненные извинениями, но лишь спустя два месяца получает ответ молодой графини, переписка возобновляется. «Нужно покориться. Не удалось намерение быть в этом месте – нужно осмотреться, как нам быть в этом», – пишет Гоголь Анне Михайловне. Летом 1849 г. писатель вспоминает о своем увлечении, как о тяжелой болезни, сне, «нервическом расположении». «…Не проходит нам никогда бесследно, если мы хотя бы на миг отводим глаза свои от того, к которому ежеминутно должны быть приподняты наши взоры, и увлечемся хотя на миг какими-нибудь желаниями земными вместо небесных», – записал Гоголь еще в марте 1849 г., словно предчувствуя развязку своего романа.

Отказавшись от земного, Гоголь с новой силой устремился на поиски небесного. Он ищет авторитетного собеседника и наставника и находит его в лице священника Матвея Александровича Константиновского, с которым писателя знакомит А.П. Толстой. В 1846 г. писатель отправляет Константиновскому во Ржев экземпляр «Выбранных мест из переписки с друзьями». Эту книгу священник резко осудил, указывая, что светскому писателю не положено вмешиваться в духовную тематику. С этого времени между ними завязывается переписка. Константиновский был сильной личностью. Строгий аскет, подвижник, прекрасный проповедник, ярый борец за чистоту душ своей паствы, он оказывал сильное влияние на своих слушателей. Знакомство Гоголя с отцом Матвеем относится к осени 1848 г., тогда священник навещал писателя еще в доме Погодина. С переездом в дом Толстого, их встречи участились.

По отзыву биографа Гоголя И.П. Золотусского «Для своих знакомых Гоголь прежде всего был Гоголь. Они помнили об этом, встречаясь с ним, живя с ним бок о бок, поддерживая с ним переписку. Да и он сам помнил об этом. Для отца Матвея Гоголь был не литератор, не прославленный русский писатель, а человек – и человек, как он думал, слабый. Гоголь доверился ему – отец Матвей принял это проявление доброй воли как предоставление права говорить Гоголю все». По свидетельству современника, однажды, Константиновский зашел в своих обличениях так далеко, что писатель в ужасе воскликнул: «Довольно! Оставьте, не могу далее слушать, слишком страшно!»

Позднее, оправдываясь от обвинений в том, что он способствовал сожжению второго тома «Мертвых душ» и ускорил кончину писателя, Константиновский говорил: «Что ж тут худого, что я Гоголя сделал истинным христианином?» О своем духовном наставничестве, священник, по записи Ф.И. Образцова, отзывался так: ««Он искал умиротворения и внутреннего очищения» – «От чего же очищения?» – «В нем была внутренняя нечистота» – «Какая же?» – «Нечистота была, и он старался избавиться от нее, но не мог. Я помог ему очиститься, и он умер истинным христианином», – сказал о. Матфей. С ним повторилось обыкновенное явление русской жизни. Наша русская жизнь немало имеет примеров, когда сильные натуры, наскучивши суетой мирской или находя себя неспособными к прежней широкой деятельности, покидали все и уходили в монастырь искать внутреннего умиротворения и очищения совести. Так было и с Гоголем».

* * *

По свидетельству современников, к концу 1851 г. второй том «Мертвых душ» был завершен, и Гоголь готовил его к печати. В начале нового, 1852 года произошло событие, оказавшее тяжелое впечатление на Гоголя. Графа А.П. Толстого посетил прославленный московский врач Федор Петрович Гааз (1780–1853). Гааз был знаменит своей многолетней подвижнической деятельностью по оказанию помощи каторжникам, попечению об обиженных и нищих. Уже при жизни его называли «святым доктором». Выходя от Толстого, Гааз встретил писателя, и «ломаным русским языком старался сказать ему приветствие и, между прочим, думая выразить мысль одного писателя, сказал, что желает ему такого нового года, который даровал бы ему вечный год». В душе Гоголя, для которого мысль о смерти была частым предметом для размышлений, слова праведника поселили уныние. Вслед за этим произошло еще одно печальное событие – 26 января скончалась Екатерина Михайловна Хомякова.

«Святой доктор» Федор Петрович Гааз

Гоголь был на панихиде, которая состоялась, вероятно, в церкви Николая в Плотниках. По воспоминаниям А.С. Хомякова, писатель по окончании службы сказал ему: «Для меня все кончено». На другой день он посетил Аксаковых, пребывал в подавленном состоянии, был задумчив и грустен. В начале февраля, на Масляной неделе, Гоголь начал поститься. В это время его посещает отец Матвей Константиновский. Разговоры с ним усугубили покаянное настояние Гоголя. 7 февраля он ездил к своему духовнику в церковь Саввы Освященного на Девичьем поле. По свидетельству Погодина, писатель: «Перед принятием св. даров, за обеднею, пал ниц и много плакал. Был уже слаб и почти шатался».

Причащение не успокоило Гоголя, он пребывал в мрачном состоянии духа, терзался и постоянно думал о смерти и своей греховности. С этого времени писатель отказывается от пищи, тяготится посещениями друзей и знакомых, проводит время в молитвах, слезах и тягостных раздумьях. 10 февраля он обращается к Толстому с просьбой забрать рукописи «Мертвых душ» для передачи их митрополиту московскому Филарету. Но граф отказался это сделать, поскольку опасался, что это укрепит в Гоголе мысли о близкой кончине. На следующий день, в первый понедельник Великого поста на втором этаже, в комнатах Толстого прошла церковная служба. Гоголь присутствовал на ней, хотя и был очень слаб. Видя, как богослужение изнуряет Гоголя, граф распорядился больше не проводить его у себя. В эту же ночь, с 11 на 12 февраля, Гоголь в присутствии своего слуги, мальчика Семена, сжег рукопись второго тома «Мертвых душ». Толстые тетради горели долго, и Гоголю пришлось перекладывать их в камине. Уничтожив рукопись, Гоголь перекрестился и лег в постель. С этого времени он стал сознательно готовиться к смерти. «Я уже готов, и умру…», – сказал он Хомякову. «Он смотрел как человек, для которого все задачи решены», – свидетельствует доктор А.Т. Тарасенков, увидевший Гоголя 13 февраля.

Пытаясь спасти жизнь Гоголя, Толстой обратился к митрополиту Филарету, который передал больному, что ему следует слушаться врачебных предписаний. По мысли митрополита, Гоголя надо было убеждать в том, что «смирение не в посте, а в послушании». Филарет внимательно следил за ходом болезни Гоголя, призывая к себе священников, посещавших писателя и подробно расспрашивая их (сам владыка в это время был болен). Ежедневно у Гоголя бывал настоятель церкви Симеона Столпника Алексий Соколов, часто приходил и духовник – священник церкви Саввы Освященного Иоанн Никольский. Однако их увещевания ни имели влияния на писателя, он отказывался питаться и следовать врачебным предписаниям.

К Гоголю призывались лучшие московские врачи – А.А. Альфонский, А.И. Овер, А.Е. Эвениус, О.В. Варвинский, С.И. Клименков, А.Т. Тарасенков. Делались попытки подвергнуть его гипнозу. Наконец, решено было насильно лечить Гоголя, за что принялись Овер и Клименков. Методы этого лечения – пиявки, холодное обливание головы в теплой ванне, горчичники – ускорили кончину писателя. 20 февраля Николай Васильевич впал в беспамятство, начался бред, на следующий день, в восемь часов утра он скончался во сне.

Митрополит Московский Филарет (Дроздов)

Вечером 22 февраля тело Гоголя было перенесено для отпевания в университетскую церковь Святой Татьяны на Моховой, 9. Гроб несли по Никитскому бульвару, там, где писатель любил прогуливаться. Два дня, пока тело стояло в церкви, к нему приходили поклониться множество людей. 24 февраля после совершения панихиды профессора Н.Б. Анке, Т.Н. Грановский, П.Н. Кудрявцев, Ф.Л. Морошкин, С.М. Соловьев вынесли гроб из церкви. До места погребения на кладбище Даниловского монастыря гроб с телом Гоголя продолжали нести на руках. Гоголь был похоронен рядом с близкими ему людьми – Н.М. Языковым и Е.М. Хомяковой. Вслед за этим рядом упокоились еще двое хороших знакомых писателя – А.С. Хомяков и Ф.В. Чижов, его товарищ по кафедре в Санкт-Петербургском университете.

* * *

Сохранение памяти о Гоголе в Москве началось в год открытия памятника А.С. Пушкину. 8 июня 1880 г. драматург А.А. Потехин на втором пушкинском заседании Общества любителей русской словесности предложил начать всенародный сбор средств на памятник Гоголю. Сбор средств и создания памятника затянулись на два десятилетия. Активным участником этих мероприятий был художник, реставратор и коллекционер Илья Сергеевич Остроухов (1858–1929), глубокий знаток и почитатель творчества Гоголя. В его доме в Трубниковском переулке, 17 демонстрировались конкурсные проекты. Остроухов был инициатором издания юбилейного собрания сочинений Гоголя (1909 г.), а в саду его дома позднее установили уменьшенную копию памятника писателю, установленного на Арбатской площади.

Николай Андреевич Андреев

На конкурсе был утвержден проект скульптора Николая Андреевича Андреева (1873–1932), вызвавший уже тогда неоднозначные отзывы. Гоголь изображен в тяжелые для него последние дни жизни, проходившие в доме на Никитском бульваре. «Трогательно, глубоко и необыкновенно изящно и просто. Какой поворот головы! Сколько страдания в этом мученике за грехи России!», – так отозвался об этом памятнике художник И.Е. Репин. 3 сентября 1909 г. посетил Арбатскую площадь Л.Н. Толстой специально приехавший посмотреть на памятник. «Мне нравится – очень значительное лицо», – оценил скульптуру Толстой. Памятник Гоголю принес Андрееву широкую известность, за ним последовали другие выдающиеся произведения этого мастера – монументы Ф.П. Газу, А.И. Герцену и Н.П. Огареву, В.И. Ленину, А.Н. Островскому, работы в жанре мемориальной скульптуры.

Создание памятника Гоголю происходило в мастерской скульптора в Большом Афанасьевском переулке, 27. На пьедестале монумента Андреев изобразил галерею гоголевских героев. Известно, что для образа Тараса Бульбы ему позировал известный журналист Владимир Алексеевич Гиляровский (1853–1935), автор знаменитой книги «Москва и москвичи», а для фигуры Бобчинского – актер Иван Михайлович Москвин (1874–1946). Архитектором этого монумента являлся прославленный Федор Осипович Шехтель (1859–1926).

Для мемориала была избрана Арбатская площадь в том месте, где к ней примыкал Пречистенский бульвар. Отсюда был виден дом на Никитском бульваре, в котором скончался писатель. Открытие состоялось 26 апреля 1909 г., в 12 часов дня. Вся площадь была заполнена народом, здесь собрались представители литературной, научной и художественной общественности, городские власти, думские деятели, учащиеся московских гимназий, люди разных сословий и состояний. Для возложения венков прибыли более 200 депутаций. В это время под управлением известного композитора М.М. Ипполитова-Иванова сводным оркестром и хором исполнялась, написанная им кантата в память Гоголя.

Нельзя не сказать, что памятник Гоголю на Арбатской площади был не первым скульптурным монументом писателю в Москве. Еще один, причем, крайне своеобразный, появился двумя годами ранее, в 1907 г. Речь идет о знаменитых скульптурах, украшающих доходный дом Г.Е. Бройдо в Плотниковом переулке, 4/5. Это четырехэтажное здание в стилистике модерна, угол которого выделен мощным прямоугольным эркером с квадратными окнами, врезающимся в здание на уровне второго этажа. Его главной особенностью являются удивительные по тематике скульптуры – между окнами второго этажа расположены десятки мужских и женских фигур высотой в человеческий рост, облаченные в античные одежды и прильнувшие друг к другу в любовных объятиях. Среди них угадываются портреты А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Л.Н. Толстого. По предположению москвоведа С.К. Романюка, эти скульптуры являются фрагментами композиции «Парнас», выполненной скульптором Л.С. Синаевым-Бернштейном для фриза Музея изящных искусств, но отвергнутой заказчиком из-за фривольности содержания. На настоящий момент это единственная версия, объясняющая появление столь странных рельефов, но и ее принять трудно – слишком уж явно скульптор надсмеялся над своими героями. К сожалению, в настоящее время этот уникальный памятник разрушается – рельефы осыпаются изза ремонтных работ, производимых в здании различными фирмами. Для спасения дома Бройдо требуется принять неотложные меры, иначе Москва может лишиться первого памятника Гоголю, хотя бы и столь своеобразного.

В начале XX в. дом, в котором жил и умер Гоголь, находился во владении Марии Владимировны Катковой, вдовы известного публициста, редактора «Московских ведомостей» Михаила Никифоровича Каткова. К этому времени его интерьеры уже не сохранили прежней обстановки. «Камин, в котором сожжен втором том «Мертвых душ» превращен в печь, а спальня Гоголя – это теперешняя прихожая», – сообщает статья 1910 года. Идея создания здесь музея Гоголя, появившаяся в год столетия писателя, была надолго оставлена.

Н.В. Гоголь. Барельеф на доходном доме Г.Е. Бройдо в Плотниковом переулке, 4/5. 1907 г.

В 1931 г. во время ликвидации некрополя Данилова монастыря, могилы Гоголя, а также А.С. Хомякова, Е.М. Хомяковой и Н.М. Языкова были перенесены на Новодевичье кладбище. Вместе с прахом, были перенесен и памятник Гоголю – черный мраморный саркофаг с именем и датами жизни погребенного и евангельскими изречениями, а также ограда с бронзовым барельефом писателя, созданная по проекту Н.А. Андреева в 1902 г. По-видимому, уже тогда был утрачен крест над могилой Гоголя, но гранитную глыбу, служившую его основанием, также перенесли на Новодевичье кладбище. Гранитная глыба и крест составляли первоначально надгробие Гоголя, а глыбу по распоряжению С.Т. Аксакова привезли с берегов Черного моря.

При подготовке к столетнему юбилею со дня смерти Гоголя, гранитная глыба была удалена, а на ее месте, за саркофагом установили памятник работы скульптора Н.В. Томского и архитектора Л.Г. Голубовского – цилиндрическую колонну, увенчанную бюстом писателя. Золоченая надпись на колонне гласит: «Великому русскому художнику слова Николаю Васильевичу Гоголю от правительства Советского Союза 9 сентября 1951». Любопытна судьба гранитной глыбы с могилы Гоголя. Она была передана в мастерскую по изготовлению надгробий, где ее обнаружила вдова М.А. Булгакова Елена Сергеевна. Е.С. Булгакова добилась того, что в 1953 г. глыба с могилы Гоголя была установлена на могиле его последователя, Булгакова.

В то же, 1951 г. был демонтирован памятник Андреева, который переместили на территорию Музея истории архитектуры имени А.В. Щусева, в Донской монастырь. 2 марта 1952 г. под звуки государственного гимна СССР был открыт новый памятник Гоголю. Его авторами являлись Н.В. Томский и Л.Г. Голубовский. Этот монумент представлял собой противоположность андреевскому, изображая Гоголя «сатириком и гуманистом», «бодрым оптимистом и романтиком», а надпись на нем также гласила: «…от правительства Советского Союза». К этому времени соседний Пречистенский бульвар был переименован в Гоголевский (с 1924 г.).

Следующим шагом в сохранении памяти о Гоголе в Москве и на Арбате стало создание мемориального музея в доме № 7а на Никитском (в то время Суворовском) бульваре. В год столетия со дня смерти писателя на доме была установлена мемориальная доска, работы скульптора Е.А. Рудакова. В 1971 г. сюда переехала Городская библиотека № 2. Вскоре начались ремонт помещений, сбор экспонатов и другие работы по созданию при библиотеке Мемориальных комнат писателя. В 1974 г. музей был открыт для посещения, а в 1979 г. библиотека получила имя Гоголя. В 2005 г. она была преобразована в Центральную городскую библиотеку – мемориальный центр «Дом Н.В. Гоголя». Ныне это один из главных московских центров изучения и популяризации гоголевского наследия.

Примечания

¹ Сен-Жермен – аристократический район Парижа.

² Аксаковы являются потомками московских тысяцких Вельяминовых, соратников Ивана Калиты и первых московских князей.

³ Друг Пушкина и Гоголя, Языков был тесно связан с Арбатом. В начале 1840-х гг. он жил в Малом Власьевском переулке, 8; затем – в Малом Толстовском (ныне – переулок Каменная Слобода) переулке, во владении № 1–3; зимой 1844–1845 гг. в доме 8 по Серебряному переулку (дом не сохранился); позднее – на Пречистенке, 39 (не сохранился).

⁴ Козельская Введенская Оптина пустынь в XIX в. прославилась как крупнейший центр старчества – духовного наставничества и учительства. Н.В. Гоголь дважды посещал Оптину пустынь, где беседовал с оптинскими старцами Моисеем, Антонием и Макарием. От посещения монастыря Гоголь вынес восторженное впечатление. Он писал Толстому: «… Нигде я не видел таких монахов. С каждым из них мне казалось, беседует все небесное…»

⁵ Николай Алексеевич Хомяков (1850–1925), политический деятель, публицист. В 1890—1900-е гг. участник земского движения, с 1906 г. член Центрального комитета «Союза 17 октября», в 1907–1910 гг. – председатель III Государственной думы.

⁶ «Вы ведь нехороши собой. Знаете ли Вы это достоверно? Вы бываете хороши только тогда, когда в лице Вашем появляется благородное движение; видно черты лица Вашего затем так уж устроены, чтобы выражать благородство душевное: как скоро же нет у Вас этого выражения, Вы становитесь дурны», – писал Гоголь А.М. Виельгорской.

Литература

Вересаев В.В. Гоголь в жизни: систематический свод подлинных свидетельств современников / Вступ. ст. И.П. Золотусского; подг. текста и примеч. Э.Л. Безносова. М., 1990.

Виноградов И.А. Москва и Рим в творчестве Гоголя // Москва в русской и мировой литературе: Сборник статей. М., 2000.

Земенков Б.С. Гоголь в Москве. М., 1954.

Земенков Б.С. Памятные места Москвы: страницы жизни деятелей истории и культуры. М., 1959.

Золотусский И.П. Гоголь. М., 2007 (Жизнь замечательных людей).

Молева Н.М. Гоголь в Москве, или Нераскрытые тайны старого дома. М., 2008.

Москва: Энциклопедия / Главный редактор С.О. Шмидт. М., 1997.

Московская энциклопедия. Т.1. Лица Москвы. Кн. 1. А – З / Главный редактор С.О. Шмидт. М., 2007.

Соколов Б. Гоголь: Энциклопедия. М., 2003.

Сорокин В.В. По Москве исторической / Под ред. В.Б. Муравьева. М., 2006.

Тимрот А. Николай Васильевич Гоголь (1809–1852) // Русские писатели в Москве: Сборник / Сост. Л.П. Быковцева. М., 1987.

Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л., 1989.

Шмидт О.Р. Арбат: путеводитель. М., 1992.

Шмидт О.Р. Пречистенка. Остоженка: Путеводитель. М., 1994.

Шмидт С.О. Арбат в истории и культуре России // Шмидт С.О. История Москвы и проблемы москвоведения. М., 2004.