Текст книги "Комментарии к русскому переводу романа Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка»"

В Малешицах жил один шинкарь, большой начетчик.

Малешицы (Malešicе) – во времена Швейка небольшая деревенька на юго-восточной оконечности Жижкова. Ныне район Праги. Точно на восток от Виноград, правда, в отличие от Жижкова, между Виноградами и Малешици лежит еще один пражский район Страшнице (Strašnice).

Когда ему приходилось драть кого-нибудь плетью

В оригинале: když někoho pral bejkovcem. Býkovec, он же karabáč – плеть из бычьих жил, однако, по ходячему поверью, не из просто из жил, а непосредственно из бычьего детородного органа. Что зафиксировано, например, в одной из карточек Kartotéka lexikálního archivu (1911–1991) в Příruční slovník jazyka českého (1935–1957) (http://psjc.ujc.cas.cz/search.php). Býkovec – usušená býčí topořivá tělesa k bití (высушенная пещеристая плоть быка для битья). См. также (JŠ 2010).

– Вот видите, Швейк, что постигает тех, кто не чтит священника, – улыбнулся фельдкурат. – Святой Иоанн Златоуст сказал: «Кто чтит пастыря своего, тот чтит Христа во пастыре своем. Кто обижает пастыря, тот обижает господа, его же представителем пастырь есть…».

Положение из Златоуста, на которое обратил внимание и Николай Васильевич Гоголь. См. примечания к «Выбранным местам из переписки с друзьями» («VIII. Несколько слов о нашей церкви и духовенстве»):

«В сборнике выписок Гоголя из творений святых отцов и учителей Православной Церкви помещена выдержка из Св. Иоанна Златоуста – “О почитании священника, хотя бы и погрешающего”: “Кто чтит священника, тот будет чтить и Бога. Но кто научился презирать священника, тот будет хулить и Самого Бога” (ОР ЦНБ АН Украины. Ф. Дис. 2165. Прил., С. 14)».

сварите пунш-бордо

Пунш-бордо (bordeaux-punč) – вообще говоря, судя по кулинарным книгам тех давних лет, еще один прохладительный напиток с пузырьками (см. комм., ч. 1, гл. 12, с. 164). По сути дела это подвид сангрии (смеси с вина с коньяком и минералкой). Вот какой рецепт дается в «The Home Cook Book», 1877:

Claret Cup Recipe – Bordeaux Red Wine Punch.

Ingredients (Компоненты):

1 bottle Bordeaux – 1 бутылка Бордо;

1 lemon cut very thin – 1 мелко крошенный лимон;

4 Tbsp powered sugar – 4 столовых ложки сахара;

1/4 tsp grated nutmeg – четверть чайной ложки молотого мускатного ореха;

2 oz brandy – 2 унции бренди;

3 oz sherry wine – 4 унции хереса;

1-liter bottle of soda water – литровая бутылка минеральной воды.

Prepare a large bowl or pitcher. Add in the Bordeaux, lemon, sugar, nutmeg, brandy, and sherry. Right before serving add in soda water and ice.

Приготовьте большую чашу или кувшин. Налейте бордо, добавьте лимон, сахар, мускат, коньяк и херес. Перед подачей на стол влейте минеральную воду и всыпьте лед.

Так что uvařte bordeaux-punč – в тексте оригинала: сварганьте бордо-пунш. Похоже, спиртное с газом – слабость фельдкурата (см. комм., ч. 1, гл. 12, с. 164), как и девичьи народные песни (см. комм., ч. 1, гл. 10, с. 138 и 142).

– Осмелюсь доложить, господин фельдкурат, – заметил Швейк, – вот ведь гидра!

В оригинале: že je to hotovej nezmar. Смотри о гидре (nezmar) комм., ч. 1, гл. 9, с. 108. С этого момента определение переходит в авторскую речь и в продолжение всей сцены Гашек называет гостя только так. Гидра.

Совсем как Боушек из Либени.

Либень (Libeň) – с 1901 года район Праги. Северо-восточный сосед Карлина, в котором квартируют Швейк и Отто Кац.

Восемнадцать раз за один вечер его выкидывали из пивной «Экснер»

Название пивной («U Exnerů») по имени хозяев Экснеров, так что выкидывали из пивной Экcнеров (vyhodili od ‘Exnerů’). Главу семьи звали Ченек Экснер (Čeněk Exner). Из найденных Ярдой Шераком газетных объявлений следует, что находилось это заведение хоть и на порядочном расстоянии, но на том же проспекте Краловском (Královská), ныне Соколовском (Sokolovská), там же, где и предполагаемое жилище фельдкурата. Дом номер 457 существует и поныне, но место пивной Экснеров занимает теперь китайский быстрофуд с названием «Bistro Long Jeng».

осмелился погибнуть в битве на Дрине.

Дрина (Drinа) – река, разделяющая Сербию и Боснию. В августе-сентябре 1914-го здесь происходили кровопролитные бои, позволившие австрийцам с огромными потерями закрепиться на сербском берегу.

позволил себе быть убитым собственными солдатами под Равой Русской

Рава Русская (Ruská Rava) – крупный железнодорожный узел в 65 километрах от Львова, тогда Лемберга (Lemberg), на территории Австро-Венгрии. В начале сентября 1914-го за станцию и населенный пункт велись тяжелые бои, закончившиеся сдачей его наступающим русским частям.

умер неделю тому назад в заразном госпитале в Брно

Брно – см. комм., ч. 1, гл. 6, с. 78.

и вы попадете на фронт

В оригинале – замечательный немецкий дериват, ловко обманывающий видимостью общеславянского корня rukovat (einrücken) – a budete rukovat do pole. Буквально: призовут на фронт.

 
Когда в поход мы собирались,
Слезами девки заливались.
 

Песня бравого тридцать пятого пльзеньского пехотного полка, с таким припевом (VP 1968):

 
Pětatřicátníci hoši jako květ
na vás bylo vždycky radost pohledět
Кdyž jste mašírovali
všechny panny plakaly
 
 
Тридцать пятого ребята хороши,
Как на цветик смотришь от души,
И когда маршировали,
Барышни вокруг рыдали.
 

Правда, у Каца со Швейком не барышни (panny), а действительно девки (holky).

Любопытно, что в интернетовских сборниках для исполнения народных песен караоке находится пражский вариант песни. В котором, вместо пльзеньского «черт побери» (Ten plzeňský regiment himl hergot sakrament to jsou hoši jako panny každý je jak malovaný) возникают пражские столичные львы (My jsme ti Pražáci, vltavská krev, třesem se na práci každý jak lev). Швейк еще один раз исполнит эту песню уже самостоятельно во время своего будейовицкого анабазиса (см. ч. 2, гл. 2, с. 279).

По всей видимости, переводчик (Я. Гурьян) всей песни не знал и не догадывался, что слово «маршировать» в первой строке припева (Když jsme mašírovali) нужно передавать буквально: солдаты идут, а девки плачут и кричат «возвращайтесь» (navraťte se zpět).

старый майор и офицер запаса, бывший банковский чиновник.

Тут очевидный редакторский недосмотр. Чиновником человек может быть только в государственном банке, а в частном – естественно, служащим, но мучиться над вопросом верной идентификации нет никакой необходимости, потому что у Гашека сказано совершенно ясно – jeden bankovní disponent, důstojník v záloze, банковский поверенный, коммерческий представитель.

полагая, что молитва исцелит его от болезней.

И вновь редакторский недосмотр. Какие болезни во множественном числе у раненного в живот? Тем более что в оригинале ясно сказано – «истинная молитва исцелит страдающего» (že modlitba víry uzdraví nemocného). В ПГБ 1929 много лучше, хотя и не точно – «молитва исцелит его немощи».

На Водичковой улице дрожки догнала привратница

Водичкова. См. комм., ч. 1, гл. 7, с. 83.

член конгрегации святой Марии

Mariánská kongregace (členka mariánské kongregace), или более распространенное название Mariánská družina – религиозное объединение, например, при приходской церкви или воскресной школе особо набожных и социально активных прихожан или учеников, берущих на себя специальные обязательства и соблюдающих более строгие правила, чем все прочие. Во славу Богородицы выполняют разнообразные работы в храме, посещают больных, распространяют религиозную литературу и т. д. Сам принцип таких организаций прихожан «Primaria Congregatio seu Primarium Sodalitium sub titulo Annuntiationis Beatae Mariae» (Prvotní kongregace nebo prvotní družina pod titulem Zvěstování Panny Marie) предложен иезуитами и одобрен Папой Григорием XIII в 1584 году.

Еще раз упоминается в романе в связи с пагубностью абстарктного философствования, см. комм., ч. 2, гл. 5, с. 477.

солдатик с Чехо-Моравской возвышенности

Речь о местности, прилегающей к правобережной, северной стороне Присазавского края. См. комм., ч. 1, гл. 11, с. 159.

– Такой денщик-холуй выиграет! – отозвался из угла отделенный.

Денщик-холуй в оригинале: fajfka. См. комм., ч. 1, гл. 10, с. 135 и 136.

То, что Швейк – денщик, солдаты легко определили по специальной нашивке на рукаве его мундира – красному шеврону. См. также об идентификации денщиков комм., ч. 2, гл. 1, с. 270.

«Отделенный». На самом деле в оригинале не должность, а звание – desátník («Taková fajfka chce něco vyhrát», ozval se z kouta desátník). Это чешское название того, что на немецком называется капрал (Korporal). Должность, командир отделения по-чешски – velitele družstva. Вообще это одна из характерных особенностей перевода ПГБ – пренебрежение различиями армейского звания (Hodnost) и должности (Funkce).

Занятно другое. В ч. 2 (см. комм., ч. 2, гл. 2, с. 355) во время разговора вольноопределяющегося Марека с начальником конвоя Марек называет его (что типично для прямой речи в романе), используя немецкий дериват, kaprál, тогда как автор тут же, в предыдущей строке определяет начальника конвоя по-чешски (что также типично для романа) как десятника. Это явное указание на предыдущие неточности почему-то не смутило переводчика и не заставило вернуться и сделать очевидные и необходимые исправления.

меня избили в трактире «У Банзетов», в Нуслях.

См. комм., ч. 1, гл. 3, с. 50. Вечно не везет Швейку с этим заведением – то прямо в пивной побьют, то по дороге домой. О репутации пражского района Нусле см. комм., ч. 1, гл. 1, с. 30.

Стоит появиться пятну – «прощаюсь, ангел мой, с тобою»

Несколько странная и никак оригинальным текстом не оправдываемая отсылка к русскому городскому романсу и известному тексту Салтыкова-Щедрина с тем же названием, открывающемуся словами: «Очень уж нынче часто приходится нам с начальниками прощаться. Приедет начальник, не успеет к “благим начинаниям” вплотную приступить – глядь, его уж сменили, нового шлют!».

У Гашека Швейк говорит: sbohem, Máry – и это, по всей видимости, не цитата из чешской песни или стиха, а всего лишь расхожее выражение, что-то вроде «прощай, красавица». В любом случае ни Салтыкова в ней, ни Щедрина.

Когда вулкан Монпеле уничтожил целый остров Мартинику

Извержение вулкана Монпеле (Mont-Pelée) на острове Мартиника (Martinique) в Карибском море – подлинное историческое событие, имевшее место 8 мая 1902 года. Газеты много писали об этом и сравнивали близлежащий к горе город Сен-Пьер (St. Pierre) на северо-западной оконечности острова с Помпеями, а саму взбунтовавшуюся гору – с Везувием. Судя по газетным гравюрам, что-то общее действительно имелось. Горячий пепел и лава покрыли площадь в 21 кв. км с городом посередине, остальная часть острова (а это 1128 кв. км) не пострадала.

профессор написал в «Национальной политике»

«Národní politika». См. комм., ч. 1, гл. 6, с. 78.

Только и занимаются бухгалтерией! Сволочи!

В оригинале «сволочи» – все тот же pakáž (Mají samé účetnictví, pakáž). См. комм. о переводе этого слова в этой же главе выше (ч. 1, гл. 13, с. 175).

Глава 14. Швейк в денщиках у поручика Лукаша

Фельдкурат продал Швейка поручику Лукашу

Jindřich Lukáš (или, как положено немецкому офицеру, – Heinrich Lukas) – второй, если не первый по важности персонаж романа. Единственный, помимо собственно Швейка, герой, находящийся в центре всех четырех книг романа. Ни у кого нет сомнений, что прототипом этого прекрасного офицера и человека послужил реальный ротный командир Ярослава Гашека (velitel setniny или roty) – поручик Рудольф Лукас (nadporučík Rudolf Lukas, 1886–1938, см. комм., ч. 1, гл. 14, с. 198). Это был профессиональный военный, закончивший Первую мировую в чине капитана (hejtman, Hauptmann) и дослужившийся впоследствии, уже в армии Чехословацкой Республики, до звания майора.

Все исследователи сходятся в том, что романный Лукаш описан с большой симпатией и, главное, с большой достоверностью, выдумана Гашеком и гипертрофирована лишь неутолимая слабость к женскому полу. Весьма примечательно и то, что сам реальный Рудольф Лукас сохранил самые лучшие воспоминания о своем солдате Ярославе Гашеке. Согласно замечательному свидетельству Яна Моравека (Jan Morávek), сумевшего в 1924 году разыскать и разговорить самых близких Гашеку однополчан (JM 1924), Рудольф Лукас, в 1924-м уже капитан чехословацкой армии и после войны в домашнем архиве хранил, сам перечитывал и дал полистать интервьюеру из газеты «Чешское слово» («České slovo») записную книжку с фронтовыми стишками будущего автора «Швейка». Нравились, наверное. О самом же солдате Гашеке его бывший командир отозвался так:

Hašek mne překvapil. Byl opravdu dobrý voják. Nepil, ačkoliv měl k tomu dosti příležitosti a svým humorem udržoval kamarády v dobré náladě… Rovněž musím podotknouti, že nebyl zbabělým. Prapodivný člověk! Najednou však provedl nějakou pitominu!

Он удивлял меня. Он был хорошим солдатом, не пьянствовал, хотя имел возможность это делать, и главное – своими шутками всегда поддерживал хорошее настроение товарищей… И он определенно не был трусом. Да, удивительный человек, но способный при этом на самую неожиданную и глупую выходку.

Давние военные приказы подтверждают слова Лукаса о храбрости Гашека. Оказавшись на фронте в Галиции, этот человек, ранее осужденный за дезертирство на три года с отложенным сроком исполнения приговора, не только был прощен, но за отвагу и прочий героизм произведен летом 1915-го в ефрейторы (svobodník, Gefreiter) и даже отмечен серебряной медалью за храбрость (stříbrná medail za statečnost). Представление к награде от 2 августа 1915 года на языке оригинала (найденное в архивах Йомаром Хонси, а с малоразорчивого рукописного восстановленное Doris & Gert Kerschbaumer) формулируется так:

«Hat in den Kämpfen am 25./7. nächst Poturzyce unermüdlich u. mit Lebensverachtung in die Schwarmlinie wichtige Befehle und von dort Situationsmeldungen überbracht, wobei er die Mannschaft durch Erheitern u. Zurufe aufmunterte, selbst freiwillig Rekognoszierungen durchführte und kleine Gruppen in entsprechende Linien vorführte».

Ну, то есть получается что-то вроде такого:

«Во время боя 25.07 у Потуржице без устали и с пренебрежением к смертельной опасности доставлял на передовую и с передовой важные приказы и донесения, демонстируя при этом высокий боевой дух, который поддерживал в подразделении среди товарищей призывами и прибаутками, а также вызвался участвовать в разведывательной вылазке и лично вел небольшие группы на позиции».

Сама же австрийская медаль была вручена Гашеку 18 августа. Фото его в торжественном строю нашел в Венском военном архиве все тот же сам не знающий усталости и равно неустрашимый Йомар Хонси.

Подобным же героем и храбрецом проявил себя Гашек и по другую сторону фронта, во время славных боев чешских полков под Зборовом. Приказ о награждении войнов-чехословаков, и в частности Ярослава Гашека, стрелка 1-го Чешско-Словацкого стрелкового «Яна Гуса» полка Георгиевской медалью 4-й степени приведен в книге «Чешско-Словацкий (Чехословацкий) корпус. 1914–1920. Документы и материалы. Т. 1. Чешско-словацкие военные формирования в России. 1914–1917 гг.» (М.: Новалис, 2013. 1016 с.; илл. С. 810). На сей раз формулируются боевые заслуги будущего автора романа о бравом солдате сразу на русском и так:

«Во время тяжелого июльского отхода всегда честно и мужественно исполнял свой долг, зачастую под действительным огнем артиллерии, оказываясь часто в критическом положении вследствие отхода соседних частей. В особо памятные дни 12 и 13 июля 1917 года, после уничтожения канцелярии, по собственному почину отправился в роту и вместе с другими вынес тяжесть отхода, не считаясь ни с какой опасностью».

Все это, безусловно, имеет самое прямое отношение к роману о бравом солдате Швейке и к тем словам, которые говорил Гашек гражданской жене Александре Львовой, принимаясь за книгу, обещанную другу-издателю Франте Сауэру (CP 1998): «Не только посмеюсь над всеми этим дураками, но и покажу наш подлинный характер и на что он способен» (Vysměju se všem těm pitomcům, a zároveň ukážu, jaká je naše pravá povaha a co dokáže). Вполне возможно, что в окопах и в атаке, если бы Гашеку довелось и в этих обстоятельствах описать Швейка, этот болван и недотепа оказался бы нисколько не меньшим героем и храбрецом, чем его создатель в реальной жизни. Удивительным человеком, способным, однако, на самые дурацкие и неожиданные поступки.

У поручика Лукаша собралась однажды теплая компания. Играли в «двадцать одно».

Весьма любопытно то, что Гашек заставляет Лукаша играть в карты первый и последний раз в романе. Как будто бы лишь для того, чтобы тот выиграл свою судьбу – Йозефа Швейка.

«Двадцать одно» (jednadvacet, oko bere, oko, jedník) – весьма напоминает русский варианта игры с тем же названием, с той только разницей, что используется марьяжная колода в 32 карты. См. комм., ч. 1, гл. 1, с. 39. Стоимость карт – от семерки до десятки в соответствии с номиналом, младший и старший валеты – 1 очко, король – 2 и туз – 11.

Понимаете, пошел ва-банк

В оригинале: Hopal jsem to všechno. Смысл передан верно, утрачена, однако, моносиллабика терминологии, употребляемой во многих чешских карточных играх и далее в тексте главы. «Hop», – говорит игрок, когда перестает брать карты и наступает черед банкомета. Если игрок перебирает, то произносит «trop». См. далее в этой же главе с. 169. Сравни также flek, re, tutti и т. д. в марьяже. См. комм., ч. 4, гл. 1, с. 268.

В немедленно следующем фрагменте hop переводится тремя разными способами, сначала: «а ну-ка», потом «играю» и, наконец, «покупаю».

– А ну-ка… – сказал он, когда пришла его очередь. – Всего очко перебрал, – добавил он. – Ну, значит, играю, – сказал он, когда подошел следующий круг. – Покупаю! Стоп!

Оригинал:

«Hop», ozval se polní kurát, když byla řada na něm. «Jenom o oko», hlásil, «přetáh jsem».

«Tak tedy hop», řekl při druhém chodu, «hop – blind».

«Hop – blind» – здесь уже смысловая ошибка. Фельдкурат не просто говорит «хоп», а «хоп втемную». То есть у него на руках, например, 17, и в случае перебора (а это уже произошло в предшествующей раздаче) придется вновь положить в банк ставку плюс штраф (обычно еще одна ставка), а это, возможно, больше тех денег, которые у попа остались, и тогда он решает сыграть втемную, все или ничего, и говорит «хоп», не открывая последнюю карту. В этом случае начинает набор банкомет. Или переберет, или возьмет меньше. В романе банкомет набирает 20, фельдкурату приходится открывать темную карту, с ней вместе только 19.

– Двадцать, – объявил банкомет.

– А у меня девятнадцать, – произнес фельдкурат тихо.

– А что, сорвали банк у вас или же вы на понте продули? – спокойно спросил Швейк.

В оригинале: «A bylo v banku hodně?» otázal se Švejk klidně, «nebo jste málokdy dělal forhonta?». Здесь любопытно, что в Чехии при игре в двадцать одно первого понтера называют так же, как и в чешском марьяже, левого от раздающего игрока – forhont. Правого – zadák. Иногда форхонта зовут и по-чешски – předák. В любом случае, роли меняются после каждой раздачи, форхонт становится раздающим, задак – форхонтом, а раздающий – задком. У марьяжного форхонта целый ряд специальных прав при торговле и объявлении козырей, у форхонта в «очко» лишь одно и весьма сомнительное – первым пойти ва-банк и отсечь всех прочих. Собственно, этим Швейк и интересуется: держал ли Катц банк или, наоборот, оказавшись вдруг форхонтом, пошел ва-банк.

Жил в Здеразе жестянщик, по фамилии Вейвода,

В оригинале: Na Zderaze žil nějakej klempíř Vejvoda. Na Zderaze – название улицы, находящейся между Влтавой и Карловой площадью в Праге. Жестянщик живет на улице с этим названием. На Здеразе, а не в местечке с таким названием, как это выглядит у ПГБ.

Следует отметить, что Гашек не только любит давать героям имена знакомых, но и частенько одни и те же разным героям. Например, как в этом фрагменте. То же имя см. вновь: ч. 3, гл. 4, с. 209. Тамошний Вейвода – десятник из Вршовиц.

частенько игрывал в «марьяж» в трактире позади «Столетнего кафе»

Stoletá kavárna находилась Na Zderaze, 267. Ныне на этом доме можно увидеть только закрашенную вывеску. Самого кафе уже нет.

Все проиграли, банк вырос до десятки.

И далее:

Банк рос, собралась там уже сотня. Из игроков ни у кого столько не было, чтобы идти ва-банк

Оригинал:

Všichni se ztropili a tak to rostlo do desítky.

И далее:

bank rost, a už tam byla stovka. Z hráčů nikdo tolik neměl, aby to mohl hopnout

Использование hop и trop, исчезнувших из перевода, еще раз отмечать нет смысла, а вот легкую утрату сути надо. Všichni se ztropili – это не просто «все проиграли», а «все перебрали», то есть везет Вейводе действительно невероятно, поскольку при переборе банк растет в два раза быстрее из-за штрафов; отсюда и скоро набежавшая десятка.

Только и было слышно: «Маленькая, плохонькая, сюда»

Как поясняет Бржетислав Гула (BH 2012), такие слова банкомета выдают его страстное желание скорее закруглиться и забрать банк. Сделать это чешские правила игры в двадцать одно разрешают в том случае, если при раздаче банкомету придет первой одна из трех карт – семерка (маленькая – malá) или восьмерка, король (плохонькая – špatná). Тогда он может с чистой совестью и не встречая возражений со стороны партнеров забрать текущий банк, а колоду передать другому желающему пометать.