Текст книги "Секрет"

32

Ульяна

Мы вернулись за стол, я старалась не смотреть в лицо Сергею, по-прежнему чувствуя себя растерянной. Я понимала, что он ощущал себя не лучше, но вида в отличие от меня не показывал. Он не раскидывался упреками и пытался со мной говорить. И даже успокоить.

– Когда у вас самолет?

Он подозвал официанта и попросил меню, снова закурил и поглядел на меня.

– Через три, то есть, уже два дня, – ответила я, глядя на его руки, не желая встречаться с его глазами.

– Личной жизни, как я понимаю, в Америке у тебя нет? – продолжил он допрос, я была уверена, что он не спускал с меня глаз.

Официант положил передо мной раскрытое меню. Ровные строчки прыгали у меня перед глазами. Я попросила стакан воды и, захлопнув папку в кожаном переплете, подняла глаза к лицу Сергея.

– Нет, – покачала головой.

– Вот и хорошо. Потому что никто и никуда не полетит, – у меня сердце сжалось от этих слов и твёрдого тона мужчины.

Сергей точно не будет растрачивать свое время на пустую болтовню. Однако, к такому повороту событий я была не готова. Да, в Америке меня совершенно ничего не держало. Только оставаться и терпеть упреки семьи, что я увожу мужа сестры из семьи, в мои планы никак не входило.

– Я долго был в стороне, а теперь не буду. Да, ложь я не приемлю. Но я понимаю твои метания, страхи и неуверенность. Вижу, что ты запуталась. Я не собираюсь забирать ребёнка, диктовать свои условия и как-то давить на тебя. Думаю, когда ты успокоишься и немного подумаешь о моих словах, то поймешь, что я предлагаю вполне правильные вещи: ребёнок должен знать своего отца.

Телефон Сергея ожил, он взял его в руки и его лицо сильно изменилось. Он ответил на звонок, продолжая смотреть на меня.

– Когда это случилось? А почему вы сообщаете только сейчас? – Сергей шумно выдохнул.

Бросил телефон на стол и сидел так какое-то время. Неужели звонили из клиники, и неприятные новости были связаны с Аллой?

– Все в порядке? – тихо спросила я.

– Отцу стало хуже, он последнее время прикован к постели. Я должен ехать. Завтра после полудня я займусь поиском квартиры для тебя и сына. Буду помогать вам финансово. Я хочу познакомиться с Марком, – имя сына он произнес несколько тише, но мое сердце наполнилось странным трепетом.

– Хорошо, – выдохнула я. Мне нечего было возразить, и я была не против знакомства и общения сына с отцом. – Я прошу тебя только об одной вещи – не говори пока ничего Алле и моим родителям? Ты ведь ничего ей не сказал?

Сергей задумчиво покачал головой из стороны в сторону.

– Поехали, я отвезу тебя в гостиницу, – сказал он.

Мы вышли из здания и направились к машине Сергея. На улице уже сгущались сумерки. Мужчина открыл дверцу своего внедорожника, подождал, когда я заберусь внутрь и захлопнул дверь.

Несколько минут мы ехали в полном молчании, а затем Сергей заговорил:

– Алла сказала, что ты вчера к ней приходила. Это так?

Я повернула голову, но по выражению лица Сергея невозможно было ничего понять.

Почему он сейчас вдруг этим заинтересовался? Я догадывалась, что Алла могла наговорить ему кучу разных гадостей обо мне. Неужели мужчина предполагал, что мы его уже делили между собой?

– Да, я была у нее, – подтвердила я. – Она не могла до тебя дозвониться, а потом попросила приехать. Понимаю, это не мое дело, но я хотела узнать у нее про тот аборт. Хотела улететь со спокойным сердцем, что все тогда сделала правильно и не стала вам мешать.

Сергей скривился и взглянул на меня, а я осеклась.

– Правильно? Ульяна, правильно было обо всем рассказать мне! Сразу же, как ты поняла, кто я есть. Я не снимаю с себя ответственности, но то, как ты поступила, поддавшись слабости… Ради чего? Неужели ты думала, что спустя время само собой все решится? Или ты собиралась скрывать сына от меня всю жизнь? – посыпались на меня вопросы.

– На тот момент я мечтала жить в Америке и не хотела мешать ничьему счастью. Как бы эгоистично не прозвучали сейчас эти слова, но мне было комфортно, что о Марке никто не знал. Да, меня мучила и мучает совесть, но после вчерашнего разговора с Аллой, когда она слезно попросила меня улететь обратно в Америку и не рушить ее семью, я боюсь, что, узнав о Марке, она захочет ему как-нибудь навредить. Ты неужели сам не видишь, что она… – я запнулась не в силах сказать ему все, что думала на счёт сестры и ее отношения к любимому человеку. – Просто прошу тебя – не говори ей пока ничего.

– Об этом можешь не переживать. Я ничего ей пока не скажу.

– Ты был у нее? Как она?

– Говорит, что ты вчера едва не довела ее до выкидыша. Угроза прерывания беременности действительно есть.

– Я ничего такого не делала и сама бы к ней не поехала! – перебила я Сергея, не дав ему возможности договорить и обвинить меня в том, что это я стала причиной, по которой его жена находилась сейчас на сохранении в больнице.

– Ты сейчас оправдываешься? – спросил Сергей и нахмурился. – Ты услышала в моём голосе вопрос или обвинение? Я сомневаюсь, что причина в тебе и твоем визите. Алла сама ведёт себя всю беременность нерационально: ходит по магазинам, не бережется, поехала со мной в Москву и слышать ничего не желает о том, чтобы оставаться в больнице под присмотром врачей.

– Ты спросил у нее про тот аборт?

– Да, она сказала, что у ребенка по медицинским показаниям не было шансов. Я нашел доктора, который вел ее первую беременность, и собираюсь с ним на днях встретиться и поговорить, чтобы во всем разобраться. Марк родился здоровым мальчиком? – вдруг спросил Сергей.

– Да, абсолютно. Если у тебя в чем-то есть сомнения, то я готова дать согласие, чтобы он прошел все обследования и сдал необходимые анализы. По крайней мере, у меня не было никаких проблем с вынашиванием ребенка и родами. Марк растёт обычным здоровым мальчиком, болеет простудными заболеваниями, как и все дети, и не более того.

Сергей кивнул и еще больше помрачнел.

– Если ты намекаешь на тест ДНК, то я обязательно его проведу, но не с твоим ребенком.

– Что? – нерешительно переспросила я, ничего не понимая.

Машина остановилась у хостела. Он заглушил двигатель и взглянул на меня, так и не ответив на мой вопрос, затем вышел на улицу, обошел автомобиль спереди и открыл дверцу. Облокотился руками о машину, не выпуская меня на улицу, и слегка наклонил голову.

– Сейчас я хочу, чтобы ты услышала меня и поняла: отныне все вопросы касаемо ребенка я хочу, чтобы ты обсуждала со мной. Как только я решу все с отцом и отвезу его в клинику, то займусь всеми документами на ребенка. Я не пошутил, когда сказал, что больше не позволю вам уехать из страны. По крайней мере, этот вопрос теперь придется согласовывать со мной. Я намерен принимать участие в его жизни как отец, – твёрдо проговорил Сергей, его синие глаза смотрели на меня в упор.

– Я подумаю, как рассказать Марку о тебе. Думаю, что затягивать с этим вопросом больше нет смысла, только…

– Что только, Ульяна? – едко спросил он.

– Нам с сыном все же лучше вернуться в Америку. Я не представляю, как ты собираешься совмещать двух детей. Я не стану делать то, что ты посчитаешь правильным и нужным только для тебя. Марк будет рад, что в его жизни появился папа, но это не означает, что я позволю теперь все за нас решать. Я хочу знать, что ты собираешься делать дальше?

Сергей усмехнулся.

– Собираюсь оформить свое отцовство и принимать участие в воспитании сына. Твоей личной жизни я не буду мешать. Но по-прежнему считаю, что кандидатуру Долина не стоит рассматривать всерьез.

– Это решать не тебе, – равнодушно произнесла я.

Сергей выпрямился, а я вышла из машины.

– Если ты полагаешь, что я впоследствии стану твоей любовницей, и ты сможешь жить на две семьи, то…

– Ульяна, такого не будет, – спокойно и холодно произнес Сергей. – Думаю, что ограничусь участием в воспитании ваших с Аллой детей и финансовой помощью. Это большее, что я могу предложить каждой из вас. У Аллы нет ко мне никаких чувств, а я не преследую цели менять одну сестру на другую.

– Ты… Ты решил уйти из семьи? – удивилась я, ощущая глубокое потрясение от этих слов. – Алла знает?

– Алла не знает, но я скажу ей об этом в ближайшее время. Я долгое время заблуждался в том, что у нас с ней обычная семья. Это не так. Ложь, притворство и лицемерие плохие союзники в любых отношениях. Это решение не из приятных, но так будет лучше для всех, – сухо проговорил он.

– Алла не отпустит тебя! Она же решит, что ты ушел из-за меня.

– Ты сильно заблуждаешься, Ульяна. Если бы не ваш недавний разговор, она бы нашла, кого обвинить в своих бедах и несчастьях. Их можно искать до бесконечности, но я не собираюсь так дальше жить. И тебе впредь советую: если что-то тебя тяготит в твоей жизни никогда ничего не поздно изменить.

Мы подошли к двери, и Сергей протянул мне свою визитку.

– Не нужно, у меня осталась с прошлого раза, – я опустила голову и поглядела на его руку.

– Я позвоню на днях, когда решу вопрос с жильем. Если возникнут какие-то сложности, ты всегда можешь мне позвонить.

– Хорошо, – кивнула я, развернулась и вошла в здание, ощущая на своих лопатках взгляд Сергея.

33

Сергей

– Куда мы едем? – тихо спросила Ульяна, а я взглянул на нее и слабо ухмыльнулся.

Большую часть дороги она разглядывала пейзаж за окном и даже не смотрела в мою сторону, а теперь с сомнением глядела в глаза. Испугалась, что везу ее к сестре в клинику на очную ставку?

– Хочу показать тебе вашу с Марком квартиру. Подруга сможет остаться в Москве еще на какое-то время? – поинтересовался я.

Ульяна покачала головой.

– Нет, у нее самолет через два дня. Нам с Марком необходимо вернуться в Америку, чтобы забрать какие-то вещи и документы, – ее голос был совершенно бесстрастным, но я уловил в нем волнение.

– Хорошо, без проблем, – отозвался я. – Сегодня же обращусь в агентство и помогу с выбором няни. А это… – я достал из внутреннего кармана пластиковую карту и протянул. – Карта на мое имя. Денег здесь достаточно, на первое время хватит.

– Мне ничего…

– Конечно, ничего не нужно! – оборвал я, крепче сжав руками руль. Нечто такое я ожидал от нее услышать. – Ты самостоятельная и самодостаточная личность, которая и дальше не хочет ни от кого зависеть. Но я имею полное право вам помогать, – Ульяна вздернула подбородок, ее взгляд метал молнии, но тем не менее, перечить она мне не стала, чем заслужила немое одобрение с моей стороны.

За пару дней я успел окончательно осмыслить всю ситуацию и в очередной раз понял, что расставание с Аллой – самое верное из решений и единственный правильный выход. Даже если все окажется с тем выкидышем вполне объяснимо и без крутых наворотов, я не хочу дальше так жить. У меня словно с глаз пелена спала, и сейчас я оглядывался по сторонам и понимал, что жил все это время в бесцветных красках.

– И тем не менее… – осторожно начала она. – Я не представляю, как ты собираешься совмещать двух детей от родных сестер. Мама мне звонит, не переставая, Алла – тоже. Мой самолет улетел еще вчера вечером и они, наверное, думают, что я уже в Америке, – без всякого выражения говорила она, но я снова уловил в ее голосе нотки волнения.

– Так в чем проблема? – я непонимающе поглядел в лицо Ульяны.

Не мог я разделить с ней ее страхов и прочих чувств, какие отравляли девушке жизнь. Я вовсе не видел проблемы в том, чтобы сказать родителям все, как есть. В конце концов, никто их не заставлял принимать эту правду, и если она окажется никому не нужна, а Ульяна для них пустое место, то зачем держаться за такие отношения? Разве это семья?

– Ответь матери и скажи, что улетела. Ты держишься за них, а они за тебя нет. Я недоумеваю, почему такое разное отношение у родителей, а в частности у матери, к своим дочерям. Ты точно им родная? Сужу по себе – я бы одинаково любил своих детей. В целом так и будет, я уверен, – твердо заявил я.

– Уверен? – Ульяна нахмурилась и недоверчиво на меня поглядела.

– Уверен, – спокойно подтвердил я. – Алла всю жизнь обиженной ходить не будет, а когда поймет, что от кормушки ее никто не отлучает, то присмирит свой пыл. А если нет, то сумма алиментов, которая будет начисляться законодательным путем, ее вряд ли устроит. Никогда она дурой не была и сейчас, надеюсь, включит мозги.

– Как отец? – Ульяна сменила тему.

Не нравится говорить о сестре? Не хочет, чтобы я причинял Алле боль своим решением уйти из семьи?

– Он в больнице. Думаю, после того, как он немного окрепнет, мы познакомим его с Марком. Он будет очень рад, ему сейчас необходимы положительные эмоции, – я следил за дорогой и мельком за лицом девушки.

Иной раз мне казалось, что все ее мысли и чувства были написаны у нее на лице, но в этот момент она была для меня закрытая книга.

– Не думаю, что это хороша идея, но, если ты так в этом уверен…

– Более чем. Я снял двухкомнатную квартиру для вас с сыном на первое время в спокойном и чистом районе, недалеко располагается чудесный парк. Все будет хорошо.

Чуть позже я займусь покупкой жилья для Марка. Свою квартиру в Москве, в которой мы жили с Аллой, я решил продать, а ту, что купил в Питере оставить за ней и ребенком. Хотела жить с мамой? Вот пусть и живет, я же пока временно перееду к отцу. Озвучивать все это при Ульяне я не стал. Видимо, ее сильно напрягали разговоры о сестре и ее семье, а я не любил провоцировать людей на плохие эмоции и сам того же ожидал от них.

Припарковав машину на подземной парковке, мы с Ульяной вышли на улицу и направились к лифту. Она обняла себя за плечи и опустила голову. Я видел, как настороженно она относилась к переменам, но чем помочь не знал. Справится со временем, когда поймет, что ничего плохого впереди ее не ждет.

– Квартиру я снял на полгода. На днях обещали довезти недостающую мебель, остальные вещи докупите с Марком на свой вкус.

Ульяна с интересом рассматривала квартиру, а затем подошла к окну в просторной гостиной и положила руки на подоконник. На ее губах появилась довольная улыбка, а я впервые увидел безмятежность на лице девушки.

– Марк обожает смотреть на лес, – с воодушевлением произнесла она. – Мы каждый выходной ездим с ним на природу, разбиваем палатку, жарим картошку и подсушиваем хлеб над костром. Думаю, что ему здесь очень понравится.

Мне очень хотелось познакомиться с мальчиком и стать для него надежным плечом. Я многое пропустил в его жизни: первую улыбку, первые шаги, первое слово… И теперь ничего пропускать не собирался.

– Здесь час езды от вашего хостела, я пришлю через несколько часов водителя, он поможет перевезти ваши вещи. У меня нет дубликата ключа, вы с Марком полноправные хозяева этой квартиры.

– Спасибо, – прошептала она едва слышно и с интересом поглядела на меня.

Я выбросил из головы все мысли о своей симпатии к Ульяне. Своего дальнейшего будущего ни с одной из сестер я не видел: обе обманывали меня, а я это считал неприемлемым. Я никогда не просил Ульяну скрывать правду и ребенка, и не обещал Алле, что буду любить ее до конца своих дней.

– У Дженни самолет через два дня, она перебронировала билеты, чтобы побыть немного с нами. Можно она поживет здесь? – спросила Ульяна.

– Ты вправе распоряжаться своей личной жизнью и свободным пространством так, как это необходимо тебе, – я интонацией голоса выделил последнее слово.

Только от одной мысли, что Антон вдруг появится на пороге этой квартиры, мне стало неприятно. Не хотелось бы вмешиваться, если Ульяна продолжит отвечать на его знаки внимания. В таком случае мне придется с ним серьезно поговорить. Ничего против него, как делового партнера, я не имел, но воспитывать своего сына и показывать ему достойный пример я смогу и сам.

– И по поводу работы… Я бы хотела получить место в вашей компании, на которое проходила собеседование.

– Думаю, что сейчас об этом не стоит думать. Занимайся своей жизнью и ребёнком. Я обязательно рассмотрю твою кандидатуру на должность менеджера или переводчика, но немного позднее. Ты сильно торопишься с такими заявлениями.

– Да… – задумчиво протянула она. – Ты прав. Будет и в самом деле лучше, если мы с Марком немного освоимся и проведем это время вместе. Я прослежу за его адаптацией, а потом мы съездим в Америку.

– Съездите, – заверил я Ульяну.

Второй раз за нашу встречу она говорила мне об этой поездке. Переживала, что я больше не позволю им выезжать из страны? Но это не так. Когда говорил, что все вопросы касаемо ребенка я хочу, чтобы она решала отныне со мной, я ничего не упоминал о том, что буду давить на нее и навязывать свои желания.

– В таком случае, если тебя все устраивает, а квартира нравится, то можем ехать обратно? Завтра во второй половине дня я собираюсь пригласить вас с Марком погулять в парк. На улице отличная погода. В первый раз нам с сыном все же лучше встретиться на нейтральной территории и потихоньку налаживать контакт.

– Да, это правильное решение, – тихо отозвалась она. Всю дорогу до гостиницы Ульяна ехала задумчивая и молчаливая. Я удивлялся, как она решилась на этот шаг скрыть ребенка и растила его, черти где, одна? Слабая, беззащитная, молодая… Конечно, я мог заблуждаться на ее счет, а под маской наивной добродетели мог скрываться такой же «подарок», как и Алла. Просто у меня в голове не укладывалось – Ульяна жила и воспитывала ребенка одна в чужой стране, изо дня в день принимала важные решения, а пасовала перед такими незначительными вещами, как поговорить в открытую с близкими людьми. И уехала за тысячи километров лишь бы ничего не рассказывать о ребёнке. Этого мне было не понять.

– Как Алла? – спросила Ульяна.

– Хочешь знать, сказал я ей или нет, что живу сейчас у отца? Еще ничего не сказал, собирался поговорить сегодня.

– В таком случае пожелаю тебе удачи.

– Мне это ни к чему, – я провернулся и взглянул в красивое женское лицо.

На мгновение наши взгляды встретились, а Ульяна заметно напряглась. Смущенно отвела взгляд, а я потянулся к бардачку и достал сигареты. Когда-нибудь я обязательно брошу курить или ничего бросать не придется, а курение добьет меня.

– Это номер Арсения, он заедет через два часа, – я протянул визитку своего водителя. Парень часто выручал меня и был кем-то вроде курьера на колесах. – Завтра после обеда позвоню вам, – я припарковал машину у хостела и снова перевел взгляд на Ульяну.

– Хорошо, – она не стала дожидаться, когда я заглушу двигатель и выйду открыть для нее дверцу.

Выскочила на улицу, бросив тихое «пока», а уже спустя несколько мгновений, ее хрупкая, стройная фигура скрылась в здании.

Взглянув на часы на приборной панели, я понял, что к врачу, который вел первую беременность Аллы я попаду черти когда. Сейчас начнется самый пик пробок. Как бы неприятно и больно не было ворошить прошлое, переживать все те эмоции, которые испытал, когда узнал, что у Аллы случился выкидыш, во всей этой истории следовало разобраться. Все эти пять лет, словно слепой котенок, я ничего не предпринимал: жил, работал, как по накатанной, и только сейчас, получив встряску, увидев подросшего сына, осознал, что так больше продолжаться не может. Наша семейная жизнь с Аллой… Это даже семейной жизнью было назвать нельзя, между нами происходил лишь взаимный обмен упреками. Оглядываясь назад, я спрашивал себя: счастлив ли я был все это время, когда жил в иллюзии благополучного брака? Увы, мой ответ был отрицательным. И пока не поздно было что-либо изменить в своей жизни, я собирался это сделать.

34

Сергей

Я подъехал к клинике в начале седьмого вечера, взял папку с документами, подошёл к регистратуре, и спросил у медсестры, где могу найти кабинет Паршева. Я опоздал почти на час, попал в пробку, как и предполагал, и рассчитывал получить в ответ, что врач уже ушел домой.

Испытывал ли я волнение или какие-то другие чувства? Нет, потому что все для себя решил. Ответ врача ничего не изменит, но для себя хотелось внести ясность и двигаться дальше. Если окажется, что первый ребенок был не от меня… Придется разочароваться в первую очередь в самом себе, и в том, что столько лет жил во лжи.

Поднявшись на лифте на пятый этаж, я остановился перед дверью в кабинет.

– Можно? – постучав, я открыл дверь и заглянул в кабинет.

Темноволосый мужчина сидел за столом и заполнял бумаги.

– Астахов? – спросил он, подняв голову.

– Да, – я прошел вглубь и остановился напротив мужчины, глядя на него сверху вниз.

– Вы опоздали, – он поднял руку и поглядел на часы. – Мой рабочий день уже закончился.

– Извините, не рассчитал время, попал в пробку.

– Я распорядился, чтобы в архиве подняли историю вашей жены. Присаживайтесь. В чем заключаются ваши вопросы?

– Я много времени не отниму. Несколько лет назад жена утаила от меня факт аборта, сказала, что был выкидыш. Собственно, из-за вскрывшихся подробностей я здесь. Мне бы хотелось разобраться в этой ситуации, а так же узнать риски, что повторение подобной ситуации нас не ждет, – я положил перед ним документы, которые мне выдала медсестра в клинике, где сейчас лежала Алла.

Не то чтобы я не доверял Аллиному врачу. Сомневаюсь, что хотя бы один из мужчин стал бы рисковать ради одной пациентки и небольших денег своей репутацией. Да и Алла вряд ли уж была такой дурой, если что-то скрывала.

– Так вы хотите, чтобы я поглядел текущие анализы вашей жены, я так понимаю? По телефону вы сказали, что у жены угроза прерывания беременности, и вы опасаетесь повторения этой ситуации, верно? – мужчина внимательно поглядел мне в глаза.

– Да, – кивнул я. – Примерно так. В любом случае независимое мнение будет не лишним.

Мужчина взял в руки папку, которую я ему протянул, открыл ее, пролистал анализы Аллы. Смотрел сосредоточенным взглядом в листы бумаги очень долго. Затем взял документы со своего стола и принялся их изучать.

– Аборт, да вижу, был по медицинским показаниям, – задумчиво произнес он.

– В чем могла быть причина?

– По заключению УЗИ у плода была обнаружена кистозная гигрома, а исходя из заключения инвазивной диагностики, которая показала высокий риск рождения ребенка с синдромом Эдвардса, беременность прервали. От кариотипирования ваша супруга отказалась, я считаю, что зря. К тому же здесь небольшие расхождения, – мужчина коротко взглянул на меня. – У вашей жены отрицательная или положительная группа крови? Как сейчас протекает ее беременность? Говорите, у нее угроза выкидыша? – он задумчиво перевел взгляд на бумаги.

– У нас с женой положительные группы крови. И обе первые. Это указано в обменной карте.

– Действительно указано, но вот в этом документе стоит первая отрицательная. А это тоже своего рода группа риска. Резус-конфликт на фоне первого аборта может стать существенной помехой. Я не берусь делать никаких прогнозов текущей беременности без дополнительных обследований, – твердо проговорил мужчина. – Поймите меня правильно, – он снял очки и поглядел на меня. – Скажите, что вы на самом деле хотите узнать? Вы собираетесь обращаться в суд? Считаете, что проведение аборта было совершено без согласия вашей жены? Зачем вам это необходимо? Вы что-то недоговариваете.

– Нет, никакого суда не будет, – заверил я доктора. – Какова вероятность, что это был не мой ребенок?

Выражение лица врача сделалось еще мрачнее.

– Такого ответа вы от меня не получите. Во-первых, прошло уже много времени. Во-вторых, через меня проходит большое количество пациенток, к тому же не все ведут беременность с первых дней под моим наблюдением, как и ваша жена. Она пришла на аборт с заключениями и анализами, которые сейчас подшиты в ее дело из другой клиники. Повторюсь, никаких дополнительных анализов после аборта с плодом не проводилось. А ответить за вашу жену, почему она предпочла скрыть от вас аборт и назвала его выкидышем – знать тем более не могу.

– Спасибо, я понял. Могу я получить ксерокопии документов на руки? – кивнул на бумаги, которые лежали на столе.

Не знаю, что я там хотел увидеть, но, по словам врача, выходило, что Алла меня не обманывала?

– Да, вы можете взять их с моего разрешения, я сейчас скажу медсестре, чтобы она сделала ксерокопии. Только я не понимаю, зачем вам это необходимо.

– Спасибо, – поблагодарил я еще раз и поднялся со стула.

Что же ребенок, кажется, и в самом деле был моим, только я совершенно не понимал, зачем было скрывать аборт.

– Надеюсь, вы понимаете, что я бы не стал рисковать своей репутацией? Вы хотели уличить жену во лжи? Да, в бумагах, которые вы дали мне изучить и в тех, что хранились в нашей клинике есть небольшие расхождения по анализам. Но я уверен, что с нашей стороны врачебная ошибка исключена, такие пороки несовместимы с жизнью. Тем более женщина сама настаивала на аборте.

– Я возьму ксерокопии. Всего доброго.

С этим выкидышем или абортом все же было что-то не так. Почему Алла мне ничего не сказала? Почему наблюдалась где-то в другом месте, а аборт пришла делать в эту клинику и подгадала его под мою командировку? Я подождал, когда медсестра сделает мне ксерокопии всех анализов и заключений, и вернулся в машину. Пролистал бумаги еще раз, а затем просто сидел какое-то время, откинувшись на спинку сиденья, и вглядывался в темное небо. Рано или поздно все тайное становится явным. Никто кроме меня не был виноват в том, что сейчас происходило в моей жизни.