Текст книги "Секрет"

50

Ульяна

– Ну что же, Ульяна, – улыбнулся врач и выдал мне выписки на руки. – Я рад, что анализы все в норме. Такие травмы головы не всегда заканчиваются хорошо, но будем надеяться, что осложнений никаких не возникнет. Жду тебя через три месяца на плановый осмотр, – мужчина похлопал меня по плечу, поднялся и покинул палату.

Я осталась одна и взглянула на часы. С минуты на минуту приедет Сергей и я наконец-то отправлюсь домой. Домой! Когда я пришла в себя и услышала, что месяц пробыла в коматозном состоянии, то сильно испугалась, что никогда не смогу уже вернуться к полноценной жизни, что мой ребенок будет всю жизнь при больной маме. Меня так долго продержали в стенах больницы, и какие только мысли не посещали мою разбитую голову за эти дни. Как хорошо, что все страхи остались теперь позади!

– Папа, это правда? Ты не шутишь? Мы сегодня заберем маму из больницы? – услышала за дверью радостный голос Марка.

Отложив бумаги в сторону, я встала со стула. Подошла к окну и выглянула на улицу. Погода стояла чудесная! Сегодня же попрошу Сергея сходить погулять в парк. Хочу есть мороженое, обнимать сына и любимого мужчину, и больше не думать ни о чем плохом.

– Мама! – дверь распахнулась, и Марк бросился мне навстречу. В груди разлилось тепло, когда сын заключил меня в объятия и прижался своим худеньким тельцем к моим ногам. – Это правда? Ты сегодня домой?

– Да, сейчас соберу вещи и поедем, – я обняла Марка в ответ и вдохнула глубоко в легкие запах его волос.

– Как здорово! Вот дедушка обрадуется! Жаль только Дженни улетела…

– Она вернется, – пообещал Сергей. – Привет, – подошёл и обнял нас с сыном, и так мы стояли какое-то время. – Врач уже был? – спросил он.

– Да, только что ушел. Оставил все выписки и сказал, что ждёт на обследование через три месяца.

– Хорошо, – кивнул Сергей. – Тогда собирайся, я подойду через десять минут.

Сергей вышел из палаты, я переоделась и сложила вещи в сумку. Марк восторженно подпрыгивал на месте, а я с улыбкой на губах поглядывала в его сторону, и просто была счастлива, что сегодня засну рядом с сыном и почитаю ему сказку на ночь.

– Какие планы на вечер? – спросила я у Сергея, когда мы выехали с парковки больницы и направились домой.

– Сомневаюсь, что такое можно озвучивать при ребенке, – тихим голосом отозвался он и украдкой взглянул в сторону Марка.

Мои щеки обожгло румянцем, а внизу живота начало ощутимо печь. Картинки этого вечера и ночи предстали перед глазами так явственно, что я зажмурилась и отвернулась от Сергея. Я безумно по нему соскучилась и жаждала его ласк и нашей близости.

– Еще слишком рано для смущения, – заметив мою реакцию на свои слова, усмехнулся Сергей.

Дома нас встретил Андрей Александрович, а в гостиной был накрыт стол с угощениями и закусками. Мы пообедали и вышли все вчетвером на улицу. Сергей взял на работе отгул и пообещал мне, что свозит меня в конце месяца в Питер на могилу отца. Я старалась не грустить и не думать о том, что близкого человека больше никогда не будет в моей жизни. Но время от времени глаза сами собой становились мокрыми, а сердце больно сжималось. Это было выше моих сил, думать о том, что папа умер, так и не увидев Марка. В этом была только моя вина. Вот к чему привели моя нерешительность и страхи. Слишком высокую цену я заплатила, и если бы могла повернуть время вспять, то сделала бы все по-другому. Как? Не знаю. Но ощущать внутри эту боль было невыносимо.

– Вера Васильевна звонила, – сказал Сергей, вернувшись из дома с теплым пледом. Укрыл меня и присел рядом, обнимая. – Хочет завтра приехать с Матвеем и повидаться с тобой.

Мама переехала с Матвеем в Москву совсем недавно, этому поспособствовал Сергей. Для меня стало полной неожиданностью, что Алла бросила своего новорожденного сына. И так обидно было за этого малыша, который уже был не нужен своей маме. А что, если она никогда уже за ним не вернется? И как она смогла бросить своего ребенка и мать после смерти нашего отца? Ведь маме требовалась сейчас ее поддержка! Ладно, я утаила факт рождения Марка, но я каждый день, проведенный в больничных стенах, думала о сыне, и не могла уложить подобного поведения сестры в своей голове. Неужели у нее совершенно не болело сердце, когда она находилась вдали от своей маленькой частички? Ведь она обязательно потом раскается, но может так получиться, что будет очень поздно что-либо исправить. Примерно, как в моей ситуации с папой.

– Конечно, я буду рада увидеть маму, – я улыбнулась Сергею и прижалась к нему, наблюдая, как Марк гонял мяч на газоне.

Поздним вечером, когда я уложила сына спать и вернулась в нашу с Сергеем спальню, то застыла в дверях, заметив, что он не спал и работал за ноутбуком на кровати.

– Я уже хотел идти проверять не уснула ли ты вместе с Марком, – низким голосом произнес мужчина, отставляя ноутбук в сторону.

– А если бы уснула? – заигрывающе улыбнулась и подошла ближе, развязывая халат.

Смотрела в его лицо и не верила, что все сейчас происходило между нами по-настоящему. За эти два месяца он окружил меня таким теплом и заботой, что я теперь абсолютно не сомневалась в том, что это мой человек и мой мужчина.

– Ты знаешь… – его лицо помрачнело. Он смотрел на меня таким проникновенным взглядом, что у меня в горле пересохло. – Я столько дней наблюдал, как ты спала… – в его голосе послышалась боль, и мое сердце сжалось от этих слов. – Этого зрелища мне хватит до конца моих дней. Поэтому даже не надейся, что этой ночью я позволю тебе уснуть, – хрипло произнес он, протягивая ко мне руки. – Спящая красавица…

Халат с моих плеч упал к нашим ногам, а я задрожала, когда Сергей сжал мои плечи руками и привлек к своему мощному телу, впиваясь в губы страстным поцелуем. Этой ночью я действительно не спала ни минуты. Он брал меня с какой-то ненасытностью, будто и правда боялся снова меня потерять. Вколачивался с такой силой, что я обессиленная и задыхающаяся после очередного витка наслаждения лежала под его сильным телом и ощущала, как сердце бешено отбивает свой ритм, а мир рассыпается тысячью сверкающих точек.

– Я люблю тебя, – произнесла я глухим голосом в его влажные волосы и протянула руку, коснувшись лица. Эти слова сами сорвались с губ, но я давно хотела сказать ему об этом.

Впервые за много месяцев я чувствовала себя спокойно. Рядом с этим мужчиной я обрела радость вместо гложущего беспокойства. Он окружил меня заботой и любил меня в ответ.

– Это взаимно, малышка, – отозвался Сергей.

Откатился в сторону и нежно положил меня рядом с собой, заключая в свои объятия.

Мама с Матвеем приехали после обеда. Мы с Марком вышли погулять на улицу, а Сергей закрылся в кабинете поработать. Я без конца вспоминала о прошлой ночи и с трепетом ожидала наступления сегодняшней.

– Привет, Ульяна, – мама вышла из машины, которую Сергей послал за ней, и взяла на руки розовощекого карапуза.

– Привет, – подошла к ним и улыбнулась в ответ. – Как он подрос! – удивилась я.

Последний раз я видела его в тот день, когда мы попали в аварию. Воспоминания об этом дне каждый раз отзывались болью в сердце. Вчера весь вечер я смотрела на отца Сергея, и думала о том, что мой папа заслуживал любви внука ничуть не меньше. Жаль, что это осознание пришло ко мне слишком поздно.

– Привет, – склонилась я над племянником и потрепала его по пухлой щечке, а он недовольно поморщился.

Погода второй день стояла теплая, с улицы уходить не хотелось. Марк подбежал к нам и с интересом принялся разглядывать синий сверток в бабушкиных руках. Они с мамой уже виделись в больнице, и теперь Марка заинтересовал младший двоюродный братик, о котором я недавно ему рассказала.

– Давай, подержу? – предложила маме, когда она тяжело вздохнула. Малыш был упитанным и крепким. Не представляю, как она круглосуточно справлялась с ребенком без какой-либо помощи.

Пока я лежала в больнице в Питере мы виделись с мамой почти каждый день. Но после их с Матвеем переезда в квартиру, в которой раньше жили Алла и Сергей, уже несколько реже. Я видела, как сильно она переживала смерть отца и исчезновение Аллы, но и как ей помочь не знала.

– Он такой славный, я уже забыла, когда Марк был таким, – я улыбнулась и поглядела на маму. Вид у нее был уставший и обеспокоенный. За эти дни она как будто постарела лет на десять.

Мы прошли в беседку. Арсений принес коляску и поставил рядом с качелями. Я укачивала мальчика на руках, разговаривая с мамой исключительно о ребенке, и не заметила, как Матвей уснул. Как только у Аллы сердце не болело за такого крошечного ангелочка?

– Ульяна, я приехала с тобой поговорить.

Я аккуратно положила спящего Матвея в коляску и поглядела на маму озадаченным взглядом.

– Мы договорились с Сергеем, что как только тебе станет лучше и тебя отпустят домой, то я приеду к вам на серьезный разговор.

– Мам… – я напряглась, и мне стало не по себе после такого заявления.

Какие могли быть секреты за моей спиной у них с Сергеем, о которых я не знала? Мама была чем-то серьезно больна?

– Кто бы что ни говорил – я твоя мама и такой навсегда останусь для тебя. Ты с детства была тихой, скромной, участливой девочкой. Ласковой такой. Я думала, что это Алле нужно больше любви, чтобы она была похожа на тебя. Я так заблуждалась. Мне очень больно это осознавать, а тем более тебе говорить…

– Мам, о чем ты? – я смотрела в ее лицо непонимающим взглядом, и боялась услышать то, что уже и так промелькнуло в сознании яркой вспышкой. Я была им неродная! Неужели это была правда?

Мои руки задрожали, а к горлу подступил нервный комок. Хорошо, что я не держала ребенка на руках, не то выронила бы его после тех слов, какие прозвучали в голове набатом:

– Твои настоящие родители погибли. Родной брат Саши… Они разбились с Тамарой, когда ты была примерно такого же возраста, как сейчас Матвей. Врач настаивал долгое время на том, что тебе вредны сильные переживания после такой серьезной травмы головы, и я отложила этот разговор до твоей выписки.

51

Ульяна

– Это шутка? – такую правду из уст родного человека было слышать очень больно.

Да, я чувствовала, что в наших отношениях с мамой не всегда все было гладко, но я и предположить не могла, что неродная им с папой.

– Нет, к сожалению, это не шутка, Ульяна, – мама покачала головой. – Моя вина большая, бесспорно, но я не думала никогда, что все так закончится, что у вас с Аллой будет один мужчина на двоих, что все в итоге сложится так…

– Почему вы ничего мне не говорили? – еле слышно спросила я, ощущая боль в груди. – Никогда не говорили, хотя причин сказать было огромное множество! Я бы поняла. Постаралась, понять…

– Мы с Сашей решили ничего и никому не рассказывать. Думали, что так вы будете расти дружными, а в итоге… Сама видишь, что получилось. Сергей сказал, что у нас никогда не было настоящей семьи. И в чем-то он прав.

Мама смотрела на меня растерянным взглядом, а на меня разом накатили слабость и головокружение.

– Но как же так… И Алла тоже не знала?

– Никто кроме нас с папой не знал. Мне жаль, Ульяна… Мне казалось, что ты счастлива в Америке, и у тебя все хорошо. Я была вся в Алле, у нее долго не ладилась личная жизнь. Какие-то семейные и женатые мужчины крутились возле нее, она не рассказывала особо ничего, но я видела ее переживания и мне казалось, что Сергей ее судьба. Молодой, богатый, серьезный. А вышло, все наоборот. Дочка, тебе не следовало столько лет молчать и скрывать от нас сына. Ты испугалась? Испугалась осуждения? Да, я не спорю, я любила вас по-разному, но любила и люблю каждую из вас, какие бы ошибки вы не совершили. Сергей уверен, что я приходила тебя навещать в больницу из-за Матвея. Мой зять намерен исключить все контакты с Аллой раз и навсегда и отобрать у нее сына…

Мне стало не по себе от всего услышанного. Смотрела на маму со слезами на глазах и дрожала всем телом не в состоянии поверить во все до конца…

– Мама… Я все эти два месяца оплакиваю отца, и меня так гложет эта потеря… Он так и не увидел Марка, а Алла бросила тебя и эту кроху, зная, что она твоя единственная поддержка?! Зная, что я ей не родная сестра, оставила вас? – я кивнула в сторону коляски, в которой сладко спал маленький мальчик.

Мне хотелось убежать, спрятаться в дальний и укромный уголок подальше ото всех дрязг. Все детские годы я искала какие-то причины, почему Аллу любили и выделяли больше, а их попросту не было. Нет, были, но вполне логичные и объяснимые. Но Алла… Чем руководствовалась она, бросив родную маму и своего собственного ребенка? Случись такая трагедия в семье, когда я жила в Америке, я бы уже давно прилетела и была рядом с близкими!

– Мы забрали тебя маленьким комочком, я все делала, чтобы ты росла хорошим ребенком. Только вот оказалось, что крыши над головой и финансового благополучия недостаточно, чтобы сделать всех счастливыми. Алла тоже поплатилась за этот мираж. Погналась за достатком Сергея, не чувствуя к нему ничего, и сама видишь, к чему это все привело. Прискорбно осознавать, что все прозрели при таких трагичных событиях.

– Мне сложно уложить все это в голове, – тихо проговорила я. – Вдвойне не понимаю, как Алла могла оставить тебя и ребенка в такую трудную для всех нас минуту. Вам с папой следовало рассказать мне все еще раньше. Возможно, тогда я бы не допустила многих ошибок в своей жизни.

– Дочка, прости меня! Я надеюсь лишь на то, что все в вашей жизни с Сергеем теперь будет хорошо. И Алла… пусть она тоже успокоится, одумается и встретит свое счастье. Саши больше нет… – мама подошла к коляске и поправила одеяльце на Матвее, глядя нежным и заботливым взглядом на мальчика. – У меня кроме внуков никого нет. Надеюсь, ты позволишь мне остаться в вашей жизни. Сергей настроен категорично после всего случившегося и собирается лишить Аллу родительских прав, чтобы она больше не смела приближаться к нему, тебе и вашей семье. Дочка, я приму любое ваше решение и буду помогать тебе. Я не всегда буду такой бодрой и сильной, но я буду рядом.

Я вытерла слезы и повернула голову в сторону, ощутив на себе взгляд. Сергей стоял поодаль и наблюдал за нами. И его лицо было в этот момент таким грустным и задумчивым. Он тоже все знал и не сказал мне ничего?

Уму непостижимо, что я столько лет жила в какой-то прострации, а теперь словно очнулась от долгого сна и смотрела по сторонам удивленными глазами, понимая, что много вещей не замечала раньше.

– Ульяна, я не прошу тебя простить меня в ту же секунду, но я буду ждать столько, сколько будет необходимо.

– А Алла? Ее тоже простишь? Ведь она бросила тебя одну и своего ребенка! Ты ведь сама воспитывала нас, чтобы мы уважали старших. И как поступила она? Эта такая благодарность? Я ничего не сделала ей плохого! Я уехала и никому не мешала долгое время! Жила своей жизнью и воспитывала своего ребенка!

– Не знаю, дочка, прощу или нет… Сомневаюсь, что ей это необходимо. Она считает всех виноватыми в том, что ни от кого не получила поддержки. Считает, что я тоже обманывала ее и испортила ей жизнь. А теперь, когда приняла сторону Сергея и его поддержку, то она и вовсе обрубила все контакты и не звонит уже месяц.

Моя голова кружилась от этой информации и мне требовалось время, чтобы принять правду. Возможно, ничего страшного не случилось. Мама и папа хотели как лучше, когда принимали маленькую девочку, то есть меня, в свою семью. Но почему они ничего не сказали мне, когда я подросла?

Я сделала шаг и слегка пошатнулась.

– Ульяна, – Сергей оказался рядом в ту же секунду и взял меня за локоть. – Тебе нехорошо? Идем, я отведу тебя наверх, и ты полежишь? – участливым и заботливым голосом произнес он.

Я кивнула и позволила ему проводить себя до спальни. Я и в самом деле чувствовала себя неважно. Сергей принес мне воду и лекарства. Головные боли все еще мучили меня после травмы, а сейчас так и вовсе мне казалось, что моя голова разорвется на части. Спустя десять минут я поднялась с кровати и подошла к окну. Сергей и женщина, которую я считала всю свою жизнь мамой, стояли в саду и разговаривали. Малыш спал, а Марк с интересом кружился рядом с коляской, то и дело в нее заглядывая.

Вернувшись в кровать, я долго думала о словах, которые услышала от матери, пока не провалилась в тяжелый сон. Проснулась оттого, что кто-то нежно гладил меня по лицу. Открыла глаза и заметила, что комната уже погрузилась во мрак. Сергей лежал рядом и водил пальцем по моим скулам и подбородку, смотрел заботливым взглядом. Столько нежности было в глубине его глаз, что у меня перехватило дыхание.

– Мама уехала? – тихо спросила я.

– Нет, – он покачал головой. – Матвей приболел, приезжал врач, они остались на ночь. У ребенка высокая температура.

– Ты… все это время знал?

Сергей слабо кивнул.

– И поверь, я мог бы тебе рассказать все сам, как только ты пришла в себя, но я хотел, чтобы ты услышала эту правду от матери. Между мной и Аллой никогда не было той искренности и теплоты, которые сейчас между нами. Я никогда не думал, что можно так бояться кого-то потерять. Да, это осознание пришло ко мне не сразу. Но я безумно рад, что в тот день, когда повел партнеров в кафе, встретился с тобой и Марком. Я словно очнулся от долгого сна. С Аллой я бы все равно поставил точку в отношениях. После нашего расставания, я предоставил ей шанс все исправить. Я разговаривал с ней и просил оставить меня и тебя в покое, но она не захотела, и ты видишь, к чему это все привело. Недавно она позвонила мне и предложила заключить сделку, торговалась сыном…

– Матвеем?

Сергей кивнул.

– Просила денежную компенсацию взамен на отказ от ребенка. Я недавно пригрозил ей, что если она не одумается, то я лишу ее родительских прав.

– И что ты ей ответил?

– Ничего. Я не согласился. И в тот момент крепко задумался о том, что дети не должны страдать от ошибок взрослых людей. На тебе сейчас лица нет. Вера Васильевна очень переживает. А Алле нет до всего этого никакого дела. Не скрою, поначалу я был категорично настроен в отношении бывшей тещи, но сейчас нашел в себе силы простить ее и позволил к тебе приходить. Теперь последнее слово за тобой.

– И ты примешь этого ребенка? Примешь мальчика, который к тебе не имеет никакого отношения, в нашу семью?

– Я много думал об этом. Мне будет очень тяжело только в одном случае – я не собираюсь заключать с Аллой никаких сделок. Через суд решить вопрос с лишением ее родительских прав будет весьма непросто. Потребуется много сил и ресурсов, а также финансов. Но если ты готова помогать матери в воспитании Матвея, мне придется обрубить с Аллой все концы. Ребенка в таком случае она больше не увидит, как бы эгоистично это не звучало сейчас. Мне достаточно того, что по ее вине уже случилось столько несчастий. Больше я не позволю ей быть никаким образом рядом с тобой и моей семьей.

– Ты понимаешь, что сейчас предлагаешь мне решить судьбу этого мальчика и его матери? Алла вконец обозлится на всех.

– Думаю, она уже давно все решила за всех, а ты переживаешь о пустом. Нам осталось лишь соблюсти формальности. Женщина, которая торгуется собственным ребенком… Как ты думаешь, что ждет Матвея в будущем рядом с ней?

Ничего хорошего. Я все понимала, и тем не менее, отнимать у Аллы ее материнское право было слишком жестоко. А что, если она одумается?

– Я хочу к Марку, – прошептала я, чувствуя озноб.

Поднялась на ноги, накинула халат и прошла в спальню сына. Он спал, а я присев на кровать возле него, смотрела в его красивое личико, а сама думала о Матвее и том, что от него отказалась родная мама. Почему Алла была такой бессердечной? В сравнении с признаниями моей матери, что я была им неродной дочерью, этот поступок со стороны сестры выглядел в миллион раз хуже и не поддавался никакому логическому объяснению. Такое невозможно оправдать и принять. А тем более простить.

Спустившись на кухню, чтобы выпить чаю, я застала в гостиной маму. Она ходила по комнате слегка ссутулившись, держала ребенка на руках и укачивала его. Господи… В это мгновение на мои глаза навернулись слезы, а в сердце будто вонзили сотни острых иголок. Пожилая женщина возилась с внуком, как с родным ребенком, когда его настоящая мать полностью здоровая и сильная женщина была неизвестно где… И я еще в чем-то сомневалась? К чему заставлять всех нас страдать еще больше? Разве мало нашей семье было того, что уже случилось? Пусть Алла думает, как потом будет вымаливать прощение у матери.

– Ульяна, как ты? – мама подошла и с беспокойством заглянула мне в глаза.

Я перевела взгляд на ребенка, и мое сердце снова болезненно сжалось. Уже подсознательно я знала ответы на все свои вопросы, но мне все еще нужно было время, чтобы разобраться в этих чувствах. Принять это все.

– Все хорошо, мам. Как он? Сергей сказал, что у малыша высокая температура.

– Да, – грустно отозвалась она. – Утром было все хорошо, а после дневного сна поднялась температура. Сергей вызвал врача и позволил нам остаться.

– Конечно, оставайтесь, – я протянула руки, и мама отдала мне Матвея, а сама присела на край дивана, глядя на нас.

– Я все понимаю, Ульяна. Все… И так корю себя, что ничего не пыталась узнать у тебя о твоей жизни. Видела, что тебя что-то гложет, но что ты родила втайне ото всех ребенка… Представить такого не могла. И что меня поражает сильнее всего, знаешь? Ты не оставила его одного, никого и ни в чем не обвиняла, а просто молча уехала и воспитывала своего сына, – на ее щеках показались две мокрые дорожки. – У меня сердце кровью обливается, когда я думаю об этом, – мама смотрела на маленький горячий комочек в моих руках. – Почему он безразличен ей, ведь он – чудо…

– Не знаю, – я покачала головой. – Это сейчас я понимаю, что мои страхи разбить нашу семью и счастье сестры не стоили таких жертв с моей стороны, а тогда я осталась один на один с собой и своими проблемами. Я боялась вашего осуждения, только никому я была не нужна: ни я, ни моя правда.

– Прости, Ульяна…

– Вам нужно было мне все рассказать, мам. Возможно, что тогда все бы в наших жизнях с сестрой сложилось иначе. И может, папа тоже был сейчас жив… У меня нет на тебя обиды или злости. Только горечь внутри.

Мы долго разговаривали с мамой, я вернулась к Сергею поздно ночью. Он спал на моей половине кровати. Я прилегла рядом и крепко обняла его. Теперь, когда я чувствовала его любовь, и как он дорожил мной и сыном, я ощущала себя иначе. И я больше не собиралась оглядываться назад и кому-либо уступать своего счастья. А тем более, позволить его разрушить.

Спустя две недели мы съездили в Питер всей семьей, я навестила могилу отца и своих настоящих родителей. Я так долго мучилась в догадках, почему одну из сестер любили и выделяли больше. Все годы это причиняло мне такую боль и толкнуло совершить столько ошибок. Хорошо, что я нашла в себе силы принять эту правду и двигаться дальше.

День был солнечным и погожим, и мы долго гуляли в парке, Я позвонила Дженни в Америку и сидела на лавочке, наблюдая, как Марк и Сергей играли в футбол на газоне. Головные боли меня почти не мучили, и я уже пришла в себя после той страшной аварии. Раны на сердце со временем зарастут, а я собиралась не ворошить больше старое. Алла пусть живет своей жизнью, ее ребенок стал отдушиной для мамы, и пока она справлялась с воспитанием Матвея, мы решили с Сергеем мальчика у нее не забирать, а плавно вводить в нашу семью: брали Матвея на выходные, иногда и среди недели. Мама все чаще бывала в нашем доме и занималась обоими внуками. Я была уверена, что не оставлю Матвея, если мама по состоянию здоровья не сможет его больше воспитывать. Только Аллу простить не смогу за то, что она бросила родную мать и собственного ребенка. Это из-за ее эгоизма распалась семья и погиб отец. Как могло получиться, что она выросла такой ужасной эгоисткой? Мне бы не хотелось, чтобы этот прекрасный и славный малыш, который уже пытался ползать по нашей огромной гостиной, вырос таким, как сестра. Эгоистичным и озлобленным на весь мир. Потому я в первую очередь учила своего сына любить и радоваться мелочам. И Матвея научу. И всех наших с Сергеем детей, если они будут.

– Ну что нос повесила? – на скамейку присел запыхавшийся Сергей и погладил меня по щеке. – Все нормально? Голова не болит?

– Нет, ничего не болит, – я улыбнулась и прижалась к нему. – Так хорошо… – довольно протянула я, подставляя лицо теплым солнечным лучам.

– Какие планы на вечер? – спросил он.

– Никаких, – я пожала плечами. – Уложим Марка спать и…

– Мам! – подбежал сын и присел на скамейку, вклиниваясь посередине, между нами с Сергеем, не дав мне договорить о том, что ждало его папу ночью.

– Я знаешь, что подумал? Если Дженни и дядя Джон прилетят на вашу свадьбу, то может, мы слетаем к ним на несколько дней все втроем? Что скажете? К тому же я не все игрушки забрал, – он виновато улыбнулся, а мы рассмеялись с Сергеем. – Думаю, что в тот чемодан, который мы привези в прошлый раз они вполне залезут…

– Ну что скажешь? – поглядел на меня Сергей. – Готова на такой подвиг? Мне уже самому не терпится посмотреть, что там за дядя Джон. Стоит ли мне вас к нему ревновать или вводить уже в круг доверенных лиц.

Я коротко кивнула и расплылась в довольной улыбке.

– Ура! – подпрыгнул Марк. – Тогда едемте домой! Сейчас же!

Сергей привлек меня к себе и крепко обнял. Мы смотрели с ним на Марка, и мне казалось, что в эту минуту никого счастливее меня на всем белом свете не было.

– Мам! Пап! Ну чего вы сидите и смотрите на меня? Поехали!