Текст книги "Рожденные телевизором"

Россия, ты чего?

Нашлись все-таки на земном шаре люди, которые для нашего ТВ не менее важны, чем Медведев с Путиным. Ими оказались принц Уильям и Кейт Миддлтон, чья свадебная церемония в течение нескольких дней не сходила с экранов хоть в прямом эфире, хоть в повторах, хоть в новостных блоках, хоть в специальных ток-шоу. Столь интенсивная приобщенность к глобальному контексту принесла свои плоды – россияне с робким удивлением принялись размышлять о пользе монархии.

И действительно: радость подданных королевы была настолько искренней, неподдельной, естественной, что уже одно это наводило на мысль о преимуществах другого миропорядка, нежели тот, в котором функционирует родное отечество. Особенно эффектно их устои и традиции выглядят на фоне наших смутных праздников с их сомнительной структурой смыслов. Очередной День солидарности трудящихся прошел, а счастья все нет. (Порадовал только плакат «Россия, ты чего?», который несли участники «Монстрации» – так называется внеидеологическая акция, придуманная иркутским художником Артемом Лоскутовым.) Телекартинка фиксирует вялотекущие демонстрации, напоминающие майские мероприятия позднесоветской эпохи с их унылой обязаловкой, танцами под гармошку и ритуальными призывами очередного вождя. Имеется только одна новость: вот уже и Собянин научился произносить жизнеутверждающие речи исключительно в будущем времени. И это правильно, потому что живем мы между прошлым и будущим, минуя настоящее.

Потому и неактуальны прямые трансляции – они ведь интересны прежде всего «неотредактированными» лицами здесь и сейчас. А у нас государство настолько не доверяет народу, что не может позволить себе подобной вольности. Вспомним инаугурацию Медведева, которая могла бы стать событием, сопоставимым (для граждан России) с заморской королевской свадьбой, но, увы, не стала. Проезд кортежа по пустынной Москве был словно взят напрокат из марсианских хроник. Нехорошо, конечно, что устроители церемонии решили совсем обойтись без людей. Но их можно в какой-то степени понять: где взять в наших широтах беспримесное британское ликование по случаю общих праздников, цементирующих нацию? Если нет веры во власть, вызывающую радость в душе, то откуда ее взять в массовом масштабе в кадре? Так что пусть лучше зрители увидят прекрасный весенний город с высоты птичьего полета, чем толпы угрюмых представителей электората на обочине столичных дорог, недоверчиво наблюдающих за путешествием Медведева в Кремль.

Вот и получается, что в отличие от монархии патерналистское государство не может не унижать свой народ. На днях оно унижало ярких представителей данного народа в лице ведущих театральных деятелей. Хотя, казалось бы, что плохого в том, что Путин созвал в Пензе совещание, главная цель которого – строительство и реконструкция объектов культуры? Разумеется, ничего, кроме того, что подобные вещи должны обсуждаться в рабочем порядке, не под телекамеры и без публичного перетирания списка приглашенных. Но в том-то вся штука, что патерналистское государство, обязанное проявлять заботу о разных референтных группах, проявляет его неизменно в жанре показательного шоу. Потому и слухи о встречах национального лидера с лидерами культурными быстро обрастают мифологией. Хорошо вольным сынам эфира – Быкову с Ефремовым. Их не волнуют ни электронные билеты, ни постоянно перегорающие лампочки. Они спокойно отказываются от встречи с Путиным, являя другим пример свободомыслия и своим кинжальной остроты циклом «Поэт и гражданин», и своим бытовым поведением. Но другие просто лишены выбора. Наверное, и Додин с Яновской с великой радостью последовали бы за Быковом с Ефремовым, если бы могли. Однако – не могут. Не придешь на встречу – не починят крышу, не отремонтируют театр и вообще ничего не дадут. Можно только вообразить, с какими внутренними терзаниями осмысливали эту скорбную причинно-следственную связь те же Додин с Яновской, отправляясь на свидание с Владимиром Владимировичем… Трудно с последним не согласиться: «У них свои театры, а у меня свой театр. Представлений хватает».

Да уж, хватает. Впрочем, заметим, что путинские креативщики не придумывают велосипед – они следуют традициям. Николай I, как известно, даже смерть умудрился уложить в формат театрального действа. Чего стоит одна инсценировка казни петрашевцев на Семеновском плацу! Всю пьесу, включая реквизит (отменный эшафот, белые балахоны, священник в погребальном одеянии), продумали до мельчайших деталей. Но вот что интересно. Один из петрашевцев, испытавший тогда несколько минут смертного страха, Достоевский, через несколько десятилетий стал желанным гостем у отдельных представителей императорского дома. И происходило это в 70-е годы XIX века, когда интеллигенция считала неприличным любое сближение с властью. Тем не менее Достоевский, почитаемый своими высочайшими поклонниками как мыслитель и учитель, нарушал негласное табу, потому что честно верил в возможность диалога с той властью. Ведь в его отношениях с обитателями Зимнего не было ничего личного: «Я ничего не ищу и ничего не приму».

Многие ли из нынешних кумиров могут позволить себе роскошь самостоянья? Их список короче воробьиного носа. Вообще патерналистское государство сужает пространство свободной жизни. Более того, главные завоевания путинской эпохи, порядок и стабильность, предполагают минимальное количество событий, каковые могут возбудить электорат. Недостаток жанрового разнообразия призваны компенсировать перфомансы на вечную тему «будни тандема». Их скучное течение время от время оживляется стайкой возбужденных комментаторов, наделенных даром усматривать нарастающее противоречие между правой и левой рукой одного организма.

Одним словом, политический театр не изобилует репертуарными изысками. Да хоть бы изобиловал, зритель все равно не верит своим главным режиссерам. Вообразим на мгновение, что не американцы убили бен Ладена, а русские, о чем торжественно сообщает не Обама, но Медведев. И что же? Толпы россиян в победной эйфории ринутся к Кремлю? Не уверена. И даже если в прямом эфире волшебным образом материализовался бы труп террориста № 1, то и тогда народ пожимал бы плечами. А над утомленной Первомаем страной проплыла бы известная формула всеобщего несовершенства мира: «Что случилось с бен Ладеном? Он утонул».

4 мая

Те, кто угадал

Справедливо распиленная Россия застыла в ожидании фронта

Пишу статью в день рождения Пушкина и вспоминаю не самый свежий, но в высшей степени поучительный телепроект «На фоне Пушкина… 1937».

Одни и те же люди с одинаковым выражением некрофильского восторга на стертых лицах отмечали 100-летие со дня смерти Александра Сергеевича и начало Большого террора. Активнее других славными датами гордились советские писатели. Но вот незадача. В меру способного Николая Тихонова, назначенного мыслителями из НКВД главой террористической организации, не посадили, а, напротив, одарили в Кремле орденом Ленина. Зато по делу Тихонова взяли другого поэта, талантливейшего Николая Заболоцкого, каковой оттрубил по лагерям и ссылкам восемь лет. Разгадка очередного парадокса русской истории лежит на поверхности: в 37-м выиграли «Те, кто угадал» (так называлась одна из серий фильма).

Те, кто угадывает, у нас всегда на плаву. Сегодня процесс угадывания приобретает исключительную важность. Ведь реальность так переменчива! Уезжаешь в очередной отпуск из одной страны, а возвращаешься уже в другую. Совсем недавно Россию звали вперед, к инновациям и модернизациям, а теперь – назад, к народным фронтам и всеобщей мобилизации. Каналы еще по инерции скрупулезно распределяют поровну время в эфире для Медведева с Путиным, но ширящийся день ото дня стан желающих правильно угадать стремительно меняет контекст. Экран искрится от всепобеждающей любви к премьеру. Как ни включишь телевизор, очередной сегмент электората присягает на верность. На фронт отправляются не только целыми политобъединениями, но и городами, как это случилось с Хабаровском. А что за прелесть прифронтовые женщины – от «Отличниц» формата Крыштановской – Чапман – Нарусовой до известных блогерш-писательниц типа Лены Миро! Настойчиво демонстрируя в кадре то свой афедрон, то свой же членский билет «Единой России», Лена громко озвучила потаенную мелодию дамской предвыборной темы: «У меня стоит на Путина».

Поближе к линии боевых действий перебираются и целые телекомпании. Юрий Ковальчук со своей Национальной Медиа Группой, известный в миру как «друг Путина», на днях купил блок-пакет канала СТС. Вместе с приобретенными раннее блок-пакетом Первого канала, Пятым, РЕН ТВ и «Видео Интернешнл» это тянет на внушительную монополию. А если кто сомневается по поводу целесообразности Первого развлекательного (так себя позиционирует СТС) в новой реальности, то пусть не сомневается. Канал с блеском справится с ролью фронтовых бригад, ублажающих народ в идеологически правильном направлении.

Фронт быстро обрастает мифологией. Уже и сын полка нарисовался, опять же в вотчине Ковальчука. Лужковскую сиротинушку Андрея Караулова пригрел Пятый канал, где в понедельник случился дебют «Момента истины». Сенсацией запахло с первого звука. В заставке идут кадры сначала Дворцовой площади, потом Кремля. Медведев и Путин о чем-то оживленно беседуют друг с другом. Хотите знать о чем? Легко, особенно если воспользоваться классическим карауловским методом. Накладываем на картинку текст и получаем сенсацию. Члены тандема обеспокоены, цитирую автора, куда «вдруг исчезла программа, которая выходила в российском эфире начиная с 1992 года». Автор искренне благодарен «высшим руководителям государства» за такое неравнодушие к его творчеству. Впрочем, душевно он больше привязан к одному из руководителей, о чем неуклонно свидетельствовал дебют Андрея Викторовича на питерском канале. Случился он в программе «Открытая студия» незадолго до премьеры. Речь шла о дне рождения города, и тут Караулов сполна явил свой волшебный дар: строить любую фразу так, чтобы в ней воспевался Путин. Данный дар, помноженный на мощный разоблачительный талант мента истины (наиболее убедительно продемонстрирован в сочинении «Ходорковский. Трупы»), – серьезная заявка на второе вхождение в элиту телевизионных деятелей искусств.

Элита, в свою очередь, тоже увлечена процессом угадывания. Прежде осторожные острословы из славной четверки «Прожекторперисхилтон» не были замечены в жанре политической сатиры. Но вот в последнем выпуске передачи талантливейший Сергей Светлаков не очень внятно, но очень выразительно позволил себе одним движением плеч спародировать неловко танцующего президента. Затем последовали рассуждения о медведе, который «жрет с пригоршни, зимой три месяца спит, сосет не свою лапу».

Отсюда резюме: как и в юбилейном пушкинском 37-м, так и в неюбилейном путинском 2011-м важней всего попасть в число тех, кто угадал. Впрочем, и тогда, и теперь это не такой уж бином Ньютона. Сложней понять другое: чего сегодня боится Путин? С какими собственными страхами он, хозяин земли Русской, намерен бороться путем фронтов и пятилеток?

Ответа нет, есть предчувствие, навеянное одним из сюжетов программы «Центральное телевидение». Сюжет так и назывался: «Путин как предчувствие». Его герой Сергей Богданов, друг детства, воспоминает время, когда Владимир Владимирович управлял не великой державой, а дворовой шпаной. Любимая игра «Володьки» – «Три медведя»: кто первым прыгнул с крыши в три сугроба, тот и герой. Первым, разумеется, всегда прыгал Путин. А еще он в ранних оттепельных шестидесятых нашел с ребятами на помойке гигантский портрет Сталина и поместил его на фасаде дома. А еще он грезил судьбой резидента, даже челочку носил такую же, как разведчик Вайс-Белов в любимом фильме «Щит и меч». А еще он всегда повторял: «Идите за мной – не пропадете».

Он и сейчас так говорит. И народ так же ему послушен, как питерская ребятня. Путин – это ведь не столько из политической области, сколько из ментальной. Он дан нам скорее в ощущениях, нежели в реальности. Пройдет еще десять лет, откроется второй и третий фронт. «Справедливо распиленная Россия» (цитата опять же из Светлакова), впавшая в пятилетки, задохнется от изобилия. Караулов переберется на Первый канал, а Путин как был, так и останется предчувствием. Вечным предчувствием очередного президентского срока.

8 июня

Когда Прохоров женится

Правда о будущем – единственно доступный россиянам род правды

Мне нравится питерский экономический форум. Он какой-то очень европейский, обстоятельный, оптимистичный. У форума есть весомые результаты – с каждым годом все свежее и моложе выглядит Матвиенко. Благодатные перемены ощутимы и во внутреннем мире губернатора. Если прежде Валентина Ивановна несколько смущалась от близости титанов экономической мысли, то теперь она и сама не хуже титанов научилась рассказывать любознательным интервьюерам про кластеры, про высокий инвестиционный климат, про идеологию Сколково. Жаль только, что питерские сосули, как их здесь любовно называют, неподвластны ни одной из этих актуальных категорий.

Сосули вспомнились не вдруг. Они, как и неработающие микрофоны на модернизационном форуме, – мост между двумя цивилизациями: той, что воссияла на несколько дней в Питере, и той, что явлена нам в нашей грустной повседневности. Впрочем, и в последней встречаются виртуозные умы, которые способны выстроить не хуже нанотехнологов свои структуры смыслов и ценностей. Один из таких умов, Александр Невзоров, в беседе с Сергеем Минаевым, заливая ядом сарказма все на свете, от христианства до очередного разведчика у власти, ставит на пьедестал лишь одного человека – питерского губернатора. Только не думайте о примитивном, мол, конечно, он же служит при Валентине Ивановне советником. Невзоров выше подобных условностей. Он способен генерировать идеи, до которых еще не додумалась верховная власть. Вот как Александр Глебович парирует пошлое замечание собеседника о тех же обрыдших сосулях: «Не всякая борьба со снегом должна быть победоносной. Эту борьбу можно и проиграть. Но имейте уважение к тому, кто мужественно сражался». Восхищенный собеседник резонно недоумевает: как же так, вы с вашими талантом и опытом прозябаете в Питере вместо того, чтобы блистать на телевизионной арене? А если сегодня, когда линия фронта проходит через каждый подъезд, скажут – вам надо быть с нами, что тогда? «Это вопрос цены, – скромно потупил очи Невзоров. – Если за очень дорого, то да. Я же наемник».

Вопрос цены – основополагающий не только на питерском форуме. Но если проект модернизации России сколь прекрасен, столь и туманен, то проект ближайшего политического обустройства России более чем злободневен. И тут уж точно за ценой никто не постоит. Проверенные медийные ресурсы резво подтягиваются к передовой. Караулов с Доренко уже там, Невзоров застыл в ожидании. Да и сам Минаев со своим новым интернет-проектом “Minaev live”, где идет собирание сил, демонстрирует полную боевую готовность.

Но пока не все точки над “i” расставлены, внутри страны тлеет цивилизационный конфликт. Его бесстрастно фиксирует телевизор. С одной стороны, павильоны питерского форума увлекательно рассказывают о светлом будущем, которое вскоре на нас обрушится. Вот еще чуть-чуть Дмитрий Медведев покритикует вертикаль власти, мешающую светлому будущему, и наступит счастье. С другой стороны, тот же телевизор впал в запредельную архаику: экран наводнили гадалки с ясновидящими. И здесь нет ничего удивительного. В последние годы каждый выборный цикл сопровождается в России повышенным спросом на эзотерический fast food. В прошлый раз выразителем мистического тренда назначили мага и волшебника Ури Геллера. Его шоу на государственном канале снабдили гордым слоганом «Где Россия, там феномен».

Сегодня русское чудо вновь востребовано. Срочно вспомнили о Ванге и о ее якобы предсмертном прорицании 1996 года: мой дар обретет слепая десятилетняя девочка. Сначала таковую нашли в Нижнем Новгороде. Но затем передумали и привезли в Москву французскую слепую девочку, которую назвали наследницей Ванги. Наследница тотчас явила чудо. На вопрос о будущем президенте она ткнула пальцем в фотографию с изображением Путина. Успех девочки было решено закрепить с помощью гадалки и ясновидящей Елены Люляковой. Тут уж за дело взялись такие специалисты по «Нереальной политике», как Тина Канделаки и Андрей Колесников. Правда, Елена особой ясности не внесла, а только всех запутала, сообщив, что появится и третий кандидат. Более того, отрыв между первым и третьим окажется совсем маленьким, добавила она. И тем не менее, те, кому надо, всё поняли правильно.

Установка на чудо очень своевременная. Только с его помощью можно сочетать несочетаемые разновекторные устремления: быть одновременно империей и демократическим государством; иметь почти что авторитарный режим и тяготеть к либеральной экономике; жаждать уважения Европы и выпускать на политическую авансцену Онищенко с огурцами; сочетать Сколково с прогнозами ясновидящих. В том типе государства, которое построено в России, единственно доступный род правды – правда о будущем. Не просто телеведущая, но и член Общественной палаты Тина Канделаки, открывая очередной выпуск «Нереальной политики» с гадалкой Люляковой, так и сказала: «Настало время узнать правду – правду о будущем». К счастью, Тину волновал не только вопрос о президенте, но и гораздо более широкий круг вопросов. Скажем, такой – женится ли Михаил Прохоров? Женится, уверенно ответила гадалка. Его избранницей станет дама из России, блондинка. Она будет выше его на голову. Последнее сообщение особенно вдохновляет – ведь прохоровский рост превышает два метра.

Как все-таки приятно жить в стране стопроцентно предсказуемого будущего!

22 июня

В позе лотоса

Рашид Нургалиев лежал на полу в форме, при параде, обхватив ноги руками. «Таким образом, – объяснял он коллегам, – вы раскрываете весь лотос». Пока раскрывался нургалиевский лотос, я думала о трагической тщете любых усилий, предпринимаемых разнокалиберными представителями власти. Вот лично Рашид Гумарович потеет под телекамерами, а ведь знает, что даже столь наглядным примером не одолеет главное зло от МВД – толстопузых полицейских. Тут необходимы радикальные меры. А что если каждое утро высаживать стражей порядка с избыточным весом на грядки по методу доктора Попова? Воткнуть им в задний проход по пупырчатому огурцу (уже реабилитированному самим Онищенко), получается двойная выгода: и геморроя не будет, и стражи порядка ужом вертятся, сбрасывают лишние килограммы.

Так ведь нельзя. Нургалиев, как и все остальные власти предержащие, впадает в зазор между привычной авторитарной моделью государства и новым псевдодемократическим миропорядком. Основные сюжеты последнего времени вопиют об этом самом зазоре. Даже страсти по Таганке, которые инквизиторскими кострами пылали по разным каналам, родом оттуда, из зазора. Единоличное правление Юрия Любимова столкнулось с внезапно проснувшимся гражданским самосознанием трупы, что приведет к исчезновению театра. А все потому, что враждующие стороны не смогли договориться. «Договоримся» – ключевое понятие нынешнего исторического момента. Мастер-класс на данную тему дал не кто иной, как президент. Его беседа с Валентиной Матвиенко, жаждущей совета, должна войти в анналы. Сбитая питерскими «сосулями» губернаторша неделю Катериной из «Грозы» металась между любовью и долгом. А вместе с ней метались и дрожали хрупкие демократические институты (типа всяких там выборов), вмиг циничнейшим образом сметенные высшей целесообразностью – Валентина Ивановна должна увенчать собой Совет Федерации. И ведь увенчает, кто бы сомневался.

Впрочем, правила игры могут меняться по ходу игры. Путин не раз убаюкивал общественность относительно грядущего президентства: мы договоримся, не волнуйтесь, вам понравится. А тут вдруг заявил в Екатеринбурге, что сразу после выборов первым делом займется гигиеной – уж очень грязная предстоит кампания. Но ведь, если не ошибаюсь, у нас всего два претендента на престол, а они в дружбе и в тандеме, тогда кто кого собирается обливать грязью? Поскольку риторические вопросы не предполагают ответов, лучше процитируем глубокую мысль Медведева: «У меня точка зрения находится в движении». Постоянно движущаяся точка зрения чрезвычайно обогащает нашу жизнь обилием трактовок и версий относительно будущего России.

Второе пришествие Сергея Доренко (о чем ниже) вызвало трепетные воспоминания о том, что страна далеко не первый президентский цикл живет в подобном гадательном формате. Стендалевское многообразие чувств стало уделом политкомментаторов еще при позднем Ельцине. Главной музой журналистов тогда числился Примаков. Борис Николаевич не заметил Евгения Максимовича; заметил, но не подал руки; коснулся взглядом… А вскоре состав муз переменился, и все стали гадать: что сделает Ельцин с Путиным? К сердцу прижмет, в преемники возьмет или на три буквы пошлет? Владимир Владимирович хорошо усвоил стилистику своего благодетеля. Она органично вписывается в нынешнее смутное время. Правда, контекст времени резко изменился по сравнению с ельцинской эпохой.

Последняя мысль блистательно подтверждается Доренко с его новой программой на канале РЕН ТВ «Русские сказки». Не секрет, что Сергей Леонидович не имел и не имеет никакого отношения к информационно-аналитическому вещанию. Его феномен вихрится в художественной области. Для него политики – персонажи, с помощью которых он творит свою реальность. Но одно дело – двенадцать лет назад переодевать в женское платье Лужкова или размахивать в кадре тазобедренным суставом Примакова и совсем другое – сегодня вписывать в эту систему координат Путина. Тут Сергею Леонидовичу вслед за трепетными дамами – от той же Катерины из «Грозы» до все той же Валентины Ивановны из Питера – предстоит сделать роковой выбор между долгом и любовью. Сначала Путин был любовью Доренко – он вместе со своим патроном Березовским немало способствовал воцарению Владимира Владимировича. Когда грянула трагедия с «Курском», любовь закончилась. Доренко попытался сказать правду, после чего его немедленно уволили с ТВ.

Что сегодня превалирует в новой программе мастера – долг или любовь, сказать трудно. Скорей всего, они слились воедино, вследствие чего Доренко почтительно именует Путина европейцем среди азиатов. Поводом для столь тонких обобщений послужил визит премьера в Екатеринбург. Город накануне визита срочно выводили из глубокого обморока: чинили водопровод, убирали мусор, красили заборы и дома. Посему водопад доренковского гнева обрушился на чиновников-азиатов. Будто автор не понимает: именно Путин построил такую властную вертикаль, неотъемлемой частью которой является фасадная империя. Доренко можно посочувствовать – его художественному дару негде развернуться в программе, выходящей на канале друга Владимира Владимировича. Да пока, собственно, и программы нет – есть театр одного невыразительного актера, помнящего о своей былой славе. Прежде Доренко работал ювелирно, а теперь размахивает в кадре тупым топором.

Топорная пропагандистская работа – тренд предвыборного сезона. Пока тут нет равных коллеге Доренко по РЕН ТВ Маргарите Симоньян. Вершина наперсточного жанра – беседа с Борисом Немцовым. В разговоре ведущей с несогласным политиком слышался звон наручников. Симоньян предъявила гостю внушительный список обвинений: он подозрительно хорошо говорит по-английски; он задешево продал американке ЦБК в Нижегородской области; его партию защищает Хиллари Клинтон; он пытается навязать России цветную революцию; он советуется с Майклом Макфолом по поводу будущего устройства России… Здравый совет Немцова – поменьше цитировать непроверенный интернет-мусор – Маргарита пропустила мимо ушей, потому что именно там она черпает свое мрачное вдохновение.

Как достичь счастья в ситуации, когда повсюду «Кремль-брюле» (цитата из программы «Центральное телевидение»), непонятно. Одним из секретов радостно поделился с экрана психолог Владимир Шахиджанян: женщинам следует в летнюю жару снять лифчики. Но и на сей предмет, как все прочие в нашем отечестве, «точка зрения находится в развитии». Не успел Шахиджанян осчастливить лучшую половину человечества, как жара сменилась дождями.

6 июня