Текст книги "Приговорённые любить"

Глава 7. Признание

Последующие несколько дней слились для Катрин в один бесконечный кошмар. Тюремщик исправно носил ее записки по указанному адресу, но ответа все не было. Зато каждый вечер страж без стука вваливался в камеру и требовал плату за услугу. И Катрин, сжав зубы и зажмурившись, покорно отдавалась ненавистным объятиям, лишь бы получить очередной шанс на спасение.

Стыд, боль и отвращение терзали ее похлеще дознавателей, которые не оставляли попыток выбить признание. Катрин держалась из последних сил, повторяя как заведенная: «Я ничего не знаю». Лишь мысли об Анри и надежда на его поддержку хоть как-то примиряли ее с нечеловеческими страданиями.

В редкие минуты забытья ей чудился его голос, зовущий и ободряющий. «Держитесь, любовь моя, – шептал он. – Я рядом, я с вами. Мы выберемся, потерпите еще немного». И Катрин просыпалась со слезами на глазах и отчаянной решимостью в сердце. Она не сдастся. Не предаст его. Даже если придется пройти через ад.

А на исходе пятого дня случилось то, чего она ждала и боялась одновременно. Тюремщик ввалился в камеру на заре – встрепанный и нетрезвый. Швырнул на колени Катрин смятый клочок бумаги и надменно бросил:

– Полюбуйся, голубка. Никак твои родственнички соизволили откликнуться. Гляди, какие заботливые, прям сил нет! Но учти – это последняя весточка, что я тебе таскаю. Заездили вы меня своими любовными цидулями, сил моих больше нет! Давай, читай, а потом живо ублажай своего благодетеля. А не то прям щас пойду к начальнику тюрьмы и сдам вас с твоим хахалем с потрохами!

С этими словами он плюхнулся на нары и многозначительно похлопал по колену. У Катрин от омерзения сжался желудок, но превозмогая дурноту, она дрожащими руками развернула записку. Сердце зашлось от волнения, на миг даже перехватило горло. Неужели?! Неужели это долгожданный знак?

В записке было всего несколько строк, нацарапанных неровным почерком. Но эти слова отдались колокольным звоном в истерзанной душе Катрин:

«Ваша тетушка вас не забыла. Потерпите еще три дня и будьте готовы к визиту. Надейтесь и не сдавайтесь.»

Волна облегчения и благодарности накрыла девушку с головой. Господи, неужели их услышали? Помощь близка, нужно всего лишь продержаться три дня! Катрин беззвучно разрыдалась, прижав ладони к губам.

– Ну чего разнюнилась? – раздраженно буркнул стражник, хватая ее за плечо. – Радоваться надо, дурища. Считай, почти на свободе. Ежели конечно, послушной будешь. Ну-ка иди сюда, красотка. Пора и честь знать.

Не в силах противиться, Катрин покорно опустилась на колени перед тюремщиком, с ненавистью глядя на его ухмыляющуюся похотливую физиономию. Ничего, это в последний раз. Она стерпит и не такое. Зато скоро, совсем скоро будет свободна! И Анри спасен!

Мысль о любимом помогла ей пережить все унижения и не сойти с ума от боли и отвращения. Когда стражник наконец удовлетворился и, подхватив штаны, вывалился вон, Катрин без сил распласталась на нарах и разрыдалась. Но то были слезы радости.

Они почти спасены. Им помогут, их не оставили. Эти мысли стали ее молитвой и мантрой на все три дня. Девушка покорно сносила издевательства и побои дознавателей, почти не обращая внимания на боль. Все это скоро закончится. Она будет с Анри и сможет обнять его, поцеловать, утешить. От предвкушения встречи у нее бешено колотилось сердце.

В условленную ночь Катрин не могла сомкнуть глаз. Лежала на своей вонючей подстилке, прислушиваясь к каждому шороху. Не раздастся ли спасительный сигнал? Не придут ли за ней долгожданные союзники?

Тишина, царившая в Бастилии, казалась зловещей. Обычные звуки – шаги стражи, звяканье кандалов, чей-то плач и стоны – сегодня звучали приглушенно. Будто весь замок погрузился в густое безмолвие, полное скрытой угрозы.

Вдруг за окном что-то звякнуло. Катрин вскинулась на своем жестком ложе, напряженно вглядываясь в темноту. Вот опять! Тихий металлический лязг, будто кто-то скребет прутья решетки. Сердце девушки зашлось в безумной надежде. Неужели?!

Она осторожно подкралась к окну и замерла в ожидании. И тут раздался чуть слышный шепот:

– Мадемуазель Ферне? Вы здесь?

– Да, это я! – прошелестела Катрин одними губами, почти теряя сознание от волнения. – Кто вы? Вы пришли за мной?

– Друзья виконта, – прозвучал ответ. – Слушайте внимательно. Сейчас мы отвлечем стражу. А вы выбирайтесь через окно и бегите к восточной стене, где свалены бочки. Там вас будут ждать. Анри тоже. Вам помогут бежать.

– А как же решетка? – лихорадочно зашептала Катрин, с ужасом разглядывая толстые прутья. – Я не смогу протиснуться!

– Прутья уже подпилены, – заверил голос. – Нужно только поднажать. Не бойтесь, у вас получится. Когда услышите крики, сразу же выбирайтесь. И да хранит вас Бог!

Говоривший исчез так же бесшумно, как появился. А Катрин, дрожа всем телом, вцепилась в холодные прутья, напряженно ожидая сигнала. Страх и радостное предвкушение мешались в ее душе, мысли путались. Неужели получится? Неужели они с Анри будут свободны?

Внезапно тишину разорвали крики, звон мечей и грохот выстрелов. Где-то совсем близко бушевало сражение. Катрин, очнувшись, навалилась на решетку плечом. Та подалась с омерзительным скрежетом, едва не сбив девушку с ног. Но страх удесятерил ее силы. Катрин рванула прутья на себя что было мочи, с облегчением услышав треск ломающегося металла. Решетка поддалась!

Продираясь сквозь узкий лаз, обдирая руки в кровь, царапая лицо, Катрин протиснулась в окно и кубарем скатилась на землю. Вскочила на ноги, отряхиваясь и лихорадочно озираясь.

Бастилия стонала и выла множеством голосов. Со всех сторон звенело железо, ухали пистолетные выстрелы, тут и там вспыхивало зарево пожаров. Воздух полнился дымом и гарью.

Девушка рванула к восточной стене, помня наставления спасителя. Ноги заплетались, страх гнал вперед. Только бы успеть! Только бы добраться невредимой!

И вот наконец впереди замаячили очертания бочек, сваленных чьей-то небрежной рукой. Катрин с облегчением рванулась было к ним, как вдруг услышала за спиной возглас:

– Стой, стрелять буду! Ни с места, мерзавка!

Девушка застыла как громом пораженная. Медленно обернулась – и увидела в нескольких шагах от себя давешнего тюремщика. Всклокоченный, грязный, с безумным взглядом, тот целился в нее из пистолета.

– Ах ты подлая гадина! – просипел он, скалясь и брызгая слюной. – Думала, самая умная? Думала, обведешь меня вокруг пальца? Не выйдет! Пойдешь обратно в камеру, а там я с тобой рассчитаюсь. Будешь знать, как воду мутить!

Катрин похолодела. Только не это! Только не сейчас, когда свобода так близка! Она бешено заозиралась в поисках спасения, гадая, успеет ли добежать до бочек. Но стражник уже шагнул к ней, угрожающе целясь из пистолета.

– Одно движение – и ты покойница, – прохрипел он. – А ну, живо иди сюда, пока я добрый!

Катрин зажмурилась, чувствуя, как сердце проваливается в бездну. Неужели конец? Неужели все было напрасно? Сейчас ее поволокут обратно в застенки, где смерть покажется избавлением…

Но вдруг за спиной стражника что-то мелькнуло. Призрачная тень метнулась из-за угла и с размаху опустила на голову тюремщика что-то тяжелое. Раздался глухой удар, и мучитель Катрин рухнул как подкошенный.

Девушка раскрыла глаза – и задохнулась от потрясения. Перед ней стоял Анри собственной персоной – живой, невредимый, с пылающим взором и окровавленной шпагой в руке.

– Анри! – только и смогла выдохнуть Катрин, бросаясь к нему.

Виконт де Келюс подхватил ее, прижал к груди, зарываясь лицом в спутанные волосы. Катрин обвила руками его шею, чувствуя, что еще миг – и она попросту потеряет сознание от счастья.

– Катрин, любовь моя, – сипло пробормотал Анри, осыпая ее лицо поцелуями. – Вы целы, слава Всевышнему! Я уж боялся, что потерял вас!

– Я жива и почти невредима, – всхлипнула Катрин, сглатывая подступившие слезы. – И теперь, когда вы рядом, мне ничего не страшно! Но как вы оказались здесь? Как вырвались из камеры?

– Друзья помогли, – отрывисто бросил Анри, озираясь. – Те, кому я передавал весточки. Они пробрались в Бастилию слугами и подкупили стражу. Устроили весь этот бедлам, чтобы нас освободить. Но сейчас не время для разговоров. Нужно торопиться, пока нас не хватились. Бежать отсюда со всех ног!

Он стиснул ладонь Катрин и рванул к бочкам, увлекая ее за собой. Девушка, спотыкаясь, побежала следом, цепляясь за его руку и борясь с головокружением. Происходящее казалось ей сном, бредовым видением воспаленного воображения. Неужели все позади? Неужели кошмар закончился?

За бочками оказался узкий лаз, частично разобранный в кладке стены. Анри пропустил Катрин вперед, и она протиснулась в дыру, ободрав плечи. Спрыгнула на землю, зажмурившись от яркого лунного света. А когда открыла глаза, то увидела, что стоит посреди пустыря, окруженного покосившимися лачугами.

В нескольких шагах от нее переминались с ноги на ногу две оседланные лошади, а рядом с ними суетился какой-то человек в темном плаще. При виде Катрин он вздрогнул и шагнул вперед, откидывая капюшон.

– Слава Богу, вы оба целы! – раздался до боли знакомый голос. – Пора убираться отсюда, пока погоня не началась. Скорее, по коням!

Катрин ахнула, не веря своим глазам. Перед ней стоял ее отец, Арман Ферне – осунувшийся, бледный, но живой и невредимый!

– Папа! – вскричала она, бросаясь к нему в объятия. – Ты здесь? Но как? Я думала, ты в Бургундии!

– Твой Анри послал за мной гонца, – улыбнулся сквозь слезы господин Ферне, прижимая дочь к груди. – Рассказал, в какую беду вы попали. Я примчался сразу же, как только смог. Ох, доченька, в какое рискованное предприятие ты ввязалась! Я чуть с ума не сошел, пока мы тут пытались вас вытащить!

Катрин стискивала отца в объятиях, чувствуя, что сейчас разрыдается от переполнявших ее чувств. Анри позаботился обо всем! Призвал на помощь ее семью, организовал их спасение! Какой же он невероятный, решительный, самоотверженный! Сердце девушки затопила волна невыразимой благодарности и любви.

В этот миг подоспел запыхавшийся Анри. При виде господина Ферне он просиял и порывисто стиснул его руку.

– Вы справились, Арман! Я ваш вечный должник! Но прошу, нельзя медлить. В любой момент за нами могут отправить погоню. Нужно как можно скорее скрыться из города.

– Все готово, – кивнул отец Катрин, бережно отстраняя дочь. – Я раздобыл вам документы на чужие имена и место в дилижансе до Кале. Оттуда отплывете в Англию. Мои люди вас встретят и спрячут. Поживете пока там, переждете, пока буча не уляжется.

– А как же ты, папа? – залепетала Катрин, хватая его за руку. Мысль о разлуке вдруг показалась невыносимой. – Ты разве не поедешь с нами?

– Нет, милая, – мягко улыбнулся Арман, целуя ее пальцы. – За мной могут следить. Я вернусь в Бургундию и попытаюсь замести следы. А вы с Анри должны бежать как можно дальше. Здесь вам грозит опасность. Обещайте, что будете осторожны!

– Обещаем, – твердо произнес Анри, обнимая Катрин за плечи. – Мы справимся, Арман. Я уберегу вашу дочь, чего бы мне это ни стоило. А когда все уляжется, вернемся и я лично попрошу у вас ее руки. Если она, конечно, меня примет после всего случившегося.

Он бросил на Катрин нерешительный, почти робкий взгляд. А она в ответ крепко сжала его пальцы и прошептала:

– Конечно приму, глупый. После того, через что мы прошли, я ни за что тебя не отпущу. Ты моя судьба, Анри. Я люблю тебя.

По щекам Катрин покатились слезы. Анри судорожно втянул воздух и прижался лбом к ее лбу. А потом наклонился и нежно поцеловал ее соленые от слез губы. Господин Ферне деликатно отвел взгляд, старательно рассматривая носки своих сапог.

Наконец влюбленные отстранились друг от друга. Пора было трогаться в путь. Анри помог Катрин взобраться на лошадь, сам вскочил в седло. Господин Ферне в последний раз обнял дочь и протянул руку Анри.

– Храни вас Господь, дети мои, – хрипло выговорил он. – Дай вам Бог счастья. Берегите друг друга. И не забывайте нас, стариков. Я буду ждать весточки, когда вы устроитесь на новом месте.

– Непременно напишем, папа, – всхлипнула Катрин. – Я буду молиться за тебя денно и нощно. Мы обязательно свидимся, когда буря уляжется. Обещаю!

– А уж я присмотрю, чтобы ваша дочь не натворила новых глупостей, – усмехнулся сквозь слезы Анри. – Берегите себя, Арман. И не волнуйтесь понапрасну. Все будет хорошо.

С этими словами он дал шпоры коню, и два всадника, пришпорив лошадей, помчались прочь по узким парижским улочкам. Катрин, оглянувшись, в последний раз помахала отцу рукой. Сердце ее разрывалось от горечи расставания и радости обретенной свободы.

А впереди ждал новый, неизведанный мир. Полный опасностей, но дарующий надежду на совместное будущее с любимым. Страхи и тяготы остались позади. Бастилия, допросы, унижения – все померкло, утонуло в тумане, как дурной сон. Катрин чувствовала, как душу ее наполняет небывалая легкость. Ей хотелось петь, смеяться, плакать от счастья.

Они были вместе. Свободны, живы, полны сил и решимости. И она знала – рядом с Анри ей нечего больше бояться. Он – ее судьба, ее защита и опора. С ним ей море по колено.

Конь нес Катрин навстречу новым приключениям, а за спиной стучали копыта лошади Анри. Впереди маячила полная луна, озаряя дорогу призрачным светом. Где-то вдали ждали гавань, корабль, чужие берега. Но Катрин больше не страшилась неизвестности. Главное, что Анри был рядом. Теперь уже навсегда.

Так, в погоне за свободой и друг за другом, влюбленные покидали негостеприимный Париж. Прочь от королевских интриг, смертельных опасностей и темных подземелий Бастилии. Навстречу счастью, которое поначалу казалось таким недостижимым.

Но они сумели его отвоевать. Отстоять свое право на любовь, преодолев все козни судьбы. Теперь можно было чуть-чуть передохнуть. И верить, что все самое страшное осталось позади.

А впереди ждала дорога. Нелегкая, полная невзгод, но озаренная светом любви. Ради которой стоило жить и бороться. Так думала Катрин, вдыхая полной грудью прохладный ночной воздух.

У них все получится. Иначе и быть не может. Провидение не зря свело их, провело через столько мытарств. Значит, им суждено быть вместе. До конца своих дней.

С этими мыслями Катрин пришпорила коня, устремляясь вслед за Анри. Туда, где их ждало общее будущее. И пусть весь мир подождет!

Глава 8. Корабль влюбленных

Путь до Кале занял несколько дней. Анри, помня наставления господина Ферне, старался не привлекать лишнего внимания. Они с Катрин изображали из себя скромную супружескую пару, держались особняком, ни с кем не вступая в разговоры.

Ехали по ночам, избегая людных трактов. Днем отсыпались в придорожных тавернах, разумно выбирая самые жалкие и убогие. Там меньше шансов нарваться на соглядатаев.

Анри без конца озирался, держа руку на эфесе шпаги. Катрин тоже было не по себе. Хоть отец и заверил, что выправил им подорожные на чужие имена, тревога не отпускала. Что, если погоня все-таки идет за ними по пятам? Вдруг беглецов вот-вот настигнут, скрутят и бросят обратно в мрачные застенки, на сей раз уже навсегда?

От этих мыслей внутренности скручивало ледяным ужасом. Катрин то и дело впадала в уныние, нервно грызла ногти, порываясь вернуться. Уговаривала Анри, что зря они втянули в свои дела семью, подвергли опасности стольких людей. Лучше бы уж смирились с участью и понесли заслуженную кару.

Но Анри каждый раз решительно пресекал эти стенания. Обнимал Катрин за плечи, согревая своим теплом, и твердил, что все будет хорошо. Им нужно лишь добраться до Кале, сесть на корабль – а там прощай, Франция. В Англии их уже никто не тронет. Лишь бы хватило сил и удачи пересечь границу.

И Катрин смиренно вздыхала, уговаривая себя не раскисать. В конце концов, когда на карту поставлено будущее любимого да и твое собственное, не до страхов и метаний. Нужно собрать волю в кулак и упрямо двигаться к цели, что бы ни ждало впереди.

Дорога тянулась бесконечно, подбрасывая неприятные сюрпризы. То и дело случались поломки экипажа, несколько раз дилижанс увязал в грязи, и седокам приходилось толкать его, по колено утопая в жиже. Катрин, кряхтя и перепачкавшись, бросала на Анри виноватые взгляды – уж не их ли злоключения навлекли на путников эти напасти? Но Анри лишь отмахивался да подбадривал ее, не позволяя раскиснуть.

Наконец на пятый день показались стены Кале. Анри заметно приободрился, даже тревожная складка меж бровей разгладилась. Въехав в город, он заозирался в поисках порта и гостиницы для моряков.

– Почти на месте, – выдохнул он, поворачиваясь к Катрин. – Теперь нужно разузнать, какой корабль отплывает в Англию. Наймем каюту, переночуем, а утром – на борт и прощай, отчизна.

Он ухмыльнулся, но Катрин чудилась в его голосе грусть пополам с обреченностью. Еще бы – покинуть родные края, дом, друзей. Бежать в чужую страну, словно преступник. Да еще и с клеймом изменника, цареубийцы. Не приведи Господь!

– Все образуется, милый, – пробормотала она, пытаясь подбодрить скорее себя саму. – Доберемся до Лондона, осядем, обзаведемся хозяйством. Твои друзья нам помогут. Заживем тихо и мирно, будем растить детишек. А там, глядишь, король о нас и забудет. Глупо гоняться за какими-то голубками за тридевять земель.

Анри невесело усмехнулся и погладил Катрин по щеке. Его ладонь показалась ей очень горячей.

– Дай-то Бог, любовь моя. Будем надеяться и молиться. А теперь собирайся. Едем в порт, поищем, на чем уплыть.

Спустя час Анри и Катрин, кутаясь в плащи, уже пробирались меж покосившихся складов и прилавков на портовом рынке. Гомон толпы, крики торговцев рыбой, хохот пьяных матросов – все сливалось в оглушительную какофонию. От смеси запахов – соленой воды, мокрой парусины, подгнившей рыбы и человеческого пота – у Катрин мутилось в голове и тошнота подступала к горлу.

Наконец они вышли к причалам. В гавани покачивались на волнах десятки кораблей и шхун. Над водой разносились крики чаек, скрип снастей и ругань грузчиков.

Анри завертел головой, выискивая вывеску таверны. Заприметив облупленную башню с флюгером, дернул Катрин за рукав.

– Идем. Вон та забегаловка как раз для моряков. Там и капитанов поищем.

Он решительно зашагал к неказистому зданию, увлекая Катрин за собой. Они ввалились под низкие закопченные своды, щурясь от полумрака после солнечного дня. В нос ударил густой аромат жареного мяса, эля и табачного дыма.

Трактир был полон народу. За столами галдели подгулявшие матросы, торговцы и портовые рабочие. Служанки сновали меж столов, разнося кружки с пенящимся пивом и дымящиеся миски.

Анри и Катрин протиснулись в самый дальний угол, заняв свободный стол. Трактирщик – дородный краснолицый детина – подскочил к ним, шумно приветствуя и осведомляясь, что будут заказывать господа.

– Бутылку вина и что-нибудь горячее, – бросил Анри, оглядывая зал цепким взглядом. – И разузнай, любезный, какие суда отплывают завтра в Дувр. Мы ищем, где можно зафрахтовать каюту.

Трактирщик понятливо подмигнул и отчалил, крикнув кухарке, чтобы поторопилась. Анри подался вперед, заговорщицки понизив голос:

– Слушай внимательно, дорогая. Сейчас будем расспрашивать о кораблях, договариваться с капитаном. Но смотри, не проболтайся, кто мы. Изображай скромную тихоню, предоставь вести беседу мне. Лишь бы до завтра обошлось без сюрпризов. А там – поминай как звали.

Катрин кивнула, поеживаясь под пристальными взглядами разношерстной публики. Сейчас бы тихий семейный ужин в их поместье, а не прокисшее вино в обнимку с прокуренными матросами! Чувство сосущей тревоги под ложечкой все не унималось.

Их вино и похлебка подоспели быстро – трактирщик расстарался, заприметив щедрые чаевые, которые небрежно швырнул на стойку Анри. Пока они хлебали из мисок, краснолицый хозяин наклонился к уху Анри и забормотал вполголоса:

– Вот что я разузнал, сударь. Завтра на рассвете отплывает «Морская звезда», бриг капитана Гастона. Он берет пассажиров до Дувра, правда недешево. Но судно быстрое, крепкое. Чай не первый год плавает.

Анри задумчиво кивнул, облизывая ложку.

– И что же капитан Гастон за человек? – осведомился он между делом. – Не продаст нас первому встречному? Мы, видишь ли, не хотим лишнего шума.

Трактирщик понятливо подмигнул, склоняясь еще ниже.

– О, не извольте беспокоиться, сударь! Гастон – свой человек, уж я-то его знаю. Что надо – доставит в целости, а что не надо – не выболтает. Да к тому же, – он перешел на совсем уж заговорщицкий шепот, – поговаривают, милейший Гастон того… ну, понимаете, как бы это сказать… больше по контрабандной части. Так что свои секреты он умеет хранить.

У Катрин при этих словах екнуло сердце, но Анри, напротив, удовлетворенно хмыкнул и откинулся на спинку скамьи.

– То, что нужно, – бросил он. – Веди этого Гастона сюда, любезный. Обсудим дельце.

Трактирщик с готовностью закивал и метнулся к выходу, на ходу выкрикивая мальчишке-слуге, чтобы тот бежал в порт разыскивать капитана «Морской звезды». Анри тем временем многозначительно подмигнул Катрин, накрыв ее руку своей.

– Не робей, милая, – шепнул он ободряюще. – Осталось чуть-чуть потерпеть, и завтра мы будем на пути к свободе. Клянусь тебе, все закончится благополучно.

От звука его голоса и крепкого пожатия пальцев Катрин и впрямь повеселела. В конце концов, удача пока на их стороне. Не стоит кликать беду раньше времени. Она благодарно улыбнулась Анри, сильнее сжимая его ладонь.

– С тобой я ничего не боюсь, любовь моя. Мы справимся. А дальше будь что будет.

Не успела она договорить, как двери таверны с грохотом распахнулись, и на пороге возник рослый мужчина в потертом кожаном камзоле. Это и был капитан Гастон – обветренное лицо, хищный взгляд, пышные усы и черная повязка, придающие ему лихой пиратский вид. Прихрамывая, он целенаправленно двинулся к столу, за которым сидели Анри и Катрин.

– Капитан Гастон к вашим услугам, – с ходу представился он, плюхаясь на скамью напротив Анри. – Клод сказал, вы ищете попутный корабль до Дувра? Что ж, моя посудина в вашем распоряжении. Правда, удовольствие не из дешевых.

Гастон многозначительно пошевелил густыми бровями и смерил Анри оценивающим взглядом. Прикидывал, видать, насколько тугой кошелек у этого франта в пропыленном камзоле. Анри небрежно махнул рукой, звякнув увесистым кошельком на поясе.

– Деньги меня не интересуют, – процедил он. – Мне нужно быстро и без лишних глаз добраться до Дувра. Говорят, на ваше умение держать язык за зубами можно положиться?

Гастон расплылся в масленой ухмылке, поблескивая золотым зубом.

– О, не извольте сомневаться, сударь. Уж я-то умею держать рот на замке, когда нужно. Что бы вы там ни везли – товар или секреты – все будет в целости и сохранности доставлено до места назначения. За соответствующую плату, разумеется.

Анри кивнул и выложил на стол несколько золотых монет. У Катрин даже дух захватило – да это же целое состояние! Гастон мигом сгреб денежки в широкую лапищу, одарив Анри понимающей усмешкой.

– По рукам, господин хороший. Завтра на рассвете жду вас в восточном доке. Каюта будет готова, и чтоб духу вашего тут к утру не было, ежели не хотите нежданных гостей.

Он со значением подмигнул и, кряхтя, поднялся из-за стола. Анри проводил его долгим взглядом, в котором читалось плохо скрытое напряжение.

Гастон тем временем уже скрылся за дверью, продолжая позвякивать увесистым кошельком. Анри перевел дух и посмотрел на Катрин. Видно было, что он тоже изрядно взволнован.

– Ну вот, почти все улажено, – произнес он, пытаясь улыбнуться. – Теперь нам нужно лишь переждать эту ночь да не светиться до утра. Боюсь, как бы наш ушлый капитан не вздумал продать нас с потрохами, если пронюхает, какая за нами погоня. Будь начеку, держись поближе ко мне.

Катрин молча кивнула, чувствуя, как от страха по спине бегут мурашки. Таверна, еще недавно казавшаяся оплотом безопасности, теперь подавляла и настораживала. За каждым столом чудились соглядатаи и королевские ищейки.

В этот миг входная дверь снова хлопнула, и в трактир ввалилась группа подозрительного вида верзил. Вооруженные до зубов, в надвинутых на глаза шляпах, они сразу начали вертеть головами по сторонам, явно кого-то высматривая. Трактирщик с подобострастным видом кинулся к ним, расшаркиваясь в поклонах.

У Катрин мороз пробежал по коже. Кто это, неужто по их души?

Анри стиснул ее локоть, заставив вздрогнуть. Лицо его стало жестким, глаза полыхнули тревожным огнем.

– Уходим, – одними губами скомандовал он. – Тихо, не привлекая внимания. В дальнюю дверь, я видел за ней лестницу.

Анри бесшумно поднялся из-за стола, утягивая Катрин за собой. Она, дрожа всем телом, последовала за ним, стараясь держаться в тени. Анри, крадучись, огибал столы и шумные компании матросов, двигаясь к заветной двери в глубине зала. Катрин семенила следом, боясь поднять глаза. Только бы проскочить незамеченными!

Но тут один из головорезов обернулся на звук их шагов. И на долю секунды его взгляд встретился со взглядом оцепеневшей Катрин.

– Стоять! – взревел верзила, выхватывая пистоль. – Вон они, держи их!

В трактире поднялся переполох. Посетители вскакивали, опрокидывая скамьи, служанки испуганно взвизгивали, грохотала битая посуда. А четверо бандитов уже неслись сквозь толпу, расталкивая всех на своем пути и целясь в Анри с Катрин.

– Бежим! – отчаянно вскрикнул Анри, рванув Катрин за собой. Они со всех ног кинулись к черномуходу, чудом увернувшись от пальбы. Пули просвистели в дюйме от виска Катрин, брызнув щепой из стены.

Не помня себя от ужаса, она ворвалась вслед за Анри в темный дверной проем, чуть не упав на крутой лестнице. Анри рывком втащил ее наверх, пинком распахнул неприметную дверцу. Они влетели в узкий коридор, освещенный одинокой свечой в нише. Позади грохотали шаги преследователей.

– Скорее, сюда! – лихорадочно шептал Анри, волоча Катрин за руку. Они ворвались в первую попавшуюся каморку, захлопнули дверь, в панике озираясь по сторонам. Спрятаться было негде – лишь узкая кровать, колченогий стол да рассохшийся сундук для одежды.

– О Боже, они сейчас будут здесь! – всхлипнула Катрин, чувствуя, как подгибаются ноги. – Что же делать, Анри? Неужели это конец?

Анри стиснул зубы, яростно сверкнув глазами. Бросился к окну, дернул раму – та не поддалась. Зарычал от досады, оглянулся на дверь, из-за которой доносились крики и грохот погони. Казалось, он лихорадочно просчитывает в уме все варианты. На скулах его ходили желваки, лоб покрылся испариной.

И вдруг он резко обернулся к Катрин, сграбастал ее в охапку и прижал к груди с неистовой силой.

– У меня есть план, – прохрипел он ей на ухо. – Безумный, но может сработать. Сейчас они ворвутся сюда. А ты закричи что есть мочи и упади на кровать. Поняла меня? Упади и не шевелись, что бы ни случилось!

– Но… но зачем? – пролепетала ошарашенная Катрин, хлопая глазами. Анри с силой встряхнул ее, заглядывая в лицо пылающим взором.

– Делай, что я сказал! Притворись мертвой! Это наш единственный шанс!

Снаружи послышался грохот отброшенной двери, топот ног по коридору. Времени на споры не осталось. Охваченная ужасом, Катрин кивнула. Анри в последний раз стиснул ее в объятиях, прижался щекой к ее макушке. А потом с силой оттолкнул.

Катрин отлетела к кровати, взвизгнув, приземлилась на перину. И замерла, закрыв глаза, не смея даже дышать. В ушах стучала кровь, тело била крупная дрожь.

Еще миг – и дверь слетела с петель под мощным ударом. В комнату ворвались те самые бандиты, целясь в застывших беглецов из пистолетов.

– Попались, голубки! – проревел главарь, скалясь в злобной ухмылке. – Ну-ка, руки вверх, и без фокусов! Вздумаете дергаться – пристрелю на месте!

Анри медленно поднял руки, сверля громил яростным взглядом. Катрин по-прежнему лежала ничком, не шевелясь и почти не дыша. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выскочит из груди.

– Какого дьявола вам надо? – процедил Анри, пытаясь загородить собой распростертую на постели Катрин. – Кто вы такие? Мы честные люди, у нас нет с вами никаких дел!

Главарь расхохотался, и смех его звучал зловеще.

– Честные? Ну-ну, рассказывай сказки! Стало быть, не признаёте, что вы беглые государственные преступники? Виконт Анри де Келюс и его пассия, а? Думали, ушли от королевского правосудия?

Он подступил ближе, наставив пистолет прямо в лоб Анри. Тот побелел, но глаз не отвел, лишь крепче стиснул челюсти.

– Ошибаетесь, любезный. Я простой торговец, а это моя больная сестра. Мы просто ищем ночлег по дороге в Кале, вот и все. Вы приняли нас за кого-то другого.

Анри старался говорить твердо, но Катрин чувствовала, каких усилий ему это стоит. Бандит недоверчиво прищурился, обшаривая взглядом комнату. Потом перевел глаза на распростертую Катрин.

– Это мы сейчас проверим, – мерзко осклабился он, подходя к кровати. – А ну-ка, кто тут у нас? Спит, что ли? А ну вставай, красотка, покажи личико!

Он больно пнул Катрин носком сапога, но та и не подумала шелохнуться. Даже не дрогнула, хоть от страха едва не теряла сознание. Притворяться мертвой оказалось не так-то просто! Но Анри велел ей не двигаться, и она собиралась подчиниться, чего бы это ни стоило.

– Да чтоб тебя, дрянь! – взревел бандит, хватая ее за волосы и вздергивая голову. Катрин обмякла, точно тряпичная кукла. Глаза ее были плотно закрыты, голова безвольно моталась, с приоткрытых губ стекала тонкая струйка слюны.

Анри, не выдержав, с воплем кинулся на громилу, но тот мигом отбросил его могучим ударом. Виконт отлетел к стене, сполз на пол, хватая ртом воздух.

– Не троньте ее, изверги! – просипел он. – Она тяжело больна, в беспамятстве! Вы уже убили ее своей грубостью!

И он сделал страшные глаза Катрин, безмолвно приказывая продолжать представление. Катрин замерла, похолодев от ужаса. Только бы не выдать себя!

Бандит тем временем брезгливо отшвырнул ее голову, и та безжизненно откинулась на подушку. Громила озадаченно поскреб в затылке, переводя взгляд с недвижного тела Катрин на корчащегося от боли Анри.

– И правда, никак померла, – пробормотал он. – Слышь, Густав, глянь-ка, она вроде не дышит. Неужто тот хлюпик не врет?

Один из его подручных приблизился к кровати, бесцеремонно ощупал шею Катрин, приложил ухо к груди. Та затаила дыхание, чувствуя, что еще миг – и грохнется в обморок по-настоящему.

– Да, точно дохлая, – равнодушно подтвердил Густав. – Ни пульса, ни дыхания. Видать, недолго ей осталось с такой хворью-то.

Главарь сплюнул и с досадой пнул кровать.

– Ну и хрен с ней, меньше возни. А этого хлыща тащите в повозку. Поглядим, как он запоет, когда дознаватели примутся потрошить. Авось живенько и про сообщников своих выболтает, и про заговоры.