Текст книги "Однажды ночью"

Глава 19

Мартина разбудили шаги Колли, поднимавшегося по лестнице. Он не открыл глаза, пытаясь продлить последние мгновения покоя и тепла. Аманда тоже проснулась и, так же как и он, не открывала глаза: ей было уютно лежать в его объятиях и хотелось насладиться этим ощущением, потому что впереди их ждал день, полный суеты.

Но утро неумолимо вступало в свои права. Предстояло многое сделать. Мартин поднялся, помог встать Аманде и открыл дверь. Колли принес небольшой кувшин и тазик. После долгих размышлений Мартин все же предложил оставить Реджи спать, пока тот сам не проснется, и вместе с Колли спустился в кухню.

– Мы поживем здесь несколько дней. Надо приготовить комнату: смести паутину, прибраться. В общем, навести порядок.

Колли озадаченно посмотрел на него.

– Открыть большую гостиную?

Большая гостиная была огромной.

– Нет, достаточно малой.

– Я займусь этим после завтрака… – Колли устремил взгляд на плиту. – Я не очень-то умею готовить.

Мартин вздохнул:

– Что у нас есть?

Годы путешествий научили его многим вещам, чуждым графским детям, поэтому, когда Аманда спустилась вниз, он помешивал в кастрюльке почти готовую овсянку.

– Колли припас немного меда, с ним будет вкуснее.

Аманда только хмыкнула.

Однако она съела свою порцию – очевидно, решил Мартин, она была также голодна, как и он. По его настоянию Колли и Онслоу позавтракали вместе с ними. Перед завтраком Колли успел обмыть и перебинтовать руку бедного кучера.

Когда все насытились, Мартин решил выяснить, каково состояние кладовой.

– У нас есть кое-какие овощи, немного капусты, кусок пирога с дичью – остался с прошлой недели. – Колли на секунду задумался. – Да вот и все.

Ближайший рынок был в Бакстоне. Чтобы съездить туда и обратно, уйдет целый день, а Мартин не хотел попусту тратить время. К тому же у него не было желания афишировать свое возвращение. Да и вряд ли это можно назвать возвращением, он сам еще не в полной мере осознал тот факт, что находится здесь.

Наконец он принял решение:

– Я возьму ружье и схожу на охоту, потом оседлаю лошадь и съезжу в деревню к булочнику.

– Верно. – Колли встал и собрал тарелки. – Дичи здесь навалом, а у булочника всегда есть свежие пироги.

Аманда тоже встала:

– Я приберусь в комнатах: вытру пыль, проветрю, приготовлю кровати. И буду присматривать за Реджи.

– Колли покажет, где тряпки и метлы.

После двух часов охоты в холмах, которые Мартин знал как свои пять пальцев, он вернулся с тремя зайцами. И целым ворохом воспоминаний.

Он отдал зайцев Колли, почистил ружье и направился в конюшню. Полчаса ушло на то, чтобы найти седло, подходящее для упряжной лошади. Больше у него не было поводов оттягивать неизбежное.

К тому моменту, когда Мартин въехал в деревушку Гриндл-форд, солнце поднялось высоко. Церковь, напоминавшая благожелательного хранителя, наблюдающего за своей паствой, была пуста. У дороги стояли только булочная и кузница – одна напротив другой, остальные дома располагались в глубине. Дверь кузницы была открыта, но никого видно не было.

Мартин спешился перед булочной и привязал лошадь к дереву. Когда он открыл дверь, звякнул колокольчик. Пригнувшись, чтобы не удариться о притолоку, он прошел в хорошо освещенный магазинчик, наполненный аппетитными ароматами. Из дальнего помещения вышла девушка в белом фартуке и вопросительно посмотрела на него.

Она не узнала его – вероятно, потому, что десять лет назад была слишком мала или приехала в деревню после той истории. Зная, как редко в деревне появляются новые жители, Мартин решил, что вернее первое.

– Чем могу помочь вам, сэр?

Мартин с улыбкой слушал, как она перечисляет ассортимент. Он выбрал два каравая, несколько пирогов с разными начинками и не устоял перед яблоком, запеченным в тесте, которое не ел с юности. Он сделал столько покупок, что девушка в конечном итоге взглянула на него с любопытством.

Мысленно поздравляя себя с тем, что справился с задачей, не встретив никого из знакомых, Мартин расплатился, забрал свертки и пакеты и собрался уйти. Неожиданно в проходе, соединяющем магазин с пекарней, появилась пожилая женщина.

Едва увидев посетителя, женщина замерла как вкопанная, словно натолкнулась на стену. Ее поведение не удивило Мартина. Его улыбка исчезла, а в голове билась одна мысль: раньше она заправляла отнюдь не в пекарне.

– Миссис Крокетт, – с бесстрастным видом поклонился он.

Женщина поспешно сделала книксен.

– Сэр… ой, милорд.

Кивнув обеим, Мартин вышел из магазина.

Если бы миссис Крокетт воскликнула «Господь всемогущий!», Мартин согласился бы с ней. Надо же встретиться именно с ней! Она была экономкой у старика Бакстона и нянькой Сары, поэтому у нее есть все причины помнить, почему он уехал, вернее, почему его изгнали.

Несмотря на то что Гриндлфорд – крохотная деревушка, новости здесь распространяются с неимоверной скоростью, и через несколько часов все будут знать о его возвращении. В этом можно не сомневаться. Поэтому Мартин был мрачен как туча, когда вошел в кухню и стал раскладывать покупки. Колли где-то пропадал, зато на столе лежали свежие овощи, а в раковине – освежеванные зайцы.

Мартин направился в большой зал, недоумевая, куда все подевались. Раздраженный возглас заставил его поднять голову. Аманда стояла на средней лестничной площадке, пытаясь удержать в руках огромный кувшин и таз. Перепрыгивая через две ступеньки, он взбежал по лестнице и успел перехватить у нее тяжелую ношу.

– Спасибо. – По ее радостной улыбке он узнал новость раньше, чем она сообщила: – Реджи проснулся! Он в полном рассудке.

– Отлично.

– Колли переодевает его. А Онслоу спит. – Когда они добрались до галереи, улыбка Аманды угасла. – Только Реджи еще слаб.

– Этого и следовало ожидать. Понадобится несколько дней на выздоровление.

Мартину показалось, что Аманда смирилась с этим. Он решил не уточнять, что, возможно, им придется сразиться с воспалением раны, так как надеялся избежать этого.

Аманда постучала, и Колли открыл дверь. Реджи, облаченный в пестрый шелковый халат, который только подчеркивал его бледность, лежал в кровати. Аманда радостно бросилась к нему.

– А теперь надо промыть рану и перебинтовать ее.

Реджи удивленно посмотрел на нее.

– Ты? – Он перевел взгляд на Мартина. – Я не…

Начался спор, который может возникнуть только между друзьями детства. Мартин слушал, мысленно улыбался и не соглашался ни с одним из них. Его не удивило, что победа осталась за Амандой, и она под ворчание Реджи принялась снимать повязку.

Рана являла собой не очень приятное зрелище. Мартин покосился на Аманду и убедился, что она абсолютно спокойна и даже весела. Ее рука не дрогнула, когда она стала смывать запекшуюся кровь. Лишь потом он догадался, что вся ее веселость – наигранная. Просто она не хочет показать Реджи, как ее волнует его состояние. Как только она закончила, Мартин сменил ее и перевязал рану.

Процедура утомила Реджи. Когда они укладывали его на подушку, стало заметно, как он побледнел.

Несмотря на то что у Реджи слипались глаза, Мартин все же спросил его:

– Вы помните, что произошло?

Реджи сосредоточился, и из-за повязки выражение его лица получилось комичным.

– Мы завернули в сторону, Онслоу придержал лошадей. Я велел ему остановиться и ждать. Потом был выстрел, я услышал, как Онслоу вскрикнул. Я наклонился вперед, чтобы выглянуть. Увидел мужчину на лошади. Потом острая боль в голове, потом треск. – Он мгновение подумал. – Больше ничего не помню.

– А помнить почти нечего. Мы услышали выстрелы и прибежали, но всадник уже ускакал. Вы успели разглядеть его?

Реджи внимательно посмотрел на Мартина и покачал головой.

– Это все очень странно. Вам не кажется, что моя голова сыграла со мной плохую шутку?

– В каком смысле? – удивилась Аманда.

– Помните, небо было затянуто облаками… Но в тот момент вдруг выглянула луна и ярко осветила всадника. Он был довольно близко. Я ясно видел его лицо. Только, вероятно, это проделки лунного света.

– Что вас насторожило?

Реджи опять посмотрел на Мартина.

– Дело в том, что он был похож на вас как две капли воды.

– Но это невозможно! – после непродолжительного молчания воскликнула Аманда. – Это не мог быть Мартин – мы были вместе, когда услышали выстрелы.

– Я понимаю, что это невозможно! – Реджи в сердцах дернул одеяло. – Но вы спрашиваете, что я видел. Я вам и рассказал. Я знаю, что это был не он. Я сказал, что незнакомец был похож на него как две капли воды.

Аманда, потрясенная, села на кровать и задумалась. Казалось, она мысленно перебирает аргументы. Мартин потянул ее за рукав.

– Отдыхайте, – обратился он к Реджи. – Спите и набирайтесь сил. Мы оставим дверь открытой – если что-то понадобится, позвоните в колокольчик.

Реджи лишь мрачно кивнул.

– Выздоравливай. – Она встала, поцеловала больного в щеку и пошла вслед за Мартином к двери.

Лицо Реджи разгладилось. И губы, все это время плотно сжатые в тонкую линию, обрели привычную форму. Он остался один.

– Не понимаю. – Аманда поставила на стол пустой кувшин, Мартин бросил в раковину использованные бинты. Затем они пошли в буфетную, а когда вернулись, Аманда все еще хмурилась.

Тут послышались шаги, и они увидели Онслоу, спускающегося по лестнице. Аманда уже открыла было рот, собираясь задать вопрос, но Мартин предостерегающе сжал ее руку. Она оглянулась на него в полном изумлении.

– Онслоу, вы, наверное, видели того разбойника. – Заметив, что кучер с трудом держится на ногах, Мартин усадил его в кресло. – Сядьте и расскажите, что видели. И ничего не бойтесь. Опишите его как можно точнее.

Онслоу вздохнул:

– Рад слышать ваши слова, милорд, потому что, по правде, я подумал, что увидел двойника. Тот тип выглядел точно так же, как вы. – Онслоу внимательно посмотрел на Мартина. – Я знаю, что это были не вы, не только потому, что оставил вас спорить с мисс Амандой, которую, как известно, не так-то просто переспорить… – Мартин покосился на Аманду, а та еще не решила, улыбаться ей или сердиться. – Но я не знаю, как я понял, что это не вы. У вас есть брат, а?

– Нет. Но… – Он замолчал, увидев вопросительно поднятые брови Аманды, и спросил у Онслоу: – Как рука?

– Болит, хотя не так сильно. Я еще немного отдохну, а после обеда займусь лошадьми.

До обеда оставалось не меньше часа.

– Я проветрю комнаты и приготовлю постели, – сказала Аманда, направляясь прочь из кухни. – Я только что приступила, когда Реджи проснулся.

Мартин пошел вслед за ней в большой зал.

– Подожди, – окликнул он ее. Она остановилась у лестницы и многозначительно выгнула бровь. – Давай на несколько минут выйдем в сад, ты хоть глотнешь свежего воздуха.

– Но уборка… – возразила Аманда.

– Никуда не денется, продолжишь после обеда. Не забывай, здесь рано темнеет, вечером в саду не погуляешь.

Аманда улыбнулась:

– Не забывай, я ехала в Шотландию.

Мартин взял ее за руку, и они пошли по боковому коридору.

– Куда мы?

– В одно особое местечко.

Мартин открыл стеклянные двери в конце коридора, и они оказались на крытом дворе, из которого открывался вид на некогда великолепный сад. Несмотря на запустение, многие растения сохранились и сейчас ярко цвели на фоне зелени.

– Какая красота! – С севера и востока сад был защищен от ветра высокими скалами, а с запада – домом. С южной стороны он был ограничен рекой, чьи воды блестели в лучах бледного солнца. – Это сад твоей матери?

Мартин кивнул.

– Она особенно любила розы. Розы, ирисы и лаванду.

Розы действительно росли везде, кое-где виднелись ирисы, а лаванда так разрослась, что настоятельно нуждалась в стрижке.

Аманда заметила скамейку и поспешила к ней. Они сели лицом к дому.

– Что случилось?

Колебания Мартина свидетельствовали о том, что он не был готов к столь прямому вопросу. Наклонившись вперед и опершись локтями на колени, он начал свой рассказ. О том, как жители деревни привели его в дом, сообщили о происшедшем отцу и потребовали справедливости. О том, как его отец без вопросов принял их версию.

– Он сказал только одно: «Как ты мог?» – Мартин положил подбородок на сплетенные пальцы. – Ему даже в голову не пришло, что я ничего преступного не совершал. Должен признаться, что тогда я славился своим неуправляемым нравом.

– Сейчас у тебя совсем другой характер.

– Да. Общение с индусами многому учит. В тот день вся семья была в сборе: дядьки, тетки, кузены. Мы всегда собирались на Пасху, и отцу нравилось чувствовать себя главой большой семьи. Думаю, в его глазах моим самым большим грехом было то, что я совершил преступление в такой день, в присутствии всей семьи. В мою защиту высказались лишь единицы… во благо семьи было решено выгнать меня из дома в тот же вечер.

Аманда содрогнулась. Надо же пережить такое, когда от тебя отказывается вся семья, когда тебя вышвыривают за порог. Без суда и следствия. Ей трудно было представить себя в такой ситуации, и ее сердце обливалось кровью от сострадания.

Наконец она задала вопрос, который больше всего волновал ее:

– А твоя мама?

– О, мама… Она единственная из всех понимала мой характер, мой темперамент, нрав – называй как хочешь. Потому что я был таким же, как она. – Подняв голову, Мартин задумчиво посмотрел вдаль, как бы заглядывая в прошлое. – Она сомневалась. Она знала, что я не способен на это, но… она, как и остальные, не поверила мне, когда я поклялся, что не убивал. Если бы она поверила… – Помолчав, он добавил: – Что сделано, того не вернешь.

То, что последние слова он произнес совсем другим тоном, открыло Аманде тщательно-скрываемую правду.

– Ты любил их, да?

– Да, – не глядя на нее, ответил Мартин. – Обоих.

И Аманда как наяву увидела все. Сегодня утром она побывала в будуаре графини, когда относила туда покрывало, и в спальне графа. Обе комнаты сохранили отпечаток характера хозяев, и, судя по Мартину, он унаследовал основные черты обоих родителей.

– Когда мы поженимся, то жить здесь не будем.

Никаких «если»! Аманда уже собралась возразить, но промолчала. В их жизнь вмешалась сама судьба: они случайно оказались здесь, в пустом доме, где нет даже экономки, которая приготовила бы постель. Время игр прошло. Настало время решений.

Набрав в грудь побольше воздуха, она тихо спросила:

– Почему? – Мартин покосился на нее. Она упорно смотрела на дом. – Его нужно обновить, возможно, отремонтировать – я еще всего не видела… – Аманда в задумчивости оглядела каменные стены, ломаную крышу. – Он полон сил, просто люди должны вдохнуть в него жизнь. А еще он очень красивый, величественный и обаятельный одновременно. Мне нравится форма окон, расположение комнат и… – Она широко развела руки. – А как он вписывается в ландшафт! Он неотъемлемая часть целого. Ему место только тут.

Мартин откинулся на спинку скамьи.

– Мне казалось, что ты горожанка до мозга костей. Ведь ты родилась и воспитывалась в Лондоне?

– Бо́льшую часть жизни я провела в городе – там дом моих родителей, но у всех родственников есть загородные поместья. Я подолгу жила в деревне, но… – Встав, Аманда прошла несколько шагов и остановилась, любуясь видом на долину. – Я никогда не видела такого сказочного места. Я могла бы стоять здесь часами. – Она замолчала, очарованная великолепной панорамой.

Мартин и не предполагал, что природа может так сильно действовать на человека. Не предполагал он и того, что красота его родного дома найдет отклик в душе Аманды, что она увидит нечто величественное в этом суровом ландшафте.

В ландшафте его родного края. Дикого, очень похожего на него самого. Он много путешествовал, бывал в разных местах, но его дом находился здесь.

Его дом.

Он повернулся к нему спиной, вытолкнул его из своей жизни и не хотел возвращаться, потому что не желал становиться жертвой этих скал, которые, как сирены, заманивали его песней ветра.

Его дом.

Мартин встал и подошел к Аманде. Ветер растрепал его волосы. Как будто приветствовал и благословлял своего блудного сына с надеждой на то, что тот стал мудрее и опытнее.

Его дом.

Вместе с плохими воспоминаниями на него нахлынули и добрые. Будто из детства послышались веселый детский смех, радостный голос, бегущие шаги, возбужденные возгласы – все признаки безграничного семейного счастья. Детство уступило место неуклюжей юности, времени, когда человек набирается опыта, делает потрясающие открытия и углубляет свои познания.

А потом наступил перелом – и все хорошее унеслось прочь, как опавшие листья. И он не знал, как эти листья поймать.

Возможно, и не надо было их ловить. Возможно, нужно было просто вернуться, дождаться, когда дерево снова покроется почками, а затем распустятся листья. Просто начать заново.

Мартин посмотрел на Аманду. Ее лицо все еще хранило восторженное выражение. Он перевел взгляд на дом. Подумал, что надо сделать. И во сколько это обойдется.

– Спасибо, что привел меня сюда, – наконец нарушила тишину Аманда, поворачиваясь к нему и беря его под руку. – А теперь пора обедать. Нас ждет куча дел.

И они пошли к дому.

Колли все утро трудился в малой гостиной: он настоял на том, что подаст им обед именно туда. Жертвуя уютом у теплого очага на кухне, Аманда и Мартин согласились на это, так как понимали: Колли и Онслоу смущает присутствие хозяев.

После обеда, вместо того чтобы дернуть за шнурок звонка, они собрали грязную посуду и отнесли ее на кухню.

Неожиданно входная дверь распахнулась.

– Гм! – На пороге кухни стояла крупная крестьянка.

Поверх капора у женщины была надета шляпка, горло замотано шарфом, а поверх удобного черного шерстяного пальто накинута шаль. Из-под пальто виднелось множество юбок. На ногах у незнакомки были грубые башмаки. Она была высокой, ширококостной, с грубым крестьянским лицом. Ее щеки покрывал яркий румянец, а седые волосы были стянуты в тугой пучок. В обеих руках она держала сумки с продуктами – там было все: от репы до голубей и кур.

Женщина решительным шагом прошла в кухню и, водрузив свою ношу на стол, облегченно выдохнула. Только после этого она огляделась по сторонам. И увидела Онслоу, Колли и Аманду, которые наблюдали за ней с раскрытыми от удивления ртами.

– Вовремя вы сюда приехали, – сказала она, кланяясь.

Аманда посмотрела на Мартина и обнаружила, что тот с трудом сдерживает улыбку.

– Добрый день, Элли.

– А-а, хорошо, что вы вернулись домой. – Подозвав к себе Колли, женщина принялась распаковывать сумки. – Скажу вам прямо: я никогда не верила, что это вы сделали, как все утверждали. И теперь, раз вы вернулись, вы все решите и уладите. Негоже титулованному графу висеть на виселице.

Раскладывая свертки – Колли разворачивал их и тут же убирал, – женщина заинтересованно поглядывала на Аманду.

– Ну а это кто?

– Это, – с полнейшим спокойствием ответил Мартин, – мисс Аманда Кинстер. – Он обратился к Аманде: – Позволь представить тебе Элли Болтон. Раньше Элли была моей няней и сохранила это звание уже после того, как я покинул детскую. У нас была экономка, которая выполняла и обязанности кухарки, но на самом деле домом заправляла Элли. – Мартин подошел к столу. – Ты скоро узнаешь, что она страшный тиран, но у нее золотое сердце, и интересы семьи для нее на первом месте. – Он обнял Элли и поцеловал ее в щеку.

– Да ладно вам! – Хотя женщина, зардевшись, и оттолкнула Мартина, было видно, что его слова ей приятны. – Уверяю вас, – она к Аманде, – я его учила совсем другим манерам.

– Уверена, он был очень трудным ребенком. – Мартин, стоявший за спиной у Элли, делал какие-то жесты, и Аманда пыталась понять их смысл. Колли тоже подавал знаки, энергично дергая головой. Она взглянула на последний сверток. И тут до нее дошло. – Нам неизвестно, чем вы сейчас занимаетесь, но мы, конечно, были бы благодарны, если бы вы согласились вернуться к своей прежней работе.

– Гм! Если учесть, что за домом следил только он, – Элли указала на Колли, – то, думаю, он в хорошем состоянии.

– Мы уже занялись комнатами, но… ведь я же не знаю, как здесь было раньше.

– Предоставьте это мне. – Покончив с продуктами, Элли сняла шляпку и чепец, положила их на комод и принялась расстегивать пальто. – Я послала весточку Марте Миггс. Она приедет завтра, и мы быстро приведем все в должный вид.

По ее решительному тону было ясно, что Элли сметет любое препятствие, возникшее на ее пути. Аманда почувствовала, что у нее гора упала с плеч.

– У нас наверху раненый джентльмен – в него стрелял разбойник. Мой кучер тоже ранен. – Она указала на Онслоу, который осторожно пятился к двери.

– Господь всемогущий! – Откуда-то из-под юбок Элли достала фартук и повязала его на талию. – Дайте-ка я взгляну на их раны.

– У меня почти все зажило. Я должен заняться лошадьми. – Поклонившись Мартину и Аманде, Онслоу поспешно выскочил за дверь.

– Я займусь тобой позже! – крикнула ему вслед Элли и обратилась к Аманде: – Итак, сейчас вы проводите меня к джентльмену, а потом приступим к комнатам. Колли, ты мне понадобишься, не исчезай.

Мартин с улыбкой смотрел на то, как Элли, слегка подталкивая Аманду перед собой, уверенно продвигается к двери в большой зал. Колли тяжело вздыхал, однако при этом с его губ не сходила улыбка. Мартин почувствовал, как что-то в душе у него – то, что долгие годы было куском льда, – отогрелось. Постояв еще немного, он отправился помогать Онслоу.

На следующий день домашние работы вошли в свой естественный ритм. Реджи пока еще был слаб. Вчера, когда над ним нависла Элли, он сжался от страха и стал бросать на Аманду умоляющие взгляды, но Элли быстро подавила его сопротивление. Он без звука съел завтрак, а потом покорно сидел в кресле на солнышке.

После спокойного сна в комнате по соседству со спальней Реджи, проветренной и убранной в соответствии с жесткими требованиями Элли, после вкусного завтрака в залитой солнцем малой гостиной в обществе Мартина Аманда чувствовала себя прекрасно. К ней вернулись ее обычные упрямство и решимость. Она пошла на поиски Элли, чтобы поблагодарить ее за заботу и предложить свою помощь. Работа предстояла огромная, к тому же хлопоты позволяли Аманде познакомиться с домом и с хозяйством.

Она нашла Элли в комнате Мартина – застилала огромную кровать. Вчера, обработав рану Реджи и приготовив спальню для Аманды, Элли решительно прошла в конец коридора и распахнула двустворчатую дверь. Сначала она открыла окна, потом подмела пол, стерла пыль, надраила воском мебель и перестелила постель. При этом она все время говорила не закрывая рта. Аманда слушала и училась.

Прежде чем идти спать, Мартин спросил, какую комнату приготовили для него, и Элли уверенно указала на родительскую спальню. Аманда ничем не показала, что понимает причину его колебаний, и лишь с улыбкой пожелала ему спокойной ночи. Она слышала, как он прошел в конец коридора и открыл дверь.

После довольно продолжительной паузы дверь закрылась.

Аманда выглянула: итак, он внутри. Она вернулась в кровать, пытаясь представить, что он чувствует, какие мысли бродят у него в голове. Ей очень хотелось пойти к нему и спросить об этом, но сердце подсказывало ей, что еще не время. К тому же она так устала, что у нее просто слипались глаза.

Аманда уже поняла, какие отношения сложились у Мартина с матерью, а вот его отношения с отцом оставались для нее тайной. И вот вчера он решился провести ночь в комнате отца. Это огромное достижение: значит, Мартин понял, что он – сын своего отца.

Войдя в комнату, Аманда огляделась по сторонам в поисках малейших признаков того, что Мартин принял эту комнату как свою. И нашла их. Щетки лежали по-другому, зеркало над высоким комодом было сдвинуто.

Элли, взбивавшая подушки, увидела, что Аманда обратила внимание на изменения.

– Да, он привыкнет. – Внимательно оглядев Аманду, она спросила: – Правильно ли я понимаю, что вы не планировали приезжать сюда?

– Да, все получилось случайно. Из-за разбойника. Я ехала в Шотландию, к моему кузену и его жене. А Мартин… он поехал за мной.

– Понятно.

Элли действительно все было понятно. Ей потребовалось несколько минут, чтобы догадаться, какие отношения сложились между Амандой и ее бывшим воспитанником. Хотя Элли ничего не говорила, Аманда чувствовала, что весь вчерашний день та пристально изучала ее и в конечном итоге одобрила.

Внезапно Элли замерла, устремив взгляд в окно.

– Интересно, а куда?..

Аманда подошла к ней и, выглянув в окно, увидела, что Мартин седлает лошадь.

– Наверное, он собрался в деревню…

Однако Элли не просила ехать за покупками. Хмурясь, она смотрела Мартину вслед до тех пор, пока он не скрылся за поворотом.

– Ну конечно. Он поехал на кладбище.

– На кладбище? Кажется, склеп находится в лесу.

– Да, там похоронены его родители. – Элли вытряхнула в окно пыльную тряпку и занялась комодом. – А он поехал к Саре. Оттуда все и началось. – Она повернулась к Аманде. – Он вам рассказывал?

– Да.

– Ну, тогда вы сами поймете, что надо делать.

Непоколебимая уверенность, звучавшая в голосе Элли, в зародыше подавила сомнения, уже начавшие подниматься в душе Аманды. Бросив все, она поспешила в конюшню.

Онслоу помог ей оседлать лошадь и забраться в седло. Дамского седла они не нашли, а времени на то, чтобы переодеваться в амазонку для мужского седла, не было. Поэтому Аманда просто подобрала юбки до колен.

Она скакала по дороге вдоль реки. Утро было свежим и солнечным, в воздухе пахло весной, а на деревьях уже наливались почки. Побуревшей от зимних холодов травы почти не осталось, ее место заняла изумрудная зелень. Река сверкала в лучах солнца, журчанием воды воспевая хвалебную песнь ясному утру.

Подъехав к церкви, Аманда увидела, что лошадь Мартина привязана к коновязи. Спешившись – довольно неуклюже, поэтому она порадовалась, что ее никто не видел, – она огляделась. Недалеко от церкви находилась булочная, напротив нее – кузница, внутри которой горел горн. Привязав лошадь, она направилась к кладбищу.

Поднявшись по ступенькам в арке, Аманда оказалась на узкой дорожке, которая вела к церкви. Она пошла вперед, оглядывая надгробия. Все они были слишком маленькими для того, чтобы Мартин мог спрятаться за ними. Остановившись, она посмотрела через дорогу на булочную, на кузницу. Окинула взглядом поле. Мартина нигде не было. Озадаченная, она вернулась к воротам и проверила лошадей. Обе были на месте.

И тут она вспомнила. Ведь Сара покончила жизнь самоубийством!

Аманда пошла вдоль ограды кладбища к небольшому участку за пределами освященной земли – такой участок обычно существовал во всех деревнях. Трава здесь была выше, могилы почти сровнялись с землей.

Мартин стоял перед обычным камнем – только по камню и можно было определить, что это могила, – на котором было вытесано «СБ». Вероятно, он слышал шаги Аманды, но не обернулся. Аманда подошла к нему, вложила свою руку в его и опустила взгляд на могилу девушки, которую когда-то он якобы обесчестил.

Прошла секунда, прежде чем пальцы Мартина обхватили ее руку.

– У меня так и не было возможности попрощаться. Когда они прогнали меня в ту ночь, то не разрешили остановиться здесь.

Аманда ничего не сказала, просто пожала ему руку. Наконец Мартин вздохнул и поднял голову. Аманда спокойно выдержала его взгляд. Он какое-то время вглядывался в ее лицо, затем кивком предложил следовать за ним. Он повел ее к валунам, сложенным в углу кладбища. Усадив ее на один из них, он расположился рядом.

Они довольно долго сидели и смотрели на залитую солнцем долину и на дом, примостившийся на склоне скалы. Казалось, что он подмигивает им сверкающими окнами. Аманде без слов было ясно, что они думают об одном и том же.

– Где это произошло? – Аманда оглядела крутой берег, отделявший деревню от реки.

Мартин указал на более высокую часть откоса:

– Там. На утесе Фроггатт.

Аманда прикинула расстояние от деревни до утеса и его высоту.

– Расскажи еще раз, что случилось в то утро, когда ты отправился на поиски отца Сары.

Мартин колебался всего секунду, потом повернулся и указал на дом в конце узкой улочки.

– Сначала я пошел домой к Бакстонам. Экономка сказала, что его нет. Я двинулся по той тропинке. – Аманда разглядела тропинку, ведущую от улицы через поле к утесу. – Она поднимается вверх по склону и заканчивается на самой вершине. – Помолчав, Мартин продолжил: – Я ничего не слышал и никого не видел. На тропинке надо соблюдать особую осторожность: она идет по самому краю. В тот момент я был в дикой ярости и вряд ли услышал бы что-то менее тихое, чем ружейный выстрел. Когда я добрался до вершины, то обнаружил, что там, как я и ожидал, никого нет. Но я надеялся, что оттуда смогу увидеть Бакстона: ведь деревня как на ладони. Я оглядел все вокруг. Но никого не заметил. Я помню, как внезапно ощутил внутри холод, могильный холод. Тут я увидел канюков. Они кружили под утесом. Я подошел к краю и посмотрел вниз. – Он замолчал.

– Так куда он упал? – спросила Аманда.

Мартин вытянул руку в сторону утеса. Аманда увидела торчащий из земли острый обломок скалы.

– Под обломком есть щель. Ее можно увидеть, только если спуститься к обломку или посмотреть сверху. Я хорошо помню… человек внизу очень напоминал Бакстона, и первой моей мыслью было: «Как хорошо, что он мертв». Я решил, что он сам бросился с утеса, не выдержав чувства вины и угрызений совести.

– И ты спустился вниз, чтобы проверить?

– Я не был уверен, что это он. Он лежал лицом вниз. К тому же он мог быть еще жив. Надо было проверить.

– Как ты спустился?

– Точно так же, как поднимался.

Аманда прикинула расстояние.

– А есть еще какой-нибудь путь от вершины до того места, где он лежал?

– С другой стороны есть тропинка, но тот склон круче. Путь короче, но опаснее и, следовательно, отнимает больше времени, поэтому я не стал спускаться по той стороне.

– Итак, ты спустился вниз, к тому месту, где лежал человек, и?..

– Он уже лежал лицом вверх, и его голова была пробита камнем.

– И все это произошло за то время, что ты спускался вниз? – удивилась Аманда.

Мартин кивнул.

– Кто-то там побывал и позаботился о том, чтобы у Бакстона не осталось никаких шансов. Камень так и лежал на его лице. Но я все еще сомневался… поэтому поднял его.

– И именно в этот момент тебя увидели жители деревни.

Мартин опять кивнул.

– Я поднял камень… потом услышал, что они идут сюда, посмотрел вверх. Они столпились на краю утеса… – Он покачал головой. – Наверное, я был в шоке. Теперь я это понимаю, но тогда… со мной никогда ничего подобного не случалось. К тому же я только что узнал, что Сара умерла и что люди обвинили в ее смерти меня… ну и все прочее. Не помню, что я говорил в тот момент, но точно знаю, что потом твердо заявил, что я этого не делал.

– Ты говорил, – нахмурилась Аманда, – что крестьяне видели, как мужчина, которого они приняли за тебя, столкнул Бакстона с утеса.