Текст книги "Новолуние"

Глава шестнадцатая
Парис

Тут мое лицо поднялось над поверхностью воды.

Непонятно, я же думала, что тону!

Течение не ослабевало, оно швыряло меня на скалы, которые ритмично колотили в спину, выбивая из легких воду. Из носа и рта целые реки лились! Морская соль жгла носоглотку, камни терзали позвоночник, а попавшая в горло вода мешала вздохнуть. Куда ни глянь, везде океан, грозящий накрыть меня с головой.

– Дыши! – приказал искаженный тревогой голос. Узнав его, я передернулась от невыносимой боли: это не серебряный баритон Эдварда!

Послушаться я не могла. Бьющий изо рта водопад не ослабевал, не оставляя ни малейшего шанса вздохнуть. Ледяная вода разъедала легкие.

– Давай, Белла, дыши! – умолял Джейкоб.

Перед глазами появились черные точки. Они все росли и росли, пока наконец не заслонили свет.

Скала вновь ударила в спину. Только почему-то она не холодная, как вода, а горячая. Да это же рука Джейкоба, пытающаяся выбить из меня воду… Голова кружилась, черные точки заслоняли все…

Неужели я снова умираю? Что-то мне не нравится: в прошлый раз было гораздо приятнее. Любоваться нечем – перед глазами только темнота. Мрак съел даже плеск волн, который превратился в мерное «ш-ш-ш», доносящееся из глубины моих ушей…

– Белла! – позвал Джейкоб все еще напряженно, но без прежнего отчаяния. – Беллз, милая, ты меня слышишь?

В голове все крутилось и шипело, словно безжалостные волны проникли и туда.

– Давно она без сознания? – спросил кто-то другой.

Голос, принадлежащий не Блэку, поразил до глубины души и привел в почти сознательное состояние.

Оказалось, я лежу неподвижно. Течение больше не гоняет мое тело, а волны вздымаются только у меня в голове. Подо мной что-то плоское.

– Не знаю! – никак не мог успокоиться Джейкоб. Он совсем близко: руки – как обычно теплые – убрали с моих щек влажные волосы. – Пару минут… Я ведь быстро ее на берег вытащил!

Мерное «ш-ш-ш», что звучало в ушах, было не шелестом волн, а свистом наполнявшего легкие воздуха. Каждый вдох причинял боль, дыхательные пути саднило, будто их скребли стальной проволокой. Но все-таки я дышала!

И еще мерзла. Тысячи острых ледяных бусинок впились в лицо и руки, не давая согреться.

– Она дышит… Скоро придет в себя, но нужно поскорее отнести ее в тепло. А то лицо слишком бледное… – На этот раз я узнала голос Сэма.

– По-твоему, ее можно передвигать?

– А она, когда падала, ничего не повредила?

– Трудно сказать.

Повисла пауза – парни не знали, на что решиться.

Я попробовала открыть глаза: ушла целая минута, зато потом показались темно-пурпурные тучи, из которых сыпал ледяной дождь.

– Джейк! – прохрипела я.

Лицо моего друга заслонило небо.

– О-ох! – вырвалось у него, и в глазах отразилось облегчение. – Белла, ты слышишь меня? Что-нибудь болит?

– Т-т-только г-г-горло, – заикаясь, пролепетала я, потому что губы дрожали от холода.

– Тогда я тебя отсюда унесу. – Блэк обнял меня и поднял без малейших усилий, словно пустую коробку. Обнаженная грудь излучала тепло и укрывала от дождя. Положив голову на его мускулистую руку, я равнодушно разглядывала яростно лижущие пляж волны.

Откуда-то сзади донесся голос Сэма:

– Все нормально?

– Угу, дальше я сам о ней позабочусь. Возвращайся в больницу. Я подъеду чуть позже. Спасибо, Сэм.

Голова гудела и кружилась, и смысл его слов дошел до меня далеко не сразу. Адли не ответил. Не услышав ни звука, я решила, что он ушел.

Джейкоб нес меня к дороге, а прибой жадно лизал песок, будто не в силах смириться с тем, что мне удалось ускользнуть. Я смотрела на океан, и мои усталые глаза неожиданно выхватили нечто яркое: далеко в бухте среди темных волн пылал огонь. Что за ерунда? Может, опять сознание теряю? Голова шла кругом от воспоминаний о черных бушующих волнах и собственной беспомощности: надо же, не знала, где дно, где поверхность! Совсем запуталась… однако Джейкоб все-таки…

– Как ты меня нашел? – прохрипела я.

– Потому что искал. – Пробираясь сквозь дождь, он не брел, а бежал к дороге. – Сначала шел по твоим следам, а потом услышал крик… – Парень вздрогнул. – Зачем ты прыгнула, Белла? Неужели не заметила, что начинается шторм? Почему меня не дождалась? – Теперь его лицо дышало гневом.

– Извини, – пролепетала я, – сглупила.

– Да уж, причем сильно, – согласился Джейкоб, а когда кивнул, с волос слетели дождевые капли. – Слушай, давай договоримся: все глупости только в моем присутствии! Я не смогу как следует нести службу, думая, что в эту самую минуту ты, возможно, прыгаешь со скал.

– Хорошо… Договорились! – Голос как у заядлой курильщицы! Я попыталась прочистить горло, но тут же поморщилась: ощущения такие, будто острый нож проглотила. – Что сегодня произошло? Вы… нашли ее? – Теперь содрогнулась я, хотя у теплой, как печка, груди холодно не было.

Блэк покачал головой. Он по-прежнему не шел, а бежал по ведущей к дому тропе.

– Нет, рыжая бросилась в океан, а в воде у кровопийц значительное преимущество. Поэтому я и спешил домой: боялся, что она запутает следы. Ты так долго бродила по пляжу… – Джейк осекся и нервно сглотнул.

– Сэм вернулся вместе с тобой, значит… остальные уже дома?

– Ага… Вроде того.

Прищурившись, я сквозь серые нити дождя пыталась понять выражение его лица. Глаза стали жесткими от боли и тревоги.

Внезапно услышанные чуть раньше слова обрели смысл.

– Ты говорил о больнице… Ну, Сэму, на пляже… Кто-то ранен? Она дала вам бой? – Мой голос сорвался на визг, что вместе с простудной хрипотой звучало престранно.

– Нет, нет, когда вернулись, нас ждал Эмбри со страшными новостями. Гарри Клируотер… Сегодня утром у него случился сердечный приступ.

– Гарри? – Я покачала головой, пытаясь осмыслить услышанное. – А Чарли знает?

– Да, он тоже в больнице с моим папой.

– Гарри поправится?

Джейкоб снова прищурился:

– Не знаю, пока вид у него неважный.

Чувство вины ударило тяжелым молотом: зачем только я решилась на идиотский прыжок со скалы?! Для отчаянных поступков я выбрала далеко не лучший день.

– Могу я чем-нибудь помочь?

Неожиданно дождь прекратился, а что мы уже вернулись к дому Блэков, я поняла, только когда Джейкоб распахнул дверь. Теперь шторм колотил в крышу.

– Посиди здесь, – велел Блэк, опуская меня на диванчик. – Я принесу сухую одежду.

Пока мои глаза привыкали к темноте, Джейкоб бросился в свою комнату. Без Билли крошечная гостиная казалась пустой, чуть ли не заброшенной и зловещей, наверное, потому, что я знала, куда уехал ее хозяин.

Парень вернулся через несколько секунд и швырнул комок серого меланжевого трикотажа:

– Вот, тебе будет велико, но ничего лучше я не нашел. Давай, э-э… выйду, чтобы ты переоделась.

– Пока не надо. Сил нет шевелиться. Побудь со мной.

Джейкоб опустился на пол рядом с диваном, прислонившись к нему спиной. Интересно, когда он в последний раз спал? Вид у него такой же усталый, как у меня.

Опустив голову на подушку, Джейк сладко зевнул.

– Пожалуй, можно немного отдохнуть…

Карие глаза закрылись, и я тоже зажмурилась.

Бедный Гарри… Бедная Сью. Чарли наверняка с ума сходит. Гарри его лучший друг. Несмотря на пессимизм Джейка, я искренне надеялась, что Клируотер поправится. Ради Чарли, ради Сью, Ли и Сета…

Диван Билли стоял рядом с батареей, и в промокшей одежде я согрелась. Почему-то саднящие легкие не помогали бодрствовать, а, наоборот, толкали к забытью. Интересно, спать можно? Джейкоб негромко захрапел, и этот звук успокаивал не хуже, чем колыбельная. Я быстро провалилась в забытье.

Впервые за очень долгое время мне приснился нормальный сон. Этакое размытое попурри из старых воспоминаний: ослепительно яркое солнце Финикса, мамино лицо, полуразвалившийся домик в лесу, линялое одеяло, зеркальная стена, пламя на черной воде… Едва картинка менялась, предыдущую я тотчас забывала.

Лишь последняя застряла в памяти дольше других. Какая-то странная, словно театральная декорация. Обвитый плющом балкон и будто нарисованная в ночном небе луна. Я увидела девушку в сорочке: прислонившись к колонне, она разговаривала сама с собой.

Ерунда, конечно, но, медленно возвращаясь к реальности, я думала о Джульетте.

Джейкоб спокойно спал, обняв диванную подушку, дыхание глубокое и ровное. Сгущались сумерки, и в доме стало намного темнее. Я будто одеревенела, зато согрелась и почти высохла, хотя горло пылало от каждого вдоха.

Придется встать – дико хотелось пить. Вот только мое тело отказывалось подняться с дивана. Зачем шевелиться, если можно лежать и думать о Джульетте?

Что бы сделала совсем юная девушка, если бы Ромео бросил ее, но не под давлением семьи, а потому что разлюбил? Допустим, Розалина проявила бы чудеса обаяния и он передумал? Вместо того чтобы жениться на юной Капулетти, он бы просто исчез?

Прекрасно понимаю, каково было бы Джульетте!

Нет, девушка не вернулась бы к прежней жизни и от потрясения – нисколько не сомневаюсь – не смогла бы оправиться. Доживи она до глубокой старости, каждый раз, закрывая глаза, видела бы Ромео. В конце концов ей пришлось бы смириться.

Интересно, Джульетта вышла бы за Париса, просто чтобы угодить родителям и не создавать проблем? Вряд ли. Хотя в пьесе о нем сказано немного. Этакий схематично обрисованный герой: угрожал счастью Джульетты, притязал на ее руку.

А что, если дополнить образ Париса? Что, если он был другом Джульетты? Лучшим другом? Что, если он стал единственным, кому она могла довериться после ужасного поступка Ромео? Единственным, кто понял и сумел вернуть хотя бы к получеловеческой жизни? Если он был добрым и терпеливым? Если он о ней заботился? Если Джульетта чувствовала, что без него не выживет? Если он искренне любил ее и желал счастья?

А может… Может, и она любила Париса? Конечно, не как Ромео, а лишь настолько, чтобы тоже желать ему счастья?

В крошечной гостиной раздавалось мерное дыхание Джейкоба. Оно было как колыбельная для малыша, как скрип кресла-качалки, как тиканье старых часов в уютной комнате – звук умиротворения и покоя.

Если Ромео безвозвратно исчез, почему бы Джульетте не принять предложение Париса? Не следовало бы ей обустроить и привести в порядок свою жизнь? Может, это и стало бы подобием счастья, на которое она могла рассчитывать?

Я тяжело вздохнула и тут же застонала от саднящей боли в горле. Похоже, слишком увлеклась Шекспиром. Ромео не передумал, именно поэтому его имя люди вспоминают в неразрывной связи с именем возлюбленной: Ромео и Джульетта. Именно поэтому шекспировская пьеса стала шедевром, а произведение под названием «Брошенная Джульетта спуталась с Парисом» давно бы кануло в Лету.

Закрыв глаза, я вновь погрузилась в раздумья. Хватит мусолить пьесу, пора вернуться к реальности, например к сегодняшнему прыжку со скалы. Какая же я дура! И дело не только в скалах, но и в мотоциклах и идиотском подражании Ивелу Книвелу.[3]3
  Ивел Книвел – знаменитый американский мотогонщик-трюкач, известен прыжками через автомобили, автобусы, грузовики и даже бассейн с акулами.


[Закрыть] Случись со мной что-то страшное, как бы это пережил Чарли?

Сердечный приступ Гарри заставил посмотреть на все с другой стороны. Со стороны, которую я отказывалась замечать, потому что, если быть до конца честной, она показывала: мне стоит пересмотреть свои взгляды. Вот только смогу ли я жить иначе?

Вероятно, да. Легко не будет. Более того, отказаться от иллюзий и вести себя, как взрослая, будет просто невыносимо. Но я должна и, возможно, смогу… С помощью Джейкоба.

Окончательно сейчас я ничего не решу: слишком больно. Лучше подумать о другом.

Как я ни пыталась отвлечься на что-то приятное, перед глазами крутились воспоминания о неудачном каскадерском трюке. Похожее на полет падение… черная вода… раздирающее меня течение… лицо Эдварда… На нем я задержалась подольше. Теплые руки Джейкоба, пытающиеся вернуть меня к жизни… Колючий дождь, льющий из пурпурных туч… Странное пламя среди волн…

Почему-то яркая вспышка на фоне черной воды показалась знакомой. Конечно, это не пламя…

Размышления прервал истеричный визг шин – перед домом затормозил автомобиль. Дверцы открылись, затем хлопнули. Может, сесть? Нет, не стоит…

Голос Билли с другим не спутаешь, но мистер Блэк говорил так тихо, что я слышала лишь скрипучий шепот.

Входная дверь распахнулась, вспыхнул свет, и, на мгновение ослепленная, я заморгала. Джейкоб проснулся и, отчаянно зевая, вскочил на ноги.

– Извините, – проворчал Билли. – Мы вас разбудили?

Я подняла глаза на Блэка-старшего и, всмотревшись в его лицо, чуть не заплакала.

– Ой, нет, Билли, нет!

Посерев от горя, он медленно кивнул. Джейк бросился к отцу и взял за руку. Искаженное гримасой боли, его лицо казалось неестественно детским в сочетании с телом взрослого мужчины.

Стоящий позади Сэм проталкивал коляску в дверной проем. Всепоглощающего спокойствия, которым обычно дышал его облик, сегодня как не бывало.

– Мне очень жаль… – прошептал он.

– Нам всем будет непросто, – кивнул Билли.

– Где Чарли?

– Твой отец еще в больнице вместе со Сью. Нужно… нужно столько всего организовать.

Я нервно сглотнула.

– Пожалуй, пойду, – буркнул Адли и поспешно скользнул за дверь.

Выпустив руку сына, Билли покатил через кухню в свою комнату.

Посмотрев отцу вслед, Джейкоб опустился на пол рядом со мной и спрятал лицо в ладонях. Я потрепала его по плечу, лихорадочно подбирая нужные слова.

После долгой паузы он прижался щекой к моей руке:

– Ты как? Наверное, стоило заехать к врачу.

– Обо мне не беспокойся, – прохрипела я.

Джейк повернулся, и я увидела: глаза у него покраснели.

– Выглядишь неважно.

– Наверное, потому, что и чувствую себя неважно.

– Сейчас подгоню пикап и отвезу домой – думаю, тебе лучше вернуться до прихода Чарли.

– Да, пожалуй.

Дожидаясь его, я валялась на диване. В соседней комнате совсем тихо. Я чувствовала себя чрезмерно любопытной особой, сующей нос в чужое горе.

Джейк вернулся быстро: знакомый гул двигателя вспорол ночь гораздо раньше, чем я ожидала. Не сказав ни слова, парень обхватил меня за плечи и помог встать.

От ночной прохлады бросило в дрожь. Ничего не спрашивая, Блэк устроился на водительском сиденье и привлек меня к себе. Я прильнула к его груди.

– Сам-то как домой попадешь?

– Я и не собираюсь. Мы ведь до сих пор не поймали кровопийцу!

Я вновь содрогнулась, на этот раз не от холода.

В кабине стало тихо, холодный воздух выветрил остатки сна. В голове воцарилась полная ясность, сознание работало с поразительной скоростью.

Что, если… Как же мне поступить?

Свою жизнь без Джейкоба я не мыслила; сама идея представить ее в таком виде внушала ужас. Каким-то образом он сумел стать неотъемлемой частью моего существования. Но оставить все, как есть… не будет ли это, как выразился Майкл, бессердечно?

Вспомнилось, как я мечтала, чтобы Джейк был моим братом. Теперь ясно: на самом деле мне просто хотелось иметь на него определенные права. Например, сейчас он обнимал явно не по-братски, но мне в его руках очень тепло и уютно. И безопасно. Джейкоб – мой островок безопасности, тихая гавань.

Пожалуй, определенные права на Джейкоба Блэка заявить можно, думаю, мне это вполне по силам…

Понятно, в обмен придется все ему рассказать, иначе получится несправедливо. Придется объяснить так, чтобы Джейк понял: я в норму не приду никогда и он для меня слишком хорош. Парень уже в курсе, что мое сердце разбито, так что это откровением не станет, нужно только уточнить, до какой степени… Придется добавить, что я сумасшедшая и слышу голоса. Пусть узнает все, прежде чем принять окончательное решение.

Впрочем, я чувствовала, Джейк примет меня несмотря ни на что. Ни на секунду не задумается.

Если решусь, придется идти до конца, подключив все фибры души и осколки разбитого сердца. Лишь так я смогу воздать Джейкобу по заслугам. Хочу ли я этого? Смогу ли?

Что плохого в том, чтобы сделать юношу счастливым? Пусть даже чувства к нему – слабый отголосок того, на что я способна, пусть даже в сердце до сих пор царствует ветреный Ромео, что в этом плохого?

Блэк остановился перед моим домом, заглушил двигатель, и воцарилась тишина. Далеко не в первый раз я отметила, что он будто чувствует мое настроение.

Одна рука Джейкоба уже обнимала меня за плечи, теперь к ней присоединилась вторая, прижимая, приковывая меня к мускулистой груди. Ощущения удивительные, будто из зомби с разбитым сердцем я превратилась в нормальную девушку. Почти нормальную…

Сначала показалось, что он думает о Гарри, однако, когда Джейк заговорил, голос был приглушенным, извиняющимся.

– Прости, Беллз, я знаю, ты относишься к этому немного иначе, чем я. Но клянусь, меня это не коробит. Я дико рад, что с тобой все в порядке, я готов петь, а это шоу не для слабонервных! – Он засмеялся неподражаемым гортанным смехом прямо мне в ухо.

Дыхание участилось, царапая стенки горла.

Разве Эдвард, несмотря на равнодушие, не захотел бы, чтобы я была счастлива, насколько это возможно при таких обстоятельствах? Неужели в его душе не осталось бы ни капли дружеского участия, чтобы желать мне самого лучшего? Уверена, что осталось и он не лишил бы меня шанса подарить кусочек ненужной ему любви Джейкобу Блэку. Тем более это совсем другая любовь…

Теплая щека Джейка прижалась к моим волосам.

Если повернусь и прильну губами к его обнаженному плечу… Нетрудно догадаться, что за этим последует. Причем совершенно естественно, сегодня никаких объяснений не понадобится.

Смогу ли я? Смогу предать разбитое сердце ради спасения никчемной жизни?

Всего-то нужно – повернуть голову…

А потом я услышала бархатный голос Эдварда; он звучал поразительно четко, будто мне грозила смертельная опасность.

«Будь счастлива!»

Я так и застыла, и почувствовавший напряжение Джейкоб немедленно выпустил меня из объятий и потянулся к дверце.

«Подожди! – хотела закричать я. – Буквально минуту!» – но меня парализовало эхо серебряного баритона, которое звучало в подсознании.

В кабину залетел охлажденный сильным дождем ветерок.

– Ах! – вырвалось из груди Джейкоба, будто кто-то пнул его под дых. – Черт побери!

С поразительной скоростью индеец захлопнул дверцу и повернул ключ зажигания. Непонятно, как ему это удалось: крупные ладони дрожали мелкой дрожью.

– Что случилось?

Мотор пикапа нельзя заводить так быстро: он обреченно фыркнул и заглох.

– Вампир! – изрыгнул Блэк.

Кровь отхлынула от перенапряженного мозга, и мне стало плохо.

– Откуда ты знаешь?

– Запах чувствую, черт подери!

Дикие глаза Джейкоба буравили темную улицу. Его тело сотрясали малозаметные толчки.

– Переродиться или увезти? – спросил самого себя Блэк.

Долю секунды индеец изучал мои круглые от ужаса глаза и побелевшее лицо, а потом снова впился глазами в темную улицу.

– Лучше увезти…

Оглушительно взвыв, мотор завелся, шины заскрипели – пикап разворачивался, чтобы спасти нас обоих. Фары осветили асфальт, темную лесную опушку и наконец скользнули по машине, припаркованной напротив моего дома.

– Останови! – прохрипела я.

Машина черная и до боли знакомая. До автолюбительницы мне очень далеко, но про тот автомобиль я могла рассказать все. «Мерседес S55 AMG»… Я знала точную мощность двигателя, цвет внутренней отделки салона, характерный аромат кожаных сидений и как темная тонировка окон способна превратить самый солнечный полдень в прохладные сумерки.

Машина Карлайла!

– Останови! – закричала я громче, потому что Джейкоб на полной скорости гнал пикап прочь от дома.

– Что?!

– Это не Виктория. Останови, я хочу вернуться!

От резкого торможения меня бросило на приборную панель.

– Что? – ошеломленно переспросил он, буравя меня полными ужаса глазами.

– Я знаю ту машину! Это «мерседес» Карлайла, это Каллены!

Джейкоб смотрел, как на моем лице играют отблески рассвета, а его тело била сильная дрожь.

– Эй, успокойся! Никакой опасности нет! Расслабься…

– Да, нужно успокоиться… – чуть не задыхался Блэк. Пока он всеми силами пытался не превратиться в волка, я смотрела в окно на черную машину.

Наверное, это только Карлайл. Другого лучше не ждать. Может, Эсми? Все, стоп, стоп! Только Карлайл… Это уже много, больше, чем я смела надеяться.

– В твоем доме вампир, – прошипел мой приятель, – а ты хочешь вернуться?!

Я посмотрела на него, с трудом оторвав взгляд от «мерседеса». Вдруг машина исчезнет, если я отвернусь?

– Конечно, – изумленная таким вопросом, ответила я.

Лицо Джейкоба посуровело, превратившись в горькую маску. Прежде чем маска окончательно застыла, в глазах мелькнули боль и разочарование: Блэк считает меня предательницей. Его руки дрожали, он казался лет на десять старше, чем я.

Пытаясь прийти в себя, парень тяжело вздохнул:

– А это не ловушка?

– Это не ловушка, а Карлайл! Отвези меня обратно!

Широкие плечи сотрясала дрожь, хотя глаза были холодными и бесстрастными.

– Нет!

– Джейк, все в порядке…

– Нет, Белла, езжай сама! – Ответ прозвучал резко, как пощечина, и я поморщилась. Блэк сжимал и разжимал кулаки. – Пойми, – тем же ледяным голосом продолжил он, – я не могу вернуться. Есть соглашение или нет, там мой враг.

– Дело совсем не…

– Нужно скорее сообщить Сэму! Нас не должны видеть на их территории.

– Это не война!

Но Джейк не слушал. Поставив пикап на нейтралку, он выпрыгнул на дорогу.

– Прощай, Белла! Очень надеюсь, что ты останешься в живых.

Он помчался в темноту, трясясь так сильно, что фигура казалась нечеткой, и исчез, прежде чем я открыла рот, чтобы ответить.

На долю секунды раскаяние буквально пригвоздило меня к сиденью. Зачем было так вести себя с Джейкобом? Впрочем, угрызения совести мучили совсем недолго: сев за руль, я завела мотор. Руки тряслись почти как у Блэка, и успокоиться удалось не сразу, но потом я аккуратно развернулась и покатила обратно к дому.

Когда я выключила фары, стало совсем темно. Уходя из дома, Чарли спешил так, что даже лампу на крыльце не зажег. Глядя на погруженный во мрак дом, я засомневалась. Вдруг это действительно ловушка?

Я оглянулась на черную, почти невидимую в ночи машину. Нет, я ее знаю!

И все-таки, пока доставала ключи, руки дрожали еще сильнее, чем прежде. Дверная ручка повернулась с поразительной легкостью, и дверь распахнулась. В прихожей кромешная тьма.

Хотелось громко поздороваться, но в горле пересохло, и никак не удавалось привести в порядок дыхание.

Нерешительно шагнув вперед, я стала нащупывать выключатель. В доме темно, совсем как среди черных волн… Где же чертов выключатель?

Совсем как среди волн с непонятным островком оранжевого пламени. Огнем это пламя быть не могло, тогда что?.. Трясущиеся пальцы продолжали шарить по стене…

Внезапно в подсознании зазвучали слова Джейкоба, и я поняла их глубинный смысл: «…рыжая бросилась в океан, а в воде у кровопийц значительное преимущество. Поэтому я и спешил домой: боялся, что она запутывает следы».

Ощупывающая стену рука замерла, тело охватил озноб: я поняла, почему у воды был такой странный оттенок.

Пламя напоминали волосы Виктории, развевающиеся на ветру.

Она была рядом. Прямо там, в бухте, вместе со мной и Джейкобом. А если бы рядом не оказалось Сэма, только мы вдвоем?.. Я даже пошевелиться боялась.

Тут зажглась лампа, хотя моя окоченевшая рука до сих пор не нащупала выключатель.

Замигав от яркого света, я увидела: в прихожей кто-то есть, меня ждут.