Текст книги "Бесплодные земли"

Тоже мне весельчак, угрюмо подумал Джейк.

После этого малыши поумнели и старались теперь держаться от Генри подальше. Он вышел с площадки и не спеша направился к подъезду, где минут пять назад скрылся Эдди. Только он подошел, дверь распахнулась, и на улицу выскочил Эдди. Он переоделся. В джинсы и свежую футболку. На лоб повязал платок – тот самый, зеленый, который Джейк видел на нем во сне. Эдди победно размахивал двумя долларовыми бумажками, зажатыми в руке. Генри выхватил деньги и что-то спросил у брата. В ответ Эдди кивнул, и они пошли.

Джейк направился следом за ними, выдерживая расстояние в полквартала.

Они стояли в высокой траве на обочине Великого Тракта, глядя на говорящий круг.

Стонхендж. – Подумав об этом, Сюзанна невольно поежилась. – Вот на что это похоже. На Стонхендж.

Хотя густая трава, покрывавшая всю равнину, росла и у подножия высоких серых монолитов, внутри круга камней земля была голой. Только какие-то белые предметы валялись на ней тут и там.

– Что это? – спросила Сюзанна, почему-то понизив голос. – Камни?

– Присмотрись повнимательнее, – сказал Роланд.

Она так и сделала. Это были не камни, а кости. Наверное, кости каких-то зверюшек. Она очень на это надеялась.

Эдди переложил заостренную палку в левую руку, вытер о рубашку вспотевшую ладонь правой и снова взял палку в правую руку. Он открыл было рот, но в горле у него пересохло, и он не сумел ничего сказать. Эдди откашлялся и попробовал еще раз:

– По-моему, мне нужно войти в этот круг и кое-что нарисовать на земле.

Роланд кивнул.

– Прямо сейчас?

– Нет, но скоро. – Он заглянул Роланду в глаза. – Там что-то есть, да? Что-то, чего мы не можем увидеть.

– Сейчас его нет, – отозвался Роланд. – Во всяком случае, мне так кажется. Но оно придет, привлеченное нашим кхефом — нашей жизненной силой. И оно постарается нас не пустить. Оно будет охранять свой круг. Верни мне револьвер, Эдди.

Эдди снял с себя ружейный ремень, отдал его Роланду и повернулся опять к кругу стоящих камней высотой футов двадцать, не меньше. Да, там действительно что-то есть. Или было. Эдди чувствовал его запах. В сознании его всплыли образы сырой штукатурки, трухлявых диванов и старых гниющих матрасов. Затхлая вонь. Знакомый запах.

Особняк… там точно так же воняло, я помню. В тот день, когда я все-таки уговорил Генри сходить в Датч-Хилл, на Райнхолд-стрит, к особняку.

Роланд застегнул пряжку на поясе и наклонился, чтобы закрепить кобуру на бедре.

– Нам может понадобиться Детта Уокер, – сказал он, поднимая голову и глядя в упор на Сюзанну. – Она здесь?

– Эта сучка всегда ошивается где-то поблизости, – сморщила нос Сюзанна.

– Хорошо. Эдди там нужно кое-что сделать, и кому-то из нас надо будет его прикрыть… я еще точно не знаю кому. Это логово демона. Демоны хоть и не люди, но у них тоже есть разделение полов. Пол – их оружие, но и слабость тоже. Сейчас нам не важно, какого пола демон там обитает. В любом случае он нападет на Эдди. Чтобы защитить свой круг. Чтобы домом его не воспользовался посторонний. Ты меня понимаешь?

Сюзанна кивнула. Эдди как будто не слушал. Засунув сверток с ключом за пазуху, он смотрел сейчас как завороженный в самый центр говорящего круга.

– У нас сейчас нет времени подбирать мягкие и приличные выражения, – продолжал Роланд, – в общем, кому-то из нас…

– Кому-то из нас надо будет трахаться с ним… или с ней, чтобы он или она не добрались до Эдди, – закончила за него Сюзанна. – Они, эти демоны, никогда не упустят возможность потрахаться на халяву. Ты мне это хотел сказать?

Роланд кивнул.

В глазах Сюзанны вспыхнули угрожающие огоньки. Теперь это были глаза Детты Уокер, умные и недобрые, горящие предвкушением крутой забавы. Даже голос ее стал как будто ниже. Теперь в нем явственно проступало протяжное южное произношение «девчонки с плантаций» – фирменный знак Детты Уокер:

– Если демон – девица, ее дрючишь ты. Если – мужик, я беру его на себя. Правильно я понимаю?

Роланд опять кивнул.

– А если он может и так, и этак? Что тогда, умник?

Губы Роланда скривились в подобие слабой улыбки.

– Тогда мы вместе его оприходуем. Главное, не забудь…

Эдди вдруг пробормотал тихим далеким голосом:

– Не все затихло в чертогах мертвых. Берегись, спящий уже просыпается. – Он повернулся к Роланду и посмотрел на него испуганными затравленными глазами. – Там чудовище.

– Демон…

– Нет. Там чудовище. Между дверями… между двумя мирами. Оно ждет. И оно открывает глаза.

Сюзанна испуганно покосилась на Роланда.

– Держись, Эдди, – сказал Роланд. – Верь в себя.

Эдди сделал глубокий вдох.

– Я буду держаться, пока оно не собьет меня с ног. Итак, начинается. Я пошел. Мне пора.

– Мы все идем. – Выгнув спину, Сюзанна сползла с коляски. – Если этому демону хочется перепихнуться, я покажу ему класс. Такой сладенькой девочки он в жизни еще не имел. Будет ему настоящий перепихон. На всю жизнь, голубчик, запомнит.

Как только они вошли в круг камней, начался дождь.

Едва Джейк увидел это место, он сразу понял две вещи. Во-первых, он уже видел его в своих снах, но настолько кошмарных, что потом, просыпаясь, он их не помнил вообще, как будто разум не позволял ему вспоминать их. А во-вторых, это место буквально дышало убийством, безумием и смертью. Он встал на дальнем углу Райнхолд-стрит и Бруклин-авеню, ярдах в семидесяти от Генри и Эдди Динов, но и на таком расстоянии Джейк ощущал некую силу, исходящую от особняка. Как будто этот старый заброшенный дом, не обращая внимания на братьев, тянул к нему невидимые жадные руки. Джейк представил себе эти страшные руки с когтями. Острыми и безжалостными.

Он меня чует. Он хочет заполучить меня. И я не могу от него убежать. Войти туда – смерть… но не войти – безумие. Потому что где-то там, внутри, есть дверь. Она заперта, но у меня есть ключ. И мне не на что больше надеяться. Мое единственное спасение там, за дверью.

Джейк с замиранием сердца глядел на особняк. Было в нем что-то явно ненормальное. Точно зловещая опухоль, дом мрачно чернел посреди неухоженного двора, буйно заросшего сорной травой.

Братья Дин прошли не спеша по Бруклину – все-таки девять кварталов, к тому же в такую жару – и добрались наконец до района, который, судя по вывескам магазинов, назывался Датч-Хилл. Остановились они перед самым особняком. (Джейк отставал от них на полквартала.) Видимо, дом много лет простоял пустым, но, что удивительно, почти не пострадал от вандализма. Джейк сразу увидел, что когда-то это пустое строение действительно было особняком, – здесь, наверное, жила большая семья какого-нибудь состоятельного торговца. В те давние дни он, вероятно, был белым, но теперь стены его посерели и вообще потеряли цвет. Стекла, естественно, были повыбиты, старый забор – весь исписан, но сам дом сохранился в неприкосновенности.

Он как будто весь съежился под лучами жаркого солнца – дряхлый дом-призрак под шиферной крышей на вершине пригорка посреди замусоренного двора. Джейку он почему-то напомнил собаку: злую собаку, которая притворяется, будто спит. Крутой скат крыши, точно нахмуренный лоб, нависал над крыльцом. Доски крыльца покоробились и растрескались. Ставни – когда-то зеленые – криво лепились к пустым, без стекол, окнам. Кое-где даже висели древние занавески, покачиваясь на ветру, точно ошметки облезшей кожи. Слева от дома в глубь двора тянулась решетка для вьющихся растений. Она держалась благодаря вовсе не гвоздям, а тому, что вся заросла густым диким вьюном неприглядного вида. Рядом с лужайкой и на двери Джейк заметил таблички, но он стоял далеко и не мог прочитать, что на них было написано.

Дом был живым. Джейк это знал… чувствовал. В покосившихся досках и просевшей крыше, в черных глазницах окон ощущалось присутствие живого разума. От одной только мысли о том, чтобы приблизиться к этому страшному месту, Джейк буквально похолодел. Что же тогда говорить о том, чтобы войти внутрь. Но ему все же придется войти. Придется. В ушах стоял низкий гул, навевающий дремоту – так гудят пчелы в улье жарким летним днем, – и на мгновение Джейк испугался, что сейчас потеряет сознание. Он закрыл глаза… и в сознании его явственно прозвучал голос. Его голос.

Ты должен войти туда, Джейк. Это «дорожка» Луча, путь к Темной Башне. Время сделать решительный шаг. Время для твоего Перехода. Держись, верь в себя и иди ко мне.

Страх не прошел, но ужасающее ощущение нарастающей паники все-таки отпустило. Джейк открыл глаза и увидел, что он – не единственный, кто почувствовал силу и темный разум, исходящие от этого мрачного места. Эдди тоже старался держаться подальше от изгороди. На мгновение он повернулся к Джейку лицом, и тот увидел его глаза под зеленой повязкой на лбу, широко распахнутые и тревожные. Старший брат грубо схватил его за руку и потащил к ржавым воротам, но как-то несмело, с опаской. Вряд ли Генри хотел таким образом напугать Эдди: каким бы ни был Генри тупоголовым, ему, как и Эдди, тоже не слишком нравился особняк.

Они отступили на пару шагов и остановились, глядя на дом. Джейк не слышал, о чем они говорили, но голоса их звучали испуганно и растерянно. Джейк вдруг вспомнил, что сказал ему Эдди во сне: Но опасность все-таки существует. Будь осторожен… и действуй быстро.

Реальный Эдди – стоящий напротив особняка на той стороне улицы – внезапно повысил голос, так что Джейк сумел разобрать слова.

– Пойдем домой, Генри? Пожалуйста. Мне здесь не нравится, – выдавил он умоляющим тоном.

– Сопляк трусливый, – процедил Генри сквозь зубы, но Джейку все-таки показалось, что в его голосе слышалось явное облегчение. – Ладно, пойдем, хрен с тобой.

Они отвернулись от дряхлого дома, который весь будто сжался, притаившись за ветхим забором, и зашагали по улице в сторону Джейка. Он невольно попятился и лихорадочно огляделся, ища укрытие. Так и не высмотрев ничего подходящего, он уставился на витрину унылого маленького магазинчика под названием «Подержанная бытовая техника Датч-Хилл» и проследил за тем, как Генри и Эдди, чьи тусклые призрачные отражения наложились на выставленный в витрине допотопный пылесос фирмы «Хувер», перешли через Райнхолд-стрит.

– Ты уверен, что там не живут привидения? – спросил Эдди, когда они вышли на тротуар на стороне Джейка.

– Знаешь, что я тебе скажу? Теперь, когда я снова его увидел, я ни в чем уже не уверен.

Не глядя на Джейка, они прошли мимо прямо у него за спиной.

– А ты бы вошел туда? – спросил Эдди у брата.

– Ни за что, – быстро ответил Генри. – Даже за миллион не вошел бы.

Они свернули за угол. Оторвавшись от витрины, Джейк быстро дошел до угла и осторожно выглянул. Они возвращались тем же путем, каким и пришли сюда. Два брата. Бок о бок. Генри, сгорбившись как старикан, плелся, еле передвигая ноги в своих дерьмоступах, подбитых сталью, а Эдди шагал рядом с легкой естественной грацией. Их дружные тени, длинные и растянувшиеся по улице – дело близилось к вечеру, – сливались в одну.

Они идут домой, вдруг подумал Джейк. Ему в жизни не было так одиноко. Одиночество накатило на него такой могучей волной, что ему она показалась сокрушительной. Дома они сядут ужинать, сделают вместе уроки, потом поспорят, какую программу смотреть по телику, и лягут спать. Генри, может быть, и говнюк, но у этих двоих есть жизнь, своя жизнь… которая имеет смысл… и они возвращаются к ней. Интересно, они понимают, как им повезло? Эдди, наверное, понимает.

Джейк отвернулся, поправил ремни ранца и перешел на ту сторону Райнхолд-стрит.

Вдруг Сюзанна почувствовала какое-то движение на пустынных лугах за пределами круга камней: шелестящий вздох, мимолетный шепот.

– Что-то сюда идет. – Она вся напряглась. – Уже скоро оно будет здесь.

– Будьте осторожнее, – сказал Эдди, – но не давайте ему до меня добраться. Вы меня поняли? Не давайте ему подойти ко мне.

– Я тебя слышу, Эдди. Не переживай. Занимайся своим делом.

Эдди кивнул. Опустившись на колени в самом центре каменного круга, он выставил перед собой заостренную палку, пристально к ней пригляделся, словно пытаясь определить на глаз, хорошо ли она заточена, потом опустил ее, как будто довольный, и начертил на земле четкую прямую линию.

– Роланд, ты присмотри за ней…

– Хорошо, Эдди. Если смогу.

– …но не давайте ему до меня добраться. Джейк уже идет. К нам идет маленький полоумный засранец.

Теперь Сюзанна увидела, как густая трава к северу от говорящего круга раздвинулась вдоль темной линии, образовав борозду голой земли, нацеленную в самый центр каменного кольца. Туда, где сейчас находился Эдди.

– Приготовься, – сказал Роланд. – Он сразу бросится на Эдди. И кому-то из нас надо будет устроить ему небольшую засаду.

Сюзанна приподнялась на обрубках ног, точно змея, выползающая из корзины факира. Руками, сжатыми в жесткие кулаки, она подпирала горящие щеки. Глаза ее так и пылали.

– Я готова, – тихо проговорила она и вдруг закричала: – Иди ко мне, сладенький! Поторопись, а то девочка ждет! Ноги в руки и дуй сюда. Не пожалеешь!

Дождь стал как будто сильнее, когда демон, живущий в круге, ворвался в каменное кольцо с оглушительным ревом. Сюзанна успела еще ощутить его напряженную и безжалостную мужскую сущность – как будто в лицо ей пахнуло запахом джина и можжевельника, таким едким, что на глаза навернулись слезы, – а потом демон бросился к центру круга. Она закрыла глаза и потянулась к нему. Не телом и даже не разумом, а всей своей женской силой, заключенной в ее естестве: Эй, красавец-мужчина! Куда это ты разогнался? Я здесь!

Демон развернулся мгновенно. Она всем нутром ощутила его изумление… и его первобытный голод, требовательный, как пульсирующая артерия. Он накинулся на нее, как насильник-маньяк, поджидающий жертву в темном закоулке.

Застонав, Сюзанна подалась назад. На шее у нее вздулись вены. Платье ее натянулось, облепив грудь и живот, как под порывом ветра, а потом начало рваться в клочья. Она слышала скрежет неистового дыхания, идущего словно бы ниоткуда, как будто ею решил овладеть сам воздух.

– Сьюз! – крикнул Эдди и стал подниматься с колен.

– Нет! – закричала она в ответ. – Делай что должен! Не отвлекайся! Кажется, я подцепила этого мудака… и я разберусь с ним сама! Прямо здесь! А ты давай, Эдди! Помоги пацану! Помоги… – Ледяной холод ударил в нежную плоть между ее ног. Она застонала, упала на спину… но потом, оттолкнувшись рукой, вызывающе подалась чуть вперед и вверх. – Пусть он пройдет! Помоги ему!

Эдди растерянно поглядел на Роланда. Тот лишь молча кивнул. Он опять посмотрел на Сюзанну, и в его глазах была темная боль и страх, что чернее боли, но потом медленно отвернулся от них обоих и снова упал на колени. Не обращая внимания на холодные струи дождя, бьющие по рукам и затылку, он вытянул заостренную палку вперед и принялся чертить на размокшей земле четкие линии и углы. Роланд сразу же понял, что он рисует.

Дверь.

Джейк протянул руку и толкнул старую потрескавшуюся калитку. Она открылась с противным скрипом, провернувшись на ржавых петлях. От калитки к крыльцу вела дорожка, выложенная кирпичом. Дорожка к двери. Дверь была наглухо заколочена досками.

Джейк подошел к крыльцу медленно, словно нехотя. Сердце стучало в груди, отдаваясь отчаянной азбукой Морзе в горле. Между раскрошенными кирпичами дорожки густо выросли сорняки. Джейк явственно слышал, как они шелестят о штанины джинсов. Все чувства его обострились, как будто кто-то настроил его восприятие на более высокую частоту. Ты же не собираешься заходить туда, правда? – дрожал в голове у него срывающийся от паники голос.

И ответ, сам собой возникший в сознании, был абсолютно безумным и все же единственно правильным и здравым: Все служит Лучу.

Табличка на лужайке гласила:

ПРОХОД СТРОГО ВОСПРЕЩЕН!

ЗА НАРУШЕНИЕ ШТРАФ

В СООТВЕТСТВИИ С ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВОМ!

Надпись же на пожелтевшем листочке бумаги, прибитом к одной из досок на заколоченной двери, была еще более категоричной:

РЕШЕНИЕМ УПРАВЛЕНИЯ ПО ЖИЛИЩНЫМ ВОПРОСАМ

ГОРОДСКОГО СОВЕТА СТРОЕНИЕ ПРИЗНАНО НЕГОДНЫМ ДЛЯ ПРОЖИВАНИЯ.

Джейк помедлил у нижней ступеньки крыльца, пристально глядя на дверь. Там, на заброшенном пустыре, ему слышались голоса… и теперь голоса зазвучали снова. Только на этот раз вместо ликующей песни это был хор проклятых – бормотание безумных угроз и столь же безумных посулов. В хоре этом сливались тысячи голосов, и все-таки Джейку казалось, что голос один. Голос дома. Голос какого-то чудовищного привратника, пробуждающегося наконец от беспокойного долгого сна.

Джейк только теперь подумал об отцовском «ругере». Он даже решил его вытащить и держать наготове – просто на всякий случай, – но потом рассудил, что не стоит. Если что-то произойдет, он все равно не поможет. У него за спиной по Райнхолд-стрит проезжали машины, какая-то тетка кричала дочке, чтобы та прекратила тискаться с парнем и быстро несла белье домой, но рядом с ним был другой мир… мир, где всем заправляет какое-то мрачное существо, против которого пули бессильны.

Верь в себя, Джейк… держись.

– Хорошо, – прошептал он, и голос его сорвался. – Хорошо, я попробую. Но на этот раз ты меня не бросай… лучше не надо.

Медленно, очень медленно он поднялся по ступенькам крыльца к заколоченной двери.

Старые доски давно прогнили, гвозди заржавели. Джейк схватился за верхнюю доску у самого перекрестия и резко рванул. Она оторвалась с противным скрипом, точно таким же, как скрип калитки. Джейк зашвырнул ее через перила крыльца на древнюю клумбу, теперь заросшую только пыреем и сорной травой. Наклонившись, он взялся за нижнюю доску… и замер.

Из-за двери послышался глухой рык – рев голодного зверя, вожделенно брызжущего слюной на дне бетонного колодца. Джейк почувствовал, как на лбу и щеках выступил липкий пот. Ему стало дурно. Он так испугался, что на какой-то миг перестал ощущать реальность происходящего: он как будто превратился в призрачный персонаж кошмарного сна, который снится кому-то другому.

Там, за дверью, звучал злобный хор. Там таился невидимый враг. Его голос вытекал наружу, как липкий сироп.

Джейк дернул нижнюю доску. Она поддалась легко.

Ну конечно. Он хочет, чтобы я вошел. Он, кажется, изголодался, и в меню у него я значусь первым блюдом.

Неожиданно в памяти всплыло стихотворение, которое как-то прочла на уроке мисс Эйвери. По ее утверждению, в нем говорилось о бедственном положении современного человека, который утратил все свои корни и традиции, но теперь Джейк решил, что все было проще. Поэт, наверное, здесь бывал и видел этот жуткий дом:

 
Я покажу тебе то, чего ты не видел доселе,
Нечто, совсем не похожее на твою тень,
что за тобою шагает утром,
Или на тень твою вечером, что встает пред тобой,
Я покажу тебе…
 

– Я покажу тебе страх в горстке праха, – пробормотал Джейк вслух, берясь за дверную ручку. И едва он прикоснулся к ней, как его вновь охватило знакомое чувство уверенности и несказанного облегчения… то самое чувство, когда ты знаешь наверняка, что на этот раз дверь откроется в другой мир, где небо не тронуто дымом заводских труб, а на горизонте, подернутый синеватой дымкой, маячит не горный кряж, а прекрасный и незнакомый город.

Запустив руку в карман, он сжал серебряный ключ в кулаке, надеясь, что дверь заперта и можно будет воспользоваться ключом. Но дверь оказалась незапертой. Она отворилась со ржавым скрипом. Ошметками ссыпалась ржавчина с ветхих петель. Запах тлена ударил в лицо, как кулак: отсыревшее дерево, рыхлая штукатурка, гниющие ткани, разлагающаяся древняя набивка. И был еще один запах – запах звериного логова. Пропитавшийся сыростью коридор уводил во тьму впереди. Слева к сумраку верхнего этажа поднималась кривая расшатанная лестница. Отвалившиеся перила валялись, разбитые в щепки, на полу в коридоре, но Джейк был не настолько наивен, чтобы пытаться уверить себя, будто среди этих мрачных обломков он не видит еще одной вещи. Там, вместе с хламом и мусором, были также и кости – кости мелких животных. Хотя кое-что выглядело не совсем похоже на кости животных, но приглядываться Джейк не стал, иначе ему не достало бы мужества идти дальше в глубь дома. Он помедлил на входе, пытаясь взять себя в руки, чтобы сделать первый шаг. В глухой тишине что-то тихонько стучало. Быстро и твердо. Джейк не сразу сообразил, что это стучат его зубы.

Почему никто меня не остановит? – в отчаянии думал он. – Почему никто из прохожих не крикнет мне с улицы: «Эй ты! Туда нельзя… ты, что ли, читать не умеешь, умник?»

Но он и сам знал почему. Потому что прохожие на Райнхолд-стрит старались держаться той стороны улицы. Те же, кто шел по этой, старались как можно быстрее пройти мимо мрачного дома.

Но даже если кто-нибудь из прохожих посмотрит сюда, он все равно меня не увидит, потому что на самом деле меня здесь нет. Не знаю, к добру это или нет, но меня уже нет в моем мире. Мой Переход уже начался. Впереди меня ждет его мир. А это…

А это ад между мирами.

Джейк шагнул в коридор… и закричал, когда дверь у него за спиной захлопнулась, точно врата склепа. Да, закричал, но ни капельки не удивился.

Он уже ничему не удивлялся.