Текст книги "Бесплодные земли"

13

Уже через полчаса они снова вышли на центральную площадь. Сюзанна сидела в своей коляске. Джейк поправлял ремни ранца, а Ыш, устроившись у его ног, внимательно за ним наблюдал. Похоже, на «званом обеде» в райском садике на задах церкви Крови Господней присутствовали исключительно городские старейшины, потому что, когда путешественники возвратились на площадь, там их поджидали еще около дюжины стариков. Они посмотрели на Сюзанну, немного внимательнее – на Джейка (возраст мальчика, как видно, заинтересовал их гораздо больше, чем цвет ее кожи), но без слов было очевидно, что пришли они посмотреть на Роланда; в их изумленно раскрытых глазах ясно читался благоговейный трепет.

Он – живое воплощение безвозвратно ушедшего прошлого, о котором они знают лишь по рассказам, подумала Сюзанна. Они на него смотрят так, как набожные прихожане смотрели бы на святого апостола – на Петра, или Павла, или Матфея, – если бы он вдруг решил заглянуть к ним на огонек, скажем, в субботу вечером и стал бы рассказывать о том, как они с Иисусом из Назарета переправлялись через Галилейское море.

Ритуал прощания, которым закончилась общая трапеза, повторился и здесь, только на этот раз в нем принимали участие все без исключения жители Речного Перекрестка. Они снова выстроились рядком и, подходя к каждому из путников по очереди, жали руки Сюзанне и Эдди, целовали Джейка в лоб или щеку и преклоняли колени перед Роландом, дабы тот прикоснулся к ним и благословил. Мерси обняла стрелка обеими руками и прижалась слепым лицом к его животу. Роланд тоже обнял старуху и поблагодарил ее за рассказ.

– Может, все-таки переночуешь у нас, стрелок? Солнце клонится уже к горизонту, а я готова поклясться, что ты со своими людьми давно уже не ночевал под крышей.

– Да, ты права, но мы все же пойдем. Спасибо, сай.

– Ты вернешься, стрелок, если сможешь?

– Да, – заверил ее Роланд, но Эдди не нужно было и смотреть в лицо друга, чтобы понять: они никогда не вернутся сюда. Никогда. – Если сможем.

– Хорошо. – Она в последний раз обняла его и отошла, опираясь рукой о загорелое плечо Си. – Прощай.

Тетушка Талита подошла последней. Когда она стала опускаться перед ним на колени, Роланд удержал ее за плечи.

– Нет, сай. Не надо. – И на глазах изумленного Эдди он сам встал перед ней на колени на пыльную мостовую. – Благослови меня, Древняя Матерь. Благослови нас всех, ибо мы отправляемся в долгий путь.

– Да. – В ее голосе не было удивления, в глазах не было слез, но все равно ее голос дрожал от избытка чувств. – Я вижу, ты искренен сердцем, стрелок. Я вижу, ты не забыл древних законов, и ты достойный сын своего отца. Благословляю тебя и твоих людей. Я буду молиться за вас, чтобы все напасти обошли вас стороной. А теперь, если хочешь, возьми вот это. – Сунув руку за ворот поблекшего платья, она достала серебряный крест на серебряной же цепочке тончайшей работы. Сняв распятие, она протянула его Роланду.

Теперь пришла его очередь удивляться.

– Может, не надо? Я пришел сюда не для того, чтобы забрать принадлежащее вам по праву, Древняя Матерь.

– Надо, стрелок. Бери. Сто лет я носила его на груди, не снимая ни днем, ни ночью. Теперь носи ты. Возьми его к Темной Башне, и положи у ее подножия, и назови имя Талиты Анвин там, в самом дальнем краю земли. – Она надела цепочку с распятием ему на шею. Крест лег Роланду на грудь под открытым воротом рубахи из грубой оленьей кожи, как будто он был там всегда. – Теперь ступайте. Мы отобедали вместе, хорошо поговорили, мы получили благословение твое, а ты – наше. Идите назначенной вам дорогой, и пусть вас минуют все беды и горести. Встань, стрелок, и будь честен. – Голос ее задрожал и сорвался на последнем слове.

Роланд поднялся с колен, потом поклонился старухе и трижды коснулся ладонью шеи.

– Благодарю тебя, сай.

Она поклонилась в ответ, но не сказала ни слова. Теперь по щекам у нее текли слезы.

– Вы готовы? – спросил Роланд.

Эдди молча кивнул, не рискуя заговорить.

– Хорошо, – сказал Роланд. – Идемте.

Они зашагали по развороченной главной улице городка. Теперь коляску Сюзанны толкал Джейк. Проходя мимо последнего дома (ТОРГ И МЕН, – сообщала поблекшая вывеска на фасаде), он оглянулся. Старики так и стояли на площади, сгрудившись у столбового камня, – островок человечности, затерянный посреди безбрежной пустынной равнины. Джейк поднял руку и помахал им на прощание. До этого момента он еще как-то крепился, но когда кое-кто из стариков начал махать в ответ – и среди них Си, Билл и Тилл, – он не выдержал и расплакался.

Эдди приобнял его за плечи.

– Главное, не останавливайся, дружище, – сказал он нетвердым голосом. – Это единственный способ, иначе вообще невозможно уйти.

– Они все такие старенькие! – выдавил Джейк сквозь рыдания. – Разве можно их так вот здесь бросить одних?! Это несправедливо!

– Это ка, – вырвалось у Эдди само собой.

– Правда? Тогда это нечестное ка.

– Да, это все тяжело, – согласился Эдди, продолжая идти вперед. Джейк тоже пошел, больше уже не оглядываясь назад. Он боялся, что снова увидит стариков… как они стоят на центральной площади своего Богом забытого городка и смотрят вслед Роланду и его друзьям и еще долго будут смотреть, пока путники не скроются из виду.

И так оно все и было.

14

Они прошагали миль семь, не больше, когда небо начало темнеть, а заходящее солнце окрасило горизонт с западной стороны в ярко-оранжевый цвет. Неподалеку раскинулась роща эвкалиптовых деревьев – Джейк и Эдди пошли туда за дровами.

– И все-таки я не пойму, почему мы сегодня у них не остались, – рассуждал Джейк вслух. – Слепая женщина нас приглашала, к тому же мы все равно далеко не ушли. Я так там объелся, что до сих пор еще еле иду.

Эдди улыбнулся.

– Я тоже. И знаешь, что я тебе скажу? Твой добрый друг Эдди Кантор Дин уже предвкушает, как с утречка завтра он первым делом надолго засядет под кустик, дабы спокойно просраться в тиши и покое. Ты даже представить себе не можешь, как мне обрыдло все время жрать оленину и высирать потом жалкие кроличьи шарики. Если бы кто-то сказал мне еще год назад, что для меня главным событием дня станет хорошее извержение дерьма, я бы в рожу ему рассмеялся.

– А второе ваше имя действительно Кантор?

– Да, но я был бы очень тебе признателен, если бы ты не особенно распространялся на эту тему.

– Не буду. Но, Эдди… почему мы все-таки не остались?

Эдди вздохнул.

– Потому что сначала им бы понадобились дрова.

– Чего?

– А потом, когда мы натаскали бы дров, обнаружилось бы, что им еще нужно пополнить запас свежего мяса, потому что последним они угостили нас. А мы были бы просто уродами, если бы отказались помочь старикам и нами же сожранное возместить, я прав? Особенно если учесть, что у нас пистолеты, а у них в лучшем случае парочка луков со стрелами вековой давности. Так что идти на охоту пришлось бы нам. До ночи бы мы проохотились, а на следующий день, наутро, Сюзанна бы заявила, что мы просто обязаны, прежде чем уйдем, хоть немного помочь им с ремонтом – конечно, отремонтировать не фасад городка, это было бы небезопасно, но, может, немного подправить гостиницу, или где там они все живут. Мол, это займет всего несколько дней, а что значат несколько дней, я прав?

Из темноты вынырнул Роланд. Двигался он, как всегда, абсолютно беззвучно, но выглядел озабоченным и усталым.

– Я уже думал, что вы двое грохнулись в волчью яму, – сообщил он.

– Да нет, просто я излагал Джейку факты, как я их вижу.

– Ну и что в этом плохого? – не понял Джейк. – Эта Темная Башня, она столько уже простояла… никуда бы она не делась за несколько дней.

– Несколько дней, потом еще несколько дней, и еще. – Взглянув на ветку, которую только что машинально подобрал с земли, Эдди с отвращением отшвырнул ее в сторону. Я начинаю уже рассуждать точно, как он, – сказал он себе. И все-таки он понимал, что говорит только правду. – Мы бы, может быть, обнаружили, что их ручей с питьевой водой забит илом, и было бы некрасиво уйти так просто, не почистив его. Но стоит ли так напрягаться, когда мы вполне могли бы задержаться на пару недель и построить им новый колодец с водяным колесом? Они там все старики, и таскать воду ведрами им не легче, чем гоняться пешком за буйволами. – Он посмотрел на Роланда, и в голосе его явственно прозвучали нотки упрека: – Знаешь, что я тебе скажу… когда я себе представляю, как Билл и Тилл выслеживают стадо диких буйволов, меня мороз пробирает по коже.

– Они занимаются этим уже столько лет, – спокойно ответил Роланд, – и я думаю, в этом смысле мы могли бы кое-чему у них и поучиться. Они прекрасно управятся и без нас. Кстати, может быть, все-таки соберем дрова – похоже, ночь будет прохладной?

Но Джейк никак не мог угомониться. Он внимательно, если не сказать сурово, смотрел на Эдди.

– Вы хотите сказать: что бы мы для них ни сделали, этого все равно будет мало?

Эдди выпятил нижнюю губу и сдул упавшую на лоб прядь волос.

– Не совсем так. Я говорю, что, если бы мы там задержались, уйти потом было бы не легче, чем, например, сегодня. Труднее – да, но не легче.

– И все равно это неправильно.

Они вернулись к Сюзанне – на то самое место, которое, как только они разожгут костер, превратится в очередную стоянку на долгом пути к Темной Башне. Сюзанна выбралась из коляски и лежала теперь на спине, подложив руки под голову и глядя на звезды. Когда мужчины вернулись, она тут же уселась и принялась укладывать хворост для костра особенным способом, который ей показал Роланд.

– Что правильно, а что нет, об этом можно еще поспорить, – заметил Роланд. – Но если слишком уж детально разбираться в частностях – в маленьких истинах, что сразу бросаются в глаза, – очень легко упустить из виду справедливость глобальную, хотя она и незаметна на первый взгляд. Здесь вообще все неправильно, и чем дальше, тем хуже. Мы все это видим и понимаем, что все кругом плохо, но почему – нам еще предстоит узнать. Пока мы будем в Речном Перекрестке помогать двадцати – тридцати старикам, где-нибудь в другом месте, возможно, страдают и умирают люди – двадцать или тридцать тысяч человек. И если есть во Вселенной такое место, где можно все это исправить, так это – Темная Башня.

– Почему? Как? – спросил Джейк. – И что это вообще за Башня?

Роланд присел на корточки перед кучей хвороста, которую сложила Сюзанна, достал из кармана огниво и принялся высекать искры. Вскоре веселые язычки пламени заплясали среди тонких веточек и сухой травы.

– На эти вопросы я тебе не отвечу, – признался он наконец. – Хотел бы ответить, но не могу.

Исключительно умный ответ, – заметил про себя Эдди. – Роланд сказал: «Не могу ответить…», а это совсем не одно и то же, что «я не знаю». Совсем не одно и то же.

15

Ужин их состоял из воды и зелени. Они до сих пор еще не пришли в себя после обильной трапезы в Речном Перекрестке; даже Ыш не стал есть мясо, которое предложил ему Джейк, – ну разве что пару кусочков, не больше.

– Что это на тебя нашло – почему ты не стал тогда разговаривать? – пожурил Джейк ушастика. – Из-за тебя я там выглядел полным болваном!

– Ол-аном! – протявкал Ыш, положив мордочку Джейку на ногу.

– Он с каждым разом все лучше и лучше болтает, – заметил Роланд. – У него теперь даже голос похож на твой, Джейк.

– Эйк, – согласился зверек, не поднимая мордочки с ноги Джейка. Джейк смотрел как зачарованный в черные с золотым ободком глаза Ыша; в пляшущем свете костра ободки эти, казалось, вращаются. Медленно-медленно.

– Но он не стал разговаривать при стариках.

– Ушастики – привередливые создания, – сказал Роланд. – Они вообще странные. Нашего, как я понимаю, прогнали из стаи его же сородичи.

– Почему вы так думаете?

Роланд указал на бок Ыша. Джейк давно уже вычистил шкурку зверька от запекшейся крови (Ышу подобная процедура не доставила ни малейшего удовольствия, но он стойко терпел до конца). Ранка от укуса уже подживала, хотя ушастик еще прихрамывал.

– Готов поспорить, его цапнул другой ушастик.

– Но с чего бы его сородичам…

– Может быть, им надоела его болтовня, – сказал Эдди. Он прилег рядом с Сюзанной и обнял ее за плечи.

– Может быть, – согласился Роланд, – особенно если он был единственным в стае, кто еще пытался разговаривать. Остальные, должно быть, решили, что он для них слишком умный… или слишком заносчивый. Животные не такие завистливые, как люди, но им тоже это чувство знакомо.

Предмет разговора тем временем закрыл глазки и как будто уснул… но Джейк заметил, как дернулись уши зверька, когда беседа возобновилась.

– А они правда умные? – спросил Джейк.

Роланд пожал плечами.

– Старый конюх, о котором я вам рассказывал – тот, который всегда говорил, что хороший ушастик приносит удачу, – как-то божился, что у него в молодости был ушастик, который умел считать. Говорил, что зверюга его называла ответы, царапая столько-то раз по полу или двигая мордочкой камешки. – Стрелок улыбнулся, и от этой улыбки лицо его озарилось светом, прогнавшим угрюмую тень, что лежала на нем с тех пор, как они вышли из городка. – Правда, конюхи и рыбаки еще те вруны.

На какое-то время они замолчали, и постепенно Джейка начала одолевать сонливость. Он подумал, что скоро уснет, и мысль показалась ему приятной. Но тут вдали снова грохнули барабаны. Бой их доносился ритмичными всплесками с юго-востока. Джейк рывком сел. Никто не сказал ни слова – все слушали молча.

– А ритм рок-н-ролльный. Похоже на партию ударных, – сказал вдруг Эдди. – Уж я-то знаю. Уберите гитары, и останется именно такой звук. И вообще все это очень похоже на «Зи-Зи Топ».

– Зи-Зи кто? – переспросила Сюзанна.

Эдди улыбнулся.

– Их еще не было в твоем времени. То есть, наверно, они были… ну, родились уже… но в 63-м году они еще в школу ходили в коротких штанишках… где-нибудь в Техасе. – Он прислушался. – Черт возьми! Ну точно партия ударных для какой-нибудь песенки типа «Шикарно прикинутый дядька» или «Велкро Флай».

– «Велкро Флай»? – повторил Джейк в некоторой растерянности. – Какое-то глупое название для песни.

– Зато забавное, – сказал Эдди. – Ты ее не застал… опоздал лет на десять, приятель.

– Лучше бы нам поспать, – вставил Роланд. – Светает рано.

– Я все равно не смогу заснуть, пока продолжается эта хрень. – Эдди помедлил словно бы в нерешительности, но потом все-таки высказал соображение, которое не давало ему покоя с того самого дня, когда они протащили Джейка, бледного и вопящего благим матом, через дверь между мирами. – Как ты думаешь, Роланд, у нас, по-моему, есть что сказать друг другу? Если каждый расскажет свою историю, может быть, мы обнаружим, что знаем больше, чем нам всем кажется.

– Да, время, по-моему, пришло. Но только давайте не в темноте. Роланд повернулся на бок, натянул на себя одеяло и, судя по всему, уснул.

– Господи. – Эдди даже присвистнул сквозь зубы. – Во человек дает!

– И он прав, – высказалась Сюзанна. – Давай и ты, Эдди… спи.

Он улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа:

– Да, мамулечка.

Уже минут через пять они с Сюзанной отрубились, несмотря на грохот барабанов. Зато с Джейка сонливость как рукой сняло. Он лежал на спине, глядя на незнакомые звезды и прислушиваясь к странным ритмам, доносившимся из темноты. Может быть, это млады устроили пляски под «Велкро Флай», доводя себя до священного исступления перед каким-нибудь ритуальным жертвоприношением.

Сначала он думал о Блейне Моно – поезде, мчащемся со сверхзвуковой скоростью по огромному миру, населенному призраками и духами. Потом, само собой, мысли его перешли к Чарли Чу-чу, которого списали по старости и отправили на запасный путь на задворках депо, когда на смену ему пришел новенький Берлингтон-Зефир. Джейк вспомнил «лицо» паровозика Чарли, вроде бы радостное и улыбчивое, но какое-то все-таки нехорошее и недоброе. Вспомнил железнодорожную компанию «Срединный мир». Пустынные пространства между Сент-Луисом и Топикой. Джейк вспомнил, что Чарли готов был пуститься в путь, как только понадобился мистеру Мартину, и что Чарли мог сам подбрасывать уголь в топку и давать гудок. Он снова задался вопросом, уж не машинист ли Боб испортил двигатель Берлингтон-Зефира, чтобы дать своему дорогому Чарли еще один шанс?

И вот наконец – так же внезапно, как и начался, – барабанный бой стих, и Джейк уснул.

16

Ему снился сон, но на этот раз не про стража-привратника.

Нет, в эту ночь ему снилось, что он стоит на шоссе – где-то на западе штата Миссури. Вокруг него простиралась Великая Пустошь. Ыш сидел рядом. Вдоль шоссе выстроились столбы с белыми Х-образными сигнальными предупредительными знаками и красными фонарями в точке пересечения: рядом была железная дорога. Фонари мигали. Звонок верещал, предупреждая о приближении поезда. С юго-востока уже доносился могучий гул, нарастающий с каждым мгновением, – гул, похожий на молнию, закупоренную в бутылке.

А вот и он, – сказал Джейк, обращаясь к Ышу.

Ион! – согласился Ыш.

И в то же мгновение на горизонте возник темно-розовый силуэт длиной в два колеса. И он приближался, скользя по равнине: приземистый поезд, по форме похожий на пулю. Едва Джейк увидел его, сердце его наполнилось ужасом. Два громадных окна на передней части ярко блестели на солнце. Окна напоминали глаза.

Не задавай ему глупых вопросов, – сказал Джейк Ышу. – В дурацкие игры он не играет. Он просто жуткий, чу-чу, паровозик, и зовут его Блейн. Блейн – это Боль.

Ыш неожиданно выпрыгнул на пути и застыл между рельсами, плотно прижав уши к голове и обнажив острые зубки в отчаянном оскале. Глаза у него сияли.

Нет! – закричал Джейк. – Нет, Ыш!

Но Ыш как будто его не слышал. Розовая пуля неумолимо неслась на ушастика, такого крошечного и упрямого. Джейку казалось, что шум подходящего поезда проникает ему под кожу, что от такого давления у него сейчас пойдет носом кровь, а из зубов выпадут пломбы.

Он рванулся вперед, чтобы вытащить Ыша из-под колес. Блейн Моно (или это был Чарли Чу-чу?) накрыл их, и Джейк проснулся. В холодном поту. Весь дрожа. Ночь словно сгустилась вокруг, давя на него темнотой. Перевернувшись на другой бок, Джейк принялся отчаянно шарить рукой по земле, ища Ыша. В первый – кошмарный – миг ему показалось, что Ыша нет рядом, но тут его пальцы наткнулись на шелковистую шерстку. Ыш тихонечко взвизгнул и, подняв сонную мордочку, с любопытством взглянул на мальчика.

– Все хорошо, – шепнул Джейк. У него вдруг пересохло в горле. – Нет никакого поезда. Это был только сон. Спи, малыш.

– Ыш, – согласился зверек, закрывая глаза.

Джейк перевернулся на спину и долго еще лежал без сна, глядя на звезды. Блейн – это больше, чем боль, думал он. Блейн опасен. Очень опасен.

Да, вполне может быть.

Никаких «может быть»! – горячо убеждал его внутренний голос.

Ну хорошо. Блейн – это боль. Допустим. Но в сочинении своем он еще кое-что написал насчет Блейна, так?

Блейн – это правда. Блейн – это правда. Блейн – это правда.

– Господи, ну и дурь, – прошептал Джейк вслух и закрыл глаза. Уже через пару секунд он спал. В этот раз без сновидений.

17

Примерно к полудню следующего дня они поднялись до верхней точки очередного гребня холмов и впервые увидели мост. Он нависал над водой в том месте, где река сужалась, поворачивая на юг, и протекала вдоль городских стен.

– Боже правый! – воскликнул Эдди. – Тебе это ничего не напоминает, Сьюз?

– Ага.

– А тебе, Джейк?

– Да… он, по-моему, похож на мост Джорджа Вашингтона.

– Ужасно похож, – согласился Эдди.

– Но как мост Вашингтона оказался в Миссури? – спросил его Джейк.

Эдди с недоумением посмотрел на него.

– Что-что?

Джейк смутился.

– То есть в Срединном мире.

Эдди еще внимательнее на него посмотрел.

– А откуда ты знаешь, что это Срединный мир? Тебя же не было с нами, когда мы нашли тот камень.

Засунув руки в карманы, Джейк уставился на свои кроссовки.

– Мне это приснилось, – пояснил он, не вдаваясь в подробности. – Вы же не думаете, будто я приобрел путевку, чтобы съездить сюда, через папочкино турагентство?

Роланд тронул Эдди за плечо.

– Ты пока что к нему не лезь.

Эдди поднял глаза на Роланда и молча кивнул.

Они еще чуть-чуть постояли наверху, глядя на мост. Они успели уже привыкнуть к очертаниям города на горизонте, но такой вид открылся им только сейчас. Ажурная арка моста как будто плыла в синеве чистого утреннего неба. Роланд насчитал четыре блока невообразимо высоких металлических башенок – по одному с обоих концов и два в середине, – соединенных толстенными тросами, застывшими в воздухе длинными дугами. Между этими дугами и основанием моста виднелись еще вертикальные линии: то ли новые тросы, то ли металлические прутья – отсюда не разобрать. Однако кое-где на месте тросов Роланд увидел пустоты, а потом разглядел, что мост висит не совсем ровно.

– Сдается мне, скоро он рухнет в реку, – заметил стрелок.

– Может быть, – с неохотой согласился Эдди. – Хотя, по-моему, он не такой уж и ветхий.

Роланд вздохнул.

– Не обольщайся надеждой, Эдди.

– Что ты хочешь сказать? – в раздражении бросил Эдди. Ему самому не понравился этот тон, но спохватился он слишком поздно. Теперь уже ничего не поделаешь.

– Только то, что тебе, Эдди, пора научиться смотреть и видеть, и верить тому, что видишь. У нас такая была поговорка: «Только дурак верит в то, что он спит, до того, как проснется». Понимаешь, о чем я?

У Эдди на языке уже вертелось язвительное замечание, но он пересилил себя и смолчал. Роланд совсем не хотел его обижать. Просто так всегда получалось, что рядом с ним Эдди чувствовал себя мальчишкой. Это у Роланда выходило непреднамеренно… однако легче от этого Эдди не становилось.

– Наверное, – выдавил он наконец. – У мамы тоже была любимая поговорка. Они, по-моему, значат одно и то же.

– Да? И какая?

– Надейся на лучшее и жди гадостей, – кисло вымолвил Эдди.

Роланд улыбнулся.

– Хорошо твоя матушка говорила. Мне эта поговорка нравится даже больше.

– Но он же стоит! – взорвался Эдди. – Мост! Да, я согласен, его состояние давно оставляет, как говорится, желать… никто, наверное, не ремонтировал его уже лет этак с тысячу… но он все же стоит! И город тоже стоит! И почему бы мне и не надеяться? Не понимаю, что в этом плохого? А вдруг мы действительно там найдем что-то полезное?! Или, может быть, встретим людей, которые нас накормят и просто с нами поговорят, как старики в Речном Перекрестке, вместо того, чтобы с ходу в нас стрелять? Что плохого в надежде на то, что нам, может быть, все-таки повезет?

Только потом, в воцарившейся тишине, Эдди не без смущения сообразил, что он толкнул сейчас целую речь.

– Ничего в этом плохого нет, – мягко и доброжелательно произнес Роланд. Эта мягкость звучала в голосе стрелка нечасто, и Эдди не переставал удивляться ей каждый раз. – Надежда должна оставаться всегда. – Он внимательно посмотрел на Эдди, потом на Сюзанну и Джейка, и взгляд его напоминал сейчас взгляд человека, который только что пробудился после глубокого сна. – Все, сегодня мы никуда уже не пойдем. Как я понимаю, пришло время нам поговорить. А это, по-моему, надолго.

Роланд сошел с дороги и двинулся не оглядываясь по высокой траве. Остальные помедлили только мгновение и направились следом за ним.