Текст книги "Остров Творцов"

Затем архитектор посмотрел на оставшихся трех, и одна из них, представшая в виде оленя, свитого из тонких туманных линий, подошла к нему ближе. В ее глазах он видел все воплощения, и в каждом она шла с ним рука об руку. Он вспомнил, что в каждом своем воплощении первомонада пыталась облегчить путь своим творениям, указать им дорогу к спасению. Всеми силами старалась не допустить их смерти, уничтожения их миров, но каждый раз наталкивалась на непробиваемую стену. Лишь некоторые были способны спастись и спасти других…

Внезапно Князев почувствовал жаркий воздух, ударивший в лицо. Это было как в том сне. Он шел по песку, обжигавшему босые ноги, кто-то держал его за руку и что-то ему рассказывал, а он улыбался, чувствуя, как сильно бьется сердце. Потом была боль. Он чувствовал, как жгли свежие раны на его теле, как острые колья пробили запястья, он слышал крики людей, собравшихся на него посмотреть. Он видел, как его снимали с креста, как его вечная монада-спутница смотрела в его лазурные глаза и улыбалась ему сквозь слезы. Взглянув на ее лицо еще раз, он наконец-то увидел все ее воплощения, но лишь в последнем – узнал.

…Затем был огонь, пожирающий плоть, и в тишине он слышал, как потрескивало пламя. В толпе он не видел знакомых разноцветных глаз своей спутницы, но среди людей была та самая монада с изумрудными глазами.

Бран закрыл глаза и вытащил лицо из маски. Теперь всё стало ясно! Он осознал причины, по которым тут оказался. Через плечо Князев глянул на Джабари и Петра. Где-то внизу были Кира и Рик. Он посмотрел на заледеневшие отпечатки пальцев на стене у статуи, а потом на стену, за которой стояла их обладательница. Спиной он ощутил весь гнев, исходивший сейчас от Петра, а еще понял, что Русова давно уже нет среди живых, что лишь внутренний огонь давно погибших миров держит его на этом свете. План Озаза был предельно простым и заканчивался в следующей комнате.

– Ну что, избранный мальчик, – хмыкнул Джа, – посмотрел кино? Увидел свой мирок?

– …Увидел, – Бран спустился на пол. – И что дальше?

– Для тебя и твоей подружки, к сожалению, ничего, – Озаз развел руками. – Может, на том свете обретете счастье. Кто знает… Кстати, что ты там увидел?

– Остров Творцов, – ответил Князев, глядя в глаза Джабари, – которым ты жаждешь управлять.

– Даже это показали? – присвистнул египтянин.

– Ты не сможешь, – покачал головой архитектор. – Ни в одном воплощении первомонада не смогла сделать свой мир лучшим местом для своих творений. Здесь замешаны и другие силы, противостоящие порядку. Каждая жизнь Творца на этой планете – лишь для того, чтобы спасти свои творения от уничтожения. Но мало кто слышит…

– Мне нет дела до твоих творений и других монад. И в этом своем воплощении ты по-прежнему такой же слабак, каким и был.

Единственное твое отличие от Иисуса, Бран, что ты несешь людям не новое учение о спасении, а возводишь им дома, рисуешь им картинки давно минувших дней, надеясь пробудить в них свои монады… Глупо.

– Чего же ты добиваешься?

Туман в зале становился плотнее, и уже с трудом можно было разглядеть в нем детали. Озаз ухмыльнулся:

– Поверь мне, я найду тебе лучшее применение, Творец Творцов. Добавлю пару штрихов…

– В твоем блокноте не всё написанное – верно. – Князев говорил и сам не узнавал себя. Ему казалось, что кто-то другой говорит от его имени. Это была отнюдь не первомонада, а та самая третья сущность, сокрытая в каждом человеке. – Особенно в конце.

– Ты слишком много болтаешь, – покачал головой египтянин. – Причем о том, чего не знаешь.

– Твоя самоуверенность погубит тебя. Остановись сейчас.

– О-хо-хо! Архитектор мне угрожать вздумал? – Джабари сделал шаг вперед, но путь ему перегородил Русов.

– Это не он говорит, это душа в нем взяла верх, – прошептал Петр. – Она вот-вот замолчит…

Кривая усмешка застыла на лице Русова, и он выбросил прямо в Брана несколько огненных сфер. Князев отступил, но злые огни ударили в лицо, обращаясь в пепел. Он стирал его, чувствуя, как теряет связь и с говорившей душой, и с первомонадой, снова оставаясь наедине с собой.

– Бран! – позвала его в этот момент Кира, испугавшись, что сферы могут причинить ему такой же вред, как и Кузьме.

– С возвращением, Бранимир, – помахал ему рукой Петр. – Теперь ты снова ты.

Князев посмотрел назад, в коридор, но там уже никого не было. Египтянин в это время поднял с пола оброненный лук и стрелу.

– Что-то нас тут слишком много собралось, – сквозь зубы проговорил Джа. – Рик, давай лезь сюда, наверх! Будем заканчивать с этим каламбуром!

Туман тем временем почти полностью затянул первый ярус. Князев с трудом мог разглядеть Киру, стоящую недалеко от выхода.

– Верно мыслишь, человек, – улыбнулся Петр, делая шаг навстречу архитектору, но глядя на Джабари. – Скажи мне, видел ее рядом? – Русов кивнул на девушку внизу. – Не просто же так ты привел ее сюда. – Он хищно улыбнулся. – Знаешь, сколько сердец было разбито из-за того, что Творец не заботился о своих творениях? Догадываешься ли ты, как плохо им жилось, что они умирали здесь?

Мы все, – его руки вспыхнули алым пламенем, – жаждали мести. Все думали, как же ее осуществить. И знаешь… – Князев сделал шаг назад, обдумывая, что делать, – кажется, нашли. Мы разобьем твое человеческое сердце.

– …Вы это уже не раз делали, – не своим голосом ответил Бранимир.

– Что? Убивали ее на твоих глазах? Разумеется. Но я не об этом… Ты ведь видел, что там за зал за твоей спиной. Там, друг мой, как и вблизи статуи, монады умирают со своими мирами навсегда…

Князев молчал.

– Испугался? Хорошо. Она исчезнет, а ты останешься. К сожалению, убить тебя нельзя. – Петр скорчил грустную гримасу. – Но что я говорю, ты и так это знаешь. Умрешь ты – исчезнет остров и все миры. Нам этого не надо. Мы просто хотим, чтобы ты страдал, как мы страдали. Вечно.

– Попрощайся с подружкой. – Озаз натянул тетиву и прицелился. Цель была как на ладони. Из-за тумана Вереск не видела опасности.

– Нет! Кира! – выкрикнул Бран, но Русов схватил его и повалил на землю, заламывая руки.

Кира услышала крик Князева. В следующее мгновение она увидела, как перед ней словно из ниоткуда вырос Рик, закрывая ее от стрелы. Та вошла аккурат в сердце. Брат Озаза по духу дрогнул и осел на пол. Их заволокло туманом.

– Рик… – Вереск поймала заваливающегося на бок мужчину и посмотрела на рану. – Зачем? – прошептала она, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.

– Мой долг уплачен, – с улыбкой ответил он, коснувшись руки Киры. – Никто не должен страдать вечность.

– И в этом ты прав, – услышала Кира голос за своей спиной. Она обернулась и увидела перед собой женщину в черном, вооруженную странного вида мечами. Фэро присела рядом с Риком, тот смотрел на нее во все глаза. Было видно, что его переполняют эмоции. – Мне известно, что ты искал мести, думая, будто я виновата в твоем горе. – Голос у нее был тихий, приятный и удивительно гипнотизирующий. – Но знай, твой отец погиб тогда не от моей руки. Это был трюк Кнему, чтобы привлечь тебя на их сторону…

– Я уже догадался, – прохрипел Рик с полуулыбкой. – Прости… Нужно было соглашаться на ваши условия.

– Кнему убит, Джабари последует за ним. Обещаю. – Фэро приложила ладонь к сердцу.

– Спасибо! – Он перевел взгляд на Киру. – …Мой долг уплачен. – Глаза Рика закрылись навсегда.

Вереск сидела, не в силах пошевелиться.

– Кто ты? – чуть слышно спросила Кира. – Ты и есть друг из сообщения?

Кайя кивнула.

– Ты нам поможешь?

– Само собой, но ты тоже должна мне помочь.

– Нужно спасти Брана!

– Тсс, – Кайя прижала палец к губам. – Именно в этом ты мне и поможешь.

– Но как? Что я могу? – Кира беспомощно развела руками.

– Поднимешься наверх и сыграешь роль жертвы. Делай, что скажет тебе Джа, и пускай Бран следует его указаниям. Не бойся, я не дам ему закончить.

– А что будешь делать ты? – спросила Кира.

Кайя кивнула наверх, на Русова, который уже полностью был охвачен пламенем и всё держал Князева, пытающегося вырваться.

– Ну-у, я вижу, ты знаешь, что тут да как… – поджала губы Кира. – Мне идти сейчас?

– Ступай.

Вереск не спеша стала подниматься наверх, всячески пытаясь унять дрожь в руках. Оглянувшись, она увидела, как белый туман расступился, открывая покрытые изморозью стены и пол. На какой-то краткий миг ей показалось, что она видит не только женщину с хопешами, но и трехметровое существо с такими же изумрудными глазами, словно призрак, стоящее за ее спиной.

– Какого черта?! – огрызнулся Джабари, когда Кира взобралась на самый верх и вышла из тумана. – Ты должна быть мертва!

Девушка виновато развела руками.

– Кто же тогда умер? – Он посмотрел вниз и увидел там Кайю рядом с телом его брата. – Что ж, собаке собачья смерть. – Озаз криво ухмыльнулся. – Так даже лучше. Ритуал пройдет как по маслу… Эй, Русов! – Джа обернулся. – Или что ты там теперь такое… Не хочешь разобраться вон с той тварью внизу?

Петр отпустил Брана, отбросив его к стене, и подошел к краю моста. Он встретился глазами с Фэро.

– Я разберусь с ней, а ты закончи начатое, человек, – прошипело объятое пламенем существо, увеличиваясь в размерах и превращаясь в багрово-алого монстра из подземелий острова.

Оно спрыгнуло вниз, и от прежнего человека не осталось уже ничего. Длинные руки-плети, увенчанные когтями, пасть, изрыгающая пламя, и сотни алых сфер, кружащихся вокруг, как щит. Оно видело перед собой не только египтянку, но и неизвестное ему существо, походившее на человека, но со змеиными глазами, гладкой темно-зеленой кожей, которая на руках и ногах была покрыта чешуей. За этим творением возвышалась монада, источающая ледяной холод. У всех трех сущностей были одинаковые глаза и одна общая цель.

– Как? – прошипел огненный монстр. – Как тебе удалось быть всеми сразу?..

– Не все тратили жизни впустую. – Кайя обнажила хопеши и провела ими по туману, собирая его на лезвия. – Некоторые осознали свою цель и путь к ней. – Она крутанула оружие в руках и встала в боевую стойку.

– Твой путь заканчивается здесь, – огрызнулся монстр. – Даже ледяной монаде не совладать с пламенем гнева погибших миров!

Он со всей силы ударил по полу, пуская по нему трещины и обрушивая его. Огненные молнии снизу потянулись к существу, превращая его в подобие дракона. Фэро поморщилась:

– Ничего другого и не ждала от существ из низших миров.

Стоящий за спиной женщины призрак хищно оскалился и обнажил когти.

– Он вас создал, глупцы, он страдает каждый раз, когда вы проливаете слезы, когда вы не можете улететь в свои миры, когда в телах людей вы совершаете непоправимое. Вся ваша боль – его боль. Когда вы просто кричите от боли, он корчится от нее на полу, шипя и царапая камни, с трудом снося ее. В трудные минуты он несет вас на руках. Каждый его приход знаменует новую надежду. Творец Творцов приходит в мир, чтобы творить его для вас лучшим. У вас так много желаний, и пока они не придут к одному, главному, – вы не будете знать счастья. А что до вас, – ледяная монада одним движением разогнала туман, превращая черный зал в оплот снежной королевы, – вы обратитесь в прах.

Кира тем временем была рядом с Браном и вкратце передала ему слова Кайи.

– Звучит не очень обнадеживающе, – прошептал Князев. – При всем уважении, я не думаю, что она сможет победить.

– Надо верить, Бран, – ответила Кира, взяв его за руку. – На этом острове есть место чудесам. Знаю, ты можешь их сотворить.

Архитектор улыбнулся, коснувшись ее лица.

– А я знаю, кем ты была в прошлой жизни…

– На обратном пути я тоже загляну в глаза этой каменюки.

– Как мило… – К ним подошел Джабари. – Раз уж вы смирились со своей участью, то встаем и топаем дальше. Если не хотите кровопролитий. – Он достал пистолет и снял его с предохранителя.

– Насколько я помню, он здесь не работает, – сказал Бран.

– Рискнешь? – он направил дуло на девушку. – Я так и думал. Даже первомонаде не подвластен его величество случай. Вперед и с песней! – приказал Озаз.

Князев посмотрел на Вереск, та ему подмигнула. Бран поднялся с пола и коснулся стены – она была ледяной. Он перевел взгляд на туман, а затем незаметно для Озаза буквально подтолкнул небольшой клочок белой субстанции в сторону огненного монстра.

Они шли вперед и не видели, как Фэро сражалась с огненным чудовищем. Ее хопеши ранили его так же, как и тех существ внизу, но убить его было довольно трудной задачей. Кайя крутилась, словно юла, обрушивая на переродившегося Петра шквал ударов один за другим. Перепрыгивая через одну из больших трещин, она не успела увернуться от нисходящего удара, и чудовище отбросило ее к стене. Не успев упасть, Фэро тут же встала на ноги, держа хопеши наготове. Ей почудилось, что она слышит знакомое шипение. Нахмурившись и отпрыгнув от очередного удара, Кайя увидела, как из тумана выбежала белка.

– Ты?! – взревело чудовище. – Ты должен был умереть! – Монстр замахнулся и обрушил кулак на Кузьму, но белка растаяла, будто мираж.

Огненная тварь щурилась, скалилась и всматривалась в туман, забыв на какое-то время о Фэро. Русов сделал шаг вперед, заставляя зал содрогаться, но в следующее мгновение белка снова появилась перед ним уже сотканной из белой субстанции. Взгляд у Кузьмы был хитрый, у зверька явно что-то было припасено для врага. Когда чудовище снова замахнулось и обрушило поток алых сфер на белку, та растаяла, но в следующее мгновение мираж собрался воедино и стал трансформироваться во что-то другое. Несколько секунд – и Кузьма из белки превратился в двадцатиметровую рептилию. Шипы на ее спине были тверже и острее, чем у детеныша, с которым Кайя сталкивалась ранее. По клыкам бегали бело-голубые молнии, и с их концов сочился яд. Серые глаза хранительницы острова были полны решимости и жажды справедливости. Змея возвышалась над монстром на добрых десять метров. Несколько секунд она шипела, словно говорила с ним, а затем схватила его хвостом и, притянув к себе, стала сдавливать всё крепче и подтягивать к морде. Монстр изо всех сил вырывался, пытаясь ранить рептилию, но вместо этого наносил сам себе глубокие ранения о шипы.

Кайя опустила оружие и молча с некоторым любопытством наблюдала за происходящим. Наконец глаза огненного монстра и змеи встретились.

– Придет время, – прошипела змея, – и всё возродится из праха. А до тех пор я отправляю тебя в чертоги творения!

Змея раскрыла пасть и в ту же минуту вонзила свои клыки в шею врага. Еще мгновение – и она выплюнула откушенную голову. Та прокатилась по полу несколько метров, сбрасывая с себя защиту пламени. Змея бросила мертвое тело монстра и снова растаяла в тумане. Спустя несколько секунд Кайя увидела у стены обезглавленное тело Русова, а его голова лежала у самого края трещины, из которой больше не било пламя.

– Что ж… красиво… – хмыкнула Фэро. В этот момент к ней подбежал Кузьма в своем привычном обличии. – Ты прав, белка – это сила, – улыбнулась египтянка, на что Кузьма довольно дернул хвостом, а затем развернулся и кивнул на дальний коридор. – Да-да, пора, – согласилась женщина.

Кайя быстро забралась наверх, оставляя после себя ледяные следы и отпечатки рук на камнях. Проходя мимо статуи, она мельком глянула в ее пустые глазницы и снова увидела плывущий вдалеке мир, где время остановилось и сердце планеты не билось.

– …Скоро вновь продолжит путь спираль жизни, ничто еще не кончено, – прошептала она на никому не известном языке, сжав в кулаке черный камень, висевший на шее. Кузьма остановился и посмотрел на нее с удивлением. На секунду ему показалось, что перед ним не человек вовсе, а совсем другое, неземное существо.

Фэро мотнула головой, отгоняя тягостные мысли, и поспешила вперед, в коридор, где пол был заволочен белым туманом. Египтянка шла быстро, на ходу она обнажила один из хопешей, на эфесе которого красовалась богиня Маат.

Когда коридор закончился, перед глазами Брана предстала небольшая пещера, куда через несколько отверстий в своде пробивался свет утреннего солнца. Прямо в центре из-под земли бил фонтан лазурной воды. Он растекался десятками ручейков, расходившимися в стороны, а по направлению к коридору тек самый большой поток. Из него вода стекалась к водовороту, и даже с большого расстояния было понятно, что он чертовски глубок. После него на пути воды лежал камень, а затем тихая вода и берег.

Бран, Кира и Озаз молча озирались по сторонам. Князев смотрел на бело-голубые молнии, носящиеся по стенам, и на символы, в которые они складывались.

– А вот и конечная остановка нашего загадочного маршрута, – тихо проговорил Джабари. – Что ж, Бран, ступай к роднику.

– У тебя ничего не получится, – покачал головой Князев. – Говорю же, ты не всё знаешь.

– Да-да, слышал такое, и не раз. Ступай! – он снова нацелил оружие на Киру. – Поверь мне, не выстрелит пушка, нож не промажет. От тебя многого и не требуется. Всего-то поделиться монадой.

– Нельзя поделиться частью монады с кем-то, у кого ее нет… – неожиданно для себя сказала Кира, чувствуя, что это говорит кто-то… Сущность, обладающая знаниями.

– Не про меня история. У меня она есть, и я не против обменять ее на нечто большее.

– Глупец… – натянуто улыбнулась Вереск. – Ты можешь отдать эту часть, но она не приживется в чужом теле… Она рассеется, умрет… А вместе с той частичкой ты впустую пожертвуешь жизнями своих творений в какой-то далекой галактике, в далеком мире… Вдруг это был наш мир… Может, это были люди, такие же, как и мы? Сотни или тысячи погибнут… К тому же весь наш мир может исчезнуть!

– Неужели я похож на того, кому до этого есть дело?

– Джабари, – поднял на него глаза Князев. – Поделиться можно лишь душой…

– Я не верю в души, Бран, – усмехнулся Озаз. – Теперь, когда вы высказались, вставай перед Источником на колени. Прямо в воду.

Архитектор посмотрел на Киру, та незаметно для Джа кивнула.

– Чудно. Теперь ты, дорогуша, – египтянин толкнул девушку к камню.

Кира запнулась и упала в воду, успев выставить руки вперед. Озаз подошел к ней и, схватив за волосы, подтащил к камню. Убрав пистолет, он достал нож и приставил к ее горлу.

– Как же долго я этого ждал! Повторяй за мной, дружок, слово в слово.

Князев наблюдал за врагом, стиснув зубы, он хотел наброситься на него, но сам не понимал, что его останавливало. Он будто бы не управлял своим телом. Спустя пару секунд Джабари начал произносить слова, которые выучил наизусть еще давным-давно. Именно они были записаны в конце того фолианта, что Кэнти выкрал у своей семьи и передал предкам Джа.

Повторяя за ним непонятные слова, Бран смотрел на Киру, но потом заметил надвигающуюся из темноты коридора фигуру. Шаги незнакомки были бесшумны и легки. Он только видел ледяную вереницу следов за ее спиной. Впереди прыгал Кузьма. Белка остановилась у самого входа в пещеру. Поймав луч солнца, клинок в руках египтянки сверкнул. Князев невольно поморщился, а Озаз тем временем произнес последнюю строчку из заклинания. В следующее мгновение кто-то резко схватил его сзади за горло. Джабари почудилось, что он чувствует когти, смыкающиеся на его шее. Фэро приподняла его над Вереск и притянула к себе.

– Выйди из воды, Кира… – тихо приказала Кайя. Убедившись, что Вереск выбралась на берег, Фэро посмотрела на Князева. – Повтори его последние слова, Бранимир. – Она глянула вниз, убедившись, что сама стоит на камне и не касается воды.

Озаз пытался вырваться, он брыкался, словно ребенок, но был не в силах совладать с мощью, удерживающей его. Это был не человек. Он знал, что никто из ныне живущих на планете такой силой не обладал. Его глаза бешено метались, он пытался осознать происходящее, но внутри ликовал. Джа был уверен, что всё будет так, как он планировал. Осталось только, чтобы Бран закончил говорить волшебные слова древнего заклинания.

Князев кивнул и негромко повторил то, что услышал от Джабари.

– Медленно положи руки на бьющийся Источник и не убирай, пока я не скажу, – произнесла Кайя, поднося к горлу врага хопеш.

Князев подчинился. Фэро следила за его действиями. Когда руки архитектора погрузились в воду, она быстрым движением провела лезвием по шее Джа, оставляя глубокую смертельную рану, из которой тут же фонтаном забила кровь. Кира отвернулась, не в силах смотреть на это. Князев же не отрываясь глядел на Кайю, вернее, на то существо, которое, словно призрак, стояло за ней.

Кровь Джабари крупными каплями падала в воду, меняя ее цвет. Однако вовсе не на алый, а на изумрудный. Чем больше крови получала вода, тем зеленее она становилась. Фэро смотрела на расходящиеся ручейки и на символы на стенах: старые бледно-голубые сменились новыми, зелеными. Водоворот уносил с собой новое послание Творца Творцов глубоко под землю.

На глазах всех троих и Кузьмы обмякшее мертвое тело египтянина в руках Фэро стало исчезать, оставляя после себя лишь ало-черные лепестки. Подхваченные ветром, они поднялись к лучам солнца у свода пещеры и растаяли, будто снежинки. Кайя опустила клинок в воду, смывая кровь врага.

– Убирай руки, – сказала она, спрыгивая на берег. – И выходи из воды, Бран.

– …Ладно, – Князев поспешно последовал ее указаниям. Он ошарашенно смотрел по сторонам, наблюдая, как изменилась и преобразилась пещера.

– Кузьма! – увидела своего питомца Кира, когда туман рассеялся. – Ты жив! – Белка подбежала к девушке и запрыгнула ей на руки. – Бран, смотри! Он жив! – улыбалась девушка. – Ах ты проказник! Как тебе это удалось? – Кузьма смущенно отворачивался, когда она его обнимала и прижимала к себе.

– Он не совсем белка, – сказала Кайя, убирая оружие. – И не совсем он.

– В смысле? – удивилась Вереск, оглядев Кузьму со всех сторон. – Вроде он, и вроде белка.

– Это существо – страж острова. – Кузьма залепетал что-то на своем языке, глядя на египтянку. – Змея под двадцать метров в длину, с шипами и клыками. И еще это она. И у нее даже есть детеныш…

– Зачем ты нам это говоришь? – спросила Кира.

Фэро пожала плечами:

– Просто решила, что тебе стоит знать, с кем ты обнимаешься. – Египтянка подошла ближе. – Все-таки странный облик она выбрала. И имя тоже…

– И зачем Кузьма это сделал?

– Не знаю. Обычно стражи не покидают своих угодий. Видимо, ты для него важнее острова.

– Это потому, что он из ее мира. Этих двух стражей сотворила она, – ответил Бранимир, сам не зная, откуда взялось это знание.

– На этой планете есть только те существа, которых творит Творец Творцов, – тихо заметила Кайя. – Других быть не может.

– Судя по всему, то был особый случай, – развел руками Князев.

Фэро снова задумчиво посмотрела на белку.

– Любопытно… – прошептала она.

– Это всё, конечно, здорово, – Князев наконец-то снова почувствовал себя собой, – но что, черт побери, произошло только что? Кто ты такая? И зачем всё это представление и убийство с особой жестокостью?

– Ах, да, где же мои манеры? – Египтянка повернулась к нему и кратко поклонилась. – Меня зовут Кайя Фэро из рода Фэро. Ты сам меня сюда позвал. Вернее… – Она вдруг осеклась и внимательно посмотрела сначала на мужчину, потом на девушку. – Не может быть… – ухмыльнулась она. – Души Хранителей, у обоих… в телах с монадами… Какая ирония… – прошептала Кайя.

– О чем это ты? – спросила уже Кира.

– Поверьте мне, для вас это неважно. Имеет значение лишь то, что ты, – Кайя кивнула на Князева, – первомонада, Творец Творцов. Сущность внутри тебя создала и продолжает творить этот мир изо дня в день. А она, – египтянка указала пальцем на Вереск, – твоя вечная спутница. Вторая монада. Та, что создал Творец Творцов. Думаю, вы встречались в каждом своем воплощении на Земле. – Фэро подошла к воде и присела на одно колено, внимательно вглядываясь в изумрудные ручейки. – Джабари хотел забрать твою монаду себе. Он верил, что фолиант говорил именно об этом.

– А на самом деле? – Князев подошел к Вереск и взял ее за руку. – Откуда ты узнала, что это заклинание не причинит зла?

– Я никогда его не читала и не знала сути заклинания, но так как он принадлежал моей семье, а мы на протяжении всей своей истории шли к одной-единственной цели… там не могло быть ничего из того, что могло бы причинить вред Творцу или планете.

– Прости, но я сейчас совсем ничего не понял.

Египтянка едва заметно улыбнулась:

– Это было заклинание не на передачу монады, а на то, чтобы первомонада, Творец Творцов вновь открыл Источник душ на Земле… Что ты и сделал. Однако Джабари не знал, что для этого потребуется жертва. – Кайя замолчала, всматриваясь в свое отражение. – Часть какого-то мира. В нашем случае человек с частицей какой-то монады. Трех кусочков оказалось достаточно. – Фэро поднялась и повернулась лицом к паре.

– Что это? – удивленно спросила Кира, указав на камень на шее египтянки.

Фэро посмотрела на черную древнюю реликвию, которая загорелась зеленым. Затем на камне стали появляться стрелочки, указывающие направления. Они быстро сменяли друг друга, пока наконец не застыли в направлении юго-востока. Кайя взяла камень в руку и несколько секунд молча смотрела на него.

– Что это значит? – снова задала вопрос Кира.

– Это значит, что теперь начинается война душ… – шепотом ответила женщина, убрав камень. – Не бойтесь, это не ваша война. Ваше путешествие окончено.

– Окончено? – переспросил Бран.

Фэро кивнула.

– В каком смысле?

– В прямом. Ты выполнил то, что так долго просили твои создания. Творец Творцов услышал нас и указал путь. Теперь ты и она – вы вольны делать что вам угодно.

– Но война… душ?

– Она вас не коснется. Даже если я проиграю, вы не заметите разницы. Вы всегда будете вместе. – Женщина улыбнулась. – Может, лишь души будут другими, но это не так важно, когда вы их не осознаете…

– Куда указывает камень? – спросила Вереск. – На что?

– На мое следующее приключение, – подмигнула им Фэро. – Нам пора уходить.

Она пошла по коридору в зал со статуей. Когда все трое оказались там, Кира вдруг остановилась.

– Дайте я тоже посмотрю в глаза статуи! – бодро вызвалась она. – Любопытно же!

Кузьма согласно закивал и, спрыгнув на пол, подбежал к загадочному изваянию неизвестного мастера.

– Конечно, смотри! – поддержал ее Князев. – Я буду здесь.

Кира забралась на раскрытые ладони каменного изваяния и погрузила лицо в маску. В ту же секунду по периметру зала вспыхнул огонь. Фэро, нахмурившись, с удивлением смотрела на пламя.

– Не может быть… – прошептала она на арабском. – Но… – египтянка посмотрела на Вереск и подошла ближе.

– Что-то не так? – поинтересовался Князев, заметив обеспокоенность на лице женщины.

– Зависит от того, что она там увидит, – кивнула Кайя на проводника.

– А что она может увидеть? Только свой мир, – пожал он плечами. Кира вытащила лицо из маски и с явным недовольством спустилась на пол.

– Видимо, на мне она сломалась, – девушка развела руками.

– Это вряд ли, – ответила Кайя, кивнув на гаснувший огонь. – Что за мир ты увидела?

– Бог его знает. Сначала была темнота, но потом я увидела какую-то планету с потрескавшейся землей и высохшими морями. Там столько руин погребено под песком и ни одной живой души… Правда, потом была какая-то вспышка, и ядро планеты дрогнуло, словно сердце. Казалось, оно забилось вновь.

– У планеты был шрам, будто ее вспороли ножом? – спросила Кайя. Кира кивнула.

– Это невозможно! – Египтянка провела рукой по голове. – Она же погибла!

– Кто?

– Монада, творившая остров Хранителей.

– Эм? Это где еще такой?

– …Это Марс, – ответила Фэро. – Он давно погиб из-за того, что его Творец умер за пределами острова Творцов, что для монад смертельно.

– Почему?

– Не знаю. Монады могут жить только тут, и умирать тоже. Если Творец погибает за пределами острова Творцов, он исчезает навсегда.

– Но, – возразил Бран, – я пробовал, монады не могут покинуть Землю.

– В теле человека могут, но проблема в том, что человек довольно хрупок…

– …Ты ведь явно не от нас ждешь объяснений? – хмыкнул Князев. – Нет… Но это интересный поворот.

– Что ж, значит, и на Марсе будут яблони цвести! – хлопнула в ладоши Кира, поднимая с пола белку. – Ах, да, еще я видела змею, которую ты описывала. – Кайя подняла на девушку глаза. – Кто-то привез ее на Землю и отпустил в свободное плаванье.

Фэро перевела взгляд на белку, затем на Брана.

– Затейливо, – закивала Кайя. – Ладно, – махнула она рукой, – пойдемте к лодкам.

– Путь неблизкий, – сказала Кира, сажая Кузьму на плечо.

– На самом деле, – улыбнулась египтянка, – путь обратно займет всего лишь семь минут. Достаточно выйти к входу в лабиринт.

Она оказалась права. Ровно через семь минут все трое были у ее лодки, мирно раскачивающейся на волнах. Их вещи лежали подле камней, укутанные туманом.

– Ничего себе! – воскликнула Вереск. – А почему нет вещей остальных? И еще двух лодок?

– Потому что остров забрал их себе, – ответила Кайя, забираясь в лодку. – Как, впрочем, и всех погибших.

– Н-да, трудновато будет объяснить их исчезновение органам, – нахмурилась Вереск.

– Никто о них не вспомнит. – Фэро забралась в свою лодку.

– Даже о Пете?

– Даже о нем.

– Но его семья всё равно будет его искать…

– Пойми, Кира, – устало посмотрела на нее Кайя, – он исчез навсегда. Они будут помнить о том, что у них был сын, но также они будут уверены, что он давным-давно пропал. Никто не будет его искать. Залезайте! Доплывем до большой земли, и больше вам не придется терпеть мое присутствие.

– Твое присутствие успокаивает, – улыбнулся Князев, сев в лодку и взяв весла.

– Кузьма? – позвала Вереск белку, стоявшую на берегу. – Прыгай! Домой плывем!

Но тут туман окутал животное, и в следующую секунду перед людьми предстал страж острова – та самая гигантская змея, о которой говорила Фэро.

– Это ничего не меняет, – взяв себя в руки, ответила Кира. – Для меня ты всё равно самая лучшая белка, так что не глупи и пойдем домой.

– Может, – осторожно сказал Бран, коснувшись плеча Киры, – Кузьма хочет сказать, что его место на острове?

На глазах Вереск выступили слезы.

– …Кайя сказала, что он – творение моей монады, он часть моего мира, значит, и место его рядом со мной… – шмыгая носом, возразила она. – Кузьма, марш в лодку!

Вдруг на берег приползла вторая змея – поменьше.

– Вся семья собралась, – шумно выдохнула Фэро, закатив глаза.

Детеныш что-то говорил матери, но никто из людей не слышал их голосов.

– Что он делает? – спросила Кира у египтянки.

– Видимо, говорит ей, чтобы дала ему шанс проявить себя, – дернула она плечами. – Наверное, он хочет быть стражем, как она.

– Откуда ты знаешь? Ты их понимаешь?

– …Это же очевидно. – Кайя сдула с лица выбившуюся прядь волос. – Кузьма слишком к тебе привязался, а детеныш жаждет самостоятельности. – Фэро посмотрела на своего спасителя и, встретившись с ним глазами, подмигнула ему.