Текст книги "Остров Творцов"

– С превеликим удовольствием! – ухмыльнулся Олег.

Чеславич отключил телефон и убрал его во внутренний карман кожаной куртки. Он не спеша двинулся вдоль набережной Москвы-реки, поглядывая на воду. Тем, кто шел позади него, издалека казалось, будто он мерцал, перепрыгивая вперед. Тем же, кого он обгонял, казалось, что человек появлялся ниоткуда. Остановившись на лестнице перед мостом Богдана Хмельницкого, Храбр оглянулся назад, а затем посмотрел в небо, покрытое редкими облаками. Прищурившись, он увидел небольшую черную точку, прячущуюся в серой дымке. Улыбнувшись чему-то, Чеславич пошел дальше. На мосту его след потерялся – мужчина словно растаял в воздухе.

До поезда в Екатеринбург оставалось сорок минут, когда белый джип завернул на стоянку у Ярославского вокзала. Выгрузив вещи из машины, трое посмотрели в сторону входа. Менес подошел к ним и с улыбкой посмотрел на всех.

– Нас пропустят с твоим арсеналом? – спросил Глеб, посмотрев на Кайю, застегивающую куртку.

– Не волнуйся, друг мой, со всеми ее документами они ей еще спасибо скажут, – махнул рукой египтянин. – Что ж, давайте прощаться. Иван! – он положил руки на плечи Громова. – Надеюсь, что ты скоро всё вспомнишь, и желаю тебе обрести себя в этом опасном путешествии. Будь сильным и знай, что ты на правильном пути, а еще помни, что вспыльчивые никогда не познают истины. Сохраняй холодным рассудок и не делай скоротечных выводов, покуда не услышишь историю целиком.

– Эм-м, х-хорошо, спасибо, – кивнул Громов, непонимающе глядя на египтянина.

– …Ты не хуже меня знаешь, что тот, кто видит слишком далеко, неспокоен сердцем, – на древнеегипетском прошептал он, поцеловав Кайю в лоб. – Не печалься ни о чем заранее и не радуйся тому, чего еще нет…

Египтянка молча кивнула, коснувшись руки дяди. Затем Менес подошел к Силову.

– Глеб, – Кайя помогла Ивану надеть рюкзак, слушая краем уха, какое наставление дядя даст третьему из них, – следуй за своим сердцем. – Менес приложил ладонь к груди Силова. – Пока существуешь. Не совершай глупостей, которых сердце твое тебе не разрешит…

– …Само собой, – кивнул Глеб.

– В добрый путь! – развел старик руками. – Удачи вам!

Группа из трех человек пошла вперед, к вокзалу. Как и говорил старый египтянин, никаких проблем с арсеналом Фэро не возникло, а на оружие-трубку в кармане Силова металлодетекторы не сработали вовсе. Уже через двадцать минут они сели в поезд и заняли свое купе.

– Давно я не ездил в поездах, – посетовал Глеб, сев поближе к окну. – А в детстве так любил, постоянно с отцом куда-то ездили.

– Ну, теперь накатаешься, нам почти сутки ехать, – напомнила Кайя, сев напротив.

– Потом пересаживаемся и едем дальше?

– Да.

Громов разулся и сразу же забрался на верхнюю полку, предвкушая самое невероятное приключение всей своей жизни. Он подложил подушку под грудь и, словно ребенок, облокотившись, принялся разглядывать людей на перроне.

Было два часа дня, когда поезд тронулся и, набирая скорость, взял курс на Екатеринбург. На какое-то время в купе воцарилась тишина. Глеб и Иван смотрели в окно. Каждый был погружен в свои мысли. Кайя просматривала что-то в своем телефоне.

– Жаль, мы не взяли с собой никакой еды, – вздохнул Громов. – Сейчас бы разложили жареную курочку, огурчики, помидорчики, колбаску… м-м, как в детстве!

– Здесь есть вагон-ресторан, – не отрывая глаз от текста на экране, сказала Фэро. – Можем сходить поесть или купить что-нибудь на следующей остановке.

– Угу, можем… Но это я так, ностальгирую.

– Ладно, пойду проверю поезд. – Кайя встала с места, накинула куртку на плечи и подошла к двери.

– Эм, в каком смысле проверишь? – удивился студент.

– На предмет незваных гостей, – улыбнулась Кайя, – да и меню гляну. Закрыв за собой купе, она подошла к окну напротив и на какое-то время задержалась у него, прислушиваясь к разговору своих подопечных.

– Эй, Глеб, – тихо окликнул его Иван, – а ведь если так подумать, это впервые, когда мы вдвоем остались.

– И? – отвлекся от своих размышлений Силов.

– Да ничего, просто в кои-то веки могу тебя спросить, как ты к этому всему относишься. Ты им веришь? Ей?

– Верю чему именно? Что нас пытались убить? Это точно было, и она нас спасла и еще несколько хороших людей в придачу.

– Да я не про это. Я про все эти истории, про Источник, души… С одной стороны, мне хочется поверить в то, что я особенный, а с другой – это какая-то нереальная фантастика, хотя и перекликающаяся с моими снами.

– Послезавтра в это время уже будет ясно – сказка или нет. – Глеб устало потер шею. – Ничего больше не вспомнил пока? Видения какие-нибудь?

– Честно? – Иван свесился со второй полки. Силов кивнул. – В голове какой-то сумбур. Нет никакой четкости. Я будто слышу сразу три голоса, и они одновременно говорят так, что никого из них не понять. И еще я понимаю, что слышал их в прошлой жизни, но сейчас не имею с ними связи. Ну, с двумя точно. Еще слышу свой голос, но не так, как две недели назад, а совсем тихо, будто и не мой вовсе. – Парень слез вниз и сел напротив товарища. – А среди всего этого какие-то картинки Источника, пробивающего себе путь по дну пещер, и его зеленоватые воды словно шепчут мне…

– Что шепчут? Или их тоже не разобрать? – Глеб расшнуровал ботинки, с ногами забрался на полку и устроился поудобнее, подложив подушку под голову.

– Его-то я как раз отчетливо слышу, он просто зовет. – Иван посмотрел в окно и замолчал.

– А голоса? Может, какой-то звучит ярче?

– Разве что один, явно громче, но пока не могу разобрать. Два других слишком настойчивы.

– Думаю, с этим тебе лучше обратиться к Кайе, ну или ждать, пока прояснится само.

– Мне отчего-то кажется, что она не очень хочет, чтобы я всё вспомнил.

– В прошлой жизни ее учителя, может, она ему кнопки на стул подкладывала, – хмыкнул Глеб, почесав подбородок.

– Тут что-то другое, – Громов покачал головой. – И мне остается лишь ждать… Слушай, а тебе не хочется сбежать? Вот обхитрить ее и скрыться?

– …Нет, – немного подумав, ответил Глеб.

– Почему?

– Мне хочется досмотреть эту историю до конца. И потом, отпуск же, – развел он руками. – Да и сомневаюсь я, что от нее так легко сбежать.

– Да ну тебя! – отмахнулся от него Громов с улыбкой. – Признайся, она просто тебе чертовски нравится!

– Не без этого, – согласился Глеб, даже не пытаясь отнекиваться. – Только вот сердце подсказывает оставаться в ее компании, а я не против того, чтобы помочь хорошему человеку исполнить свой долг, даже если мне ее цели неясны. Ты хочешь сбежать, парень?

– Хотел, – кивнул Иван. – Но я всегда мечтал о каком-то таком приключении, которое я только в кино и видел. Ну, в крайнем случае, в компьютерной игрушке. А тут я сам герой! Пускай и не самый сильный, зато главный.

– Да у тебя звездная болезнь началась, друг мой, – цокнул Силов языком и улыбнулся. – А я прогуливал психиатрию слишком часто.

Оба тихо посмеялись. Дверь открылась, и Кайя вошла в купе.

– Поезд чист, меню не очень, – сказала она, садясь рядом с Иваном. – Что-то не так?

– Да, – кивнул Глеб. – У мальчика началась звездная болезнь, мнит себя главным героем этой пьесы.

– Может, он и прав, – ответила египтянка, задумчиво рассматривая свою левую ладонь, через которую проходил тонкий, аккуратный старый шрам. Глеб его заметил, но не Иван, иначе бы уже задавал вопросы. – Вспомнил что-то? Хочешь мне рассказать? – Фэро подняла на него глаза. Поймав луч солнца, они сверкнули.

– Нет пока, – Громов мотнул головой. – Кстати, ты говорила что-то о том, что Источник был открыт недели две назад.

Женщина молча кивнула.

– А кто его открыл и как? – спросил Громов.

– Творец Творцов его открыл, – тихо произнесла Кайя, сжав левую руку в кулак. – Вернее, его воплощение на Земле, хороший человек по имени Бранимир. А как… – она посмотрела в окно. – …Прочитав слова древнего заклинания над другим Источником. Над тем, что находится в пещерах острова Творца, который появляется лишь когда восходит красная луна.

– Оу! Я видел по телевизору, в новостях показывали про аномальную луну и затянувшуюся ночь. Так это из-за этого было? Погоди-ка! – оживился Иван. – Это же вроде в Карелии происходило. А почему мы едем на восток?

– Потому что то был лишь остров для… Брана, чтобы он мог завершить один из замыслов, а именно – вернуть Источник душ к жизни.

– То есть растопить его ото льда?

Фэро кивнула.

– А входов в Источники много?

– Четырнадцать.

– Ого! – присвистнул студент, во все глаза глядя на египтянку, которая явно не разделяла такого энтузиазма и мыслями была очень далеко. – И они прям-таки все сейчас открыты? Меня ждут?

– Над каждым Источником мой род выстроил многоуровневую защиту. Все устроено так, чтобы пройти могли лишь избранник Источника и воин Фэро.

Иван отчего-то нахмурился, эти слова будто резанули по сердцу. Он почувствовал на них отклик одного из голосов. Кайя внимательно посмотрела на студента.

– Так что входы и выходы в безопасности, – продолжила она. – Открыты, но глубоко под землей, и да, ждут. Как только ты в него ступишь – закроются, обратив воды в алый цвет.

– У него, похоже, очередное дежавю, – подметил Глеб, задвинув шторку, чтобы солнце не слепило глаза. – Только избранный и кто-то из Фэро… хм-м, это делает меня лишним на вашей вечеринке, нет?

– Мы обойдем этот механизм, – подмигнула ему Кайя. – Возвращаясь к новым видениям?.. – перевела она взгляд на Громова.

– Не, – помотал головой Иван, – только какое-то странное чувство, не могу объяснить. Будто что-то знаю, но забыл.

Фэро села поглубже и закинула ногу на ногу.

– Кайя, скажи, а зачем вообще этот Источник душ нужен?

– Вань, ты правда думаешь, что на этот вопрос можно ответить односложно? – полюбопытствовал Глеб. – Спроси что полегче. Уверен, там рассказов на многие тома!

– А мне хотя бы вкратце, – не унимался Иван, сейчас походивший на капризного ребенка.

– Ничего, я попытаюсь ответить. – Фэро провела рукой по волосам. – Представь себе, что Земля – это остров, плывущий по звездному пространству, сотворенный… Богом. В мировоззрении моей семьи – первомонадой, Творцом Творцов. Когда он создал других Творцов по своему образу и подобию, монад, они стали создавать свои миры на примере первого. На Земле Творец задумал Источник душ, посчитав, что Вселенная не может допустить бездушных существ на своих просторах. Каждое новое живое существо на этой планете получило душу из Источника сразу, как только родилось, потому что было задумано здесь природой.

– Люди, типа, не задуманы были? – перебил ее Громов.

– Может, и были, но не тогда, когда первые гуманоиды тут появились. Источник на Земле не рождал человеческих душ, а другие были или слишком велики, или недостаточно развиты, и посему из других миров сюда устремились души, которые не пожелали ждать очереди рождения у себя дома, или были изгнаны, или вовсе лишились своего мира…

– Ты хочешь сказать, что всякие чужие души самых разных существ полетели на Землю потому, что тут есть свободные тела?

– Именно. Души разумных существ, – кивнула Фэро. – Некоторые считают, что именно этим обстоятельством можно объяснить вражду людей друг с другом. Ведь даже в одной семье могут оказаться души некогда врагов. Человек и не будет толком понимать, откуда у него такая ненависть к другому. Именно поэтому так бывает, что мы находим друзей среди врагов и наоборот.

– Но ведь мы чаще дружим друг с другом, чем воюем…

– Некоторые души сильней других, могут объединяться в своеобразные группы, занимать очередь, – она хмыкнула, – и рождаться там, где хотят, иногда сбиваясь в довольно крупные общности. В теории, конечно. – Кайя дернула плечами. – Однако есть одно немаленькое «но». Большинство этих бестелесных пришельцев не в состоянии осознать себя в теле человека. Им порой мешают сознание и монада. В итоге они просто проживают очередную жизнь без смысла для себя, не достигая цели. После смерти снова попадают в поток над планетой, понимают, что делали не так, и возвращаются к жизни… и опять не могут ничего изменить. Это становится их ловушкой, их кругом жизни и смерти.

– М-м, этим ведь еще можно объяснить и пресловутое родство душ. Фэро кивнула.

– А есть такие, которые осознают? – спросил Иван.

– Единичные экземпляры, но они есть, ты прав, и их вполне достаточно для создания проблем.

– А что насчет тебя? Или Глеба? Откуда ваши души? Или ты свою не осознаешь?

– Мы оба издалека, – улыбнулась Кайя, посмотрев на Ивана.

– И все-таки? И какие у вас задачи? – не унимался Громов. – Или мне и это прикажешь вспомнить со временем?

– Мы оба издалека. И это правда. А какие мы преследуем цели – это уже не твоего ума дело.

– Что будет с вами после того, как я войду в Источник? Вы ведь не исчезнете?

– Каждый проживет свою жизнь до конца с данной от рождения душой. Просто ни одна из них не сможет вернуться в тело человека. Земля для чужаков будет закрыта навсегда.

– Звучит грустно.

– Ты не заметишь разницы, разве что добра станет больше и бессмысленной вражды поменьше. Своеобразный плюс, не находишь?

– Ты помнишь свои прошлые жизни? – Громов подсел к ней ближе и спросил чуть ли не шепотом: – Кем ты была в прошлой жизни? Когда жила последний раз? А доказать чем-то сможешь?

– Ты случайно не на следователя учишься? – улыбнулся Глеб.

– …Ты видел, кем я была в прошлом, – тихо ответила египтянка, посмотрев парню в глаза. – И знаешь, что я делала давно, аж четыреста семнадцать лет назад.

– Ты сейчас серьезно? – отшатнулся от нее Иван. – Ты имеешь в виду кого? Того мужчину в черном из моего сна? Ассасина Сета?

Кайя подмигнула ему.

– Да ладно, ты врешь! Или нет?! Да это невозможно! – Громов рассматривал женщину и пытался понять, шутит она или говорит правду. Хотя ее глаза были как две капли воды похожи на те, что он видел во сне. – Конечно, шутишь, – буркнул он себе под нос. – Еще скажи, что всё помнишь из той жизни.

– …К сожалению, всё. И из той, что была до, и до, и до. Пойми, Вань, нельзя стать членом золотой ветви рода Фэро, не осознав все три свои сущности. Только так ты получишь всю возможную силу.

– Я себя как в шоу «Битва экстрасенсов» чувствую, – сказал Силов. – Сейчас ты разложишь карты Таро и погадаешь нам?

– Погоди, Глеб, – замахал руками Громов. – Сколько раз ты тут рождалась? И что, все разы в семье Фэро?

– Много. Всегда.

Далее в купе минут на десять воцарилась тишина. Фэро достала из рюкзака бутылку воды и сделала пару глотков, когда Иван снова поднял на нее глаза, явно с очередной порцией вопросов.

– Слушаю? – она передала бутылку Силову.

– У тебя большая семья?

– Очень.

– Сколько у тебя братьев, сестер?

– Семнадцать.

Глеб чуть не поперхнулся.

– И что, все ассасины? – поинтересовался он.

– Нет. Только трое из каждого поколения ими становятся. В моем поколении это я и два моих брата. Остальные живут обычной жизнью.

– А в детстве вас отобрали, как щенят, и воспитывали по-спартански? – не унимался студент.

– У меня было самое обычное детство, – Кайя пожала плечами. – Когда таланты ребенка становятся очевидными – ему определяют путь.

– М-м, то есть смотрят, способен ли ребенок на убийство? Жесток ли, хладнокровен ли? Так? А твои сестры не хотели бы занять твое место? Ты вроде как пользуешься у семьи большим уважением?

– Вань, – шикнул на него Глеб, – не наглей.

– Ни одна из моих сестер не хотела бы быть на моем месте, но они благодарны мне за мою жертву.

– …То есть ты любишь убивать, а они нет? – Громов отчего-то не мог сдержаться, это были вопросы, идущие не от него. Их будто задавали те голоса, чьих слов он не мог разобрать.

– Хм, ты прав, Глеб. У него действительно было видение, – посмотрев на Силова, сказала женщина и снова перевела взгляд на Громова. – И, кажется, я догадываюсь, кому он сейчас внимает…

Глеб заметил, как изменилось настроение Кайи. Отчего-то она на некоторое время не испытывала добрых чувств к парню, он словно стал для нее кем-то плохим.

– Тебе, – Силову показалось, что она чуть было не назвала его чужим именем, – никогда не понять, что, исполняя свой долг перед семьей, я служу ее идеям и целям, определенным еще четыре тысячи лет назад. У нас свой путь и свое предназначение, далекие от твоего понимания. Всегда были далеки от тебя. – В голосе египтянки Глеб ощущал злость и холод, которым отдавал ее взгляд. – Трое из поколения всегда жертвуют свою обычную жизнь на служение целям семьи. И это честь, которую ты никогда не мог понять, да? – Она встала с места, поворачиваясь лицом к студенту. – Куда тебе понять это?.. – Она чуть наклонилась, чтобы заглянуть ему в глаза, словно желая там разглядеть что-то или кого-то. – Тебе, боящемуся подать милостыню незнакомцу и мучающемуся угрызениями совести за украденную конфетку у приятеля в детском саду… У твоей семьи в жизни никогда не было цели и смысла, а когда появилась возможность заиметь всё и сразу, ты бежишь, поджав хвост, размышляя о том, а не сбежать ли тебе, а не врут ли тебе. Потом же ты позволяешь себе судить других… Прислушайся к совету Менеса, Иван, а не к голосам прошлого.

– А если они говорят правду? – возразил тот.

– Правду? – удивленно вскинула брови египтянка, ухмыльнувшись. – Правда сейчас вокруг тебя. Оглянись, – развела она руками. – Источник, тебя зовущий, – это правда. Этот камень, – она показала черный камень, висевший на ее шее, – указывающий на тебя, – правда. А то, что ты слышишь, лишь дела давно минувших дней.

– Разве не ты говорила, что я всё вспомню? А твой дядя даже ждал этого.

– Ты вспомнишь вне зависимости от моего желания. – Кайя отступила к двери. – Но смысла в этих воспоминаниях не будет. Правду говорит лишь Источник, и ты его отчетливо слышишь. Вот и слушай планету, наставляющую тебя, а не голоса из прошлого.

– Ты боишься, что я что-то вспомню? – нахмурился Иван.

– Я не боюсь, это ты испугаешься, – покачала женщина головой. – Испугаешься и ничего не поймешь, но сделаешь глупые выводы, которые приведут к последствиям.

– К каким?

– Не знаю, на что способна твоя глупость и твой страх, – пожала она плечами. – Даю тебе совет: не слушай воспоминания, не обращай на них внимания, сосредоточься на Источнике. Тебе еще к нему пробиваться через тернии.

– Уф, – Громов вытер лоб рукой, – ты теперь меня заинтриговала. Что же там такое-то? Может, сама расскажешь?

Глеб, прищурившись, рассматривал Ивана. Что-то в нем вдруг его насторожило.

– Пойду проветрюсь. Душно что-то. – Громов спешно вышел из купе. Ему и правда стало очень жарко.

– Что это было? – спросил Силов, посмотрев на Кайю, наблюдавшую за Иваном, медленно идущим по узкому коридору. – Я думал, ты его вот-вот убьешь к чертям.

– Просто он напомнил мне того, кем был когда-то.

– Я думал, твой учитель был тебе дорог. Анхамон этот. Разве нет? – …Нет, – прошептала Кайя, садясь напротив Глеба. – Во всяком случае, не все его сущности, а с единственной третьей мне довелось пообщаться лишь в самом конце.

– Что там случилось двадцать с лишним лет назад? Почему не довели мужичка в водичке поплескаться?

– Источник еще спал.

– Тогда зачем вы к нему ходили?

Фэро молчала, уставившись в пол.

– Каким-то образом он звал Анхамона, и нам пришлось идти. Пускай и к алым его водам.

– Но что-то пошло не так?

– Можно и так сказать, – кивнула египтянка. – Дошли до входа в Источник… Там всё и закончилось.

Силов молча смотрел на нее и терпеливо ждал продолжения, хотя не очень понял, о каком Горизонте шла речь.

– Подоспели враги, и началась мини-бойня, в которой Анхамон и погиб, а с ним и предводитель врагов, – продолжила Кайя.

– Героическая смерть?

Фэро презрительно фыркнула: – Пф-ф, героизма там не было.

– Что будет, если он вспомнит? Чего ты опасаешься?

– Ничего не будет, – покачала она головой. – Попытается убежать, закатит истерику, решит, что враг – это я. Может сдаться Хранителям, полагая, что они защитят. – Она поймала себя на том, что давно так легко не открывала своих сомнений кому-либо, тем более чужаку.

– Кайя… – Глеб позволил себе взять ее за руку и в глубине души не хотел, чтобы она ее отдернула. – Он там не героем умер, а был убит? Так?

Фэро с удивлением посмотрела на руку Глеба, сжимающую ее кисть.

– Его убила ты? – спросил он, понизив голос до шепота и приблизившись к лицу египтянки.

Она какое-то время молчала.

– …Какое это имеет значение, я… или нет. Суть в том, что Анхамона убили. Как ты догадался?

– Я хороший психолог, – улыбнулся Силов. – Да и не маленький мальчик, чай. За что убили-то?

– …Долгая история.

– У тебя все истории не короткие, – снова улыбнулся Силов, вдохнув аромат, исходивший от ее волос, потом отпустил ее руку и неспешно вернулся на свое место. – Менес об этом не знает?

– Знает.

– Почему тогда он был так дружелюбен с ним, будто старый знакомый?

– Они дружили. С одной из его сущностей…

– Ничего… Мы справимся, – сказал Глеб, шумно вздохнув. – По-другому и быть не может.

– Почему ты веришь мне?

– Потому что хочу так, – пожал мужчина плечами, отворачиваясь к окну. – Да и потом, отец учил меня не судить чужое прошлое, потому что мы никогда не знаем своего будущего. Ну, или мы с тобой с одной планеты, и я не могу не верить родственной душе.

Фэро улыбнулась одними губами и посмотрела на Глеба с теплотой, но в то же время с грустью.

Спустя некоторое время Иван вернулся в купе. Он чувствовал себя гораздо лучше и бодрее. Мысли и эмоции голосов, которые он слышал, отступили и даже стихли.

– Ох! У меня от всех этих историй голова кругом, – поделился он, садясь рядом с дверью на полку Силова. – Наверное, надо бы нам пойти и поесть! Как вам такое предложение? Чего ты так на меня смотришь? – удивился Громов, отметив пристальный взгляд Глеба.

– Да ничего, просто у тебя настроение меняется, как у девочки в известный период.

– Он не может это контролировать. – Кайя поднялась с места. – А поесть и вправду стоит. Скоро будет остановка, выйдем, купим что-нибудь перекусить.

– Надо карты купить! – загорелся идеей Иван. – Скоротаем вечерок. Или монополию, тоже вариант.

– Ты такими темпами и до бутылочки додумаешься. – Глеб похлопал его по плечу, вставая и одергивая свою толстовку.

– А ты был бы только рад! – засмеялся Иван, выскакивая из купе, чтобы не попасть под легкий подзатыльник от Силова.

– Он хотя бы помнит, что произошло минут тридцать назад? – спросил Глеб у Кайи.

– Всё помнит, только эмоции проходят, Источник их уносит как чуждые, что не может не радовать.

– То есть, когда он вспомнит хоть какую маленькую деталь из прошлого, эмоции стихнут после какого-то времени? – шепотом поинтересовался Глеб.

– Если прислушается к Источнику, то да.

– А эта живая вода ваша знает первопричины произошедшего?

Фэро кивнула.

– Что ж, уже неплохо. Может, покажет ему правду?

– Если кто-то другой не успеет показать ему неправду.

Все трое прошли в вагон-ресторан и, устроившись за столом в дальнем углу, сделали не самый маленький заказ. Они были голодны.

Фрол раздраженно опустил шторку на иллюминаторе и достал из сумки каменную плитку. Карта на ней изменилась. Он ткнул сидевшего рядом Олега в бок.

– Храбр был прав, – Климов указал на зеленую точку, бледно сияющую восточнее Москвы.

– Что ж, значит, идем к Каменным Вратам. Во всеоружии.

– Если Чеславич не приведет подкрепление, будем втроем.

– Думаешь, не справимся, что ли?

– Издеваешься? – хмыкнул Фрол. – Храбр с ней справится с закрытыми глазами. Это у нас могут быть некоторые проблемы, но не у него.

В вагоне-ресторане было пустовато, занята оказалась лишь пара столиков. Красно-белая мебель придавала этому месту некоторую футуристичность. Трое пассажиров доедали свои салаты, когда им подали второе.

– Нам еще ехать и ехать… – сказал Иван, с досадой кивнув на настенные часы, – а я уже не знаю, чем себя занять. Как думаете, может, сходим с кем-нибудь познакомимся?

– Я пас, – покачал головой Силов, успев уже доесть суп.

– На меня не смотри, – ответила Кайя следом.

– Скучные вы. Ладно. – Громов отложил вилку и ножик и отодвинул от себя пустую тарелку. – Тогда расскажи о наших врагах. Кому мое существование покоя не дает? Кто они? Откуда?

Фэро подняла глаза на парня, затем взяла с тарелки маленький листик салата и молча съела его под пристальным взглядом Ивана.

– Ну? Откуда они взялись? Они ведь с чужими душами по-любому издалека? – не унимался студент.

– Они с Марса, – кратко ответила египтянка.

– Оу! – хлопнул в ладоши Иван. – Значит, жизнь там таки есть?

– Была. – Кайя продолжала есть, надеясь, что Громов вспомнит хоть о каких-то манерах. – Но была уничтожена где-то четыре тысячи лет назад.

– Кем? Что там случилось?

Силов с нескрываемым сочувствием посмотрел на Кайю. С одной стороны, ему тоже было интересно, но, с другой, он бы предпочел, чтобы желание что-то рассказать у нее появилось само.

– Монада, творившая мир острова Хранителей, погибла за пределами острова Творцов, что привело к разрушению планеты, – ответила египтянка с явной неохотой.

– Ага, – закивал Иван, потирая подбородок, – значит, все души оттуда сюда полетели, так?

Фэро кивнула.

– Я прям мудрею на глазах! – улыбнулся парень. – А почему ты называешь Марс островом Хранителей? Что они хранили?

– Они считались защитниками Земли. В их задачи входило не допустить какого-либо вреда Земле.

– Но, как водится, не все были первоклассными Хранителями?

– Каждый на Марсе считался Хранителем, – пожала плечами Кайя. – Просто непосредственной защитой занималось ограниченное количество существ. Более того, общество раздиралось внутренними конфликтами…

– То есть?

– Мир был разделен на два враждующих лагеря. И вот те ребята, которые не хотели умирать и исчезать бесследно, отправились на Землю. Но с планом либо воспользоваться ее Источником, либо уничтожить его и продолжать пользоваться людьми. Как-то так, – натянуто улыбнулась Фэро, разведя руками.

– М-да уж, – протянул Иван. – А кто помешал им осуществить задуманное, четыре-то тысячи лет назад? Источник ведь, по идее, был на поверхности, в легкой доступности, так скажем.

– Другие… Хранители. Фэро, в частности, которые закрыли входы. А вот чем они всё это время занимались… хм-м… жили и продолжали защищать остров Творцов от внешних угроз. Чем, собственно, и сейчас занимаются. – Кайя откинулась на спинку дивана и посмотрела в окно, на какую-то деревеньку, стоящую на холме.

– Кайя, прости мое любопытство, – напомнил о своем присутствии Глеб, – но ты говоришь – от внешней угрозы. А как быть с многочисленными сообщениями о всяких там НЛО и прочей ереси? Разве это всё не из космоса прилетает?

– В большинстве случаев это их корабли, – кивнула египтянка. – Но есть одна легенда… – она замолчала, – что о монадах знают и миры, творимые ими. Далекие миры. – Женщина отвернулась к окну и говорила на пару тонов тише, придавая этому рассказу еще больше загадочности. – Там монада-Творец словно бог, и его существа верят, что место бога подле них. Говорят, они верят, что остров Творцов – это тюрьма, из которой несчастные боги не могут выбраться. И вот эти самые разные существа отправляются в далекое путешествие к острову Творцов, дабы спуститься сюда и найти своего бога. Забрать его с собой, освободить. Если принять эту легенду за правду, то Хранители именно тем и заняты, что предотвращают подобные попытки, потому что знают, чем это чревато.

– Огогошеньки! Тогда получается, что те тарелки, которые взрываются и падают… Это их Хранители сбивают? – спросил Иван, чуть подавшись вперед и перейдя на шепот.

– …Наверное, – пожала плечами египтянка, посмотрев на молчавшего Глеба.

– А кто сейчас самый главный у этих Хранителей?

– Они зовут его Стратиг. Предполагаю, что сейчас главный у них… Храбр. – Кайя заметила, как напрягся Иван, услышав это имя. Один из голосов внутри него явно оживился. – Сын седьмого Стратига, погибшего двадцать три года назад, – продолжила египтянка с целью вызвать какие-то глубинные воспоминания у Громова.

– Какое-то знакомое имя, – задумался парень. – А мне нужно что-то еще о нем знать?

– Нет, – покачала она головой. – Лишь то, что он тебе враг, а не друг.

После немного затянувшегося обеда Глеб и Кайя вернулись в купе, а Громов отправился на поиски приключений и новых знакомств.

– Не боишься, что он сбежит, воспользовавшись моментом?

– Ближайшая остановка только в семь вечера, – сказала египтянка, посмотрев на часы, и, сев на свою полку, подвинулась к окну. – Он не из тех, кто готов прыгать на ходу.

– Трудно не согласиться, – кивнул Глеб, улыбнувшись. – Я пойду добуду нам чай. Какая поездка без чая в граненых стаканах в фирменных подстаканниках?

Из динамиков доносилась тихая музыка. Прислушавшись, Силов узнал песенку и, напевая ее себе под нос, пошел за чаем. Он вернулся с двумя полными стаканами, поставил их на стол и с загадочным видом достал из кармана горсть кусочков сахара.

– Это десерт. Не думаю, что ты хочешь пробовать подтаявшие конфеты.

– …Спасибо, – кивнула египтянка, взяв один кусочек и бросив его в воду. – Может быть, теперь ты расскажешь что-нибудь о себе?

– Я?! – удивленно вскинул брови Силов. – Хм-м, на деле ты ничего толком о себе-то так и не рассказала. О ком угодно, но только не о себе. Так что тут мы квиты. – Он стал громко размешивать сахар, а потом приподнялся с места и закрыл дверь. – Обо мне правда неинтересно, хотя я могу рассказать тебе не одну историю про ужасы работы на скорой. – Мужчина хмыкнул. – Но тут нужен настрой. Кстати, я родился там, куда мы едем.

– Неужели?

– Да… только мы уехали оттуда с родителями давно, а потом нелегкая занесла в Москву, в медицинский.

– Всегда хотел быть врачом?

– Да я сам не знаю, чего хотел всегда. – Солнце светило Силову прямо в глаза, и он щурился, но закрывать вторую шторку не стал. – Плыл по течению, гадая каждый раз, куда река жизни вынесет. Пока везло с берегами. В общем, как у любого русского, у меня бывало всякое, вот даже и от убийц побегаю по родным краям.

– Прости.

– Не за что. Мне не помешает взбодриться.

– Почему вы развелись? – полюбопытствовала Кайя.

– Не оправдал высоких ожиданий и не заработал миллиард к ее сорокалетию. – Глеб хмыкнул, а затем цокнул с некоторой досадой. – Отвечая на твой следующий вопрос, нет, не скучаю и не люблю. – Он поднял глаза на Фэро. – А ты, заморская красавица, нашла шейха под стать?

Кайя вдруг засмеялась.

– Нет.

– Не искала даже?

– Я знаю, где он, просто он недосягаем…

– Вот это обидно. А почему? Или там опять фантастические причины?

– Они самые, – кивнула женщина. – Но всё может измениться уже очень скоро.

– Буду рад помочь…

Ближе к ночи Иван вернулся в купе. Настроение у него было приподнятое, и он поделился своими впечатлениями с Кайей и Глебом. Рассказал и о новых знакомых, которые едут в одну с ними сторону, к Каменным Воротам, и о том, как обыграл всех в мафию и в карты.