Текст книги "Опасная любовь"

Глава 16

– Это же бред какой-то! – возмущался Джамаль.

– Согласен. – Виктор уселся в режиссерское кресло.

– Да что этот бультерьер вообразил? Что я наброшусь на его дочь прямо перед камерой? Как прикажете снимать этот эпизод без репетиций? И даже без обсуждения?

– Совершенно очевидно, что нам без обсуждения не обойтись, но этот Маккой – настоящий ублюдок. Тебе запрещается обращаться к Сюзи напрямую. Все, что ты захочешь ей сказать, будешь передавать через меня, хотя трудно придумать что-то более идиотское. – Виктор поднял на лоб очки и потер глаза. – Как назло, и Кейт сегодня не будет. У Анни масса дел, она так и не дозвонилась до матери Сюзи. А Маккой снова пытался загнать Сюзи к себе в трейлер. Черт побери, ну и заваруха! – И он устало вздохнул.

– Виктор, ты должен мне помочь, приятель, – с чувством начал Джамаль. – Прошла уже неделя, а я так и не смог перекинуться с Сюзи даже парой слов. Понимаешь, я просто хочу взглянуть на нее и спросить, все ли в порядке! Пропади все пропадом! Если ему чего-то и хотелось – так это отвести ее в сторонку и вытрясти правду по поводу того, что она наговорила в тот злополучный день своему отцу. Что она сходит по нему с ума и готова на что угодно. И если это правда – слава Богу, что Джамаль об этом не знал. Ему и на себя-то сил едва хватало, а уж удерживать от глупостей еще и ее…

– Анни идет сюда с Сюзи Маккой, – сообщил помощник режиссера. – Отец следом за ними.

– Спасибо, Фрэнк. – Виктор многозначительно посмотрел на Джамаля:

– Только не сцепитесь, ясно?

Но Джамалю было не до него. Потому что в комнату вошла Сюзи в наряде Джейн. Наверное, ей чертовски жарко в этом старинном платье, и она выглядела совсем измученной и растерянной. Первым делом она встретилась глазами с Джамалем, но тут же отвела взгляд.

«Ну же, давай! – мысленно воскликнул Джамаль. – Хотя бы посмотри на меня!»

Но на Джамаля уставились налитые кровью глаза Рассела Маккоя. Если бы взглядом можно было убивать, то от Джамаля давно бы осталось мокрое место.

– Эй, – заметил он, – да никак это мистер бультерьер! Как дела, братишка?

– Не смей! – прошипел Виктор.

– Да в чем дело? Я просто веду себя дружелюбно. Мы что, не можем подружиться?

– Нет! – отрезал Виктор и встал, обращаясь к группе:

– Начинаем! Все в курсе, какая сцена в работе? Конец фильма. Джейн и Ларами уже построили убежище в развалинах его сожженной усадьбы. Они выкрали Мозеса из бараков на плантации Реджинальда Брукса, и теперь он здесь, прячется уже почти неделю. Джейн давно не приходила его проведать, потому что боялась, что ее выследят. Она принесла одежду, деньги и еду и должна предупредить, что нынче ночью ему предстоит бежать. И хотя больше всего на свете ей хочется, чтобы он оказался подальше отсюда, в то же время она не желает с ним расставаться. И ты, Мозес, чувствуешь то же самое.

– Что до меня, то я окончательно вжился в эту роль, – заявил во всеуслышание Джамаль. – Мне теперь так же больно, как и ему!

Сюзи застыла буквально в нескольких футах, но так и не осмелилась поднять глаза.

– У кого есть вопросы? – осведомился Виктор.

– У меня, – не унимался Джамаль. – Прежде чем играть эту сцену, я хочу знать: что вы решили с предыдущей? Ну, с той самой, которую снимали в бараках. Вырезали или нет…

Поцелуй. Он собирался сказать про поцелуй, но Сюзи взглянула на него, не скрывая ужаса. Она чуть заметно качнула головой и покосилась на отца.

Будь все проклято!

Виктор смущенно прокашлялся.

– Честно говоря, да. – Ему хватило ума не отвечать прямо, о чем идет речь. – Кейт проконсультировалась с автором, и мы втроем решили сделать купюру. Сцена и так вышла достаточно напряженная, а это вдобавок может изменить оттенок их отношений. Мы подумали, что скрытые, ни разу не обозначенные явно чувства добавят пикантности обоим персонажам.

– Значит, ничего не было? – уточнил Джамаль.

Сюзи снова посмотрела прямо на него, но на сей раз он успел подготовиться. Заслонил ее спиной от отца и одними губами спросил:

– Как ты?

Ее глаза наполнились слезами.

– Пожалуйста, – обратилась Сюзи к Виктору, – мы не могли бы сразу начать работать?

– Да. – И Виктор снова выразительно посмотрел на Джамаля. – Помните, я жду от вас полной отдачи, без сбоев!

Сцена начиналась с того, что Сюзи входит внутрь. Она отступила назад, а Джамаль спрятался в темном углу.

– Вообще-то это репетиция, – заметил Виктор, – но… давайте ее снимем – мало ли что!

Под пристальным взглядом Джамаля Маккой подошел к Сюзи вплотную. Даже отсюда юноша почувствовал волну напряжения и страха, исходившую от ее неловкой фигурки.

– Всех, кто не участвует в съемках, прошу отойти не меньше чем на десять футов от камеры! – приказал помощник режиссера. Его откровенный взгляд успел одернуть Рассела Маккоя прежде, чем тот выплеснул на свою дочь очередной ушат грязи.

– По местам!

– Приготовились!

– Внимание!

– Мотор!

Сюзи помедлила, прежде чем выступить вперед из-за камеры со своим узелком, который положила тут же на доски.

– Мозес? – Она оглянулась, стараясь рассмотреть его в полумраке. – Ты здесь?

– По-вашему, я могу удрать не попрощавшись? – заговорил Джамаль из темноты.

– По-моему, ты можешь сделать все, что угодно, ради свободы. – Она помолчала и добавила:

– Все готово. Сегодня ночью Ларами повезет тебя на Север.

– А как же вы? – Он выступил из своего угла на свет. Сюзи отвернулась, делая вид, что копается в своем узелке.

– Разве речь идет обо мне?

– Если вы здесь останетесь, братья наверняка отдадут вас замуж за Брукса!

Сюзи посмотрела на него усталым, измученным взглядом. Как будто ее душа разрывалась от боли. Хотел бы он знать, что здесь от актерского мастерства, а что подлинное?

Черт, да сейчас же его реплика! Виктор просил их выложиться, а они спотыкаются на каждом шагу…

– Может быть, вам тоже стоит перебраться на Север? – прошептал он, подходя поближе. Джамаль был так близко, что чувствовал запах ее духов и мог пересчитать веснушки у нее на носу, мог наклониться к ней и поцеловать прямо в губы… Она больше не пыталась спрятать взгляд.

– Это всего лишь мечты, – Ее голос прерывался от волнения.

«Думай, думай о тайном желании Мозеса. Ведь он в последний раз видит Джейн – скорее всего они больше никогда не встретятся. И сейчас появилась последняя возможность признаться ей в любви». И Джамаль понимал этого парня. Черт побери, если учесть, что он тоже неизвестно когда снова встретится с Сюзи, он понимал Мозеса как самого себя!

Ему пришлось прокашляться, прежде чем он смог заговорить.

– Я никогда вас не забуду.

– Я поступаю так вовсе не ради твоей благодарности, – заявила она.

– Но я не могу ответить вам ничем, кроме благодарности. – Он набрался духу и сказал:

– В Бостоне меня ждут жена и сын.

Сюзи выпрямилась и обернулась.

– Я не знала.

– Мне было велено жениться на девушке, которую я видел первый раз в жизни. Она родила моего ребенка, и когда я бежал, то не смог оставить их одних. Им удалось пробраться на Север, а меня схватили. Но теперь она ждет – чужая женщина, выбранная мне другим человеком. – Он робко протянул руку и коснулся ее волос. – Не позволяйте им выбирать за себя, мисс Джейн. – И Джамаль добавил слова, которых не было в сценарии, шедшие от сердца, – в надежде, что Сюзи правильно поймет его послание:

– Не позволяйте никому за себя решать!

Она резко повернулась и спрятала лицо у него на груди. Этот жест тоже не был предусмотрен сценарием, но Джамалю было все равно. Он обнял Сюзи и прижал к себе, сожалея лишь о том, что в следующую секунду ее придется отпустить.

– Я к тебе приеду, – чуть слышно шепнул он ей на ухо. – Только скажи когда и куда, и я буду там!

– Не могу, – выдохнула она. Пора было заканчивать сцену.

– Вот здесь деньги, еда и одежда. Да поможет тебе Бог.

Зашелестела длинная юбка, и она исчезла.

– И… снято! Все было отлично, но давайте прокрутим еще разок! Мозес, в этот раз встань к ней поближе. Джейн – ты все время от него шарахаешься! Держись естественней!

Джамаль постарался поймать взгляд Сюзи. Она посмотрела на него и пугливо потупилась.

Пока Кейт висела на телефоне, Джед вышел на улицу, и теперь он стоял напротив бара – единственного на весь Грейди-Фоллз.

Кейт увидела его с крыльца их конторы – Джед не замечал ничего вокруг, как ребенок, которого непреодолимо тянет к витрине со сладостями.

Больше всего он походил сейчас на зомби. Она не выпускала его руку всю дорогу до Алабамы. Она не выпускала его руку во время похорон. Она не выпускала его из своих объятий каждую ночь – в надежде, что он решится хоть немного облегчить душу.

Но Джед не проронил ни слезинки.

Временами он настолько отключался, что Кейт хотелось проверить, дышит ли он вообще или нет.

Джед настоял на немедленном возобновлении съемок, как только вернулся в Грейди-Фоллз. Он работал блестяще, наполняя каждую сцену переживаниями и чувствами, превосходя самого себя.

Но Джед продолжал играть не только на съемочной площадке. Насколько Кейт могла судить, представление продолжалось круглые сутки. Даже по ночам, когда они оставались наедине в своем трейлере.

Он не обращал внимания на то, что Кейт подошла совсем близко, пока она не окликнула:

– Джед!

Его не удивило ее появление. Пошел пятый день, как он вообще перестал проявлять человеческие чувства.

– Был звонок к нам в контору, – сказала она, стараясь прочесть хоть что-то в его глазах. – Это Алисон, она беспокоится за тебя. Мне казалось, что у нормальных людей принято делать наоборот, – продолжала Кейт, нарочно стараясь задеть его за живое. – Что ты должен был позвонить ей первым. Все-таки она потеряла мужа и к тому же беременна.

– Да, – вяло откликнулся он. – Да, я должен был позвонить первым.

Он посмотрел вперед. По улице в их сторону шел преподобный Кинкейд в сопровождении девочек из церковного хора.

– Джерико. Мисс Кейт. – Его манеры были подчеркнуто безукоризненны – настоящий южанин. – Как вы себя чувствуете?

Эти слова и сочувствие были направлены непосредственно Джеду.

Джед улыбнулся и преобразился в Джерико – даже из глаз пропала пустота и боль. На это было страшно смотреть.

– Я чувствую себя прекрасно, – сообщил он пастору.

– Я всегда к вашим услугам, если захотите поговорить, – сказал преподобный.

– Очень вам признателен, но у меня все в порядке.

Кейт не впервые приходилось видеть эти превращения после похорон Дэвида. И теперь она понимала, что, несмотря на всю свою любовь, не может надеяться на ответное чувство. Ведь Джед так старательно отгораживался от нее!

Он мог изображать, что любит ее, создавая вполне правдоподобную иллюзию подлинного чувства. Но при этом никогда не терял над собой контроль. Да, это позволяло избавиться от скорби и боли, но равным образом лишало его возможности быть счастливым.

Если только… если ей не удастся как-то достучаться до него и заставить выплеснуть свои чувства наружу.

Они молча вошли в трейлер. Джед тут же уткнулся в свою роль.

Кейт забрала у него папку и сказала:

– Нам нужно поговорить о Дэвиде.

Что-то в его лице дрогнуло, и она почувствовала слабый проблеск надежды. Но в следующее мгновение на нее уже смотрел Джерико – точно так же, как это было с пастором Кинкейдом.

– Кейт, я понимаю, как ты беспокоишься за меня, что я могу сорваться и даже снова начать пить, но…

– Я хочу знать, что ты собираешься делать – ведь теперь нет возможности обращаться к Дэвиду.

– Я не стану пить. Я не… стану!

Он устремил на нее прочувствованный взгляд, но она не поддалась.

– Вместо этого ты будешь торчать возле бара? Или даже зайдешь внутрь и попросишь налить тебе стакан, чтобы понюхать?

– Нет, – он покачал головой, – я постараюсь больше не… Нет.

– Ты хоть понимаешь, что всего четверть часа назад стоял и глазел на дверь в бар, как на ворота в рай?

Его глаза стали совершенно пустыми.

У Кейт лопнуло терпение, и она выложила все, что думала:

– Джед, меня тревожит то, что ты держишь все внутри себя. Погиб твой лучший друг. Тебе необходимо оплакать эту потерю. Если ты по-прежнему будешь запрещать себе что-то чувствовать, хуже станет только тебе!

Он не ответил и даже не пошевелился.

– Со мной однажды случилось нечто очень плохое, – шепотом призналась Кейт, молясь о том, чтобы он по крайней мере сохранил способность слушать. Потому что повторить этот рассказ будет свыше ее сил. – И я молчала об этом почти десять лет. И все это время, каждый день на протяжении всех десяти лет, я позволяла этому разъедать меня изнутри.

– Восьмой класс, – вымолвил Джед. Слава Богу, он слушал! – Господи, только не говори мне, что тебя изнасиловали!

– Этого не было, – покачала головой Кейт. – Но на меня… напали. Наверное, это можно назвать и так. Это была скорее эмоциональная, чем физическая атака, но я была совсем девчонка, и… – Она опустила взгляд на свои судорожно стиснутые руки. – Это случилось на вечеринке. Моей подруге Нэнси исполнилось тринадцать лет. Пришел ее старший брат, Дуг, и его друзья, и они предложили нам покататься на новой машине Бена д'Адарио. Мы сели в машину, все смеялись и кокетничали напропалую. Ведь это были парни из старших классов, и они обратили на нас внимание! Я не сразу поняла, что в машине почему-то не осталось других девчонок. Мы были на заднем сиденье – я посередине, и двое ребят по бокам, – а Бен вывел машину на улицу. Поначалу я просто хихикала и кричала: «Ну хватит, ребята!» Мне казалось, что мы прокатимся вокруг квартала и вернемся. Но они и не думали возвращаться. Кто-то предложил мне пива, но я отказалась. И тогда они стали меня пугать – всякими намеками и грубостями. Они болтали о сексе и о моем теле. Титьки! Они постоянно про них твердили. Черт побери, как же я ненавижу это слово! Меня до сих пор от него коробит.

Кейт поднялась, не в силах усидеть спокойно, не в силах продолжать рассказ под напряженным взглядом Джеда.

– Дуг пролил на меня свое пиво. Он вытирал пиво и тискал меня, и я поняла, что он сделал это нарочно. Остальные так надрывались от хохота, будто не видели в жизни ничего смешнее. Тот парень, что сидел с другой стороны, – не знаю, как его звали, – заявил, что я могу простыть в мокрой одежде, и стал срывать с меня кофту. Он казался себе очень остроумным, а я не могла их, остановить. Они лапали меня повсюду. Даже между ног. Конечно, я пыталась вырваться и кричала, но они были намного сильнее и только распалялись еще больше. Они натянули мне на голову кофту, чтобы я ничего не видела, и расстегнули лифчик, а я старалась вырваться и заслониться от них, и все, что я слышала, – их хохот, и… – Кейт зажмурилась, потому что даже теперь эти голоса гремели у нее в ушах. – Бен был единственным, у кого еще оставался здравый смысл; может, он просто испугался неприятностей – не знаю. Но он остановил машину и оттащил от меня Дуга и двух других. А они все смеялись и кричали, что я сама этого хотела, что я сама напросилась, что нечего было трясти перед ними своими титьками! И я побежала, хотя ничего не видела из-за слез. Как только Бен поставил меня на землю, я кинулась бежать. До моего дома было четыре мили, но я ни разу не остановилась. Я встала под горячий душ и смыла с себя пиво, но так и не смогла избавиться от ощущения их мерзких рук и звуков их хохота.

Джед подошел сзади и ласково обнял ее за плечи.

– Мне так жаль!

– Я не посмела никому об этом рассказать. Мне было стыдно. Я думала, что если кто-то узнает, то наверняка обвинит меня. Я думала, что они поверят Дугу, что я сама напросилась, – как будто у меня была возможность контролировать то, что я так рано созрела. И я жила с этим позором в душе – незаслуженным позором – целые годы, потому что не решалась открыть рот. Временами мне казалось, что этот позор буквально душит меня. И я до сих пор… до сих пор переживаю это слишком сильно. И мне трудно об этом говорить. – Она резко обернулась и заглянула Джеду в лицо. – Тебе нужно поговорить про Дэвида, про то, что ты чувствуешь. Я же знаю, как тебе больно, но ты стараешься все удержать в себе! – Все, она его потеряла. Кейт поняла это по его глазам, прежде чем он успел что-либо сказать. Во время своего рассказа ей удалось вернуть его к жизни, но теперь он снова замкнулся. – Перестань себя мучить! Дэвид не хотел бы, чтобы ты так поступал! Пожалуйста! – умоляла она. – Поговори со мной!

– Не могу. – Джед отвернулся и глухо добавил:

– Извини, мне очень жаль.

Кейт беспомощно смотрела, как он идет в ванную. Дверь захлопнулась, зажурчала вода.

Нет, она его не теряла. Разве можно потерять то„ чего вообще никогда не было?

– И мне тоже очень жаль, – горько прошептала она.

– Между прочим, я уже все решил насчет концовки, – сообщил Виктор, пока техники переставляли камеру на новое место. – Я сам переписал последние четыре сцены, и…

– Что? – Кейт не поверила своим ушам.

– Да ты не переживай, это же плевое дело! Просто я не пойму, как можно позволять Реджинальду Бруксу взять над ними верх. Вот слушай. Мозеса ловят во второй раз и везут обратно. Ларами с Джейн нападают на фургон и связывают возницу. Тут есть своя изюминка! Можно устроить классную сцену погони и даже добавить в нее юмора и…

– Нет! Ни в коем случае! – От ее вопля волосы у Виктора на голове встали дыбом. Все, кто был на площадке, уставились на нее. Она заметила, что Джед двинулся было в их сторону. Кейт выхватила у литературного редактора пачку листов и продолжала, хлопая себя по руке:

– Вот тот сценарий, который я написала! И именно так заканчивается фильм! Здесь нет места ковбойским скачкам или дешевому юмору! Это история о любви и жертвенности! О том, что Мозеса ловят опять и Джейн согласна пожертвовать жизнью и выйти замуж за Брукса – за отъявленную скотину, – чтобы спасти любимого человека, пусть даже раба! И это история о том, как Ларами возвращается в мир живых настолько, что находит в себе силы пожертвовать своей землей – последним, что у него осталось! Он любит эту землю всей душой, он поклялся отцу, что никогда ее не продаст, он впервые повстречался здесь с Сарой, здесь все еще живут его мечты и призраки прошлого – и все же он жертвует этой землей, чтобы Джейн и Мозес обрели свободу! Потому что Брукс готов на все ради этой земли! И ты идиот, если вообразил, будто Брукс что-то выиграл! Нет, выиграл как раз Ларами, потому что сумел победить прошлое и снова обрел надежду! Он выиграл, потому что вернулся к жизни!

Тишина.

Над площадкой повисла мертвая тишина – Кейт слышала лишь свое тяжелое дыхание.

– Так это ты написала сценарий? – наконец промямлил Виктор.

– Черт бы тебя побрал! – взорвалась Кейт. – Из всего, что я сказала, ты уловил только это? Ну да! Да, Виктор, это я написала сценарий!

– Но я же читал то, что ты сочиняла раньше, и… – Ему все же хватило ума вовремя прикусить язык. – Ну что ж, это, конечно, впечатляет, но меня все равно не устраивает концовка. Послушай, ты сначала прочитай те сцены, что я переписал…

– Нет. У этой истории может быть только один конец. Мой. Это не подлежит обсуждению и изменениям!

– Кейт, – осторожно начал Джед, – может быть, сейчас не очень подходящее время для…

– Да ты-то откуда знаешь, подходящее оно или нет? – напустилась на него Кейт. – У тебя вообще никогда не бывает подходящего времени! Ну как же, не дай Бог, ты позволишь себе на кого-то разозлиться! А вот я разозлилась, и кому это не нравится, пусть катится к черту! Пусть знают, что я разозлилась, если уж на то пошло! Я собираюсь сейчас же, сию минуту расставить с Виктором все точки над i, а ты лучше не суйся куда не просят! – И она взялась за Виктора. – Вот тебе мои условия. Ты снимаешь концовку так, как было написано, если же нет…

– Вот именно – нет!

– Отлично. Значит, придется тебя уволить!

Ошарашенный Виктор молча разевал рот, как выброшенная на берег рыба.

– Ты не можешь меня уволить! Нам же осталось всего-то дней десять! Где ты найдешь режиссера на такой срок?

– Я буду снимать сама, – фыркнула Кейт. – Ты же считаешь плевым делом сесть на мое место и писать сценарий за меня! Вот и я считаю, что смогу отснять последние несколько сцен!

Она чувствовала, что рядом стоит Джед – исходившее от него напряжение можно было пощупать руками. Но когда он заговорил, его голос звучал спокойно и невозмутимо. Еще бы!

– Кейт, остановись и подумай. То, что ты сейчас сказала, угробит весь фильм.

Но Кейт не обратила на него никакого внимания: сейчас ее интересовал только Виктор.

– И как у тебя хватило совести поменять концовку? – спросила она уже более сдержанно. – Как тебе хватило совести проделать со мной то же, что проделали с тобой в «Двадцати слезинках»? Виктор, «Обещание» – это не фильм о справедливости. И не пытайся превратить его в то, чем он никогда не был! И не бойся, что он будет провальным из-за отсутствия сцен погони и взрывов. Пожалуйста, положись на меня!

Тишина.

– Или ты меня вышвырнешь.

– Да, – кивнула Кейт; ей было не до шуток. Она готова была загубить фильм, но не сшивать его из лоскутков.

Тут она посмотрела на Джеда и поняла, что и в их отношениях больше не потерпит недосказанности. Она желала получить все.

В противном случае ей вообще ничего не требуется.