Текст книги "Звезда моей судьбы"

Глава 11

Мы поднимались по тесной винтовой лесенке, подозреваю проложенной где-то в толще стен Звездной башни. Попутно я наспех излечила свои обожженные пальцы, сплетя соответствующее заклинание. Проход оказался настолько узким, что мы едва протискивались сквозь него, вынужденные передвигаться боком. Арден спиной и грудью касался склизких, покрытых грязью и плесенью стен, а мне приходилось постоянно оберегать свои крылья, которые я очень боялась травмировать, случайно чиркнув ими по камням. Было заметно, что потайным проходом уже давно никто не пользовался, а скорее всего, о его существовании даже не подозревали. Говоря откровенно, я понимала причину заброшенности этого прохода: подобные коридорчики и лазы всегда ведут в весьма опасные места, уж это-то я неоднократно проверила на практике. Но… Вот опять лезу Тьма знает куда!

Уж не ведаю, чем конкретно руководствовался Арден, пускаясь в это опасное путешествие, но меня вело острое желание взглянуть в глаза сьерре Клариссе, дабы поведать ей о том, что в мире существуют вещи куда более ценные, чем титулы, богатство и магия, вместе взятые. К ним я отношу любовь, дружбу и справедливость. Вот только не знаю, послушает ли меня глава гильдии Чародеев, ослепленная тщеславием и жаждой власти. Впрочем, полагаю, у меня еще имеется возможность ее убедить, ведь сегодня именно тот самый день, что она назначила для моего возвращения. И он еще не закончился…

Совершив бесчисленное количество поворотов, лестница уперлась в крохотную, сильно проржавевшую дверь. Арден провозился с ней минут десять, пытаясь отворить намертво засевшую створку, пока я не потеряла терпение и не ударила в нее огненным сгустком. Дверь нехотя приоткрылась, выпустив нас на крохотную площадку, являющуюся частью небольшого балкончика, уставленного легкой мебелью, сплетенной из ивовых прутьев. Затворив дверь, мы обнаружили, что она полностью сливается со стеной, надежно хранящей тайну подземного хода.

– Куда же мы попали? – поинтересовался король, пытливо озираясь по сторонам.

– На личный балкон главы гильдии, примыкающий к ее покоям, – уверенно произнесла я. – По этому пути из башни сбежала Люцита, искусно инсценировав свою смерть. К счастью для нас, старая магичка не посвятила Клариссу в секрет заброшенной винтовой лестницы – он достался нам. Вот там находится вход в покои главы. – Я показала на зеркало, поблескивающее чуть левее. – Зеркала заменяют в башне двери. Нам нужно войти туда… – Я тяжело вздохнула.

– Боишься? – с сочувствием спросил Арден, неверно расшифровав причину моего промедления.

Боюсь? Я тщетно искала внутри себя хотя бы след былой робости – и не находила. Нет, все мои давнишние детские страхи покинули меня окончательно. Когда же это произошло: в пустыне, в горах, на башне Око Небес или в толще мертвой воды? Я не знаю…

Стоило нам с Арденом ступить внутрь так хорошо запомнившегося мне кабинета, как в глаза ударил ослепительный луч света, исходящий от Сола, почти скрывшегося за линией горизонта. Шторы на гигантском полукруглом окне во всю стену оказались раздвинуты, рамы были распахнуты настежь, и у меня невольно возникло ощущение, будто это само темное ночное небо влилось в комнату, являясь ее неотъемлемой частью. Светильники на потолке не горели, камин также был потушен, но в остальном все оставалось прежним. А за столом, спиной к раскрытому окну, сидела невозмутимая сьерра Кларисса, глава гильдии Чародеев…

Уже с порога я заметила, что магичка выглядит немного озабоченной и вместе с тем противоестественно равнодушной. Так мог бы вести себя памятник из непрошибаемого гранита, – конечно, лишь в том случае, если бы он вдруг ожил и снизошел до наших земных проблем. Кларисса куталась в звездную мантию, но когда чародейка слегка приподнялась мне навстречу, я увидела, что под свободным балахоном скрывается полное походное облачение – черная с красными сполохами туника и темные брюки. На поясе поблескивал огромный меч, вложенный в нарочито скромные ножны.

– Ты опоздала, Наследница, не успела к назначенному сроку! – холодно провозгласила чародейка, злорадно указав в ту сторону, где еще совсем недавно виднелся Сол, теперь уже окончательно закатившийся. – Отведенное тебе время истекло!

– Пускай, ибо я не намереваюсь вступать в гильдию, – вежливо поклонилась я. – Я так долго пыталась стать чародейкой, что в итоге поняла: главная цель моей жизни – научиться быть человеком.

– Человеком? – презрительно переспросила Кларисса, и ее брови изумленно взметнулись вверх. – В таком случае входите оба: ты и твой спутник. Присаживайтесь. – Она царственно взмахнула рукой в сторону кресел. – Поведай мне о своих испытаниях, Йона.

Я согласно кивнула и начала повествование. Но вот парадокс: чем дальше я углублялась в рассказ о своих необыкновенных приключениях, тем меньше подробностей и мелочей сообщала сьерре Клариссе. Сейчас я полностью подчинилась чутью охотника, сидевшему внутри меня, и поэтому подолгу расписывала красоты тех мест, где мне пришлось побывать, умалчивая о многих важных деталях. Чародейка в свою очередь даже не думала скрывать владеющего ею изумления. По мере того как мой рассказ подходил к концу, глаза Клариссы стали расширяться, дыхание участилось, а руки судорожно сжали подлокотники кресла. Похоже, я сумела ее поразить! И тут во мне проснулась совесть! Я подумала: а вдруг чародейка не так плоха, как кажется, и я еще смогу ее изменить, обратив на путь света?

Когда я завершила рассказ, Кларисса некоторое время молчала, видимо подбирая наиболее соответствующие ситуации слова.

– Это самая удивительная история из всех, которые я когда-либо слышала, – наконец призналась она. – Похоже, я недооценила тебя, Йона, и ты более чем достойна вступления в мою гильдию. О конечно, это станет возможным лишь в том случае, если ты совершишь некий выбор…

С этими словами чародейка начертила в воздухе знак огня и щелкнула пальцами, после чего прямо на столе перед ней появился окутанный пламенем прозрачный шар, который начал медленно поворачиваться вокруг своей оси.

– Последнее испытание многим кажется самым легким, но это не так. Единожды сделав выбор, ты уже никогда не сможешь его изменить, это невозможно, а поэтому не торопись отвечать, когда я задам тебе решающий вопрос.

Кларисса сцепила пальцы обеих рук на груди и продолжила менторским тоном:

– В нашу первую встречу я говорила тебе о том, что обычному магу подвластна лишь крохотная часть скрытой в природе магии. Но обязанности чародея велики, и часто для осуществления задуманного ему не хватает этой скудной части знаний, доступных гильдии. А сейчас я открою тебе великий секрет: существует возможность увеличения своего потенциала, метод постоянного наращивания силы – то, что невежественные люди ошибочно называют темной стороной магии. Но эта сторона не темная – просто она другая. Она открывает перед чародеем иные пути развития его личности, те, которые навсегда останутся закрытыми для него, пока он верен светлой стороне. Светлая сторона – лишь усеченная версия темной, поверь мне… Но выбор необходимо сделать сейчас… И знай, что он очень сильно повлияет на весь процесс твоего дальнейшего становления. Итак?

– Что – итак? – оторопело переспросила я, совершенно не готовая к настолько откровенному разговору. Я ожидала нападения, угроз, шантажа, да чего угодно, но только не такой вот доверительной прямолинейности. И поэтому растерялась, ощутив себя обезоруженной.

– Какую сторону силы ты выберешь? – терпеливо пояснила глава гильдии. Созданный ею магический шар налился чернотой, стремясь затянуть меня в объятия Тьмы…

Я озадаченно уставилась на магичку. Та выглядела безупречно спокойной.

«Что это – проверка, подвох, провокация?..» Догадки в бешеном темпе крутились у меня в мозгу, пока я пыталась перебрать все возможные варианты. Она решила сыграть в открытую или вызывает меня на откровенность? А потом я решилась.

– Я не признаю разделения магии на темную и светлую, – почти по слогам произнесла я. – Подобная градация претит моей душе и противоречит моим принципам. Я склонна считать себя серым магом, одинаково ценящим обе стороны силы. Зато я уважаю выбор других, если, конечно, он не мешает людям жить. Я уточню – выбор таких сильных магов, как Сильвана, Люцита, Джайлз… – Хотела добавить: «Таких, как вы», но слова застряли у меня в горле, ибо я увидела перекошенное от гнева лицо Клариссы, исказившееся до неузнаваемости. На какую-то долю мгновения прекрасная маска ее черт сменилась уродливой гримасой досады и злости, но прежнее выражение тут же вернулось обратно. Вполне овладев собой, чародейка растянула губы в фальшивой улыбке.

– Я же просила тебя хорошенько подумать, все взвесить, прежде чем дать ответ. Зачем так торопиться? Зачем думать о принципах и уважении? Ты выше них! Ты владеешь ключом к силе четырех стихий… Да еще твои крылья – неужели ты не хочешь получить настоящее могущество, Йона? И оно станет твоим, обещаю!

Но я почти не слышала ее последних слов – внутри меня словно рушился целый мир. Итак, Люцита была права: Кларисса не захочет отказаться от Тьмы, не поступится властью… Она способна погубить весь Блентайр ради удовлетворения своих амбиций, ради торжества Звездной башни. Так неужели мне придется ее убить? Не замечая моего волнения, Кларисса продолжала уговаривать:

– А Джайлз? Ты хочешь стать похожей на него – такой же пустоголовой идиоткой? Не верю, милая моя. Джайлз никогда не сможет достичь вершины власти… Хотя, даже очутившись на вершине, белый маг ежесекундно рискует сверзиться вниз. Светлые глупы, наивны и доверчивы, их место там, где сейчас и находится Джайлз, – в темнице. Зато мы можем использовать их глупость, заставив служить себе. Смотри, что добыл для меня этот экзальтированный мальчишка… – Она извлекла из ножен меч и положила на стол. – Это Гром, легендарный меч короля Арцисса!

В этот момент на моем лице нарисовалось выражение искреннего опасения за участь несчастного Джайлза. Заметив мой страх, Кларисса неверно его истолковала и продолжила с еще большей настойчивостью:

– Подумай хорошенько, Йона. Мы могли бы править этим городом вместе. Однажды мне потребуется преемница, и почему бы тебе не стать ею? Ты сильна, отважна, красива… Я считаю, ты просто обязана занять это кресло после меня. Решайся – и никогда не пожалеешь об этом!

Однако все усилия сьерры Клариссы снова пропали втуне – ведь мне, однажды отказавшейся от эльфийского королевства, пусть и во сне, ничего не стоило отмахнуться от правления Блентайром.

– Я не изменю свое решение! – Мой тихий голос окончательно взорвал плотину терпения, до поры до времени сдерживавшую ярость чародейки. – И даже наоборот – сама предлагаю вам отказаться от Тьмы, пока не стало слишком поздно…

– А не то… – с угрозой в голосе добавил молчавший до сего мгновения Арден.

– А не то что? – издевательски расхохоталась магичка. – Дети, вы, кажется, смеете мне угрожать? – Она направила на меня обвинительно вытянутый палец и злобно зашипела, словно змея: – Я всегда знала, что ты так и останешься неисправимой дурой. Всегда, с тех самых пор как разбила мое магическое зеркало, явив ему свою безгрешную душу. Такой ты и умрешь!

– Не умру! – спокойно парировала я. – Вы сильны, но я тоже многому научилась.

– Тупица! – взвизгнула чародейка и ультимативно ударила ладонью по столешнице. – Неужели ты не понимаешь, против кого идешь?

– Против зарвавшейся чародейки, вздумавшей подмять под себя весь мир! – доходчиво разъяснила ей я. – Вы готовы пролить реки крови и загубить сотни невинных жизней, лишь бы удержаться в Звездной башне. Но подобная необоснованная жестокость – признак не силы, а слабости, признак неумения достичь личного счастья. Ведь счастье – вещь тяжелая. Когда оно сваливается на слабого духом человека, то в лучшем случае скатывается с него, а в худшем – его же и раздавливает… – Я демонстративно щелкнула пальцами – и черный вращающийся шар звучно лопнул, обдав главу гильдии шквалом мелких осколков.

– Уж не ты ли обещаешь меня раздавить? – презрительно хихикнула Кларисса, потихоньку пятясь и отступая от стола.

– Если понадобится, то да, – без энтузиазма в голосе призналась я. – Хотя мне очень не хочется это делать, ведь вы еще можете обрести счастье, ибо я привела к вам вашего сы… – Но договорить я не успела.

Не дослушав произнесенную мною фразу, Кларисса внезапно хлопнула в ладоши – и в ее правой руке возник небольшой энергетической сгусток, который женщина что есть силы метнула в меня, не ожидающую подвоха. В тот миг когда огненный шар, казалось, должен был поразить меня, я неожиданно почувствовала, как мою голову придавило что-то тяжелое… Стоящее напротив зеркало отразило удивительную картину: рубиновая корона снова появилась на моих волосах, став видимой. От короны отделилось золотистое сияние, окутавшее меня словно плащ. Огненный шар коснулся этого покрова и рассыпался миллионом искр. Корона тотчас снова стала невидимой.

– Невозможно… – изумленно прошептала Кларисса, проводя рукой по глазам, словно пыталась избавиться от неправдоподобного сна. – Этого не может быть. Согласно легендам, последним магом, владеющим Венцом Силы, считалась Сильвана. А затем Венец исчез – пропал вместе с чародейкой. Так неужели ты каким-то образом сумела заполучить священный артефакт эльфийских магов и даже активировала его своей кровью?

Мы стояли друг против друга: глаза главы гильдии метали молнии ярости, мой же всепрощающий взгляд лучился грустью и надеждой.

– Одумайся, Кларисса! – попросила я, протягивая ей руку. – Счастье достижимо, нужно лишь…

– Нет! – злобно рявкнула чародейка, отшатываясь от меня – как от прокаженной. – Тебе меня не победить… – Она схватила покоящийся на столе меч и победно рассмеялась: – Девочка, ты даже не подозреваешь, с чем столкнешься уже через секунду! Твоя смерть близка… – Кларисса призывно свистнула и легко запрыгнула на подоконник распахнутого окна. А буквально через миг за ее спиной, спустившись с небес, возникла фигура огромного черного чудовища, угрожающе выставившего вперед острые когти и издающего страшный клекот. Чародейка ступила на подставленное ей крыло и ловко перескочила на спину черной мантикоры, готовой до последней капли крови защищать свою хозяйку…

Ранее доступные мне факты, весьма разрозненные и противоречивые, мигом сложились в одно целое, создав реальную картину происходящего… Помнится, год назад меня сильно озадачило большое седло странной формы, каким-то образом попавшее в покои главы гильдии и совершенно не вписывающееся в изысканный интерьер. Увидев его тогда, я сочла этот неподобающий предмет всего лишь нестандартной прихотью эксцентричной магички, возможно увлеченной коллекционированием диковинных предметов. Но позднее, обдумав и сопоставив многое, я пришла к однозначному выводу: Кларисса – весьма опасный противник, она хитра, как опытный шахматист, и обладает каким-то секретом… Да еще и Люцита рассказала о крови Повелителей мантикор, передавшейся ее дочери. И вот теперь все стало на свои места, ибо я заметила это самое седло на спине черной мантикоры, подчиняющейся Клариссе. Из всего вышеперечисленного следовало, что в мире сохранилось не одно яйцо мантикоры, а два. И полагаю, что второе из них, присвоенное главой гильдии, предназначалось отнюдь не для нее. Но для кого же тогда?

В моей голове забрезжила слабая догадка, но, к сожалению, я так и не успела развить ее в полной мере, потому что Кларисса не предоставила мне времени для размышлений: она немного отлетела от окна, развернула своего летуна и шарахнула по нас с Арденом увесистым огненным сгустком… Мы едва успели увернуться, укрывшись за перевернутым набок столом. Дорогая мебель разлетелась вдребезги, усеяв пол кабинета россыпью щепок. Кларисса разочарованно заскрежетала зубами и вынудила свою мантикору заложить крутой вираж вокруг башни, готовясь нанести следующий удар… Таким образом, мне неожиданно досталась пара секунд передышки, которые я не собиралась тратить попусту… Повторяя движение чародейки, я точно так же вскочила на подоконник и закричала:

– Мифрил! Где же ты?

Ответом мне стал шорох белоснежных крыльев. Мифрил вынырнула из-за ближайшего облака и весело щелкнула клювом, довольная тем, что на нее обратили внимание. Наше недавнее недоразумение мгновенно оказалось забыто, и я одним прыжком вскочила на ее спину, вытаскивая Лед из ножен. Седла у меня нет, ну и Тьма с ним – так обойдусь!.. Медлить было нельзя, ибо Кларисса уже неслась прямо на меня, размахивая Громом, лезвие которого багрово светилось в темноте.

Мантикоры столкнулись, шипя и клекоча. Черный гигант царапнул Мифрил по боку, но моя воспитанница не растерялась и ударила его жалом на конце хвоста. Брызнула кровь… Однако мы с Клариссой тоже не тратили время зря и успели обменяться парой ударов: наши клинки соприкоснулись, высекая сноп ярких искр. И после этого мантикоры снова разлетелись, маневрируя широко распахнутыми крыльями. Атака сменяла атаку, а мы с Клариссой, как ни старались, так и не смогли хоть сколько-нибудь навредить друг другу, словно в схватку вмешалась некая третья сила, уравновесившая наши возможности. Я вспомнила мозаику в Немеркнущем Куполе и криво усмехнулась, пораженная тем, насколько точно нынешняя ситуация воспроизводила ее сюжет. Мантикоры, мечи, мои крылья… Да, следует признать, Неназываемые и вправду обладали способностью предвидеть будущее или же сами его и смоделировали.

И все-таки мне требовалось срочно предпринять что-то действенное, дабы сдвинуть с мертвой точки эту затянувшуюся ничью. От нападений Клариссы меня успешно защищало энергетическое поле Венца Силы, а мои чары и удары Льдом отскакивали от магички, словно она стала каменной, что, кстати, весьма озадачивало. И вот, понимая, что наша схватка может затянуться надолго, я решилась на рискованный поступок, больше смахивающий на безрассудство…

Наклонившись к шее Мифрил, я прошептала ей несколько слов и довольно улыбнулась, ибо мантикора коротко кивнула, подтверждая: «Я тебя поняла». На следующем витке полета Мифрил стремительно рванулась к черному гиганту и плотно приникла к груди противника, обхватив его крыльями. Пару секунд черная мантикора чародейки неподвижно висела в воздухе, борясь с Мифрил, но затем белая мантикора начала проигрывать: она уступала неприятелю и в весе, и в силе. И тут случилось непредвиденное! Арден, безмолвно наблюдавший за небесным поединком, вдруг звучно стукнул себя ладонью по лбу, словно вспомнил нечто важное, но давно позабытое.

– Рагни! Ко мне, Рагни! – требовательно позвал он. На его лице нарисовалось откровенное, ничем не омраченное счастье, ведь в этот самый миг все его прежние сны стали явью: он вспомнил крылатого гиганта, воплощающего в себе вторую половинку его души. Да, Ардену тоже передалась кровь Повелителей мантикор, и он осознал: этот летун по имени Рагни предназначен для него, так же как сам Арден рожден для встречи с этим крылатым гигантом. Вместе они должны взлететь под облака, любуясь расстилающимся внизу Лаганахаром…

Черный гигант мощно вздрогнул всем телом и попытался сбросить с себя магичку, озадаченный призывом короля, на который ему так хотелось ответить и душой, и телом. Кларисса злобно завыла. Мифрил воспользовалась удобным моментом и ухватила Рагни клювом за горло, мешая дышать. Не справившись с новой атакой моей мантикоры, летун Клариссы вяло трепыхнулся и камнем рухнул вниз, увлекая за собой насевшую на него Мифрил.

Понимая, что сейчас чародейке не до меня, я вскочила на ноги и перепрыгнула на спину черной мантикоры, выбив Клариссу из седла. Обхватив главу гильдии руками, я взмахнула крыльями и, едва не сверзившись на далекую землю, все-таки сумела удержать магичку и даже дотащила ее до распахнутого окна кабинета… Тяжело дыша, мы грузно перевалились через подоконник и покатились по полу. Мечи мы потеряли, выронив их в момент моего стремительного натиска. Моя рубиновая корона последовала за клинками, приземлившись где-то возле основания башни. А сама я даже не имела возможности воспользоваться чарами, поскольку обеими руками удерживала сьерру Клариссу. Глава гильдии быстро осознала доставшееся ей преимущество и не сдержала торжествующего смешка.

– Ну вот ты и попалась, девочка! – почти ласково констатировала она. – Сейчас ты умрешь… – В ее ладони заклубилась сиреневая молния, наливаясь жаром и светом. Еще секунду – и смертоносное заклинание настигнет беззащитную меня…

Неожиданно я услышала громкий яростный крик. Совершенно позабытый нами Арден выпрыгнул откуда-то сзади, выхватил стилет, покоящийся в ножнах, укрепленных у меня на поясе, и по самую рукоять вонзил его в грудь сьерры Клариссы! Не встретив никакого препятствия на своем пути, лезвие стилета рывком вошло в плоть чародейки, отбросив женщину на пару шагов. Недоверчиво расширенными глазами магичка уставилась на рукоять клинка, торчащую из ее груди.

– Что ты наделал? – обвиняюще закричала я. Метнувшись к чародейке, мягко взяла ее за руку: – Вам очень больно?

– Как же так? – едва слышно пролепетала чародейка. – Ведь она обещала мне абсолютную неуязвимость… В обмен на мою душу!

– Кто – она? – спросила я, уже предугадывая ответ. – Змееликая?

– Да! – слабо простонала Кларисса. – Похоже, она меня обманула.

– Не волнуйтесь, сейчас мы что-нибудь придумаем, ваш сын приведет целителей…

– Бесполезно! – одними губами улыбнулась Кларисса. – Я чувствую, как жизнь потихоньку вытекает из меня, покидая тело. Подожди… – Ее холодеющие пальцы требовательно сжали мое запястье. – Ты сказала – сын?.. Или мне это только послышалось?

– Арден и есть ваш потерянный сын! – Я схватила короля за рукав, подтягивая поближе к умирающей матери. – Я сумела вернуть его в наш мир, найдя в зале Вечности и воскресив…

– О дорогой мой! – По лицу Клариссы заструились слезы радости. – Сбылась моя заветная мечта, я тебя нашла! – Она подарила мне светлую улыбку. – Спасибо тебе, девочка, теперь я умру счастливой.

– Забери меня Тьма, ведь я убил собственную мать! – покаянно рыдал Арден, закрывая ладонями лицо. – Мне нет прощения. Я не хочу жить…

– Ты должен жить! – убеждала мать, заботливо поглаживая его плечи слабеющими руками. – О, каким взрослым и прекрасным ты стал, мой ненаглядный! Ты – моя звезда, которую я искала так много лет…

– И вот нашла! – горько прорыдал король. Он подхватил умирающую магичку в объятия и покрыл поцелуями ее бледные щеки: – Прости меня, матушка!

– Прощаю! – эхом отозвалась она. – Благословляю вас обоих и прошу не держать на меня зла… – Ее глаза закрылись, лицо вытянулось и осунулось, отмеченное легко узнаваемой печатью близкой смерти.

– Йона, сделай же что-нибудь! – взмолился Арден. – Умоляю тебя, спаси мою мать…

Я печально покачала головой, глотая слезы. Что я могла? Мне уже неоднократно приходилось слышать подобную просьбу, но сейчас ситуация выглядела совершенно безнадежной. Я не умела воскрешать мертвых, а сам Арден стал единственным исключением из страшного правила. Какие чары можно противопоставить волшебному клинку, вобравшему в себя Душу Пустоши? Хотя…

– Нет, не стоит! – Я едва успела остановить Ардена, необдуманно намеревающегося вытащить стилет из груди своей матери. – Рана откроется, и она истечет кровью… Кажется, я знаю, что нам нужно предпринять…

– Что? – Его глаза взирали на меня с детской доверчивостью. – Если от меня потребуется какая-то жертва, то я согласен на все!

– Потребуется! – подтвердила я. – Давай договоримся так, я попробую спасти твою мать… – Я жестом предотвратила фразу, уже готовую сорваться с его губ. – Нет, не благодари меня заранее, я же говорю: попробую! А ты никогда ни о чем не станешь меня спрашивать и всегда будешь в первую очередь думать о благе Лаганахара, а не о своем собственном. Хорошо?

– Хорошо! – нехотя процедил он. – Ты поймала меня на слове. Обещаю. Только спаси мою мать…

Не издав больше ни звука, я сняла с шеи последнюю оставшуюся у меня жемчужину – слезу Эврелики, и положила на грудь Клариссы.

– «В четвертой – смерть, прощенье, кровь!» – тихонько процитировала я строчку из пророчества Неназываемых. – Даже если она и заслужила настигшую ее кару, умоляю вас, творцы, верните к жизни мать Ардена! И клянусь, больше я никогда у вас ничего не попрошу, даже для себя лично!..

Величайшая ценность, дарованная человеку, – это жизнь. Лишь она придает смысл богатству и власти, ибо мертвому не нужно ничего. Она дает нам возможность любить и ненавидеть, страдать и радоваться, прощать и быть прощенными. И если, для того чтобы сохранить жизнь врага, пытавшегося тебя убить, нужно его простить, то я готова это сделать. Ибо нельзя спасти многих, не попытавшись спасти каждого.

Белоснежная жемчужина, помещенная на грудь Клариссы, внезапно стала прозрачной, превратившись в слезинку, которая быстро впиталась в кожу чародейки. Мы заметили, что рубин на навершии рукояти стилета вновь побледнел, превратившись в алмаз…

– Что происходит? – испуганным шепотом спросил Арден.

Но я лишь возмущенно шикнула на любимого, чтобы не мешал, и осторожно вытянула стилет из раны под ключицей магички. Края глубокого пореза сомкнулись, не выпустив ни капли крови.

– Видишь – стилет опустел! – Я показала королю на алмаз. – Полагаю, Душа Пустоши перешла в тело твоей матери, заполнив пустоту, созданную богиней Банрах. А еще, – я отогнула ворот ее платья, обнаружив под ним цепочку, лишившуюся амулета, – Звезда ее души исчезла. Похоже, Кларисса навечно утратила магические способности и стала обычным человеком…

– Это плохо? – забеспокоился Арден, по-прежнему удерживая на коленях неподвижное тело матери.

– Не знаю! – пожала плечами я. – Это же целое искусство – быть хорошим человеком. Наверное, все зависит от того, какие цели она перед собой поставит. Если найдет, ради чего стоит жить, она вполне еще способна обрести счастье. Если она уяснила, что наша жизнь похожа на непрерывно движущийся маятник: чем ярче радость – тем сильнее горе, за каждую минуту счастья надо отстрадать, никто не ценит то, что дешево досталось… Наверное, самое страшное, что может случиться с человеком, – это поздней осенью, на склоне лет, понять, что все совершенное за долгие годы было проделано зря. Что данный судьбой талант бездарно растрачен, променян на иллюзию сиюминутного благополучия, что любовь прошла мимо и тебя уже ничто не держит в этом мире. А вот если она сумеет родиться заново…

Мою вдохновенную речь оборвал громкий вздох Клариссы. Бывшая магичка подняла ресницы и взглянула на нас настолько чистыми, безгрешными, омытыми в слезах глазами, полными такой бескорыстной и всеобъемлющей любви, что мы чуть не ослепли, едва не утонув в их обновленной глубине.

– Дети мои, спасибо вам, – признательно улыбнулась Кларисса, соединяя наши пальцы. – Спасибо за вашу заботу и понимание, за терпение и милосердие. Спасибо вам за любовь, за то, что вы и меня научили любить. Любить – это значит жить!

– Матушка, вам следует покинуть мрачную башню и воссоединиться со своей семьей, – робко предложил Арден, поднимая мать с пола. – Мы нуждаемся в вашей заботе и вашем обществе.

– О да! – радостно откликнулась Кларисса. – Не скрою, мне очень хочется помириться со своим супругом, королем Вильямом, испросить у него снисхождения к моим прежним заблуждениям и получить дозволение жить в доме своего сына, дожидаясь, – тут она лукаво покосилась на меня, – рождения внуков и внучек, с которыми я с радостью понянчусь…

Я протестующе нахмурилась, не желая развития щекотливой темы. Но Кларисса заметила мое смущение и замолчала. Похоже, восстав из мертвых и получив Душу Пустоши, она полностью избавилась от прежних корыстных амбиций, превратившись в обычную женщину и мать. А ее новая душа, бескрайняя и величественная, как пустыня, несла в себе огромный запас нерастраченной любви и самопожертвования, которые срочно нуждались в практическом воплощении.

– Смотри! – вдруг произнес Арден, указывая на Звезду моей души. Я проследила за его жестом и увидела: середина хрустального амулета, прежде пустая и тусклая, заполнилась сгустком алого света, пульсирующим, словно сердце. Итак, ожидаемое свершилось: сегодня я нашла свое седьмое испытание, полностью пройдя путь, уготованный мне судьбой. Или все-таки еще не полностью?..

– Приветствую тебя, новая глава гильдии Чародеев! – Кларисса церемонно склонила голову, признавая мои заслуги. – Теперь Звездная башня принадлежит тебе. Каким будет твое первое приказание?

– Я хочу знать, что стало с моими друзьями, – твердо заявила я. – Полагаю, они весьма нуждаются в моей помощи.

– Увы, – виновато вздохнула Кларисса. – Признаюсь, я причинила им немало неприятностей. Ребекка и Беонир прикованы к стене в моей молельне, а Джайлз и Беодар томятся в подземном каземате, дожидаясь смерти. Освободи их, Наследница, пока еще не стало слишком поздно…

– Почему поздно? – испуганно встрепенулась я.

– Джайлз и Беодар уже истощены, – со стыдом призналась Кларисса. – А влюбленную пару лайил и ниуэ охраняет Кирим со своими товарищами. Они получили приказ немедленно убить этих двоих при возникновении чего-либо подозрительного…

Не дослушав предостережений Клариссы, я подхватила свою сумку, вложила стилет обратно в ножны и покинула кабинет, выйдя через указанное зеркало. Я бежала по очередной лестнице, а вслед мне летели последние указания бывшей чародейки:

– Бойся богини Банрах, потому что, захватив мою душу, она обрела способность являться в Блентайр во плоти. Змееликую нельзя уничтожить. А если даже и можно, то никто из людей или эльфов не знает, как именно это осуществить. Банрах осторожна, она никогда никому не раскрывала свои секреты, не указывала свои слабые места…

«Ну надо же, «не знает, как»! – мысленно хмыкнула я на бегу. – Возможно, вполне возможно! Но вот с тем, что змееликая никогда и никому не раскрывала свои тайны, я точно могу поспорить…»

Они и правда ожидали меня на подступах к молельне: четверо крепких мужчин, возглавляемые самим Киримом, мятежные охотники из леса Шорохов. Но, ведомая каким-то странным вдохновением и буквально охваченная маниакальным стремлением спасти своих друзей, я сегодня ощущала себя почти всесильной, и это не оставляло охотникам ни единого шанса на спасение. Такими мы становимся в тот миг, когда чувствуем приближение опасности, способной одним движением задуть слабую свечу нашей жизни, сведя на нет все прошлые заслуги и победы. В судьбе каждого наступает час расплаты, когда приходит время рассчитаться за все, что мы завоевали, украли или получили авансом. Именно тогда мы постигаем истинную цену любви, ненависти, дружбы и счастья. А как вы хотели? Платите – или в противном случае не берите от жизни все сразу. Не донесете!..