Текст книги "Звезда моей судьбы"

Тонкое чутье охотника подсказало мне: первый враг находится совсем рядом, вольготно расположившись за поворотом коридора, в каких-то двух шагах от меня. Расслабился, отвлекся, привалился спиной к стене и жует ломтик вяленого мяса. Второй затаился чуть дальше, но его выдает раскатистое дыхание невыспавшегося, утратившего бдительность человека. От третьего нестерпимо разит едким потом, а четвертый и вовсе демонстративно манкирует обязанностями дозорного: извлек из сумки запасную тетиву и озабоченно рассматривает свой лук, кстати почти бесполезный в узких, извилистых коридорах. Сам же Кирим, пригорюнившись, сидит на ступеньках, ведущих к двери молельни, и томится навязанной ему бездеятельностью. А я слушаю и отлично слышу его мысли… На душе у него неспокойно. Ему боязно и тошно. Он уже понимает, что ввязался в темное дело, чреватое плачевными последствиями… И подумывает наш Кирим втихушку о том, как бы сбежать в лес от греха подальше, пока руки-ноги целы да голова с плеч не полетела. А в таком паршивом настроении ну до драки ли? Короче, плохо организованные охотники уже не бойцы, пусть даже против них и выходит худенькая, невысокая девушка вроде меня… А деморализованный противник – это уже наполовину залог грядущей победы!

Я подобрала небольшой камушек и бросила впереди себя, одновременно с этим воспарив под потолок прохода. Первый охотник осторожно высунулся из-за угла, потревоженный едва различимым шумом, и тут же беззвучно рухнул на живот, получив увесистый удар по темечку, который я нанесла рукоятью стилета. Второй охотник, заметив резкое исчезновение товарища, сделал пару крадущихся шагов и упал рядом с первым, окутанный насланными мною сонными чарами. Правильно, он же так хотел спать – вот пусть и поспит!

– Эй, вонючка! – насмешливым шепотом позвала я, выманивая третьего противника. Охотник, совсем еще молодой безусый паренек, уязвленно вспыхнул и ринулся на меня, вытягивая из ножен кинжал. Очевидно, я здорово задела его самолюбие, наступив на любимую мозоль охотника.

А я и не думала отступать. Совершив прыжок ему навстречу, я оттолкнулась от пола и легко переместилась на стену… В широко распахнутых глазах охотника промелькнуло неподдельное изумление… Взяв приличный разгон, парень так и не сумел затормозить. Я ударила ногой, носком сапога поразив противника, находящегося ниже меня, точно в горло. Парень придушенно захрипел и в глубоком обмороке повалился на пол.

Я тут же перепорхнула на противоположную стену и поймала в ладонь стрелу, выпущенную четвертым охотником. Как я и предполагала, он не сумел причинить мне никакого вреда и замешкался, пытаясь снова натянуть тетиву своего большого лука, не вмещающегося в узкое пространство коридора. Я на лету ударила его стрелой в плечо, и он со стоном осел, зажимая рукой широкую, обильно кровоточащую болезненную рану, не опасную для жизни. А на ступеньках меня уже встречал Кирим, угрожающе поводя лезвием короткого тяжелого клинка…

– Даже не рыпайся! – предостерегающе усмехнулась я, поигрывая небольшим огненным шариком, небрежно перебрасывая его из ладони в ладонь. – Мне потребовалось всего лишь две минуты, чтобы вывести из строя четверых твоих друзей. Думаешь, ты продержишься дольше?

На лице Кирима нарисовалась гримаса печальных размышлений, а затем он медленно убрал меч и воззрился на меня с вполне обоснованным опасением.

– Ты убьешь нас, чародейка? – спросил он делано равнодушным голосом.

Я досадливо поморщилась:

– Несколько месяцев назад, попав в храм Песка, я дала себе обещание беречь чужие жизни и никогда не убивать без смысла, просто из жестокости или ради развлечения. Мне не нужна твоя жизнь, Кирим. Я даю тебе шанс прожить ее не зря, не опускаясь до мести и не превращая себя в бездушную игрушку кровавой богини. Уходи с миром, охотник!

На губах Кирима нарисовалась несмелая улыбка. Он низко поклонился, благодаря за проявленное милосердие, и отошел со ступенек, уступая мне дорогу.

– Там… – Он неопределенно взмахнул рукой, словно хотел показать на дверь молельни, но явно боялся проделать это в открытую. – Она…

– Не трудись, – улыбнулась я. – Я знаю, кто именно ждет меня там! – Я одним скачком преодолела пять ступеней лестницы и приникла ухом к двери, прислушиваясь к происходящему за ней. Следует упомянуть, что дверь молельни имела самый обычный вид – окованная железом доска с ручкой, и этому было простое разумное объяснение…

– Где сейчас Наследница? – настойчиво вопрошал злобный, отвратительно шипящий голос, доносящийся из молельни. – Говори, тварь!

– Она тебе нужна, вот ты ее и ищи! – насмешливо выдали в ответ, и я с огромным облегчением опознала неповторимые хамские интонации своей ненаглядной Ребекки. – А мы на тебя спину гнуть не нанимались!

– Убью! – коротко пообещала шипящая.

– Кишка у тебя для этого тонка! – вызывающе рассмеялась воительница. – Кстати, не советую меня злить, хуже будет!

– Чего? – оторопела допрашивающая. – Это ты мне угрожаешь? Да как ты смеешь?.. – Она захлебнулась возмущением.

– Неуважаемая богиня, я тоже не советую вам сердить Ребекку, – в разговор встрял голос Беонира. – Предупреждаю, у нее разгон от милой зайки до жуткой стервы составляет всего полторы секунды!

– Чего?!! – истошно завизжала окончательно выведенная из себя змееликая. – Да вы… Да я же вас сейчас…

Я мысленно рассмеялась, позабавленная этой трагикомедией, и, не дожидаясь последующего развития событий, решительно толкнула створку двери, вступая в молельню.

Моему взгляду, уже готовому практически ко всему, предстала невероятная картина. На стене молельни, удерживаемые туго натянутыми веревками, прикрепленными к стальным кольцам, висели мои друзья и с энтузиазмом переругивались с тьмой, клубящейся в углу помещения. Полы комнаты устилали обломки светлого мрамора, в которых я с некоторым усилием смогла опознать остатки статуи, прежде изображавшей красивого, статного мужчину. Нетрудно догадаться, кого именно…

Недолго думая, я метнула огненный шар, пережигая путы, удерживающие Ребекку. Воительница шумно грянулась на пол и уселась, с руганью потирая обожженные запястья.

– Некогда рассиживаться!.. – Я бросила ей свой стилет. – Освободи Беонира.

Лайил радостно оскалилась, ответив мне совсем уж нецензурно. Я улыбнулась. Вот что у нас за жизнь, а? Если крик души, то обязательно матом…

Тем временем тьма в углу молельни налилась чернотой и сконцентрировалась, став почти осязаемой. Она свернулась в плотный кокон и неожиданно рассеялась, выпуская наружу высокую женщину с мощной, но вместе с тем прекрасной фигурой, исполненной силы и грации. Банрах легко сошла с постамента, явившись нам во плоти. Вокруг ее безглазого лица извивался клубок разъяренно шипящих змей, а оканчивающиеся огромными когтями руки богини плотоядно шевелились, вожделея добычи.

– Свершилось! – громоподобно провозгласила змееликая, заставив содрогнуться потолок молельни. – Заполучив душу этой дурочки Клариссы, я смогла перешагнуть грань реального мира и явилась в Блентайр, для того чтобы покарать своих врагов…

Не дав богине договорить, Ребекка бросилась на нее, замахнувшись стилетом. Но змееликая небрежно щелкнула пальцем – и воительницу невесомо, словно пушинку, отнесло в сторону, так сильно впечатав в каменную стену, что пошли трещины. Я возмущенно вскрикнула и ударила Банрах огненным шаром, который ее только раздразнил. Змееликая презрительно хохотнула и провела ответную атаку, породив молнию такой силы, что она едва не лишила меня жизни, сметя входную дверь.

– Беги, Йона! – закричала Ребекка, с трудом поднимаясь на ноги при помощи Беонира, бережно подхватившего свою невесту. – Ее невозможно победить…

А я и не пыталась! Скрывая хитрую усмешку, я кубарем скатилась по ступеням, покидая разгромленную молельню. Главное сейчас – это еще сильнее разозлить Банрах и поскорее выманить ее за собой! И мой замысел блестяще удался, ибо змееликая наивно купилась на эту уловку… Несясь по коридору, я ощущала, как качается пол под моими ногами, сотрясаемый тяжелой поступью ожившей статуи. Забыв об осторожности и бдительности, Банрах шла следом за мной, опаляя стены коридора гневным дуновением огненного дыхания. Ее вели ярость и предчувствие близкой победы, начисто лишившие богиню способности мыслить логически. Видимо, она позабыла одну немудреную истину: в бою побеждает не самый сильный, а тот, кто в нужный момент не теряет голову и превращает свои недостатки в достоинства.

Банрах привыкла считать себя бессмертной и поплатилась за собственную самонадеянность. Еще тогда, на болоте посреди Серой долины, она неосмотрительно раскрыла мне секрет своей уязвимости, уже полагая меня покойницей. Она призналась, что боится зеркал – нет, не всех, а лишь определенных, магических, находящихся в некой башне… Тогда Банрах ничем не рисковала, ибо собиралась меня убить, а мертвые секретов не выдают. К счастью, богиня просчиталась…

По пятам преследуемая змееликой, я ворвалась в кабинет Клариссы, легко пройдя через заменяющее дверь зеркало. Люди так и не сумели оценить мудрость и щедрость покинувших башню эльфийских магов, ибо это именно они великодушно преподнесли своим нерадивым ученикам прощальный подарок – защиту от богини, не способной проникнуть сквозь магическое зеркало. Побежденные спасали своих победителей – какая жестокая ирония судьбы! А может, в этом и состоит подлинное милосердие? Человеческие маги получили возможность, которой так и не воспользовались: шанс заглянуть в свои души и осознать свою истинную сущность. Недаром эльфы также оставили людям и свой мудрый девиз: «Верить в себя – опасно, не верить – глупо!», подталкивая их к размышлениям над сутью доброты и любви. Ведь зеркало, как и окно, тоже состоит из обычного стекла. Но стоит лишь добавить к этому стеклу немного серебра – и мы уже утрачиваем способность бескорыстно любоваться внешним миром, а видим в этом зеркале лишь самих себя, предаваясь самолюбованию. Зеркало отражает отнюдь не нашу душу, а лишь наши богатство и жадность. Взгляд, направленный наружу, сильно отличается от взгляда, направленного внутрь, зачастую пристрастного и необъективного. Далеко не каждому из нас дана способность успешно пройти через испытание простым стеклом. Банрах его не прошла…

Хочешь узнать своего главного врага – посмотрись в зеркало. Справишься с ним – и все остальные сбегут сами, не устояв перед чистотой твоей души. Кстати, все новое – это хорошо забытое старое. Когда-то давно люди тоже верили в силу магических зеркал и поэтому установили их в городе Ил-Кардинен, охраняя тела и души от блуждающего вокруг зла. Люди, так почему же вы разучились творить добро?.. Мудрые эльфийские чародеи знали об этом несчастье и советовали людям почаще заглядывать в глубину своих душ, отыскивая там как отражение внешнего мира, так и внутренний мир. Ибо оба они неразделимы и неспособны существовать по отдельности!..

Банрах достигла первого зеркала и вдруг остановилась, замерев перед его сияющей поверхностью. На ее равнодушной, хищно вытянутой морде неожиданно прорезались глаза – огромные, зеленые, опушенные длинными ресницами. Несколько секунд богиня удивленно рассматривала свою внешность, а затем внезапно издала дикий вопль, наполненный непередаваемым ужасом и возмущением. Зеркальная плоскость завибрировала, раскачиваемая этим пронзительным звуком, и лопнула с печальным звоном, рассыпавшись сотней осколков… А вместе с зеркалом плоть змееликой также начала покрываться трещинами и рассыпаться, словно мраморная глыба, не устоявшая под напором массивного молота.

Затаив дыхание, я наблюдала за тем, как Банрах пропадает, покидая наш мир. Вскоре она исчезла полностью, оставив после себя лишь горсть черной пыли, небрежно рассыпанной на полу кабинета. Я тщетно ломала голову, пытаясь понять истинную причину чуда. Возможно, зло не вынесло вида собственной души – темной, отягощенной грехами – и устыдилось, поспешив покинуть наш мир? Или, может быть, Банрах увидела, насколько не вписывается она в наш бренный мир, и поэтому сбежала домой, во Тьму, руководствуясь чувством брезгливости? Боюсь, мне не суждено узнать истинный мотив ее поступка, да и, признаюсь честно, не очень-то он меня интересует. Главное заключается в том, что мы сумели победить зло: изгнали его из Лаганахара, получившего возможность раскрыться навстречу теплу, добру, свету и весне. О да, я понимаю, что спустя некоторое время зло снова наберется сил и предпримет очередную попытку завоевать наши души, но, умудренные полученным опытом, мы будем готовы к его возвращению и дадим Тьме достойный отпор! Возможно, я излишне идеализирую людей, но мне очень хочется верить в их духовное перерождение. А если я ошибаюсь… Ну что ж, лучше целиться в совершенство и промахнуться, чем метить в посредственность – и попасть!

Сопровождаемая Ребеккой и Беониром, я спустилась в подземелье Звездной башни и отперла дверь каземата смертников. На железном полу крохотной камеры мы обнаружили двоих мужчин – едва живых, отощавших до состояния скелетов. Первым из них оказался мой дорогой Джайлз – измученный, но не сломленный, лишенный кисти правой руки и своей хрустальной звезды. Его товарищ по несчастью, бесспорно, принадлежал к расе ниуэ, Белых псов, хотя он сразу же показался кем-то более значительным, чем простой воин: его худое лицо, на котором ярко сияли умные, добрые глаза, светилось врожденным благородством.

– Отец! – Беонир бросился к ниуэ и заключил его в объятия. – Отец, я смог, я успел! Я выполнил волю деда, легендарного Беовульфа, спас Лаганахар и соединил разлученные народы!

– Вот хвастун-то, а! – растерянно проворчала скромненько прижавшаяся к стене Ребекка. Кажется, впервые в жизни она утратила свою хваленую дерзость и вела себя крайне робко. – Это что, мой будущий свекор? М-да, не так я представляла нашу первую встречу…

– Мой любознательный эльф, ты пришла? – Джайлз лишь приоткрыл глаза, и тут же выяснилось: они ничуть не утратили прежнего лукавства. – Я верил в тебя и ждал твоего возвращения. Ты спасла Блентайр, и это главное. Теперь я умру счастливым…

– Ты не умрешь! – твердо пообещала я, спешно мобилизуя все свои целительские способности. – Как и отец Беонира. Я вас излечу.

– Увы, моя дорогая девочка, этого не произойдет, – печально улыбнулся молодой чародей. – Нам нужны не лекарства, а пища…

– Йона, заклинаю тебя, спаси моего отца, знаменитого воина Беодара! – слезно взмолился мой бессменный проводник, бережно баюкая распростертого на полу узника. – Без него наш народ обречен на вымирание, ибо лишится вожака, ведущего всех за собой!

– Рада удовлетворить твою просьбу! – Я извлекла из своей сумки пригоршню белых маслянистых крупинок. – Ешьте, друзья, это вернет вам силы!

– Манна небесная! Чтоб ее мантикора три раза переварила! – ликующе вскричала воительница, мгновенно опознав кушанье, ранее столь усиленно ею игнорируемое. – Ох, теперь я уже никогда не стану относиться к нему пренебрежительно. Как и… – она с обожанием посмотрела на своего жениха, – к мужчинам…

– И что же такого важного ты узнала о мужчинах? – шепотом спросила я у нее, выводя из камеры все еще слабого, изрядно пошатывающегося, но все-таки уже способного передвигаться Джайлза.

– Ну я не ручаюсь за то, что это прямо так уж важно. Скорее всего, я выдам очередную банальность, но… – Ребекка насмешливо фыркнула, напуская на себя несерьезный вид, хотя ее глаза говорили об обратном. – Однако теперь я могу тебя заверить: мужчины – весьма странные существа. Женщинам с ними тяжело, а без них – трудно. Разница, конечно, невелика, но… – Тут она подмигнула мне настолько многозначительно, что я не удержалась от понимающего смешка. Да, следует признать, Ребекка полностью оправдала мои так давно возлагаемые на нее надежды – она стала по-настоящему мудрой женщиной, добившейся своего нелегкого, но тем не менее такого долгожданного и сладкого счастья!

До утра оставалось уже совсем немного времени, когда мы трое, позевывая, поругиваясь и неуверенно держась друг за друга, все-таки добрались до домика Ребекки. Джайлз и Беодар обосновались в королевском замке, поступив под опеку Пиолины. Как ни храбрились недавние узники, но все же они были очень слабы и крайне нуждались в присмотре целительниц, с радостью принявших на себя заботу о столь импозантных мужчинах. Встретившиеся Вильям и Кларисса сначала расплакались, а потом трепетно расцеловались, моментально позабыв прежние обиды. Воспользовавшись воцарившейся во дворце суетой, я под шумок сбежала, стремясь избавиться от необходимости объясняться с Арденом. Нет, я не струсила, а просто сочла это неблагоразумным. Ну да, а что я могла ему сказать? Слезно признаться в любви, тем самым отвлекая от проблем Блентайра? Нет, моя гордость категорически восставала против такой идиотской сцены, нашептывая о необходимости блюсти собственное достоинство. Утверждают, что первым на примирение идет не тот, кто виноват в ссоре, а тот, кто больше дорожит отношениями. Я очень люблю Ардена и готова простить ему любую обиду, но… Он только начинает жить, и я не хочу лишать его возможности самостоятельно принимать нужные решения, это будет нечестно. Я не имею ни малейшего права претендовать на нашего молодого короля, так необходимого сейчас своему несчастному, исстрадавшемуся народу. Доселе разделяющие нас судьба и обстоятельства никуда не исчезли, и теперь поставив меня перед необходимостью выбора. И я сознательно выбрала независимость, так обозначив свой последующий путь и тем самым предоставив Ардену шанс лично управлять собственной жизнью. Мое сердце разрывалось от муки и обливалось кровью, хотя глаза оставались сухими. Внешне я выглядела абсолютно невозмутимой, отметая любое подозрение в своем стрессовом состоянии. Но на самом деле все обстояло совсем не так, ведь боль, которая не вызывает слезы, заставляет плакать душу…

Итак, я покинула дворец, предпочтя ему невзрачный домик воительницы. Ребекка и Беонир с радостью отправились со мной.

– Грязновато тут у меня, да и жрать нечего, зато кресло стоит на своем обычном месте, – совершенно спокойно заявила лайил, по-хозяйски оглядывая попахивающую плесенью комнату. – И стол есть… Садитесь, что ли. Надо решать, что мы будем делать дальше.

Я очень ждала и одновременно с тем жутко боялась этого неизбежного разговора. Даже предельно напрягая воображение, я никак не могла представить, как буду просить друзей помочь мне в задуманном.

«Чтобы они еще раз прошли через все это ради меня? Нет, я не могу так поступить», – думала я, погрузившись в затяжное самобичевание.

– Эй, да что с тобой, малышка? Ты сегодня сама на себя непохожа! – Ребекка вопросительно заглянула мне в глаза. – Что случилось?

– Мне нужно снова попасть в подземелье Блентайра, – уклончиво ответила я, не решаясь озвучить свое самое главное намерение.

– Думаешь, там может обнаружиться еще какое-нибудь испытание? – недоверчиво переспросил Беонир, устало наваливаясь на стол и широко зевая во весь рот. – Я, если честно, в этом очень сомневаюсь.

– Испытание тут ни при чем… – виновато потупилась я, ерзая на табурете.

– Ни при чем?! – изумленно выпалила сладкая парочка, изъясняясь слаженным дуэтом. – Но зачем тогда?

– Мне требуется повторно побывать в Серой долине, – твердо произнесла я и бесстрашно подняла на них глаза. – Я знаю, совершенно нечестно с моей стороны просить вас об этом… Особенно тебя, Беонир, ибо там ты рискуешь снова встретиться с Лютом и Золом, которых, судя по всему, не особо жалуешь… – При упоминании имен свободных ниуэ юноша сконфуженно покраснел, красноречиво подтверждая мое предположение. – Но вы ведь можете не спускаться в подвалы, а проводить меня только до начального коридора, который туда ведет. Одна я заблужусь…

– Но что тебе там понадобилось, – недогадливо прошептала Ребекка, буквально раздавленная моим страшным решением, – в этом омерзительном, гиблом месте?

– Я обещала… – замялась я, не осмеливаясь признаться во всем. Но потом устыдилась собственной уклончивости и сказала начистоту: – Я обещала вернуться и спеть погребальную песнь для Неназываемых. И хоть тресни, но я должна сдержать данное им слово.

– А песня? – поинтересовался ниуэ. – Ты сама ее сочинила?

– Нет. Одну часть мне дал Альсигир, а вторую я нашла под Куполом, когда убегала от Смертной Тени. Боюсь, конечно, двух частей текста окажется недостаточно, но это все, чем я располагаю, и выбирать мне не из чего… – Я не могла больше видеть их растерянные лица, вскочила и отошла к окну. – Простите меня. Не хотелось бы втягивать вас в новые неприятности, но… – Я сердито стукнула кулаком по гнилой раме. – Иного пути я не вижу!

– Ну что ты опять… – тихонько начала Ребекка, но Беонир ласково зажал ей рот ладонью, ибо знал нужные слова.

– Йона, мы шли за тобой через пустыню и горы, – напомнил он. – Так неужели ты сомневаешься в том, что мы пойдем за тобой в подземелье? Возможно, ты стала первой за многие столетия, кто отважился на подобное деяние – заботиться о других, тех, кто попал в беду. И если твоей доброты хватает даже на Неназываемых, то я могу лишь преклонить колено перед твоим мужеством.

– И как это у тебя получается так складно нанизывать фразы одну на другую? А, болтун? – ревниво нахмурилась воительница. – И слова-то вроде все знакомые, но ты умудряешься так симпатично их соединять…

Ниуэ со смехом притянул слабо сопротивлявшуюся девушку к себе и нежно поцеловал в висок.

– Меня вдохновляешь ты! – признался он.

– Обманщик… – смущенно пробормотала Ребекка. Но потом заметила, что их диалог заставил меня радостно улыбаться, и отбросила последние остатки робости: – Но мне это нравится…

Воительница опробовала спрятанный в камине рычаг и печально констатировала – он заржавел окончательно, придя в полную негодность.

– И как же мы попадем в подземелье? – расстроилась я.

– Положитесь на меня! – загадочно подмигнул ниуэ. – Обещаю, вы не разочаруетесь!

– Полагаю, этот наш повторный поход в Серую долину должен стать весьма неординарным мероприятием, – ровным голосом произнесла я, справившись с эмоциями.

– Это еще слабо сказано… – задумчиво пробурчала лайил, чьи воспоминания о кладбище демиургов сводились в основном к тому, что она чуть не вывихнула мне руку тяжестью своего тела и вдобавок осыпала любимого бессчетным количеством оскорблений. – А перед походом не помешает выспаться. Вот только как я вас тут размещу? Кровать-то у меня только одна… И кресло тоже…

– Мы столько раз спали на земле, что полы твоей комнаты вполне способны посоперничать с любой, даже самой роскошной постелью! – галантно поклонился ниуэ, расстилая на полу поданное ему одеяло. – Я лягу, как пес у твоих ног, красавица! – галантно пропел он, картинно укладываясь на эту импровизированную лежанку. – Только прошу, не вытирай об меня свои сапоги… – Он проказливо хихикнул.

Ребекка швырнула в Беонира подушку, но снова получила в ответ только негромкий, полный нежности и доброты смех. Когда я, безапелляционно отправленная на кровать, уснула, воительница поднялась из кресла и осторожно перебралась на пол, устроившись рядом с ниуэ, задумчиво рассматривающим потолок:

– Мне так неуютно там, в кресле. И одиноко…

Тут Беонир со счастливой улыбкой укрыл воительницу плащом и коснулся губами волос своей невесты, нашептывая ей сотни ласковых словечек.

– Сегодня я покажу вам нормальный спуск в подземелье! – хвастливо заявил Беонир, когда мы вышли из домика лайил. Время уже давно перевалило за полдень, погода стояла чудесная, на небе вовсю светил Сол.

– А заброшенный колодец Пасть Бездны чем тебе плох? – деловито поинтересовалась лайил, захлопывая дверь и снова легкомысленно запирая ее на палочку. – Тьма с ним! – Она топнула ногой по крыльцу и чуть не провалилась, проломив трухлявую доску. – Воровать у меня нечего. Ну и невесту ты себе выбрал! – Воительница шаловливо пихнула жениха в бок. – Ни кола у нее, ни двора.

– Ну сама посуди, а вдруг кто-нибудь увидит, как ты туда залезаешь. Через люк в полу Немеркнущего Купола! Тогда люди не только удивятся – еще и спасать тебя бросятся… Как тронувшуюся умом.

– И куда поведешь нас ты? – Воительница нахмурилась, словно воочию представила описанную картину, вообразив ее во всех красках, и ей сразу же расхотелось доказывать свою правоту.

– На улицу Терпких Ароматов. Там в одной хитрой цветочной лавке есть специфическая дверь… Она всегда на замке, конечно. Но у меня имеется отмычка… В общем, все это сложно объяснить, проще показать! – хвастливо заявил Беонир и целеустремленно зашагал вперед, увлекая нас за собой.

Я отчетливо помнила, как манила меня к себе улица Терпких Ароматов в тот знаменательный день, когда мне пришлось выбирать между пятью главными проспектами столицы. А сегодня я наконец-то ее посетила и с радостью констатировала: Блентайр возрождается! Видимо, щедрые эльфы привезли в город не только продукты, но даже благовония, раз уж здесь ничего не изменилось с тех самых пор. Ведь стоило нам сделать первый шаг, как мы мгновенно окунулись в водоворот самых приятных запахов на свете. Нежное благоухание роз соперничало с кружащим голову ароматом лилий; корица и миндаль навевали фантазии о свежеиспеченной сдобе; а горьковато-сладкий мускус задевал тайные струны души.

Мы медленно брели в облаке ароматов, жадно вдыхая их, упиваясь ими и почти забыв о цели своего визита на эту улицу. Но тут сумевший не потерять голову Беонир указал на маленькую, притаившуюся между двумя широченными домами цветочную лавочку с незатейливой вывеской «Волшебный букет». Ниуэ даже не заглянул внутрь, а сразу подошел к покосившейся деревянной двери рядом с основным входом, на которой совершенно неуместно смотрелся увесистый засов – новенький и отлично смазанный. Поковырявшись в замке пару минут, Беонир бесшумно приотворил дверь и жестом поманил нас с Ребеккой.

– Это потайной ход ниуэ, – важно объяснил он. – Мы скрытны по характеру и любим передвигаться незаметно.

– Дверь так и останется открытой? – невозмутимо поинтересовалась лайил, нарочито ровным тоном маскируя владеющее ею беспокойство. – А если нас кто-нибудь выследит? Мне показалось, будто за нами идет какой-то высокий мужчина, закутанный в черный плащ…

– Да кому мы нужны! – Я успокаивающе погладила по плечу свою излишне подозрительную подругу. – Тебе померещилось.

Но воительница упрямо мотнула головой, настаивая на своей версии.

– Не волнуйся, дорогая, там найдется кому закрыть за нами, – ободряюще кивнул ей ниуэ.

Вниз вела старая кирпичная лестница с выщербленными ступенями. По просьбе Беонира я зажгла факел, снятый им со стены, и в ровном пламени разглядела, что стены этого прохода испещрены древними надписями, подозрительно похожими на те, что украшали жилище жриц-хайдари.

– Чьи это письмена? – шепотом спросила Ребекка, зябко передергивая плечами.

– Мы не знаем точно, хотя предполагаем… – сообщил Беонир и собрался продолжить, но я перебила его:

– Это наречие самих Неназываемых. Тех, кто построил Купол и храм Песка. Тех, кто создал весь наш мир. Они ушли из этой реальности, и никому не дано знать, вернутся ли они к нам снова…

Завороженные моими словами, друзья даже не заметили, как у подножия лестницы возникла закутанная в плащ фигура, которая отделилась от стены и преградила нам путь. Беонир первым увидел незнакомца, панически отшатнулся, но быстро взял себя в руки:

– Лют!

– Преступников всегда тянет вернуться на место совершенного ими злодеяния, не так ли, раб? – гортанно хохотнул подземный страж. – Ты уже совершил свое предательство? – Голос у ниуэ был низкий и какой-то приглушенный, а под надвинутым на лоб капюшоном я смогла разглядеть только впалый рот и ввалившиеся щеки.

– Я пришел сюда ненадолго, Лют, – спокойно откликнулся юноша, справившись со своим потрясением. – И больше уже не вернусь.

– Опять самообман! – гневно прорычал мужчина. – Рано или поздно тебя обвинят и осудят! Ты никто в Блентайре, приспешник лживой чародейки. Ты никто везде, куда проникают лучи Сола.

– Я готов называться никем, но зато теперь живу полноценной жизнью! – гордо вскинул голову Беонир. – Я сумел выполнить завет Беовульфа и…

– Теперь все ниуэ свободны, – поспешно вмешалась я. – Вы тоже можете выйти на поверхность, покинув свои подземные убежища.

– Неужели? – недоверчиво изогнул бровь Лют. – Зол обещал мне, что однажды пророчество Неназываемых сбудется, но я ему не верил. Так, значит, это блохастое ничтожество сумело искупить свои грехи?

– Не грехи! – недовольно поморщилась я. – Беонир совершил настоящий подвиг.

Лют скептически присвистнул, не склонный верить даже мне.

– Он не никто! – яростно запротестовала Ребекка и подошла к стражу вплотную. – Послушай, ты… Да будет тебе известно, что, согласно законам Блентайра, право гражданства передается вместе с браком. Если один из супругов является жителем города, то это распространяется и на его вторую половину. Так что Беонир – не никто! Он – полноценный житель столицы!

– Супругов? – Лют умолк, но тут же разразился хриплым ироничным смехом. – Какой болезнью поражен твой мозг, девушка, если ты решилась стать его женой? Или ты такая же нищая, как он? Или у лайил нынче стало модно выходить замуж за ниуэ?

– Ребекка – внучка Финдельберга Законника! – выкрикнула я. – Да, она – лайил, представительница ночного народа, но не вам судить о ней!

Воцарилось неловкое молчание. Лют тяжело дышал и медленно переводил взгляд с Беонира на воительницу.

– Внучка того самого злодея Финна? А вы меня, случаем, не обманываете? – Он ошарашенно потряс головой. – Ну и ну! Удивительные дела творятся теперь в Блентайре! Так неужели ты все-таки тот, кого мы ждали столько столетий? – вымолвил он наконец, в упор глядя на юношу. – Этого не может быть…

– Ты прав. В том, чтобы стать орудием судьбы, нет ничего приятного, – понимающе кивнул Беонир. – Но если это в моих силах, я исполню предначертанное.

– Хорошо! – Страж посторонился, уступая им дорогу. – Жду приглашения на свадьбу! – Он неприязненно ухмыльнулся и исчез в темноте.

Некоторое время мы шли в молчании, ожидая, когда Беонир соберется с мыслями.

– Не все ниуэ верили в предсказание моего деда, гласящее о том, что наш народ обретет свободу после того, как мы объединимся с лайил. И конечно, никто из нас даже не мог предположить, что объединение произойдет вот так, путем свадьбы внука Беовульфа и внучки Финна. Такое событие больше всего смахивает на страшную сказку! – Беонир довольно ухмыльнулся, радуясь представившейся возможности насолить злодейке-судьбе. – Все-таки ниуэ сильно пострадали по вине Финдельберга, и поэтому подобное заявление Беовульфа не очень-то внушало им доверие…