Текст книги "Звезда моей судьбы"

Несколько дней назад, не увлекаясь деталями, я скупо поведала отцу о гибели Эвридики. Король немного взгрустнул, но скоро взял себя в руки. Кстати, ничего удивительного: о гадкой натуре своей старшей дочери он был осведомлен ничуть не хуже меня.

– Когда бог Шарро раздавал эльфам мозги и совесть, Эвридика стояла в очереди за грудью, – довольно цинично пошутил он. – Но груди быстро закончились, поэтому ей достались лишь стервозность и заносчивость, не пользующиеся у нас особым спросом. Как бы там ни было, но мертвых уже не вернешь, подумаем о живых!

– Я зашла попрощаться, – откровенно объявила я. – После свадьбы Ребекки и Беонира я покину Блентайр и поселюсь на перевале Косолапого Медведя, в бывшем доме сестер-отшельниц.

– Одна? – ахнул батюшка.

– Полагаю, я уже достаточно взрослая и независимая, для того чтобы самостоятельно вершить свою судьбу! – едко хмыкнула я. – Собираешься меня отговаривать?

– Тебя? – Король выглядел испуганным. – Да… Нет… Не знаю…

– Вот и отлично! – Я благодарно поклонилась и зашагала к выходу из шатра.

– Постой, послушай меня, ведь Арден хочет… – надрывно закричал отец мне в спину, но я только небрежно взмахнула рукой:

– Не хочу ничего знать о том, чего там замыслил Арден!

На пороге я чуть не налетела на заходящую внутрь Эврибиду, глядящуюся в ручное зеркальце и любующуюся собственным отражением.

– Ах, и кому такая неземная красота в жены достанется? – самовлюбленно ворковала сестрица, обращаясь к самой себе.

– Дай ему бог терпения и здоровья! – иронично добавила я и зашагала к городу, услышав позади восхищенный смех отца и гневное шипение сестры…

В столице вовсю кипела обычная утренняя жизнь. Грохотали телеги на камнях мостовой; зычно перекликались спешащие на рынок кумушки, делясь свежими сплетнями; народ взад-вперед сновал по узким улочкам, пихаясь, пересмеиваясь и здороваясь. Я миновала квартал порхающих, мысленно иронизируя над своими прежними страхами перед этой гильдией. Прощаясь с прошлым, я даже не отказала себе в удовольствии повнимательнее рассмотреть «обитель красоты и разврата», столь пугавшую меня в детстве.

Дома, стоящие по обе стороны улицы Сладких Поцелуев, были выполнены в одинаковом, очень изящном стиле – края крыш загибались кверху, а по углам к ним подвешивали красивые бумажные фонари, в большинстве своем ярко-красного цвета. Большие окна на втором этаже имели внушительные размеры, ровно в два раза превосходя рост взрослого человека. Именно там красавицы-куртизанки пили вечерние напитки, тем самым зазывая клиентов, демонстрируя им свои наряды и изящные манеры. Сейчас, по причине раннего времени, все окна были занавешены тяжелыми парчовыми шторами пестрой расцветки, а обитательницы вычурных домиков спали сладким сном. Стены зданий украшали гипсовые цветочные гирлянды и птицы. Одним словом, все выглядело очень заманчиво, как и положено. Я прошла мимо высокого белокаменного особняка, беззвучно пожелав счастья обитающей в нем Элали. Надеюсь, уж она-то меня понимает. Кому как не куртизанке лучше других знать о том, что в жизни нет ничего проще, чем усложнять себе жизнь!

Наверное, я никогда не устану восторгаться Блентайром, его живостью и суетой, его идеальной гармоничностью и вопиющим диссонансом, красками, криками и удивительной выносливостью. Теперь он не умрет даже без меня, я в этом уверена. Достигнув рынка, я обнаружила, что лавки уже открыты, а сапожники, оружейники, кабатчики, портные и бакалейщики выставили у своих дверей зазывал, которые, надрывая глотки, заманивают покупателей. Те же, кто был слишком беден, чтобы открыть собственную лавку: согнувшиеся под грузом тряпья старьевщики, разливающие жир продавцы свечей, разносчики воды или торговцы вафельными трубочками, – размещали свои прилавки прямо посреди толпы и орали еще громче. Крестьяне толкались рядом с разодетыми в пух и прах горожанами, разевая рты и пяля глаза на прекрасных дам, придирчиво выбирающих цветы и благовония. При этом все они с видом знатоков судачили о назначенной на завтра свадьбе и тратили деньги в трактирах, где бочки опустошались с невиданной скоростью. Изголодавшиеся, исстрадавшиеся люди жаждали хлеба и зрелищ, постепенно отходя от бед и потрясений. Но больше всего меня радовал один очевидный факт: все мы верили в то, что в Блентайр вернулись старые добрые времена, вернулась атмосфера праздника и доброжелательности, как это было еще до войны. Наш мир обрел мир!

В роскошном особняке Ребекки дым стоял коромыслом. Конечно, не в буквальном смысле, но, очутившись в охватившем дом бардаке, я насмешливо покачала головой и поднялась в личные апартаменты подруги, надеясь хоть немного ее поддержать и успокоить. Уж если не магией, то хотя бы настойкой из корня валерианы.

В прихожей я повстречала предельно расстроенного Иоганна, на все лады клянущего строптивую графиню, бесцеремонно выставившую его вон. Портной рассказал мне о том, что воительница ни в какую не желает надевать сшитое им платье и намерена сочетаться браком с любимым в любимом кожаном жилете. Ужас, кошмар, скандал! Единственное, на что он смог ее уломать, – это новые сапоги. Белые, с бантиками!.. В этот момент из спальни воительницы выскочила заплаканная горничная и опрометью бросилась вниз по лестнице. Я успела схватить девушку за рукав и испытующе всмотрелась в ее панически расширенные глаза:

– Что здесь происходит?

– Ее светлость велели их не беспокоить! – испуганно всхлипнула девушка. – И не нервировать, а то ей и так уже трупы прятать некуда!..

Я громко расхохоталась и решительно распахнула дверь спальни…

Ребекка сидела за столом – сердитая, неумытая и непричесанная. В кисейной ночной рубашке, из-под которой вызывающе высовывались ее новые лаковые белые сапоги, украшенные кокетливыми атласными бантиками. Воинский обруч лайил небрежно валялся поверх кучи скомканных и разорванных бумаг, а сама Ребекка сердито грызла порядком обтрепанное гусиное перо и сдавленно рычала сквозь зубы. Письменный стол и пальцы ее светлости были щедро заляпаны чернилами пронзительно-голубого цвета.

– Мемуары пишешь? – кивнула я на лежащий перед подругой лист бумаги, спихнула со стула прелестную свадебную вуаль, расшитую крупными жемчужинами, и подсела к столу.

– Хуже! – трагическим тоном сообщила подруга, с ненавистью косясь на свой подвенечный головной убор. – Клятву, которую должна буду завтра произнести перед алтарем. Чтоб ее мантикора три раза переварила!

– Все так плохо? – смешливо фыркнула я, любуясь мрачным лицом воительницы.

– Да, на мой взгляд, нет. – Ребекка выплюнула изо рта обрывки пера и уставилась в свои записи. – Ну я клянусь, что никогда не убью Беонира, даже если мы поссоримся, и не стану называть его лохматым и блохастым. Йона, скажи, разве это не самое главное в семейной жизни?

– Пожалуй, ты права! – многозначительно хмыкнула я. – А ты с кем-нибудь еще советовалась насчет того, в чем обычно клянутся перед алтарем?

– Советовалась! – нехотя призналась подруга, озабоченно морща лоб. – Заходил тут один молодой маг, посланный Джайлзом. Назвался опытным летописцем и графологом…

– И что? – заинтересовалась я.

– Да ничего! – Лицо лайил перекосилось от гнева. – Он попросил на изучение образец моего почерка, обещав на основании его выявить основные черты моего характера!

– И? – Я заинтригованно подалась вперед, ожидая услышать нечто сногсшибательное.

– Сказал, что я злая и агрессивная! – обиженно сообщила подруга, воинственно тыкая в бумажный листок острым кончиком пера. – У-у-у, бестолочь чародейская!

– А что ты с ним после этого сотворила? – Я затаила дыхание от предвкушения.

– Вестимо чего, – исчерпывающе рявкнула Ребекка. – По шее ему накостыляла! За вранье!..

В соседней комнате мучился Беонир, озабоченный той же самой проблемой – написанием супружеской клятвы.

– Здравствуй, Йона! – обрадовался ниуэ, увидев меня. – Ты-то мне и нужна. Подскажи, пожалуйста, как следует писать правильно: «какаешь» или «какаишь»?

– Тьма! – негодующе вскричала я, выхватывая из рук юноши черновик клятвы и недоуменно в него вглядываясь. – Ты в чем таком собираешься клясться своей невесте?

«Какаяшь ты красивая!» Именно так начиналась будущая речь жениха…

Я вприпрыжку выбежала из дома Ребекки, пребывая в отличном расположении духа и посмеиваясь. Теперь у меня не оставалось ни малейших сомнений в том, что союз двух самых дорогих для меня друзей станет необычайно счастливым и прочным, ибо их любовь возникла с первого взгляда и обязательно продлится до последнего вздоха!

Однако в моем прощальном маршруте имелся еще один памятный уголок, который я непременно намеревалась посетить. Это был переулок Кинжалов – грязная узенькая улочка, окруженная старыми приземистыми домами. Настоящий злачный закоулок, неприглядный и опасный, но зато именно там я встретила бога Шарро, открывшего мне глаза на многие происходящие в Блентайре события. И теперь я очень не хотела покидать город, не повидавшись еще раз со своим небесным заступником и спасителем. К повторной встрече меня подталкивало чувство вежливости, а еще острое желание то ли похвастаться успехами, то ли поплакаться о неудачах…

Кривоватая скамеечка стояла на прежнем месте. Я опустилась на шероховатые доски и задумалась, мысленно иронизируя над своей дремучей наивностью. Ишь о чем размечталась, простушка деревенская, – чтобы бог сошел с небес и поблагодарил тебя за все подвиги, совершенные во имя добра и света! Да разве боги имеют привычку по-простецки болтать со своими нерадивыми чадами, да к тому же…

Неожиданно я громко охнула, не смея поверить собственным глазам. Вторая половина скамейки, еще миг назад пустая, внезапно оказалась занята высокой худощавой фигурой, облаченной в черный плащ. Непонятно откуда появившийся гость откинул капюшон, являя мне свое красивое лицо, несомненно принадлежащее мужчине благородного происхождения в самом расцвете лет. Я ошеломленно разглядывала его высокий чистый лоб, огромные глаза миндалевидной формы, изящно-впалые щеки и высокие скулы, окаймленные черными кудрями. Он чем-то напомнил мне и Ардена, и Кантора, и Джайлза, и Лаллэдрина, и даже брата Флавиана…

– Да, все закономерно, ведь во мне живет часть души каждого из вас! – с улыбкой подсказал бог, отвечая на мой невысказанный вопрос. – Здравствуй, дитя мое!

– Пресветлый Шарро! – Я вскочила со скамьи и учтиво поклонилась, но бог ласково погладил меня по голове и попросил сесть обратно.

– Благодаря тебе я снова обрел свой истинный облик, – подтвердил мою догадку Шарро. – Я пришел сказать спасибо. Отныне добро снова ценится и уважается, оно открыто живет в Блентайре, свершаясь в каждом его доме, на каждой улице! В каждом сердце!

– Пожалуйста! – смущенно пробормотала я, радостно краснея и опуская глаза.

– Видишь, вот ты и добилась всего, чего хотела, – лаконично напомнил мне бог. – Встретилась с Арденом, нашла Колокол Судьбы, раскрыла все тайны Блентайра и спасла Лаганахар. Какой награды ты желаешь за свои подвиги, девочка?

– Я? О… – Я ненадолго задумалась, а потом откровенно призналась: – Да я даже и не думала о какой-то награде. Я всегда считала, что добрые дела нужно творить бескорыстно, ради восстановления мира и справедливости.

– Похвально! – степенно кивнул Шарро. – Я тоже так считаю. У тебя есть планы на будущее?

– Есть! – с готовностью отозвалась я. – Я намереваюсь поприсутствовать на свадьбе Ребекки и Беонира, а затем покину Блентайр и найду себе постоянный дом, мой собственный дом…

– Ах, как же я мог забыть – эти враги женятся! – совсем по-мальчишески хихикнул Шарро. – Вот уж точно сладкая парочка. Она – огонь-девка, а он – бревно бревном. Идеальный материал для создания прочного домашнего очага!

– Ну зачем вы так прямолинейно их высмеиваете! – для виду запротестовала я, мысленно с ним соглашаясь. – Я уверена, у них все получится. Ребекка обещала окружить Беонира заботой и лаской.

– И как ниуэ намеревается выходить из этого окружения? – проказливо усмехнулся Шарро. – А впрочем, я искренне рад за них обоих. Свадьба друзей – отличный финал для завершения третьего этапа твоей жизни, Йохана…

– О каких этапах вы говорите? – недоуменно переспросила я.

– Ученица гильдии Чародеев, чародейка, Наследница, – дотошно перечислил бог, загибая пальцы для наглядности. – Ты сама определила эти этапы, тремя словами отвечая на вопросы, которые задавал тебе дух короля Арцисса в Немеркнущем Куполе. Эти ответы стали важнейшими вехами твоего жизненного пути. Ты успешно преодолела все этапы – теперь тебе пора отдохнуть!

– Так неужели в моей жизни больше не произойдет ничего хорошего? – разочарованно воскликнула я. – Я так и не обрету счастье?

– А что оно такое, это счастье? – провокационно усмехнулся бог. – Ты уже постигла его суть и смысл? И знаешь, как заставить его двигаться быстрее?

Я невольно вздрогнула всем телом, ибо с умыслом или случайно, но сейчас Шарро повторил вопрос, заданный Арденом еще тогда, во сне, увиденном мною в пещере Неназываемых.

– Кажется, сегодня я готова ответить. – Я тщательно взвешивала каждое слово, будто сдавала последний, самый ответственный экзамен. – Нужно не завидовать счастью других и не зацикливаться на собственном эгоизме. И тогда твое личное счастье когда-нибудь тоже к тебе придет, если ты сумеешь его приручить и убедишь в своей искренности…

– Хорошо сказано, чародейка! – Шарро несколько раз одобрительно хлопнул в ладоши. – Никогда не забывай, что сказал тебе Лаллэдрин: «Нет ничего невозможного». Помни также и мою давнюю подсказку: «Если жизнь тебя бьет значит, она тебя любит». Твое будущее в твоих руках, Йона. И если ты очень постараешься, то сумеешь изменить свою судьбу, отмеренную тобой же, и вступишь в четвертый этап жизни – станешь Неугасимой Звездой Блентайра. Звездой его судьбы! Ведь каждый из нас обязательно получает то, чего заслуживает…

– А я получила одиночество! Неужели я как-то нарушила клятву, принесенную мною Неназываемым? – невесело усмехнулась я, увлеченная собственными мыслями. – И как же мне от него избавиться? – Я повернулась к Шарро, ожидая услышать его мудрый совет, но мой собеседник исчез так же бесшумно, как и появился. Вторая половина скамьи опустела. Я снова осталась ни с чем!..

Я сидела и размышляла, совершенно сбитая с толку последними фразами бога. Я прекрасно понимала, что свое личное счастье нельзя подманить или купить, невозможно заполучить путем насилия или обмана. Лишь учитывая интересы и принципы других людей, мы обретаем счастье. Нежные чувства нельзя выпросить, выторговать или украсть – ведь счастливой становится только взаимная любовь. Дружба тоже бывает только непритворной, как и неподдельная ненависть врагов. Уважение приходит к нам добровольно, справедливость не признаёт подлога, а милосердие не прощает корысти и лицемерия. Вот и выходит, что ежедневная забота о счастье дорогих тебе людей и есть суть личного счастья. Это и есть моя судьба! И как же я раньше этого не понимала?

Я подняла глаза к небу и облегченно улыбнулась, благодаря жизнь за открывшуюся мне истину. Я чувствовала себя свободной и прозревшей! Теперь я знала точно: в каждом из нас спит неразбуженная звезда. А моя задача, мое предназначение и предначертание – идти по жизни, превращая каждого встреченного мною человека в счастливого носителя новорожденной звезды, пробуждая его душу, открывая его навстречу любви, добру и справедливости. Да, иногда мне будет очень тяжело и одиноко. Да, я рискую остаться непонятой и отвергнутой. Да, мой будущий путь труден и долог, но я никогда от него не откажусь. Я навсегда останусь собой! Я уже никогда не сложу распахнутые за спиной крылья, не потушу звезду своей судьбы и не выберу себе иной доли. Ибо все это и есть счастье!

А раковина тихонько пела голосом Лорейны, утверждая мою веру в себя:

 
Корить себя совсем негоже,
Ты можешь запросто сгореть.
И отдых телу нужен тоже,
Пускай с запалом рвенье схоже,
Но невозможно все успеть.
 
 
Не искупить грехи чужие,
Иные мысли не понять,
Ведь люди нынче не такие,
Сплетают замыслы лихие,
Мечтая жизнь направить вспять.
 
 
Душа чего-то слезно просит,
Так почему я к ней глуха?
Меня по морю жизни носит,
Вот-вот на скалы горя бросит,
Не даст ни счастья, ни стиха.
 
 
Я губ мужчины не познала,
Я в чем-то вечно сирота,
К раздаче силы опоздала,
Не вижу смысла и финала,
К богам на небо не взята.
 
 
Удел мой, видимо, – дорога.
Чего ищу я на земле?
Бреду печальна, босонога,
Душой израненной убога,
Копаюсь в пепле и золе.
 
 
А нам нужна всего лишь малость —
Поверить в чудо и добро,
Тогда спадет с сердец усталость,
Мы вспомним, что такое жалость,
И крыльев вспыхнет серебро…
 
 
Мы этот дар купили кровью!
Кому отдать его – реши.
Ты одари весь мир любовью,
И не склоняясь к пустословью,
Зажги звезду своей души…
 

Эпилог

В Блентайре полновластно хозяйничала весна. Я сидела на берегу Алларики и любовалась восходом Сола. Дневное светило медленно выползало из пуховой перины облаков, круглое и румяное, словно свежеиспеченный блин. Помнится, когда-то я мечтала, что однажды приду в это место вместе с Арденом, покажу ему ленивую мистерию рассвета и поведаю все свои мечты. Но не сложилось… А может, это и к лучшему?

Я рассеянно погладила лохматого щенка, лежащего рядом со мной. Пожалуй, я заберу его с собой, в тот новый дом, который намереваюсь устроить для себя в опустевшем «Приюте странников». И наконец придумаю щенку имя… Надеюсь, я не заскучаю в столь приятном обществе: верный пес и пара мантикор. Хотя нет, скоро их станет намного больше… Я запрокинула голову, наблюдая за Мифрил и Рагни, непринужденно кружащими в небе.

«М-да, а моя воспитанница начинает терять свою всегдашнюю грацию!» – обрадованно отметила я, наблюдая за заметно отяжелевшей Мифрил, чья фигура раздалась и округлилась. Вон как у них с Рагни все удачно сложилось: мир, полное взаимопонимание и любовь. В недалеком будущем у них появится потомство. И я уверена, что сумею найти среди молодых Полуночных эльфов немало тех, в ком течет кровь Повелителей мантикор. И тогда мы обязательно возродим третий эльфийский клан. Не верю я, что родовая память о мантикорах проснулась только в Ардене. Безусловно, найдутся и другие, похожие на него… Тьма, и что же я все время об Ардене думаю?!..

Внезапно за моей спиной раздалось негромкое, деликатное покашливание. Щенок встревоженно зарычал, но тут же успокоился, приветливо замахав хвостом: признал своего. Я порывисто обернулась… В двух шагах от меня стоял Арден, смущенный и заложивший руку за спину так угловато, будто прятал какой-то сюрприз. Я ободряюще улыбнулась и поманила юношу к себе. Вот и славно, что он пришел, хоть попрощаемся по-человечески, без лишних церемоний и свидетелей.

Арден обрадованно кивнул, подошел и немного скованно присел рядом. Его лицо показалось мне опечаленным, и вместе с тем в глазах короля горело экзальтированное пламя некой таинственной, совершенно непонятной решимости.

– Красиво! – сказал Арден, намекая на Сол, величаво плывущий над линией горизонта. – Хочу тебе признаться, в детстве он ассоциировался в моем воображении с горячим ароматным блином. Так и хотелось его съесть!

Я весело фыркнула, удивленная его словами. Надо же, оказывается, наши мысли схожи! Чуть склонив голову на плечо, я исподтишка рассматривала своего собеседника. Мне казалось, что каждый день я открываю его заново… Глубину этих темных глаз, которые могли сверкать ярче звезд или же излучали острую душевную боль… Очертания тонких, сжатых в узкую полоску губ, на которых я все еще надеялась однажды увидеть открытую улыбку… Мягкость слегка растрепанных, доходящих до плеч волос красивого каштанового цвета. Следовало признаться самой себе, Арден так и остался для меня загадкой… И подозреваю, что возможность ее разгадать доставила бы мне величайшее удовольствие. Но не сложилось…

Прошло еще некоторое время, прежде чем я заметила: Арден уперся подбородком в подтянутое к груди колено и тоже наблюдает за мной. С неменьшим интересом. Кажется, острые кончики моих ушей немедленно порозовели, но я сумела преодолеть некстати нахлынувшее смущение и послала Ардену робкую улыбку. Юноша моргнул.

– Я рад, что ты больше на меня не сердишься, – тихонько произнес он.

– Сержусь? Но я… – Я запнулась на мгновение, а потом ответила со всей доступной мне откровенностью: – Прости, я наговорила столько ужасного в тот день, когда мы вдвоем отправились в Немеркнущий Купол. Сейчас я очень об этом сожалею, ибо не хочу уходить из Блентайра с обидой в душе и грузом несвободной совести, обремененной недоговоренностью…

– Уходить? – испуганно вздрогнул Арден. – Значит, слухи о твоем скором отбытии вовсе не сплетни, а правда… Ты нас бросаешь?

– Не бросаю! – спокойно парировала я. – Возможно, когда-нибудь мы встретимся снова. – Я взглядом проследила за беззаботно резвящимися в небе Мифрил и Рагни, улыбнувшись собственным мыслям. «Когда-нибудь» означает отнюдь не конец жизни, а ее начало.

– Ты не жалеешь? – Арден все так же не отводил глаз от моего лица.

– О чем?

– О том, что отдала Джайлзу свою звезду и теперь уже никогда не станешь настоящей чародейкой?

– Я всего лишь перестала ею быть! – равнодушно пожала плечами я. – Когда-то магия являлась самой большой моей мечтой. Но я от нее отказалась… Думаю, это не слишком высокая цена за право остаться самой собой.

– А что, такая самостоятельность обязательно подразумевает одиночество и отшельничество? – с надрывом выкрикнул он, словно бросая вызов то ли мне, то ли своей судьбе.

– Просто я иду своим путем, а тебе предстоит пойти своим. – Я решила не реагировать на его бурный эмоциональный выплеск, хотя мое сердце вдруг учащенно забилось, надеясь на что-то несбыточное. – Какую жизненную дорогу ты выбрал?

– Я женюсь! – Арден с вызовом посмотрел мне в глаза. – На одной из дочерей короля Кантора.

– На Эвлое? – предположила я.

– Нет! – Он отрицательно покачал головой. – Я ее не люблю!

– На Эврате? – снова попыталась угадать я.

– Нет! – Его глаза смеялись. – Я ее не люблю!

– Но тогда на ком же? – всерьез запуталась я. – Они обе красавицы…

– Помнишь, не так давно, когда ты примеряла Венец Силы, я сказал: тебе нужна другая корона? – напомнил Арден. – Сегодня я принес тебе именно ту, обещанную… – Он извлек из-за спины ранее скрываемый предмет и протянул мне. Это оказалась изящная золотая диадема, украшенная звездой из бериллов, в точности повторяющих цвет моих глаз.

– Работа Туррана! – сразу же догадалась я.

– Да, – подтвердил король. – А камнями его снабдил твой Железный Дракон.

– Какое чудо… – Я повертела в руках диадему и внезапно обратила внимание на украшающий ее орнамент. Цепочка из повторяющихся изображений меча и звезды… Так это же… Это корона королевы Блентайра! – ахнула я. – И ты даришь ее мне?

– Дарю! – счастливо улыбнулся Арден. – Джайлз поведал мне всю правду: рассказал об Эвридике, о моем воскрешении, о твоей нерушимой клятве, данной умирающей королеве Эвнике. Йона, я восхищен твоим благородством и самопожертвованием! – Неожиданно он вскочил на ноги и опустился на одно колено. – Дорогая, я всегда любил, люблю и буду любить только одну тебя. Скажи, ты согласна стать моей женой? Согласна стать королевой Блентайра, его вечным талисманом, нашей Неугасимой Звездой?

Я молчала, изумленная и ошеломленная. Это что, всерьез?

– А как же твои грубые слова насчет моей глупости? – наконец нашлась я, хотя сказала все-таки не то, что хотела. – Когда ты притворялся – тогда или сейчас?

– Я никогда не считал тебя глупой, Йона. Честно. – Арден покраснел от стыда. – Я боялся за тебя и поэтому нес всякий вздор.

– Даже в приюте? – растерянно выпалила я. – Но…

– Тогда ты была другой. – Арден не выдержал и отвел взгляд. – Такой хрупкой, такой доброй… Иногда ты казалась мне пришельцем из другого мира. Я пытался понять тебя… но ничего не получалось. Я ужасно бесился из-за этого.

– А теперь? – робко спросила я.

– Я все так же далек от понимания, кто ты такая. Чудо, дар небес, наша судьба, спасение или наша совесть, – с подкупающей искренностью рассмеялся король. – Но перестал злиться… Я принял тебя такой, какая ты есть. Моя душа лежит на твоей ладони, она всегда там лежала! – Он смущенно улыбнулся. – Никудышное вышло извинение, да?

– Вовсе нет! – Я поколебалась мгновение, а потом взяла юношу за руку и почувствовала, как его пальцы медленно переплелись с моими. – Я очень тебя люблю, Арден! Знаешь, теперь я уже готова дать тебе ответ.

– Какой ответ? – Любимый непонимающе воззрился на меня. – На какой вопрос?

– На твой главный вопрос, – лукаво улыбнулась я. – Хотя ты, наверное, и не помнишь, как задавал его. Это произошло во сне.

– Во сне? – Он потрясенно вскрикнул. – Ты видела меня во сне?

По взбудораженному тону Ардена я поняла, как обрадовала его эта новость.

– Вообще-то там присутствовало много народу: Сильвана, Пиолина, Лаэгра… И все они испытывали меня на стойкость и искренность, но только на твой вопрос я не смогла дать ответа. Ты спрашивал, как можно ускорить приближение своего счастья.

– И… – Последние слова сильно взволновали Ардена – он до боли сжал мою кисть обеими руками, не смея встретиться со мной взглядом.

– Теперь я знаю, чтобы стать счастливым самому, нужно сначала сделать счастливыми других. И чем больше будет этих других, тем быстрее ты найдешь свое счастье.

– И значит… – настойчиво напомнил он.

– Я останусь с тобой, – чуть слышно шепнула я. – Навсегда! Попытаюсь сделать тебя счастливым…

И в этот момент исполнилась моя заветная мечта – лицо Ардена озарила самая неподдельная, широкая, радостная улыбка. Во всем мире не существовало более красивого человека, столь же бесконечно дорогого и важного для меня. Мы посмотрели друг другу в глаза и рассмеялись, а король, все еще не выпуская мою руку, торжественно произнес:

– Клянусь, ты никогда не пожалеешь о своем выборе, звезда моя. Обещаю!

А затем мы просто сидели и чувствовали, как счастье наполняет наши лица удивительным светом, идущим из глубин чистых, любящих сердец. Мы понимали, философия жизни проста и справедлива. Нужно кого-то любить, чего-то ждать и что-то делать. Мир притих, не осмеливаясь нарушать гармонию момента. И лишь золотые лучи Сола безудержно пронизывали все вокруг, а соперничать с их сиянием могли только серебристые крылья, широко распахнутые за моей спиной.

Когда же горячие губы Ардена жадно приникли к моим устам, я ничуть не испугалась тех непередаваемых ощущений, которые наполнили все мое естество. Я просто раскрылась им навстречу и осознала, что рождена именно для них, что отныне должна мыслить и дышать только ими…

Ведь недаром даже магическое имя, избранное мною для себя, полностью определило новый, четвертый этап моей жизни…

И это имя было Любовь!

В книге использованы стихи автора.