Текст книги "Мозаика"

3

Дамиан вышел из ванной, надел легкую рубашку, просторные брюки, босиком прокрался в коридор. Свет из комнаты Алана полоской разрезал пространство на две части.

– Вам что-нибудь нужно? – спросил Дамиан, постучав костяшками пальцев по дверному косяку и заглянув в спальню.

– Нет, – Алан даже не повернулся, – а тебе?

Он был увлечен новой игрой. Подросток перебрался на кровать, удобно устроившись на подушках. Дамиан всмотрелся в экран плазмы, где герой Алана мечом кому-то выпустил кишки.

– Если что-то понадобится, то позовите.

Дамиан вернулся к себе, сел за стол, разложил перед собой кисти, акварель. Затем дошел до ванной, набрал воды в специальный стаканчик. Взял в правую руку кисть. Он хотел попробовать нарисовать что-нибудь сразу, без эскиза. Окунул кисть в воду.

…Олави стоял бок о бок с Дамианом, не смея поднять глаз на беснующегося Туомо, который не стал надевать маску и все присутствующие видели страшное марево из нечетких лиц, появляющихся и исчезающих. Впрочем, не один Олави не мог смотреть на брата. Игци перешептывались, с недоумением посматривая на советника, которого выставили вперед.

– Стоило мне отлучиться на время, и ты тут начал хозяйничать! – кричал Туомо. Марево стремительно темнело. Дамиан готов был поспорить на что угодно: совсем скоро он снова увидит черноликого.

– Остынь, – спокойно сказал Дамиан.

– Ты выпустил моего зверя! – Туомо резко подлетел к нему и выкрикнул это, находясь буквально в нескольких сантиметрах от лица.

– Выпустил, – Дамиан, в отличие от Олави, взгляда не отводил. – Ему было плохо, он мог погибнуть. И он никому не принадлежал. Им не владели изгарцы и уже тем более им не владел ты.

Туомо взревел. Олави вздрогнул.

– Я поймал пса! Посадил его в клетку!

– Но он не стал твоим, – прорычал Дамиан, глядя на него исподлобья. Туомо отшатнулся. Перешептывания стали громче и напористей.

– Зверь не является ничьей собственностью. Ты никак не можешь взять в толк, что усадив кого-то в клетку, не станешь ему хозяином!

Дамиан закричал так громко, что не только Олави поежился, но и игци сделали несколько осторожных шагов назад.

– Вытяни руки, Дамиан, – ледяным тоном велел Туомо.

– Решил наказать меня? – советник вздернул подбородок.

– Вытяни руки! Отцы поставили править меня, посему подчинись своему господину.

Дамиан вытянул вперед руки.

– Уж если на то пошло, я бы выбрал господина достойнее.

Дамиан знал, что оскорбил Туомо. И сделал больно, буквально отвергнув.

Резким движением Туомо отсек пальцы Дамиана.

Олави закричал так страшно, будто это проделали с ним. Дамиан рухнул на колени, рассматривая кровоточащие раны. Густая черная кровь капала на пол. От нее шел пар. Боль была такой сильной, что Дамиану показалось, будто зрение покинуло его, как и слух.

– А теперь ты, братец.

Олави ошарашенно попятился.

Туомо смахнул с ладоней кровь Дамиана. Олави бросился было бежать, но Туомо крепко ухватил его за волосы. Юноша заверещал.

– Все видел и ничего мне не сказал. Если бы не хекса, рассказавшая про вас двоих у башни, пришлось бы долго гадать кто же осмелился так поступить со мной.

Игци, которого не оказалось возле клетки пса в тот момент, прижал руки ко рту. Туомо резко развернул брата к себе, ухватил руками его за голову.

– Я ничего не делал! Это все Дамиан! Просил не рассказывать! – верещал Олави, вынуждено глядя на правителя. – Он говорил, что убьет меня, если расскажу!

Дамиан опустил голову.

– Прекрати, – прошептал он, не в силах отнять взгляд от искалеченных рук.

– Я не лгу! – продолжал вопить Олави. – Туомо, я все бы рассказал!

– Туомо, хватит, оставь его! Я виновен, делай со мной что хочешь, не трогай Олави!

Туомо вырвал глаза Олави и бросил их к пальцам Дамиана. Младший кричал так, что некоторые игци кинулись прочь из агатового дома.

Олави упал на четвереньки, пытаясь вслепую отыскать свои глаза. Однако Туомо потому просто раздавил их. И Олави понял. Он лег на пол и закрыл лицо ладонями. Дамиан обернулся на игци, но там уже никого не было. Встал на ноги, прижимая к груди кисти. Мантия тут же испачкалась.

Туомо рухнул на трон. Он только начал осознавать что натворил. Марево успокоилось и проступило его настоящее лицо. Туомо откинулся на спинку, возвел глаза к теряющемуся в вышине потолку.

Пока Олави издавал звуки, похожие на всхлипы, осторожно ощупывая две зияющих дыры, где недавно были прекрасные желтые глаза, Дамиан медленно побрел к выходу. Он знал, что Туомо смотрел ему вслед и, возможно, даже сожалел о содеянном, но повернуться советник не смел. Боли больше не было, на ее место пришло странное ощущение, похожее на сильный зуд. Это одновременно радовало и пугало. Радовало, потому что пальцы отрастут обратно. Некоторые Неспящие обладали высокой регенерацией, это позволяло им отращивать потерянные конечности или в редких случаях даже восстанавливать органы. Были и такие, которые вовсе не умели восстанавливать тело.

Пугало, потому что пальцы могли расти слишком быстро и оказаться бесполезными или уродливыми. Дамиан видел подобные травмы и то, что заменяло предыдущие конечности. Неприглядные отростки, они плохо сгибались и оказывались практически непригодны для нормального существования. Страшно представить как ощущал себя Олави. Если пальцы отрастут, то где ему взять новые глаза?

Дамиан не знал сколько времени прошло, прежде чем отрасли мизинцы. Полупрозрачные, негнущиеся. Дамиану через боль пытался согнуть их хоть немного. Затем понял, что все бесполезно. Мизинцы пришлось откусить. И так много раз, с каждым новым пальцем. Туомо больше не совался к нему, хотя какой-то частью себя он все же ожидал расправы. И понимал, что дать отпор будет несколько сложно. Из-за неправильно растущих конечностей и необходимости от них избавляться, Дамиан чувствовал себя ослабевшим и беспомощным. Он постоянно сидел у окна, глядя на город, снующих по улицам хекс. Дамиан вспоминал чудесного зверя, от прикосновения к которому по телу разливалось тепло. Он думал об Изгаре с его янтарными деревьями и о белых фигурах, бродящие меж ними. Это неплохо отвлекало.

Когда на левой руке показались пальцы, похожие на прежние, Дамиану стало легче. Да, они были с некрасивыми темными ногтями, и в их основании теперь красовались выпуклые отметины, а сама кисть потемнела. Да и какая разница, они слушались, были вполне гибкими. Цвет ногтей не волновал после того, как сотни раз приходилось откусывать неправильно выросшие пальцы.

На правой руке росли с трудом, только указательный казался похожим на левый. И именно тогда к дому Дамиана пришел Олави. Пустые глазницы были скрыты шелковой повязкой в тон волос. Дамиан не мог не впустить юношу, пусть ему не очень хотелось с ним разговаривать. Олави сначала просто молчал, а затем попросил:

– Пожалуйста, помоги мне вернуть глаза.

Дамиан удивленно вздернул брови.

– Как ты вообще сюда смог дойти?

– Как-то смог, – неохотно ответил Олави, протягивая вперед руку. На мраморной ладони красовались темные отметины.

– С хексой спутался? – Дамиан нахмурился.

– Она взяла немного крови для зелья. Иначе бы не стала помогать.

– Нам уже одна помогла.

Олави молчал, опустив голову. Дамиан помог ему присесть на стул, сам сел напротив.

– Как ты себе это представляешь? Навряд ли даже Туомо может исправить то, что сделал.

При упоминании имени правителя Олави поджал губы, сжал кулаки. Он какое-то время молчал, Дамиан терпеливо ждал. Ему самому сказать было нечего, кроме как попросить прощения. Но также Дамиан знал: это последнее, что хотел бы услышать Олави, к тому же извинения ничем не помогут. Даже если он простит Дамиана за то, что произошло, глаза не вырастут.

– Отдай мне один из твоих.

Дамиан слегка наклонился вперед.

– Прости, что?

Олави сдернул повязку, демонстрируя пустые глазницы. Дамиан бесстрастно взирал на раны.

– Отдай один глаз.

Дамиан непроизвольно пошевелил пальцами на левой руке, будто проверяя лишний раз, что они действительно двигались и откусывать их не придется.

– Это ведь ты виноват, – Олави указал на глазницы, зная, что Дамиан смотрел и смотрел спокойно.

– Несомненно, – Дамиан чувствовал, что воздух вокруг загустел.

Олави вдруг вскочил со своего места и в мгновение ока ринулся к Дамиану, повалил на пол, вцепился в шею. Для слепого он неплохо ориентировался в пространстве. Дамиан попытался отпихнуть озверевшего Олави, но тот явно не собирался уходить просто так. Олави поднес правую руку к глазам Дамиана, левой держась за шею.

– Пошел прочь! – зашипел Дамиан, отталкивая юношу. Толчок был достаточно сильным, чтобы Олави оказался на безопасном от него расстоянии, однако тихий хруст заставил Дамиана похолодеть: он переусердствовал и сломал только-только отросший правый безымянный палец. Олави, снесший собой стул, на котором недавно сидел, полулежал на полу, приподнявшись на локтях.

– Уходи, пожалуйста, – пробормотал Дамиан, поднося ко рту сломанный палец. Лучше откусить, все равно он выглядел немного не таким, как те, что на левой. Олави не шелохнулся.

– Уходи! – громко повторил Дамиан, выплюнув палец на пол. Рука онемела от боли, но ничего, скоро пройдет. Пара темных капель упали на пол. Олави медленно встал.

– Извини меня.

– Тебе не за что просить прощения. Я виноват перед тобой и мне не искупить вины. Но, пожалуйста, уйди.

Юноша не сдвинулся с места. Дамиан помрачнел, оскалился.

– Думаешь, без глаз тяжело? Как тогда переживешь отсутствие головы?

Голос Дамиана стал ниже, холоднее. Олави издал звук, похожий на тихий всхлип. Дамиан еще никогда так с ним не разговаривал.

Олави натянул обратно повязку и наощупь добрался до входной двери. Едва она захлопнулась за ним, Дамиан снова опустился на пол. Так не пойдет.

Нужно покинуть Дувесу.

∞

– Ты что, рисуешь? – раздалось прямо над ухом у Дамиана. Он поднял глаза от листа, на котором вырисовывался вполне неплохой портрет. Алан бесцеремонно рассматривал самого себя, изображенного акварелью. Видимо, Дамиан чересчур увлекся. Даже не услышал, что Алан подобрался так близко.

– Ого, – выдохнул он, с трудом осознавая увиденное. Слишком красивым получилось его лицо на рисунке.

– Я решил поупражняться в рисовании и изобразить вас таким, каким вы мне видитесь, – Дамиан отложил в сторону кисть, отодвинул стакан с грязной водой. Алан попросил разрешения взять рисунок и рассмотреть поближе. Слуга пожал плечами, мол, конечно.

– Ничего себе, – пробормотал Алан. У него самого так никогда бы не получилось, пересмотри он хоть все онлайн мастер-классы, посети всех лучших художников мира. Дамиан нарисовал его так, будто рисовал старого друга. С удивительным теплом, добротой. Алан глядел на себя и удивлялся: неужели он действительно так выглядел или слуга приукрасил? Однако мысль быстро исчезла, поскольку Дамиан рисовал портрет не из лести, максимум для чего он мог этим заниматься – разбавить скуку. Ему наверняка осточертело проводить дни в уборке и готовке.

– Во-первых, потрясающе, – Алан перевел глаза на Дамиана, – хотел бы я тоже так уметь.

Слуга приподнял правую бровь.

– Вот уж не ожидал от вас услышать такое.

– Во-вторых, потрясающе. Если я действительно так выгляжу, то явно буду иметь успех у женщин.

– Не обольщайтесь, – Дамиан усмехнулся. – Женщинам не нужны незрелые, капризные юнцы. Внешность даже не полдела.

– У меня преимущество в виде внушительной сумме на счете, – Алан улыбался. – Ты из-за рисования не отзывался. Не думал, что тебя может увлечь что-то, помимо уборки.

Дамиан непонимающе смотрел на него.

– Я звал тебя несколько раз, лень было ехать до кухни только за газировкой, – Алан бросил взгляд на краски. – Пришлось взять не только ее, но и добраться до чипсов. Где ты так научился?

– Нигде, – Дамиан вспомнил, что он без перчаток, потому поспешил спрятать кисти рук в карманах, – само как-то вышло.

Алан закусил нижнюю губу.

– Можно тебя попросить?

Дамиан внимательно ждал, пока тот найдет в себе достаточно смелости рассказать о желании.

– Отдай мне его, – Алан указал на портрет, – пожалуйста. Взамен что угодно получишь.

Дамиан усмехнулся. За окном стемнело. Комната Дамиана, погруженная в золотистый, мягкий свет настольной лампы, напоминала Алану его собственную комнату в старом доме.

– Я ни в чем не нуждаюсь. Забирайте просто так.

Алан не мог поверить своим ушам.

– Серьезно?

– Почему бы и нет, – Дамиан откинулся на спинку стула. – Если вам нравится. Только дайте как следует высохнуть.

Алан просиял.

– Спасибо.

Он подумал, что портрет – один из самых лучших подарков за его не слишком долгую жизнь. Да, мама не упускала возможности побаловать Алана, правда, наиболее яркие впечатления не связаны с деньгами. Например, шоколадные торты, которые Ева пекла сама, пока они еще жили на побережье. Торты выходили кривыми, неуклюжими, но такими вкусными, что Алан едва сдерживался, чтобы не начать есть руками. К тортам прилагался фруктовый чай. Он стоил копейки за упаковку из двадцати пяти заварочных пакетиков. Когда их заливали кипятком, то в нос ударял яркий аромат клубники и еще каких-то ягод. Алану тогда казалось, что вкуснее ничего на свете не придумали.

Затем последовало падение и переезд в город, подальше от старого дома.

Забавно, но Ева старалась оградить Алана от дурных ассоциаций, считая, что дом станет ежедневно напоминать о случившемся и мальчику будет тяжело. Получилось так, что побережье вспоминать оказалось куда приятнее, чем находиться в новой квартире. В ней никогда не было отца. Алан не помнил его, потому что он погиб в аварии, когда юному господину не исполнилось и года. Ну, по крайней мере, так говорила мама. Однако в старом доме оставались его вещи и Алан мог хотя бы представить что за человеком он являлся, поскольку Ева не очень-то любила говорить о покойном муже. Как будто авария начисто вычеркнула его присутствие из жизни Евы. В шкафу лежала одежда отца, там же, на полках, расставлены несколько флаконов с одеколоном, принадлежности для бритья, наручные часы. Даже начатая пачка сигарет. Алан любил взять один из флаконов, брызнуть на запястье. В домашней библиотеке он нашел много книг, между страницами Алан часто находил открытки из разных стран, подписанные друзьями отца. В одной из книг нашлась фотография, где мама держала новорожденного Алана на руках, а отец обнимал ее за плечи. Эту фотографию Алан почему-то не догадался припрятать. Знай он, что при переезде случайно потеряется фотоальбом, то обязательно утащил бы фотокарточку. Алан помнил, что отец был очень высоким, носил легкую щетину.

Когда Алан заговаривал про отца, взгляд Евы становился отсутствующим и она быстро меняла тему. А потом у матери появилась та проклятая книжка, за изучением которой она проводила много времени. Ева стала неприлично много зарабатывать и какой-то частью себя Алан думал, что ее болезнь и смерть стали платой за богатство. С помощью этой книжки мать позвала Дамиана, и именно ее хотела заполучить кузина Саманта после похорон.

– Слушай, я тут подумал, – после недолгого молчания произнес Алан. – Не дари ничего на день рождения. Не пытайся сейчас отнекиваться, я точно знаю, что ты приготовил подарок.

Дамиан задумчиво потер подбородок.

– Допустим, я ничего не подарю. Неужели вы не расстроитесь?

Алан хмыкнул.

– С чего бы мне расстраиваться?

– Потому что это ваш праздник, а вы получите на один подарок меньше. Не хотите перекусить?

Дамиан встал со стула, подошел к Алану.

– Если да, то я могу сделать нам огромные сэндвичи, заварить чай и даже сыграю с вами в приставку.

– Нам? – Алану показалось, что он ослышался.

– Да, составлю компанию.

Подросток расплылся в довольной улыбке, закивал.

∞

– У тебя у самого есть день рождения? – пробубнил Алан с набитым ртом, облизывая пальцы, перепачканные в чесночном соусе. Дамиан не обманул: сэндвичи вышли настолько большими, что едва помещались в рот. А если и помещались, то их содержимое вываливалось на тарелку, предусмотрительно подставленную слугой.

– Есть, – пока Алан жевал, Дамиан заваривал чай. Выбор пал на терпкий черный с листьями ежевики и тимьяном. Его сэндвич лежал нетронутым, но он был бы не против уступить угощение юному господину.

– Когда? – подросток поднял с тарелки выпавший кусок сыра и положил его на язык.

– Совпадает с Праздником середины зимы.

– Ого, тоже совсем скоро, – пробормотал Алан. – Что бы ты хотел получить?

Дамиан усмехнулся.

– В этом нет необходимости.

Юный господин нахмурился.

– Немного нечестно, если ты что-то мне вручишь, а я тебе – нет.

Дамиан поставил перед ним заварочный чайник, две чашки, пододвинул сахарницу и тарелку с печеньем.

– Видите ли, даже если останусь без внимания в этот день, то не расстроюсь, поскольку там, откуда я родом, нет подобных традиций.

– Наверное, странно было бы, если в аду отмечали дни рождения, – Алан почти разделался с сэндвичем, нацелившись на следующий. Дамиан все равно не ел. Слуга смотрел на него, пытаясь не рассмеяться.

– В аду? – мягко переспросил он, растягивая губы в улыбке. – А что для вас, людей, ад?

– Клубы дыма, огонь повсюду. Туда попадают души грешников после смерти, – пожал плечами Алан. – Там везде котлы с кипящей водой, в которых эти самые грешники варятся, их тычут трезубцами, они постоянно кричат и плачут.

Дамиану думалось, что люди недооценивали сложившуюся ситуацию. Ад, о котором приверженцы одной религии писали в древней книге, давным-давно воцарился на земле, только выглядел немного иначе.

– Знаю место, похожее на ваше описание, однако ни грешников, ни тем более котлов там нет и в помине, – Дамиан откинул волосы со лба, налил настоявшегося чая в чашку. – Но, к вашему сожалению и к моему счастью, я родился не там.

Алан смотрел на слугу с плохо скрываемым любопытством. Неужели Дамиан прямо сейчас созрел для того, чтобы обсудить с ним то, что осталось позади после договора с матерью?

– Я появился на свет, если так можно сказать, в небольшом островном государстве, где и провел большую часть своего существования.

Алан взглянул на Дамиана так, будто его настигло огромное разочарование.

– И все?

Дамиан подпер ладонью подбородок.

– Вы хотели явно не это услышать, верно?

Подросток кивнул.

– Как-то слишком скучно для кого-то, вроде тебя. Кто твои родители? Ты говорил, что они есть, правда, отличаются от человеческого понимания этого слова.

– Верно, – сказал Дамиан, – и их много.

– В плане? – Алан принялся за следующий сэндвич. Было настолько вкусно, что он даже не обращал внимания на то, что снова перепачкался в соусе. Дамиан взял салфетку и вытер соус с щек подростка, привстав со стула.

– Меня создавали более двух существ.

Алан замер, скривился.

– Это немного мерзко, ты не находишь?

Дамиан снисходительно улыбнулся.

– Процесс создания подобных мне ничем не похож на зачатие человеческих детей.

Алан смущенно покраснел.

– Боже, давай как-нибудь без этого. Я не хочу слышать как какие-то там существа тебя создавали целой толпой.

– Смотреть-то подобное смотрите, а слышать не хотите?

Подросток вовсе залился краской, быстро-быстро заморгал. Слуга засмеялся.

– Меня создали из черного турмалина, чистого серебра, осколков белой луны, рубинов и части самих создателей. Кого-то из мрамора, желтых алмазов. Кого-то отливали из меди или золота.

– Будто луна другого цвета бывает, – наморщил лоб Алан.

– Там всегда несколько лун. Среди них есть и черные.

Юный господин восхищенно выдохнул.

– А говоришь, что простое островное государство.

– Простым я его не называл.

Алан сделал глоток из чашки.

– Кто же вас всех создал? Ну, насколько я понял, ты не в единственном экземпляре.

Дамиан налил чаю и себе, чтобы чем-то занять руки.

– Ошдаирнай, вы называете их Верховными. Существа, которые по щелчку пальца умеют сотворять миры.

Подросток смотрел на слугу с недоверием. Дамиан побарабанил пальцами по столу.

– То есть это единственное, что вас удивляет?

– Где они теперь?

Дамиан закусил нижнюю губу.

– Они спят, скорее всего.

Он посмотрел на темные небеса за окном. В свете фонарей кружились первые хлопья снега, похожие на лепестки цветущих деревьев Изгара. Дамиану лишь раз удалось застать это удивительное зрелище, когда он покинул Дувесу и стал слоняться в полусвете, пытаясь найти новое пристанище. Он стоял прямо под деревьями, в занимающемся рассвете. Порыв ветра сорвал лепестки и они понеслись вдаль, над бескрайним лугом, усыпанном нежно-розовыми цветами. Дамиан подошел поближе, любуясь тем, как мягко падал снег на землю.

– Скучаешь по ним? – спросил Алан.

– Я не могу скучать, мне толком не удалось с ними толком познакомиться.

Слуга повернулся к господину.

– Помню только, как один из них, огненный исполин со сверкающими крыльями, глазами-звездами и голосом, подобным сердитому ветру, взял меня за руку. Я почувствовал тепло и рука стала на мгновение полупрозрачной, потому что свет пронизывал меня насквозь. Меня нарекли первенцем и поприветствовали. Я улыбнулся и сжал пальцы покрепче, чтобы запомнить получше прикосновение.

Он замолчал, вспомнив: то же самое тепло он ощутил, когда погладил зверя в клетке Туомо. Алан сидел с очень грустным лицом.

– А может, их больше нет?

Дамиан внимательно посмотрел на Алана. То, что он сказал, очень похоже на слова утешения. Неужели у слуги настолько несчастный вид, что мальчишка, которому самому несладко, принялся ему сочувствовать? Впрочем, он мог говорить что угодно, Дамиану без разницы.

Алан протянул ему руку и внутри все дрогнуло.

Без разницы ли?

Слуга подошел ближе, вытянул свою, прикоснулся к ладони подростка.

– Рад, что ты со мной, – тихо сказал Алан. – Я часто тебя ненавижу. Но без этой ненависти у меня не получилось бы справиться со всем тем, что произошло.

Дамиан сжал пальцы, почувствовав едва ощутимое тепло в кончиках.

– Раз уж так оказалось, что ты прекрасно рисуешь, нарисуй свой город? Вряд ли получится там побывать, но отчего-то хочется его увидеть, – попросил Алан.

Слуга кивнул.

∞

Шпили башен вздымались к акварельному небу, дома из белого агата тонули в лунном свете. Пристань и корабли возле нее, лавки и торговцы, курившие трауд (достаточно крепкий табак, который привозили из жарких миров, где сияло солнце или даже несколько) через изящные, длинные трубки. Оттого в закоулки города пропахли терпким и пряным. Торговцы одевались ярко, даже немного вызывающе, словно хотели, чтобы их замечали издалека.

На рисунке, который Дамиан только закончил, стояли пять фигур в белых одеждах. Их лица были скрыты завесой из серебряных нитей.

– Кто они? – спросил Алан, сонно потирая слипающиеся глаза.

– Жители Изгара, – ответил Дамиан, усаживаясь на пол возле кровати, на которой лежал Алан. Слуга в общем-то не понимал зачем нужна постель в его комнате, она пригодилась, наверное, в первый и последний раз.

– Что такое Изгар?

– Чудесное место, – Дамиан невольно улыбнулся. – Изгар чем-то похож на Нортгар в летнее время, только там почти нет домов, повсюду деревья, цветы и озера.

– Почему они носят эту штуку на лице? – Алан ткнул пальцем в завесу. Дамиан рассказал, что лица постоянно менялись, поэтому изгарцы предпочитали прятать никогда незатихающее марево. В некотором смысле изгарцы – оборотни, как и Туомо, а во многих мирах оборотни считались чем-то нехорошим.

– Ты их пробовал? Чувствуешь хоть какой-то вкус? – поинтересовался подросток, указав на плоды на деревьях. Дамиан повернул к нему лицо. Они находились так близко, что Алан чувствовал как запах слуги щекотал ноздри. Голова к голове, словно старые друзья, не ощущавшие абсолютно никакого дискомфорта в присутствии друг друга. Алану даже подумалось, что мало кого он так близко мог к себе подпустить.

– Да, очень и очень сладкие.

Пока Дамиан рассказывал про то, что для людей эти фрукты – яд в чистом виде, Алан внимательно смотрел на сереброволосого. Он думал, что это создание, которое подросток ошибочно называл слугой (лучше, наверное, именовать опекуном или даже компаньоном), помимо непростого характера, острого языка, странных привычек, вроде ежедневной уборки, поправления капюшонов и воротников всем, у кого они не в порядке (и ему не очень-то оказалось важно соблюдение личного пространства), таил в себе какую-то историю. Причем весьма незаурядную.

У юного господина словно пелена с глаз спала. Дамиан наверняка имел в своем прошлом тех, кого любил по-настоящему, о ком печалился. Возможно, о чем-то сожалел, чему-то радовался. Он прожил долгую жизнь, много где побывал. И имея возможность обо всем расспросить, Алан занимается лишь тем, что упражнялся в сквернословии. Ему стало неуютно, он заерзал на месте. Нужно хотя бы переименовать его в телефоне, а то Дамиан до сих пор записан как «Та штука».

– В чем дело? – с полуулыбкой полюбопытствовал Дамиан, поворачиваясь к подростку полностью. Алан обнял подушку.

– Устраиваюсь поудобнее, – пробормотал, зарываясь лицом в душистую наволочку.

– Собираетесь спать здесь? – Дамиан убрал волосы со лба. – Вам удобно? Давайте лучше отнесу вас…

– Не хочу, мне тут нравится.

Дамиан несколько озадаченно разглядывал засыпающего Алана.

∞

Олави терпеливо выжидал, сидя на скамье возле гостиницы. Голову замотал шарфом, надел солнцезащитные очки, чтобы постояльцы, знакомые с ним, не узнали. Старухи Краснолис все не было.

Пока он там сидел, мимо успели пройти господин Медведь и господин Кот с бумажными пакетами с лакомствами к чаю. Проплыла и госпожа Соловей, в чудесном бежевом пальто, которое делало ее похожей на облако сахарной ваты. Машина Краснолис прибыла с наступлением сумерек. Из нее выпорхнула, точно бабочка, молодая женщина с мальчишеской стрижкой.

– Можно ли с вами познакомиться? – окликнул ее Олави, едва она подскочила ко входной двери.

– Отвали, – раздраженно выдала Краснолис, но потом, наверное, узнала голос и повернулась. Олави убрал шарф и очки, подошел поближе. Его губы расплылись в улыбке, однако сама Краснолис улыбаться в ответ не стала. Слишком хорошо знала, что Олави улыбался всегда, даже когда собирался кого-то убить.

– Не могу, к сожалению, – сказал он, подойдя вплотную.

– Что нужно? – Краснолис ощутила, как слегка затряслись коленки.

– Тебе не понравится, – юноша взял ее за левую руку, на запястье красовался след от его укуса. – Обстоятельства складываются так, что нам нужно разорвать договор.

– Я подумала случилось нечто серьезное, – нервно рассмеялась женщина, не сводя глаз с Олави. Он как-то изменился.

– Ну да, пустяковое дельце, – Олави сжал пальцы крепче, чтобы Краснолис не смогла вырваться даже при большом желании. Краснолис дернулась, Олави вцепился в нее и другой рукой. Он нагнулся к ней и поцеловал.

Женщина хотела закричать, только ничего не вышло – в рот будто залили раскаленного свинца и теперь он тек вниз по пищеводу, выжигая изнутри. Спустя минуту Краснолис вернулась к своему настоящему возрасту, спустя две – от нее не осталось ничего, кроме горстки пыли, туфлей и одежды у входа в гостиницу.

∞

Дамиан без стука вошел в комнату Алана, принес чистую одежду. Пересек спальню и одним резким движением раздвинул шторы.

– Черт бы тебя побрал, – пробурчал подросток, приоткрывая глаза и щурясь от яркого солнечного света.

– Все расписано по минутам, – Дамиан подошел к кровати, толкая перед собой кресло. – И если мы начнем прямо сейчас, то вполне вероятно, что многое успеем.

Алан сел на постели, сонно потирая глаза. Невольно посмотрел на прикроватную тумбочку, на которой громоздились небольшие коробочки, перевязанные яркими лентами.

– Что это? – спросил он, кивая на коробки и поднимая руки, чтобы Дамиану было удобнее стягивать с него пижамную рубашку.

– Подношения от тех, кто не сможет поздравить вас лично, – Дамиан ловко управился с рубашкой, заменил ее футболкой.

– Подношения, – хмыкнул Алан, приглаживая взъерошенные волосы. – Я думал, твой словарный запас уже ничем не может меня удивить. Что там еще имеется?

– Много того, чего в вашем лексиконе не хватает, – Дамиан методично снимал с него пижамные штаны.

– Пнуть я тебя не могу, а вот оплеуху отвесить – как нечего делать, – Алан зевнул.

– О, это тоже нужно постараться, – слуга натянул на ступни Алана носки. – Я просмотрел все имена и адреса, по которым доставлялись приглашения. Кто такой «я_подвешу_тебя_на_твоих_же_кишках77»?

– Один из ребят, с которыми общаюсь в онлайне, – Алан расплылся в довольной улыбке. – Там еще должен быть «натяну_глаз_на_задницу456» и…

Дамиан снисходительно посмотрел на него, подумав, что с такими прозвищами гости будут соответствующими.

– То есть адрес они вам предоставили, а настоящее имя сообщить не удосужились?

– То есть приглашения мы сделали, а проверить каждого гостя лично мистер Безупречность почему-то не смог? – Алан вздохнул.

– Очень рад, что вы такого высокого мнения обо мне, – Дамиан распрямился. Действительно, как так вышло, что он отдал список гостей менеджеру, занимавшегося приглашениями, не перепроверив его? Дамиан хрустнул пальцами. Неужели забыл? Невозможно. Однако стало несколько не по себе. Из-за проблем с кондитерской, где, как и в типографии, перепутали имена и неправильно истолковали желаемый дизайн, добавив лишние элементы, Дамиан просто-напросто выбросил из головы список приглашенных, как ненужную информацию.

– Забей, – пробормотал Алан, – не так важно. Главное, чтобы они пришли.

Дамиан в тот момент буквально почувствовал, как натянулись нервы юного господина.

– Завтракать придется по дороге, – слуга усадил его в кресло и выкатил в коридор.

– Я могу остаться дома, – Алан закатил глаза. – Разве не получится сделать все без меня?

– Подстричь вас и уложить волосы без вашего присутствия не получится.

– Класс, – пробурчал Алан. – Что потом? Выбор унылого костюма и скучных ботинок, чтобы поразить гостей прекрасным вкусом?

∞

Дамиан припарковался у салона, как раз тогда, когда Алан дожевывал второй сэндвич.

– Ты ведь понимаешь, что это смешно? – проворчал он, облизывая пальцы. Дамиан отстегнул ремень безопасности и повернулся к нему.

– Смешно будет, если вы встретите гостей с неопрятными патлами. Кстати, в пакете были и салфетки, – он чуть скривился. Алан сощурился и специально облизал пальцы еще раз.

– Вроде бы мама принимала не сварливую няньку на роль моего опекуна.

– Так и мне обещали не поросенка.

Пока Алан находился в салоне, Дамиан отправился забирать торт. Он выбрал не слишком большой, чтобы не заказывать доставку, а управиться самому. К его радости и счастью сотрудников кондитерской, надпись на торте оказалась правильной, как и дизайн. Это даже не торт, а миниатюрная луна, испещренная кратерами. В качестве извинения за оплошность с неправильным написанием имени Алана, как и на пригласительных, луну дополнили россыпью крохотных звезд – капкейками в сахарной пудре. Дамиан остался чрезвычайно доволен. Настолько, что уложив покупки на заднее сиденье автомобиля, он решил купить еще какой-нибудь небольшой подарок для именинника. И подарком стали запонки в виде шлема одного из любимых супергероев Алана.