Текст книги "Игры на брачном ложе"

Глава 11

Закари Джордж Байрон появился на свет в начале седьмого вечера, огласив дом пронзительным криком. Весь день Мэллори пробыла у постели роженицы и сильно устала. Тем не менее она была довольна собой и рада, что Мег благополучно разрешилась от бремени.

Обессиленная, Мег дремала в постели, Кейд сидел рядом с женой, сжимая ее руку. На его лице блуждала счастливая улыбка. Он любовался спящей супругой.

Весь день, пока продолжались схватки, Кейд места себе не находил. Он был бледен как смерть. Клер, Грейс и Ава Байрон пытались успокоить его. Однако им это не удавалось.

И вот наконец Мег родила мальчика. Акушер впустил счастливого отца в комнату роженицы и показал ему новорожденного – его второго сына.

Оставив счастливых родителей наедине, Мэллори вышла из комнаты, чтобы сообщить братьям весть о рождении племянника. Увидев в их обществе Адама, она очень удивилась. Мужчины мирно беседовали, словно сегодня утром не было никакого скандала.

«Должно быть, Адам и Эдвард уже поговорили, – решила Мэллори, – и оба остались довольны достигнутым соглашением». Но в чем это соглашение состояло, она ума не могла приложить. Из-за суматохи, связанной с родами, Мэллори не успела поговорить с Адамом и узнать у него, к чему они пришли. Мэллори надеялась, что ее братья не посадят Адама по средневековому обычаю в темницу или в подземелье за поругание чести семьи.

Мужчины на минутку зашли в комнату Мег, которая призналась, что не собирается называть сына Невилом, Орсоном или Освальдом, взглянули на новорожденного и отправились отмечать радостное событие – появление на свет нового родственника – в гостиную, где им подали бренди и сигары.

Проголодавшиеся дамы спустились в столовую, чтобы поужинать. В комнате Мег осталась только Ава.

В одиннадцать часов вечера Мэллори снова поднялась к Мег, чтобы проведать ее и младенца. В комнате она застала Кейда. Он сидел у постели спящей жены, сжимая в ладонях ее руку. Малыш лежал в уютной колыбельке из красного дерева.

Не желая им мешать, Мэллори попятилась на цыпочках, вышла из комнаты, затворила за собой дверь, повернулась и вздрогнула от неожиданности.

– Адам! – воскликнула она. – Я и не заметила, как вы подошли!

– О, я не хотел вас пугать, – тихо произнес он и кивнул в сторону двери. – У Мег все в порядке?

– Да, у нее все хорошо. Я не удивлюсь, если Мег завтра уже встанет и пойдет знакомить новорожденного с маленьким братом.

– Максу всего лишь два года, вряд ли это знакомство произведет на него большое впечатление, – заметил Адам.

– Да, вы правы, – согласилась Мэллори и, потупив взор, стала разглядывать причудливый узор на ковре, который устилал коридор. – Адам, я хотела поговорить с вами о том, что произошло сегодня утром…

Он остановил ее:

– Давайте перенесем этот разговор на завтра. Сегодня был трудный день, вы устали.

– Но я хочу знать, что сказал вам Эдвард. Что потребовал от вас Джек? Я видела, что вечером вы уже мирно беседовали, но утром Джек был вне себя от гнева, да и Эдвард не намерен был давать вам спуску. Признайтесь, Джек вызвал вас на дуэль? О, вы не должны драться друг с другом! Ведь всегда можно найти другие способы решения проблемы. Я не допущу, чтобы вы дрались на дуэли! Я не желаю, чтобы вы или Джек пролили из-за меня кровь.

– Успокойтесь, – мягко сказал Адам. – Поединка не будет, мы не будем драться ни на пистолетах, ни на кулаках. Мы с Джеком сегодня поговорили и достигли взаимопонимания.

– Взаимопонимания? – изумилась Мэллори. – И в чем же оно заключается?

– Это мы обсудим завтра, – решительно заявил Адам и повел Мэллори по коридору к ее спальне. – А теперь я хочу, чтобы вы выбросили все из головы и легли спать.

– Но что, если я не смогу уснуть? Что, если мне снова…

Она осеклась, не смея произнести слово «кошмары».

– Если вам будет трудно уснуть, позовите Пенни и велите ей вскипятить для вас молока. Но если и горячее молоко не поможет, тогда пусть Пенни позовет меня и Джека, мы сядем в вашей гостиной и будем всю ночь тихо играть в карты, а вы, зная, что мы находимся в смежной комнате, сможете поспать, ничего не опасаясь.

– Но, Адам…

– Никаких «но», – перебил он Мэллори и остановился у двери в ее спальню. – Вот мы и пришли.

Адам провел пальцем по ее щеке. Мэллори затрепетала, сердцебиение участилось.

– Спокойной ночи, Мэллори, – сказал он. – Обещайте, что последуете моим советам и выпьете горячего молока, если вам будет трудно уснуть.

– Хорошо, обещаю.

– Отлично. Ступайте в комнату. Пенни наверняка ждет вас. До завтра.

– Спокойной ночи.

Адам повернулся и зашагал по коридору прочь.

Подавив в себе желание окликнуть его, Мэллори вошла в спальню.

На следующее утро Мэллори проснулась бодрой и отдохнувшей. Эту ночь она спала крепко, без сновидений. К собственному удивлению, накануне она уснула быстро, сразу же, как только Пенни задула свечи и вышла из комнаты.

«Это объясняется тем, что я очень устала за день», – подумала она. Встав с постели, Мэллори вызвала горничную.

Через полчаса она уже была одета в муслиновое платье с узором из зеленых листочков и сидела в своей небольшой гостиной. Перед ней на столике стояла чашка с горячим чаем, а рядом лежала записка от Адама.

Мэллори развернула и прочитала ее.

«Встретимся в комнате для занятий музыкой в половине одиннадцатого. Я буду ждать вас там.

Ваш покорный слуга

Адам».

Бросив взгляд на часы, Мэллори увидела, что до назначенного времени оставалось всего лишь двадцать минут. От волнения у нее сразу же пропал аппетит, и она отодвинула в сторону тарелку с едой – яичницей и хлебом, к которым так и не притронулась. Сейчас ее интересовало только одно – о чем договорились Адам и Эдвард.

Адам подошел к арфе, стоявшей в комнате для занятий музыкой, и тронул ее струну. Она завибрировала, издавая приятный звук. Адам ждал Мэллори, но она запаздывала.

«Мэллори, судя по всему, вчера благополучно уснула, – подумал он. – Во всяком случае, она так и не прислала за мной Пенни». Адам был рад этому обстоятельству. Ему было бы жаль будить Джека и посреди ночи поднимать его из уютной супружеской постели.

При воспоминании о Джеке Адам недовольно поморщился. Поведение старого друга казалось ему оскорбительным, это был удар по самолюбию Адама. Джек знал Адама лучше, чем кто бы то ни было, и тем не менее заподозрил его в том, что он подлым образом лишил его сестру девственности. Адам затаил на друга обиду. До женитьбы Джек сам был изрядным повесой и кутилой с подмоченной репутацией.

Впрочем, хорошенько поразмыслив, Адам вынужден был признать, что на месте Джека вел бы себя, пожалуй, точно так же. Обнаружив в постели сестры своего лучшего друга, Адам набросился бы на него с кулаками. Чтобы защитить Делию, он был готов на все. Братья Мэллори тоже встали горой, заподозрив, что с их сестрой стряслась беда.

Адам на протяжении многих лет тщательно скрывал свои чувства к Мэллори, но теперь вынужден был признаться в них. Любовь к Мэллори стала оправданием Адама в глазах ее братьев и избавила их от необходимости применять жесткие меры.

Адама радовало то, что они с готовностью выслушали его. Если бы ему в лицо был брошен вызов, он вынужден был бы принять его, но дуэль привела бы в отчаяние Мэллори, а ему очень не хотелось огорчать ее. Все Байроны, включая интеллектуала Дрейка, были меткими стрелками, опытными дуэлянтами, они мастерски дрались и на шпагах, и на пистолетах, и на кулаках.

Адам ни в чем не уступал им. Он был неустрашим, поэтому исход дуэли с одним из Байронов предугадать было бы трудно.

Тем не менее с эмоциональной и нравственной точек зрения ему было бы трудно драться с другом. К тому же Мэллори никогда не простила бы его, если бы он ранил или убил одного из ее братьев. Она надеялась, что он сумеет уладить конфликт с помощью переговоров.

Адам снова тронул струну арфы, и в этот момент дверь комнаты отворилась. Подняв глаза, он увидел Мэллори.

– Доброе утро.

Застенчиво улыбнувшись, Мэллори подошла к нему.

– Доброе утро, Адам.

Он отметил про себя, что, несмотря на бледность, она была ослепительно хороша. Ее аквамариновые глаза сияли. Адам поцеловал руку Мэллори и, подойдя к двери, плотно затворил ее.

Мэллори с удивлением проводила его взглядом.

– Вы уверены в том, что поступаете правильно? Боюсь, что Джек снова набросится на вас с упреками и попытается вызвать на дуэль.

Адам улыбнулся.

– Вряд ли это произойдет. На этот раз ситуация менее компрометирующая – мы с вами находимся в комнате для занятий музыкой, а не в вашей спальне.

– Это верно, – согласилась Мэллори, нервно разглаживая складки платья. – Итак, что сказал вам Эдвард? Надеюсь, в конце концов до него дошло, почему вы оказались посреди ночи в моей комнате и задержались до утра? Или он подумал… ну, вы понимаете, о чем я…

– Давайте-ка сначала присядем вот здесь, а потом поговорим, – предложил Адам, указывая на стулья, стоявшие у окна, сквозь которое в комнату падал солнечный свет.

Поколебавшись, Мэллори кивнула. Они сели друг напротив друга.

– А теперь я отвечу на ваш вопрос, – заговорил Адам. – Как вам известно, его светлость и я вчера утром откровенно поговорили и прояснили ситуацию, наделавшую столько шума. Я объяснил, почему оказался в вашей комнате и почему задержался у вас.

– Вы рассказали ему о моих кошмарах?

– Да, я вынужден был это сделать. Я сказал ему, что вы были очень напуганы и боялись остаться одна.

– В таком случае он должен был все понять правильно! – почувствовав облегчение, воскликнула Мэллори. – Я, конечно же, тоже поговорю с Эдвардом. Я уверена, он поймет, что этот инцидент можно оставить без последствий.

Адам нахмурился.

– А вот в этом вы ошибаетесь.

К бледным щекам Мэллори прилила кровь.

– Надеюсь, вы не рассказали ему о поцелуях? – быстро спросила она. – Это к делу не относится. О поцелуях никто не должен знать!

Губы Адама скривились в усмешке. Ее слова показались ему забавными.

– Кроме того, – продолжала Мэллори, – я своими ушами слышала, как вы сказали брату, что, какие бы отношения нас ни связывали, – это наше личное дело и его не касается. Я считаю, что так и надо отвечать на все попытки братьев приструнить нас.

Адам расхохотался.

– Не сердитесь на меня за смех, я просто не удержался. Вы говорили так убедительно. Вам не следует волноваться: я ничего не сказал Эдварду о наших поцелуях и других… утехах. Впрочем, от меня и не требовали столь откровенных подробностей.

Мэллори посмотрела на него с изумлением:

– Не требовали? Почему?

– Эдвард, как и Джек, умный человек, и сам все понимает. Братья видели, как вы залились краской смущения, когда вас спросили, дотрагивался ли я до вас. Впрочем, даже если бы я не притронулся к вам, разницы большой не было бы.

– Не понимаю… Почему это?

– Что же здесь непонятного? – пожав плечами, спросил Адам.

Впрочем, по ее недоуменному виду было ясно, что Мэллори искренне не понимала его логики. Несмотря на то что хорошо знала правила морали, действовавшие в светском обществе, Мэллори внушила себе, что в их ночном свидании в спальне не было ничего предосудительного. Во всяком случае Мэллори не ожидала, что этот инцидент приведет к серьезным последствиям.

Однако Адам знал, что пути к отступлению уже не было, и в душе радовался этому.

Он, конечно, первоначально намеревался, не торопя Мэллори, долго ухаживать за ней, окружать заботой, подставлять плечо в трудную минуту и уже потом переходить к решительным действиям. Однако проведенная вместе ночь и разгоревшийся наутро скандал все изменили.

Он любил Мэллори, желал ее.

Поймав на себе испытующий взгляд Адама, она встрепенулась.

– Вы хотите сказать мне что-то важное?

– Да. Замять скандал можно лишь одним-единственным способом, Мэллори, – сказал Адам и, опустившись на одно колено, взял ее руку. – Вы готовы стать моей женой?

Глава 12

Мэллори на мгновение показалось, что ее широко распахнутые от изумления глаза сейчас вылезут из орбит.

– В-вы… вы сказали «женой»? – пролепетала она.

Адам кивнул:

– Да, именно так.

– Н-но, Адам, вы же не хотите жениться на мне? Да этого и не нужно делать.

Он усмехнулся, удивляясь ее наивности.

Мэллори сердито прищурилась.

– Значит, именно об этом вы договорились с Эдвардом, да? Вот почему мои братья больше не настаивают на дуэли! Вы согласились спасти честь семьи, женившись на мне?

– Если бы я не дал им слово, они вряд ли позволили бы мне снова остаться с вами наедине.

Мэллори возмущенно фыркнула.

– Но это же полная чепуха! Вам нет никакой необходимости жениться на мне. Вы сказали Эдварду, что я сохранила девственность? Что не произошло ничего страшного, непоправимого?

– Мы с вашим братом не обсуждали интимные подробности, Мэллори. В этом не было никакого смысла.

– Не было смысла? – повторила она, чувствуя, как к горлу подкатывает комок. – О! Прошу вас, встаньте! Я не могу говорить с вами о разумных вещах, когда вы стоите передо мной на коленях.

– Я не считаю этот разговор разумным, – спокойно заявил Адам, но все-таки поднялся с колена и сел на стул. – Мэллори, поймите, свадьба – единственный выход из сложившейся ситуации.

Мэллори порывисто встала.

– Но мои братья – умные люди, вы сами сказали! Они не будут принуждать нас к браку, зная, что ничего ужасного не произошло. Этот инцидент забудется уже через неделю!

– А как же быть с многочисленными гостями, которые толпились в коридоре и слышали каждое слово, доносившееся из спальни? Вы думаете, они забудут о том, что Джек обвинил меня в изнасиловании и вызвал на дуэль?

– Но ведь вы не насиловали меня.

– Нет, конечно, я только целовал и ласкал вас, а потом уснул в вашей постели. Но все это само по себе уже является грубым нарушением правил общественной морали. Вы же разумная, благовоспитанная девушка, Мэллори, неужели вы не понимаете этого?

Мэллори начала нервно расхаживать по комнате.

– Но вы сами всегда говорили, что мы всего лишь друзья. Может быть, мне нужно объяснить ситуацию братьям и…

Адам посмотрел на нее с сочувствием.

– Они все поймут и не станут настаивать на свадьбе, – упрямо закончила она.

– А вы уверены, что Дафна Дамсон будет держать язык за зубами? Она не сможет сохранить тайну, даже если будет знать, что ей за излишнюю болтливость отрежут язык. – Адам встал, подошел к Мэллори и взял ее руки в свои. – Нам нужно пожениться. Если я не женюсь на вас, то меня заклеймят позором, назовут беспринципным негодяем. Вам тоже несдобровать, ваша репутация будет навеки погублена. Вас не спасет даже знатное происхождение и богатое приданое – вряд ли в обществе найдется респектабельный джентльмен, который захочет сделать вам предложение.

Но Мэллори и не думала о замужестве! Во всяком случае, сейчас…

Устремив невидящий взгляд на галстук Адама, она судорожно сглотнула. Ей вдруг стало нехорошо. Да, Адам прав. В случае отказа от замужества она могла стать изгоем общества.

– Неужели мысль о браке со мной кажется вам такой ужасной? – спросил Адам. – Не так давно вы говорили, что цените и уважаете меня.

Подняв голову, Мэллори взглянула ему в глаза и увидела в их глубине огонек искреннего чувства. Она вдруг подумала, что ее категоричный отказ может показаться Адаму оскорбительным. Мэллори не хотела обижать своего лучшего друга.

Но тут Адам прищурился, и огонек в его темно-карих глазах погас.

«Нет, – подумала Мэллори, – я ошиблась. Адам толстокожий и не способен на тонкие эмоции. Он наверняка понимает, что мой отказ вовсе не свидетельствует о плохом отношении к нему». И все же она решила следить за своими словами и выражаться более осмотрительно.

– Нет, мысль о браке с вами не кажется мне ужасной. Просто…

Она осеклась.

– Что «просто»?

Мэллори потупила взор.

– Просто сейчас я не готова выйти замуж за кого бы то ни было, – прошептала Мэллори. – Еще не готова… Впрочем, быть может, я вообще никогда не выйду замуж.

Адам приподнял ее подбородок, и Мэллори не оставалось ничего другого, как только снова взглянуть ему в глаза.

– Но ведь я не «кто бы то ни было». Я Адам Грешем, ваш верный друг, которого вы знаете с детства. Я буду оберегать вас, защищать, лелеять, заботиться о том, чтобы вы постоянно улыбались.

– Но ведь это неправильно, несправедливо, – с мукой в голосе возразила Мэллори. – Вы заслуживаете лучшей участи, вам нужен счастливый брак. Найдите себе женщину, которую полюбите и которая будет рада выйти за вас замуж. Я не хочу, чтобы вы приносили себя в жертву из-за какого-то нелепого ночного инцидента. – Мэллори перевела дыхание, а потом с дрожью в голосе заговорила опять: – О, зачем только я попросила вас тогда остаться в моей комнате! Если бы не мои ночные страхи, мы сейчас не обсуждали бы вопрос о браке.

– Если бы да кабы… – промолвил Адам. – Давайте не будем вести беседу в сослагательном наклонении. Все вышло так, как вышло, и нам теперь нужно расхлебывать последствия разразившегося скандала. Лично я готов в полной мере отвечать за свои поступки. – Адам выпустил руки Мэллори и положил ладони на ее талию. – Что же касается вашей заботы обо мне, то она напрасна, хотя, конечно, вы пытаетесь поступить благородно. Но мне не нужна свобода. Честно говоря, я уже созрел для брака. Сейчас я ремонтирую дом в своем поместье, восстанавливаю усадьбу. Но усадьбе Грешем-Парк нужна хозяйка. Более того, в доме должна жить полноценная семья. Я хочу, чтобы его комнаты и коридоры оглашались смехом, звонкими голосами. Вы считаете, что я попал в капкан, но это не так. Разумеется, сложившуюся ситуацию не назовешь приятной, но я уверен, что из вас выйдет превосходная жена.

– Это вам только так кажется. А что, если вы ошибаетесь, но поймете это только тогда, когда уже будет слишком поздно? Ведь может случиться так, что уже после женитьбы на мне вы встретите женщину, которую полюбите всем сердцем.

– Этого не произойдет, – заверил ее Адам. – Поверьте мне, я опытный мужчина. У меня была уйма времени, чтобы познакомиться со всеми типами женщин, представленными в светском обществе. Ни одна из дам или юных леди не вызвала у меня ни малейшего интереса. Клянусь вам, Мэллори, женитьба на вас – это не жертва для меня.

Мэллори промолчала, ей было трудно говорить.

– Я знаю, что вы до сих пор не оправились от душевной раны, – продолжал Адам. – Замужество – это далеко не то, о чем вы сейчас мечтаете. Но у брака есть свои преимущества. Мы давно знаем друг друга и, уверен, прекрасно уживемся вместе.

Мэллори не сомневалась в этом. Да и разве могло быть по-другому, когда у них было много общих воспоминаний, интересов, знакомых? Они знали друг о друге почти все. Мэллори понимала, что ей будет легко и приятно жить под одной крышей с Адамом.

– В браке вы обретете больше свободы, – сказал Адам. – Вы станете графиней, хозяйкой большого дома, который сможете обставить по своему вкусу. Вы заведете в нем свои порядки, в вашем распоряжении будет целый штат слуг. Я гарантирую вам полную самостоятельность и дам свободу выбора во всем, что касается ведения домашнего хозяйства. Я уверен, что вам пойдут на пользу переезд и смена обстановки.

– На пользу? В каком смысле?

– У вас здесь, в Брейборне, слишком много свободного времени, и вы можете беспрепятственно предаваться болезненным воспоминаниям и мыслям. В Грешем-Парке ваш ждет непочатый край дел, колоссальное поле деятельности, вам некогда будет копаться в своей душе.

У Мэллори перехватило дыхание. На нее снова нахлынули воспоминания о Майкле, и сердце наполнило чувство горечи.

– На новом месте вы будете думать не о прошлом, а о будущем, – продолжал Адам, как будто не замечая ее состояния. – И это, несомненно, принесет приятные плоды.

– Плоды? Какие еще плоды?

– Я имею в виду детей.

Мэллори оцепенела, услышав эти слова.

– Вы созданы для материнства, Мэллори, – с жаром сказал Адам. – Я пришел к такому выводу, наблюдая, как вы общаетесь с детьми. Вы их любите, и они отвечают вам взаимностью. Вчера я видел, как вы держите на руках маленького Закари, и эта картина умилила меня. Мне трудно представить вас бездетной.

– А вот мне порой кажется, что у меня никогда не будет детей.

Мэллори тяжело было произносить эти слова, но после гибели Майкла она даже думать не могла о том, что нужно снова искать себе жениха, с этой целью выезжать в свет, присматриваться к мужчинам, флиртовать, принимать чьи-то ухаживания. Но если она не выйдет замуж, у нее не будет детей.

Впрочем, Адам, как всегда, прав. Мэллори очень хотелось иметь свою семью, ребенка. Мысль о том, что этой мечте не суждено сбыться, разрывала ей сердце.

Но что ждало ее в будущем? После разгоревшегося скандала перед ней закроются двери салонов и гостиных. Ее репутация будет навеки погублена. Адам отныне был единственным достойным кандидатом на роль ее мужа. Брак с ним давал Мэллори шанс обзавестись семьей и детьми. Если она не выйдет за него замуж, то останется одинокой, бездетной старой девой.

Мэллори, конечно же, могла посвятить себя воспитанию многочисленных племянников и племянниц. Но разве этого достаточно для счастья, для заполнения пустоты, образовавшейся в ее сердце?

– Но преимущество брака состоит не только в возможности иметь детей, – как будто подслушав ее мысли, произнес Адам.

– В чем же еще?

– Вот в этом, – ответил он и припал к ее губам в страстном поцелуе.

В жилах Мэллори забурлила кровь, сердце учащенно забилось. Она с упоением отвечала на поцелуй Адама, хотя разум приказывал ей остановиться и не реагировать на его провокации. Веки Мэллори налились свинцовой тяжестью, и она закрыла глаза, отдавшись на волю чувств. Ноги стали ватными, колени подкашивались, она находилась в полной власти Адама.

Хорошо, что Адам крепко обнимал ее, иначе она могла бы рухнуть на пол. Под напором его языка губы Мэллори разомкнулись. Она уже плохо владела собой, растворяясь в огне страсти.

– Считай, дорогая, этот поцелуй небольшим авансом, залогом того, что тебя ждут в браке волшебные наслаждения, – сказал Адам, прерывая поцелуй. – Выйди за меня замуж, и ты убедишься в том, что я не лгу. Будь моей, и я открою тебе удивительный мир удовольствий.

Мэллори соображала с трудом, у нее кружилась голова.

Но Адам ждал ее ответа.

– Скажи «да», – настаивал он, осыпая поцелуями лицо и шею Мэллори, чтобы подтолкнуть ее к правильному решению. – Скажи, что хочешь стать моей женой.

Пытаясь сосредоточиться, Мэллори взглянула в глубину горящих карих глаз Адама.

Она хорошо знала его, она доверяла ему. Это был Адам, ее близкий верный друг. Он позаботится о ней, он сделает все для того, чтобы она была счастлива. С ним ей никогда не было страшно. Кроме того, Адам в отличие от другого мужчины никогда не усомнится, что в роковую ночь в ее спальне не произошло ничего предосудительного. Его не надо было убеждать в том, что Мэллори осталась чиста и непорочна.

К тому же брак с Адамом сулил Мэллори избавление от депрессии. Он умел рассмешить ее, настроить на веселый рад. Живя рядом с ним, она вновь ощутила бы радость бытия, забыла о своем горе. И в этом не последнюю роль играли плотские утехи, наслаждение, которое Мэллори могла получить от физической близости с Адамом.

Чтобы получить все эти плюсы, Мэллори нужно было только одно – согласиться стать женой графа Грешема.

Дать согласие на брак с ним.

– Вы уверены, что действительно хотите жениться на мне? – прошептала она, чувствуя, что сердце бешено колотится в груди. – Мне бы очень не хотелось, чтобы вы пожалели о том, что вступили в брак со мной.

В карих глазах Адама вспыхнул яркий огонь, и Мэллори затрепетала.

– Я никогда не пожалею об этом, – хрипловатым голосом промолвил он.

Мэллори некоторое время хранила молчание.

– Хорошо, Адам, – наконец снова заговорила она. – Я согласна стать вашей женой.

Адама захлестнуло чувство буйной, необузданной радости, смешанной с вожделением. Он в пылком поцелуе припал к губам Мэллори. Он понимал, что ему не стоило так явственно демонстрировать свои истинные эмоции, но ничего не мог с этим поделать.

«Она – моя! – стучало у него в голове. – И я ее больше никому не отдам!»

Потеряв контроль над собой, он расстегнул несколько пуговиц на платье Мэллори. Но в этот момент раздался стук в дверь. Она отворилась, и на пороге возник Джек.

– Я уже слышу звон свадебных колоколов, – с добродушной улыбкой сказал он, входя в комнату. – Или это не так? В таком случае мне не остается ничего иного, как вызвать вас на поединок, старина.

Мэллори вскрикнула от удивления и хотела высвободиться из объятий Адама, но он не отпустил ее.

– Я вижу, мешать людям и вторгаться в комнату в самый неподходящий момент входит у вас в привычку, – проворчал Адам.

Джек сардонически усмехнулся.

– Я постучал. Думаю, этого вполне достаточно, если, конечно, вы не предавались здесь любовным утехам.

– Джек! – одернула брата Мэллори, залившись краской до корней волос.

Джек не обратил на нее никакого внимания. Его взгляд был прикован к Адаму.

– Учитывая то, что вы провели наедине уже около часа, – продолжал Джек, буравя Адама колючим взглядом, – думаю, вы успели уладить с Мэллори все вопросы. Это так?

Адам кивнул.

– Вы можете поздравить нас и пожелать счастья. Ваша сестра оказала мне большую честь, согласившись стать моей женой.

Прищурившись, Джек некоторое время молча смотрел на парочку, а затем, подойдя к ним, заключил сестру в объятия.

– Будь счастлива, дорогая!

– Спасибо, Джек, – растрогавшись, пробормотала Мэллори.

– Если Грешем будет плохо обращаться с тобой, скажи мне об этом, я быстро призову его к ответу, – пообещал Джек. – А если он не поймет слов, то отведает кулаков. – Джек повернулся к Адаму: – Примите это к сведению, Грешем.

– Не надо угрожать мне, Байрон.

Мэллори нахмурилась. Она опасалась, что брат и жених подерутся у нее на глазах. Однако Адам не собирался обострять отношения, поскольку знал, что это не понравится Мэллори.

Поколебавшись, Джек протянул ему руку, и они обменялись крепкими рукопожатиями.

– Поздравляю, Грешем, добро пожаловать в наш семейный круг!

Они обнялись и дружески похлопали друг друга по спине.

– Надо официально объявить о помолвке, – продолжал Адам. – В любом случае я рад, что скоро вы станете моим родственником. Впрочем, мы давно уже относимся друг к другу как братья.

– Спасибо за поздравления. Признаюсь, в качестве шурина вы мне нравитесь больше, чем в качестве брата. Во всяком случае, эта степень родства меня больше устраивает.

Они с Джеком рассмеялись, и Мэллори поняла, что брат и жених больше не испытывают друг к другу вражды.

– Ох уж эти мужчины! – воскликнула она. – Подозреваю, что сейчас вы пойдете отмечать предстоящую помолвку. Ну что ж, а я, пожалуй, поднимусь к себе наверх.

Мэллори повернулась, чтобы выйти из комнаты, но Адам остановил ее, схватив за руку.

– Постой, дорогая, мне надо задать тебе один вопрос.

– Я слушаю.

– Во-первых, я хочу знать, спустишься ли ты к обеду. Во всяком случае, я на это рассчитываю.

Выражение лица Мэллори смягчилось.

– Да, я спущусь в столовую, – ответила она.

Адам улыбнулся и поцеловал ее в лоб.

– Во-вторых, я должен сделать вот это, – сказал он и, повернув Мэллори спиной к себе, быстро застегнул несколько расстегнутых пуговичек на ее платье.

К лицу Мэллори прилила кровь.

– Будь умницей, – промолвил Адам. – Надеюсь, мы скоро увидимся.

Мэллори зашагала к двери, стараясь скрыть свое смущение.

– Мы должны известить всех о предстоящей свадьбе, – напомнил Джек. – Но сначала я должен кое-что выяснить у вас, Грешем.

– Пожалуйста, я постараюсь удовлетворить ваше любопытство.

– Решение жениться на Мэллори было принято вами скоропалительно. Мы с вами хорошо понимаем, чем это было вызвано. Ни вы, ни Мэллори в обозримом будущем не планировали вступать в брак. Моя сестра до сих пор, похоже, не пришла в себя от всего произошедшего.

– Да, ее буквально принудили к этому браку, – согласился Адам.

– Я бы так не сказал. Мне довелось видеть, как вы целуетесь. Кроме того, ваше присутствие ночью в ее спальне тоже говорит о многом. – По лицу Джека пробежала тень при упоминании неприятного ночного инцидента. – Мне хочется задать вам один вопрос, Грешем…

– Вы хотите спросить, как я отношусь к вашей сестре? – перебил его Адам, видя, что Джек с трудом подбирает слова. – Дорога ли она мне? Или я испытываю к ней всего лишь физическое влечение?

Нахмурившись, Джек взглянул Адаму в глаза.

– Да, именно это я и хотел спросить.

– Я люблю ее, Джек. Люблю больше жизни.

Некоторое время Джек молча испытующе смотрел на него, а затем сказал:

– Я вам верю. Кстати, Грейс убеждала меня в том, что вы любите Мэллори. Теперь я понимаю, что мне нужно было прислушаться к ее словам. Она удивительно проницательна, я каждый раз поражаюсь ее способности видеть людей насквозь.

Адам улыбнулся.

– Ваша жена – умная, наблюдательная женщина.

– Грейс – настоящее чудо, – сказал Джек с гордостью. – Я благодарю Бога за то, что он послал мне такую супругу.

– Я тоже благодарен Господу за великий дар любви. Я сделаю все для того, чтобы Мэллори была счастлива.

– Я уверен, что вам это удастся.

– У меня есть одна просьба, Байрон, – озабоченно проговорил Адам. – Не рассказывайте пока Мэллори о моих истинных чувствах к ней. Она еще не оправилась от тяжелых переживаний, любое волнение ей противопоказано.

– Так, значит, она не знает, что вы ее любите?

– Нет. Я скажу ей об этом, когда придет время.

Джек посмотрел на Адама с сомнением. Он хотел что-то возразить, но, видимо, передумал.

– Ну что ж, это ваше дело, – сказал он, пожимая Адаму руку. – Простите за то, что едва не набросился на вас с кулаками. Ваше присутствие ночью в спальне Мэллори стало для меня полной неожиданностью. Я просто не владел собой.

– На вашем месте я вел бы себя точно так же, – ответил Адам. – Поэтому вам не стоит извиняться.

– В таком случае пойдемте в гостиную и отметим помолвку!

Адам улыбнулся.

– С большим удовольствием.