Текст книги "Игры на брачном ложе"

Мэллори тоже улыбнулась. Она была не в силах противостоять его обаянию. На душе вдруг стало легко; тоска, терзавшая ее в течение двух последних дней, отпустила.

– Ну вот, моя девочка снова улыбается, – довольно заключил Адам. – Не нужно было выставлять Пенни в качестве заслона у дверей. Если бы вы впустили меня раньше, то давно избавили бы себя от тоски и страданий.

– Но вряд ли при других обстоятельствах мы сумели бы поговорить по душам, – возразила Мэллори, теребя пуговицу на его жилете. – Я бы ни за что не описала вам свой кошмар, потому что мы не смогли бы остаться в комнате наедине. И боюсь, что ваш визит сделал бы меня еще несчастнее.

– Пожалуй, в этом вы правы. Я тоже рад, что сегодня ночью нам удалось поговорить по душам.

Он прижал ее руку к своей груди и стал поглаживать пальцы. По телу Мэллори забегали мурашки. Такая реакция удивила ее. Может быть, в ночном воздухе было много электричества?

Похоже, Адам испытывал те же ощущения. В его обольстительных карих глазах вспыхнул огонь, а густые длинные ресницы стали опускаться так, словно ему вдруг захотелось спать. Однако Мэллори чувствовала, что его вовсе не клонило в сон. От Адама исходила мощная волна энергии, в нем не ощущалось никакой дремоты.

Мэллори вдруг вспомнила, что одета только в тонкую ночную рубашку. Правда, это было довольно скромное одеяние – с закрытым воротом. Тем не менее нельзя было не учитывать того, что рядом с ней на кровати сидел мужчина и она ощущала прикосновения его бедра через шелковую простыню и тонкую ткань рубашки.

Мэллори и Адам сидели так близко, что слышали биение сердец друг друга.

Мэллори молчала, она была не в силах пошевелиться. Когда Адам погладил ее по голове, кровь в висках гулко застучала. Ладонь Адама легла на ее затылок, и он приблизил лицо к ее лицу. Мэллори замерла, затаив дыхание.

«Неужели он собирается меня поцеловать?» – мелькнула в ее голове сумасшедшая мысль, и ей вдруг показалось, что она хочет именно этого.

Их взгляды встретились, и Адам припал к ее губам.

Сердце Мэллори пронзило ощущение счастья. Она испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие, тая в его объятиях. Адам проводил кончиком языка по ее нижней губе, разжигая в ее крови огонь страсти. Мэллори громко застонала, ее губы сами собой разомкнулись, и язык Адама проник в рот.

В жилах Мэллори забурлила кровь, по телу пробежала дрожь. Сердце так громко колотилось, что казалось, оно вот-вот выпрыгнет из груди.

«Оттолкнуть его или нет? – лихорадочно думала она. – Нет… Может быть, с его стороны это всего лишь попытка помочь мне…»

Ее мысли путались. Она тяжело дышала. Сделав над собой неимоверное усилие, Мэллори все же отпрянула от Адама. Она прервала поцелуй, но ей не удалось высвободиться из его крепких объятий.

– Зачем вы это делаете? – прошептала она, чувствуя, что у нее кружится голова. – Вы целуете меня из жалости? Из сочувствия? Из желания помочь мне?

Глаза Адама были похожи на грозовое небо, в них полыхали молнии.

– Нет, на этот раз срочная помощь требовалась мне.

Глава 10

Адам понимал, что ему следует отпустить Мэллори.

Он и так уже зашел слишком далеко и мог легко переступить роковую черту. Тем не менее вопреки доводам разума, напоминавшего ему о том, что он находится в спальне девушки, а по соседству спят шестеро ее братьев, Адам не разжимал объятий.

Он не смог устоять перед искушением и снова впился в ее сочные, пахнувшие медом губы. Они манили его, как зрелые, налитые соком плоды. Неудивительно, что мужчины вились вокруг Мэллори, словно пчелы, хотя она, казалось, не замечала их.

Прекрасные аквамариновые глаза Мэллори туманились. Адам видел в них разгоравшийся огонь желания, и это еще больше возбуждало его.

«О Боже, как она прекрасна! – думал Адам. – Как она чудно пахнет… от нее исходит аромат роз и шампанского».

Этот запах опьянял его, сводил с ума, лишал воли. Адам с наслаждением пил дыхание Мэллори. Глубокий страстный поцелуй, казалось, длился целую вечность. Постанывания Мэллори походили на довольное мяуканье котенка. Одной рукой она вцепилась в плечо Адама, а другую погрузила в его густые черные волосы на затылке.

Из груди Адама вырвался стон страсти. Мэллори жадно отвечала на его поцелуй, ее язык сплетался с языком Адама. Однако ему было мало этой ласки, он хотел большего. Его возбуждение достигло своего предела.

Не прерывая поцелуй, он повалил Мэллори на спину, и ее длинные темные волосы рассыпались по подушке. Он стал расстегивать пуговицы на вороте ночной рубашки, постепенно распахивая его, и осыпать поцелуями нежную шею и плечи.

Мэллори затрепетала и выгнула спину. Открыв глаза, она с изумлением взглянула на Адама и тут же зажмурилась от блаженства. Адам давно мечтал о дерзких ласках, однако и представить себе не мог, какое наслаждение они доставят ему! Действительность превзошла все самые смелые его фантазии.

Кожа Мэллори была мягкой, податливой и бархатистой. Ее острые затвердевшие соски манили к себе его губы. Адам не мог сопротивляться такому искушению. Однако сначала он коснулся их рукой. Мэллори громко застонала. Желание близости было непреодолимым.

Адам припал губами к соску Мэллори, и она снова застонала, запрокинув голову. Для Адама это было своеобразным сигналом, и он перешел к более дерзким действиям. Его руки скользнули вниз и задрали подол ее ночной рубашки. Мэллори не препятствовала ему. Он долго с наслаждением гладил ее атласные бедра.

Однако она инстинктивно сжала бедра, преграждая дорогу его руке. Это не обескуражило Адама. Он понимал, что перед ним стыдливая девственница, которую необходимо сильно возбудить, заставить забыть обо всем на свете, прежде чем переходить к решительным действиям.

Адам знал толк в любовных утехах и не сомневался, что с помощью искусных ласк сумеет довести Мэллори до экстаза. Она сама раскроет перед ним сокровенные уголки своего тела и будет умолять войти в нее.

Почувствовав небывалый азарт, Адам принялся с утроенным рвением ласкать Мэллори. Но в этот момент в его затуманенном страстью мозгу мелькнула мысль, заставившая его остановиться.

«Что я делаю? – ужаснулся Адам. – Это же Мэллори! Женщина, которую я люблю. Она еще не готова переступить запретную черту и потерять девственность!»

Да, он, конечно, мог бы соблазнить ее. Но какую цену им обоим пришлось бы заплатить за это? Возбужденное тело Мэллори требовало разрядки, ласки Адама доставляли ей наслаждение. Однако после соития она наверняка почувствовала бы себя раздавленной и оскверненной. Их близость не принесла бы Мэллори радости.

Завтра утром, трезво взглянув на вещи, она начнет презирать его за то, что он воспользовался ее минутной слабостью. За то, что он лишил ее девственности – того, что девушка должна отдавать добровольно, без всякого давления и нажима.

Мэллори сочтет его предателем, и будет права. Адам чувствовал, что предает их дружбу. А потом она начнет ненавидеть его. И этого Адам уже не переживет…

Собрав в кулак всю свою волю, Адам взревел и отпрянул от Мэллори. Он откатился на край кровати, стараясь не касаться ее вожделенного тела, и сел. Огонь желания полыхал в крови и нестерпимо жег. Адам лихорадочно вцепился в столбик кровати, стараясь подавить терзавшее его возбуждение.

– Адам! – позвала Мэллори. – Что случилось? Почему вы сидите там?

Он не ответил. Мэллори медленно села на постели и только тут заметила, что ее рубашка расстегнута на груди от ворота до пояса. Ахнув, она быстро запахнула ее и стала одергивать подол, пытаясь прикрыть обнаженные ноги.

Ее лицо зарделось от стыда. Наблюдая за ней, Адам еще раз убедился в том, что вовремя остановился. Он поступил правильно, не позволив им совершить непоправимое, о чем бы они оба потом пожалели.

– Мне надо идти, – сдавленным голосом промолвил Адам.

Мэллори подняла голову, все еще сжимая ворот рубашки.

– Идти? Но…

– Уже поздно, я и так задержался у вас дольше, чем следовало бы.

– Да, но…

– Вам надо поспать. – Он встал и отступил на шаг от кровати. – Увидимся завтра, за обедом. Спокойной ночи, Мэллори.

– Спокойной ночи, Адам, – пробормотала Мэллори, судорожно вцепившись в ворот рубашки.

Что-то в ее голосе насторожило Адама. Он остановился, хотя знал, что этого не следовало делать. Ему нужно немедленно покинуть комнату. Однако Адам не трогался с места.

– Что такое? – спросил он.

Мэллори жалобно взглянула на него. Она даже не думала притворяться или что-то скрывать от Адама.

– Мне страшно…

К горлу Адама подкатил комок.

– Все будет хорошо, – попытался он успокоить Мэллори.

– Но что, если мне снова привидится кошмар? Или я не смогу заснуть? Не уходите…

– Мэллори! – зажмуриваясь, простонал Адам.

– Прошу вас, ну пожалуйста, останьтесь еще хотя бы на пару минут. Я знаю, что вам нельзя пробыть здесь до утра. Но поймите, я боюсь оставаться одна.

Адам снова крепко ухватился за столбик кровати, пытаясь справиться с волнением.

– Пожалуйста, Адам…

«Скажи «нет», – приказал себе Адам. – Пожелай ей спокойной ночи и покинь спальню».

– Хорошо, я посижу на стуле, – произнес он вслух.

– Но он стоит так далеко… Лучше присядьте на кровать. На краешек хотя бы. Кровать большая, вы и не заметите, что я нахожусь рядом.

«Что за ребячество?» – подумал Адам.

Ему вдруг пришла в голову мысль, что Мэллори не в своем уме. Неужели она забыла о том, чем они занимались на этой кровати всего лишь пару минут назад? Но, взглянув на нее, он заметил, что ее лицо покрывает смертельная бледность, а глаза лихорадочно блестят. Страх не менее сильное чувство, чем страсть. Он может толкнуть человека на что угодно.

– Я побуду здесь еще полчаса, – процедил сквозь зубы Адам. – Не больше.

«И кто из нас после этого действительно сошел с ума?» – с горечью подумал он.

– Застегните ночную рубашку и накройтесь одеялом, – добавил он.

Мэллори снова покраснела, а затем начала лихорадочно выполнять его распоряжение. Когда она натянула одеяло до подбородка, Адам сел на краешек постели в изножье широкой кровати и прислонился спиной к столбику.

В комнате повисла тишина.

– Вам там неудобно сидеть, – прервала молчание Мэллори.

– Очень даже удобно, – буркнул Адам и заерзал, пытаясь принять более удобную позу.

Они снова помолчали.

– Кровать очень просторная, – прошептала Мэллори. – Вы можете прилечь и вытянуть ноги.

– Вы бы лучше поспали, – с досадой посоветовал Адам.

– Я не могу уснуть, вы находитесь слишком далеко от меня.

– Нас отделяют всего лишь несколько футов. Закройте глаза и постарайтесь заснуть.

В комнате снова стало тихо. Однако не успел Адам досчитать до десяти, как Мэллори опять прервала молчание:

– Простите, но мне не спится. Не сердитесь на меня!

Адам от досады прикрыл глаза.

– Я не сержусь, – буркнул он.

– Но…

– Все отлично. Я прилягу на кровать, если это поможет вам уснуть.

«Черт подери, я отсюда живым не уйду, – подумал он. – Она убьет меня!»

Он встал со своего места, а затем улегся на свободную половину кровати, рядом с Мэллори.

– А обувь? – напомнила она.

Проворчав что-то себе под нос, Адам снял кожаные туфли и, вытянув ноги на кровати, принял полусидячее положение, прислонившись спиной к столбику.

– Так сойдет? Я нахожусь достаточно близко?

Мэллори кивнула.

– Спасибо, Адам.

Он сразу растаял, его досада бесследно исчезла.

– Спите, дорогая моя.

Мэллори послушно закрыла глаза.

«Как только она задремлет, я уйду», – решил Адам.

Однако прошло пять минут, потом десять, а Мэллори все никак не могла уснуть. Наконец он услышал ее ровное мерное дыхание и попытался тихо встать с постели, но Мэллори тут же зашевелилась, проснувшись.

Адам, вздохнув, медленно сполз на подушки. Мэллори повернулась на бок и взглянула на него сонными глазами. Протянув руку, она положила ладонь на его плечо и снова закрыла глаза. Назвав себя полным идиотом, Адам смирился со своей злосчастной судьбой.

Теперь, чтобы уйти, ему нужно было дождаться, пока Мэллори крепко уснет. Но сколько для этого потребуется времени? Полчаса, час, два?

Адам широко зевнул. Свеча догорела, и комната погрузилась во мрак. Его веки как будто налились свинцом, глаза начали слипаться. Дыхание Мэллори снова стало ровным.

«Еще пара минут, и я смогу уйти», – подумал Адам и провалился в глубокий сон.

Мэллори безмятежно спала, чувствуя и во сне присутствие Адама. Она была довольна тем, что он заснул рядом с ней. Она попросила его остаться, и он пошел ей навстречу. Улыбнувшись, Мэллори перевернулась на другой бок и прижалась щекой к плечу Адама. От мягкой ткани его рубашки исходил пряный мужской запах.

Адам зашевелился во сне и обнял Мэллори. Счастливая и уверенная в том, что кошмары ей сегодня не грозят, она снова крепко уснула.

Через некоторое время ее разбудил голос Адама.

– Черт подери, – бормотал он, приподнимаясь на кровати и выпуская ее из своих объятий.

– В чем дело? Что случилось? – сонно спросила Мэллори.

– О, я не хотел будить вас, – поспешно проговорил он. – Спите!

Мэллори уловила тревогу в его голосе.

– Сколько сейчас времени? – спросила она.

– Уже светает. Я должен идти, пока слуги не встали. К несчастью, я уснул, иначе давно бы уже ушел. Проклятие, где мои туфли?

Он встал и начал впотьмах искать свою обувь. Мэллори слышала, как он тихо бранился. Не найдя туфель, Адам сел на край кровати и стал зажигать свечу. Однако не успел он высечь искру, как раздался негромкий стук в дверь.

Мэллори и Адам замерли, похолодев, а потом испуганно переглянулись.

– Не отзывайтесь, – прошептал Адам. – Может, пронесет.

Но тут дверь медленно открылась, и в комнату упал свет от зажженной свечи. У Мэллори бешено заколотилось сердце, сон как рукой сняло.

«Нельзя, чтобы Адама застали здесь!» – мелькнуло у нее в голове, и она стала лихорадочно соображать, куда бы его спрятать.

Будучи рослым, атлетически сложенным мужчиной, он вряд ли смог бы залезть под кровать. Под одеялом его было бы легко обнаружить.

– Мэллори! – раздался с порога мелодичный голос. – Это я, Грейс. Прости, что разбудила тебя, но у меня срочная новость. У Мег начались схватки. Я решила, что тебя нужно известить… О!

Высокая рыжеволосая Грейс Байрон, одетая в ночную сорочку и халат, как громом пораженная замерла у изножья кровати, когда в круг золотистого света, падавшего от ее свечи, попал Адам. Она молча круглыми, как у совы, глазами уставилась на графа.

Мэллори и Адам, в свою очередь, смотрели на нее.

В конце концов Адам решил, что ему надо как-то разрядить обстановку.

– Значит, у супруги Кейда начались роды? – с апломбом спросил он и, понимая, что теперь уже положения не исправишь, откинулся на подушки и скрестил на груди руки.

Мэллори могла только позавидовать его самообладанию. В этот момент она была не в состоянии даже пошевелиться.

– Д-да, – запинаясь, пробормотала Грейс, – у нее начались схватки и… А что вы тут делаете? Почему вы вместе в такой час? – спросила она и вдруг замахала рукой. – Нет-нет, не отвечайте! И так все понятно. О Боже…

– Это не то, что вы думаете, – пролепетала Мэллори.

– Кто и что здесь думает в столь поздний час? – раздался из коридора голос Джека, и через секунду он вошел в комнату. – Дорогая, ты сообщила Мэллори о том, что Мег рожает? Мама сейчас у нее, а Кейд сходит с ума от беспокойства… Черт подери! Адам?! Это ты?!

– Доброе утро, Джек, – поздоровался Адам так, словно они встретились в столовой за завтраком, а не в спальне невинной девушки, сестры Джека.

– Тысяча чертей! Что ты здесь делаешь в столь ранний час?! – возопил Джек.

В комнате установилась напряженная тишина, которую прерывало лишь тиканье часов, стоявших на каминной полке. Этот звук казался Мэллори громовым.

Адам небрежно поменял позу, скрестив вытянутые необутые ноги.

– Вы не поверите, но я успокаивал Мэллори, – заявил он.

Джек растерянно переводил взгляд с него на сестру и обратно.

– Успокаивал?! – с негодованием переспросил он. – Значит, теперь это так называется?!

– Адам действительно успокаивал меня, – вступила в разговор Мэллори. – Я не могла уснуть, и он вызвался помочь мне.

Джек зло прищурился.

– Помочь? – язвительно промолвил он. – Тоже мне, помощник нашелся! – Сжав кулаки, он с яростью взглянул на возмутителя спокойствия. – Признавайся, ты тронул ее хоть пальцем?!

Адам невозмутимо встретил его взгляд.

– То, чем мы с вашей сестрой занимались или не занимались, никого не касается. Это наше с ней личное дело!

– Черта с два! – вспылил Джек. – Все, что происходит с моей младшей сестрой, – это мое дело! Говори, ты дотрагивался до нее?

Адам ничего не ответил, и тогда Джек испытующе посмотрел на Мэллори.

– В таком случае мне все расскажешь ты, малышка, – сдерживая гнев, сказал он. – Обещаю, что не стану на тебя сердиться. Итак, скажи, он дотрагивался до тебя?

Мэллори хотела уже произнести короткое слово «нет», но тут в ее памяти ожили воспоминания о пылких поцелуях, дерзких ласках, страстных поглаживаниях. Ее соски набухли, занемели, а в губах почувствовалось покалывание. Мэллори поняла, что краснеет.

– Все понятно! – завопил Джек, видя, что лицо его сестры зарделось от стыда. – А я ведь доверял тебе, ублюдок! Мы все доверяли тебе, мы позволяли тебе проводить с ней много времени. Мы думали, что рядом с тобой она находится в полной безопасности. А ты в это время вынашивал подлые планы! Я считал тебя нашим другом, другом Мэллори! Но теперь я вижу, что ты хотел только одного – совратить ее!

– Вы видите, что я сижу на кровати Мэллори, и только, – возразил Адам.

– Прекрати изворачиваться и цепляться к словам!

– А вы не будьте ханжой.

Грейс бросила на мужа грустный взгляд.

– Адам по-своему прав, милый, – сказала она.

Щека Джека задергалась от нервного тика.

– Нет, он не прав! Я никогда не был ханжой! Ты намеренно уводишь разговор в сторону, Грешем?

– Разве это делаю я? – с невозмутимым видом спросил Адам.

– Иногда, Грешем, мне хочется… – процедил Джек сквозь зубы и ударил кулаком по своей ладони.

Судя по всему, он с большим удовольствием залепил бы сейчас оплеуху Адаму.

– Послушайте, Джек, – вздохнув, промолвил Адам, – может быть, вы перестанете кипятиться и выслушаете мои объяснения? Иначе, боюсь, с вами случится апоплексический удар, нельзя же, в самом деле, так волноваться из-за пустяков!

– Объяснения?! – побагровев, взревел Джек. – Какие могут быть объяснения? Мне и так все понятно! Я не слепой.

– Подожди, Джек, – попыталась остановить его Грейс. – Дай Адаму шанс оправдаться…

– Я не намерен давать ему какие-либо шансы! – продолжал греметь Джек. – Пусть назовет своих секундантов! Ты же понимаешь, что я должен вызвать его на дуэль за то, что он сделал. Тебе нет прощения, Грешем, клянусь, я всажу тебе пулю в лоб!

– Ну что ж, попробуйте исполнить свою угрозу, – сказал Адам.

– Прекратите! Немедленно прекратите! – испуганно вскричала Мэллори, увидев, что дело зашло слишком далеко. – Ни о какой дуэли, ни о каком кровопролитии и речи быть не может!

Адам, увидев в ее глазах неподдельный страх, инстинктивно придвинулся к ней ближе.

– Не бойся, Мэллори, Джек просто не в себе. Он успокоится, и все будет хорошо.

– Не говори за меня, Грешем, – потребовал Джек.

– Джек! – одернула его Грейс.

Из глаз Мэллори брызнули слезы, к горлу подкатил комок.

– Неужели вам недостаточно войны, которая принесла столько горя и смертей? – запричитала она. – Я потеряла Майкла и больше не хочу никого терять. В особенности из-за глупой ссоры. Я не желаю, чтобы близкие мне люди дрались друг с другом на дуэли. Вы забыли о том, что были друзьями? Зачем вы наговорили друг другу столько гадостей? И все это из-за меня… Я не хочу быть причиной вашего раздора…

Мэллори разрыдалась, и Адам обнял ее за плечи.

– Видите, что вы наделали? – укоризненно спросил он Джека. – Уйдите, Байрон! Это вы довели Мэллори до слез!

– А я считаю, что это вы должны уйти, – заявил Джек.

– Я никуда не уйду, пока Мэллори не успокоится. И потом…

– О Господи! – раздался с порога голос Эдварда. – Что здесь происходит? Кто устроил этот тарарам? Вы перебудили всех гостей, и теперь они толпятся в коридоре.

Услышав голос старшего брата, Мэллори заплакала еще сильней.

– Мне кажется, хватит с нас на сегодня шума, поднятого в доме из-за начавшихся родов у Мег, – добавил Эдвард и, войдя в комнату, остановился. – Грешем, это вы?

– Доброе утро, Клайборн, – поздоровался Адам. – Я знал, что рано или поздно вы появитесь здесь.

Он и не подумал выпускать Мэллори из своих объятий. Прижавшись щекой к его груди, она навзрыд плакала.

Эдвард быстро оценил сложившуюся ситуацию.

– Думаю, нет смысла спрашивать о причине разгоревшегося здесь спора, – промолвил он. – Сейчас не время разрешать назревший конфликт, каким бы серьезным он ни был.

– Я сам разрешу его, – пообещал Джек. – С помощью крепких кулаков.

– Я не позволю причинять Мэллори боль, – предупредил Адам. – Надеюсь, вы слышали, что она только что сказала?

– А я сказал, чтобы вы убирались отсюда и не дотрагивались до моей сестры! – запальчиво воскликнул Джек.

– Джентльмены, прошу вас, успокойтесь! – потребовал Эдвард.

В коридоре тем временем нарастал шум. Слышались детские голоса. Весь дом был поднят на ноги. В спальню Мэллори заглядывали встревоженные гости, не решавшиеся, впрочем, переступить порог.

– Что здесь происходит? – спросил Кейд, входя в комнату. – Почему вы все здесь собрались? В усадьбу только что приехал врач, его провели к Мег. Хм… А почему Грешем сидит на кровати Мэллори? Что это значит?

– Мне кажется, это риторический вопрос, – произнес появившийся на пороге Дрейк.

Мэллори хотела провалиться сквозь землю. Теперь, когда в комнате собрались ее старшие братья, она сгорала со стыда. Ей хотелось спрятаться под одеяло, но вместо этого, густо покраснев, она взяла протянутый ей Адамом белоснежный носовой платок и закрыла им лицо.

– У вас уже входит в привычку пользоваться моими носовыми платками. Придется мне запастись лишней дюжиной, – сказал Адам. – Не волнуйтесь, Мэллори, все будет хорошо.

Однако Мэллори не видела выхода из создавшегося положения. Все происходящее казалось ей настоящим кошмаром.

– А вы знаете, что в коридоре толпятся почти все гости? – спросила Клер, входя в спальню. – Что за переполох? Бедняжка Мег сейчас мучается от схваток, а вы… О!

Мэллори поняла, что Клер заметила сидевшего на ее постели Адама.

– Ты права, – сказал Эдвард. – Нам всем пора разойтись.

– Но, Эдвард, – запротестовал Джек, – ты не можешь оставить проступок Грешема безнаказанным.

– Конечно, нет, – согласился с ним Кейд. – Задета честь нашей семьи. Грешем должен загладить свою вину.

– И он это непременно сделает, – заявил Эдвард тоном, не терпящим возражений. – Но позже. А сейчас в центре нашего внимания должна быть Мег. У кого еще не пропал аппетит, те могут спуститься в столовую и позавтракать. Судя по цвету лица, ты, Кейд, не принадлежишь к их числу, и все же я советую тебе выпить черного кофе без сахара.

Отведя от лица руку, Мэллори украдкой взглянула на братьев и заметила, что они смотрят на Адама с суровым осуждением.

– Дорогая моя, – сказал Эдвард, обращаясь к Клер, – прошу тебя, позови горничную Мэллори. Пусть она поможет ей одеться. Все дамы должны собраться в комнате Мег.

Клер кивнула, а Грейс тем временем выскользнула за дверь. Ей тоже необходимо было одеться. За ней спальню покинули братья Мэллори.

– Грешем, после завтрака я жду вас в своем кабинете, – добавил Эдвард и уточнил: – В девять часов. Это вас устроит?

– Разумеется, ваша светлость, – ответил Адам. – Я буду ровно в девять.

Повернувшись, Эдвард вышел в коридор, в котором теперь не было ни души: гости и обитатели дома сочли за благо разойтись по своим комнатам и не попадаться на глаза герцогу.

Клер отошла в угол спальни, где висел колокольчик, и великодушно позволила Мэллори и Адаму перекинуться несколькими фразами перед тем, как расстаться.

– Адам, простите, что все так вышло, – осипшим от слез голосом промолвила Мэллори.

– Тсс, – остановил ее Адам, заправляя прядь волос ей за ухо. – Не надо ни о чем жалеть. Я же сказал, что все будет хорошо.

– Но…

Он прижал указательный палец к ее губам.

– Я обо всем позабочусь, не беспокойтесь. – И, не обращая внимания на присутствие в комнате Клер, Адам нежно поцеловал Мэллори. – Оденьтесь, обязательно позавтракайте и проведайте Мег. А позже мы поговорим.

– О, Адам…

– А вот и Пенни.

На лице вошедшей в спальню горничной отражалось изумление. Адам небрежно встал с кровати и принялся искать свою обувь. Он вел себя так, словно ночевать в постели Мэллори было для него привычным делом.

Обувшись, Адам снова поцеловал Мэллори и направился к двери, услышав, как Пенни изумленно ахнула у него за спиной.

Сжав в кулаке мокрый от слез носовой платок, Мэллори вопросительно взглянула на Клер.

– Принесите нам обеим по чашечке черного кофе, Пенни, – распорядилась герцогиня. – Это именно то, что нам сейчас необходимо.