Текст книги "Улица Чехова"

Литературный переулок

О самом «литературном доме» в Эртелевом переулке, доме А.С. Суворина, мы расскажем в следующем разделе. Задолго до приезда сюда известного издателя, во второй половине 1850-х гг., в доме С.А. Сокова (№ 2) жил сатирик В.С. Курочкин – прославленный поэт, публицист, переводчик Беранже, один из создателей сатирического журнала «Искра» (1859 г.).[370]370
  Русские писатели 1800–1917. Биографический словарь. Т. 3, С. 237–240.


[Закрыть] Он был душой журнала, талантливым организатором, привлекшим к сотрудничеству многих видных литераторов. В 1850-е гг. Курочкин печатался в «Отечественных записках», «Сыне Отечества». В этом доме у него часто бывал Т.Г. Шевченко. Демьян Бедный о Курочкине писал:

 
Прикрывая усмешкой язвительность,
Разъедал крепостную действительность
Мотивами Беранже.[371]371
  Дубин А.С. По петербургским адресам. Указ. изд. С. 153; Исаченко В.Г. Особняк Суворина; Исаченко В.Г. Улица Чехова // Диалог. 1990. № 29. С. 22–26.


[Закрыть]
 

Деятельность журнала «Искра» отрицательно принималась правительственными органами, подвергалась строгой цензуре. Поднадзорным стал не только редактор-издатель (Курочкин), но и весь журнал – его статьи, стихи, притчи, фельетоны, помещение, сотрудники, авторы, типографы и даже его читатели. Некоторое время Курочкин даже сидел в Петропавловской крепости, так, без видимых на то причин, для профилактики.[372]372
  Русские писатели 1800–1917. Биографический словарь. Т. 3. С. 237–240.


[Закрыть] Памфлетом «Великие истины» он ответил на двухмесячную отсидку:

 
Повсюду торжествует гласность,
Вступила мысль в свои права,
И нам от ближнего опасность
Не угрожает за слова.
Мрак с тишиной нам ненавистен,
Простора требует наш дух,
И смело ряд великий истин
Я первый возвещаю вслух.
Порядки старые не новы
И не младенцы – старики;
Больные люди – не здоровы
И очень глупы дураки.
Мы смертны все без исключенья.
Нет в мире следствий без причин.
Не нужно мертвому леченья.
Одиножды один – один,
Для варки щей нужна капуста;
Статьи потребны для газет;
Тот кошелек, в котором пусто,
В том ни копейки денег нет;
День ночью составляет сутки;
Рубль состоит из двух полтин;
Желают пищи все желудки;
Одиножды один – один…
Эпоха гласности настала.
Во всем прогресс – но между тем
Блажен, кто рассуждает мало
И кто не думает совсем.[373]373
  Курочкин В.С. Избранное.


[Закрыть]
 

Журнал затаскали по судам, но все-таки достаточно оснований для закрытия не нашли. Его закрыли 27 июня 1873 г., в официальном постановлении говорилось, что в журнале «заключаются превратные и совершенно неуместные суждения о правительственной власти». С его закрытием погибло дело жизни Василия Курочкина, пережившего свое детище лишь на 2 года.[374]374
  Русские писатели 1800–1917. Биографический словарь. Т. 3. С. 240.


[Закрыть]

В.С. Курочкин

Здесь же, в доме № 5, в 1860-х гг. жил Павел Васильевич Анненков (1813–1887) – публицист, литературный критик, мемуарист.[375]375
  Русские писатели 1800–1917. Биографический словарь. Т. 1. С. 80–82. См. также Дубин А.С. По петербургским адресам. С. 153.


[Закрыть] Широко образованный, с тонким эстетическим вкусом, Анненков – желанный собеседник, внимательный наблюдатель, «добрый приятель» многих выдающихся современников. В кружке Белинского он познакомился с Ф.М. Достоевским; позднее с К.Д. Кавелиным, В.П. Боткиным, А.В. Дружининым, И.В. Киреевским, А.С. Хомяковым; постоянно общался с А.И. Герценом, Н.П. Огаревым, Т.Н. Грановским, Н.X. Кетчером, Н.А. Некрасовым (с 1845 г.), М.Е. Салтыковым-Щедриным (с 1856 г.). Познакомившись с И.С. Тургеневым в 1843 г., Анненков стал до конца жизни другом писателя и его литературным советчиком. «Анненков весел, здоров, – писал в 1857 г. Л.Н. Толстой, – все так же умен, уклончив и еще с большим жаром, чем прежде, ловит современность во всем, боясь отстать от нее. Действительно, плохо ему будет, ежели он отстанет от нее. Это одно, в непогрешимость чего он верует».[376]376
  Русские писатели 1800–1917. Указ. изд. Т. 1. С. 80–82.


[Закрыть]

Осенью 1851 г., обосновавшись в Петербурге и получив доступ к архиву Пушкина, хранившемуся у Н.Н. Ланской, Анненков начал готовить первое научное издание сочинений А.С. Пушкина[377]377
  Там же.


[Закрыть] и «Материалы для биографии Пушкина». Это была первая серьезная попытка разобраться в рукописи наследия поэта с текстологической и историко-литературной точки зрения, опыт научного истолкования жизни и творчества Пушкина в их единстве. Труд Анненкова вызвал одобрительные отклики Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Н.А. Некрасова, подчеркнувшего значение этой «важной общественной заслуги», И.С. Тургенева («Ваше издание останется в литературе – и ваше имя»).

Те недолгие годы, которые Павел Васильевич Анненков провел в доме № 2 в Эртелевом переулке, связаны с важными переменами в его личной жизни.

П.В. Анненков

В феврале 1861 г. Анненков в Петербурге женился на Глафире Александровне Ракович (1831–1899), от брака с которой имел дочь Веру (в замужестве Нагель) и сына Павла. В эти же годы Анненков активно участвовал в организации Литературного фонда и в 1860 г. стал его секретарем. Покинув Эртелев переулок, Павел Васильевич подолгу жил за границей: в Баден-Бадене, Париже, Брюсселе, Милане, Цюрихе, Берлине, Дрездене и лишь изредка наезжал в Россию.

В доме К.К. Неллиса (№ 8) с 1868 по 1872 г. жил выдающийся философ и социолог В.И. Танеев, брат композитора С.И. Танеева. По субботам у него собирались деятели культуры, чаще других приходил М.Е. Салтыков-Щедрин с женой. По словам К.М. Тимирязева, его уважала вся передовая Россия. Танеев вспоминал, как Щедрин с «неподражаемым юмором рассказывал разные забавные случаи». Были периоды, когда они встречались почти ежедневно. Именно сюда пришел Щедрин весной 1872 г. с радостным сообщением о рождении сына Кости, впоследствии одаренного литератора, журналиста, театроведа. Танеев был его крестным отцом. Упоминания о доме Неллиса встречаются в книгах Щедрина и других писателей.

В 1878 и 1880 гг. в доме № 7 в квартире тещи Любови Александровны Берс останавливался Лев Николаевич Толстой, собиравший тогда материалы для романа о декабристах. Толстой приехал в Петербург утром 6 марта 1878 г. Решив остановиться у тещи, хотел было направиться к ней в Эртелев переулок, но забыл ее адрес и поехал к И.А. Толстому (брату фрейлины Александры Андреевны), генерал-майору, сенатору, на Моховую ул., 18. Оттуда вместе с ним отдал первый визит П.В. Толстой, а затем направился в Зимний дворец, где жила «бабушка», А.А. Толстая, в то время наставница дочери царя. Только к 12 часам ночи Толстой, наконец, добрался до Л.А. Берс.

В то время, как мы уже отмечали, дом принадлежал вдове чиновника VI класса Елизавете Томиловой. Теща Толстого занимала квартиру № 1 этого трехэтажного дома на подвалах с балконом в верхнем этаже. На второй день Любовь Александровна устроила обед в честь приезда Толстого, на который набралось народу: «напросился» «дядюшка» – И.М. Исленьев, приехал брат Софьи Андреевны Степан Андреевич Берс, Толстой послал человека с запиской к Н.Н. Страхову, который не замедлил явиться.

Л.Н. Толстой. Портрет работы И. Крамского. 1873 г.

В свое пребывание в Петербурге Л.Н. Толстой осмотрел Петропавловскую крепость, место заточения декабристов, встретился с М.И. Семевским, редактором и издателем журнала «Русская старина», и получил от него через Страхова 500 писем Н.А. Бестужева, посетил лекцию В.С. Соловьева в Соляном городке, в Публичной библиотеке встретился с В.В. Стасовым. Несмотря на хлопоты фрейлины А.А. Толстой, получил отказ от начальника III отделения и шефа жандармов А.Р. Дрентельна на просьбу познакомиться с подлинными делами декабристов. Еще раз останавливался Л.Н. Толстой на короткое время у тещи в Эртелевом переулке в январе 1880 г.

В 1910-х гг. в доме № 18, принадлежавшем Российскому обществу застрахованного капитала и дохода, жил присяжный поверенный О.О. Грузенберг, известный юрист и общественный деятель, один из основателей юридических журналов. Грузенберг приобрел известность как защитник в политических процессах, брал на себя защиту привлекавшихся в разное время к суду писателей, среди которых были Максим Горький, В.Г. Короленко, К.И. Чуковский и др.

В адресной книге «Весь Петербург» за 1912 г. содержится информация о том, что в доме № 11 по Эртелеву переулку проходили заседания Религиозно-философского общества. Общество собиралось в квартире его секретаря Сергея Платоновича Наблукова. Совет общества возглавлял Дмитрий Владимирович Философов, его заместителем («Товарищем председателя») был известный поэт Вячеслав Иванов.

Д.В. Философов

В обществе работали две секции – секция по изучению вопросов истории философии и мистики христианства, секция по изучению истории и философии религии. Председатель первой секции – Вячеслав Иванов, второй – Сергей Платонович Наблуков. Членами этой секции состояли Дмитрий Владимирович Философов, Зинаида Николаевна Гиппиус (Мережковская) и сам Дмитрий Сергеевич Мережковский.

Общество, созданное еще в 1902 г., объединяло писателей, художников, философов, общественных деятелей и духовенство. Его идею наиболее точно выразила З.Н. Гиппиус: «Религия не одиночества, а общения, соединение многих во имя единого».

Одним из известных центров литературной жизни столицы в предреволюционные годы являлся дом № 3, которым в то время владели наследники действительного статского советника Д.П. Мордухай-Болтовского. Здесь, в небольшой тесной квартире во дворе, размещалась редакция «Нового журнала для всех», сюда приходили виднейшие поэты и писатели Серебряного века. Здесь можно было встретить А.А. Ахматову, О.Э. Мандельштама, К. Бальмонта, М. Кузмина и др. «Журнал был настолько беден, – вспоминает один из современников, – что гонорары, за редкими исключениями, редакция не платила», но было другое, что привлекало сюда литераторов. Осенью – зимой 1915/16 гг. в помещении редакции, где, по свидетельству современников, «умели принимать по-семейному, тепло и скромно», собирались поэты, сотрудничавшие в журнале. Каждую среду здесь проходили вечера с чтением стихов и выступлениями актеров.

З.Н. Гиппиус

Д.С. Мережковский

Собирались к вечеру. Приходили поэты разных направлений и групп, актеры и обычная окололитературная молодежь. Часто хаживал сюда и молодой поэт, только что опубликовавший свои первые стихи, – Иннокентий Аксенов. Его воспоминания рисуют маленькую тесную квартиру редакции с тесной передней, по средам заваленной шубами, пальто и шинелями; стены комнат оклеены дешевыми обоями и украшены произведениями «левых» художников. Здесь были рисунки Натана Альтмана и Льва Бруни, «композиции» из кусочков железа, проволоки и картона, выполненные Владимиром Татлиным. В одной из комнат стоял стол, покрытый скатертью, «испещренной подписями поэтов и прозаиков, искусно вышитыми разноцветным шелком».

Обычно на вечер собиралось так много народу, что не хватало стульев, и гости размещались «по подоконникам и даже по столам. Стараясь создать непринужденность и уют домашнего приема, хозяйки готовили бутерброды, а редакционный мальчик Ваня непрерывно подогревал самовар», чтобы поить гостей горячим чаем.

На одном из таких вечеров в ноябре 1915 г. И.А. Аксенов увидел Маяковского. «Народу собралось много, – вспоминает он, – в ожидании чтения стихов гости, разделившись на группы, тихо разговаривали. За окном был поздний вечер, надвигалась ночь, одна из ночей второго года Мировой войны. Многие из находившихся здесь предпочитали молчать и не думать об этом. И вот, как живое напоминание о времени, в комнате появился высокий мускулистый мужчина в военной гимнастерке с погонами автомобильной роты. Он был выше всех ростом и держался проще и свободнее, чем все остальные. Это был Маяковский. Вечер открыл А. Мгебров декламацией стихов Верхарна, а затем они с женой – актрисой Викторией Чекан – исполнили сцену из пьесы О. Уайльда „Саломея“… Потом один за другим стали выходить со своими стихами поэты. Маяковский читал последним. Поднявшись, он прошел в угол комнаты и встал там у круглой печки. Чуть помолчав, негромко начал читать отрывки из поэмы „Облако в штанах“, антивоенные стихотворения, а также „Послушайте!“ и фрагменты поэмы „Флейта-позвоночник“, над которой он тогда работал. А когда смолк – аплодисментов не было». 30 марта 1915 г. на одной из таких «сред» прочел свои стихи С.А. Есенин. «Гости были разные, – рассказывает присутствовавший на этом вечера В.С. Чернявский, – из поэтов – по преимуществу молодые акмеисты, охотно посещавшие вечера „с чаем“. Читали стихи О. Мандельштам (признанный достаточно, кандидат в мэтры), Г. Иванов, Г. Адамович, Р. Ивнев, М. Струве и др…Попросили читать Есенина. Он вышел на маленькую домашнюю эстраду в своей русской рубашке и прочел помимо лирики какую-то поэму (кажется, „Марфу Посадницу“). В таком профессиональном и знающем себе цену обществе он несколько проигрывал. Большинство смотрело на него только как на новинку и любопытное явление. Его слушали, покровительственно улыбаясь, добродушно хлопали его „коровам“ и „кудлатым щенкам“, идиллические члены редакции были довольны, но в кучке патентованных поэтов мелькали очень презрительные усмешки».

С.А. Есенин

В апреле 1915 г. в «Новом журнале для всех» появилось стихотворение Есенина «Кручина» («Зашумели над затоном тростники…»), это его первое произведение, опубликованное в Петрограде, а в майском номере журнала печаталась часть его поэмы «Русь»…

В начале 1920-х гг. в доме № 3 в течение двух лет жил Николай Николаевич Никитин, участник Гражданской войны. В 1915–1918 гг. учился на филологическом и юридическом факультетах Петроградского университета, с 1920 г. посещал литературную студию «Дома искусств», входил в группу «Серапионовы братья». Работал очеркистом «Петроградской правды». Первая повесть – «Рвотный форт» (1922 г.); сборник очерков «С карандашом в руке» (1926 г.) и др. о революционных событиях в Петрограде. Автор романов, в том числе «Северная Аврора» в 1950 г. (Государственная премия СССР, 1951 г.), множества пьес, киносценариев.

Долгие годы в доме № 4 жил писатель Б.Н. Тимофеев-Еропкин. Начал печататься, находясь в рядах Красной Армии, работал в «Окнах РОСТА» под руководством В. Маяковского, где и переплелись их пути. В 1921 г. выпустил первую книгу стихов. С первых дней Великой Отечественной войны Тимофеев работал в политической сатире и был одним из организаторов творческого коллектива «Боевой карандаш». Известна его книга «Правильно ли мы говорим?», впервые изданная в 1960 г., в ней упоминается и улица, где жил Тимофеев: «…поверните на углу Радищева и по Некрасова дойдете до Чехова…».

В течение ряда лет одну из квартир этого дома занимал М.О. Янковский (1898–1972), доктор искусствоведческих наук и профессор Института театра, музыки и кинематографии. Янковский – автор многочисленных работ о творчестве Ф.И. Шаляпина, Н.А. Римского-Корсакова, исследований, посвященных русской и зарубежной опереттам и др.

На переднем крае науки и техники

Здесь жил Сеченов

В течение пяти лет, с 1863 по 1868 г., в доме № 1, принадлежавшем Н.И. Чаплиной, в квартире 24 жил доктор медицины, ординарист-профессор Медико-хирургической академии Иван Михайлович Сеченов (1829–1905).[378]378
  «Всеобщая адресная книга Санкт-Петербурга» на 1867–1868 гг. С. 464. См. также: Исаченко В.Г. Особняк Суворина. Исаченко В.Г. Улица Чехова // Диалог. 1990. № 29. С. 22–26.


[Закрыть]

Здесь он написал статьи по физиологии нервной системы, открыл явление центрального торможения. В классическом труде «Рефлексы головного мозга» (под названием «Попытка ввести физиологические основы в психические процессы», книга подготовлена Сеченовым в 1863 г. для журнала «Современник») обосновал рефлекторную природу сознательной и бессознательной деятельности, заложил основы материалистической психологии, физиологии труда, возрастной и эволюционной физиологии. В годы, проведенные Сеченовым в Эртелевом переулке, он возглавлял кафедру физиологии Медико-хирургической академии, где организовал физиологическую лабораторию – одну из первых в России. За курс лекций «О животном электричестве», прочитанный в Академии, ученый в 1863 г. удостоен Демидовской премии Петербургской академии наук.[379]379
  Большая медицинская энциклопедия. Т. 30. С. 43–49.


[Закрыть]

И.М. Сеченов. Портрет работы И. Репина

По своему мировоззрению Сеченов принадлежал к лагерю русских революционеров-демократов, близок к Н.Г. Чернышевскому, был одним из основателей Высших женских (Бестужевских) курсов. В 1863 г. Иван Михайлович стал мужем М.А. Боковой, которая из-за деспотизма своего отца, генерала Обручева, была вынуждена пойти на фиктивный брак с П.И. Боковым. Современники считали, что Н.Г. Чернышевский в своем романе «Что делать?» в образе Веры Павловны изобразил Марию Александровну Обручеву, в Лопухове – доктора П.И. Бокова, а в Кирсанове – профессора И.М. Сеченова.

М.А. Бокова-Сеченова – одна из первых женщин-врачей, впоследствии защитившая докторскую диссертацию.[380]380
  Исаченко В.Г. Особняк Суворина. Указ. изд.


[Закрыть] Эртелев переулок стал последним петербургским адресом ученого. Вскоре Иван Михайлович покинул столицу и переселился в Москву, где при Московском университете создал лабораторию для изучения высшей нервной деятельности.[381]381
  Большая медицинская энциклопедия. Т. 30. С. 49.


[Закрыть] Отметим интересный факт: по данным «Адресной книги города С.-Петербурга на 1892 год», в доме № 3 проживала одна из первых практикующих женщин-врачей – М.М. Волкова, работая в Мариинской женской гимназии, имела частную практику.[382]382
  «Адресная книга города С.-Петербурга» на 1892 г.


[Закрыть] Эртелев переулок избрали местом своего жительства и многие другие доктора медицины. Причем большинство из них в разные годы проживали в одном и том же доме Томиловых (дом № 7): в 1864 г. в четырехкомнатной квартире № 8 – Н.Н. Бруев,[383]383
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 1200, л. 2, 3.


[Закрыть] в 1889 г. в квартире № 3 – доцент медико-хирургической академии С.Н. Данило,[384]384
  Там же. Л. 86–89.


[Закрыть] в 1900 г. в квартире № 7 – И.И. Хлопицкий,[385]385
  Там же. Л. 167.


[Закрыть] наконец, в 1908 г. в квартире № 6 – еще один доктор медицины Г.Г. Терецкий.[386]386
  Там же. Л. 203.


[Закрыть] Все они, помимо преподавательской деятельности, имели солидную врачебную практику. Напомним, что доктором медицины был и ставший в 1912 г. владельцем дома № 5 Яков Михайлович Гофман.[387]387
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 7015, л. 75.


[Закрыть]

В адресной книге «Весь Петербург» на 1905 г. мы нашли информацию о «кружке для исследования в области психизма», заседания которого проходили в доме № 12 по Эртелеву переулку. Цель кружка, как записано в его программе, – «в собирании выдающихся фактов и наблюдений в области психизма». Его председателем был камергер Сергей Владимирович Семенов, а членами правления – полковник Александр Васильевич фон Шульман, женский врач Раиса Семеновна Павлова, секретарем – Олимпия Юлиановна Стано,[388]388
  «Весь Петербург» на 1905 г.


[Закрыть] собрания проходили по четвергам от 8 часов вечера, членский взнос составлял 12 рублей в год.

Здесь родился первый отечественный автомобиль

Как мы уже отмечали, экипажная фабрика К.К. Неллиса была связана с именем известного инженера, изобретателя первого отечественного автомобиля П.А. Фрезе, который жил в доме № 8.[389]389
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 146, л. 43.


[Закрыть] Петр Александрович родился в Петербурге в 1844 г., в 1865 г. окончил Горный институт, но выбрал другой путь – инженера-механика, определившись на работу на экипажную фабрику К.К. Неллиса. Здесь Фрезе строил различные транспортные средства – от экипажей до грузовых платформ. Его талант инженера и деловую хватку высоко оценил К.К. Неллис. Сначала Фрезе становится управляющим, а затем и компаньоном Карла Карловича. В конце XIX в. фирма получила новое наименование «Фрезе и Неллис». Фирма представляла Россию в экипаже-строении на Всемирной выставке в Чикаго в 1893 г., приуроченной к 400-летнему юбилею открытия Америки Христофором Колумбом. Совместно с инженером Евгением Яковлевым Фрезе создал в 1896 г. российский автомобиль и провел его испытания. Этот так называемый «самодвижущийся экипаж» в том же году демонстрировали на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде.[390]390
  Мелуа А.И. Инженеры Санкт-Петербурга. Энциклопедия. Указ. изд. С. 585.


[Закрыть]

П.А. Фрезе

В марте 1902 г. Петр Александрович демонстрировал публике, собравшейся в Эртелевом переулке, «автомобиль собственной конструкции, питаемый электрическим током, т. е. прообраз современного троллейбуса».[391]391
  Там же.


[Закрыть] Фрезе был инициатором организации первого регулярного движения автобусов в Петербурге, однако его идея не получила поддержки правительства. На войсковых маневрах 1902 г. неутомимый изобретатель применил самоходы для транспортировки личного состава. Год спустя он же способствовал приобретению Почтовым ведомством 14 автомобилей для основания Государственного автохозяйства. Еще одной его смелой, но нереализованной идеей стало использование автопоезда для движения по Петербургу. Петр Александрович умер в 1918 г. и похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры, сохранилась его могила;[392]392
  Исторические кладбища Санкт-Петербурга. Указ. изд. С. 261.


[Закрыть] так получилось, что находится она рядом с могилой его соседа по дому № 6 А.С. Суворина.

Здесь жил будущий шоколадный король Жорж Борман

Из хранящейся в ЦГИА СПб. в фонде № 14 описи 15 дела № 751 мы узнали, что в августе 1862 г. в доме № 7 по Эртелеву переулку короткое время проживал купеческий сын Григорий Борман, более известный как Жорж Борман, в будущем знаменитый «шоколадный король». В это время он студент физико-математического факультета Санкт-Петербургского университета, куда поступил в декабре 1858 г. Не имея средств оплачивать это обучение, Григорий Борман вынужден был уйти из университета 12 октября 1861 г. Однако через год, 1 сентября 1862 г., его вновь зачислили в ряды студентов. Видимо, отсутствием средств у будущего миллионера объясняется и тот факт, что в эти годы очень он часто менял адреса. Так, в университетском деле студента Григория Бормана содержится информация, что в октябре 1863 г. он поселился в доме № 62 по Литейному проспекту.

Ж. Борман

В том же 1862 г. на Невском пр., 21, поданным королевства Вюртемберг г. Пфейфером была основана шоколадная фабрика, а в 1868 г., после его смерти, владельцем этой фабрики становится Григорий Николаевич Борман. Обладая незаурядным талантом предпринимателя и уникальным даром предугадывать развитие производства и рынка сбыта продукции, он смог за короткий срок организовать в Петербурге современное шоколадное производство и завоевать рынок этой продукции не только в столице, но и во всей Российской империи.[393]393
  ЦГИА СПб. Ф. 515. Оп. 1. Д. 7015, л. 55.


[Закрыть]