Текст книги "История трех затворничеств чаньского учителя Ваньсина"

Таскать хворост, носить воду, есть, пить, испражняться, радоваться, веселиться, гневаться, ссориться – все это чань, все это Дао. Разве можно говорить, что, только поджатие ног и медитация считаются практикой и мастерством? Ходить, стоять, сидеть, лежать – всё связано с Дао. Полностью постичь истину это и есть мастерство (в данном случае речь идет о более широком практическом навыке, о приобретённом в процессе практики умении). Настоящее мастерство – это и есть до конца проникнуть в истину, постичь её. Если все истины, что ты осознал, не сможешь соединить с мастерством, если мастерство, которое ты отточил, не выдержит проверку на истинность, тогда все эти понятия и само мастерство не являются истинными, а само мастерство ненастоящее, не исчерпывающее, неполное.

Исчерпывающая и полная истина – это и есть мастерство, тебе не обязательно сидеть, поджав ноги. В противном случае истина, которую ты осознал, всё ещё не есть первоисточник. Не воображай, что, если каждый день по 18 часов сидеть в медитации, а ночью не ложиться спать, то это и есть Дао, что так ты сможешь стать Буддой. Настоящее мастерство создаётся и проверяется через мирские дела. В том, чтобы 18 часов сидеть, пождав ноги, нет ничего удивительного, любой может так практиковать. Достижение успеха в практике опирается не на мастерство, а на мудрость. Только успех, который был достигнут благодаря мудрости, является окончательным и полным, ибо искусное обладание приводит к искусному использованию.

Ещё древние говорили: «Великий отшельник скрывается в центре города, жалкий живёт в горах». Почему лотос является символом буддизма? Спрашивается, где растёт лотос? А в каких местах растут самые красивые цветы? Неслыханно, чтобы лотос рос на вершине горы! Если он не может вопреки всему цвести в грязи и вечно благоухать, это не настоящий лотос. Настоящий лотос растёт из грязи, но грязь не касается его; и чем грязнее, тем прекраснее его цвет и сильнее благоухание. Корень лотоса питается грязью и превращает её в аромат, что разносится повсюду.

Практикующий совершенствует душевные качества, свою натуру, характер, пестует мудрость, милосердие, честь, однако для того чтобы проявить эти качества нужен мир и люди, а не горные леса. И хотя многие десятками лет в горах и практикуют, если хочешь добиться окончательного результата и стать Буддой, нет иного пути, кроме как нести истину Бодхисаттвы в миру. И в конце концов, практика состоит в том, чтобы, отдавая все силы, служить живым существам, не бояться ни трудов, ни нареканий, воспитывать характер, устранять дурные привычки и слабости, накопленные с изначальных времён. Только потому, что не можешь перенять духовное наставление напрямую, принять его всем сердцем, приходится нещадно работать с телом – сидеть, поджав под себя ноги, и отсюда ошибочный вывод, что тело и есть Дао, что тело и есть Будда. Как можно думать, что где тело, там и Путь, где тело, там и Будда?

Дао существует вечно, Будда не рождается и не умирает. Тело же может рождаться и умирать, оно не вечно. Только через практику в миру можно добиться истинной пустоты в душе и теле, только тогда сможет проявиться то самое, что без рождения и смерти, без образа и формы.

Цель медитации в том, чтобы забыть о теле, опустошить душу. Однако кто же поверит, что практика в мирской суете воздействует на корень, то есть сердце, а не на ветки, то есть тело? Начав с практики тела, в конце концов всё равно нужно спуститься с гор, выйти из леса, сойти в мир и практиковать душевное усердие.

Многолетней практикой медитации вполне можно добиться приёма пищи раз в день, ночью не ложиться спать, войти в состояние «внизу нет земли, наверху нет неба, вода без волны, огонь без дыма, уши слышат мирские дела, но сердце не дрогнет, глаза смотрят, но внутри ничто не колыхнётся». Однако как только ты сталкиваешься с реальными проблемами в миру, оказывается, что внутри по-прежнему беспорядок, что ты не можешь найти нужную дверь и не знаешь, с чего начать. Иногда на сердце бывает беспокойно, не говоря уже о твоих действиях, которые другие не понимают. Хорошие слова, сказанные тобой, становятся плохими, благие дела, что тебя попросили сделать, приводят к дурному результату. Трудно выразить ту боль и чувство вины, испытываемые от этого. А как другие смогут поверить, что человек, имеющий более чем десятилетний опыт медитации, может сделать что-то не так? На самом деле, даже если небожитель спустится в мир людей, в результате всё, наверняка, так и получится.

Для практики, совершенствования сознания и контроля за дыханием нет лучше места, чем оживлённая часть города! Если сможешь избежать поражения в мирской суете и соблюсти спокойствие, останется ли место, где не сможешь пребывать в медитации, куда не решишься отправиться? Мирская суета является самым мощным и эффективным местом для закалки сознания, проверки мастерства, ковки морального облика.

Каждый из тех, кто уединялся в горах, обладает необходимым мастерством, является бессмертным. Однако проще всего проявить Дао, находясь среди людей. Уйдёшь из мира, отринешь толпу – не сможешь совершенствовать ни сердце, ни Дао; не будет результата. Если же говоришь, что уже достиг совершенства, то сегодняшний Ваньсин спросит тебя: ты ушёл из мира, покинул общество, как же ты можешь совершенствоваться? Что у тебя за Дао? Каков твой Будда? Неужели ты ответишь, что твоё Дао в пещере и твой Будда в пещере – незыблемый каменный Будда?

Многие практикующие в горах совершенствуют сознание и регулируют дыхание, в результате падают духом и оказываются скованы болезнью, как следствие этого состояния. Если душевное состояние не поддается контролю, как урегулировать дыхание? Мы говорим, что на душе спокойно – дыхание будет ровным. В горах бывают мгновения спокойствия, но, очутившись на людях, ты не можешь этим пользоваться. Практика Дао, в конце концов, не в том, чтобы что-то показать окружающим, а в том, чтобы пользоваться своей мудростью в миру.

Когда осмелеешь и выйдешь из леса, сойдёшь в мир, то всё, что увидишь перед собой, будет живым Дао, живым Буддой. Качество Будды, назначение Дао есть человеколюбие, милосердие, великое сострадание, жертвование. Всё это изначально присуще всем живым существам, они состоят из этих абсолютных качеств.

Скольких бы не увлекало боевое искусство, практикуя его, не сможешь достичь просветления, оно не является конечным. Все дороги идут к подножию горы, но не все ведут к вершине. До вершины идёт лишь одна-единственная дорога: благоговейная вера! Лишь она подобна ракете, взмывающей вверх: обладая верой, ты сможешь обладать всем – гуманностью, милосердием, состраданием. Равенство всех существ и явлений возможно только на основе такой веры, только тогда возможно говорить о равностности. Почему говорят, что удобных путей много, а для возвращения к истоку второго нет? Именно потому, что практика слишком проста, потому люди и не верят в неё и, покидая Дао – мирскую жизнь, – ищут Дао вне её.

С древности и по сегодняшний день все мудрецы и учителя-наставники, страдавшие и в конечном счёте постигшие абсолютное Дао, кричат людям: «Вам не надо испытывать те же страдания, что выдержал я, вам не нужно снова ходить по тем путям, что я уже исходил. Это всё напрасные страдания и напрасные пути, я уже отстрадал за вас». Однако многие ли одарены той мудростью, чтобы поверить словам великих учителей? Говорили древние: «В мире изначально нет проблем, лишь глупцы сами создают себе хлопоты».

К счастью, рано или поздно наступает весна, трава зеленеет, так же рано или поздно и ты поймёшь, что истинно являешься Буддой, рано или поздно войдёшь в суетный мир творить добро, радостно жить и спокойно работать.

Раньше, если ты приходил к Ваньсину, он мог сделать из тебя большое «я»: «Я практикую! Я обладаю Дхармой! Я превращу тебя в Будду». Однако если ты придёшь к Ваньсину сегодня, то потеряешь всё. Наибольшей потерей будет твое эго, твоё существо, ты станешь «пустотой и ничем», не будет ни Дхармы, которой можно обучать, ни достижения, которое можно подтвердить; ты растворишься в природе и сольёшься воедино с вечностью, с Дао. И только тогда ты сможешь стать цельным и полным «я», только тогда ты сможешь почувствовать присутствие истинного «я», а не присутствие квадриллиона воплощений – того, что ради славы, ради выгоды, ради любви…, тогдашний ты и теперешний одинаковы, но и не одинаковы. Одинаковость эта лишь в том, что как раньше тебе хотелось спать, так и сейчас тебе тоже хочется спать; неодинаковость же в том, что раньше ты спал и не храпел, теперь же храпишь как медведь.

Если действительно не прервалась моя связь с живыми существами, если карма не исчерпана, то после реализации затворничества, в левой руке держа меч мудрости, а в правой – меч умения (речь идет о двух легендарных чудесных мечах, носящих именах оружейника и его жены, их выковавших), во имя всех живых существ отсеку человеческие досады и неприятности. Если карма исчерпана, оставлю это обличье – уйду! Меня здесь ничто не удерживает, если во мне нет нужды, то где-то я обязательно нужен; если же хоть кто-то прислушался ко мне, могу и их с собой забрать.

О временах, минувших с момента первого затвора, больше сказать нечего, однако, по счастью, я сочинил немало стихотворений о просветлении. Сегодня выношу их на досужий суд, чтобы посмеяться. Однако всё же сначала напомню о том, как читают буддийскую созерцательную поэзию: закройте оба глаза, откройте третий глаз, иначе будет действительно смешно. Помню, в детстве, когда сын тёти Чжан умер, она очень страдала и сказала, что от страданий у неё разорвалась печень и лопнули лёгкие. Тогда я подумал, что тётя Чжан обманывает, ибо её печень не рвалась, и лёгкие не трескались. Лишь потом понял, что, похоже, так оно и было.

Только сейчас понял, что Будда не обманывает живых существ!

 
Студеной зимою цветочки шумят, слива цветет в сушняке.
Фея встречает зарю, рассвет небожителей прячет
 

(холодная зима означает поток мыслей, что остановился, застыл, как замороженный; светлые лучи мудрости не исчезают ни днём, ни ночью, подобная радость не ведома ни бесам, ни божествам).

 
У новобрачных в чертогах что ни ночь веет ветер весны,
Здесь каждая ночь бесподобней вчерашней.
Мыслишь о чем-то, что никогда не наступит; то, что без мысли лишь придет,
Ни жара и не холод – вот истинная любовь.
 

(в пещере, где нет дня и ночи, состояние улучшается, только при остановке потока мышления появляется то самое настоящее, в спокойном и тихом состоянии проявляется истинная реальность)

 
Красавицы всюду, веселье и песни каждую ночь
Райские кущи манят, но на них не смотрю, есть только Я и Она в этот миг.
 

(учитель уже прозрел свой внутренний рай, реальность)

 
Влажность непрерывно сочится, горячность к глубокому сну,
В экстазе слеза не прольётся, мгновение выльется в вечность.
 

(усердие не должно быть слишком сильным или слишком слабым, нельзя торопиться и стремиться, в экстазе душа не привлекает)

 
Вода за спиною клубится, стекает с карниза волна
Тростник на ветру заколышет, а корень же в почве недвижен.
В космосе колокол и барабан звучат в унисон, мир же охвачен сладким сном.
Фея верхом на Луне днём и ночью тайно спешит на свиданье.
 

(энергия активна, поднялась по каналам вдоль позвоночника, перед глазами сияет свет; свет мудрости сияет в пустоте, а тело абсолютно неподвижно; учитель усердно практикует ночью, видит свет перед глазами, слышит святой звук на небе, а люди в это время крепко спят; Фея – природа, перед глазами учителя светит, так он сливается со Вселенной)

 
Прибыв домой, сплю спокойно и крепко
На полпути же начну торопиться, чтоб не попасть в темноту.
Будда, архат уничтожили «я», не сохранить Гуанинь.
 

(учитель пришёл к истоку, завершил практику. На полпути надо торопиться, ибо если появится мышление, то свет мудрости потухнет. Возвратиться к источнику означает увидеть свою реальность).

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Духовные наставления: десять бесед

На основе опыта самосовершенствования учитель Ваньсин сформулировал некоторые базовые принципы:

Мгновенное просветление связано с постепенным совершенствованием.

Пустота и наличие трансцендентны.

Теория и практика гармоничны.

Дао пребывает в мирской суете.

Будда природа присутствует в каждом человеке.

Если основные, базовые принципы практикующим воспримутся, остальное не будет проблемой. Жить с радостью, работать спокойно и быть удовлетворенным. Любить рай, но еще больше любить мир; любить Будду и Бодхисаттв, но более всего – любить людей, любить веру. Ещё сильнее любить Родину.

Быть глубоко убеждённым в том, что существует реинкарнация, есть прошлая жизнь и есть будущая, но при этом более всего любить жизнь настоящую.

Вышеописанные базовые принципы пронизывают все слова и дела Ваньсина, пожалуйста, помните о них во время прочтения «Духовных наставлений».

Беседа первая: О мудром Учителе

Чаньский учитель Ваньсин проповедует в Зале для воспитания среднего пути

Абсолютно просветленный – это самый простой, обычный человек; именно потому, что он обычный, он смог стать мистиком, загадкой, стать человеком необычайной мудрости. Будучи обычным, такой человек оставил необыкновенные стремления, идеалы и желания, он полностью доволен существующим положением, получает удовольствие от своей жизни, такой, какой она есть. Он не стремится к каким-то достижениям, в его действиях отсутствует какая-то конкретная цель. Любая мелочь для него в радость, он полностью открыт жизни и не привносит каких-то различений в неё. У него отсутствует желание узнать, что такое жизнь; он уже живет ею, позволяя жизни наполнить его, такой человек неразделим с ней.

Святой человек, как солнце, он не обращает внимания на отношение людей к нему – ни на хорошее, ни на плохое. Есть те, что хвалят его, неизбежно есть те, что ругают; одним он нужен, другим – нет. Но солнце не меняет своих качеств из-за хорошего или дурного отношения к нему.

Единственно истинный мир Дхармы таков: всё сущее едино – одно целое с душой. Человек, который постиг Дао, может через единое узнать о бесконечности, а через бесконечное познать единое; через часть познать целое и через целое узнать о части. Всё сущее слито воедино, но при смешивании не возникает беспорядка. Одно, как всё, и всё, как одно. Одно возникает – всё возникает, одно исчезает – всё исчезает. Всё сущее есть Будда, есть Дхарма, всё равноправно, различия нет.

Если нет живых существ, не будет и мудрого учителя, слава и добродетель мудрого учителя зиждется на них. Существа – как почва, земля, мудрый учитель – как большое дерево. Дереву нужна земля, а не дерево нужно земле. В конце концов листья и плоды падают на землю, так и благословение живых существ происходит благодаря тому, что они питают мудрого учителя.

Человек, постигший Дао, сливается единым целым, исчезает «ложное представление о я», все его поступки, действия вершатся в единстве с целым. У него отсутствует чувство достижения, нет и чувства потери. Для него не существует рождения и смерти. И хотя он живет в «настоящем моменте», но для него также не существует понятия «настоящий момент». Он может и стараться, и сердиться, и ругаться, но всё это не оставляет следа в его душе.

Просветленный мудрый учитель ни к чему не стремиться, ничего не боится. Во всех своих действиях он следует велению судьбы. У него нет друзей и нет врагов, для него нет хорошего и плохого, для него нет различий – мужчина и женщина, добро и зло, рай и ад, рождение и смерть. В его глазах нет того, кто был бы просто живым существом, все и каждый – Будда. Откуда в сердце того, кто превзошёл самого себя и вошёл в Дао, возьмётся разделение на добро или зло, красоту или уродство, хорошее или плохое? Он познал мудрость бесстрастности, он не говорит о доверии и не теряет доверия, он не создаёт карму и не разрушает её, всё, что он сделал, соответствует не только человеческому, но и небесному.

У просветленного, что вошел в Дао, исчезло чувство любви и ненависти, он не будет любить кого-то, не станет и ненавидеть. Однако если подойдешь к нему, то почувствуешь глубокую любовь, излучаемую им, это и есть то чистое качество, что он излучает – кем ты представляешь его, тем он и является. Ты чувствуешь и реагируешь в соответствии со своим уровнем восприятия. Сердце просветленного всегда является чистым бытием. Ненавидеть его не стоит, любить его тем более не нужно. Но если ты хочешь любви, он и есть воплощение любви; если ты хочешь мудрости, он и есть сама мудрость.

Тело после просветления он остался таким же, однако внутреннее существование полностью изменилось. «Я» осталось самим собой, однако это уже не прежнее «я»; прежнего «я» больше нет, родилось новое «я», то самое, что существовало давно, безмерное множество кальп назад – теперь оно вновь возродилось. Поскольку моё сознание и разум умерли, потому давнее, истинное, прежнее «я» не могло не проявиться.

Не стоит думать, что практикующий в результате практики стал подобен невежественному чурбану. Конечно, он выглядел, как бревно, на определённом этапе практики, но это лишь потому, что ум его перестал гнаться за внешним. И этот поток силы постепенно направился обратно, во внутренний источник ума. По завершении этого процесса все силы и навыки становятся осознанными, и птица, летящая в небе, как бы летит теперь сквозь сердце; и люди, идущие по земле, как бы ступают теперь по твоему сердцу. Конечно, это состояние является неудобным, ты становишься чувствительным, слишком уязвимым. С другой стороны, в этот момент Будда и Бодхисаттвы, рай и ад пребывают с тобой, с тобой едины, ты уже дома, и нет никаких дел, которыми тебе следует заниматься. Твой путь пройден, и твой результат – и есть осознание: постоянное, ежесекундное осознание, во сне и наяву. Прошлое в таком состоянии непрерывно и осознано. Все методы служат лишь напоминанием о твоём внутреннем сознании, после осознания же нет больше необходимости в методах, они годятся лишь для последующих за тобой.

Просветленный мастер ничего не будет делать, он только поможет пробудить тебя ото «сна». Однако привычка сильна, и, хотя просветлённый мастер разбудил тебя, ты не хочешь «вставать», лежишь в постели, а потом вновь засыпаешь.

Лишь когда просветлённый учитель убьёт твой разум, осознание станет стабильным, устойчивым. Мастеру не нужно для этого много времени, это можно совершить мгновенным усилием, и, возможно, именно ради этого мгновения нужны многие годы труда. Просветленный учитель просто овладел методом отключения твоего разума, чтобы ты воссоединился со своим внутренним осознанием, чтобы ты стал осознанным. Если упущен этот момент, то, возможно, другая такая же возможность появится только через год, а может, через десять лет или же через несколько поколений. Как только он наступит, ты станешь вечным осознанием, и одного такого момента достаточно будет для того, чтобы мгновенно становиться вечностью.

Почти порождены привычкой постоянно сравнивать с окружающими людьми или предметами. Если можешь обрести внутреннее – чтобы расцвела, раскрылась духовная природа, – тогда перестанешь сравнивать себя с внешним. Будды и Бодхисаттвы способны погрузиться в глубины медитации, они радостны, спокойны, довольны всем, любят всех; всё потому, что в них расцвел цветок духовности.

В словах просветлённого мастера нет такого, что не было бы поучением. Его слова и дела представляют Будду. Поддержать просветлённого мастера – значит, поддержать прошлых, настоящих и будущих Будд; презирать просветлённого мастера – значит, презирать прошлых, настоящих, и будущих Будд, душа просветлённого мастера связана с душой прошлых, настоящих и будущих Будд.

Познавший Дао не нуждается в помощи чего-либо или кого-либо из вне и при этом он живёт насыщенной жизнью. Он не только находится в гармонии с собой, но и в гармонии с окружающим миром, внешне он кажется одиноким, но внутренне он – единое целое со всем сущим. У него нет желаний, он никуда не стремится. Он никогда не считает себя важным, никогда не выпячивает себя, он может принять любые, правильные или нет, оценки, что дают ему другие, однако в сердце у него нет правильного и неправильного. Он может быть похож на бестолкового, бесполезного, мягкотелого, будто бы у него нет никаких принципов, никакой позиции. Общаясь с ним, ты можешь впасть в бешенство, но он никогда не будет сердиться на тебя. Он может быть только святым, однако этот возвышенный «титул» ему дали другие. На самом деле он никто, так что, пожалуйста, не надо классифицировать его, относить к какому-либо типу. В противном случае ты разочаруешься. Запомни, запомни это!

Нет места, где бы не пребывали Будды и Бодхисаттвы, и нельзя сказать, что они куда-то приходят и уходят. Просто живые существа ещё не настроились на нужную «волну», потому и не могут получить информацию и войти в контакт с Буддами и Бодхисаттвами. А просветлённый мастер уже овладел этими навыками, он может установить контакт, потому может помочь живым существам. И хотя все живые существа имеют природу Будды, без наставлений просветлённого мастера они не в состоянии полностью постичь истину Дао. После того, как ты освоишь навыки установления такой связи и узнаешь «пароль» от нужной «волны», ты мгновенно сможешь общаться с Буддами и Бодхисаттвами.

Если просветлённые не имеют чувств, как они поймут чувства всех живых существ, как смогут помочь им? Поскольку они рождаются в мире людей, конечно же, им присущи определённые качества человека, просто они вышли за эти рамки, они, как лотос, который растёт в воде, но при этом возвышается над ней.

Быть просветлённым мастером – самое трудное. Каждый верующий, кто приходит к мастеру, имеет свои собственные предубеждения: «В моём представлении мастер должен быть таким или эдаким. Только при этом условии он является истинно моим просветлённым мастером». Все приходящие в соответствии со своими потребностями и воображением формируют свой образ просветлённого мастера, никогда не давая ему свободы быть таким, какой он есть. Изначально приходят к просветлённому мастеру учиться у него, а на самом деле – чтобы учить его.

Если ты предстал перед мастером, не оставив все свои предубеждения, ты ничему не научишься. Насколько ты отдашь себя просветлённому мастеру, настолько ты сможешь выучиться у него. Это не означает, что ты отдаёшь мастеру что-то материальное. Тебе надо довериться просветлённому мастеру, открыться перед ним. Лишь после того, как ты оставишь все предрассудки, сила мастера войдёт в тебя. Представ перед мастером, прежде всего научись «умирать»: нужно, чтобы все твои идеи и концепции умерли. Чему научит тебя просветлённый мастер, так это тому, как сделать так, чтобы разум и сознание умерли. Только после смерти кипучего ума кристально чистое, сияющее – твой истинный облик – проявится, иначе же похоронит его твой сложный ум. Из-за того, что мы слишком долго пребывали в перерождениях, в уме накопилось слишком много привычек и пороков из множества предыдущих жизней, скрывших под собой то самое, сияющее. Однако даже будучи погребённым, оно никогда не изменяется. После того как ты разрушишь старые предубеждения и примешь данность, оно тут же проявится вновь.

Сомневаясь в другом человеке, ты собираешь его недостатки. Слишком доверяясь другому, ты заковываешь его в оковы своих ожиданий. Познавший Дао вышел за рамки такой дихотомии, он не сомневается и не доверяет, просто говорит всё так, как оно есть, показывает всё в истинном своём виде. Только омрачённый ум постоянно пребывает в дихотомии: подозрение и доверие, грех и достоинство, успехи и неудачи…, трансцендентный же разум, когда сознание является ясным и прозрачным, существует без различения; неомрачённый ум, он как прозрачное зеркало, перед которым всё восстанавливает свой изначальный облик.

Всё происходящее должно произойти, пусть оно происходит, ум не должен облачать происходящее в концепции: правильно или неправильно, добро или зло… То, что произошло, не стоит анализировать и не надо судить о нём, нужно просто принять его таким, какое оно есть. У всего в мире есть собственные свойства, если же искусственно анализировать происходящее и давать оценки, тогда оно утратит свою естественную красоту. Мы облачаем предметы и явления в концепции, поскольку имеем побуждения и цели. О земле под ногами кто скажет, что она хорошая или плохая? Это потому, что по отношению к земле мы не имеем побуждений и целей! Концепция является проекцией человеческих желаний; проекция желаний на вещи и явления деформирует и сортирует их. Запомни: мудрец – как зеркало, у него нет никаких разделений, нет целей, нет проекции желания, и, стоя перед этим зеркалом, ты всегда сможешь вернуть свое истинное лицо.

Просветленный учитель, как свежий цветок, также подвластен времени и причине, и, возможно, не пройдёт и ста лет, и он покинет этот мир. Однако сила его молитв, энергетическое поле исчезнут не сразу. После смерти просветлённого учителя в пределах трёх пространств его энергетическое поле рассеется на протяжение столетия. А за пределами трёх пространств его энергетическое поле может существовать ещё тысячелетия, сохраняя силу молитв.

Гуру, духовный наставник – как указующий перст: следуя указываемому им направлению, ты сможешь увидеть луну. Но ни в коем случае не стоит подражать учителю: просто доверься ему, и сможешь достичь своих целей. Подражая учителю, забудешь о своей внутренней природе Будды. Высшего мастерства достигают не через имитацию – только поверхностное, внешний вид можно имитировать. Истинная духовность сможет расцвести лишь после того, как полностью станет твоей. Имитировать – значит, беспорядочно разделять себя на части, словно ни то, ни сё.

Не подражать Высшему учителю – не означает не верить ему. На самом деле каждый просветлённый имеет свои собственные методы обучения; не существует двух таких просветлённых, что используют один и тот же метод. На первых порах обычные люди могут использовать одинаковый метод. Однако чем больше углубляешься, тем больше возникает различий, тем больше появляется своих собственных, уникальных способов. После входа во внутреннее ядро метод остаётся лишь один – отсутствие метода. Делающему первые шаги даётся метод; для делающего последний шаг уже не существует никакого метода, это как раз и есть метод, отсутствие двери это и есть дверь. Весь процесс таков: есть способ, нет способа, вновь есть способ, и снова нет ничего.

У духовного наставника есть только одно желание – чтобы ты достиг того же, чего достиг он. И он может использовать очень странные приёмы для этого. Ни в коем случае не думай, что гуру странный, просто твой Путь к просветлению соответствует этому странному методу. Только в случае, если он тебе кажется странным, метод будет эффективным. Когда осознаешь это, значит, ты достиг просветления, значит, более нет странного и не странного, и значит, нет более метода.

Любить просветлённого мастера – значит, любить Дао, просветлённый мастер является воплощением Дао. Хотя он существует во плоти, но частота его колебаний совпадает с Дао, потому рядом с ним твоя внутренняя вибрация тоже изменится. Не зря злые духи хотели съесть наставника Сюаньцзана столько раз (плоть монаха Тана, он же Сюаньцзан – знаменитый китайский буддийский монах, путешественник, ученый, переводчик времен династии Тан и главный герой романа «Путешествие на Запад». По сюжету романа его плоть приносит бессмертие тому, кто ее пожирает).

Даже волосы просветлённого мастера, как и те вещи, что он использовал, – все они вибрируют с ним на одной частоте. Если ты обладаешь определённой восприимчивостью, чувствительностью, то, приблизившись к мастеру, ты сможешь почувствовать силу его вибрации, которая проникнет в тебя; частота твоей вибрации совпадёт с частотой просветлённого мастера.

Постижение истины учения Будды напоминает заражение вирусом. Как можно заразиться простудой или гепатитом, так и наподобие этого происходит постижение учения учеником, достижение какого-то уровня с помощью определенной силы.

Мастер словно океан, у которого нет желаний, и он всеобъемлющ. Мастер может быть источником и материального, и духовного: насколько ты будешь способен раскрыться и принять учение, настолько и сможешь получить от учителя. Даже если твои окна закрыты, солнце всё так же будет освещать дом, а весенний ветер по-прежнему будет обвевать окна снаружи.

Мать даёт своему ребёнку тело, просветлённый же учитель направляет к духовному росту, мать – она словно выращивает дерево, а просветлённый учитель даёт этому дереву цветы и плоды.

Даже если мельком взглянуть на мастера, ты сможешь ощутить, как твоя духовная сила, будто бы после крепкого сна, пробудится. После посвящения у просветлённого учителя прошлая карма исчезнет навсегда – тут же наступает освобождение. За все те поступки, новую карму, которую будешь создавать далее, примешь ответственность сам.

Что правильно, а что нет – невозможно судить, и не следует судить. Человек же всегда судит и оценивает всё, следуя сложившемуся мнению и концепциям.

Принимая буддизм, отвергают христианство, и наоборот. А ведь именно в том, что верующие разных конфессий клевещут друг на друга, обвиняют другую сторону во лжи и есть отрицание истинной сути буддизма. Каждая религия имеет свои конкретные определения и фиксированные концепции, и всё то, что не совпадает со своими концепциями, считают ересью, предрассудками, чем-то неприемлемым. Однако для просветлённого человека не существует различия между добром и злом, все слова для него – просто удобные гипотезы, допущения, существующие лишь для того, чтобы живые существа вошли в свой внутренний источник ума. Дхарму – и ту надо отбросить, не говоря уж обо всём остальном.

Говоришь, что просветлённый учитель возвеличивает себя, а ведь современный мастер ведёт себя не высокомернее Будды или Иисуса. После рождения Сиддхартха сразу же самонадеянно сказал: «На небесах и на Земле только я стою выше всех». Иисус сказал: «Я и небесный Отец есть одно и то же, я есть правда, я есть Путь». Просветленный мастер вовсе не возвеличивает себя: просто говорит всё так, как оно есть. Истина есть истина, её нельзя оценивать посредством таких категорий, как скромность или высокомерие. Истина должна быть выражена присущим ей образом, она существует присущим ей образом. Для обычных людей смирение и высокомерие являются проявлением одного и того же состояния, положительным и отрицательным полюсом одного и того же вида энергии, воплощением «я», то есть «ложное представление о я». У людей малого ума хорошо получается плести интриги, люди большого ума хороши в открытых стратагемах, а просветлённый святой всегда проявляется лишь ему присущим образом. Интрига и стратагема, высокомерие и смирение – явления одной природы, это просто воспроизведение «ложного представления о я». Когда оно исчезает, всё сказанное просветлённым учителем является лишь констатацией факта, оно не является ни высокомерным, ни скромным, это просто точное описание. Будда и Иисус – это те люди, что говорили правду.