Текст книги "Мистер Кольт. Серия «Аранский и Ко». Книга 2"

– На работе повысили, старший менеджер теперь, решил отметить. Не возражаешь?

Люба достала из шкафа бокалы:

– Извини, не ждала, особенного ничего не готовила, пельмени сварила. Поздравляю, конечно. Это хорошо или так себе?

– Пока не понял. Если брать по зарплате, то тоже неясно. Раньше на процентах сидел: чем больше реализовывал, тем больше получал. Теперь на ставке, возможна премия, но это все зависит от того, как другие отработают, поэтому пока не знаю.

– Все равно приятно.

Борис на треть наполнил бокалы. Люба покрутила напиток в бокале, размазывая по стенкам стекла, понюхала:

– Хорошо пахнет. К пельменям как-то не совсем подходит, не считаешь?

– Не считаю.

– Тогда поздравляю.

Они чокнулись и выпили.

– Я рада за тебя. Это называется – карьеру делаешь?

– Да о чем ты говоришь! Все очень шатко и хрупко. Строительства сейчас сокращаются, цены на материалы снижаются, а будут обороты падать – вообще закроемся.

– Пока ведь работаете?

– Пока – да. Кстати, в костюме обязали приходить на работу. Хотел с тобой поехать купить, но не сложилось, ты на работе была, заскочил в «Океан Плазу», взял, что более-менее приглянулось.

– Конечно, надо было. Хоть покажись, почему не надел?

– Да как-то мне в нем не совсем удобно.

– Не тот размер?

– Да нет, непривычно, как не в своей тарелке.

– Это бывает поначалу, свыкнешься постепенно. Тоже мне, проблему нашел.

– Надеюсь. Я хотел посоветоваться с тобой, Витальке что лучше купить, ролики или велосипед?

– Я не думала. Может, у него спросить?

– Неплохо было бы. Узнай как-то, а то ведь одно куплю, а ему другое хотелось бы.

– У друзей его некоторых и то и другое есть, а может, и еще чего.

– Да это понятно. Ты узнай все же. Давай выпьем. У меня есть еще что сказать.

– Говори. Накопилось, что ли?

– Может, на выходные шашлык организуем, как на это смотришь?

Люба пожала плечами:

– Нормально, уже ведь говорили на эту тему.

– Я помню, вот и предлагаю конкретно – в выходные.

– Втроем?

– Конечно! К выходным заодно и куплю подарок Витальке.

Утро следующего дня оказалось не таким, как прошлое. Нет, встал Борис, умылся позавтракал оделся и вышел так же, как и вчера, но вот лифт останавливался почти на каждом этаже, уже был забит до основания, но продолжал останавливаться и хлопать издевательски дверью жильцам очередной площадки. Борис даже подумал, что зря не устанавливают в лифтах датчик переполнения кабинки.

Виктор был на месте, гулял около машины.

Полдня до обеденного перерыва Борис практически ничего не делал. Ирина Степановна периодически заносила ему документы, не глядя, он подписывал их, потому что гляди не гляди – все равно ничего не понимал в этих бумажках. Часов в десять утра Студебеккер укатил по другим делам, напомнив перед этим Стреляному, что к двум часам дня едут они на базу за товаром с директором, то есть с Борисом.

В двенадцать Борис сбегал в ближайшее от садика кафе, наскоро перекусил: официально обеденного перерыва не было, но обеденное время все же оставалось, а ровно в час дня они с Александром Федоровичем и Виктором на «мерседесе» отправились, как было сказано, за товаром на базу.

Базой оказалось небольшое здание между Лабораторным переулком и улицей Щорса. Вход в полуподвальное помещение был отдельным. Стреляный перед массивной металлической дверью сказал, от кого они, нажав на кнопочку небольшой коробочки микрофона. Это было уже Борису знакомо, такие же кнопочки нажимал и Стэп. В двери щелкнуло, и она приоткрылась. Александр Федорович потянул ее, и они вошли в помещение. За крохотным столиком сидел охранник, он указал на диванчик и кресло у стены и предложил подождать, когда их вызовут. Стреляный сел в кресло, Борис с краю, на диванчик, Виктора они оставили в машине. Ждали минут десять, но Борису показалось, что долго: как-то было не вполне комфортно, что-то беспокоило и заставляло слегка нервничать, может, потому, что он вдруг почувствовал себя на месте тех жертв, которые остались лежать в офисах на Олимпийской и Теремках, а может, потому, что было это все впервые, незнакомо и даже где-то загадочно, а неизвестное всегда волнует. Наконец, мужской голос из динамика на стене около столика охранника разрешил гостям пройти в комнату. Охранник встал из-за столика, Стреляный последовал его примеру, Борис тоже.

Это была большая комната, практически пустая. Почти посредине стоял огромный стол, за ним сидела женщина крупных размеров, но благодаря столу такой не казалась. Справа от нее на столе стоял аппарат для счета банкнот, слева лежала горка американских долларов. Вокруг стола свободно располагалось четыре стула, у одной стены еще два, а у противоположной ей – сейф, примерно таких же размеров, как и в их офисе. Женщина поздоровалась и предложила сесть, открыла розовую тетрадочку в твердом переплете и протяжно произнесла:

– Мельник. – И вопросительно посмотрела.

– Да, мы, – ответил Стреляный, Борису велено было в диалоги не вступать.

Женщина взяла одну пачку купюр, освободила ее от резинки и вставила в аппарат, нажала кнопку: деньги шумно перелистались, она снова скрепила пачку резинкой и отложила в сторону, затем проделала то же с остальной горкой долларов. Отложив последнюю пачку в сторону, посмотрела на дисплей:

– Семьдесят восемь тысяч.

Александр Федорович согласно кивнул:

– Все верно.

Женщина развернула и протянула им тетрадь и ручку:

– Расписаться надо напротив «Мельник» и суммы. Имя, отчество, фамилия и подпись того, кто будет расписываться?

Борис оторвал от стола руку:

– Я.

– И паспорт ваш прошу.

Пока Борис расписывался, она пролистала паспорт, сверила подпись, посмотрела на фото и вернула документ.

– Очень хорошо, сам Мельник и расписался. Тогда всего хорошего, – она сделала вид, что улыбнулась, и слегка приподняла ладонь над столом, словно указывая на дверь. Это означало, что можно забирать деньги и уходить. Пока Стреляный укладывал пачки в сумку, женщина, сложив руки как ученица за школьной партой и навалившись на них грудью, сдержано наблюдала за его действиями, слегка покусывая внутреннюю сторону своей левой щеки.

К четырем вернулись в офис. Александр Федорович положил деньги в сейф, запер его на ключ и, оставив Бориса одного в кабинете, уехал. Похоже, директорские обязанности на сегодня у Бориса заканчивались. Ирина Степановна не заходила, Виктор тоже не показывался, некоторое время посидел он за столом своим, погулял по кабинету и вышел на крыльцо. «Мерседеса» на парковке не увидел, значит, Виктор был в разъезде, перекинулся парой фраз с охранником – о пустом, о погоде, о кустарнике, густо и неухоженно разросшемся вдоль забора, но дальше беседа не развилась, то ли охранник был недостаточно разговорчив, то ли должностной барьер сказывался, а потому вернулся обратно в кабинет и, удобно вытянувшись в кресле, заскучал.

Виктор приехал в половине шестого, Борис уже подумывал о том, что, возможно, придется вызывать такси, но Виктор заглянул в комнаты и сказал, что бухгалтерия сегодня минут через десять сворачивается и можно будет ехать, на что Борис ответил:

– Я готов хоть сейчас.

Женщины из бухгалтерии устроились на заднем сиденье «мерседеса», ехали молча, а минут через десять, на конечной остановке трамвайного маршрута, они, попрощавшись, вышли. Около Соломенского рынка Борис попросил остановить и сказал, что выйдет здесь. Во-первых, хотел пройтись, погода была летняя, причем пока еще не жаркая, а во-вторых, недалеко от рынка он уже не раз видел, проезжая мимо, веломагазин. Решил купить велосипед, когда еще Люба определится с выбором покупки, а он решил, ждать не будет, к выходным этот вопрос закрыть, и на пикнике Виталька уже будет на колесах, лето ведь идет. Окончательно рассудив, решил купить велосипед: все-таки ролики вещь достаточно специфическая, а велосипед – и просто, и привычно. Поскольку сам в велосипедах сведущим не был, да и кто сейчас мог с уверенностью себя таковым считать, среди великого разнообразия моделей, марок, видов и цен при этом, только специалист, а потому доверился продавцу, указав основные параметры: асфальт, иногда легкая пересеченная местность, надежные тормоза, хорошая управляемость, достаточное количество передач и для парня возрастом двенадцать – тринадцать лет, слегка на вырост, ну и цена в пределах четырех – пяти тысяч гривен. Две минуты раздумий – и четыре варианта на выбор. Разница была только в цвете и небольших конструктивных, но практически равнозначных особенностях. Недолго думая выбрал Борис чемпионский раскрас – ярко-желтого красавца, а в дополнение попросил шлем и наколенники с налокотниками – атрибут не то что нужный, а необходимый: вспомнил, сколько в детстве было свезено колен и локтей да шишек на голове набито.

Заплатил Борис за все четыре семьсот и покатил сверкающую свежей заводской краской и никелированными ободами двухколесную педальную технику. Сам бы прокатился, будь лайба под стать, да не при костюме директорском.

И опять утро, и опять лифт, и – о Боже! – в кабинку вошла Люба, вошла и замерла, неморгающим взглядом уставившись на галантного мужчину в костюме напротив.

– Не может быть, ты ли это? Или я ошиблась лифтом?

Борис смущенно двинул плечами и слегка прокашлял горло.

– Не простыл часом?

– Да нет, нормально.

Люба покачала головой:

– Гляжу и думаю, видать, высоко подпрыгнул и взлетел. Обманул меня, чует мое сердце, обманул.

– В чем обманул? – Борис не знал, что лучше: доехать им наедине до первого этажа, или чтобы кто-то сейчас вошел и компанию им составил.

– Да какой ты менеджер! Посмотри на себя: президент компании, не ниже!

– Старший менеджер.

– Слушай, Боря, а может, ты женился? А это свадебный костюм? А меня, дуру, за нос водишь?

– Я так и знал, – Борис вздохнул и положил свои ладони на ее плечи.

– Что знал?

– Что расстроишься.

– Да как же, наоборот, рада.

– Я велосипед вчера купил.

– Какой еще велосипед?

– Витальке.

– А. – Люба быстро сообразила и решила соврать: – А он сказал, ролики хочет.

– Значит, еще и ролики сегодня куплю.

– Президентская зарплата позволяет, понимаю.

– Нет, просто потому, что хочет.

– Убедительно.

Лифт остановился на первом этаже, и они вышли.

– Что убедительно?

– Значит, не женился.

– Ну, что за глупости! Придумала.

Они вышли на улицу, ей на работу нужно было направо идти, ему – налево к машине. На прощание что-то нужно было ему еще сказать, отвлеченно, обыденное, для них общее:

– Я вечером зайду, обсудим, что купить к шашлыку. Лады?

Люба согласно покивала головой:

– Хорошо. До вечера.

Дойдя до угла здания, она все же остановилась и посмотрела назад: Борис садился в большой черный джип, и что-то кольнуло в сердце, заныло под ложечкой и как-то стало нехорошо, тоскливо и обидно. Нет, это было не предчувствие, это была уверенность!

– И что это значит? – Виктор кивнул в сторону подъезда.

– Соседка. Не более.

– Верю, шеф. Вперед?

С утра Студебеккер сделал несколько звонков по телефону, затем принес из бухгалтерии аппарат для счета денег и поставил на свой стол, достал из сейфа мешок с деньгами, которые получили вчера на так называемой базе, и занялся пересчетами купюр. В результате получилось три горки долларовых пачек, каждую он уложил в отдельный пакет, приложил туда записку с указанием суммы и, чтобы не развернулись, залепил концы пакетов кусочками скотча.

– Машинка пусть у нас остается, – Студебеккер отодвинул ее на край стола и посмотрел на Стреляного. – Нам нужнее. Сейчас Ирина Степановна подготовит бумаги, едете на три адреса, рассчитаетесь, подпишете накладные и акты.

Александр Федорович сложил пакеты с деньгами в сумку, взял со стола Студебеккера лист, на котором были указаны адреса, телефоны и суммы и примерное время встречи с клиентами.

– Сначала заедете на Шулявку, – глядя в монитор своего компьютера, сказал Студебеккер, – затем у нас Лукьяновка и Троещина. Правильно?

Стреляный сравнил со своими записями и согласился.

– Что у нас со временем? – Студебеккер посмотрел на часы. – Без десяти десять. Пойду потороплю Ирину Степановну. Подготовит документы, Вадим Андреевич подпишет, и можете ехать.

На Шулявке были около одиннадцати, ехали недолго, но пока отыскали офис, немного поблудили: получилось, что проскочили мимо, потом пока перестроились в нужный ряд, нашли, где развернуться, вернулись обратно.

Стреляный позвонил, их уже ждали. На встречу пошли Стреляный с Борисом, Виктора оставили в машине. Уединились в директорском кабинете, директор лично сам пересчитал деньги, сразу расписался в договоре, накладной и приемо-сдаточном акте.

Офис на Лукьяновке нашли быстро: Виктор хорошо ориентировался в городе, навигатор помогал ему, но, как правило, уже на заключительном этапе поиска – расположения по номеру конкретного здания. Так же, как на Шулявке, рассчитались с директором в кабинете, обменялись подписями и документами и вышли к машине.

По дороге на Троещину Стреляный предложил заехать пообедать, время позволяло. Виктор сориентировался по ходу маршрута и сказал, что удобнее всего это будет сделать, если заехать в «Скай Мол»: и по пути, и, насколько он помнил, поесть можно было недорого. Все согласились. Может, вечером в «Пузатой Хате» расценки были и повыше, но в обеденное время вполне приемлемые.

В последней точке маршрута на улице Теодора Драйзера были уже около трех часов дня, рассчитывались с клиентом в машине. Такие варианты были возможны: не всегда в офисах были отдельные кабинеты, а возможно, иногда офисов и вовсе не было, такое тоже практиковалось, все только на бумагах, мистические компании, бутафорские организации. Счетной машинки у клиента не было, деньги пересчитывал вручную, сидя на заднем сиденье рядом с Борисом, слюнявя пальцы, раскладывая рядом с собой по стопкам, они разъезжались на неровности сиденья, он их собирал обратно в кучку, перетягивал резинками, пока наконец не спрятал в карманах, затем на коленках подписал бумаги, попрощавшись, вышел из машины, пересел в другую, рядом стоящую, и уехал. Все вздохнули, по времени сделки последний клиент оказался самым длительным, хотя по финансам наиболее щуплый.

Александр Федорович посмотрел вслед укатившему «ниссану», взглянул на автомобильный дисплей, оценив время, и набрал Студебеккера:

– Акерман Романович, все нормально, мы закончили с последним клиентом, время четвертый час, какие будут указания?

Выслушав распоряжения, согласно поддакнул и положил трубку.

– На сегодня все. В офис не едем, по домам. Завезешь сначала меня, – он посмотрел на Виктора и опять на автомобильный дисплей, – потом Вадима Андреевича. Или, может, наоборот?

– Нет, все правильно, сначала вас.

– Хорошо, поехали. Два дня выходные, в понедельник к девяти. Вперед!

19

К Любе Борис зашел опять после восьми вечера: весь этот день она работала, а следующие два очень удачно попадали как выходные. Торжественное вручение велосипеда хотел провести завтра, в субботу, но, подумав, решил все же сегодня: во-первых, Витальку порадовать не терпелось, и потом, утром расстались они с Любой уж как-то напряжно. Как и ожидалось, в костюме он ей не понравился, можно сказать, озадачил. Хотя если рассматривать в целом, независимо от эмоций и неожиданного женского воззрения к его новому облику, то к костюму, а тем более к тому, как он на нем сидел, претензий не было. Другое дело неожиданное перевоплощение из скромного простого менеджера в старшего, с невероятно высоко взлетевшим статусом, в частности требующем черного бронированного «мерседеса» и бог знает еще чего, очевидно, закрадывало в щепетильной и чувственной женской душе массу непонятностей и загадок, и с этим что-то нужно было делать.

Дверь открыла Люба, перекрыв собой проход, долго и испытующе глядя то на него, то на велосипед, наконец отступила и со словами «Почему не в костюме? Очень подошел бы к желтому цвету велосипедной рамы» пропустила в квартиру.

– Я, кстати, когда купил, так и катил его, можно сказать, при параде. И потом, не сильно ли много мы уделяем внимания моей одежде?

– Разве дело только в ней?

– Я не понимаю, в чем еще?

– А черный «мерседес»?

– Это машина директора, он, когда утром на работу едет, мимо проезжает, а после того, как меня повысили, забирать стал.

Некоторое время подумав и взвесив услышанное Люба негромко крикнула в сторону Виталькиной комнаты:

– Виталя. Иди сюда.

И хотя реакция мальчугана, никогда не владевшего велосипедом и вдруг получившего в подарок сие чудо, вполне могла быть предсказуема, наблюдать живую, откровенно трогательную радость от неожиданно свалившегося счастья – великое удовольствие! Виталька забыл и про компьютер, и про компьютерные игры, да и как иначе: видя, ощущая, прикасаясь, вдыхая еще не выветрившийся запах лака, краски, смазки, новеньких чернющих, в глубоком протекторе резиновых покрышек – впору не только забыть все на свете, но и вовсе обалдеть от свалившегося невесть откуда неожиданного «Джек Пота».

Похлопывая по кожаному сиденью, нажимая на рычаги тормозов и покачивая рулем, покатил он железного коня чемпионского цвета в свою комнату.

– Виталь, – окликнула его Люба. – А спасибо?

– Да брось, – махнул рукой Борис. – То, что у него на лице написано, лучше всякой благодарности. Посмотри. Это надо видеть!

– Дядя Боря, у меня нет слов! Просто спасибо – это ничего!

– А ты говоришь, ролики – велосипед парню нужен был.

– Хорошо, угадал. Пойдем ужинать.

А ведь ждала, это видно было по сервированному чуть более чем для простого ужина столу, и когда только успела, сама ведь недавно пришла. И ликер посреди стола, не допитый с прошлого раза, и нарезочка, конфеты, оливки, и на плите что-то еще парилось, попыхивая парком. Выпили по рюмочке, чуть закусили, молчали, наконец первой сдалась Люба:

– Ну и что скажешь?

– На шашлык едем или как? Выходные ведь.

– Давай у Витальки спросим, – Люба хотела позвать сына, но Борис остановил ее:

– Мы его вместе с велосипедом возьмем. У тебя ведь багажник на крыше машины, как-то пристрою.

– Если завтра, то мы не готовы. В воскресенье?

– Думаю, да. Завтра куплю мясо и все, что надо к нему, замариную. Мангал нужно посмотреть и шампуры. Напиши список, что из продуктов купить, заодно и куплю, и документы на машину свою дай, с утра завтра заведу да прогрею.

Проснулся Борис рано, в половине седьмого, с полчаса еще повалялся, встал, умылся, сделал зарядку. После завтрака пошел Любину машину смотреть. Последний раз заводил ее недели две назад. Одна клемма от аккумулятора была отключена, поэтому не боялся, что разрядится, а вот когда первый раз завести пытался, так стартер даже не дернулся, полностью аккумулятор был севший, пришлось просить таксиста дать «прикурить», после этого стал клемму отключать.

Завелась «микро» с пол-оборота, прогрел и выехал с внутреннего дворика «Сильпо», объехал квартал и вернулся обратно к супермаркету. Купил мангал, шампуры, мясо, то, что к нему, и все по Любиному списку. Сначала занес к Любе пакет с продуктами, остальное – к себе.

Мясо к шашлыку готовить Борис умел. Последний раз это делал на зоне. Что за праздник тогда был, уже не помнил, но заказали они охране все, что купить надо, на следующий день те принесли, немного дороже, правда, но и на том спасибо. Мясо со Студебеккером готовили, потом через день или два за котельной жарили, получилось как надо.

Начал с того, что помыл мясо, порезал на куски средних размеров, затем лук приготовил, почистил и напополам разрезал. На дно кастрюли сначала мясо уложил, солью и специями пересыпал, затем ровным слоем лук распределил, после этого еще слой мяса и лука получился. Лимоны разрезал напополам и выдавливал в кастрюлю, пока сок полностью не заполнил мясо с луком. Понюхал, обмакнул в маринад палец, лизнул языком – угадал, всего в меру оказалось, закрыл кастрюлю крышкой и выставил на балкон, до утра замаринуется.

Вечером отогнал машину к «Сильпо» на стоянку, на обратном пути зашел к Любе. Ужинали вдвоем, Витальки не было, целый день с велосипеда не слазил, уже переживать начали, не случилось ли чего, но к половине девятого заявился – усталый и довольный. Решили часов в десять, в половине одиннадцатого утра выезжать, к пикнику все было готово.

Уже в лифте Борис вспомнил: а ехать-то куда, не определились! Ну да ладно, главное, мясо в маринаде томится, а где пожарить, завтра и решат.

Утром опять пошел за машиной, пригнал под подъезд, выкатил велосипед и привязал его на крыше к багажнику. Мясо, продукты, подстилки, уложили все в машине, расселись по местам, Борис завел мотор, включил передачу, посмотрел на Любу:

– Куда?

– Как куда? Мы что не договаривались?

– Нет. Забыли вчера.

– В парк «Победа».

– Почему?

– А мы были там, правда, давно. Нам понравилось, скажи, сынок!

Виталька не знал, что сказать, он уже не помнил, давно было:

– А на велосипеде там есть где погонять?

Борис отпустил сцепление, и машина плавно тронулась с места:

– Это я тебе гарантирую. «Победа» так «Победа».

Припарковались на Перова, у заправки. Дальше шли пешком. Витальке было проще, он ехал на велосипеде. Прошли подальше, вдоль озера людей было уже много, нашли свободное место под соснами, расположились, постелили покрывала, установили мангал. Борис разжег угли. Подождал, пока угли жар набрали, и мясо на шампуры нанизывать стал. Все делал сам, пока Люба прогуливалась по окрестностям, а Виталька обкатывал дорожки парка.

Отдыхающих было много, но друг другу не мешали, да и как-то относительно прилично все выглядело, без диких криков и полупьяного дурачества. В основном держались компаниями, многие были с детьми, играли в бадминтон, футбол, волейбол, а счастливчики, успевшие завладеть плавсредствами, наслаждались водной гладью озера, неторопливо подгребая веслами на лодочках и нежась под лучами летнего и даже жаркого солнца.

Наблюдать и контролировать процесс жарки шашлыка – особое удовольствие. Вовремя прокрутить шампур, обмакнуть веточку в маринад и смочить им уже румяное мясо, не давая ему пригореть… И вдыхать, вдыхать волнительно чарующий запах жаренного на углях мяса.

Он видел, как Люба гуляла по берегу озера, иногда закрывая глаза и поднимая голову, подставляя лицо под лучи солнца, пользуясь моментом, минуткой, чтобы впитать ультрафиолет и, оставив на коже легкий оттенок загара, может быть, завтра или послезавтра глянув на себя в зеркало, вспомнить и это озеро, и сосны, и шашлык, и его ведь тоже.

Между деревьями промелькнул Виталька на велосипеде и защитной экипировке, увидев Любу у озера, промчался по берегу и эффектно тормознул около нее, что-то сказал – она только махнула рукой и посмотрела в сторону Бориса. Он сделал ей знак и на пальцах показал, что через десять минут пора к столу, она опять махнула рукой, теперь уже ему, и отвернулась к воде, уперев одну руку в бок, другую сзади под голову, а грудь осанисто и грациозно изогнув вперед, знала, что смотрит.

Студебеккер сказал, через месяц, максимум два его директорские обязанности будут окончены. Если сказал, значит, так и будет. Получалось, что те задачи, которые ставились еще на зоне, были подготовлены и сейчас выполнялись. А что потом? То, что Студебеккер будет в этом направлении работать и дальше, понятно – это его бизнес, а вот как с Борисом, что с ним будет? Опять убивать? Он вдруг поймал себя на мысли, что думать об этом не хотелось. Прикажут – придется, но не хотелось. А если скажет Студебеккер, на этом все, живи как знаешь, на вольные хлеба отпустит!

Борис последний раз провернул шампуры: еще пять минут и снимать – пережарятся, пересушатся, уже не то будет.

Отпустят ли его? Вероятность была, но какая? Он опять посмотрел на Любу и вдруг вспомнил Варю. А ведь давненько уже не ездил к ним, по телефону говорил, два – три раза в неделю точно, но давно уже не проведывал. Как там Варя, на работе шьет, домой приходит – опять шьет, когда у нее отпуск будет, ведь обещал путевку он купить ей в Турцию. Обещал! Нет, о домашних не стоило думать, во всяком случае сейчас. Почему-то болела душа за них, за себя никогда, а вот за них – да.

Ну наконец собрались, и шашлык подошел, и проголодались уж точно. Люба разложила пластиковые тарелочки, вилки, ножи, выложила хлеб, соус. Борис взял первый шампур, снял с него мясо распределил по тарелочкам, затем второй:

– Прошу оценить!

Виталька просто сказал, что ему нравится, и быстро съел свою порцию. Люба с оценкой не торопилась: только после третьего кусочка удовлетворенно покачала головой и спросила:

– Поваром раньше не работал?

– Не приходилось. И потом, шашлык – единственное, что я умею готовить. Если это можно назвать готовкой.

– Не верю, – сказала Люба. – Или к тебе кто-то приходит и еду готовит?

– Сам, конечно, но не многое и очень примитивно. А вообще, как вам тут?

– Неплохо, – Люба доела свою порцию и посмотрела на мангал.

– Не объедитесь? – Борис взял еще один шампур и разложил мясо по тарелкам. – Виталя, ты тут уже все объездил, что интересного видел?

– Большой парк. До конца доезжал. Аттракционы там, сюда ближе танки стоят.

Люба даже есть престала:

– О Боже, какие еще танки?

– Настоящие.

– Как памятники. Парк-то Победы, – объяснил Борис.

– Да ну тебя, – вздохнула она. – Испугал.

Люба посмотрела вокруг:

– Бадминтон не купил?

– Не подумал.

– Зря. После такого обеда подвигаться не мешало бы. Витальке хорошо, сейчас опять педали крутить будет.

– Нет. Полежать надо, – и он разлегся на подстилке. – Мне ожирение не грозит.

– Это точно, дохлый, как… – она не знала с чем сравнить и потрепала его тощий живот, он хихикнул от щекотки, поджал коленки и перевалился на бок. – Может, самой прокатиться?

Теперь уже Виталька рассмеялся:

– Представляю!

– Неужели я такая толстая? Вот уж не думала!

– Да нет, – Борис успокоил ее. – Велосипед-то не взрослый, подростковый. А Виталя преувеличивает, очень даже неплохо мама смотрится.

– Ну спасибо, а то почти расстроилась.

Борис обмахнул лицо кепкой:

– Жарковато. Сниму футболку!

Он снял футболку, встряхнул ее и повесил на ветку ближайшего кустарника. Виталька нечаянно глянул на него и задержал внимание, Люба только чуть улыбнулась.

Может, лучше не стоило раздеваться даже по пояс: этим он только вызвал к своей персоне определенный интерес окружающих, а это было и не обязательно. Крепкое, атлетическое телосложение бросалось в глаза, а тем более такое, не искусственно выращенное в спортзалах и на различных препаратах, а природное, натуральное – оно притягивало внимание. Кому хотелось смотреть – смотрел, не всегда вызывая у него ответной положительной реакции, а скорее и чаще – неловкость, неудобство, смущение, а для бандита, преступника с большой буквы эта любознательность окружающих и вовсе становилась лишней. Но одеваться уже не стал.

Две молодые девушки из компании, которая расположилась совсем рядом, теперь иногда постреливали взглядом в его сторону. Они были привлекательны, это тоже бросалось в глаза, и каждая по-своему. Пришли и расположились они здесь недавно, причем, как сразу выяснилось, забыли спички, попросили у Бориса огонька разжечь мангал, пожарили мясо и теперь, сидя на стульчиках вокруг разборного столика, ели шашлык запивая сухим вином.

Люба оценила соседскую экипировку:

– Может, и нам такой столик и стульчики купить, а то лежим на земле, как-то мне не очень.

– Надо – значит, купим.

Соседи закончили с едой, достали мяч, и самый старший из них, подошел к Борису и предложил составить компанию, поиграть в волейбол. Борис согласился, Люба тоже, сказала, что умеет, стали в круг, но прежде, чем начать играть, мужчина представил членов своего коллектива:

– Предлагаю познакомиться: две молодые девушки – Юля и Юля, моя жена Светлана, молодой человек – Валентин, и я, уже не молодой человек – Сергей Викторович. Можно просто Сергей.

Он вопросительно посмотрел на Бориса.

– Очень приятно. Это Люба, Виталя и я, Борис.

– Ну, что же, нам тоже. Начнем? Только вы уж сильно не тушуйте по нашим хрупким женщинам.

– Обещаю.

Оказалось, что Люба играла в волейбол более чем хорошо! Остальные девушки просто составляли компанию и общее настроение. О мужчинах можно было не говорить: демонстрировали класс почти на одном высоком уровне. Играли аккуратно, старались не бить по мячу сильно, избегать неудобных подач, а побольше давать прочитываемых пасов и плавных, затяжных свечей. А приемы мячей, вытягивая и спасая практически безнадежные удары, по очереди делали им честь, одобрения и всеобщую похвалу. Так что в конечном итоге задача игры сводилась к тому, чтобы не заставить кого-то потерять мяч, а наоборот, помочь продержать его в воздухе как можно дольше и не дать коснуться земли.

Наигравшись и напрыгавшись, оставили в покое мяч, соседи расселись за столом утолить жажду, а Борис с Любой пошли прогуляться по парку. Виталька носился на велосипеде, то мелькая где-то вдали между деревьями, то проезжая рядом.

– Не ожидал, – лукаво глянув на Любу, сказал Борис.

Он не решался как-то предложить ей взять его под руку. И хотя сделать это можно было не нарочито, между прочим, он не спешил. Не то что не решался, сделать он это мог, но не знал, стоит, ли. Отношения между ними как-то постепенно и сами по себе все более углублялись и крепчали, незаметно, от встречи к встрече, понимали это оба. К чему это могло привести и как закончиться, думать Борису не хотелось. Их либо нельзя было поддерживать, не позволяя не то что развиваться, а даже оставаться на прежнем уровне, либо поступать как поступается, собственно, что он и делал.

– Что не ожидал?

– То, что в волейбол так хорошо играешь.

– Да. В школе, начиная с седьмого класса, в школьной команде почти во всех соревнованиях участвовала. Не разучилась.

– Видишь, как удачно: хотела подвигаться – и соседи помогли. Симпатичная компания.

– Я видела, как на тебя те две девицы поглядывали, Юля и Юля. Не думаю, что они сестры, уж очень непохожи, да и сестер одинаково не называют, и долговязого – кажется, Валентин – обхаживали тоже не по-сестрински. Что скажешь?

– Не присматривался я к ним до такой степени. А может, они двоюродные сестры?

Борис посмотрел на солнце, и хотя до заката было далеко еще, уже вечерело. Они шли в сторону центрального входа в парк. Приятно было погулять среди людей теплым хорошим днем, но по мере приближения к тому месту, где чуть более месяца назад намечалась у него встреча с оружейником и был схвачен и повязан пенсионер на его глазах, становилось не совсем комфортно и даже немного тревожно. С одной стороны, гулять среди людей было в удовольствие. С другой – не для него людные места, опасно это.

Незаметно, он попытался увести Любу с центральной дорожки.

– И куда мы? – все же заметив это, спросила она.