Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Эти разрозненные события Советы расценили как заговор империализма против СССР, целью которого является война.

Билет № 15

1. Внешняя политика Российской империи во второй половине XVIII в.: характер, итоги

2. Культура в СССР в 1920–1930 гг.

1. Во второй половине XVIII в. Россия начала играть все большую роль в международных отношениях. Она входила в важнейшие военно-политические союзы Европы благодаря своей сильной армии.

Важнейшее значение имело участие России в общеевропейском конфликте – Семилетней войне 1756–1762 гг. В это время Пруссия претендовала на роль первой державы в Европе. Король Фридрих II стал угрожать русским владением в Прибалтике. В результате в качестве ответной меры Россия вступила в союз с Австралией и Францией, к которому позднее присоединились Швеция и Саксония. Пруссию же поддержала Англия.

Однако в 1756–1757 гг. Фридрих II сумел нанести поражения последовательно Саксонии, Австрии и Франции. В ответ русские войска заняли Восточную Пруссию, вошли в Кенигсберг и удерживали его в течение 1758–1760 гг. В октябре 1760 г. корпус генерала Чернышова овладел Берлином. К 1761 г. положение Фридриха II стало отчаянным, но его спасла смерть императрицы Елизаветы и вступление на русский престол Петра III – горячего поклонника прусского императора, который немедленно прекратил войну. И лишь свержение Петра III с трона его женою Екатериной II предотвратило выступление России в войне с Австрией на стороне Пруссии.

Участие в Семилетней войне не дало России никаких территориальных приобретений, однако сам факт побед над прусской армией, считавшейся до того лучшей в Европе, значительно укрепил престиж России на международной арене. Не менее важным было миролюбивое отношение русской армии к населению завоеванных городов, забота военачальников о сохранности исторических построек. Впервые русские были восприняты в Европе не как варвары, но как представители цивилизованной страны, с которой лучшие люди континента связывали свои надежды на будущее.

Вместе с тем российская дипломатия, которой раньше приходилось иметь дело с постоянными союзниками и противниками, научилась разбираться и лавировать в сложных отношениях между европейскими странами. Приоритет государственных интересов был перенесен через идеи рационализма и утилитаризма и на область внешней политики.

Со временем, особенно при Екатерине II, число и влияние иностранных офицеров в российской армии стало падать. На их место приходили талантливые русские офицеры и полководцы, в связи с чем российская армия стала все в большей степени приобретать национальный характер. Русско-турецкие войны и победы России в Северном Причерноморье и Молдавии усилили прорусские настроения среди южных славян, особенно у православных сербов. Поэтому нет ничего удивительного в том, что жившие под гнетом Османской империи и Австрии славяне стремились на службу в русскую армию, под крыло России. Так возникли поселения Новая Сербия и Славяно-Сербия, были созданы сербские гусарские части и казачий полк. Россия становилась ядром все возраставшего движения славянского национального возрождения.

Кроме этого, Россия сыграла определенную роль в упрочении независимости английских колоний в Северной Америке, начавших в 1775 г. войну за независимость против Англии. Екатерина II отказалась предоставить Англии право найма русских солдат для ведения войны в Америке и признала независимость США. Более того, Россия выступила инициатором «Декларации о вооруженном нейтралитете», подписанной всеми великими державами, естественно, кроме Англии. В ней устанавливалось право нейтральных стран вести торговлю с США. Ответственность за нападения на торговые суда возлагалась на агрессора, т. е. на Англию. Декларация помогла прорвать морскую блокаду США, при помощи которой Англия стремилась поставить на колени молодое американское государство. Кроме того, «Декларация» впервые устанавливала общие нормы морского права, принятые впоследствии всеми государствами мира. Для декларируемых прав на практике Россия отправляла в Атлантический океан свои военные суда, которые сопровождали торговые корабли нейтральных стран. Так была заложена хорошая основа дальнейших добрых российско-американских отношений.

Одновременно Россия и сама участвовала в колонизации Северной Америки. Движение казаков и русских переселенцев через Сибирь на Дальний Восток привело в 1784 г. к высадке Шелехова на Аляску и появлению «Русской Америки» – постоянных поселений русских на Аляске, а затем и в Калифорнии. Русские священники крестили и учили грамоте эскимосов и алеутов, так что в языках этих народностей до сих пор сохранились русские слова.

Усиление Пруссии, Австрии и России и постоянное ослабление Речи Посполитой в конце концов привело к ее разделу. Первоначально к России в 1772 г. отошла часть Восточной Белоруссии, в следующем году Россия получила оставшуюся часть Восточной и Центральной Белоруссии с Минском. По третьему разделу 1795 г. к России отошли Западная Белоруссия, Западная Волынь, Литва и Курляндия. Под властью российских императоров теперь были объединены почти все земли восточных славян, входившие в Киевскую Русь, исключая галицкие земли со Львовом, вошедшие в состав Австрии.

Неоднозначно можно оценить значение этих событий. С одной стороны, значительно вырос престиж Российской империи. Население России, в начале царствования Екатерины II составлявшее 20 млн человек, к концу века увеличилось почти до 40 млн, в связи с чем она стала одной из самых населенных стран Европы. С другой стороны, раздел Речи Посполитой привел к обострению национальных конфликтов внутри империи. Польское дворянство, активно боровшееся за свою национальную независимость, стало дестабилизирующим фактором в жизни страны. Его активность вызвала ответную реакцию в виде руссофильской политики правительства.

Коренным образом политическая ситуация в Европе изменилась после Великой французской революции и казни короля Людовика XVI. Россия разорвала отношения с Францией и вошла в союз с Пруссией, Англией и Австрией для борьбы против революционной Франции. Это был союз реакционных сил Европы против очага идей народовластия и свободы, каким стала Франция. Вместе с тем захватническая политика пришедшего к власти в 1799 г. Наполеона Бонапарта придала действиям союзников положительный, оборонительный характер.

Успешно действовал флот Российской империи. В 1798–1800 гг. под командованием Ф. Ушакова он овладел рядом греческих островов, до того захваченных французами. Русские десантные войска вступили в Неаполь и Рим, а в 1799 г. началось наступление русской армии под командованием А. Суворова совместно с австрийской армией. Разбив французов в Италии, русские войска освободили Милан и Турин. Успешным стал и героический переход Суворова через Альпы, в Швейцарию.

Однако в это время между союзниками антифранцузской коалиции возник раскол. Русская армия была возвращена на родину, а император Павел I начал политическое сближение с Францией, видя в ней союзника в борьбе против Англии. Он послал русских казаков в Индию, бывшею колонией Англии, однако дальнейшему сближению России с Францией помешало убийство императора в 1801 г.

Таким образом, благодаря активной внешней политике во второй половине XVIII в. Россия стала великой европейской державой, без которой теперь не решался ни один важный вопрос или конфликт на континенте. Это стало победой начатой еще Петром I политики приспособления, сближения с Европой. Однако политическая роль России в Европе значительно превосходила ее экономическое положение на европейском рынке, сходное с местом Пруссии, Испании, Италии, Португалии, Речи Посполитой. Россия оставалась отсталой в социально-экономическом плане страной, что делало ее положение в системе европейской цивилизации достаточно неустойчивым и противоречивым.

Однако усилению влияния России на события в Европе и ее экономическому развитию способствовало присоединение к империи земель Причерноморья, находившихся под властью Османской империи и ее вассала – крымского хана. Война с Турцией стала трудной и кровопролитной из-за огромной численности турецких войск.

Основные успехи за выход к Черному морю были достигнуты россиянами во второй половине XVIII в. В Русско-турецкой войне 1768–1774 гг. русской армии под командованием П. Румянцева удалось разбить турецкие войска в Молдавии и Румынии, были захвачены крепость Азов и Таганрог. В 1771 г. русские войска заняли Крым.

Балтийская эскадра под командованием А. Орлова разбила и сожгла турецкий флот при Чесме, а в 1773 г. Румянцев форсировал Дунай. В результате в 1774 г. был заключен Кучюк-Кайнарджийский мир, по которому Крым был признан независимым от Турции. Россия получила выход в море через устья Дона, Днепра и Буга.

Вслед за этим последовало уничтожение в 1775 г. Запорожской Сечи, бывшей слишком изменчивым союзником России. Часть запорожцев ушла в Турцию, часть – переселена на Кубань. Так в 80-е гг. XVIII в. были уничтожены казацкое самоуправление и последние остатки автономии Украины.

В 1783 г. к России были присоединены Крым и Кубань. Это привело к новой русско-турецкой войне 1787–1791 гг. Важнейшие победы в ней были одержаны Александром Суворовым. В 1789 г. он нанес поражение превосходящим силам турок в Румынии, а в конце 1790 г. его армия взяла штурмом крепость Измаил, что окончательно решило исход войны в пользу русских. В 1781 г. был заключен Ясский мир, по которому к России отходило Черноморское побережье от Южного Буга до Днестра. Таким образом, Россия окончательно укрепилась на Черном море и получила причерноморские черноземные степи, ставшие впоследствии кормилицей всей Европы. Земли Причерноморья получили название Новороссии.

Здесь были построены новые города: Херсон, Николаев, Одесса, Симферополь. Активную роль в их строительстве и заселении сыграл князь Г. Потемкин. В кратчайший срок он создал севастопольскую морскую базу и Черноморский флот. При этом его разумная национальная политика позволила примирить с русской властью крымских татар, которые 300 лет были непримиримыми врагами России.

Однако национальные проблемы, в частности отношения с мусульманами, населявшими присоединенные к России земли, становились все более острыми. И одним из первых проявлений христианско-мусульманских противоречий было восстание в Казахстане в 1783–1797 гг., которое возглавил Срым Датов.

В то же время переплетение сложных политических и национальных отношений, в которые была втянута Россия в XVIII в., стимулировало рост национального самосознания русских, осознание ими величия своего народа. Этот процесс наиболее активно пошел в борьбе против немецкого влияния, распространившегося в России в 30—40-х гг. в XVIII в.

Во многом это был ответ на те унижения, которым подвергали русских немцы, обвиняя их в лености, халатности, недисциплинированности, неумении доводить начатое дело до конца, выражая презрение к русской культуре и языку. Реакцией на это стало изгнание немцев со всех ведущих государственных постов и из армии в годы правления дочери Петра I – Елизаветы, на которую смотрели, как на защитницу интересов русского дворянства.

Выдающейся фигурой того времени стал Михайло Ломоносов, боровшийся с засилием немцев в Российской академии наук, опровергнувший норманнскую теорию происхождения русского языка и создавший первую русскую грамматику.

Успешность внешней политики России в XVIII в. породила и политический авантюризм. Наиболее ярким его проявлением стал «греческий проект» Екатерины II, согласно которому предполагалось изгнать турок из Европы и разделить их владения между Россией, Австрией и Венецианской республикой. Главным пунктом плана стало создание Греческой империи со столицей в Константинополе, причем кандидатом на греческий престол предполагался внук Екатерины II великий князь Константин Павлович, названный так в честь последнего императора Византии Константина XI Палеолога, убитого турками при взятии Константинополя в 1453 г.

В результате осуществления этого плана должно было состояться возрождение Византийской империи, но не иначе как под патронатом России. Мечта о «кресте над святой Софией», т. е. восстановлении православия в турецком Стамбуле, витал в умах русских политиков-идеалистов весь XIX в., резко ухудшая не только русско-турецкие отношения, но и отношения с Австрией и Англией. В этом сказались изъяны великодержавного, имперского мышления, за которое в конце концов платил своей кровью русский солдат.

Наглядный пример такого мышления – политика Павла I, взявшего под свое покровительство древний рыцарский Мальтийский орден, приняв при этом на себя звание гроссмейстера (главы). В результате вся внешняя политика России оказалась в зависимости от политического положения Мальты – крошечного острова в Средиземном море. Именно захват Наполеоном Мальты в 1798 г. предопределил начало боевых действий России против Франции. Вторжение же на остров англичан толкнуло Павла на союз с Францией против Англии. Так, интересы страны и ее народа были принесены в жертву самомнению и честолюбию императора Павла I.

Таким образом, события XVIII в. резко изменили как положение России в системе европейских стран, так и самосознание русских. Вместе с тем они заложили глубокие противоречия в государственных и национальных отношениях, народном самосознании, во многом неразрешенные до наших дней.

2. Мастера художественной культуры Серебряного века встретили Октябрьскую революцию в полном расцвете творческих сил. Некоторые из них очень скоро поняли, что в новых условиях русские культурные традиции будут либо уничтожены, либо подведены под неусыпный контроль пришедших к власти. Чтобы сохранить свободу творчества, им пришлось избрать тяжкий удел эмигрантов. К середине 20-х гг. за границу уехали многие виднейшие русские писатели и поэты как старшего поколения, успевшие прославиться еще до революции: И. Бунин, А. Куприн, К Бальмонт, З. Гиппиус, Д. Мережковский, Вяч. Иванов и другие – так и более молодые, создавшие свои произведения уже на чужбине: В. Ходасевич, В Набоков, Г. Иванов, И. Одоевцева. Этот блестящий список пополнили русские композиторы, певцы и музыканты: А. Глазунов, А. Гречанинов, С. Прокофьев, С.

Рахманинов, И. Стравинский, Ф. Шаляпин, А. Вертинский. Изрядное впечатление производит и список русских художников-эмигрантов, в котором имена И. Репина, В. Кандинского, Л. Бакста, К. Коровина, М. Шагала.

Пересмотрел свои взгляды и «буревестник революции» М. Горький, который в 1921 г. выехал Италию и поселился на острове Капри.

Однако многие русские интеллигенты просто не мыслили своей жизни вне родины. Именно они, уйдя в глубокую духовную оппозицию к правящему режиму, продолжили великие традиции русского инакомыслия: А. Блок, А. Ахматова, М. Волошин, Е. Замятин, К. Чуковский, В. Короленко. М. Пришвин, М. Булгаков. Некоторым деятелям культуры революция казалась очистительной грозой, которая освежит, омолодит страну, разбудит к жизни новые созидающие силы, и они пошли ей навстречу, считая себя продолжателями революционных традиций русской культуры: В. Маяковский, Б. Лавренев, А. Серафимович, В. Брюсов, отчасти С. Есенин, К. Петров-Водкин.

Вот культура Серебряного века истлела на русском духовном небосклоне, и лишь редкие ее отблески иногда освещали культурную жизнь страны.

А силу набирали новые тенденции и события в области художественной культуры. На первый план выдвинулась литературно-художественная и культурно-просветительская организация, получившая название Пролеткульт. Свою миссию пролеткультовцы видели в формировании особой, социалистической культуры путем развития творческой самодеятельности пролетариата. Для достижения этой цели они создавали специальные художественные студии и клубы. Которые объединяли склонных к творчеству пролетариев. К 1920 г. эти объединения насчитывали до 400 тыс. членов. Одной из самых известных студий был I-й рабочий театр. В нем начинали свою творческую карьеру будущие корифеи советского искусства: С. М. Эйзенштейн и И. А. Пырьев, актеры М. М. Штраух, Э. П. Гарин и др.

Правда, идеология Пролеткульта сильно страдала от левацких настроений, поскольку, проповедуя идею «чистой» пролетарской культуры, ее деятели стремились выкинуть на «свалку истории» все культурные достижения и традиции прошлого.

В 1925 г. бала создана Российская ассоциация пролетарских писателей (РАПП), которая оценивала литературные произведения, исходя не из их художественных достоинств, а с точки зрения социального происхождения авторов. Поэтому произведения авторов непролетарской крови, на их взгляд, не заслуживали никакого внимания. Однако пролетарских ортодоксов уже теснила плеяда писателей нового поколения, которые участвовали в революции и Гражданской войне. В своих произведениях они не только занимались идеализацией революционной романтики, но и исследовали сложнейшие жизненные коллизии, психологические конфликты, разломы человеческой судьбы. Творчество А. Фадеева, А. Серафимовича, И. Бабеля, Вс. Иванова, К. Тернова хоть во многом и уступало мастерству представителей Серебряного века, но было, несомненно, талантливо, отражало настроение, стиль, мироощущение определенной части народа. С их помощью литература уже не парила в эмпиреях, она спустилась на землю, стала более доступной для восприятия.

Эпоха нэпа сполна отразилась в литературе, привнеся в нее много новых форм. Очень актуальны стали сатирические произведения М. Зощенко, О. Вишни, И. Ильфа, Е. Петрова.

Коренной перелом произошел и в сфере изобразительного искусства. Новому времени и новым людям, стоящим у власти, нужны были новые формы, понятные, зримые, зовущие на борьбу, воздействующие на чувства, пропагандирующие коммунистические ценности. В это время и вступает в необыкновенную силу искусство плаката, появляются талантливые мастера этого жанра – В. Дени, Д. Моор.

Почти до 1925 г. художественная культура развивалась в бесшабашном море идеологического плюрализма, рожденного могучей волной культуры начала ХХ в. Пока большевистские лидеры боролись между собою за власть, им было не до культуры. С воцарением на коммунистическом престоле Сталина партия «поворачивается лицом к культуре». В 1925 г. появляется резолюция ЦК ВКП (б) «О политике партии в области художественной литературы», которая кладет начало идеологизации и партийному диктату в области художественного творчества. Появившись на собрании с интеллигенцией, Бухарин позвал ее «идти под знамена рабочей диктатуры и марксистской идеологии». Началось преследование художественного разномыслия, ограничение его рамками так называемого социалистического реализма.

В 1932 г. ЦК ВКП (б) принял решение объединить «всех писателей, поддерживающих платформу советской власти и стремящихся участвовать в социалистическом строительстве, в единый союз советских писателей… Провести аналогичные изменения по линии других видов искусства».

В целях исполнения этой директивы были созданы союзы писателей, художников, композиторов, объединившие всех профессионально работавших в этих областях для установления над ними партийного контроля. С этого времени членство в соответствующем союзе стало доказательством лояльности творческих работников к советской власти. За эту лояльность власть предоставляла определенные материальные блага и привилегии (пользование домами творчества, мастерскими, получение авансов во время длительной творческой работы, обеспечение жильем, транспортом и т. д.).

Если в произведении художника присутствовало отклонение от партийной линии, то он мог быть исключен из союза, лишен всех перечисленных благ, возможности публиковать свои работы, устраивать выставки и пр. Уже изданные произведения изымались из библиотек, картины – из музеев или выставок. Сами художники подвергались либо прямой травле, либо их имена просто замалчивались. Некоторые из них погибли в сталинских лагерях: О. Мандельштам, И. Бабель, Н. Клюев, С. Клычков, В. Наседкин, Д. Хармс и многие другие.

Искусство, зажатое в рамках партийной цензуры, обязано было следовать единственному художественному направлению – социалистическому реализму. Политическая суть его состояла в том, что художники обязаны были отображать жизнь советских людей не такой, какой она была в действительности, а такой, какой она должна быть в обещанном социалистическом рае. Таким образом, искусство сочиняло мифы, а миллионы советских людей с готовностью им внимали. Еще со времен революции наивный советский народ жил с верой в «светлое будущее», что настоящее – это не более как переходный период к заветному «завтра». Искусство наряду с обнадеживающими обещаниями Сталина поддерживало эту иллюзию и даже шло дальше, убеждая людей, что счастливое время уж наступило. Сознание людей было настолько заморочено, что они готовы были принять желаемое за действительное. Этот фактор и использовали власти для создания социально-психологической монолитности общества, которая в свою очередь облегчала манипуляцию им, позволяя конструировать то трудовой энтузиазм, то массовое негодование в адрес врагов народа, то всенародную любовь к своему вождю.

Несомненный вклад в создание такого социально-психологического феномена внес кинематограф, ставший самым массовым видом искусства. И это неудивительно – у кинематографии как сравнительно молодой отрасли культуры еще не было нравственного опыта, которым так богаты и русская литература, и театр, и живопись. Советский кинематограф был почти ровесником революции, а значит, впитывал в себя весь ее пафос. События 20-х, а потом и 30-х гг. проецировали в сознании людей не только через собственный опыт, но и через кинематограф. Документальная хроника была доступна каждому гражданину. Даже безграмотный, не способный к глубокому анализу событий человек воспринимал окружающую жизнь не только как жестокую реальность, но и как радостную эйфорию, льющуюся с голубого экрана. Огромное воздействие советской кинодокументалистики на массовое сознание объясняется еще и тем, что ее творили блистательные мастера (Д. Вертов, Э. Тиссэ, Э. Шуб, П. Новицкий, А. Згуриди).

Кинематографу документальному не уступал и кинематограф художественный, который находился под личным контролем Сталина. И если документальное кино призвано было поддержать в народе трудовой энтузиазм, то кино художественное в период раскручивания маховика репрессий должно было нагнетать атмосферу подозрительности в обществе. В любые фильмы, кроме исторических, вплетались сюжеты о борьбе с троцкистами, бухаринцами, врагами народа, вредителями, диверсантами и саботажниками. И еще кинематограф конца 30-х гг. постоянно внедрял в массовое сознание мысль о неизбежности военного нападения на СССР. На экране только и говорилось, что о блистательных, стремительных победах Красной армии над всеми врагами сразу.

На страже интересов партии не в последнем ряду стояло и музыкальное искусство. Именно этот жанр весьма показателен с точки зрения реализации одного из сталинских постулатов, утверждавшего, что искусство должно быть понятно народу. Был поставлен железный заслон на пути любых новаторских поисков в оперной, симфонической, камерной музыке. При оценке музыкальных произведений выявлялись личные эстетические пристрастия партийных вождей, вкусы которых были крайне низкого качества. Свидетельство тому – отрицательное отношение власть предержащих к музыке Д. Шостаковича.

Пышным цветом в 30-е гг. расцвела самая демократическая ветвь музыкального творчества – песенная. В ней признанными корифеями были талантливые композиторы – И. Дунаевский, Б. Мокроусов и др. Их произведения оказывали огромное воздействие на современников, формируя их сознание в духе официальной идеологии. Легкие, просто запоминающиеся мелодии этих авторов были у всех на слуху: они звучали дома, на улице, лились из репродукторов и с экранов кинотеатров. Вместе с бодрыми аккордами звучали незамысловатые стихи, прославлявшие Родину, труд, партию, Сталина. Пафос этих песен не соответствовал действительной жизни, но их романтико-революционная приподнятость оказывала сильнейшее психологическое воздействие на человека.

Не отступать ни на йоту от канонов социалистического реализма обязаны были и мастера изобразительного искусства. Время поиска новых форм, многоцветья различных художественных стилей осталось в прошлом. Перед художниками стояла задача: «Предугадать будущее и выразить его в картине», да так, чтобы это было «общедоступно». В то время сталинские портреты, скульптуры, бюсты стали непременными атрибутами каждого населенного пункта, каждого учреждения. Основными критериями оценки творчества художника были не его профессиональное мастерство и творческая индивидуальность, а идейная направленность произведений. Отсюда пренебрежительное отношение к таким идейно невыразительным жанрам, как пейзаж, натюрморт и прочим «мелкобуржуазным» излишествам, хотя в этой области работали такие талантливые художники, как П. Кончаловский, А. Лептунов, М. Сарьян.

Строгий партийный контроль не мог не оказать влияния на общий уровень массовой литературной продукции. Все больше стало появляться произведений-однодневок, напоминающих передовицы партийных газет. Но тем не менее даже в этой неблагоприятной для творчества атмосфере советская литература была представлена талантливыми писателями, создавшими замечательными произведениями. В 1931 г. на родину вернулся М. Горький, который закончил здесь свой роман «Жизнь Клима Самгина», написал пьесы «Егор Булычев и другие», «Достигаев и другие». Алексей Толстой на родине поставил последнюю точку в трилогии «Хождение по мукам», написал роман «Петр I» и другие произведения. Будущий лауреат Нобелевской премии Михаил Шолохов создает роман «Тихий Дон» и первую часть «Поднятой целины». Михаил Булгаков пишет главный роман своей жизни, при нем так и не увидевший света, – «Мастер и Маргарита». И были книги не менее талантливых писателей: Л. Леонова, А. Платонова, П. Бажова, К. Паустовского; стихи А.

Ахматовой, М. Цветаевой, О. Мандельштама. Существовала прекрасная детская литература, созданная трудами К. Чуковского, С. Маршака, А. Барто, С. Михалкова, Б. Житкова, Л. Пантелеева, В. Бианки, Л. Кассиля и др.

Тем не менее 30-е гг. вошли в историю нашей страны как период осуществления «культурной революции», под которой подразумевалось не только ощутимое повышение образовательного уровня народа. Но и безраздельное торжество марксистско-ленинского учения. Главным достижением «культурной революции» стало искоренение неграмотности населения и осуществление всеобщего обязательного школьного образования детей школьного возраста. К 1933 г. завершился переход к обязательному четырехклассному образованию, а к 1937 г. обязательным являлось семилетнее обучение. По переписи 1939 г. грамотность в Советском Союзе составила 87,4 %. К концу 30-х гг. СССР вышел на первое место в мире по количеству учащихся и студентов.

Рост грамотности в стране вызвал большой интерес к литературе. Тираж книг в 1937 г. достиг 677,8 млн экземпляров; книги печатались на 110 языках народов Союза. Широкое значение приобрели массовые библиотеки: к концу 30-х гг. их число превысило 90 тыс. Однако уровень полученного образования резко отличался от дореволюционного. Образование было сокращено до минимально необходимого, а, кроме того, до крайности идеологизировано.