Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Реформа не дошла до каждого рабочего и инженера, т. е. до тех, кто ее должен был осуществлять. Рабочие и инженерно-технические работники в лучшем случае оказались пассивными наблюдателями, а следовательно, они не были лично заинтересованы в результатах хозяйственной реформы.

В начале 70-х гг. о реформе еще писали газеты и журналы, но фактически она была свернута. Неудача с хозяйственной реформой убедительно показала, что административно-командная система несовместима с хозяйственной самостоятельностью, инициативой и предприимчивостью.

С начала 70-х гг. темпы роста экономики постоянно снижались, и к 80-м гг. основные показатели производства фактически перестали расти. Экономика оказалась в предкризисной ситуации.

Самая главная беда советской экономики 70 – начала 80-х гг. состояла в том, что она оказалась невосприимчивой к новейшим результатам научно-технического прогресса. Запад в этот период совершил технический прорыв в таких областях, как электроника, точное машиностроение, создание ресурсо-оберегающих технологий, что позволило ему с честью выйти из энергетического кризиса 70-х гг., когда в Америке выстраивались огромные очереди у бензоколонок.

Советская же экономика развивалась примерно по тем же принципам, что и в 30—40-е гг.

Постоянная погоня за увеличением объемов производства. СССР всегда хотел догнать Америку по выплавке стали, добыче угля, нефти, газа и других важных видов промышленной продукции. В 70-е гг. результат был достигнут, но экономика при этом деградировала.

Советская экономика развивалась за счет увеличения числа работающих. Везде можно было видеть объявления, в которых имелся большой перечень специальностей, вакантных на данном предприятии.

Гигантомания, стремление к созданию огромных предприятий, престижных строек, дорогостоящих и не всегда оправданных объектов. Вот и в 70-е гг. начали строительство Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Вложили в эту стройку миллиарды рублей. Но и по сей день БАМ используется неэффективно.

Советская государственная экономика оказалась монополизированной. В ней отсутствовала здоровая конкуренция внутри каждой отрасли. К примеру, автомобилестроение. Заводы-гиганты – ЗИЛ, КамАЗ, АвтоВАЗ, объединение «Москвич», у которых не было конкурентов. Поэтому они навязывали потребителям те автомобили, которые производили, – выбора не было. Известно, что монополия ведет к загниванию, в данном случае отставанию. Вот почему советское автомобилестроение, как, впрочем, и многие другие отрасли, далеко отстало от промышленно развитых стран.

Советская экономика оказалась сверхцентрализованной, когда производитель полностью зависел от своего министерства. Стремление все спланировать, все заранее предусмотреть из центра приводило зачастую к обратным результатам. Хозяйственная инициатива наказуема – таков был девиз советской экономики.

Подобная экономика называется экстенсивной. Она работает главным образом не за счет качественных, а за счет количественных показателей. Она обслуживает не реальные потребности, производит не ради потребителя, а замкнута на самое себя.

Единственно, что удавалось советской экономике в 70 – начале 80-х гг. – это развивать военно-промышленный комплекс (ВПК). Здесь были заняты миллионы людей, сюда шло качественное оборудование, лучшие материалы, трудились тысячи высококвалифицированных инженеров, техников.

Другие же отрасли, особенно легкая, пищевая промышленности, чахли прямо на глазах.

В итоге к середине 80-х гг. сверхцентрализованная административно-командная экономика в значительной степени исчерпала себя.

Билет № 22

1. Промышленный переворот в России в XIX в.: этапы, особенности

2. Духовная и культурная жизнь в СССР в середине 60—середине 80-х гг.: достижения и противоречия.

1. В первой половине XIX в. выявилось быстрое отставание российской промышленности от западной. Особенно наглядна в этом отношении черная металлургия. Если в 1800 г. Россия выплавляла 9 971 тыс. пудов чугуна, а Англия – 9 836 тыс. пудов, то к 1860 г. Россия увеличила его производство до 18 198 тыс. пудов, т. е. на 82,5 %, а Англия – до 241 900 тыс. пудов, т. е. на 2 359 %!

Вместе с тем в российской промышленности появляются новые моменты. Вольнонаемные рабочие, составлявшие в конце XVIII в. примерно 41 % работников, во второй четверти XIX в. стали уже преобладать (54 %), к 1860 г. – господствовать в промышленности (82 %). Быстро развивалась хлопчатобумажная промышленность, в которой доминировал вольнонаемный труд рабочих из крестьян-отходников. В 50-х гг. XIX в. в России начался промышленный переворот – массовый переход к машинному производству, от мануфактуры к фабрике. Это потребовало еще большего притока рабочей силы, причем не сезонных рабочих, а вольнонаемных, заинтересованных в результатах своего труда и получении квалификации, необходимой для работы на относительно сложных машинах. В обрабатывающей промышленности численность наемных рабочих в 1825–1860 гг. выросла в 4 раза – со 114,5 тыс. до 456 тыс. человек. Эти процессы постепенно подтачивали устои российской феодальной системы.

Крестьянская реформа 1861 г. стимулировала и промышленность. Развитие сельского хозяйства высвободило рабочие руки и создало спрос на промышленную продукцию.

Промышленность финансировалась как частными лицами (торговые прибыли, выкупные платежи, доходы от аренды), так и государством (ссуды, заказы). Для кредитования создавались акционерные банки (39 – в 1873 г.). В 1893 г. иностранные вклады в русские акционерные предприятия составляли 238 млн руб., отечественные – 782 млн руб. В государственные фонды России было вложено 2713 млн руб. иностранного капитала и 3136 млн руб. отечественного. Иностранные капиталы (из Англии, Франции, Германии, Бельгии) вкладывались преимущественно в тяжелую промышленность.

В 80-е гг. переход к машинному производству был в основном завершен. По-прежнему быстро развивалась хлопчатобумажная промышленность.

Темпы роста добывающей и тяжелой промышленности в 60—90-е гг. были самыми высокими в мире. Появлялось все больше крупных предприятий. Добыча угля в 1867–1897 гг. увеличилась в 25 раз (до 684 млн пудов). Добыча нефти в 1870–1895 гг. также в 25 раз (до 384 млн пудов). Быстро росла добыча угля в Донбассе, нефти – в Баку, железной руды – в Кривом Роге. Донецкий уголь и криворожская руда стали базой стремительного развития металлургического производства на юге России.

Число машиностроительных заводов увеличилось в 1860–1896 гг. в 5,5 раза, число рабочих на них – в 7,4 раза. Они производили разнообразную продукцию: паровозы, двигатели, станки, оружие и т. д. В центральном районе и в южных губерниях развивалось сельскохозяйственное машиностроение.

Во второй половине XIX в. в промышленном производстве чередовались периоды спада и подъема. Спад производства был отмечен в начале 60-х гг., в 1873–1875, 1882–1886 гг. В 1893 г. начался новый рост производства. В 90-е гг. появляются монополистические объединения в угле– и нефтедобыче.

Программы министров финансов Н. Х. Бунге и И. А. Вышнеградского способствовали ускоренному развитию промышленного производства в 80—90-е гг. Но, несмотря на быстрый рост, российская промышленность отставала от развитых стран Запада (США, Англии, Германии и др.) как по технической оснащенности и энерговооруженности, так и по объемам добычи угля, нефти, металла, машин на душу населения.

Особое значение для экономики страны имело строительство железных дорог. Они связали отдаленные регионы, повысили спрос на продукцию угольной, металлургической, машиностроительной промышленности. В 1865–1890 гг. протяженность железных дорог увеличилась в 7 раз (до 29 063 км). Грузооборот в 1868–1894 гг. возрос в 14 раз (до 6 145 млн пудов), количество пассажиров – в 6,5 раза (до 65 млн человек). Новые линии связывали сельскохозяйственные и промышленные районы между собой и с морскими и речными портами. Количество пароходов увеличилось с 399 в 1860 г. до 2539 в 1895 г. Основная их часть была сосредоточена в Волжском бассейне.

В пореформенный период значительно увеличилось число представителей торгово-промышленной буржуазии. Среди крупных собственников были выходцы из крестьян (Гучковы, Коноваловы, Морозовы, Рябушинские), из купеческого сословия (Губонин, Мамонтов). Предпринимательством занимались и дворяне (Браницкие, Барятинские, Долгоруковы, Юсуповы). В 80-е гг. немногим более 50 % дворян владели землей. Но дворяне составляли основную массу чиновников, занимали все высокие государственные посты.

В 70—80-е гг. появляются организации промышленников: Совет съездов промышленников юга России (1874), Совет съездов горнопромышленников Уральской области (1880), Совет съезда бакинских нефтепромышленников и др. Предприниматели были представлены в органах самоуправления.

Отмена крепостного права привела к быстрому росту класса наемных рабочих. Эта социальная группа была неоднородной. Всего в середине 90-х гг. насчитывалось около 10 млн лиц наемного труда. Из них 3,5 млн было занято в сельском хозяйстве. Значительную часть составляли крестьяне-отходники, которые нанимались на сезон. В крупной промышленности и железнодорожном строительстве в 1890 г. работало 1 432 тыс. человек.

Около 1/3 из них было сконцентрировано на предприятиях с 500 и более рабочих. Из-за крепостнических традиций и отсутствия специального рабочего законодательства установился жесткий режим эксплуатации наемного труда. Рабочие нередко обращались с жалобами к властям, а со временем все чаще стали устраивать стачки, особенно на крупных предприятиях. Обычными требованиями были уменьшение штрафов, повышение заработной платы, улучшение условий труда.

2. Обозначенный период именуется в истории временем застоя. Но это не означает, что жизнь людей в это время была неизменной или что она постоянно ухудшалась. На самом деле все было гораздо сложнее. Открытие сибирской нефти и газа в 60-е гг. и высокие цены на них на международном рынке позволили Советскому Союзу получать огромные валютные средства за счет их продажи. Этих средств вполне хватало, чтобы ежегодно в большом количестве закупать за границей продовольственное сырье и промышленные товары народного потребления, а также оборудование для оборонных отраслей.

Горожане быстро привыкли к импорту и в основном стремились покупать его, а не советские аналогичные изделия. Поэтому, например, советская обувь свободно стояла на полках магазинов, а за импортной выстраивались огромные очереди. То же можно сказать о холодильниках, цветных телевизорах и других товарах. Но, конечно, поставки по импорту оседали в наиболее крупных городах: Москве, Ленинграде, Киеве, Минске и некоторых других. Поэтому люди из провинции потоком ехали в эти города и готовы были часами простаивать в очередях, для того чтобы купить нужную вещь.

Руководители всех рангов таких забот не испытывали, так как они отоваривались в специальных распределителях или с «черного» хода.

В значительных объемах велось жилищное строительство, но жилья по-прежнему остро не хватало. Сказывались и злоупотребления в распределении квартир: довольно распространенной формой быстрого получения жилья стала взятка.

Городское население росло быстрыми темпами не за счет рождаемости, а за счет притока молодежи из села, рабочих поселков и небольших городов.

В наиболее крупных городах, таких как Москва, Ленинград, Киев и некоторых других, существовало правило, когда вновь прибывшие могли устроиться на работу и прописаться только по лимиту. (Лимит – предельное количество, предельная норма). Слово «лимитчик» в лексиконе коренного москвича приобрело негативную окраску. Считалось, что от них все беды города: очередь на жилье, пьянство, драки и т. п. На самом же деле в Москве, например, набранные по лимиту рабочие шли в метрострой, в жилищное строительство, на общественный транспорт, на вредные производства, т. е. туда, куда сами москвичи почти не устраивались.

Острой проблемой больших городов оставался общественный транспорт. Часы пик стали привычным злом для горожанина.

Еще одной очень острой проблемой, связанной главным образом с условиями жизни в городах, оказалось загрязнение окружающей среды, то, что не совсем точно стали называть экологией (экология – наука, которая рассматривает взаимоотношения в данном случае человека и окружающей среды). 37 городов России были определены как критические для жизни населения.

Ухудшалось качество питьевой воды, загрязнялись вредными выбросами атмосфера, земля отравлялась ядохимикатами.

Загрязнение окружающей среды, рост в связи с этим заболеваемости населения значительно повысили требования к медицинскому обслуживанию. В 70—начале 80-х гг. здравоохранение оказалось в запущенном состоянии. Устарела и отстала от мировых стандартов его материально-техническая база. Качество медицинского обслуживания вызывало недовольство населения. Средняя продолжительность жизни в стране с 1971 г. перестала увеличиваться и в 1985 г. была даже ниже, чем в 1958 г. К началу 80-х гг. Советский Союз оказался на 35 месте в мире по продолжительности жизни.

Кризисные явления в советском обществе не могли не отразиться на развитии его духовной сферы – на образовании, науке и культуре. Количественные показатели выглядели вполне благополучно. За 1966–1970 гг. среднее (общее и специальное) образование получили 16,1 млн человек, 1971–1975 гг. – 18,9 млн, 1976–1980 гг. – 25,2 млн, 1981–1985 гг. – 23,6 млн человек. Росла численность учащихся высших учебных заведений – с 2,4 млн в 1960 г. до 5,2 млн в 1985 г. Высокие темпы роста численности учащихся вели к быстрому повышению уровня образования населения. В 1970 г. высшее и среднее (полное и неполное) образование имели среди занятого в народном хозяйстве населения 65,3 %, в 1979 г. – 80,5; в 1989 г. – 92,1 % (по данным всесоюзных переписей населения). Это весьма высокие показатели, причем достигнутые в течение жизни одного поколения. Особенно оптимистично выглядели показатели уровня образования молодежи, среди которой уже в середине 70-х гг. насчитывалось почти 90 % имеющих среднее образование.

Вместе с тем имелись большие различия в уровне образования городского и сельского населения. Качество образования не только не улучшалось, но все более отставало от требований времени, научно-технического прогресса. Средняя школа, ориентированная в основном на продолжение образования в высших учебных заведениях, прививала многим школьникам ложные ценностные ориентиры и ожидания – ведь с переходом к всеобщему среднему образованию далеко не все из выпускников поступали в вузы.

Политика в сфере образования, нацеленная на быстрый количественный рост выпускников полной средней и высшей школы, явно противоречила потребностям народного хозяйства в малоквалифицированном труде, которые непрерывно росли из-за экстенсивного характера экономики, медленного технического перевооружения. Диспропорцию эту пытались преодолеть путем пропаганды, внедрением малоэффективной «профориентации» школьников. Более действенным средством было расширение сети профучилищ и техникумов. Но качество обучения в них оставляло желать лучшего.

Решить проблемы средней школы попытались путем школьной реформы 1983–1984 гг. Основная ее задача виделась в том, чтобы сориентировать школу на нужды экономики. Ущербность самих нужд министерскими реформаторами не осознавалась.

Рост численности вузов не сопровождался улучшением качества подготовки студентов. Этому препятствовали не только слабая материальная база вузов, недостаточная порой квалификация профессорско-преподавательского состава, но и снижение уровня подготовки выпускников средней школы, охваченной погоней за массовостью в связи с переходом ко всеобщему обязательному среднему образованию. Негативно сказывалось снижение престижа дипломированных специалистов, особенно массовых технических специальностей. Во многих вузах был недобор студентов, так что часто институты вынуждены были принимать без конкурса практически всех абитуриентов независимо от уровня способностей и подготовки.

В целом социальная сфера, т. е. сфера труда, жизни, быта людей, оставалась падчерицей. Она финансировалась по остаточному принципу. Это означает, что социальной сфере доставались лишь крохи из государственного бюджета.

Весьма противоречивым было развитие науки. Продолжался рост численности научных учреждений (1970 г. – 2078 научно-исследовательских институтов, 1985 г. – 2607), росла численность научных работников (1970 г. – 928 тыс., 1985 г. – 1491 тыс.). Увеличивалось финансирование науки, кадровый потенциал к середине 80-х гг. был чуть ниже уровня потенциала США. Однако лишь в отдельных фундаментальных областях советская наука не отставала от западной, тогда как в прикладных областях была далеко позади. Более того, в конце 60—70-х гг. СССР стал терять ранее завоеванные позиции в сфере освоения космоса (США осуществили престижный проект высадки на Луну, а в 80-е гг. первыми создали космический корабль многоразового использования), в самолетостроении, ряде других отраслей науки и техники. На десятилетия отставал СССР в области компьютеризации. Даже традиционная политика опережающего развития военных отраслей с максимальной концентрацией в них материальных и кадровых ресурсов в новых исторических условиях стала давать сбои, так как эти отрасли все больше зависели от общего технологического уровня народного хозяйства, от неэффективности экономического механизма.

К числу позитивных моментов в духовном развитии общества следует отнести многократный рост абсолютных расходов на культуру, увеличение тиражей книг, журналов, других периодических изданий, существенное укрепление материальной базы средств массовой информации. Наметился сдвиг в сторону более пассивного потребления культуры, так стали больше времени тратить на просмотр телепередач и меньше на чтение книг, посещение театров, концертов, киносеансов и т. д. Таким образом, происходила некоторая стандартизация массового сознания. По сравнению с аналогичными тенденциями в странах Запада она была усилена монополизмом государства в средствах массовой информации и тотальной идеологизацией.

Официальная идеология провозгласила, что в Советском Союзе построено общество развитого социализма. Правящие круги тем самым хотели подчеркнуть, что до коммунизма еще далеко, что до него нужно пройти длительный этап зрелого социализма. Вывод о развитом, зрелом социалистическом обществе был блефом. Ничего подобного на практике не было.

В конце 70—начале 80-х гг. официальная идеология подняла на щит произведения Л. И. Брежнева, особенно его воспоминания «Малая земля», «Целина». Газеты, радио, телевидение были заполнены восторженными отзывами об этих «шедеврах». Теперь точно известно, что сам Брежнев не писал этих произведений. Тогда же он получил за них Ленинскую премию по литературе – высший знак отличия для советского писателя.

Конечно, советская литература не сводилась к воспоминаниям Брежнева. Во второй половине 60—начале 80-х гг. в ней по праву видное место занимали такие писатели, как Виктор Астафьев, Чингиз Айтматов, Юрий Бондарев, Валентин Распутин, Юрий Трифонов и др. Они писали о том, что волнует людей: о добре, зле, о любви и ненависти, о жизни в городе и деревне. Главное внимание их произведений было сосредоточено на человеке, на его внутреннем мире, нравственных поисках.

Центром притяжения лучших писателей во второй половине 60—начале 70-х гг. стал журнал «Новый мир», когда главным редактором его был А. Т. Твардовский. Часто номера журнала подолгу задерживались цензурой и выходили с опозданием в несколько месяцев. Твардовскому приходилось бороться буквально за каждое талантливое произведение с партийными чиновниками от литературы. В конечном итоге эта неравная борьба привела к отставке Твардовского с поста главного редактора. Вскоре он умер.

Самой значительной фигурой среди писателей во второй половине 60—начале 70-х гг. оставался А. И. Солженицын. В это время он написал свои романы: «В круге первом», «Раковый корпус». На родине их публиковать не захотели. Тогда он их опубликовал за границей. Как и в случае с Б. Пастернаком, это вызвало взрыв негодования официальных властей. Но Солженицын был бойцом. Он продолжал работать над литературными произведениями и одновременно бороться с тоталитарной системой. Он написал и опубликовал на Западе гневное обличение тоталитарного социализма – большую книгу «Архипелаг Гулаг». В ней он с потрясающей силой разоблачил систему репрессий и преследований, сложившуюся в нашей стране после Октябрьской революции 1917 г., и особенно сталинские зверства. «Жить не по лжи» – такова была позиция Солженицына. Сам он следовал ей неукоснительно. Солженицын стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Власти постоянно травили, преследовали его, а в 1974 г. выслали за границу. После Солженицын вернулся в Россию. Его произведения публикуются и на родине.

Не был признан властями и талант Иосифа Бродского. Его судили за тунеядство (как будто сочинение стихов, переводы и другой литературный труд не является законным), сослали на Север, а затем выслали за границу. Там он получил должное признание и стал лауреатом Нобелевской премии по литературе. Сейчас его стихи печатают на родине. Но лишения подорвали здоровье. 13 января 1996 г. на 56-м году жизни он скончался в США.

Кумиром молодежи, да и не только ее, в 70-е гг. был певец, поэт и актер Владимир Высоцкий. Его песни, его хрипловатый голос без преувеличения знали в каждом доме, каждой семье, каждом учебном заведении. При жизни его также не очень-то признавали официальные власти.

Смерть Высоцкого в 1980 г. во время проведения московской олимпиады и похороны на Ваганьковском кладбище стали не только демонстрацией любви тысяч людей к барду, но и своего рода протестом против официальной идеологии.

Во второй половине 60-х и в 70-е гг. расцвел талант кинорежиссера Андрея Тарковского. Его фильмы «Андрей Рублев», «Солярис», «Сталкер» и другие получили международное признание. Но советские чиновники от культуры чинили препятствия талантливому режиссеру, и он был вынужден уехать за границу, где и умер.

Таким образом, духовная жизнь советского общества конца 60—начала 80-х гг. была сложной, противоречивой и неоднозначной. Несмотря на преследования и цензурные рогатки, подлинная духовность пробивалась из-под глыб тоталитаризма.