Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Билет № 11

1. Социальные движения в России в XVII в. Церковный раскол

2. Складывание тоталитарной системы в СССР в 1920—1930-е гг.

1. Одной из общественных сил, активно влиявших в XVII в. на развитие централизованного российского государства, было казачество. С одной стороны, казаки служили защитой Руси от внешней агрессии, с другой – вожаками народных восстаний, союзниками иноземных завоевателей. Со временем казаки превратились в серьезную военную силу, которую русские цари пытались использовать в собственных интересах.

Основными группами российского казачества стали донцы, уральцы, кубанцы, терцы. В казаки подавались беглые крестьяне, не желавшие поддаваться закрепощению. Изначально они не занимались сельским хозяйством, жили полуоседло и в основном промышляли разбоем на больших дорогах. «Конфискованные» у купцов товары назывались «казацким хлебом». Нападали они на табуны ногайцев в придонских и приволжских степях, караваны с хлебом, солью, вооружением, шедшие по Волге, а также турецкие города и крепости.

Русское государство вступило в сношения с казаками еще во времена Ивана Грозного. Сначала их завлекали на государственную службу подарками, а затем – и постоянным жалованьем. Так, казацкие войска стали активными и видными участниками всех российских войн XVI – XVII вв.

Важную роль в истории Руси сыграл донской казак Ермак Тимофеевич, который разбойничал на Волге и, будучи за это приговорен Иваном IV к смерти, бежал на Каму, откуда богатые купцы-солепромышленники братья Строгановы послали его в 1582 г. на завоевание Сибирского ханства. Несмотря на то что полного успеха Ермаку добиться не удалось, его поход имел большое значение для дальнейшего полного разгрома хана Кучума, после чего дорога в Сибирь для русских была открыта. В течение XVII в. казаки разведали и присоединили к России земли Сибири и Дальнего Востока, а в 1639 г., пройдя всю Сибирь, вышли и на побережье Охотского моря.

Особенностью самосознания казаков был вольный характер их отношения к царю. Не случайно «казак» в переводе с татарского означает «вольный человек». Это обусловливалось тем, что казаки жили за пределами оборонительной «засечной черты», обозначавшей границы Московского государства. Они селились на «ничейной» земле и считались лишь союзниками царя. Нарушая российские законы, они всегда могли спокойно уйти от ответственности: ведь свои земли в переделах Руси у них появились лишь в XVIII в. Когда же царь Михаил Романов попытался запретить казакам нападать на Азов, не желая портить отношений с турецким султаном, ему ответили: «Мы верны белому царю, но что берем саблей, то не отдаем даром». Постоянные переходы от службы русскому государю к обыкновенному разбою стали нормой поведения казаков в XIV – XVII вв.

Благодаря своему независимому поведению казаки смогли возродить у себя древнюю, вечевую систему управления. Все важнейшие дела обсуждались на вече, или общем сходе казаков, где решение принималось простым большинством голосов. Здесь же выбирался войсковой атаман – глава местного казачьего войска и войсковые старшины. Среди казаков существовало свое, корпоративное правосознание, поэтому преступлением признавалось лишь то, что наносило ущерб самому казачеству.

Выше всего они ценили свою свободу и самоуправление. При этом идеал «природного царя» играл для них второстепенную роль. Это и привлекало к ним обиженное крестьянство, именно поэтому у них в то время было так много самозванцев. С этим было связано и отсутствие своего собственного постоянно ведущегося хозяйства. Однако, помимо разбоя, казаки занимались также охотой, рыболовством, бортничеством. Лишь затем появилось скотоводство и гораздо позже – земледелие.

Так же медленно налаживался и семейный быт. Первоначально донцы не женились из принципа, но впоследствии стали обзаводиться «временными» женами из пленных турчанок, татарок, калмычек, которых могли запросто продать или отдать другому. Церковный брак прививался крайне тяжело, как и вообще религия.

Переход к оседлой жизни казаков связан с династией Романовых. Царь Михаил первым начал отпускать донскому войску большое количество хлеба, вина, боеприпасов и денег, причем делал это регулярно.

За короткий срок казакам удалось освоить огромные просторы степи, закрепленной за ними царским указом. Земля состояла из частных наделов и войсковых угодий, находившихся в общей собственности. При этом все более усиливалось имущественное расслоение казачества: из него выделились «домовитые» казаки, из которых выбирались старшины. Одновременно возрастало число «голытьбы», т. е. беднейших людей. Вот среди них, естественно, все шире распространялось недовольство таким положением вещей. В этом их поддерживали и крепостные крестьяне, которые хлынули на Дон из Руси после введения там крепостного права.

Их привлекало сюда то, что, по казацкому обычаю, «с Дона выдачи нет». Приобщение к казачеству делало крепостного свободным человеком, автоматически снимало наказание за все провинности и уголовные преступления. Эту привилегию казачества какое-то время вынуждено признавали и московские цари, так как ссориться со столь влиятельной вооруженной силой им не было никакого резона. Поэтому и не зарастала «вольная сиротская дорога» на Дон.

Но по-настоящему утвердиться среди казачества бывшим крепостным было непросто. Вновь пришедшие объединялись с местной голытьбой и шли грабить русские деревни, разжигая там пламя бунта среди недовольных. Из них потом возникали целые группы, «шайки», становившиеся впоследствии инициаторами крестьянских войн. Предводителями таких бунтов стали, к примеру, Стенька Разин и Емельян Пугачев. Эти движения объединяли большинство казачества вокруг их идеалов вольности, уравниловки и вседозволенности.

Но реальных успехов восставшим достигнуть не удалось. Это было связано с тем, что казаки придерживались как устаревших идеалов, так и примитивных форм ведения вооруженной борьбы. На Западе крестьянин, стремясь избавиться от крепостничества, шел в город, где он становился свободным «через год и один день». При этом он растворялся в более цивилизованном обществе, зарождались демократия, гражданское общество, рыночное хозяйство.

В России же переселение на бескрайние степные просторы или бегство к казакам вело из мира феодализма назад, в первобытную среду обитания. При этом укреплялось стремление вернуться к древним, родоплеменным идеалам общественной жизни.

Таким образом, на Западе социальные движения были формой прогрессивного развития. В России же крестьянские бунты, или войны, играли лишь роль клапана, предохранявшего Московское государство от очередного разрушительного взрыва.

Участие в крестьянской войне под руководством Степана Разина дорого стоило казачеству. Разгром его войск под Симбирском, обнищание казаков, переставших получать царское жалование, заставило их в 1671 г. присягнуть на верность царю, что превратило их из добровольных союзников в часть царского войска, обязанную участвовать в войнах по приказу царского правительства. С этого времени началась утрата казацких вольностей, все более редкими стали самостоятельные походы казаков, а потому все большее значение стало в их жизни приобретать ведение оседлого образа жизни, все большее значение приобретало собственное хозяйство как основной источник доходов.

Важным фактором русской истории XVII в. стал также церковный раскол, явившийся результатом церковной реформы патриарха Никона. Реформа была направлена на устранение разночтений в церковных книгах и корректировку некоторых церковных обрядов. С необходимостью реформы поначалу были согласны все: и Никон, и его будущий оппонент Аввакум, только каждый понимал эту реформу по-своему. Было не ясно, что брать за основу – переводы на старославянский язык византийских богослужебных книг, сделанные до падения Константинополя в 1453 г., или сами греческие тексты, исправленные после падения Константинополя. По приказу Никона в качестве исходного материала послужили греческие книги, причем в новых переводах появились и существенные разночтения с древними. Это-то и послужило формальным поводом для начала раскола русской православной церкви.

Наиболее «наглядными» нововведениями, которые утвердил Церковный собор 1654 г., были замена крещения двумя пальцами троеперстием, произнесение славословия Богу «алилуя» не дважды, а трижды, и движение вокруг аналоя в церкви не по ходу солнца, а против него. Все они касались чисто внешних, обрядовых сторон православия, а не существа его. Однако под предлогом возвращения к старой вере в борьбе с нововведениями объединялись люди, не желавшие смириться со всем тем, что казалось им отступлением от традиционных идеалов «правды». Любопытно, что раскол православной церкви на Соборе 1666–1667 гг. пришелся на канун крестьянской войны Стеньки Разина. Но если крестьянская война была попыткой сохранения или даже возвращения социального строя страны к старорусским временам, то раскольники пытались возродить духовный мир Руси. Но в обоих случаях с бунтовщиками жестоко расправлялись. С 1667 г. раскольников предавали суду «градских властей», которые сжигали их за «хулу на Господа Бога». В 1682 г. погиб на костре главный противник патриарха Никона протопоп Аввакум.

Именно этот человек стал одной из наиболее ярких личностей в русской истории. Он с детства приучался к аскетизму и усмирению плоти. Стремление к святости он считал настолько естественным для человека, что не мог ни с кем ужиться ни в одном приходе из за неустанного преследования им любых мирских потех и отступлений от обычаев церкви, поэтому многие считали его святым и чудотворцем. Поначалу вместе с Никоном он участвовал в исправлении богослужебных книг, но вскоре был отстранен от этого дела из-за незнания греческого языка.

Затаив обиду, Аввакум становится ярым противником Никона и одним из главных основоположников старообрядческого движения. Он начал обвинять власти в осквернении русской церкви, а затем пришел к мысли о воцарении в мире дьявола и скором пришествии антихриста, ненависти ко всему «неправославному» и всякой «внешней мудрости», т. е., науке. Идеи протопопа Аввакума и легли в основу старообрядничества, а смертный приговор ему был вынесен за открытое осуждение протопопом царской власти.

Старообрядничество объединило самые разные социальные силы, которые выступали за сохранение в неприкосновенности традиционной русской культуры. Старообрядцами становились князья и бояре, например боярыня Морозова (героиня известной картины И. Сурикова) и княгиня Урусова, монахи и белое духовенство, отказывавшиеся от исполнения новых обрядов. Однако основу старообрядничества составляли простые люди – горожане, стрельцы, крестьяне. Они видели в сохранении старых обрядов самый действенный способ борьбы за древние народные идеалы «правды» и «воли». Наиболее радикальным поступком старообрядцев стало решение о прекращении молитв за здоровье цари. Это означало полный разрыв старообрядцев с обществом, в котором они жили.

Удаление от мира зла, нежелание жить в нем – вот главная идея старообрядцев. Поэтому они предпочитали самосожжение компромиссу с властями. Только за 1675–1695 гг. было зарегистрировано 37 «гарей», во время которых погибло не менее 20 тыс. человек. Другой формой протеста было бегство от власти царя, поиск находящихся под защитой самого Бога «сокровенного града Китежа» или же утопической страны Беловодье.

Благодаря именно этим поискам старообрядцы заселили значительную часть Сибири и прежде всего Алтай. Особенно большую роль в освоении Сибири сыграли выходцы с русского Севера – трудолюбивые земледельцы, привыкшие к жизни в условиях короткого лета и суровой зимы, а также прекрасные охотники.

Однако уход от цивилизации так и не помог им найти идеальное общество, которое они решили создать сами. Община требовала от старообрядцев не только обучения грамоте – чтобы самостоятельно читать Библию, – но и соблюдения норм личной честности и умеренности в мирских потребностях. При этом у них повышалась роль личности в спасении души от вечной смерти и попадания ее в рай.

Любопытно, что именно в среде старообрядцев вызрели крупнейшие династии купцов и промышленников центра России: Морозовы, Прохоровы, Солдатенковы и др. К 1917 г. предков-старообрядцев имело 64 % торгово-промышленного населения России.

Предпринимателям-старообрядцам община выделяла льготные кредиты для покупки предприятий и в случае их разорении из-за произвола государственной власти. Эти ссуды были в основном беспроцентными и безвозвратными, а убытки погашались за счет завещаний богатых купцов. «Духовные стены» старообрядческой веры создавали в крепостническом, самодержавном государстве защищенное пространство, без существования которого новые тенденции в обществе и экономике не могли бы утвердиться. Так, парадоксальным образом радетели старого образа жизни помогали рождению нового русского общества.

Но содействие старообрядничества процессу модернизации было недолгим. Помогая созданию классов нового буржуазного общества в России, старообрядничество в то же время утверждало между ними традиционные, общинные отношение. Тем самым оно тормозило процесс развития и углубления реформ, мешало превратить отношения предпринимателя и рабочего в чисто рыночные.

Подобным было влияние старообрядничества и на рост грамотности населения. Широкое распространение грамотности среди старообрядцев-беспоповцев, безусловно, способствовало их превращению в купцов и промышленников, приказчиков и мастеров. Но ограничение круга чтения Священным Писанием, фанатизм и ограниченность в религиозных спорах привели к тому, что кругозор их был крайне ограничен. Как и в области социально-культурных отношений, старообрядничество создавало средства для проведения реформ, но затем само же тормозило развитие этих реформ.

2. Политический режим, господствовавший в стране в годы нэпа, имел стопроцентно авторитарный характер. В реальной советской политике авторитаризм выражался в централизации власти, командном стиле руководства, беспрекословном исполнении воли правящей коммунистической партии. Роль Советов как представительных органов власти чисто номинальной в системе полного господства партийного аппарата. В стране не было политической оппозиции правящему режиму, внедрялась однопартийная политическая система, насаждалось идеологическое единомыслие, фактически отсутствовала свобода слова и печати. Но особенный оттенок авторитарной власти придавала личность лидера, стоявшего во главе государства. Таким лидером был В. И. Ленин, авторитет которого в партии и у значительной части населения был безусловным.

Однако в период болезни вождя (1922–1923) и особенно после его смерти (21 января 1924 г.) ситуация в верхних эшелонах власти сильно обострилась. Во-первых, уже утвердившийся режим авторитарной власти остался без безусловного руководителя, а потому настоятельно требовалось выдвижение нового лидера. Однако в партии не было человека, который бы пользовался авторитетом, сопоставимым с ленинским. И, хотя имена ближайших соратников Ленина – Л. Д. Троцкого, Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, И. В. Сталина, Н. И. Бухарина – были у всех на слуху, ни одного из них сам вождь никогда не называл своим преемником. Между этими партийными бонзами существовали довольно сложные отношения, каждый вынашивал собственные политические планы, которые мешали им сообща выдвинуть наиболее приемлемую для всех кандидатуру на роль нового «вождя».

Во-вторых, политическая традиция большевиков официально отвергала вождизм, привычно отождествляя это явление с народничеством. Единственным выходом из положения, казалось бы, должно было стать коллегиальное управление. Но тогда потребовалась бы кардинальная перестройка всей работы партии, приближение ее к социал-демократической модели, отмена решения Х съезда РКП (б) о единстве партии. Тем более что за каждым крупным партийным функционером стояли не только личные амбиции, но и свое видение пути дальнейшего развития страны, свои единомышленники. Принять этот вариант, который непременно привел бы к реформированию всей политической системы в сторону ее демократизации, никто не захотел. Поэтому у высших партийцев оставался единственный путь – борьба за единоличную власть. Победителем в этой битве стал член Политбюро, бывший нарком по делам национальностей, генеральный секретарь ЦК РКП (б) И. В. Сталин.

Сразу же после кончины Ленина в стремлении закрепить свое положение Сталин выступает инициатором так называемого «ленинского призыва» в партию. Целью этой акции он объявил исполнение «ленинского желания» о привлечении в партию пролетариев, «рабочих от станка». За первую половину 1924 г. состав партии увеличился в полтора раза, что вызвало падение ее интеллектуального уровня. Это порождало препятствия для профессионального решения политических проблем, ускоряло развитие тенденции, облегчало возможность повернуть массы в нужное русло.

Постепенно, используя отдельные высказывания Ленина, Сталин начинает подменять основополагающую идею большевизма о мировой революции не менее эффективной теорией возможности построения социализма в отдельно взятой стране. Сталин, таким образом, не только предложил партии новую установку, позволяющую выпутаться из двусмысленной ситуации, при которой мировой пролетариат не очень-то торопился к свершению всемирной социалистической революции, но и предоставлял соратникам виновника этой ситуации – Л. Д. Троцкого с его идеей «перманентной революции» и предложениями об относительной демократизации правящей партии. Для этого Сталин даже изобрел назывной термин «троцкизм», противопоставив ему тоже свое изобретение – «ленинизм». Троцкий и его последователи обвинялись в том, что не верили в реальность построения социализма в СССР «как отдельно взятой стране». Присвоив себе миссию главного «блюстителя ленинизма», утверждая культ Ленина, Сталин, во-первых, насаждал в партии и обществе вождистские настроения, а во-вторых, как бы автоматически переносил на собственную личность ленинский авторитет и качества, которыми он не обладал. Итак, враги были определены: Троцкий, «троцкисты», оппозиционеры, в число которых попадали те, кто не разделял взглядов Сталина и методов его действия.

Термином «тоталитаризм» обычно определяют такой политический строй, при котором государственная власть в обществе сосредоточена в руках какой-либо одной группы (обычно политической партии), искоренившей в стране демократические свободы и возможность появления политической оппозиции. При таком режиме властная верхушка абсолютно подчиняет жизнь общества своим интересам и сохраняет власть благодаря насилию, репрессиям, духовному порабощению населения. Тоталитарная форма государства характеризуется тотальным контролем со стороны органов государственной власти над всеми областями жизни общества, фактической ликвидацией конституционных прав и свобод.

Понятие «тоталитарная система» состоит из следующих элементов:

– насильственное установление однопартийной системы;

– уничтожение оппозиции внутри самой правящей партии;

– «захват государства партией», т. е. абсолютное сращивание партийного и государственного аппарата, превращение государственной машины в орудие партии;

– уничтожение системы разделения законодательной, исполнительной и судебной власти;

– ликвидация гражданских свобод;

– построение системы всеобъемлющих массовых общественных организаций, с помощью которых партия осуществляет контроль над обществом;

– приведение к единообразию (унификация) всей общественной жизни;

– авторитарный способ мышления;

– культ национального вождя;

– массовые репрессии.

Именно такая система, сдобренная национальной и идеологической российской спецификой, сформировалась в СССР к середине 30-х гг.

Уже во время Гражданской войны на всех государственных постах в России находились члены правящей большевистской партии. В итоге партийная и государственная власть оказались в одних и тех же руках. На всех этапах управления страной был обеспечен партийный контроль над государственными органами, армией, промышленностью. Назначение и смещение государственных деятелей находилось в компетенции не государственных, а партийных инстанций. Даже юридическим правом выдвижения кандидатов в депутаты Советов различных уровней (по Конституции 1936 г.) обладали только партийные и руководимые ими общественные организации. Большинство государственных функций было передано партийным организациям (например, вопросы планирования и организации производства решались не в наркоматах или Госплане, а в отраслевых отделах ЦК и Политбюро).

Начались слияния родственных государственных и партийных структур (например, Центральной контрольной комиссии ВКП (б) и Наркомата рабоче-крестьянской инспекции, обеспечивавших в рамках единого органа – ЦКК – РКИ – партийно-государственный контроль в стране). Многие партийные учреждения существовали не только за счет собственных средств, но и пользовались государственными ассигнованиями. Непомерные государственные средства отправлялись и за границу на нужды «мировой революции».

Прерогатива решения вопросов государственной системы принадлежала исключительно партийным органам. Политбюро окончательно утверждало решения о создании новых и закрытии старых наркоматов, о назначении и смещении наркомов и других руководителей. Ни один закон в стране не принимался без предварительного одобрения его в Политбюро. Суды и внесудебные органы, преследовавшие инакомыслящих, состояли исключительно из членов ВКП (б). Партийцы, работающие в государственных и судебных органах, должны были беспрекословно выполнять прежде всего решение вышестоящих партийных инстанций.

Государственные механизмы активно использовались для охраны положения правящей партии, ее места в политической системе.

В 30-е гг. в СССР сложилась ситуация, при которой было совершенно невозможно определить, где кончается государство и начинается партия. Даже партийной символике был придан государственный статус – красное знамя большевиков, как и партийный гимн «Интернационал», стало государственным.

К концу 30-х гг. ВКП (б) резко изменила и свой собственный облик, утратив остатки демократизма в своей внутрипартийной жизни. На фоне политических процессов прекратились дискуссии, диспуты, восторжествовало полное, но весьма шаткое «единство». Рядовые члены партии, а в некоторых случаях и члены ЦК всех выборных органов были отстранены от политического творчества, оставив эту прерогативу Политбюро и партийному аппарату. И то не всем, а лишь узкому кругу руководителей.

К середине 30-х гг. марксистско-ленинская идеология становиться не только партийной, но и официальной, государственной. Конституция 1936 г. признавала этот факт как величайшее завоевание социализма. Новый идеологический статус означал усиление борьбы с инакомыслием в стране. Для достижения победы в этой борьбе применялись прежде всего приемы, связанные с дискредитацией «враждебной» идеологии, каковой считалось все, что не укладывалось в официальные идеологические догматы.

Особую роль в этом выполнял партийный контроль за средствами массовой информации, которые служили рупором для распространения официальных взглядов и их разъяснения.

Корректировке подверглась и система образования. Были кардинально перестроены структура учебных планов и содержание учебных курсов. В их основе теперь использовалась марксистско-ленинская интерпретация не только обществоведческих курсов, но порой даже естественных наук.

Воздвигнутый «железный занавес» преградил дорогу внешним идеологическим взглядам.

Курс на отделение церкви от государства в конце 20-х – начале 30-х гг. привел к массовым уничтожениям церквей и самих служителей культа в целях ликвидации инакомыслия и в его религиозном варианте. Если до середины 20-х гг. в стране еще публиковались труды политических и идейных оппонентов большевиков, то с начала и в особенности с середины 30-х гг. вся эта литература была изъята из библиотек и уничтожена. Под всецелым партийным влиянием оказалась творческая интеллигенция, идеологический контроль за деятельностью которой наряду с партийными органами осуществляли и пропартийные творческие союзы.

Таким образом, в 30-е гг. идеологический партийный и государственный аппарат стал одной из важнейших опор тоталитарной системы.

Модель общества, сложившаяся в СССР в 30-е гг., предполагала тотальный охват населения официальными массовыми организациями. Почти все трудоспособное население страны состояло на профсоюзном учете. С профсоюзами партийное руководство и вовсе не церемонилось: допускало самое настоящее командование, мелочную опеку, подмену выборных структур. В начале 30-х гг. ВЦСПС были делегированы государственные функции ликвидированного к тому времени наркомата труда. Тогда же общественные организации оказались в фактическом подчинении у соответствующих наркоматов и ведомств по профилю их деятельности. О принципе коллективности руководства было напрочь забыто. С 1932 по 1949 гг. съезды профсоюзов и профсоюзные конференции не проводились ни разу. Только раз в году созывались пленумы ВЦСПС. Слишком частыми стали реорганизации профсоюзных органов, а также кадровые чистки в них. Политическим репрессиям подвергалась большая часть профсоюзных работников, в том числе С. Лозовский, Я. Рудзутак, Д. Рязанов, М. Томский и др.

То же самое происходило и в комсомоле, крупнейшей молодежной организации. Уже с середины 20-х гг. Сталин стремится к установлению между партией и комсомолом таких отношений, которые подразумевали бы полное подчинение последнего первой. В 30-е гг. вся идейно-воспитательная работа союза молодежи, как, впрочем, и других массовых организаций, была нацелена на обожествление «отца народов», на поиск и уничтожение многочисленных «врагов народа» в комсомоле, на идеологическое обоснование проводившегося в стране сталинского политического курса.

Работа общественных организаций из года в год постепенно превращалась в нечто рутинное, формальное, убивая первоначальный творческий, добровольный характер. Массовые организации были созданы для всех категорий населения, по различным профессиональным направлениям: для рационализаторов, изобретателей, физкультурников, ученых, литераторов, театральных деятелей, музыкантов, художников, школьников и множества других. В них участвовало практически все население страны, начиная с 8—9-летнего возраста. По своей структуре и задачам общественные организации становились неким «продолжением партии, лишь адаптируя официальную идеологию и политику с учетом профессии, особенностей возраста, пола, специфики деятельности различных слоев населения. Разумеется, все это вело к унификации общественной жизни.

Помимо идеологических учреждений, тоталитарная власть имела еще одну надежную опору – систему карательных органов для преследования инакомыслящих. 30-е гг. стали одной из самых страшных эпох в отечественной истории последних столетий. В начале 30-х гг. закончились политические процессы над давними противниками большевиков – бывшими меньшевиками и эсерами. Большинство из них были казнены или отправлены в тюрьмы и лагеря.

В конце 20-х гг. так называемое «шахтинское дело» послужило толчком для начала борьбы с «вредителями» из числа научно-технической интеллигенции во всех отраслях народного хозяйства. В начале 30-х гг. массовыми репрессиями подверглось кулачество и середняки.

В 1936 г. был проведен первый из крупнейших процессов в Москве над лидерами внутрипартийной оппозиции. Среди подсудимых оказались ближайшие соратники Ленина – Зиновьев, Каменев и др. Им инкриминировали не только убийство члена Политбюро ЦК и Ленинградского обкома ВКП (б) С. Кирова, но и стремление убить Сталина и его соратников, а также свергнуть советскую власть. Знаменитый кровавый прокурор А. Вышинский в заключительном слове произнес: «Взбесившихся собак я требую расстрелять – всех до одного!» Приговор не замедлили тут же привести в исполнение.

С ноября 1934 г. для вынесения приговоров по делам «врагов народа» и членов их семей учредили так называемые особые совещания (ОСО), обычно состоявшие из 2–3 человек, которые, не глядя, отправляли на смерть и в лагеря людей целыми списками. С декабря 1934 г. начал действовать «упрощенный порядок» рассмотрения дел по 58 статье Уголовного кодекса (антисоветчина), по которому следствие обязано было закончить свою работу в течение 10 дней, обвинительное заключение вручалось за сутки до суда, дело слушали без участия сторон, а просьбы о помиловании не рассматривались.

В 1937 г. был проведен второй крупный процесс, в ходе которого была осуждена новая группа лидеров «старой гвардии». В том же году репрессиям подверглась большая группа высших офицеров во главе с маршалом М. Тухачевским. В марте 1938 г. к расстрелу были приговорены бывший первый глава советского правительства А. Рыков и «любимец партии» Н. Бухарин.

Каждый такой процесс затягивал, как в водоворот, огромное количество людей, прежде всего родственников и знакомых, сослуживцев и просто соседей по дому репрессированных. Из высшего командования армии погибли в результате репрессий:

– из 5 маршалов – 3;

– из 5 командармов 1 ранга – 3;

– из 10 командармов 11 ранга – 10;

– из 57 командиров корпусов – 50;

– из 186 комдивов – 154;

– из 16 армейских комиссаров 1 и 11 ранга – 16;

– из 26 корпусных комиссаров – 25;

– из 64 дивизионных комиссаров – 58;

– из 456 командиров полков – 401.

Потом были репрессированы 40 тыс. офицеров Красной армии.

В то же время был образован секретный отдел в НКВД, занимавшийся физическим устранением политических противников власти, обосновавшихся за рубежом. В августе 1940 г. по приказу Сталина в Мексике был убит Л. Троцкий. Та же участь постигла многих лидеров «белого» движения, монархической эмиграции, невозвращенцев из числа резидентов за рубежом.

Тюрьмы были переполнены. Началось создание широкой сети концентрационных лагерей. Со второй половины 30-х гг. аресту подлежали не только политические оппоненты советской власти, но и «потенциальные» враги, которых судили не за свершенные преступления, а за потенциальную опасность для режима. Такая мера «социальной защиты» вела к истреблению целых слоев общества.

Осознав экономическую выгоду от бесплатного труда заключенных, власть приступает к созданию целой индустрии, основанной на его применении. Одной из важнейших социальных функций «большого террора» власть считала обеспечение не только политической лояльности, но и высокой производственной дисциплины членов общества. С 1939 г. в концлагеря, кроме уголовников и политических, стали отправлять и нарушителей трудовой дисциплины на производстве. Террор должен был быть настолько устрашающим, чтобы система внеэкономического принуждения работала слажено и безотказно.