Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Билет № 14

1. Россия в эпоху Екатерины II: просвещенный абсолютизм

2. Внешняя политика СССР в 1920–1930–е гг.

1. Во второй половине XVIII в. на российское дворянство все большее влияние оказывали либеральные идеи французских и английских просветителей: Вольтера, Дидро, Руссо, А. Смита. Эти философы провозглашали в своих работах принципы «естественного права», т. е. исходной свободы человеческой инициативы, ограниченного лишь общественным договором, на основе которого создано государство и закон. Непосредственным выводом из идей либерализма были требования уменьшения вмешательства государства в жизнь общества, опеки государства над обществом, конституции, разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную, обеспечение свободы торговли и предпринимательства. Просветители верили в прогресс – неуклонное поступательное развитие общества и торжество разума.

Пришедшая к власти в 1762 г. императрица Екатерина II провозгласила идеи просветителей основой своей государственной политики. Она считала себя их ученицей, переписывалась с Вольтером и Дидро. Вместе со своими современниками – королем Пруссии Фридрихом II и австрийским императором Иосифом II – она открыла в Европе эпоху просвещения абсолютизма. Заявлениями о необходимости либеральных преобразований в России она вызвала огромное внимание к собственной персоне во всей Европе.

Манифестом просвещенного абсолютизма в России стал «Наказ» Екатерины II, содержавший в себе план создания нового законодательного кодекса. Первоначальный проект «Наказа» был настолько радикален, что его публичное издание было невозможно. Даже после того как в тексте, подготовленном для публикации в 1767 г. Екатериной, было сокращено около половины, он и в этом виде произвел большое впечатление. Фридрих II сделал императрицу членом Берлинской академии наук, а французская цензура запретила распространение «Наказа» во Франции.

Главная идея «Наказа» была провозглашена Екатериной II еще 1762 г. при ее вступление на русский престол. Она заключалась в том, что самодержавие само по себе, безнравственной и человеческой цели, заботы о подданных есть зло, пагубное для государства. Самодержавие вводится не для того, «чтобы отнять у людей естественную их вольность, но чтобы действия их направить к получению самого большого ото всех добра». Для этого власть самодержавия должна быть уравновешена властью закона. Необходимо, «чтобы люди боялись законов и никого бы, кроме них, не боялись». Законы же должны запрещать только то, что вредно для всего общества. Карательное законодательство должно уступать место предупреждению преступности. «Равенство всех граждан состоит в том, чтобы все подчинены были одинаким законам, вольность есть право делать все то, что законы дозволяют. Лучше простить десять виновных, чем наказать одного невиновного. Пытка есть надежное средство осудить невиновного, имеющего слабое сложение, и оправдать беззаконного, на силы и крепость свою уповающего». Другие правила осуждали нетерпимость, религиозное преследование, жестокие наказания. Панацеей от всех бед Екатерина Вторая видела всемерное просвещение народа.

Для создания нового свода законов – «Уложения» – в конце 1766 г. была создана комиссия, в которую вошли представители всех сословий, кроме крепостных крестьян. Всего собралось 565 депутатов: 39 % членов комиссии были представителями городов, 30 – дворянства, 14 – государственных крестьян, 5 % – представителей высших государственных учреждений и 12 – остальных групп населения. Депутаты привезли с собой наказы от своих избирателей с изложением нужд простого люда России. Подобного представительного собрания русская столица не видела почти в течение последнего века.

Деятельность комиссии началась летом 1767 г. Она выявила два важных для обустройства страны факта. Во-первых, незыблемым оставался идеал самодержавия и никаких предложений по вопросу либерализации государственного устройства России депутаты не выдвигали. Второй же существенный факт – это то, что в ходе дискуссий выявились резкие, порой непримиримые противоречия между сословиями. Дворянство претендовало на исключительное право владения крестьянами, землей и ее недрами, добиваясь передачи местного управления в их руки и создания собственной сословной политической организации. Лишь отдельно дворяне-либералы предлагали ограничить крестьянские повинности и закрепить за крестьянином право на недвижимую собственность. В то же время купцы требовали оградить их от конкуренции со стороны дворян и снять с них разорительное государственное тягло. Государственные крестьяне просили ограничить налоги и повинности, оградить их от производства властей. Другими словами, каждое сословие, каждая группа, выражавшая и отстаивавшая интересы определенной категории населения России, тянула одеяло на себя.

Это наглядно доказало Екатерине II, что ее либеральные предложения обществу были преждевременными. Такое многочисленное собрание, разделенное сословными интересами и различное с этнографической точки зрения, не могло сочинить Уложения. Этот труд был не под силу тогдашней России, раздираемой внутренними противоречиями. Начавшаяся Турецкая война стала хорошим поводом для выхода из тупиковой ситуации: комиссия была распущена.

Тем не менее Екатерина II осталась довольна результатами этого эксперимента. «Комиссия уложения, – писала она, – подала мне совет и сведения о всей империи, с кем дело имеем и о ком пещись должно. Она все части закона собрала и разобрала по материям и более того сделала бы, ежели бы Турецкая война не началась. Тогда распущены были депутаты, и военные поехали в армию. Наказ комиссии ввел единство в правила и в рассуждения, не в пример более прежнего».

Кроме того, некоторые либеральные начинания императрицы на деле попахивали показухой. Так, когда крепостные крестьяне еще во время работы комиссии начали слать царице жалобы на своих господ, Екатерина опубликовала указ, запрещающий такие жалобы и каравший за это каторгой.

Вместе с тем либеральные позывы Екатерины позволили ей объединить вокруг себя лучших людей своей эпохи, создать духовную элиту, сплоченную общим политическим идеалом. К ней принадлежали Н. Панин, Е. Дашкова, Д. Фонвизин. Это были первые русские либералы, поддерживавшие Екатерину во всех ее прогрессивных начинаниях (например, попытке создания в 1762 г. «конституционного» Императорского совета, подготовке «Наказа» и работе комиссии), предлагавшие ей проекты об освобождении крепостных крестьян и введении в России конституционного строя. При их участии происходили все важнейшие реформы, определившие место Екатерины II в российской истории.

Однако настроение Екатерины II во многом зависело от состояния русского общества на тот период времени. Особенно сильное воздействие оказали на него чумные бунты в Москве в 1771 г. и особенно Крестьянская война 1773–1775 гг. под предводительством Емельяна Пугачева.

Новый предводитель крестьянства пошел уже проторенным путем: донской казак объявил себя царем Петром III естественно, чудесным образом оставшимся в живых и поднял крестьянство на борьбу против Екатерины II, несправедливо занявшей его трон. Крестьянство, недовольное усилением эксплуатации со стороны своих хозяев и жестокостями крепостничества, охотно примкнуло к восстанию, охватившему обширный регион России от Урала до Поволжья. К нему присоединились калмыки, башкиры, татары, а также многие рабочие уральских заводов, эксплуатация которых была особенно сильна.

Пугачев, чувствуя настроения масс, провозгласил главными задачами восстания полное истребление на захваченных землях чиновничества и дворянства, освобождение крепостных от рабской зависимости, объявил о ликвидации государственных повинностей. Поэтому не удивительно, что его поддержали столь широкие массы российского народа.

Кроме того, в отличие от своих предшественников-бунтарей ему удалось придать своей армии полурегулярный характер. Он обзавелся собственным «двором», «военной коллегией», которая стала своеобразным штабом восстания. Пугачев стремился укрепить дисциплину в рядах восставших и боролся с мародерством, что делало его войско весьма привлекательным для местного населения. Однако, набирая рекрутов в свои ряды, он брал не только добровольцев, но прибегал и к насильственной мобилизации.

Идеалы, которые провозглашал Пугачев, были такими же утопическими, как и у Стеньки Разина. По сути в манифестах бунтаря нашел свое выражение народный идеал самодержавия, означавший рабское повиновение народа своему царю и формальный верховный характер самой этой власти, освобождавшей народ от всякого участия в содержании государственного аппарата и армии. По сути это был большой шаг назад – к догосударственному идеалу повиновения царю как языческому богу, как отцу – хранителю племенных традиций и отношений.

На первых порах восстание Емельяна Пугачева развивалось весьма успешно. Ему удалось захватить целый ряд городов, в том числе Саратов, Самару и Пензу, при этом все крестьянство Поволжья перестало платить налоги. Но при попытке захватить Оренбург Пугачев потерпел неудачу, а вскоре его войска были разбиты. На некоторое время ему удалось восстановить свои силы, вновь двинуться на Волгу и взять Казань, но у Казани, а затем под Симбирском пугачевцы были вновь разбиты царскими войсками – теперь уже окончательно. Сам Емельян Пугачев был схвачен и выдан государственной власти богатыми яицкими казаками. В начале 1775 г. состоялась его публичная казнь в Москве.

Страх перед «пугачевским бунтом» и возможность повторения подобных восстаний против власти внесли коррективы в первоначальный, либеральный план реформ Екатерины II, но некоторые принципы либерализма были сохранены.

Лучшим средством усилить действенность принимавшихся законов была признана необходимость уменьшить пространство, занимаемое каждою губернией: они были так велики, что управлять ими из центра губернской столицы представлялось весьма затруднительным занятием. Поэтому Указом от 1775 г. Екатерина перекроила карту России: она учредила вместо 15 провинций 50 губерний, каждая 300–400 тыс. душ населения. Губернии в свою очередь подразделялись на уезды, каждый с 20–30 тыс. жителей. В каждой губернии был губернатор и вице-губернатор. Наместники, которым вверялось по две или три губернии, имели над ними высший надзор. Администрация была окончательно отделена от юстиции. При каждом губернаторе было создано губернское правление, ведавшее администрацией и полицией, казенная палата, в распоряжении которой были подати, государственное имущество и рудники, а также приказ общественного призрения, на который возлагались обязанности устройства школ, богаделен и сиротских домов.

Была реформирована судебная система. Теперь первой инстанцией для дворян стал уездный суд, для мещан – городовой магистрат, для однодворцев и государственных крестьян – нижние расправы. Для крепостных не существовало никаких судебных инстанций, что приводило к самым ужасным злоупотреблениям помещиков, обладавших по сути неограниченным самоуправством.

Второй инстанцией для вышеупомянутых сословий были, соответственно, верхний земский суд, губернский магистрат и верхняя расправа. Кассационные и апелляционные жалобы на судебные инстанции подавались уже в Сенат. В губернских городах существовал также особый светский суд – для уголовных дел особого рода и для полюбовного решения тяжб.

Была организована общественная жизнь и губернского дворянства: в каждой губернии учреждено дворянское собрание, избиравшее предводителя дворянства и других почетных должностных лиц. Так как Екатерина II не могла отменить установленного Петром III и столь популярного у дворян закона о воинской службе, она старалась побудить дворян к выполнению этой «почетной обязанности», лишив права участвовать в дворянских выборах тех, кто не имел официального чина.

Были даны определенные привилегии купцам и мещанам: право избирать членов магистрата, иметь собственный суд и подобие городового самоуправления. Купцы делились на 3 гильдии: к первой принадлежали те, кто имел не менее 10 тыс. рублей капитала; ко второй – с капиталом не менее 1 тыс.; к третьей – те, кто имел более 500 рублей. Остальные же назывались мещанами.

Чтобы заселить пустынные, но необычайно плодородные поволжские и украинские земли, Екатерина II решила привлечь иностранных колонистов, пообещав им беспроцентную ссуду капитала на 10 лет и освобождение от всякой службы и податей на 30 лет. Первыми колонистами стали в основном немцы. В одной только Саратовской губернии поселено было до 12 тыс. семейств.

При Екатерине II была осуществлена реформа, задуманная еще Петром I и неудачно проведенная Петром III: конфискация церковных имений. Число крестьян, числившихся за духовенством, достигало одного миллиона человек. Только Кирилло-Белозерский монастырь владел 35 тыс. душ, а Троице-Сергиевский – 120 тыс. После реформы церковное имущество было передано в управление коллегии экономии, которая и собирала по 1,5 рубля в год с души; монастыри, лишившись собственности, получали содержание согласно классу, к которому были отнесены. Излишек доходов направлялся на содержание духовных училищ, инвалидных домов и госпиталей.

Екатерина II была удивительно терпима к различным вероисповеданиям. Вот что она писала Вольтеру о работе Комиссии уложения: «Думаю, вам понравилось бы это собрание, в котором православный сидит рядом с еретиком и мусульманином, и все трое выслушивают идолопоклонника и совещаются вчетвером о мерах удобных для всех». Это и значило введение в России полной веротерпимости. В приобретенных от Польши областях естественная реакция против польской системы привела к массовому добровольному обращению в православие: число обращенных в последние годы царствования императрицы достигло 150 тыс. Но не было и преследования католиков: несмотря на уничтожение на Западе ордена иезуитов, она позволила им поселиться в Белоруссии. Екатерина разрешила татарам вновь строить мечети, и мусульманская эмиграция, вызванная гонениями во времена Елизаветы, прекратилась. Прекратились гонения правительства на раскольников, они были освобождены от двойной подати, наложенной на них еще Петром I, а Раскольничья контора, осуществлявшая меры против них, была закрыта.

Население Российской империи во времена царствования Екатерины II достигло 40 млн человек, но этого было недостаточно для освоения всех обширнейших и богатейших пространств страны. Главным препятствием к умножению населения были малочисленность врачей, отсутствие надлежащей медицинской помощи и очень высокая смертность детей. Екатерина II сделала очень много для того, чтобы изменить эту ситуацию. Она поощряла изучение врачебного искусства, приглашала в Россию иноземных докторов, учредила в Москве департамент медицинской коллегии, помогала строить фабрики для производства хирургических инструментов, ввела прививание оспы в стране, победив народный предрассудок собственным примером: она привила оспу себе, своему сыну и Григорию Орлову.

Так же ревностно она стремилась к просвещению россиян. В Уставе об «Учреждениях, касающихся до воспитания», говорится: «Преодолеть суеверие веков, дать народу своему новое воспитание… есть дело совокупленное с невероятными трудами, а прямая оных польза остается потомству». Признавалось необходимым, чтобы воспитателями были в основном русские, так как иностранцы не могли сообразоваться с воспитанниками своими в народных обычаях, религиозных и житейских традициях. План национального воспитания детей всех сословий был только частично приведен в исполнение при жизни Екатерины: так, были открыты школы только в больших городах. Но особое внимание Екатерина уделила воспитанию девиц: в Смольном институте было 480 воспитанниц под руководством француженки Лафон. Здесь обучали иностранным языкам и приятным искусствам, однако воспитанницы были разделены по своему происхождению. Но наилучшим учреждением Екатерины II стал Воспитательный дом в Москве, в который на выкормление и воспитание в годы царствования императрицы было принято около 40 тыс. детей.

Таковы основные итоги введения в России просвещенного абсолютизма в годы царствования одной из самых заметных фигур русской истории – Екатерины II.

2. Одной из причин победы большевиков в Гражданской войне был и так называемый международный фактор, поскольку широкомасштабная интервенция иностранных государств не состоялась прежде всего потому, что руководство ведущих стран Европы и США испугалось растущего движения своих народов в поддержку русской революции. Так, в Германии и Австро-Венгрии совершились свои, домашние революции, в результате которых рухнули эти крупнейшие европейские монархии. В марте 1919 г. Премьер-министр Великобритании Д. Ллойд Джордж утверждал: «Вся Европа насыщена духом революции. Глубокое чувство не только недовольства, но гнева и возмущения царит в рабочей среде против условий существования до войны. От одного конца Европы до другого больше не удовлетворяет массы весь современный строй с его политическим, социальным и экономическим укладом».

Это положение поднимало большевикам настроение. Им казалось, что вскоре весь европейский пролетариат сольется в едином революционном потоке. Но Ленин, умудренный российским опытом, утверждал, что для этого необходим единый центр по руководству мировой революции. И, разумеется, ведущая роль в нем должна быть отведена большевикам как зачинателям революционного пожара. А уж под руководством этого единого центра в каждой стране будут работать новые революционные партии-близнецы.

В марте 1919 г. в Москве начал свою деятельность I конгресс Коммунистического интернационала. Конгресс принял Манифест к пролетариям всего мира, в котором призвал иностранных рабочих объединиться на принципах пролетарского интернационализма в революционной борьбе против буржуазии за установление диктатуры пролетариата.

II конгресс Коминтерна, состоявшийся в Петрограде, а потом в Москва летом 1920 г., записал в своем Манифесте: «Коммунистический интернационал есть партия революционного восстания международного пролетариата… Дело Советской России Коммунистический интернационал объявил своим делом». Красная армия тем времен наступала на Варшаву. Коминтерн предположил возможность объединения Советской России и советской Германии как первого шага на пути создания Федерации советских республик всего мира.

II конгресс Коминтерна организовал свой руководящий орган – Исполнительный Комитет (ИККИ), который возглавил Г. Е. Зиновьев. И хотя Коминтерн задумывался как объединенный штаб коммунистических партий по организации мировой революции, он по сути стал нелегальным проводником интересов России в других странах. Наряду с этим сначала РСФСР, а потом и СССР как суверенное государство отстаивал свое право, свое место в мирном сообществе при помощи официальной внешней политики.

Неудача России в советско-польской войне и спад революционного подъема в Европе заставили В. И. Ленина более трезво посмотреть на идею мировой революции. Поэтому он решил, что Европа пока не готова к участию в мировой революции, однако и у мирового капитала нет сил для удушения советской республики.

Не отказываясь в принципе от идеи мировой пролетарской революции, Ленин передвинул ее на далекую перспективу, а пока предложил пролетариату перейти от тактики штурма капитализма к тактике его осады. Теперь Председателю Совнаркома очень хотелось решить проблему нормализации отношений с мировыми державами и широкого привлечения иностранных инвестиций в страну.

Дореволюционная Россия поддерживала дипломатические отношения с 31 государством. На момент принятия первой советской конституции(10 июля 1918 г.), утвердившей создание РСФСР, новое государство не получило дипломатического признания не в своей стране, за исключением Германии. Первые же международные акты – мирные договоры – были подписаны РСФСР только в 1920 г. с государствами, ранее входившими в состав Российской империи, – Эстонией, Литвой, Латвией, Финляндией.

Однако, невзирая на принципиальную неприемлемость большевизма, ведущие державы мира не могли не вступить в контакты с советским правительством, поскольку экономические интересы по-прежнему оставались превыше политических. В марте 1921 г. после долгих переговоров было достигнуто торговое соглашение с Великобританией. Причем советским дипломатам удалось настоять на включении в текст договора пункта о воздержании от враждебных действий в отношении друг друга.

Некоторые политические моменты советской стороне удалось протащить и в советско-германское торговое соглашение, подписанное в мае 1921 г., по которому торговому представительству РСФСР передавались функции и дипломатического представительства. Фактически это было юридическое признание Советской России Германией. В течение 1921 г. советское государство заключило торговые соглашения с Норвегией, Италией. К лету 1921 г. в портфеле советской дипломатии находилось два? торговых договора с ведущими странами Европы.

Весной 1922 г. в Генуе (Италия) состоялась международная конференция, обсуждавшая пути решения европейских, экономических и финансовых проблем. Советское правительство так же, как и другие, получило приглашение на эту конференцию.

К дебюту советской дипломатии готовились очень тщательно. Сначала предполагалось, что делегацию на конференцию возглавит сам Ленин, который и разрабатывал сценарий поведения советских дипломатов. Советское правительство решило использовать момент встречи с журналистами из многих стран, аккредитованных на конференции, прежде всего в пропагандистских целях, для создания имиджа пролетарского государства как миролюбивого, борющегося за разоружение и за мир во всем мире. Это стало главной темой доклада наркома иностранных дел Г. В. Чичерина.

Однако представителей стран Антанты не интересовал имидж нового государства. Они потребовали от советского правительства уплаты всех долгов России, возвращения иностранным предпринимателям всей конфискованной у них собственности или возмещения нанесенного ущерба. Сумма долгов выразилась в 18,5 млрд золотых рублей. В ответ советская делегация выдвинула свои претензии странам Антанты: возместить России потери, связанные с интервенцией и экономической блокадой, сумма которой исчислялась 39 млрд золотых рублей.

Посовещавшись с коллегами, Премьер-министр Ллойд Джордж ответил решительным отказом.

Но советские дипломаты и не думали отступать, поскольку в их дипломатическом портфеле имелось кое-что на крайний случай. На следующий день, 16 апреля 1922 г., руководители иностранных делегаций узнали, что минувшей ночью русские и немцы встретились в предместье Генуи Рапалло и заключили договор о возобновлении дипломатических отношений и широких экономических контактов. Этот договор явился прорывом политической и экономической блокады Советской России.

Заключение Рапалльского договора явилось неприятной неожиданностью для стран-победительниц. Оно рассматривалось ими как стремление пересмотра европейских принципов послевоенного устройства, в основе которых лежало ущемление статуса Германии, побежденной державы, и дипломатическая, и другая изоляция России в целях предотвращения проникновения «коммунистической заразы» в другие страны.

Несмотря на то что после заключения Рапалльского договора перед советской Россией открывались реальные новые политические и экономические горизонты, идеи мировой революции продолжала будоражить умы большевистского руководства и доминировать в его внешней политике. В 1923 г., во время нового обострения политической ситуации в Германии, Коминтерн решил «подтолкнуть» мировую революцию. В Германию отправилась бригада Коминтерна во главе с членом ИККИ Карлом Радеком, были выделены большие денежные средства. Но революционные настроения в Германии очень скоро пошли на убыль. Попытки коминтерновцев стимулировать восстание германского пролетариата в Руре, Саксонии, Гамбурге провалились. Неудачными оказались и попытки поддержать сентябрьское восстание в Болгарии в 1923 г.

Коминтерн решил отказаться от новых попыток разжигания мирового революционного пожара только в конце 1926 г., когда уже совершенно очевидно стало ясно, насколько авантюристичен характер этих попыток. Ушедшего в отставку Зиновьева на его посту руководителя Коминтерна сменил Н. И. Бухарин. Объясняя сложившуюся ситуацию, идеологией Коминтерна сделали значительную оговорку: мол, стабилизация капитализма носит временный и неустойчивый характер, что идею мировой революции не стоит оставлять надолго.

Пока же действия Коминтерна на международной арене сводились к созданию во всех европейских странах коммунистических партий и прокоммунистических общественных организаций, оказанию им материальной помощи, да становлению во главе их послушных Москве руководителей-марионеток. Политика Коминтерна была переориентирована с идеи мировой революции на создание положительного образа СССР в общественном мнении своих стран.

Одновременно с укреплением большевистских позиций внутри страны все больше стабилизировалось и положение СССР на международной арене. Период 1924–1925 гг. стал началом дипломатического признания советского государства. Первыми на сближение пошли прагматичные англичане. Сразу же после кончины Ленина, в феврале 1924 г., между Советским Союзом и Великобританией были установлены дипломатические отношения. В этом же году СССР признали Италия, Норвегия, Австрия, Греция, Швеция, Франция. В мае 1924 г. были улажены отношения с Китаем и заключено советско-китайское соглашение, которое стало для Китая первым равноправным договором. Летом 1924 г. установились дипломатические отношения между советским государством и Мексикой. В январе 1925 г. была проведена японо-советская конференция, на основании которой были эвакуированы японские войска с Северного Сахалина, и на этой части острова утвердилась советская власть. Всего за упомянутый период Советский Союз заключил более 40 различного рода договоров и соглашений с капиталистическими государствами. А в 1933 г. юридического признания Советский Союз удостоился и со стороны Соединенных Штатов Америки.

Раздавленная Версальским договором Германия видела в партнерстве с СССР не столько политический, сколько экономический смысл. Отношения между двумя странами выходили за рамки взаимовыгодной торговли. Германия предоставляла Советской Республике широкую техническую поддержку. Особенный акцент приходился на военно-техническое сотрудничество. Игнорируя пункт Версальского договора, немецкая фирма «Юнкерс» получила возможность строить самолеты под Москвой; оружейный воротила Крупп возводил артиллерийские заводы в Средней Азии. Немалое количество советских военных специалистов постоянно выезжало на стажировки в Германию, в то время как на советских предприятиях трудились немецкие инженеры и другие специалисты. К 1929 г. СССР имел технические связи с 27 германскими фирмами.

Тем временем Советский Союз ловко использовал ожесточенную конкуренцию между капиталистическими фирмами, создавая в рекламных целях для некоторых из них режим наибольшего благоприятствования. Так, молодому предпринимателю из США Арманду Хаммеру покровительствовал сам Председатель Совнаркома В. И. Ленин. При его содействии американец получил в концессию Алапаевские асбестовые рудники, а потом – производство карандашей. Это принесло предприимчивому Хаммеру баснословные прибыли, которые он использовал для скупки русских произведений искусства.

Вслед за Хаммером в СССР потянулись и другие, например, автомобильный король Генри Форд. В конце 1929 г. с Советской республикой сотрудничали уже 40 американских фирм. Разумеется, эти предприниматели не смогли сделать погоды для разрушенной советской экономики. Необходимо было получить крупные государственные кредиты, а их-то Советскому Союзу и не предоставляли.

Перебирая приоритеты внешней политики страны, большевистские лидеры не подвергали сомнению только теоретическое положение об агрессивной природе империализма и неизбежности мировых войн. Эта установка, близкая сердцу Сталина, делала советскую внешнюю политику чересчур подозрительной. В то же время идея фикс о мировой революции и активная деятельность Коминтерна внушали руководителям капиталистических стран такие же подозрения, но уже по отношению к СССР, что в конечном итоге нередко являлось причиной создания крайне напряженных ситуаций в Европе.

8 мая 1923 г. Министр иностранных дел Великобритании лорд Д. Керзон обвинил СССР в проведении антибританской политики на Востоке и в форме ультиматума потребовал в 10-дневный срок выполнения следующих условий: прекращения подрывной деятельности в Иране и Афганистане, осуществляемой из советских представительств в этих странах; прекращения религиозных преследований в Советском Союзе; освобождения английских рыболовных траулеров (арестованных, по утверждению Москвы, за ловлю рыбы в советских территориальных водах). Конфликт разросся в связи с убийством в Лозанне (Швейцария) советского дипломата В. В. Воровского.

Советское руководство восприняло «ультиматум Керзона» как грубую попытку вмешательства в дела СССР и развернуло мощную антианглийскую пропаганду. По всей стране прокатились многолюдные митинги и демонстрации. Объявили сбор средств на постройку воздушной эскадрильи. Однако из опасения дальнейшего нагнетания международной напряженности Советский Союз все-таки удовлетворил основные требования английской стороны.

Очень напряженным для СССР оказался 1927 г. В 1926 г. советские профсоюзы предоставляли ощутимую финансовую и материальную помощь английским горнякам, объявившим всеобщую забастовку. Лондон обвинил Москву во вмешательстве во внутренние дела Великобритании. Весной 1927 г. по всей Англии прошла волна антисоветских выступлений. 12 мая 1927 г. британская полиция совершила налет на советское торгпредство в Лондоне и Штаб-квартиру советского кооперативного общества по торговле с Англией (АРКОС) для обнаружения и изъятия документов «подстрекательского характера». Когда искомые документы были, как утверждали англичане, найдены, Великобритания объявила о разрыве дипломатических и торговых отношений с СССР.

В тот же год Франция потребовала отзыва советского посла Х. Раковского, который в одном из писем утверждал, что в случае объявления войны будет призывать солдат «империалистических держав» к дезертирству. В июле 1927 г. был убит советский полпред в Польше П. Л. Войков.