Текст книги "Экзаменационные билеты по истории России. 11 класс"

Основным событием 1920 г. стала война с Польшей. Весной 1920 г. руководитель независимой Польши Ю. Пильсудский отдал приказ о начале наступления на Киев. Мотивировалось это тем, что речь идет лишь об оказании помощи украинскому народу в искоренении незаконной советской власти и восстановлении независимой Украины. Киев был захвачен поляками в ночь с 6 на 7 мая. Однако действия польских войск были расценены украинским населением как оккупация. Патриотическим настроением украинцев воспользовались большевики, сумевшие объединить перед лицом внешней опасности различные слои общества. Против оккупантов были направлены практически все наличные силы Красной армии, включенные в состав Западного и Юго-Западного фронтов. Их возглавили бывшие офицеры царской армии М. Н. Тухачевский и А. И. Егоров. 12 июня поляки были выбиты из Киева. Выйдя на границу с Польшей, лидеры большевиков надеялись на скорейшую реализацию идеи мировой революции в Западной Европе. Тухачевский даже написал в одном из приказов по Западному фронту: «На наших штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир. На Запад!» Но поляки оказали вступившей на территорию их страны Красной армии серьезный отпор, а польские «братья по классу», предпочитавшие мировой пролетарской революции государственный суверенитет своей державы, не захотели поддерживать саму идею мировой революции. После подписания мира с Польшей, советское командование сосредоточило основные силы Красной армии для борьбы с последним крупным белогвардейским оплотом – армией генерала Врангеля в Крыму. В ноябре 1920 г. войска Южного фронта во главе с М. В. Фрунзе форсировали Сиваш и, прорвав оборонительные укрепления врагов на Перекопском перевале, ворвались в Крым. Последняя схватка противников была особенно яростной и жестокой. Немногочисленные остатки Добровольческой армии устремились к сосредоточенным в крымских портах кораблям Черноморской эскадры. Почти 100 тыс. человек навсегда вынуждены были покинуть родину. Гражданская война в России закончилась полной победой большевиков.

Билет № 9

1. Россия в конце XVI – начале XVII в. Смутное время и его последствия

2. Новая экономическая политика: мероприятия, итоги. Оценки сущности и значения нэпа

1. После смерти Ивана Грозного в 1584 г. на Руси наступили времена, гораздо худшие, чем при жизни царя. Федор, сын Иоана IV и Анастасии Романовны, был слаб духом и телом: он не унаследовал от отца ни склонностей к разврату и жестокости, ни его живого ума, ни железной воли. В этой ситуации власть фактически перешла в руки Боярской думы. При этом пятеро ее членов имели на нового царя наибольшее влияние. Это были: Иван Мстиславский, потомок могущественного Гедимина; князь Иван Шуйский, главный защитник Пскова, потомок Рюрика; князь Богдан Бельский, также потомок Рюрика. К ним примыкали два главы боярских фамилий: Никита Романович, брат Анастасии, первой супруги Ивана Грозного, и Борис Годунов – брат Ирины, супруги царя Феодора.

Советник Иоанна IV, шурин правившего в это время царя Борис Годунов был снедаем безграничным честолюбием. Гадатели предсказали ему, что он станет царем, но только на семь лет. С тех пор все его помыслы были направлены на то, чтобы устранить всех своих соперников на этом пути. У Феодора был малолетний брат Дмитрий, сын седьмой жены Ивана Грозного. Боярская дума опасалась в связи с этим всевозможных интриг, центром которых мог сделаться этот ребенок. Поэтому по совету Годунова Дмитрия вместе с матерью и родственниками отправили в его удельный город Углич, т. е. фактически сослали. Один из членов Думы, хитрый и честолюбивый Бельский, заслужил нерасположение народа, чем и воспользовался Борис Годунов, отправив своего соперника в Нижний Новгород.

Когда Феодор стал царем, фактически от его имени правил Русью дядя по матери, Никита Романович. После его смерти вся власть перешла в руки Бориса Годунова. Но у него оставалось еще два серьезных соперника. Одного из них, Ивана Мстиславского, за участие в заговоре заставили постричься в монахи; другой же, князь Шуйский, решивший опереться в своей борьбе с Годуновым на купцов, был обвинен в измене, арестован и вместе с родственниками отправлен в ссылку. Архиепископ Дионисий, поддерживавший Шуйского, был лишен сана и заменен на Иова, преданного Борису. После этого реальным правителем Руси стал боярин Борис Годунов: он получил от Федора титул ближнего великого боярина, наместничество в двух царствах – Казанском и Астраханском – и обширные поместья по Двине и Москве. В результате он имел огромный доход и мог выставить в случае необходимости до ста тысяч воинов. Только через Бориса можно было получить что-либо от царя: он принимал иноземных послов и получал подарки от немецкого императора, английской королевы и крымского хана, а его враги считались врагами государя. Не было у него только одного – царской короны.

Однако для достижения заветной цели мало было господствовать во дворце и при дворе. Зная ненависть к себе князей и бояр, Борис нашел опору в мелком дворянстве и духовенстве, подготовив два важнейших законодательных акта времен царствования Феодора: закрепощение крестьян и учреждение патриаршества. Благодаря первому указу мелкопоместные дворяне уже не могли лишиться своих крестьян, которых ранее на более выгодных условиях переманивали к себе более крупные землевладельцы, тем самым окончательно разоряя первых. Кроме того, чем более Россия стремилась стать новым государством, тем больше возрастали ее расходы, тем сильнее государство чувствовало необходимость обеспечить свои доходы, прикрепив к земле население, которое платило подати и оброки. Суть другого нововведения была в следующем. Древний Рим к тому времени «запятнал» себя папизмом, Второй Рим, Константинополь, был осквернен турками. Поэтому Третий Рим, Москва, стал требовать для себя независимости. Борис поддержал эти домогательства: ему было выгодно, чтобы в случае смерти царя существовала на Руси могущественная духовная власть и чтобы эта власть была ему обязана всем. Он воспользовался приездом в Москву константинопольского патриарха Иеремии и убедил его учредить русское патриаршество и рукоположить в патриархи архиепископа Иова, обязанного своим возвышением Борису. Так что теперь в высшем духовенстве Борис также имел преданного и могущественного друга.

В то же время взоры многих россиян были обращены к Угличу, где жил законный наследник царского престола, второй сын Ивана Грозного Дмитрий. Нагие, его родственники по матери, с тревогой следили за здоровьем Феодора и всеми махинациями Бориса. Они прекрасно знали: смерть Феодора возведет на престол Дмитрия, обеспечит всем его родственникам власть и главное – даст возможность отомстить Борису за все свои унижения. Но отлично понимал это и сам Годунов. В 1591 г. был жестоко убит малолетний Дмитрий, и народная молва сразу же заподозрила в этом кровавом преступлении Бориса. Чтобы заглушить кривотолки, Годунов велел произвести тщательное расследование убийства. Но его клевреты имели дерзость объявить, что Дмитрий-де в болезненном припадке сам перерезал себе горло и что Нагие и угличане убили ни в чем не повинных людей, считая их злодеями. В результате Нагие были истреблены, многие угличане осуждены и сосланы. А через семь лет умер и Феодор – последний представитель династии, ведший свою родословную от самого Рюрика. Таким образом, династия, произошедшая от Андрея Боголюбского, завершила свое существование, главным итогом которого стало создание единой России.

Задачу введения полуазиатского государства в семью цивилизованных европейских народов должна была решать другая, новая династия. Совершив преступление, невиданное дотоле на Руси, Борис Годунов достиг своей цели: Великий собор, специально созванный по этому поводу, приговорил Борису царский венец. Его царствование не было бесславным: он вел успешные войны, западные страны, Австрия и Англия, заискивали перед ним, не могли ему повредить и враждовавшие между собой Швеция и Польша. Твердое правление Годунова вызвало доверие иностранцев, которые со всех сторон стекались в царские хоромы. Он окружил себя иноземною стражею, а также знатными учеными, художниками. При их содействии он воздвигал памятники, построил колокольню Ивана Великого в Кремле, отлил Царь-колокол. Он первым послал молодых русских в Любек, Англию, Францию и Австрию изучать там европейские искусства. Начала проникать в столицу и западная мода; некоторые вельможи стали брить себе бороды. Но зачастую все его заслуги обращались против него же. Как писал один современник, «он подносил бедным в золотом сосуде кровь невинных, питал их оскверненной милостыней». Знатные князья и бояре стыдились повиноваться простому боярину, в связи с чем Борис был вынужден принимать к недовольным суровые меры. Он жестоко поступил с Романовыми, заключив их в тюрьму, при этом некоторые из них были подвергнуты пыткам. Один из Романовых, Феодор, был пострижен в монахи под именем Филарета, его жена также приняла сан инокини под именем Марфы. Впоследствии сын этой четы стал родоначальником российского императорского дома. Видя вокруг себя заговоры – истинные или мнимые – Борис Годунов жестоко расправлялся со своими врагами, но зачастую эти меры давали обратный эффект.

С 1601 по 1604 гг. в России свирепствовал неслыханный дотоле голод, за которым наступил мор. Голодные крестьяне соединялись со слугами опальных бояр и организовывали шайки разбойников, которые бесчинствовали в южных областях и добрались даже до окрестностей Москвы. Для их подавления была послана целая армия. Кроме того, заканчивался срок, определенный астрологами на царствование Бориса. Не забылось в народе и угличское злодеяние, более того – распространялась молва, что убитый Дмитрий жив и готовится возвратить свое наследие силою оружия. Почва для появления первого Лжедмитрия была полностью унавожена и подготовлена. Молодой инок Чудова монастыря и стал «первой ласточкой» в плеяде самозванцев. Здесь патриарх Иов заметил его и сделал своим секретарем. В этой должности он смог узнать многие государственные тайны. «Знаете ли, – говорил он иногда монахам, – я когда-нибудь стану царем на Москве!» Узнав об этих словах Отрепьева, Борис Годунов велел заточить его в Белозерский монастырь, но ему удалось бежать оттуда. Сбросив монашескую рясу, он подается в казаки, где становится смелым наездником. Поступив на службу к польскому пану Адаму Вишневецкому, он на исповеди сообщает священнику, что тот видит перед собой царевича Дмитрия, счастливо избежавшего смерти. Священник рассказывает о «великой тайне» Вишневецкому, после чего тот признает в Гришке Отрепьеве законного наследника Ивана Грозного. Дальше события разворачиваются стремительно: сандомирский воевода Мнишек обещает ему содействие и руку своей дочери Марины. Чудесная весть быстро распространяется по всему польскому королевству. Папский нуций берет «царевича» под свое покровительство и представляет его королю Сигизмунду. Вряд ли король поверил в истинность отрепьевской байки, но она была ему на руку: Сигизмунд решился использовать эту историю для возбуждения смуты в России, а иезуиты – направить ее против православия. Многие польские паны по легкомыслию либо из склонности к приключениям пошли за Отрепьевым с оружием в руках. Слухи о воскрешении царевича Дмитрия достигли и Руси. И, хотя Годуновым были отправлены к западной границе войска для достойной встречи самозванца, столь желанные для русского уха слухи сделали свое дело. Бояре говорили, что «тяжело поднимать оружие против своего законного государя», а в Москве на пирах пили за здравие царевича Дмитрия. В октябре 1604 г. самозванец с толпой поляков, русских изгнанников и немецких наемников перешел границу Руси, и Новгород-Северский отворил ему свои ворота. Князь Мстиславский со своим войском не смог остановит Отрепьева, так как воины были смущены мыслью о том, что они будут сражаться с истинным своим государем. «У них не было рук для битвы, были только ноги для бегства», – прокомментировал это событие современник. И только князю Василию Шуйскому удалось разбить самозванца при Добрыничах. Однако вслед за восставшей против Годунова Северской областью поднялась Украина, и Отрепьев получил мощное подкрепление в лице четырех тысяч донских казаков. А после смерти Бориса Годунова в 1605 г. судьба несостоявшейся династии была предрешена: князья и бояре московские торжественно признали в Отрепьеве Дмитрия, сына Ивана Грозного, а сын Феодор и жена Годунова были умерщвлены. Так на Руси наступило время, известное в истории под названием Смутного и продолжавшееся с 1605 по 1613 год. Новый царь повидался со своей мнимой матерью, Марией Нагой, вдовою Ивана Грозного, и та, как ни удивительно, «признала» в нем своего сына – то ли из мщения за унижения, перенесенные от Годунова, то ли из жажды почестей и красивой жизни. Гришка Отрепьев осыпал милостями всех Нагих, возвратил из ссылки Романовых и возвел Филарета (Федора Романова) в сан ростовского епископа. Однако недолго он продержался на русском троне. Проявившаяся в нем любовь к иноземцам отдавала презрением к национальным, русским традициям и обычаям. Он оскорблял бояр своими насмешками, отдалил от себя народ и духовенство тем, что ел телятину, не спал после обеда, не ходил в баню, осмеивал монахов, не обращал ни малейшего внимания на строгий придворный этикет, окружил себя иноземною стражей. Прибытие в Москву его жены, католички Марины со свитою польских дворян, стало последней каплей в чаше терпения высшей московской аристократии. Заговор против самозванца был неизбежен. Во главе заговора стал Василий Шуйский. Бояре ночью напали на Кремль, который никем не охранялся. Отрепьева выбросили в окно и убили на дворцовом дворе. Басманов пытался защитить его, но также был убит. На лица обоих трупов надели шутовские маски и положили на Лобном месте, между волынкой и дудкой. После этого труп самозванца был сожжен, а прах его развеян пушечным выстрелом. Оставалось избрать нового царя и вернейшей кандидатурой, естественно, стал Василий Шуйский – главный противник и руководитель заговора против Лжедмитрия Первого. Бояре хотели собрать Собор, но Василий не желал ждать: более нетерпеливый и менее благоразумный, чем Годунов, он предпочел быть обязанным своею короною лишь москвичам, а не депутатам всей нации. В этом был его серьезнейший просчет: Василий не имел ни наследственного права на престол, как прежние цари, ни всенародного избрания, как Борис, так что право его на корону могло быть оспорено. В русских провинциях были очень недовольны, что с ними не посчитались при выборе нового государя: они почти одновременно узнали, что «Дмитрий» вступил на престол своих предков, что этот Дмитрий был самозванцем и что наконец Россией начал править новый царь. Глубокое смущение овладело совестью русских. При таких условиях появление нового самозванца становилось неизбежным. Однако их родилось сразу 2: с одной стороны, какой-то терский казак выдавал себя за царевича Петра, мнимого сына целомудренного Феодора; с другой стороны, появилось известие, что царевич Дмитрий вновь чудесным образом избежал смерти. Москвичи припомнили, что лицо трупа, выставленное на всеобщее обозрение на Лобном месте, было сокрыто маской. Северские области и мятежные города юга снова восстали; массы недовольных вооружались за нового Отрепьева против нового Годунова. Государству российскому угрожало полное распадение вследствие анархии всех сил, которые дотоле обуздывались жесткою рукою царя. Хотя известие о новом Лжедмитрии распространилось по всей Руси, никто не решался принять на себя эту роль. Но самозванец был необходим до такой степени, что его существование неоспоримо принималось еще до его появления. Наконец явился человек, которого так желали и ждали все бунтовщики. Настоящее имя и происхождение его неизвестны, поэтому в истории он упоминается под именем «Второго Лжедмитрия». Известно только то, что был он умен, ловок, довольно образован и крайне груб. На помощь ему пришли два поляка: Лисовский и Рожинский. Запорожцы и Заруцкий с донскими казаками также поспешили на добычу. Но вот что любопытно: в их рядах также было пять или шесть самозванцев, которые выдавали себя за сыновей или внуков Ивана Грозного. Со всеми этими силами Лжедмитрий Второй двинулся к Москве и стал лагерем в двенадцати верстах от столицы, в селе Тушино. Благодаря этому лагерю в историю Смутного времени самозванец вошел под прозвищем Тушинского вора, а его польские сподвижники – под прозванием тушинцев. Тушинский царь (т. е. вор) имел свой двор, войско и администрацию, жаловал титулами и санами. Множество честолюбцев умудрялось служить двум царям сразу: они переходили от Московского двора к Тушинскому, припадали к стопам обоих царей, вымаливая у них награды и, пресытившись почестями у Василия, отправлялись к Лжедмитрию. Таких людей прозвали перелетными. Польша наконец решилась вступить в открытый конфликт с Москвой. Сигизмунд, начиная войну, ставил целью доставить русский престол своему сыну Владиславу и возвратить Польше города, утраченные ею в XV в. Теперь у Шуйского было два равно опасных врага: польский король и Лжедмитрий. Народ возненавидел старика царя к тому же с сомнительными правами на престол. Московитяне восстали, бояре и граждане, посовещавшись, объявили царю о необходимости сойти с престола, потому что он послужил причиной пролития христианской крови, что он несчастлив на троне и что города на южной границе отказывают ему в повиновении. Василий Шуйский покорился и отрекся от престола, а вскоре его постригли в монахи. Бремя правления Русским государством взяла на себя Боярская дума. Затем решили приступить к избранию нового царя. Было два кандидата: польский королевич Владислав и Лжедмитрий. Так как последний был очевидным самозванцем, то из двух зол решили выбрать меньшее. Поэтому московитяне присягнули царю Владиславу. Но в это время его отец, Сигизмунд, вдруг решил сам стать русским царем. Узел интриг, измен и предательств вокруг русского трона закручивался все туже… В это время второй Лжедмитрий был убит одним из своих личных врагов. Его смерть имела важные последствия. Теперь у Сигизмунда не было даже формального предлога держать свои войска в России. А высшее русское сословие не имело более причины опасаться собственного народа и могло соединиться с ним в борьбе против иноземцев. Сама же Россия к тому времени находилась в ужасном положении. Шведы заняли Новгород Великий, поляки засели в московском Кремле. Всюду шныряли шайки разбойников, которые грабили города, пытали крестьян, оскверняли церкви. Голод был такой, что в некоторых областях питались человеческим мясом. Страна, привыкшая к самодержавию, теперь не имела никакой власти. Кто же спас Россию? Народ. В самом широком смысле этого слова, считая благородное дворянство и патриотическое духовенство.

На сходе нижегородских граждан мясной торговец Кузьма Минин сказал: «Если мы хотим помочь Московскому государству, то нечего нам жалеть имения, не пожалеем ничего: дома свои продадим, жен и детей заложим и будем бить челом – кто бы вступился за православную веру и был у нас начальником». Жертвовать всем, вооружаться самим – таково было всеобщее настроение. Минин и другие граждане отдали на эти цели треть своего имущества, а одна женщина, имевшая 12 тыс. рублей, пожертвовала 10 тыс. Но нужен был знатный предводитель. И он нашелся. В это время жил в Стародубе князь Дмитрий Пожарский, лечившийся здесь от полученных в боях с иноземцами ран. Его и просил Минин стать предводителем освободительного войска. Князь Пожарский согласился, и тут же начались приготовления к походу. На собранные деньги вооружили боярских детей. Вместе с освободительным войском в поход отправились монахи и епископы, впереди несли иконы. Когда все войска сосредоточились в Ярославле, Пожарский двинулся к Москве. В результате была одержана решительная победа, а осажденные в Кремле поляки были доведены до того, что стали есть человеческое мясо. Они сдались на условии, чтобы им была оставлена жизнь и возвратили пленных русских, среди которых находился молодой Михаил Федорович Романов. Король Сигизмунд спешил на помощь осажденным в Кремле соотечественникам, но, узнав о последних событиях, повернул назад. Таким образом, сам русский народ освободил свое отечество, и произошло это в 1612 г. Россия наконец-то смогла свободно приступить к избранию нового царя. В Москву съехались выборные от духовенства, дворян, боярских детей, торговых, посадских и уездных людей, имевшие полномочие насчет царского избрания. Прежде всего решили не избирать ни поляка, ни шведа. Когда же пришлось делать выбор между русскими, начались привычные козни и смуты. Но наконец было произнесено имя, примирившее все партии, – Михаил Федорович Романов. Его выбрали не ради него самого (ибо ему тогда исполнилось только пятнадцать лет), но ради его предков Романовых и его отца, митрополита Филарета, томившегося в заточении в Мариенбурге. Имя Романовых, родственных с домом Ивана Грозного, в 1613 г. привело к полному национальному согласию. Новое царствование имело все шансы на прочность, которых не было ни у Годунова, ни у Шуйского. С этим именем не ассоциировались никакие преступления, но с ним были связаны воспоминания об освобождении отечества и о других славных событиях. Восшествие Романовых на престол совпало с могучим побуждением патриотизма, со стремлением к единству и общим желанием порядка и умиротворения. Романовы уже пользовались со стороны русских такой же преданностью, какой пользовались древнейшие династии. Согласно преданию, когда поляки узнали об избрании на русский престол Михаила, то послали своих людей, чтобы схватить его в Костроме. Но их проводник, Иван Сусанин, завел этих людей в болота и там погиб сам под ударами сабель, спасая своего государя. Таким образом, с избранием на русский престол Михаила Федоровича Романова Смутное время на Руси наконец-то окончилось.

2. К пересмотру экономической политики большевиков вынуждала крайне тяжелая обстановка в стране. Было ясно, что к экономическому и политическому кризису привела не только война, но и политика «военного коммунизма». К 1921 г. население России по сравнению с осенью 1917 г. уменьшилось более чем на 10 млн человек: промышленное производство сократилось в 7 раз; транспорт был в совершенном упадке; добыча угля и нефти достигла уровня конца XIX в.; ощутимо сократились посевные площади; валовая продукция сельского хозяйства составляла только 67 % довоенного уровня. В течение нескольких лет люди жили впроголодь; катастрофически не хватало одежды, обуви, медикаментов. Весной и летом 1921 г. в Поволжье наступил страшный голод. Он был вызван не только сильнейшей засухой, но и в основном тем, что после конфискации излишков продукции осенью у хлеборобов не осталось ни зерна для посева, ни желания обрабатывать землю. Голод унес жизни более 5 млн человек. Последствия Гражданской войны появились и в городе. Из-за недостаточности сырья и топлива многие предприятия вынуждены были закрыться. Зимой 1921 г. остановили работу 64 крупнейших завода Петрограда, в том числе и Путиловский. Оказавшись на улице, рабочие отправились в деревню на поиски пропитания. В 1921 г. Москва утратила половину рабочих, Петроград – две трети. Резко снизились производительность труда: в некоторых отраслях она достигала только 20 % довоенного уровня. Наиболее страшными последствиями войны стала детская беспризорность. Небывалый рост ее был зафиксирован во время голода 1921 г. Согласно официальной статистике в 1922 г. в республике Советов насчитывалось 7 млн беспризорных детей. Масштабы этого явления стали настолько угрожающими, что Комиссию по улучшению жизни детей, призванной бороться с беспризорностью, пришлось возглавить председателю ВЧК Ф. Э. Дзержинскому. Переход к нэпу – новой экономической политике – был объявлен В. И. Лениным в марте 1921 г. на Х съезде РКП (б).

Первым действием новой экономической политики стала отмена продразверстки. Взамен ее был введен натуральный налог, который не только был вдвое меньше разверстки, но и объявлялся заранее (накануне посевной). Его размер не мог быть увеличен в течение года. Теперь излишки, оставшиеся после сдачи налога, находились в распоряжении крестьян. Появился реальный материальный стимул для увеличения производства сельскохозяйственной продукции. Однако для усиления этого стимула большевики вынуждены были вернуться к свободе торговли.

Перемены к лучшему произошли и в области промышленного производства. Для начала был отменен декрет о всеобщей национализации промышленности. В силу этого мелкие и даже часть средних предприятий вновь перешла в частные руки. А некоторые крупные промышленные предприятия можно было брать в аренду частным лицам. Разрешалось также создание концессий с использованием иностранного капитала, смешанных акционерных обществ и совместных предприятий. Эти нововведения были невозможны без отмены принудительного труда и введения рынка рабочей силы, реформирования системы заработной платы (была введена тарифная система оплаты труда). Была осуществлена также денежная реформа, результатом которой стало введение в стране твердой денежной единицы, обеспеченной золотом, – «золотого червонца», который высоко котировался на мировом валютном рынке. По своему номиналу советский червонец стоял выше английского фунта стерлингов и равнялся 5 долларам и 14,5 центам США. Несмотря на это, основная часть промышленности, вся внешняя торговля оставались в руках государства. Декретами Совнаркома 1923 г. были утверждены новая структура и устав государственных промышленных предприятий (трестов) и государственной торговли (синдикатов). Получив большую хозяйственную самостоятельность, они строили свою деятельность на принципах хозрасчета и самоокупаемости. Наиболее быстро новая экономическая политика привилась в мелкой промышленности, розничной торговле и в деревне. Гораздо медленнее происходило восстановление тяжелой промышленности. Но внедрение хозрасчета, материальной заинтересованности, возрождение понятия прибыли все-таки дали положительный результат.

Оправившись от ужасной засухи 1921 г. и голодного 1922 г., сельское хозяйство начало постепенно увеличивать свои объемы. К 1923 г. в целом были восстановлены дореволюционные посевные площади. В 1925 г. валовой сбор зерна превысил среднегодовой сбор наиболее удачного для России пятилетия 1909–1913 гг. почти на 20,7 %. К 1927 г. довоенный уровень был достигнут в основном и в животноводстве. В двадцатые годы в селе насчитывалось свыше 60 % середняцких хозяйств, 3–4 % кулаков, 22–26 % бедняков и 10–11 % батраков.

Невзирая на частые кризисные сбои, вполне успешно развивалось и промышленное производство. К 1928 г. Россия по основным экономическим показателям, включая и национальный доход, добралась до довоенного уровня. Это позволило в некоторой степени улучшить материальное положение рабочих, крестьян и служащих. Реальная зарплата рабочих к 1925–1926 гг. в среднем достигала 93,7 % их довоенного заработка. Продолжительность рабочего дня при шестидневной трудовой неделе составляла 7 ч. Однако, дефицит промышленных товаров оставался высоким, что приводило к увеличению цен, а это никак не способствовало росту жизненного уровня всех категорий населения. Страшным бичом была безработица. Несмотря на проведенные в первые годы революции «уплотнения буржуазии», жилищный вопрос обострился еще больше. Настоящей проблемой для страны было аграрное перенаселение: в деревне находилась многомиллионная масса «лишнего» населения, еле сводившего концы с концами. Огромные потоки таких людей в поисках лучшей жизни отправлялись в город, пополняя собою и без того длинные ряды городских безработных. Было ясно, что нэповский курс требовал основательной корректировки.

Утверждение нэпа было напрямую связано с изменением социальной структуры и образа жизни людей. Олицетворением новой экономической политики были неповторимые, социально-индивидуально разнородные типы: красные наркомы – недавние революционеры-подпольщики и солдаты; красные директора – вчерашние рабочие и технические специалисты; многочисленная армия служащих различных контор – «барышни» – бывшие гимназистки и курсистки; приказчики и мелкие лавочники; наконец-то встающие на ноги крестьяне-единоличники. Это был пестрый, социальный мир, где уживались и взаимодействовали разные культуры, каждая – со своими идеалами, целями, нормами поведения. Самой знаковой фигурой того времени была новая советская буржуазия – «нэпманы», «совбуры». Эти люди, как никто другой, определяли лицо своей эпохи, но они находились несколько за рамками советского общества: были лишены избирательных прав, не могли вступить в профсоюз. Советская власть не могла обойтись без них, но в то же время постоянно акцентировала их классовую ущербность, демонстрировала по отношению к ним идеологическую брезгливость, прямо давая понять, что хотя «нэп – это всерьез и надолго», но все-таки не навсегда, и что их непременно ждет суровая кара уже за то, что они своим присутствием отравляли атмосферу великого дела построения коммунизма.

Предприниматель хорошо чувствовал шаткость своего положения. Поэтому в частное предпринимательство кинулись прежде всего различного рода авантюристы и спекулянты, стремившиеся как можно быстрее урвать кусок, истратить деньги, пожить в свое удовольствие. Разумеется, что ни о каком долгосрочном вложении капиталов, расширении сферы деятельности и выпуске товаров в подобной ситуации не могло быть и речи. Поэтому доля частника в общем объеме промышленной продукции были незначительной. Частные капиталы вкладывались прежде всего в торговлю. И если оптовая торговля находилась в основном под контролем государства, то в розничной торговле безраздельно господствовал частник.

Серьезные изменения коснулись и традиционных слоев населения. В период Гражданской войны была полностью уничтожена и без того немногочисленная исконно русская буржуазия. В то же время, начиная с Первой мировой войны, шел активный процесс маргинализации населения. Это полностью относилось и к рабочему классу: после Гражданской войны и последовавшей за нею разрухой получился «пролетариат, ослабленный и до известной степени деклассированный разрушением его жизненной основы – крупной машинной промышленности», – констатировал В. И. Ленин. Согласно официальной статистике в 1920 г. в России насчитывалось 1,7 млн промышленных рабочих, причем кадровые рабочие составляли не более 40 %, т. е. около 700 тыс. человек. Но уже к 1928 г. общая масса рабочих возросла в 5 раз. Основу рабочего пополнения составляла пауперизированная молодежь из села. Оседая в городе, она изменила свой социальный статус, что сопровождалось сложной гаммой настроений. С одной стороны, это было ожидание хороших перемен, что в сочетании с крестьянской психологией превращало ее в послушную и доверчивую по отношению к государству массу населения. С другой стороны, попранные нэпом уравнительные настроения делали ее яростной противницей тех, кто сумел ассимилироваться в изменившейся ситуации, обеспечить себе хороший материальный достаток. Этот акцент значительно усиливался за счет той части сельских мигрантов, которые вынуждены были покинуть деревню, но не нашли работы в городе и пополнили растущие ряды безработных.