Текст книги "Обольщение джентльмена"

Глава 8

Наблюдая за приготовлениями Кейт в саду, Оливер подумал, что его блестящая идея о том, как выяснить социальный статус гостьи, могла прийти в голову только законченному болвану. Разве по одному виду этой женщины не скажешь, что она настоящая леди?

Холлингер, принеся лук с колчаном, принадлежавшие леди Норкрофт, по собственной инициативе остался стоять возле гостьи на случай, если ей понадобится помощь. Оливер предпочел бы отослать его в дом, но он знал, что старый дворецкий скорее согласится отсечь себе палец, чем пропустить хоть что-то интересное.

Впрочем, то же самое можно было сказать и об остальных обитателях дома, включая хозяйку, причем в своем стремлении знать обо всем, что происходило в Норкрофт-Мэноре, дворецкий и графиня часто действовали сообща, как настоящие заговорщики. Вот и сейчас Холлингер явился в сад с луком и стрелами прежде, чем Оливер успел его об этом попросить. Значит, кто-то подслушал разговор Оливера с гостьей в библиотеке.

Накануне вечером, когда гостья ушла к себе, леди Норкрофт сказала, что убеждена в благородном происхождении Кейт. Очевидно, графиня считала, что Господь услышал ее молитвы и послал сыну невесту. Что ж, при других обстоятельствах ее ожидания вполне могли бы сбыться…

Пока Оливер размышлял, Кейт поставила лук одним концом на землю, ловким движением опробовала тетиву, потом обернулась к Холлингеру – тот с готовностью протянул ей колчан. «Нет, похоже, она не обманщица», – решил он, всматриваясь в ее глаза, в которых иногда возникало какое-то испуганное, растерянное выражение. Сымитировать такое было бы по силам только очень хорошей актрисе. У него невольно сжалось сердце – бедняжка, она совсем не так уверена в себе, как хочет показать.

Что касается социального статуса, то ее благородное происхождение не вызывало сомнений: можно изобразить хорошие манеры, но продемонстрировать такие обширные знания, как Кейт в библиотеке, – вряд ли. Гостья явно получила прекрасное образование. Возможно, даже слишком хорошее для женщины, что свидетельствовало о ее высоком положении. Она, несомненно, леди.

Замужем ли она? Оливер старался не думать об этом. К чему лукавить, она очень ему нравилась, хотя он ее почти не знал. Вернее, совсем не знал. Может быть, его привлекала в ней только тайна, сопутствовавшая ее появлению в его доме, и ничего более?

Таинственная, прекрасная, Кейт обладала неотразимым обаянием. К тому же нельзя не восхищаться ее смелостью и умом. Вот если бы Оливер оказался на ее месте – среди чужих, незнакомых людей, на помня своего имени, он уже давно превратился бы в отчаявшегося хлюпика. Готовность Кейт понять, на чем основаны его подозрения, довершила ее портрет – с такой женщиной можно счастливо прожить всю жизнь.

Если, конечно, выяснить ее имя.

Оглядев стрелы, Кейт выбрала одну и посмотрела на Оливера.

– Лук и стрелы в превосходном состоянии, словно ими почти не пользовались, – сказала она. – Наверное, ваша матушка забросила этот спорт?

– Да, теперь она уже точно не стреляет, – ответил граф.

– Прошу прощения, милорд, но это не так, – проговорил Холлингер. – Леди Норкрофт регулярно практикуется.

– Неужели? – удивился Оливер. – Но в соревнованиях мама наверняка уже не участвует, правда, Холлингер?

– Да, сэр, – ответил дворецкий. – Ее сиятельство считает более полезным посвящать свое время тем обязанностям, которые накладывает на нее ее положение. К тому же леди Норкрофт полагает, что не стоит еще раз доказывать то, что она уже доказала.

– Подумать только, я не знал…

– Хороший же вы сын, – ухмыльнулась Кейт.

– Я хороший сын, – твердо сказал он, не приняв ее скепсиса.

Разве он не заботится о матери, не защищает ее, о чем просил его перед смертью отец? А если какая-то мелочь и ускользнула от его внимания, то он не виноват. В конце концов, он взрослый мужчина и у него своя жизнь.

– Не сомневаюсь, – ответила гостья и ослепительно улыбнулась. Сердце Оливера пропустило удар. «Чертовка!» – подумал он.

Когда-то он любил наблюдать, как упражняется в стрельбе его мать, поэтому имел представление, как нужно обращаться с луком. Пока Кейт делала все правильно.

Она натянула тетиву и выстрелила – стрела попала во внешний, белый круг мишени.

– Неплохо, – заметил Оливер.

– Нет, еще нет. – Она недовольно сморщила носик и решительно достала вторую стрелу. – Но сейчас будет.

– Я-то всегда попадал в «молоко», – усмехнулся граф…

– Уверена, у вас бездна других талантов, – пробормотала гостья и выстрелила – на сей раз стрела пробила мишень на несколько дюймов ближе к центру.

Кейт потянулась за третьей стрелой. Она была настолько поглощена своим занятием, что, казалось, не замечала ничего вокруг.

– Прошу меня извинить, сэр, – деликатно кашлянув, проговорил дворецкий, – но мне надо идти, в доме много дел.

– Конечно, иди, Холлингер, – разрешил граф, принимая от него колчан. Странно, что старый слуга решил уйти. Оливер готов был поклясться, что он намеревался оставаться на лужайке как можно дольше. Видно, получил от хозяйки инструкции оставить молодых людей наедине.

Третья стрела оказалась еще ближе к центру.

– Вот так гораздо лучше, – удовлетворенно кивнула новоявленная лучница.

– Я бы даже сказал, превосходно, – констатировал граф, подавая ей новую стрелу. – Не навеяло ли вам это упражнение какие-нибудь воспоминания?

– Увы, нет. – Гостья снова натянула тетиву. – Я умею стрелять, но не помню, откуда у меня это умение. Для меня оно так же естественно, как умение дышать. Я просто стреляю, и все.

Четвертая стрела поразила красный кружок в центре.

– Удивительно, как ловко вы обращаетесь с луком и как метко стреляете, – заметил Оливер. – Такое мастерство не приобретешь за один день. Возможно, вы начали учиться стрелять еще в детстве. Не исключено, что именно это привело вас сюда.

– Не понимаю, каким образом?

– Это трудно объяснить… Что, если вопреки всякой логике теория моей матери о том, что вы родственница знакомого ей человека, каким-то чудесным образом окажется правильной? Возможно, человек, через которого вы с ней связаны, вошел в ее жизнь благодаря увлечению стрельбой из лука.

– Возможно, – ответила Кейт и снова натянула лук.

– А не он ли научил вас стрелять? Может быть, это ваша мама?

– Моя мама умерла. – Она выпустила стрелу и обернулась к графу. – Оливер, я вспомнила, она умерла!

– Простите, я не должен был… – спохватился он, сообразив, что не все воспоминания могут быть приятными.

– Не стоит извиняться, – махнула она рукой. – Ваши слова не причинили мне боли – у меня такое чувство, что мамы нет уже очень давно, как и папы. Господи, да я сирота! – воскликнула она с ужасом.

– Может быть, вы еще и вдова? – вырвалось у графа.

– Бога ради, Оливер, сейчас не время выяснять мое семейное положение, у нас есть вопросы поважнее!

Кейт сунула ему лук, заложила руки за спину и принялась взволнованно мерить лужайку шагами.

– Для меня самое важное как раз семейное положение, – пробормотал он.

– Ну, я наконец прошла вашу проверку? – спросила гостья, не обратив на его слова ни малейшего внимания.

– Да, – кивнул Оливер. – Теперь можно с уверенностью сказать, что вы настоящая леди, весьма образованная и, похоже, со средствами.

– Почему вы так решили?

– Стрельба из лука требует времени. Бедняки чаще всего не могут позволить себе такой досуг. Вы получили прекрасное образование, на что тоже нужны немалые деньги. Несмотря на шотландский акцент, учились вы, как считает моя мать, в Англии – еще одно свидетельство достатка.

– Итак, я леди со средствами и сирота, – резюмировала Кейт. – Но мне кажется, что у меня все-таки есть семья.

– Да-да, вчера вечером вы что-то говорили о долге перед семьей.

– Наверное, я имела в виду каких-нибудь дядюшек, бабушек или дедушек…

– Или мужа с детьми, – предположил граф.

– Нет, я уверена, что у меня нет детей, – твердо заявила гостья.

– Не понимаю, как вы можете быть уверенной?

– Не знаю… – Она остановилась и пристально посмотрела на Оливера. – Господи, будь у меня дети, я бы непременно это почувствовала.

– Как, если вы не в состоянии назвать даже собственное имя? – Граф постарался произнести это как можно деликатнее.

– Человек может потерять память, но ни за что не забудет собственных детей. Он может не помнить их имена, другие подробности, связанные с их жизнью, но он будет знать самое главное – что они есть.

– Значит, по-вашему, у вас нет детей?

– Нет, – ответила она с явным сожалением.

– А как насчет мужа? – с напускным безразличием спросил Оливер. – Его бы вы тоже непременно почувствовали?

– Наверное. Но нет, я его не чувствую.

– Может быть, вы его просто не любите, поэтому и не чувствуете.

– Не могу себе представить, что могла бы выйти замуж без любви, – усмехнулась Кейт.

– Люди вступают в брак и по множеству других причин – например, из чувства долга, по необходимости.

– Наверное, вы правы. Вы бы женились из чувства долга?

– По счастью, я избавлен от такой необходимости. Мои отец и дед женились по любви, и я намерен последовать их примеру.

Только в этот момент Оливер осознал, насколько ему повезло. Ведь ему не надо гнаться ни за приданым, ни за громким титулом невесты, потому что он сам был достаточно богатым и знатным, так что при выборе жены он мог прислушиваться к зову сердца.

– Почему вы до сих пор не женились? – подала голос гостья и взяла у него лук.

– Потому что не нашел подходящей женщины, как вы правильно заметили вчера вечером.

– А когда вы ее встретите, что будете делать?

– Сразу женюсь, – усмехнулся граф, – чтобы наконец порадовать маму.

– Вы хороший сын, – рассмеялась Кейт, и он обратил внимание на то, что смех у нее искренний и бесконечно волнующий. Так смеются только женщины, свободные от повседневных забот. Оливер понял, что готов слушать и слушать эти чарующие звуки. Оставалось только надеяться, что, когда наконец откроется правда об этой женщине и на нее падет бремя неведомых ей ныне обязанностей и забот, ее смех по-прежнему будет все таким же легким и полным очарования.

Кейт сделала еще несколько выстрелов – стрелы попадали почти в центр мишени. Если бы они вели счет, Кейт набрала бы очень много очков.

– Не хотите попробовать? – обратилась она к графу.

Несмотря на убеждение в том, что стрельба из лука – прежде всего престижный мужской спорт, Оливер никогда не испытывал особого интереса к этому делу. Но не сомневался, что при желании легко может стать отменным стрелком. Поэтому он без колебаний потянулся к луку.

– Умеете правильно делать стойку? – спросила гостья с заискрившимися глазами.

– Обижаете, – усмехнулся Оливер. – Мальчиком я провел здесь немало времени, наблюдая за мамой, так что кое-что усвоил.

Он встал поудобнее, чуть согнув спину и раздвинув стопы.

– Очень хорошо, – похвалила Кейт и вручила ему стрелу.

Он натянул лук, прицелился и выстрелил – ничего сложного, как он и предполагал, вот только стрела пролетела мимо мишени.

– Неплохая попытка, – улыбнулась Кейт, как показалось графу, немного снисходительно.

Оливер недовольно насупился – он промазал, потому что не дал себе труда сосредоточиться, но это поправимо! Он быстро, одну за другой, выпустил еще три стрелы, но результат оказался не лучше первого.

– Вам не хочется проигрывать женщине, не так ли? – спросила Кейт.

– Я не знал, что у нас соревнование, – парировал разочарованный граф. – Я проиграл не женщине, а самому себе.

– Лучше себе, чем мне, да? – с наигранным простодушием продолжала она.

– Совершенно верно.

– Пожалуй, вам следует держать лук и стрелу немного иначе, – заметила гостья, подавив улыбку и жестами показала, как именно.

– Но именно так я их и держу!

– Нет, не так. Позвольте, я вам покажу. Дайте мне лук и встаньте за мной.

Оливер повиновался.

– А теперь положите свои руки на мои, – скомандовала Кейт.

– С превеликим удовольствием. – Граф обнял свою наставницу.

– Видите, что нужно делать? – спокойно поинтересовалась она. – Как держать руки? Какую позу принять?

– О да, конечно… – пробормотал начинающий лучник, млея от близости к прелестной гостье – прижатая спиной к его груди, она доставала ему до подбородка, так что при желании он мог бы ее еще раз поцеловать или губами исследовать длину ее очаровательной шейки.

– Что вы делаете? – вдруг замерла она.

– Как что? – ответил он, с наслаждением вдыхая исходивший от нее аромат свежести и весенних цветов. – Учусь стрелять из лука.

– Я многого не помню, Оливер, – заметила Кейт, – но совершенно уверена, что это совсем не то, что вы сказали.

– Мне ли судить? Я ведь не могу похвастаться аналитическим складом ума, – пробормотал граф, касаясь губами ее затылка.

– Здесь это совсем не требуется, – затрепетав, возразила Кейт и опустила лук.

– Но мне очень трудно сосредоточиться.

– Мне тоже… Странно все это, правда?

– Нет, восхитительно.

– Но не слишком ли мы торопимся?

– Напротив, все идет хорошо, даже слишком.

– И в правильном направлении, – поколебавшись, добавила она.

Оливер замолчал – он зашел слишком далеко, ведь ему еще так мало известно об этой женщине. Настала пора дать обратный ход.

– Прошу меня извинить, Кейт, – сказал он, опуская руки и отступая назад. – Я потерял голову, я не имею права так себя вести…

– Но час назад вы меня целовали, – повернулась к нему гостья.

– Это была ошибка.

– Неужели? – Она просверлила его взглядом, словно хотела во что бы то ни стало докопаться до истины.

– Да. То есть нет. Я не знаю! – наконец сдался граф, почувствовав сладостное облегчение.

Отбросив в сторону лук, он сгреб Кейт в объятия и пробормотал:

– Я ничего не знаю, когда дело касается вас…

– А я ничего не знаю о себе, кроме того, что мои родители умерли и что я умею стрелять из лука. Впрочем, теперь мне известно, что чувствует женщина в ваших объятиях.

– Наверное, мы совершаем ошибку…

– Это так, – согласилась Кейт, но не предприняла ни малейшего усилия к тому, чтобы высвободиться.

– Хотя бы один из нас не должен терять голову, – продолжал Оливер.

Правда, сам он не имел даже отдаленного представления о том, как это сделать. Его, еще недавно такого спокойного, не склонного к эмоциональным порывам человека, влекло к этой незнакомке, как ни к какой другой женщине.

– Мы оба не должны терять голову, – вздохнула Кейт. – Ничего особенного не происходит, просто я нуждаюсь в утешении, ободрении, а вы ищете…

– Приключений, – подсказал он.

– Что? – удивилась Кейт. – Приключений?

– Согласитесь, – усмехнулся граф, – что неожиданное появление в доме прекрасной незнакомки, забывшей, кто она и откуда, вполне подходит под это определение.

– Я не собираюсь быть ничьим приключением!

Она сбросила с плеч его руки и отодвинулась.

– Простите, я не хотел вас обидеть… – испугался Оливер.

– А чего вы хотели? – сердито прищурилась Кейт. – Вы считаете себя вправе играть моими чувствами только потому, что я забыла какие-то факты своей жизни?

– Какие-то факты? Да вы не помните даже своего имени!

– Не стоит так часто говорить мне об этом, я в курсе.

– Я не играю вашими чувствами, я…

– Ну, скажите, что вы делаете?

– Не могу определить точно, но ваше обвинение беспочвенно. – Оливер сложил руки на груди, как Кейт, и бросился в наступление: – Если кто и играет чувствами, так это вы. В конце концов, я ведь совершенно ничего о вас не знаю.

– Это я совершенно вас не знаю! – фыркнула Кейт.

– Нет, вы многое знаете – мое имя, титул, положение в обществе, и все остальное при желании тоже легко выяснить.

– Вы – противный зазнайка, который приводит меня в ярость!

– А вы упрямая, бесцеремонная и… просто не знаю, какая еще.

– В этом-то и проблема, милорд.

– Как, только одна проблема? – насмешливо удивился он.

– Одна из многих, – парировала Кейт и снова взяла в руки лук. – Если ваше сиятельство не возражает, я хотела бы еще пострелять.

– Полезный навык, – помрачнев, резюмировал граф, – глядишь и пригодится.

– Сейчас же убирайтесь отсюда, Оливер, – потеряв терпение, потребовала Кейт, – иначе я вас пристрелю.

– Женщина, способная с лету влепить мужчине пощечину, вероятно, и выстрелить может не задумываясь.

– Вряд ли вы хотите воспользоваться шансом и проверить это.

«Решено, я беру судьбу в свои руки», – подумал Оливер и наклонился к Кейт.

– Смотрите, сами не упустите свой шанс, – многозначительно произнес он и снова выпрямился. – А теперь позвольте откланяться. Всего доброго.

Он развернулся и направился к дому. Невозможная женщина! Очаровательная, просто неотразимая, но очень ранимая. То – само обаяние, то – колючая, подозрительная, вредная… Бывали моменты, когда Оливера так и подмывало ее ударить, но уже в следующий миг ему хотелось заключить ее в объятия. Эта двойственность действовала на нервы.

Но почему его с такой непреодолимой силой влекло к этой женщине? Судьба? Или что-то другое? Но что? Может быть, колдовство? Да она его просто околдовала! Прочла какое-нибудь свое шотландское заклинание, когда он отвернулся, и приворожила!

Оливер даже замедлил шаг. Какая чушь! Это все дурацкие мамины разговоры про проклятия навеяли…

С другой стороны, колдовство – версия ничуть не хуже любой другой. Не любовью же с первого взгляда, в самом деле, объясняется его странное состояние. Не то чтобы Оливер не верил в это. Напротив, он был просто уверен в том, что, встретив свою любовь, сразу узнает в ней ту самую женщину, с которой готов провести всю жизнь. Но он впервые увидел Кейт, когда она была без сознания, так что это не считается. Но когда он заглянул в ее глаза… Что он почувствовал – желание? Безусловно. Восхищение? Несомненно. Любопытство? Еще бы!

Увидел ли он в ней свое будущее? Нет, это нелепо. Его просто тянет к молодой, очень привлекательной женщине, как тянуло бы любого мужчину на его месте, не более того. Но ведь она потеряла память, и в таких обстоятельствах настойчиво ухаживать за ней аморально и безответственно… Хотя почему бы и нет?

Эта дерзкая мысль заставила Оливера остановиться. Он всегда жил с чувством ответственности – за мать, за своих арендаторов, в делах проявлял осторожность, практичный подход и здравомыслие, разительно отличаясь от своих друзей, которые то и дело обращались к нему за советом и помощью. Ему не раз приходилось выручать их, когда они попадали в щекотливые ситуации. Не настала ли пора и ему послать предосторожности ко всем чертям и совершить что-нибудь очень безответственное? Неужели он не заслужил этого приключения?

А что касается Кейт, то она уже далеко не ребенок, и характер у нее весьма твердый. Уж кто-кто, а она-то точно не позволит себя соблазнить, если сама не будет этого хотеть. Но искушение просто витает в воздухе с тех пор, как она появилась в Норкрофт-Мэноре. И она это чувствует так же, как он, Оливер.

Он будет ухаживать за ней, как ухаживал бы за любой другой понравившейся ему женщиной… Нет, он будет ухаживать за ней так, как еще никогда ни за кем не ухаживал! И если дело дойдет до соблазнения, то так тому и быть. А вдруг он влюбится без памяти и навеки потеряет свое сердце? Такой риск есть, но приключения всегда чреваты опасностями…

«Почему это я забеспокоился о своем сердце?» – смущенно подумал Оливер.

Глава 9

Хотя Кейт очень хотела выяснить о себе как можно больше, некоторые открытия, которые она сделала, оказались не такими уж приятными. Например, ее вспыльчивость, нетерпеливость и даже раздражительность, особенно по отношению к мужчинам, которые ведут себя так, словно не знают о ее существовании. Сидя за обеденным столом напротив Оливера, она старалась не смотреть на него, чтобы скрыть свое недовольство.

За те два дня, что прошли после их разговора в библиотеке, Оливер вел себя подчеркнуто сдержанно: вежливый, радушный, он не то чтобы избегал встреч с незваной гостьей, а просто их не искал. У Кейт появилось странное ощущение, что он что-то обдумывает – может быть, даже разрабатывает какой-то план действий. Хотя она пыталась избавиться от этих ощущений и ругала себя за чересчур богатое воображение.

Сама она старалась вести себя очень корректно, но держала дистанцию, объясняя это тем, что в одиночестве ей гораздо спокойнее. Но на самом деле Оливер ее просто пугал. Вернее, пугал не он сам. Ее пугали чувства, которые она испытывала в его присутствии, потому что они были совсем не похожи на корректную сдержанность и равнодушие.

Как удивительно, что граф Норкрофт еще не женат, ведь он такой обаятельный, умный, к тому же великодушный и добрый. Он из тех, кто даст несколько монет незнакомому человеку на улице только потому, что тот бедно одет… Оливер уверял, что они с Кейт не знакомы, но она чувствовала, что это не так, и с каждым днем это чувство росло.

– И потом, есть же доктор Миллер, очаровательный человек, не правда ли, дорогая? – говорила леди Норкрофт, не замечая, что ни ее сын, ни гостья не проявляют к застольной беседе почти никакого интереса.

Им было легко избегать друг друга, потому что в последние два дня Оливер то и дело отправлялся на встречи со своими арендаторами. Сегодня он встретился с управляющим, а потом до ужина катался верхом. Кейт тоже с удовольствием покаталась бы – ей казалось, что она неплохо держится в седле, но, увы, хозяин дома не приглашал ее, а сама она не решилась проявить инициативу, потому что боялась оставаться с ним наедине.

Вместо этого Кейт обследовала оранжерею и библиотеку. Леди Норкрофт явно питала слабость к первоцветам – оранжерею наполняли нарциссы, тюльпаны, другие весенние цветы, выращенные искусными садовниками, а также небольшие плодовые деревца в кадках. Все это благоухало весенними ароматами и свежестью, наполняя сердце Кейт надеждой на лучшее будущее.

В библиотеке она обнаружила, что довольно начитанна – многие книги, например, такие как «Джен Эйр» и «Грозовой Перевал», принадлежавшие, несомненно, леди Норкрофт, показались ей старыми добрыми друзьями. Намереваясь только полистать знакомые страницы, Кейт открыла «Джен Эйр» и не удержалась, вновь прочла историю любви юной гувернантки. Полная превратностей судьбы, эта увлекательная книга отвлекла ее от мыслей о том странном положении, в котором оказалась она сама.

Накануне и сегодня днем Кейт провела довольно много времени в саду, упражняясь в стрельбе. Это занятие, требовавшее большой сосредоточенности, давало ей возможность отдохнуть от мыслей об Оливере и попыток вспомнить что-то из своего прошлого. Увы, с тех пор как она каким-то образом поняла, что ее родителей нет в живых, эти попытки больше не приносили результатов. Надо было что-то делать, чтобы подхлестнуть память, не сидеть же сложа руки…

– Оливер, сын мой, тебе следует… – продолжала леди Норкрофт.

Кейт была благодарна хозяйке дома за то, что та старалась поддерживать беседу, несмотря на висевшее в воздухе напряжение, которое, несомненно, ощущал и граф. Кейт то и дело ловила на себе его пристальный взгляд – очевидно, его подозрения относительно гостьи еще окончательно не рассеялись. «Скорее бы уж все выяснилось!» – с досадой думала она. Как бы ни был хорош Норкрофт-Мэнор, родной дом лучше, но только знать бы, где он…

Обаяние Оливера действует на нее все сильнее, как бы не потерять силы ему сопротивляться… У нее нет права привязываться к этому человеку, нет права лежать по ночам без сна, вспоминать прикосновение его губ и гадать, что было бы, если бы он встретился ей при нормальных обстоятельствах.

– А я ей и говорю…

Добрая леди Норкрофт в надежде выяснить личность гостьи разослала море писем – практически всем своим знакомым. Ответы еще не пришли, но графиня была уверена в положительном результате. Кроме того, она вызвала из Лондона мадам Дюбуа, приезд которой ожидался завтра. Представив себе заоблачные цены на ее услуги, Кейт снова пробовала было возразить, но леди Норкрофт и слушать ничего не хотела. И что удивительно, Оливер был полностью согласен с матерью.

Завтра же ожидался и приезд племянниц графини, присутствие которых практически исключит общение с Оливером наедине. «Оно и к лучшему», – решила Кейт.

– Отличное предложение, мама. Что скажете, Кейт? – вывел ее из задумчивости голос графа.

– Если леди Норкрофт считает предложение приемлемым, я согласна, – нашлась Кейт.

– Моя идея и впрямь превосходна, – просияла хозяйка. – Оливер, пойди проверь, все ли готово.

– Не думаю, что в этом есть необходимость, мама, – усмехнулся граф. – Но если ты хочешь поговорить с Кейт наедине, я пойду.

Поднявшись из-за стола, он подошел к гостье и тихо сказал, обдав теплом ее щеку:

– Мама предлагает выяснить, хорошо ли вы танцуете. У меня по этому поводу никаких сомнений нет, но пусть она увидит своими глазами. Я же только и мечтаю о том, как заключу вас в свои объятия.

Кейт почувствовала, что тает.

– Я буду ждать вас в зале, – добавил уже обычным тоном Оливер и обернулся к матери: – Прошу, не задерживайся, я с нетерпением жду возможности потанцевать с нашей гостьей.

– Понимаю твое нетерпение, – с любовью улыбнулась сыну графиня.

– Он хороший человек, Кейт, – добавила она, когда Оливер вышел из комнаты. – Конечно, он далек от идеала, но все-таки очень славный.

Кейт только улыбнулась в ответ. Оливер и впрямь был хорош, но это только все усложняло.

– Сегодня у вас очень рассеянный вид, дорогая. Позвольте узнать, где витают ваши мысли?

– Прошу прощения, – поспешила сказать Кейт с легкой досадой. – Я думала о том же, что и всегда, – о сотне вопросов, требующих ответов, о тысячах возможных вариантов. – «И о несносном Оливере», – мысленно добавила она.

Графиня внимательно посмотрела на нее.

– Представляю себе, какое это трудное для вас испытание, – заметила она.

– Что вы имеете в виду? – нахмурилась гостья.

– Дорогая, очевидно, что вы относитесь к тем сильным и умным женщинам, которые никогда не испытывают сомнений в раз избранной цели, ясно осознают свое место в этом мире и с честью несут обязанности, возложенные на них жизнью и обществом.

– Вы так считаете? – Удивлению Кейт не было предела.

– Я уверена! – рассмеялась графиня. – Должна сказать, я не всегда была тем легкомысленным существом, которое вы видите перед собой. Правда, мне нравится быть легкомысленной, я это заслужила, – добавила она, посерьезнев. – Когда скончался отец Оливера, на меня обрушилась лавина забот и обязанностей, а рядом не было никого, кто мог бы разделить со мной это бремя. Я воспитывала сына, управляла финансами семьи и заботилась о том, чтобы к совершеннолетию Оливеру досталось приличное состояние, которое обеспечило бы его будущее. Так что я хорошо знаю, какой сильной может быть женщина, и не могла не заметить этой силы в вас.

В синих глазах леди Норкрофт светилась симпатия.

– Мне жаль, милая, что вам приходится переносить все эти трудности, – заметила она.

– Вы так добры ко мне. – В порыве благодарности Кейт накрыла ее руку своей. – Спасибо.

– Это я должна вас благодарить. Еще никогда я не видела, чтобы мой сын был так увлечен женщиной.

– Увлечен? – удивилась Кейт. – Мне кажется, что я скорее его раздражаю.

– Чепуха. Если его что-то и раздражает, то это неловкое положение, в котором мы все оказались. К тому же досада, раздражение – неплохое начало для романа. Я бесконечно раздражала своего будущего мужа, когда мы с ним встретились.

– Но он знал ваше имя. Оливер же не знает обо мне ничего. Что бы он ни чувствовал, я для него – всего лишь приключение, игра…

– Не следует считать это недостатком. – В глазах леди Норкрофт сверкнул озорной огонек. – Что может быть романтичнее приключения? Тем более что мой сын – романтик по натуре.

– Извините, леди Норкрофт, но я смотрю на происходящее совершенно иначе, – посуровела Кейт. – Для меня это не приключение, а серьезное испытание. Что касается вашего сына, то мы действительно оказались в совершенно немыслимом положении: ни я, ни лорд Норкрофт не можем позволить себе проявить какие-либо чувства до тех пор, пока не выяснится, кто я.

– Правильно, дорогая, иного я от вас и не ожидала, – с явным удовлетворением улыбнулась графиня. – Пойдемте в зал?

И она повела гостью навстречу новому испытанию. По дороге ее сиятельство принялась с увлечением рассказывать о предстоящем бале, а Кейт погрузилась в свои мысли.

Если Оливер и впрямь увлечен ею, как считает графиня, то ситуация действительно складывалась очень странная. Правда, мысль о том, что ее чувство взаимно, согревала сердце Кейт. Господи, только бы она оказалась свободной! Пока ее семейное положение не прояснится, никаких больше нежностей, поцелуев украдкой и ночных бдений в мечтах о том, чего она может никогда не получить. Графиня считает ее сильной женщиной, что ж, она и будет такой.

Леди Норкрофт подвела гостью к лестнице, которая вела вниз, в зал, и села за рояль. Увидев Кейт, Оливер, ожидавший их внизу, улыбнулся, и у нее от волнения перехватило дыхание. Не чувствуя под собой ног, едва услышав первые аккорды вальса, Кейт устремилась к нему и сразу оказалась в его объятиях. Ах, ничего лучше она еще не испытывала в жизни! Их взгляды встретились, и они закружились, вальсируя. Движения графа были легки, грациозны, и Кейт без усилий следовала за ним, словно они уже танцевали прежде, причем не один раз. Кружась с Оливером под чудесную музыку, доносившуюся откуда-то сверху, она на несколько мгновений забыла о своих тревогах и вновь стала мечтать о нем, ведь он был так близко…

– Я знал, что вы хорошо танцуете, – усмехнулся граф, возвратив ее с небес на землю.

– Я тоже, – ответила она, маскируя облегчение самоуверенностью. Надо соблюдать осторожность, не то недолго и влюбиться. А может быть, это уже произошло? Не дай Бог! «Будь сильной, – напомнила себе Кейт, – и ты все преодолеешь».

– Я много размышляю о нас с вами, – начал граф, не прерывая танца.

– Вот уж не думала, что есть такая тема – «мы с вами», – спокойно парировала она, но ее сердце забилось сильнее.

– Вы знаете это не хуже меня.

– Если так, то я просто не представляю себе, что сказать вашей матушке, если она потребует объяснений.

Оливер рассмеялся.

– Во-первых, мама пришла бы в восторг от этой мысли, потому что вы ей очень нравитесь, – ответил он. – А во-вторых, сейчас она за фортепьяно – слишком далеко, чтобы слышать наши слова и требовать объяснений.

– Вот как? – Кейт оглядела зал. – А где же инструмент?

– Наверху. – Граф указал на балкон, со всех сторон нависавший над залом. Леди Норкрофт сидела там за роялем. – Убедились? Мы практически одни.

Он сделал сложный поворот. Партнерша, подчиняясь его движениям, легко исполнила нужное па.

– Думаю, у нас с вами много общего, – заметил он. – Например, чувство долга.

– Почему вы так решили?

– О, я очень проницательный.

– Что-то не заметно.

– А я тщательно скрываю это качество, – ухмыльнулся Оливер и посерьезнел. – Нет, правда, мы кое в чем похожи – нам обоим не хватает приключений.