Текст книги "Обольщение джентльмена"

– Я вас не понимаю.

– Все вы понимаете, – махнула рукой леди Норкрофт. – Не забывайте, я полна секретов, которые, кстати, умею очень хорошо хранить. Я знаю не только кто вы, но и зачем вы здесь.

– Тогда поделитесь своими знаниями со мной, пожалуйста, – попросила Кэтлин, стараясь ничем не выдать своего панического состояния – сейчас не время паниковать. К тому же тон графини свидетельствовал о том, что она готова стать союзницей своей странной гостьи.

– Что касается вашего происхождения, дорогая, то сам Бог послал вас сюда, услышав мои молитвы.

– Вот как?

– Да, да. Вы даже не представляете себе, как долго я ждала, что появится женщина, на которую мой сын будет смотреть такими глазами.

– Вы сказали, что я была ему предназначена пятьсот лет назад.

– Правда? Я преувеличила, конечно. Должно быть, слышала где-то это выражение, и оно мне понравилось. Я с таким же успехом могла сказать не пятьсот, а тысячу, миллиард лет назад.

Кэтлин вздохнула с облегчением: любимая фраза ее бабушки в устах леди Норкрофт – совпадение, хоть и странное, но всего лишь совпадение.

– Понимаете, совпадений не бывает, – заметила графиня, словно читая ее мысли. – По правде говоря, поиском подходящей пары для сына я озаботилась не очень давно, всего два-три года назад. Просто, когда ждешь, время тянется очень долго. И вдруг в Норкрофт являетесь вы – прямо магия какая-то.

– Магия? – Кэтлин сглотнула подкативший к горлу ком.

– Да, магия, – кивнула графиня. – Вы в нее верите, моя дорогая? Впрочем, ничего не говорите. Как глупо спрашивать, ведь у вас амнезия. Причем, кажется, я уже вас об этом спрашивала. Должно быть, вопрос почему-то запал мне в память. Вы просто не можете помнить о столь абстрактных вещах.

– Конечно, нет.

– И не беспокойтесь о том, что произойдет, когда вы вновь обретете память, милая. – Графиня встала со стула. – Никакие заклинания и чары в мире не сравнятся с магией любви, потому что это единственная истинная магия.

– Может ли она быть истинной, если в ее основе лежит ложь? – спросила Кэтлин, тоже вставая.

– Милая, ложь может быть разной, как и магия. Часто любимых обманывают ради их спокойствия и безопасности. А бывает и ненамеренный обман – когда человек сам не знает, что обманывает.

– Но намеренный и ненамеренный обман бывает трудно различить, не так ли?

– Да, но разница все-таки есть. Кроме того, иногда приходится совершать неблаговидные поступки из чувства долга или ради какого-то доброго дела.

Леди Норкрофт замолчала, пытаясь подобрать нужные слова, и добавила:

– Я уверена, что вы просто созданы для Оливера. Если вы считаете, что мой сын – тот, кто вам нужен, то поступайте, как вам подсказывает сердце. У нас, женщин, много способов добиться своего.

– Вы так считаете?

– Разумеется, дорогая, – усмехнулась графиня. Она повернулась было к дверям, но вдруг остановилась и вытащила из кармана браслет Кэтлин. – Простите, я забыла вернуть вам эту любопытную вещицу. Мне понадобилось некоторое время, чтобы перевести выгравированную на амулете надпись. Весьма впечатляет – коротко и ясно, и очень к случаю. – Она вложила браслет Кэтлин в руку и сжала ее. – Кстати, все уже собрались в гостиной. Не хотите присоединиться?

– С удовольствием, – сказала Кэтлин, глядя ей в глаза. – У меня нет слов, чтобы выразить вам свою благодарность.

– Это я вам благодарна, моя дорогая.

И ее сиятельство вышла из комнаты. Кэтлин посмотрела ей вслед. Похоже, графиня только что дала ей разрешение соблазнить Оливера, используя для этого любые средства. Увы, Кэтлин не могла похвастаться богатым выбором, ведь у нее не было даже собственного гардероба. Кроме того, очевидно, графиня не имела в виду брак. По светским законам вдова Кэтлин, хоть и не имевшая связи с мужчиной после смерти мужа, уже не считалась настолько целомудренной, чтобы ее семья могла настаивать на браке с соблазнителем.

Но самое главное, Оливер, узнав правду, мог от нее отказаться. До сих пор она его не обманывала, но поверит ли он ей? На его месте самой Кэтлин было бы трудно поверить. И еще. В своих чувствах к Оливеру она была уверена, но вот его чувства? Не влечет ли его к ней прежде всего тайна, которая ее окружает, желание испытать что-то новое, необычное? Ведь до тех пор, пока неизвестно ее семейное положение, Кэтлин для него – запретный плод. Не пропадет ли у графа интерес к этому плоду, когда правда выплывет наружу? Мужчины часто страстно желают того, что не могут получить.

Кэтлин решительно расправила плечи. Что ж, пусть она не в силах предугадать, как отреагирует граф на ее признание, но она не намерена до конца своих дней строить предположения на этот счет. Она полюбила его, когда не помнила ни своего имени, ни истории с родовым проклятием. Обрести любовь даже один раз в жизни очень трудно, а дважды – почти невозможно, поэтому упускать свой шанс на счастье с Оливером ни в коем случае нельзя, потому что он может быть последним.

Мужчины вроде Оливера никогда не пойдут на такой серьезный шаг, как брак, ради спасения от какого-то полузабытого родового проклятия. Зато они – рабы своих желаний и с радостью принимают то, что им не навязывают.

Она стиснула в руке браслет, и в ладонь врезалась круглая пластинка амулета. Кэтлин не потребовалось смотреть, что там выгравировано, она и так помнила короткую емкую фразу, которой не придавала значения прежде, но зато сейчас восприняла как руководство к действию.

Extremis malis, extrema remedia[6]6
  Для крайнего зла крайние меры (лат.).


[Закрыть].

Глава 14

Оливер откинул покрывало и вылез из постели. Какая нелепость столько времени мучиться, час за часом лежать без сна, уставившись в темноту, и томиться по Кейт…

Он нашел на столике спички и зажег газовую лампу. После появления в Норкрофт-Мэноре прекрасной незнакомки это была уже далеко не первая его бессонная ночь, но, пожалуй, самая мучительная – скоро рассвет, а он так и не сомкнул глаз. Отчаявшись уснуть, он нашел халат и надел его поверх ночной рубашки.

Если так и дальше пойдет, то он определенно сойдет с ума! Графиня и слуги с головой ушли в подготовку завтрашнего бала, из-за чего теперь некому было присмотреть за Джен и Беркли. Если Оливер будет искать уединения с Кейт, то Джен, несомненно, сделает то же самое со своим кавалером. Этого допустить никак нельзя, решил граф, очень уж Беркли напоминал ему себя самого в двадцать пять лет.

Но что делать? Оливер не виделся с Кейт со вчерашнего утра и невыносимо скучал по ней. Не то чтобы он совсем не встречался с Кейт, напротив, они виделись за игрой в крокет после полудня, потом за обедом, вечером вместе со всеми слушали игру младших кузин на фортепьяно. Но эти встречи только заставляли Оливера страдать и томиться еще больше, потому что он не мог ее обнять.

Никогда еще он не чувствовал себя таким беспомощным, таким зависимым от могущественных сил, неподвластных человеку. Жизнь Оливера всегда была предсказуемой, в ней все происходило так, как он ожидал. Дела в поместье шли прекрасно, управляющий отлично справлялся со своими обязанностями, Холлингер, кухарка и другие слуги работали споро, но без суеты. Как-то само собой предполагалось, что со временем когда-нибудь на балу или на светском рауте, как это обычно происходило с людьми его положения, Оливер встретит женщину своей мечты.

Разве он мог предположить, что влюбится в потерявшую сознание незнакомку, которую принесут в его дом? Однако действительно ли Кейт та женщина, которая ему нужна? Оливер совсем не был в этом уверен. Но с того момента, как она открыла глаза, его влекло к ней неудержимо – в этом было что-то роковое. Похоже, его сердце уже сделало выбор, но он не спешил принимать окончательное решение, пока не выяснится, могут ли они с Кейт быть вместе. Его удерживал страх неизвестности.

Но бездействие просто сводило Оливера с ума – он не привык сидеть сложа руки, когда положение требовало действий. Сколько можно ждать, когда к Кейт вернется память? Чего доброго, в Норкрофт явится ее муж и предъявит на нее права. Нет, надо что-то делать.

Оливер подошел к графинчику с бренди, который появился в его комнате после приезда кузин, и налил себе бокал. «Надо не забыть поблагодарить Холлингера за внимание», – подумал он. Старый слуга обладал даром предугадывать желания хозяина, что опять же было вполне логично.

Но какие действия Оливер мог предпринять? Поначалу казалось, что все образуется само собой, даже доктор сказал, что память может вернуться к Кейт в любой момент, но время шло, миновала целая неделя, а память не возвращалась, что не помешало ему по уши влюбиться в женщину, которую он совершенно не знал.

Он сделал глоток бренди. Нет, это неправда, он знает Кейт. Детали ее жизни, которых она не помнит, конечно, важны, но самое главное – он уверен, что понимает свою любимую.

Оливер допил бренди, снова наполнил бокал, сел за секретер, стоявший в спальне именно на такой случай, и написал письмо своему поверенному с просьбой нанять подходящего человека, чтобы тот выяснил, кто такая Кейт. Пожалуй, это единственное, что Оливер мог предпринять. О чем он думал раньше? Это следовало сделать сразу, как только она появилась в Норкрофте.

В дверь негромко постучали.

«Господи, кого это принесло среди ночи?» – сердито подумал Оливер. Он подошел к двери и распахнул ее.

На пороге стояла Кейт, уже собиравшаяся постучать еще раз.

– Увидела, что у вас горит свет, и вот зашла, – объяснила она. – Можно войти?

У Оливера бешено заколотилось сердце. Прекрасная, с распущенными по плечам темно-рыжими волосами, она была похожа на чудное видение, фею из сказки. Ах, как захотелось ему обнять ее, прижать к груди…

– Конечно, входите, – с трудом сдержавшись, проговорил он.

Когда она оказалась в комнате, Оливер поспешил закрыть дверь: не ровен час, кто-нибудь пройдет по коридору и увидит гостью в спальне хозяина – какой пассаж, какой дурной пример для молодежи!

– Вижу, вы тоже не можете заснуть, – сказала она, оглядывая смятую постель и письменные принадлежности на секретере.

– Я вообще плохо сплю в последние дни, – заметил он. – Уже целую неделю.

– И похоже, как и я, прибегаете к известному лекарству, – кивнула она в сторону графинчика с бренди. – Бокал только один?

– Я не ждал гостей.

– Хорошо. – Она послала ему многозначительную улыбку, заставившую его затрепетать. – Мне приятно думать, что мой приход стал для вас неожиданностью.

«Ты сама сплошная неожиданность», – подумал Оливер и предложил:

– Я позвоню слуге, попрошу принести второй бокал.

– В такой час? – остановила его Кейт. – Вы всех разбудите. Это совершенно ни к чему.

– Действительно, я и не подумал, – согласился Оливер. Он и впрямь не мог ни о чем думать, да и какой мужчина на его месте смог бы?

На Кейт поверх ночной рубашки был надет отлично сшитый свободный белый капот, несомненно, одолженный у Джен, о чем свидетельствовал его строгий девичий фасон – закрытый ворот, длинные рукава. Тем не менее, когда Кейт встала ближе к свету, мало что осталось скрыто от глаз Оливера. Чтобы не смотреть на искусительницу, он подошел к секретеру, поднял бокал и залпом допил бренди. После этого спросил:

– Зачем вы пришли?

– Вы мне не рады? Не ожидала.

– Мы не всегда получаем то, чего ждем, – заметил Оливер и снова наполнил бокал. – Но я вам, конечно, рад. И все же ответьте на мой вопрос.

– Я просто соскучилась, Оливер, – пожала она плечами.

– Ерунда, – хмыкнул он. – Мы же виделись каждый день.

– Я скучала по нашим встречам наедине. Неужели вы мне не рады?

– Напротив, я рад, я всегда вам рад, – ответил он, еле сдерживаясь, чтобы не дать волю своим чувствам.

Кейт подошла к нему, взяла из его руки бокал и сделала большой глоток.

– О, это чудесно, – проговорила она.

– Осторожно, напиток крепкий, пить его в больших количествах рискованно, – предупредил Оливер, стараясь не думать о том, как она близко – возмутительно, неприлично и головокружительно близко.

– Рискованно? – переспросила Кейт с многозначительной улыбкой. – Я люблю риск.

– Бренди затуманивает ум, – стойко ответил Оливер и сам удивился своему пуританскому тону.

– Тем не менее мой ум совершенно ясен, – подавив смешок, сказала Кейт. – Я знаю, что делаю.

Она снова отпила из бокала и вернула его графу.

– Что же вы делаете? – прищурился он.

– Боже мой, – рассмеялась она, – разве это не очевидно?

– Не совсем. Мне ясно только, что вы не должны находиться у меня в спальне ночью, да еще в таком виде.

Он отошел к графинчику и снова налил себе бренди.

– Чем вам не нравится мой вид? – Она взглянула вниз, на капот. – Спросите своих кузин, и они скажут, что так одеваются все приличные молодые леди. Впрочем, ваши сестрички считают меня уже не очень молодой. Да я и не такая приличная…

– Неужели?

– Во всяком случае, сейчас.

Не сводя с него глаз, она развязала тесемки капота, одним движением плеч сбросила его на пол и осталась только в тонкой ночной рубашке, сквозь которую просвечивали соски и темный треугольник внизу живота.

Потрясенный, Оливер поспешно глотнул бренди.

– Похоже, вы рады меня видеть, – оглядев его, констатировала Кейт.

– Вы же знаете, как я к вам отношусь…

Она взяла у него бокал, осушила и поставила на столик, потом придвинулась к Оливеру и погладила его по груди.

– Видите ли… – задыхаясь, проговорил он. Ее проворные пальцы развязали пояс его халата. – Мне всегда было трудно устоять перед искушением…

– В этом мы с вами похожи. – Она поцеловала его в шею, потом ее рука скользнула вниз, коснувшись его возбужденной плоти.

Вздрогнув, Оливер остановил ее.

– Вы отдаете себе отчет в том, что делаете?

– Не беспокойтесь, хоть я и давно не была с мужчиной, но любовным ласкам не разучилась.

– Так вы определенно настроены меня соблазнить?

– Мне казалось, что это мне по силам.

– Вполне, уверяю вас, но все же ваше намерение мне не по душе.

– Но почему? Ведь мы оба взрослые люди, в здравом уме, и оба того желаем. – Она обвила его шею руками и прижалась губами к его рту. Охнув, Оливер стиснул ее обеими руками.

– Предупреждаю, я вовсе не такой сильный человек, каким кажусь… – пробормотал он.

– Вот и хорошо, – ответила Кейт, покрывая поцелуями его лицо.

– Меня не остановит даже ваше возможное замужество… – продолжал он, думая о ее грудях, прижатых к его телу, и восхитительно тонкой талии, которую сжимали его руки.

– Просто отлично, – заметила она, целуя его в уголок рта. – Моральные соображения сейчас совершенно некстати.

– Что вы со мной делаете! – простонал Оливер.

– Как что? Мы же уже решили, что я вас соблазняю.

– Лучше не надо, Кейт, – взмолился он и вдруг осекся. – Вы сказали, что давно не были с мужчиной. Что вы имели в виду?

– Мне кажется, и так понятно, – усмехнулась она.

Оливер пристально посмотрел ей в глаза.

– Почему вы так решили?

– Я вспомнила, что была замужем, но овдовела. Много лет назад.

– Вы могли бы сказать мне об этом раньше.

Он высвободился из ее объятий и отодвинулся.

– Да, могла бы, но тогда было бы не так интересно, не правда ли?

– Вы просто играете со мной! Что еще вы вспомнили?

– Больше ничего.

– Очень жаль, – вздохнул Оливер с напускным огорчением. – Я никогда не позволю себе чувственных удовольствий с женщиной, которая не помнит даже своего имени. Это было бы предосудительно…

– Ничего подобного, – перебила Кейт. – Греховно, сомнительно, но никак не предосудительно.

– И совершенно непростительно… – закончил свою мысль Оливер.

– Нет-нет, не говорите глупостей. Я уже прощаю вас, хоть вы еще ничего не сделали.

– Вы уверены?

– Совершенно.

– И все-таки…

– Оливер!

– Что ж, ладно. – Он снова придвинулся к ней и обнял. – Но вы должны были рассказать мне о своем вдовстве.

Она сбросила с его плеч халат, и они прижались друг к другу, чувствуя разгоравшийся внутри жар. Оливер стал нежно поглаживать восхитительные округлости ее соблазнительного тела. Под натиском неодолимого желания последние сомнения исчезли, он нашел пахшие бренди губы Кейт – поцелуй опьянил ощущением соприкосновения с тайной и вечностью. Кейт прижалась к нему всем телом и страстно приникла к его рту.

Оливер застонал от неги, обещавшей новые наслаждения, и стянул с себя ночную рубашку.

– О Боже, – пробормотала Кейт, окинув взглядом его обнаженное тело. – Теперь я вижу, как ты мне рад.

– Подожди, все еще впереди, – ответил он сдавленно и протянул руку к ее рубашке.

Но Кейт, опередив его, сама сняла последнюю одежду и отбросила в сторону. Оливер замер, не в силах оторвать взгляда от ее прекрасного тела – тонкая талия, прелестная грудь и роскошные стройные бедра. Казалось, что она вся светилась от охватившего ее желания.

– Вы не находите меня привлекательной? – чуть хрипло от волнения спросила она. – Вы меня больше не хотите?

– Дорогая, как вы могли подумать, – опомнившись, проговорил Оливер. – Я ждал вас всю жизнь.

– Вернее, пятьсот лет, – поправила она.

– Наверное.

Он обнял ее, уложил в постель и принялся ласкать ее груди, соски, плоский живот и соблазнительную ложбинку между ног. Гладившая его спину и плечи Кейт начала постанывать от удовольствия.

Вдруг она закинула одну ногу на Оливера и уселась на него верхом.

– Сейчас моя очередь, – сказала она и стала покрывать поцелуями лицо, шею и грудь Оливера, заставив его застонать от наслаждения, потом она улеглась сверху, так что его возбужденная плоть соприкоснулась с ее ложбинкой между ног, и губы влюбленных слились в страстном поцелуе. Оливер почувствовал, как кровь забурлила в жилах. Его опыт подсказал ему, что Кейт тоже жаждала близости и сгорала от желания. Он обхватил возлюбленную обеими ногами и быстрым движением перевернул, оказавшись сверху.

– А теперь, дорогая, за дело берусь я, – пробормотал он.

Ее зеленые глаза потемнели от страсти. С трудом подавив желание овладеть ею сейчас же, он продолжил ласки, чтобы Кейт ощутила то же, что и он, и она отзывалась страстными стонами, то и дело срывавшимися с ее губ. Наконец Оливер понял, что они оба достигли пика, и вошел в ее жаркое влажное лоно. Она обхватила его ногами, и они слились в едином чувственном ритме. С каждым движением наслаждение нарастало, тело Кейт выгнулось дугой и содрогнулось в сладострастном экстазе. Она выкрикнула что-то и сжала его бедрами. Оливера сотрясла дрожь такого блаженства, от которого, казалось, можно было и умереть… Но умереть совершенно счастливым.

Затихнув, оба еще некоторое время лежали на кровати, приходя в себя и пытаясь продлить волшебные мгновения близости.

Наконец Оливер отодвинулся, приподнялся и посмотрел на возлюбленную. Она улыбнулась ему мечтательной улыбкой удовлетворенной женщины, уверенной, что ее любят, и у Оливера от счастья сердце чуть не выпрыгнуло из груди.

– Я знала, что кое в чем вы мастер, – низко, с хрипотцой заметила она.

– Рад, что не разочаровал вас, – ответил он и обнял ее.

– Вы превзошли все мои ожидания.

– Вы тоже.

Он поцеловал ее и вдруг осознал, что может вот так лежать с ней рядом каждую ночь до конца жизни.

– Пожалуй, мне следует уйти, пока не проснулись слуги, – забеспокоилась Кейт.

– Кейт, – улыбнулся Оливер, – я рад, что вы пришли.

– Я тоже, – прошептала она, целуя его.

Закинув руки за голову, Кэтлин лежала на кровати в своей комнате и размышляла, весело глядя в красивый, с кессонами, потолок. Какой замечательный день ее ждет и какая дивная ночь позади!

До этой ночи Кэтлин довелось делить ложе только с одним мужчиной, поэтому она не могла похвастаться богатым опытом, и все же женская интуиция подсказывала ей, что Оливер вел себя с ней как с женщиной, которая много для него значит. Об этом не было сказано ни слова, но она это чувствовала.

Кэтлин встала с кровати и подошла к зеркалу – она чувствовала, что изменилась внутренне, но отразилось ли это на ее внешности? Еще как! Смотревшая на нее из зеркала Кэтлин просто светилась от счастья. Ах, как давно она не чувствовала себя любимой!

– Оливер, ко мне вернулась память, – произнесла она, представив перед собой возлюбленного. – Я Кэтлин Макдэвид, тридцати лет от роду. Мой муж умер девять лет назад. С тех пор и до прошлой ночи у меня не было мужчин. Мои родственницы увлекаются колдовством. Правда, особых успехов в этом деле не добились. Во всяком случае, мне так казалось, хотя в свете последних событий я в этом уже не так уверена. Наши семьи были прокляты пятьсот лет назад, и если мы с вами не поженимся, на всех нас обрушится беда и оба рода прекратят свое существование.

Она посмотрела на свое отражение и добавила с радостной улыбкой:

– И еще. Я, кажется, люблю вас.

Импровизированная речь прозвучала так глупо, что Кэтлин от души рассмеялась. Ну и что ж, что глупо? Оливер же не перестанет ее любить. Да и она сама не стала бы меньше его любить, сморозь он какую-нибудь глупость.

Решено. Вечером на балу, кружась в объятиях Оливера под усыпанным звездами небом, Кэтлин расскажет ему все – кто она такая, зачем она здесь и как всем сердцем полюбила его.

Возможно, ее откровения вызовут у него некоторое беспокойство. Ведь получится, что она специально приехала в Англию из Шотландии, чтобы женить его на себе. Но правда в том, что она не притворялась потерявшей память…

Нет, все-таки Оливер ее поймет, он благоразумный человек, чувствительный и романтичный. И он не прочь жениться, если не ради освобождения от родового проклятия, то ради любви.

Кэтлин постаралась не думать о том, что будет, если он посмотрит на ее историю иначе.