Текст книги "Мои маленькие тайны"

Глава 12

Селеста оседлала его и зажала рукой рот. Макс сразу проснулся и приготовился к драке.

– Это я, – сказала она, предупреждая слишком бурную реакцию.

Макс расслабился, и Селеста убрала руку. Даже в предрассветных сумерках она видела, как загорелись его глаза.

– Кто?

– Ты отлично знаешь кто. – Селеста жадно и настойчиво поцеловала мужчину. – Шалунишка.

– Шалунишка? Интересно, кто на кого залез? Не то чтобы я возражал, нет, не думай. – Он довольно ухмыльнулся. – Мне нравится так просыпаться.

– Я здесь не для того, чтобы порадовать тебя.

– Ты уверена? – Макс крепко ухватил Селесту за руки и, перекатившись, подмял по себя. – Совершенно уверена?

Она задрожала. Все же он имеет над ней власть. И департамент здесь ни при чем.

– Да, – сообщила она.

– Твой голос звучит неуверенно, – прошептал Макс, лаская губами ее шею. – Тогда, может быть, стоит мне порадовать тебя?

Селеста тихо застонала.

Макс засмеялся.

– Спорим, что я смогу заставить тебя передумать? Что поставишь?

– О Боже, Макс! – Она ненавидела себя за то, что не сумела справиться с чувственной хрипотцой в голосе и участившимся дыханием… Но это было выше ее сил. – Ты же знаешь, я никогда не держу пари, если уверена, что проиграю.

– Ты меня безумно любишь.

Ну да. А что?

– Чепуха. Я понимаю, что любая леди, обладающая каплей здравого смысла, должна держаться от тебя подальше. Значит, разума я еще не лишилась. – Она оттолкнула Макса и выбралась из постели. – Надо поговорить.

– Сначала?

Селеста проигнорировала явный намек.

– У меня мало времени.

– А много времени нам и не потребуется. – Макс схватил ее за руку и потянул на кровать. – Тебе же нравится, когда мы голодны, злы и спешим.

– Прекрати! – Она попыталась высвободиться, впрочем, не очень старательно. Макс прав. Ей действительно нравилось, когда он брал ее быстро и сильно. Или она брала его, подталкиваемая голодом, который мог вызвать в ней только он. Он сделал ее ненасытной, заставил постоянно хотеть его, так же сильно, как сам хотел ее. И они были всегда готовы любить друг друга. Даже теперь ощущение его обнаженного тела, к которому она прижималась, оставаясь полностью одетой, вызвало прилив мучительного желания.

– На самом деле ты этого вовсе не хочешь. – Руки Макса уже были под ее одеждой. – Думаю, еще немного, и ты выкрикнешь мое имя…

– Да прекрати же ты! – закричала Селеста. Она вывернулась из его объятий, встала и на всякий случай отошла от кровати подальше. – Я же сказала, что нам надо поговорить. И тебе придется меня выслушать.

– Я ничего не хочу слышать, кроме твоих стонов в пароксизме страсти…

– Макс!

– Ну хорошо. – Он покорно вздохнул. – Говори, что случилось.

– Ты должен что-то сделать.

– Но я же тебе только что предлагал!

– С Эвелин, – выпалила Селеста. – Она оставила лорда У.

– В каком смысле? – Макс сразу насторожился.

– В самом прямом. Она уехала из дома.

– Навсегда?

– Боже мой! Надеюсь, что нет, потому что сейчас она живет со мной.

– Это нехорошо.

– А я что говорю? – Глаза Селесты метали молнии. – Ты обязан что-то с этим сделать.

– Почему я должен что-то с этим делать? – осторожно спросил Макс.

– Потому что все это из-за тебя.

Макс нахмурился.

– И в чем же, по-твоему, моя вина?

– Ну, по правде говоря, здесь не целиком твоя вина, но изрядная доля есть. По крайней мере все началось именно с тебя. – Селеста поставила стул ближе к кровати, но так, чтобы Макс не мог до нее дотянуться, и села. Она никогда не обращала внимания, какой этот стул старый и обшарпанный. Но он всегда бывал прикрыт ее одеждой. – Она мне вчера много чего рассказала – после того, как ворвалась в мой дом с дюжиной саквояжей, чего достаточно только на пару дней, с горничной и еще двумя слугами.

– Я думал, это ее дом, – мягко сказал Макс.

– Конечно, он принадлежит ей. Но это мой дом. Я в нем живу. А она в него вторглась. Имеет полное право, – добавила Селеста. – Эвелин – моя лучшая подруга, и мне очень приятно, что она обратилась ко мне, но…

– Но что? – заинтересовался Макс.

– Но ее постоянное присутствие рядом будет крайне неудобным.

– Неудобным? – не понял Макс. – А, ты имеешь в виду, для тебя и меня?

Селеста окинула его сердитым взглядом.

– Речь не только о тебе, Макс.

– Сомневаюсь, – ухмыльнулся тот.

– Моя жизнь не ограничивается тобой, и она в высшей степени усложнится, если Эвелин будет постоянно путаться под ногами. Я высоко ценю уединение. – Она на секунду задумалась и кивнула. – Да, будет очень трудно, практически невозможно ускользнуть из дома вечером, не солгав ей. А я все еще стараюсь избегать лжи.

– Проклятие, об этом я не подумал. – Макс насупился и через пару секунд спросил: – Но, опять-таки, в чем тут моя вина?

– Эвелин вчера мне все рассказала, – вздохнула Селеста. – Она сильно переживала из-за твоего нового поручения, и ее поведение невольно изменилось. Она никак не могла выбросить из головы мысли о новом задании, стала рассеянной и невнимательной, чему, в общем, вряд ли стоит удивляться. Честно говоря, я ничего не заметила, но ведь я знала, что происходит. Как бы то ни было, перемены в ее поведении и случайная встреча с лордом Рэдингтоном в библиотеке лорда Дануэлла натолкнули лорда У. на мысль, что у Эвелин есть любовник.

– Да что ты? – проговорил Макс тоном, который Селеста называла служебным. Холодный, спокойный, не выражающий никаких эмоций. – Странно.

– Не знаю откуда, но лорд У. узнал, что у лорда Рэдингтона свидание с женщиной в номере отеля «Лэнгам».

– Хорошее место, чтобы выпить чаю, – пробормотал Макс.

– Очевидно, не только для этого, – усмехнулась Селеста. – Короче говоря, когда лорд У. ворвался в номер, дама, которую он застал с лордом Рэдингтоном, оказалась вовсе не его женой, а… – Для большего эффекта она сделала паузу. – Это была леди Дануэлл.

Макс расхохотался.

– Хотел бы я посмотреть на это.

Селеста спрятала улыбку.

– Не сомневаюсь, сцена была забавной, только не для ее участников. – Она опять стала серьезной. – В общем, лорд У. повел себя так глупо, что даже не верится. Эвелин, естественно, расстроилась. Более того, она пришла в ярость. Как он смел подумать, что она способна на измену! В общем, у них произошла ужасная ссора. Первая, я думаю, после свадьбы.

– И теперь она живет с тобой.

– Она планирует отремонтировать и перестроить мой дом.

– Ее дом, – усмехнулся Макс.

– Да, да, она владеет домом и платит слугам. Она не хочет его продавать и предпочитает, чтобы в нем жил кто-то, кому она доверяет, а не чужие люди. – Селеста встала и забегала по комнате. – А мне нравится дом, какой он есть. – Она никогда не обращала внимания на его квартиру так же, как и на стул. Обычно здесь ее голову занимали совсем другие мысли. Только теперь, оглядевшись по сторонам, она сумела оценить это типично холостяцкое жилище. Его единственной положительной чертой были большие размеры. – Она весь вечер давала мне указания относительно маляров, штукатуров и прочих строительных и ремонтных рабочих, о которых смогла вспомнить. Я должна позаботиться, чтобы с самого утра нам доставили краску, обои… и что-то еще. – Селеста всплеснула руками. – Она возбужденно говорила, как хорошо нам будет вместе. Мы будем играть в карты и прочие игры, ходить в театр, читать вслух. – Она замолчала, чтобы перевести дух. – Я никогда ее такой не видела. Макс! Я не хочу читать вслух!

– Что, по-твоему, я должен сделать?

– Не знаю, но ты же глава департамента. Ты все знаешь, все видишь и все можешь. – Она помолчала и добавила: – Или постарался меня в этом убедить.

– Я попробую, – сдержанно сказал Макс.

– В конце концов, ты же все это начал! Не надо было возвращать ее в департамент.

– У меня были причины.

– Возможно. – Она скрестила руки на груди. – Но ведь Эвелин уже несколько дней не имеет от тебя вестей.

Макс безразлично пожал плечами:

– Не было необходимости. Для нее сейчас нет никаких дел.

Селесте пришла в голову другая мысль, и она торопливо заговорила:

– Тогда ты должен поговорить с ним.

– С кем?

– С лордом У., конечно, с кем же еще.

– Я знаком с лордом Уоттерстоуном. – Макс говорил очень медленно, осторожно подбирая каждое слово. – Но вряд ли у меня есть право давать советы, как управлять своей женой, джентльмену, с которым я только здороваюсь.

– Управлять? – возмутилась Селеста. – Ты наверняка хотел употребить какое-то другое слово.

– Конечно! – с энтузиазмом заявил Макс. – Даже не сомневайся. Я оговорился.

– Я и не сомневаюсь, – протянула Селеста, подозрительно взирая на любовника. – Пойми, я вовсе не предлагаю советовать ему, как управлять ею. Осмелюсь сказать, что Эвелин невозможно управлять, и кому, как не тебе, это знать.

– Эвелин – практичная дама. Уверен, она скоро образумится.

– Максвелл! Она ничего не сделала…

– Или он скоро образумится, – поспешно добавил Макс. – Будет много разговоров, извинений, угодничества и всего такого.

– Ее работа на департамент должна закончиться, и как можно скорее. Тогда она снова станет вести себя как обычно. У ее супруга не будет никаких оснований для подозрений. И мое уединение будет восстановлено.

– Думаю, все скоро закончится.

– Да? Ты уже близок к нахождению папки?

– Она уже почти у меня в руках. Однако я больше не буду руководить действиями Эвелин. Я передаю это Сэру.

Селеста удивленно воззрилась на него.

– Эвелин сказала, что он покинул департамент.

– Он вернулся.

– Проклятие, – пробормотала Селеста.

– Вообще-то я ожидал другой реакции, – удивился Макс.

– Этот человек всегда интриговал Эвелин. Если бы она не решила, что с нее хватит этой жизни…

– Что бы было?

– Ничего. – Селеста покачала головой. – Это всего лишь впечатление. – Она криво усмехнулась. – Есть что-то интригующее и романтичное в человеке, которого знаешь только по письмам. Он может оказаться кем угодно. Достаточно только дать волю воображению и представить…

– Он и тебе иногда отдавал распоряжения. Ты тоже воображала его?

Селеста засмеялась.

– Вот, значит, как! – воскликнул Макс.

– Я всего лишь слабая женщина, Макс. – Селеста пересела на край кровати. – С богатым воображением.

– Если это богатое воображение будет работать только в одном направлении… в том, где нахожусь я… – Он привлек Селесту к себе. – Полагаю, я смогу с этим жить.

Она обняла любовника и прижалась губами к его губам. Жаль все-таки, что невозможно остановить мгновение. Даже самое богатое воображение отступает перед ощущениями, которые дарят его губы, тепло его тела, неповторимый запах. Селеста подумала, что, вероятно, было бы очень приятно каждое утро просыпаться рядом с ним… и отбросила эту мысль.

Неожиданно Макс отстранился.

– Я думал, – важно сообщил он.

– О нет, – насмешливо ахнула Селеста. – Дорогой, только не это!

Макс насмешку проигнорировал.

– Я думал о нашем разговоре во время твоего прошлого визита.

– А о чем мы тогда говорили?

– О том, чтобы сделать из тебя честную женщину.

У Селесты глаза полезли на лоб. На всякий случай она уточнила:

– Ты говоришь о браке?

Он кивнул.

– Мне кажется, здесь нечего обсуждать.

– Я долго думал о твоих словах, – очень серьезно сказал он. – Ты сказала, что не являешься той женщиной, на которой мне следует жениться.

– Ну и что?

– Это чепуха. – Он твердо встретил ее взгляд и не отвел глаза. – Я намерен жениться, на ком хочу.

– Браво, Макс! Я горжусь тобой.

Макс нахмурился.

– Ты специально притворяешься бестолковой?

– Вовсе нет. – Она встала, отыскала халат Макса и бросила ему, после чего отвернулась. Лучше уж ей не смотреть, как он встает и одевается. – Ты сказал, что собираешься жениться на ком хочешь, и я думаю, это замечательно. Возможно, непрактично, но замечательно.

– Я не хочу быть замечательным, – пробормотал Макс у нее за спиной. – Я хочу тебя.

Селеста пожала плечами.

– Ты меня имеешь.

– Не совсем. – Он обнял ее за талию и прижал спиной к себе. – Не в глазах всего остального света. – Он опустил подбородок ей на плечо. – Селеста, прошу тебя, сделай меня счастливейшим из смертных и…

Она засмеялась.

– Не продолжай, Макс.

– Почему нет?

– Потому что сейчас, этим утром, в эту минуту… – Она перевела дыхание. – В общем, сейчас не время и не место.

– Я бы не стал утверждать столь категорично.

– Кроме того, сейчас, в это время и в этом месте, тебе не понравится мой ответ. – Селеста высвободилась из объятий Макса и повернулась, чтобы видеть его глаза.

– Не понравится? – переспросил он.

– Надеюсь, что нет.

– Тебя не привлекаю я или брак?

Немного подумав, она ответила:

– Скажем так: в данный момент я не собираюсь выходить замуж.

– Но это не ответ на мой вопрос! – Макс с откровенным любопытством взирал на стоящую перед ним Селесту. – Неужели ты не хочешь выйти замуж? Иметь семью и детей?

– О, дорогой, но у меня уже есть дети.

Макс усмехнулся.

– Я знаю о тебе все, что надо. Нет у тебя никаких детей.

– Поправка, Макс, – беззаботно сказала Селеста. – Ты знал обо мне все, когда я работала на департамент.

Улыбка сползла с его лица.

– Но мы вместе уже три года… Это мои дети?

Селеста весело засмеялась.

– Думаю, ты бы заметил мою беременность.

– Тогда чьи…

– Мои, – твердо сообщила она. – И больше об этом я ничего не скажу.

Макс молча смотрел на любовницу, не зная, что сказать.

– Лишился дара речи, милый? – Она хихикнула. – Не думала, что увижу тебя в таком состоянии.

– Просто я никогда не думал о тебе как о матери. – Он нахмурился. – И не предполагал, что у тебя есть тайны от меня.

– Тогда мы квиты. Я тоже никогда не думала о тебе как об отце. – Селеста посмотрела в сторону. – Или о муже. Да и о разнице между нами тоже. Я же знаю, что у тебя есть от меня тайны.

Макс долго и задумчиво смотрел на леди, отдавшую ему свое тело, но не подпускающую к душе.

– Возможно, настало время поговорить откровенно? Обо всем?

– Дорогой, ты пытаешься стать голосом разума?

– Очевидно.

Селеста покачала головой.

– Тебе не идет.

– Вот и хорошо. – Макс с облегчением вздохнул. – Мне тоже не нравится эта роль. Она слишком утомительна. – После короткой паузы он добавил: – Но разговор еще не окончен.

– Я и не думала, что он окончен. Хорошего тебе дня, Макс. – Она подошла ближе, поцеловала и сразу же выбежала прочь из комнаты. Он даже не успел ее обнять. Ей надо было вернуться домой до того, как встанут слуги. Да и продолжать этот разговор все равно бесполезно. Когда придет время, она расскажет Максу о своих детях. И возможно, даже подумает о замужестве.

Но понимает это Макс или нет, независимо от его мыслей и намерений, для их брака существует много препятствий. Его семья и друзья ужаснутся, если он объявит о женитьбе на женщине не просто сомнительного происхождения, но еще и актрисе. Селеста не была уверена, что он любит ее достаточно сильно, чтобы справиться с этим.

По правде говоря, она не знала, любит ли он ее вообще.

Глава 13

– Откуда появились все эти люди?! – потрясенно воскликнула Селеста. – Я же отлучилась всего на минуту!

Эвелин сидела на полу в гостиной, вся окутанная тканями из нескольких разных рулонов. Она выбирала полотно для штор и обивки.

– Что с тобой, Селеста? – Она удивленно подняла голову. – Ты же сама за ними посылала. Они и должны были прийти утром.

– Да, но… – Селеста оглядела свою гостиную, и выражение ужаса на ее лице сменилось удивлением. – Я не думала, что все это будет так быстро.

– В записках, которые ты отправила, я просила, чтобы к работе приступили немедленно. А поскольку я использовала слова, согревающие сердце любого торговца, – расходы не имеют значения, вот результат. – Эвелин указала на мастера, измерявшего окно. – Это мистер Хендерсон. А там мистер Уэнделл. – Она кивнула на другого мастера, раскладывавшего на софе рулоны обоев. – Мистер Брайс – это толстяк, который ходит взад-вперед по комнате. Он торгует коврами. Имена остальных я забыла. Здесь сейчас много народу. Они все измеряют.

– А тебе не кажется, что об этом ремонте еще надо подумать?

– Не вижу причин. – Эвелин встала и отряхнула юбки. – В доме все осталось, как было еще при моих родителях. Давно пора все обновить. – Она с удовольствием посмотрела на суету в гостиной. – Я нерадивая хозяйка. Этим надо было заняться давно.

– Тогда мы должны быть благодарны лорду У., который дал толчок всему этому.

– А я действительно благодарна. Не думала, что так приятно тратить деньги мужа. Даже если этот самый муж никогда не был скупым. – Эдриен употреблял слова «экономить», «ненужная экстравагантность» и «потакание капризам» достаточно часто, чтобы сделать процесс легкомысленных трат еще приятнее.

– Но даже с учетом этого не следует принимать поспешных решений. Возможно, было бы разумнее немного снизить напор.

– Чепуха, – отмахнулась Эвелин. – Кроме того, я не знаю, сколько здесь пробуду, и не хочу оставлять тебя одну посреди всеобщей разрухи.

– Вот спасибо, – буркнула Селеста.

Эвелин внимательно посмотрела на подругу. Накануне вечером она явно не пришла в восторг, когда Эвелин изложила ей свои планы, но согласилась. Да, это будет суматошно и неудобно, но результат того стоит. Главным образом, потому что Эвелин будет занята и не станет постоянно думать о муже, что она, собственно, и делала с тех самых пор, как решила уехать, а Эдриен ее не остановил.

– Ты отправила список для Эдриена? – Впереди предстояло много светских мероприятий, и Эвелин не имела никакого желания посещать их без мужа. Ей вовсе не надо было давать повод для сплетен, появляясь в свете в одиночестве. Отказ от любого из мероприятий даст повод для волны слухов и предположений. В лондонском обществе невозможно сохранить тайну. К счастью, в это время года светские мероприятия случаются реже, чем весной.

– А тебе не кажется, что о светских обязанностях с ним надо было поговорить лично?

– Нет. – Эвелин легкомысленно рассмеялась. – К тому же мне нравится идея послать ему наш список на следующий месяц. – Она лукаво улыбнулась подруге. – Пусть поломает себе голову, сколько я буду отсутствовать.

– Ты считаешь, это разумно? – спросила Селеста.

– Я считаю, что это блестящая идея! – с фальшивым энтузиазмом воскликнула Эвелин. На самом деле она собиралась пробыть здесь не больше пары дней, после чего муж обязательно настоит на ее возвращении, потому что не сможет без нее жить. Она отказывалась думать о том, что муж вполне может и не прийти к такому выводу.

По непонятной причине он, похоже, вовсе не раскаивался в том, что проявил недоверие к ней. Как будто отсутствие доверия в браке не является чем-то из ряда вон выходящим. И он ничего не сделал, чтобы остановить ее. Подумать только, он ни разу не попросил ее остаться! Нет, конечно, остановить ее он не смог бы. Но должен был попытаться! А он вообще не сказал ни одного слова! Вот и сейчас, прошло уже полдня, а о нем ни слуху ни духу. Эвелин была абсолютно уверена, что он немедленно начнет масштабную кампанию по ее возвращению. Цветы, драгоценности, письма с извинениями. Однако пока не было ничего. Неужели она совершила ужасную ошибку, покинув его дом? Мысль была чрезвычайно неприятной. И все же она не могла не думать, что узнать, как мало она для него значит, лучше через два года, чем через двадцать.

Нет. Эвелин решительно выбросила эту мысль из головы. Она знала мужа и знала себя. Он любит ее, а она – его. Она не может ошибаться. Эдриен просто дает ей время образумиться. Она упрямо стиснула зубы. Очень скоро ему предстоит осознать пренеприятнейшую истину: чтобы образумить ее, ему придется как следует потрудиться.

– Ты сделала все свои дела?

Селеста кивнула. Она не уточняла, что именно собиралась сделать, да и Эвелин ее ни о чем не спрашивала. То, что они живут в одном доме, не давало Эвелин права лезть в жизнь подруги. Селеста всегда тщательно оберегала свою личную жизнь, а Эвелин слишком высоко ценила их дружбу, чтобы приставать с расспросами. Если захочет, Селеста сама ей расскажет. В этом и заключалась разница между дружбой и браком. Эвелин отлично знала, что у подруги есть секреты, но ей и в голову не приходило подвергать сомнению ее преданность или оскорблять недоверием.

– Нам надо поговорить, – сказала Селеста, обращаясь к собравшимся в гостиной торговцам и строителям. – Мистер Хендерсон, мистер Уэнделл, мистер Брайс! – Названные джентльмены моментально обратили все внимание на Селесту. Она умела принимать внушительный вид, если хотела. Неотъемлемыми составными частями облика представительной дамы были очки, строгая прическа и повелительный взгляд. – Я знаю, что все вы стремитесь как можно скорее вернуться в свои конторы и составить для леди Уоттерстоун превосходный, не сомневаюсь, список предложений.

Джентльмены обменялись взглядами. Мистер Хендерсон кашлянул и заговорил:

– Прошу прощения, мисс, но, насколько мы поняли, леди Уоттерстоун желает приступить к работе немедленно.

– Так и есть, – кивнула Селеста. – Но вы же понимаете, что ремонт целого дома – дело серьезное. Тем более что она планирует существенные расходы. Думаю, вы не хотите, чтобы она приняла поспешное решение, о котором позднее будет сожалеть. – Она сделала паузу и обвела слушателей суровым взглядом. – Она будет с радостью рекомендовать всем своим друзьям и знакомым исполнителей работы, которой останется довольна, но ни словом не упомянет тех, кто сделал работу, ей не понравившуюся.

– Конечно, конечно, – усердно закивали джентльмены.

Эвелин прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Селеста все же великолепная актриса.

– На этой стадии, как вы понимаете, невозможно принять окончательное решение относительно ковров и обивки, так же как и относительно обоев. А пока леди Уоттерстоун желает принять первое важнейшее решение – какие цвета она предпочтет в каждой комнате.

– В этой гостиной я думала о малиновом или темно-розовом, – пробормотала Эвелин.

– Такое решение она может принять, – продолжала вещать командным тоном Селеста, – только основываясь на ваших предложениях, которые рассмотрит, как только они поступят. – Повелительным жестом она указала торговцам на выход и приказала дворецкому: – Хендрикс, собери всех, кто разбрелся по дому, и проводи до двери. Проследи, чтобы никого не осталось.

– Как скажете, мисс. – Дворецкий поклонился.

– И напомни всем, что леди Уоттерстоун с нетерпением ожидает их предложений, разумеется, с указанием цен.

– Конечно, мисс.

Селеста одарила торговцев самой лучезарной улыбкой.

– Надеюсь, мы очень скоро встретимся снова. – С этими словами она вернулась в гостиную и плотно закрыла за собой дверь.

– У тебя здорово получается, – криво усмехнулась Эвелин.

– Такова работа. – Она хмуро взглянула на подругу. – Самая трудная часть моей работы – защищать тебя от тебя самой. А я никогда не отлыниваю от своих обязанностей.

– Чепуха! – Эвелин засмеялась, сбросила на пол образцы обоев и уселась на софу. – Мне не нужна защита. Тем более от себя самой и от торговцев.

– При обычных обстоятельствах, наверное, так оно и есть, но сейчас, когда твоя цель – нанести как можно больший урон кошельку лорда У., с тобой рядом должен быть кто-то способный помочь тебе не потерять голову. Ничего хорошего не получится, если действиями руководят злость и обида.

– Чепуха, – уже не так уверенно повторила Эвелин. – Этот дом давно пора отремонтировать.

– Возможно, хотя я не заметила особой необходимости.

– Здесь все такое потрепанное…

– Я предпочитаю слово «удобное». – Селеста оглядела гостиную и улыбнулась. – Мне все здесь нравится.

– Ты заслуживаешь лучшего.

– Можем поговорить и об этом. – Селеста подняла образцы обоев, положила их на стол и села рядом с подругой. – Ты никогда не позволяла мне платить арендную плату.

– Я считаю плату за проживание частью твоего жалованья.

– Ты платишь слугам.

– Да ладно тебе, Селеста, – поморщилась Эвелин. – Здесь только Хендрикс и миссис О’Мэлли – экономка и кухарка в одном лице. Ну, и одна горничная. О чем тут говорить?

– Тем не менее…

– Мой муж – очень практичный человек, несмотря на недавние события, – доверительно сказала Эвелин, подавшись к подруге. – Если бы ты здесь не жила, он непременно заставил бы меня продать этот дом, который нам определенно не нужен. Но это единственное, что мне досталось от родителей, и я его ни за что не продам. Что же касается слуг… – Она вздохнула. – Они считают этот дом своим. Я привыкла к ним, пока жила здесь. Ты же знаешь, как трудно в наше время найти новое место. Куда они пойдут?

– Но я должна…

– Пойми, мне бы не хотелось сдавать этот дом чужим людям, как это делал мой опекун. Но и нет смысла держать его пустым. – Ее взгляд скользнул по комнате. Хотелось бы ей помнить, как она жила здесь в раннем детстве с родителями. Но она и родителей совсем не помнила, что уж тут говорить о доме. – Мне всегда становилось грустно, когда я видела пустые дома. Они такие одинокие, брошенные. Не хочу, чтобы мой отчий дом стал таким же. Так что ты, подруга, делаешь мне величайшее одолжение, живя здесь.

– Спасибо. – Подруги надолго замолчали, думая каждая о своем. Первой очнулась Селеста. – Поскольку мы подруги, могу я внести деловое предложение? Может быть, ты начнешь с одной комнаты, а не станешь устраивать переворот во всем доме сразу? Сама же сказала, что не знаешь, как долго пробудешь здесь.

– В этом есть смысл. – Эвелин встала, подошла к столу и принялась рассматривать образцы обоев. – Но мне необходимо чем-то заполнить время. – Она выбрала два образца и подошла к стене. – Оказывается, когда уходишь от мужа, пусть даже не навсегда, совершенно нечем себя занять.

– У тебя остались благотворительность и комитеты нескольких десятков всевозможных организаций. У тебя не будет свободной ни минуты.

– Но пока я чувствую себя удивительно свободной, намного свободнее, чем хотелось бы. – Эви взяла обои цвета слоновой кости с алыми полосками, приложила к стене и оглянулась на подругу.

– Мне кажется, получится слишком официально, – вынесла вердикт Селеста. – Это я и подозревала.

Эвелин приложила к стене второй образец. На нем были перевитые виноградные лозы, цветы и деревья, все выдержано в зеленых и синих тонах.

– Эти мне нравятся.

– Мне тоже. А что ты подозревала?

– Что тебе надо будет чем-то занять время и мозги, пока будешь ждать, когда лорд У. приползет на коленях вымаливать прощение.

– Я вовсе не хочу, чтобы он ползал на коленях, – сказала Эвелин и, подумав, добавила: – Хотя звучит заманчиво. – Она тяжко вздохнула. – Если Макс даст мне какое-нибудь поручение, я по крайней мере буду чем-то занята.

– Не сомневаюсь, что ты очень скоро получишь от него весточку.

– Хорошо бы. Теперь по крайней мере я не буду тревожиться, что Эдриен меня не так поймет.

– Да, это действительно большое преимущество. – Селеста покосилась на подругу и, решившись, выпалила: – Может быть, вместо того чтобы обновлять дом, ты обновишь себя?

– Что ты имеешь в виду? – не поняла Эвелин.

– Я хочу сказать, что тебе следует обновить гардероб.

– Мой гардероб вполне приемлем, спасибо.

Селеста насмешливо хмыкнула.

– Ну да, в последнее время я не шила новых платьев.

– Разве ты не говорила, что тебе нечего надеть на прием к Дануэллам?

– Говорила, – призналась Эвелин. – Это было очень досадно.

– Разве в твоем списке нет мероприятий, которые состоятся в самое ближайшее время и настоятельно требуют обновления гардероба? Взять хотя бы венецианский маскарад.

Эвелин отмахнулась.

– У меня есть костюм.

Селеста даже не сочла нужным говорить, что один и тот же костюм годами на маскарад не надевают.

– Помимо очевидной необходимости в новом гардеробе… – невозмутимо продолжила Селеста.

– Это будет ужасно дорого, – перебила ее Эвелин. Обычно она не приобретала слишком дорогих вещей, но сейчас… Ужасно дорого – это именно то, что нужно.

– Если твоя цель – наказать лорда У. за прегрешения…

– Не уверена, что «наказать» – удачное слово.

– …тогда подумай вот о чем: лорд У. не был в этом доме со дня вашей свадьбы и не собирается наведываться сюда часто. Он, конечно, увидит счета, но вряд ли их эффект будет долговременным. Зато…

– Зато если я буду постоянно надевать мои новые приобретения, они постоянно будут напоминать ему о совершенных ошибках и о том, что он имеет и не хочет потерять. – Эвелин расплылась в улыбке. – Ты золото, Селеста.

– Это моя обязанность, – улыбнулась подруга. – По пути я зашла к твоей любимой модистке и договорилась с ней о встрече. Она только что получила из Парижа последние модели и горит желанием приступить к работе. – Селеста пожала плечами. – Кажется, я случайно упомянула, что ты абсолютно не стеснена в средствах.

– Превосходно! – Эвелин радостно засмеялась. – Но все равно дом нуждается в обновлении. Хотя по одной комнате зараз – это прекрасная идея. – Она вернулась к столу, положила образцы обоев, которые держала в руке, и стала перебирать остальные. – Не хочу, чтобы мои поспешные решения доставили неудобства тебе. В конце концов, здесь живешь ты.

В дверь постучали, и на пороге гостиной показался дворецкий с большим букетом красных роз в вазе.

– Доставка для леди Уоттерстоун. – Эвелин почувствовала огромное облегчение. На душе стало тепло. – Я взял на себя смелость и сразу поставил цветы в вазу, – сказал Хендрикс, поставил вазу на стол и с поклоном передал Эвелин карточку. – Это для вас, миледи.

– Спасибо, Хендрикс. – Эвелин взяла карточку, дождалась, пока дворецкий закроет за собой дверь, и обернулась к подруге. – А я уже начала думать, что мужу не нужно мое прощение.

– И оказалась не права.

– Слава Богу, – вздохнув, проговорила Эвелин. – Я подумала… впрочем, не важно. Оказывается, бывает очень приятно оказаться неправой.

Селеста понюхала цветы.

– Нет ничего лучше аромата роз. Две дюжины свежих роз за несколько минут наполняют гостиную неповторимым запахом.

– Мне всегда нравились красные розы. И Эдриену, конечно, это известно. – Она открыла конверт, достала карточку, и у нее упало сердце.

– Что?! – нетерпеливо воскликнула Селеста, заметив, как сильно побледнела подруга. – Он приносит свои извинения? Признается в любви? Умоляет вернуться?

– Не совсем, – тихо ответила Эвелин, не в силах оторвать глаз от хорошо знакомого почерка. – Эти розы не от Эдриена.

– Тогда от кого?

Эвелин подняла глаза. В них была тоска.

– Они от Сэра.