Текст книги "Догнать и жениться!"

Глава 21

– Тебе куда-нибудь нужно с утра? – лениво пробубнила Катерина, чуть приподнимаясь на локте.

– Не-а, – безмятежно фыркнул он и одним движением уложил любимую на себя. – Давай поспим еще, Катька, – пробурчал он, погладив ее по голове. – Я только утром уснул…

– А я уже устала валяться, – честно призналась она. – Долго нам спать все равно не дадут. Сейчас кто-нибудь позвонит. Твой брат или моя дочь…

И будто в подтверждение ее слов, раздался писк сотового.

– Не угадала, – наморщил лоб Алтаев. – Это Буров. Красавец наш!

Катерина, скатившись с Марата, встала и передернула плечами. Всем своим видом показывая, что тебе надо, ты и общайся. Накинув халат, она прошла на кухню. Ткнула кнопку электрического чайника, поставила вариться яйца, покопалась в полупустом холодильнике и заглянула в хлебницу.

– Даже хлеба нет, – пробурчала себе под нос и сразу кинулась одеваться. Благо булочная в соседнем доме.

– Ты куда? – удивился Марат.

– За хлебом, – отмахнулась Катерина. – У меня на кухне мышь повесилась.

– Я схожу, – подхватился Алтаев.

– Сейчас рубашку поглажу, – кивнула Катя и босыми ногами прошлепала на балкон. Сняла с веревки злосчастные плечики и тут же зашла обратно.

Одна минута! Но человек, сидевший в припаркованной неподалеку машине, заметил ее и сразу доложил шефу.

– Прилетела наша птица, – бросил усмехнувшись.

– Хорошо, – рыкнули в ответ. – Сейчас буду. Посмотри по сторонам, она одна приехала или с хахалем?

– С ним, – скривился наблюдатель. – Вон его сарай около подъезда припаркован. Да и сам на балкон в одних труселях вышел, – хмыкнул он.

– Ты не очень-то веселись. Лучше подумай, как этого придурка из дома выманить?

– Ну в машину можно кинуть что-нибудь, сигнализация сработает, или аккуратно открыть и отогнать за пару кварталов. Пусть побегает…

– Тоже тема, – согласился шеф бесцветным тоном. – Я приду, решим.

Катерина прошла в гардеробную и на гладильной доске разложила рубашку Марата. Алтаев наблюдал, как быстро и ловко она водит утюгом по белому льну, а потом пробурчал недовольно:

– Кать, там Буров под подъездом стоит. Когда проезжал, заметил мою тачку у входа. Хочет с тобой поговорить…

– Буров? – изумилась Катерина. – Что ему от меня надо? Видеть его не хочу.

– Хорошо, – ухмыльнулся Марат. – Лесом пошлю. Сейчас нам весь день перепоганит.

– Спасибо! – Катерина чмокнула Алтаева в губы и подала рубашку. – Готово, шеф!

– Я вот о чем думаю, Кать, – задумчиво скривился Марат. – Может, съездим после завтрака к Вовке, перетрем по поводу золота и калитки? – предложил он и добавил нехотя: – Да и с твоими преследователями нужно разобраться.

– Я ехать никуда не хочу, – заявила Катерина, выходя на кухню. – Тем более к Корнеевым. Сами трите себе что хотите. А мне сейчас волноваться нельзя. – Она показала Марату язык и снова влезла в холодильник. – Яичницу пожарить? С помидорами? Больше нет ничего, – усмехнулась кисло. – Хлеба купи и круассанов, – мотнула головой она. – А я пока чай заварю.

– Заварка хоть есть? – весело поинтересовался Марат, но получив полотенцем по плечу, отправился одеваться.

Звонок во входную дверь прозвучал, как набат колокола.

– Твою мать, – ругнулся Алтаев, подходя к двери и строго поглядывая на подоспевшую сзади Катю. – Ждешь кого-нибудь? Или кто из соседей?

– Не знаю, – поморщилась Катерина. – Можем не открывать. – Она нажала на кнопку домофона и сразу же увидела недовольную физиономию Бурова.

– Катя, открой, пожалуйста, – страдальчески попросил он. – Я не уйду, пока мы не поговорим.

– Впускай хлопца, – махнула рукой Катерина. Марат завозился с замками, а она прошла на кухню и, намочив тряпку, принялась вытирать и без того чистую столешницу, предоставив Бурову, бочком зашедшему следом, самому начать разговор.

– Катя, – пробубнил он.

Она резко повернулась и молча уставилась на него.

– Катя, – снова начал Буров. – Я виноват перед тобой. Прости, пожалуйста! Хватит на меня дуться. Возвращайся на работу. Дел много, а без тебя у меня мало что получается. Вон финмониторинг штрафами обложил. Шестьсот восемьдесят тысяч, представляешь?

Катерина лишь молча мотнула головой по примеру Джулии Лэмберт из «Театра» Моэма, собираясь держать паузу как можно дольше.

– Шестьсот восемьдесят тысяч, Кать, – Буров понял ее жест по-своему. – Почти вся прибыль за месяц. Обескровили, обворовали… Будь ты на работе, такого бы не случилось.

– Вы прогнали меня, как шелудивую собаку, Сергей Петрович, – спокойно заметила Катерина и повернулась к Марату, всем своим существом показывая, что считает разговор бессмысленным. – Меня обозвали воровкой, и только ленивый в городе не прочел об этом в газетах. Мне кажется, что любое примирение между нами невозможно.

– Почему? – так и не понял Буров. – Мы могли бы и дальше работать вместе.

– Я не хочу, – бросила Катерина.

– Почему? – попытался настаивать бывший директор.

– Потому, что не хочу, – пожала плечами она и снова уставилась на Марата, застывшего в проеме.

– Марат, ну хоть ты ей скажи! – брякнул в бессилии Сергей Петрович. – Вместе бы работали.

Алтаев подмигнул Катерине и мимоходом заметил:

– Мы сами поговорим, Петрович. Пойдем провожу. Мне все равно за хлебом выходить.

В лифте, а потом на улице Буров все никак не мог наговориться. Пытался найти новые доводы, чтобы образумить Катерину.

Марат сумрачно кивал, понимая, что, скорее всего, Катька права.

«Работать вместе – та еще забава для извращенцев, – мысленно скривился Алтаев. – Двадцать четыре на семь. Умом можно двинуться! Да и какой там «Антарес», – хмыкнул он про себя. – У нас через полгода декрет!»

Отвязавшись наконец от Сергея Петровича, Алтаев вошел в булочную, располагавшуюся прямо напротив Катькиного подъезда, и немного прибалдел от запаха свежего хлеба. Багеты, круассаны, какие-то странные булки, плетенные затейливыми халами.

– Бородинского и пару круассанов, – попросил он продавщицу и, инстинктивно обернувшись, мазнул по двери в подъезд ленивым взглядом. И опешил, увидев, как вдоль Катькиного дома спешит парень из серого мерседеса, а с ним еще какой-то тип. Субчики покосились на Алтаевский Крузак, припаркованный у входа, и быстро занырнули в подъезд. Марат наскоро рассчитался и метнулся к выходу. Но сразу выйти не получилось. Мамаша с двумя детьми, бабка с палкой… Пока всех пропустишь!

Он ворвался в подъезд и, увидев, что лифт застыл на третьем этаже, почувствовал, как в груди растет напряжение и предчувствие опасности.

– Катя, твою мать, – пробурчал он себе под нос и со всех ног помчался по лестнице, предчувствуя беду.

После ухода Бурова Катерина подошла к окну и невзначай засмотрелась на площадку детского сада. Малыши бегали друг за другом вокруг веранды, кто-то катался с горки, а парочка подружек, переговариваясь между собой, бродила около забора.

«Нужно Лизе позвонить, – самой себе напомнила Катерина, почувствовав, что соскучилась по подружке детства. – Как ты там, Лизочек мой дорогой? – мысленно вздохнула она и обернулась на звук открывшейся двери. – Быстро Алтаев смотался», – пронеслось в голове. Но тут же вскрикнула, увидев, что в квартиру вошли посторонние. Один из парней показался Катерине знакомым, где-то она его встречала раньше. А второй…

– Здравствуй, Катя, – оскалился он. – Вот и свиделись, дорогуша!

– Пошли вон, – отрезала Катерина и попыталась, не поворачивая головы, нащупать на столе телефон. Не получилось.

– Что-то ты грубая сегодня, – мотнул бритой башкой человек. – А могла бы быть поласковей, а? Тогда бы ничего не случилось, жива-здорова осталась бы!

– Убирайтесь, – бесстрашно заявила Катя, молясь, чтобы Марат вернулся побыстрее.

– Нет, милая, – поморщился ее враг. – Не выйдет. Я тебя сейчас резать буду. Живой не выпущу. Закрой дверь на замок, чудик, – велел он помощнику, доставая нож. Тот ошалело кивнул и шагнул к двери.

Катя вдруг четко осознала, что, пока подоспеет помощь, ее в лучшем случае изуродуют и уж точно навредят ребенку. А так… остаться бы в живых!

«Помоги, Господи, – мысленно взмолилась она, группируясь. – Первым делом выбей нож, – будто услышала она голос тренера. – Потом в ухо его звездани или в глаз. Ну и по яйцам врезать не забудь! На мне только один халат, – отметила она про себя и тут же отмахнулась: – Не до приличий. Может сработать как отвлекающий маневр, – хмыкнул внутренний голос, подражая тренеру. – Против двух мужиков не выстою, – усомнилась в своих силах Катерина. – А ты начни, там и Марат подоспеет, – пробурчал тренер. – Не дрейфь, Катюха!»

Она и не сдрейфила, ловко ударяя ступней по запястью противника. Тот выронил нож, но, усмехнувшись, достал из кармана финку, сразу нажав на кнопку. Выпрыгнуло блестящее лезвие.

– Знаю твои фокусы, сука, – рыкнул человек, нападая. Катерина отскочила в сторону, понимая, что ударить ногой уже не сможет. Не хватит расстояния для замаха. А бить руками она, конечно, обучена, но победить мужика не сможет. Только если хитростью. Катя сделала шаг в сторону, ее врагу потребовалась всего лишь секунда, чтобы перекрыть ей путь. Но этого она и добивалась. Один пас, как в баскетболе. Катерина подпрыгнула на месте и резким движением направила голову нападавшего, словно мяч в стену. Мужик взвыл от боли, хватаясь руками за голову и выплевывая проклятия в адрес Катерины. Всего минута, но Кате хватило, чтобы броситься к входной двери, по счастливой случайности оказавшейся открытой. На автомате Катя выхватила ключ из замка и быстро захлопнула дверь, не давая шанса противнику погнаться за ней. Она лихорадочно тыкала пальцем в соседские звонки, когда услышала на лестнице шаги и увидела злого Марата.

– Где они? – прохрипел он.

– Один, кажется удрал, а второй в квартире, – охнула Катерина, прижимаясь к любимому. Как по команде, начали открываться двери, высовываться удивленные переполохом соседи.

– Вызовите полицию, – попросил Марат, обнимая одной рукой Катерину, а другой удерживая под мышкой пакет с хлебом. – Ты хоть можешь объяснить, что происходит? – пробурчал он, целуя ее в макушку.

– Это человек без паспорта, – прошептала Катя. – Помнишь, Буров на совещании похвастался?

– Уголовник, выдававший себя за продажника? – уточнил Алтаев.

– Ну да, – кивнула Катерина. – Буров, дурак, проболтался. Вот на меня и напали.

– Нет, – отрезал Алтаев. – Они за тобой следили до того. Я еще в первый день срисовал. Думай, кто мог информацию слить.

– Лена, – фыркнула Катерина. – Кто же еще! Этот самый Футиков – его настоящей фамилии я не знаю – он же с Ленкой втихаря любовь крутил. Задолго до того, как она за Петровича вышла. Мне даже кажется, что это она его в «Антарес» пристроила. А я им все поломала!

– Странно, что Буров в полицию не заявил. Просто выпер с работы, и все.

– Лена уговорила, – хмыкнула Катерина и, запахнув потуже халат, уставилась на сотрудников полиции, выходящих из лифта.

Трудно поверить, но за полчаса, пока ждали полицию, человек, выдававший себя за Пашку Футикова, умудрился разгромить всю квартиру. Побить плитку на кухне и в ванной, выкинуть из горки всю посуду.

– Я туда зайти не могу, – пожаловалась Марату Катерина. – Самое ужасное – увидеть свое жилище поруганным.

– Самое ужасное, – рыкнул Марат, – случилось бы, если бы ты не успела убежать. А сейчас просто наберись сил и войди в квартиру. Не предавай свой дом. Я буду рядом, Кать, – прошептал он, слегка коснувшись губами ее виска. – Я позвонил Русу, сейчас колесики закрутятся и наш адвокат подтянется.

Катерина кивнула, внезапно подумав, что обычно в чрезвычайных ситуациях звонила бывшему мужу. А теперь вместо Феликса всем занимается Марат. Она решительно вошла в квартиру, где со связанными руками на полу лежал Футиков, и содрогнулась, лишь на секунду встретившись с ним взглядом. Плескавшаяся в глазах злоба опалила, заставила задрожать. Но Катерина, расправив плечи, храбро двинулась в спальню, в глубине души благодаря Вселенную, что удалось убежать от этого изувера.

«Хорошо хоть, – мысленно вздохнула она, – что хватило ума удрать, а не бороться!»

Катерина скрепя сердце вошла в спальню, втайне страшась, что и сюда добрался озверевший Футиков. Но оказалось, что в этой единственной комнате все было так же, как и пару часов назад, когда только-только позвонил Буров.

«Рубашка, – пронеслось у нее в голове, – этот отморозок меня на балконе увидел и вломился, когда ушел Буров. Все одно к одному», – тяжело вздохнула она, надевая первое попавшееся платье. И проведя пальцами по волосам, быстро вышла к дознавателю давать показания. В этот момент ОМОН уже выводил преступника, пойманного на месте преступления. Катерина застыла неподалеку от входной двери, провожая взглядом низкорослую крепкую фигуру. Какой-то человек в дверях пропустил конвоиров с пленным. Катерина вдруг с удивлением заметила, как бандит внезапно скрючился в три погибели и взвыл от боли.

– Права не имеете! – закричал он на весь этаж.

– Под ноги нужно смотреть и по сторонам, – отрезал знакомый голос, и Катя с ужасом воззрилась на входящего в квартиру Сарычева.

– С тобой все в порядке? – пробасил он, привычно наклоняясь над ней. Но, о чудо, целоваться не полез, а просто сжал пальцы в знак поддержки.

– Значит так, бойцы, – шагнул он к следакам. – Повнимательней! Совершено нападение на мою бывшую жену и ее квартиру. А тут, между прочим, моя дочка живет. Она сейчас гостит у бабушки. Попрошу отнестись к расследованию со всей ответственностью. – Он строго глянул на сотрудников сопредельного ведомства и, решив, что глупо пренебрегать Алтаевым, явно ночевавшим вместе с Катериной, как ни в чем не бывало протянул руку. – Привет, Марат!

Уже поздно вечером, убаюкивая Катерину в своих объятиях, Алтаев нежно поцеловал любимую и прошептал чуть слышно:

– От сегодняшнего нападения есть и немного пользы.

– Какой? – слабо усмехнулась Катерина, прогоняя прочь из памяти перекошенную физиономию бандита.

– Товарищ Феликс научился устойчиво произносить фразу «бывшая жена». Может, теперь отстанет от нас?

– Это моя мечта, – прошептала Катя, теснее прижимаясь к любимому.

Сарычев снова допоздна засиделся на работе, усердно вчитываясь в детали уголовного дела.

«Даже сложно себе представить, как перевернулась бы жизнь, случись что с Катей. И Алисе травма на всю жизнь. Пусть летит птица райская на волю. Пусть живет с Маратом, его братом и с кем заблагорассудится, – хмыкнул Феликс, – лишь бы жива была и здорова».

Он снова глянул в материалы дела и, пролистав несколько страниц назад, нахмурился. Сняв трубку, позвонил в отделение полиции.

– Я не понял, – пробурчал недовольно. – А эту Бурову, сообщницу рецидивиста Фролова, почему до сих пор не закрыли? Ждете, когда удерет? Потом в розыск объявлять будем? Ага, – довольно заметил в трубку и бросил поморщившись: – Ты только сразу пальчики сними. А то, может, и тут нас сюрприз ожидает. Все, давай, давай, – пропел радостно. – Езжайте сюда, я пока ордер у шефа подпишу.

Кинув на рычаг трубку, Сарычев собственноручно выписал ордер на арест Буровой Елены Анатольевны, а подумав немного, выписал еще один – на обыск в квартире. И заспешил к Горенко, пока тот не ушел.

– Совсем оборзели, – процедил шеф, ставя корявое «Гор» на каждом документе. Генерал, сняв очки, внимательно глянул на Сарычева. – Ты же вроде охотой увлекаешься, – скупо улыбнулся, придирчиво оглядывая подчиненного.

– Есть такое дело, – отрапортовал Сарычев, вспоминая, как лет пять назад вместе с Наумом ходили на зайца.

– Мы с мужиками в эти выходные на кабана идем, – довольно сообщил шеф. – Хочешь, присоединяйся! Нам толковые охотники нужны.

– Да я с удовольствием, – расплылся в улыбке Феликс, возликовав в глубине души. – На охоту ходят не за добычей, а за душевным покоем, – проникновенно заметил он.

Глава 22

Феликс даже в самом дурном сне не мог представить, во что вляпался, согласившись пойти на охоту с Горенко и его друзьями. Понял только, когда среди суровых мужиков заметил генерала Климова, сердито покосившегося на него. А потом вдруг оказался в засаде рядом с отцом Лидуши.

– У тебя с моей дочерью что за дела? – без предисловий поинтересовался Климов. Сарычев аж поперхнулся от неожиданности.

– Мы… это… – начал он заикаясь, – общаемся, – Феликс хотел объяснить генералу, что имел в виду мимолетные встречи, но Климов его понял иначе.

– А познакомились когда? – хмыкнул он.

– Так месяц назад, – улыбнулся Феликс. – В ДТП попали…

– Не знал, – пожал плечами генерал. – Ну Лидка… Небось в тебя въехала?

– Есть немного, – согласился Феликс. – Только я сразу наши машины к знакомым отправил. Теперь как новенькие бегают…

– Бесплатно Лидке машину починил? – удивился Климов. – Ну ты даешь!

– Кто-то букеты носит и языком болтает, – мимоходом бросил Сарычев. – А я – человек дела, – пафосно заметил он, благодаря всех богов, что Лида до сих пор не рассчиталась с ним за ремонт машины. – Понравилась мне Лида, – по-простому «признался» он. – С ней не соскучишься!

– Это точно! – расхохотался Климов. – Не соскучишься! Ну а она к тебе как? – полюбопытствовал он. – Запала?

– Да вроде бы, – пожал плечами Феликс. – Вот после охоты в гости ждет.

– Ну и хорошо, – пробурчал Климов. – Может, еще и в зятья ко мне попадешь, – хохотнул он. – Как думаешь, прокурор?

– Я очень уважаю Лиду, – пробасил Сарычев. – Но давить на нее не хочу, – заметил он, внезапно вспомнив, как вчера ночью связывал заполошную генеральскую дочку за запястья и щиколотки. И она лежала, вся открытая и жаждущая его прикосновений. Ему тоже не терпелось расслабиться после тяжелого трудового дня и нападения на Катерину. Сколько раз приезжал на место преступления и видел обведенный мелом силуэт и никогда не задумывался, каково это – увидеть обрисованную Катьку или того же Наума. Не приведи Господи!

Одним рывком он вошел в Лидку и аж захрипел от удовольствия, хватаясь пальцами за скрученные чулки, удерживающие вместе руки и ноги мнимой пленницы.

Климов кашлянул и удивленно уставился на нового знакомца. Парень определенно ему понравился, да и Горенко хвалит.

«Все лучше, чем Лидкины друзья наркоманы, – подумал Климов. – Хорошо хоть ее саму удалось вылечить. Видать, подействовали наши с матерью нотации. И вместо любителя порки и связываний наконец-то нашла наша Хрюшка нормального человека. А то шлялась по всяким притонам. Сарычев – мужик надежный, будет ее держать в ежовых рукавицах. А там, глядишь, и внучков нам с бабкой настрогают».

Феликс полоснул беглым взглядом по лицу генерала и понял, что клиент созрел.

«Только подсекать рыбку еще рано, – мысленно усмехнулся он, представив, как сегодня, грязный и усталый, вломится к Лиде и впердолит ей по самые помидоры. – Мы в порыве страсти не предохранялись, – хмыкнул он про себя, предвкушая, что скоро увидит тест с двумя полосками. – А там и под венец можно!»

Роза Равильевна тяжело пережила нападение на дочку. Сердце прихватило и ноги не слушались. Поэтому пришлось Катерине с Алтаевым временно переехать в Кутузовку. Катя под руку выводила мать во двор, аккуратно усаживала на качельки.

– Да ну что ты, мам, – вздыхала Катя. – Тут свадьба скоро и еще один внук, а ты болеть удумала. Столько радости! Давай выздоравливай! Зря тебе Глеб рассказал.

– При чем тут Глеб! – фыркнула мать. – Вон в новостях передавали, что на «Антаресе» окопался беглый уголовник. И Лена Бурова, сообщница, выводила деньги с производства для преступных целей. А финмониторинг их накрыл. Ну и про тебя целый репортаж сочинили, как ты преступника обезвредила. Я увидела, чуть не померла!

– Это все Сарычев, – отмахнулся Алтаев. Облокотившись на стойку заборчика, он внимательно рассматривал угодья тещи. – Я смотрю, у вас Венроза хорошо растет, – хмыкнул он, желая отвлечь тещу от беспокойных мыслей и глупых разговоров. Да и сам перепугался тогда. Даже подумать страшно, что бы делал, если бы Катька не успела выскочить.

«Через балкон бы соседский лез, дверь бы выламывал, стены бы лбом разбивал», – мысленно рыкнул он, в который раз пеняя себя, что не догадался рвануть вниз и под окнами караулить злоумышленника, приди ему в голову идея спуститься на простынях с третьего этажа. Только вот бандит побоялся ноги переломать. Так и заявил следователю. Лучше, сказал, зону здоровыми ногами топтать, чем от гангрены загнуться или остаток жизни с поломанным позвоночником пролежать!

Марат поморщился, понимая, что, попадись ему этот Футиков, он бы его на куски порвал. Теперь, конечно, следствие приплело к расследованию и Лену Бурову, и самого Петровича. Вроде у них на квартире нашли схрон с оружием и еще что-то. Все это позволило сделать вывод, что планируется ограбление банка. Так что супругов Буровых задержали как сообщников.

«Петрович сам виноват, – усмехнулся про себя Алтаев. – Послушал бы Катерину и сразу сдал с потрохами Фролова, ничего бы не случилось. Но этот дурак послушал свою гадюку-жену и сам влип по полной. Я у него, пожалуй, завод выкуплю», – мысленно решил Марат, а вслух поинтересовался у тещи:

– Старый куст. Сколько же он растет? Уже, наверное, и корни собственные.

– Давно, – кивнула Роза. – Мне Альберт два куста из питомника привез. Кстати, Михей его туда возил. Последняя их совместная поездка была. Люба тоже у себя Венрозу посадить собиралась, – сообщила Роза Равильевна.

– Да, – кивнул Марат. – Около нового дома. Я те кусты сажал. Вот и вспомнилось, – улыбнулся он. – Столько лет прошло, а до сих пор в памяти, как себе руки исколол. Да все без толку. Розы не прижились, дом сгорел…

– А у меня один куст пропал, а другой растет до сих пор, – похвасталась теща и вдруг замолчала. Во все глаза уставилась на Катерину. – Мы вроде утром в тот злосчастный день сажали, да, Кать?

– Ага, – кивнула Катерина. – Митька тогда ямы выкопал, а потом без нас посадил, – весело отрапортовала она и, перебив саму себя, прикрыла ладошкой рот. – Марат, – прошептала чуть слышно, – кажется, я поняла, где золото и кто его взял.

Алтаев рванул в сарай за лопатой и уже через минуту опустил штык в рыхлую землю. Копнул чуть поодаль, стараясь не повредить сам куст. Потом, встав на колени в голубых джинсах, принялся руками очищать корни от земли и отбрасывать в сторону. А Катерина, взяв маленький совочек, откидывала чернозем, пока металл не уперся во что-то чужеродное.

– Есть, Марат, – азартно вскрикнула она. – Копай здесь!

Потребовалась всего пара минут, чтобы откопать сверток из мешковины. Еще несколько секунд, чтобы отряхнуть его от земли и открыть. В вечернем солнце блеснул желтый металл.

– Твою мать, – выругался Алтаев и, присев на корточки около ямы, снова пробурчал: – Твою мать… Выходит все-таки, это Альберт Владимирович, – пробормотал он, понимая, что сейчас Катерина и ее мать оторвут ему голову. – Но мы оставим эту находку в тайне. В любом случае он за нее расплатился.

– Нет! – яростно мотнула головой Катерина. – Ты не понял, Марат. Папа мой никогда с землей не возился. Берег руки. Он же тонкой работой занимался. Боялся всегда, что пальцы потеряют чувствительность.

– Тогда кто? – не понял Алтаев. – Вы с матерью уезжали, Альберт Владимирович не в счет. Кто, Кать?

– Митька Плотвичкин, – передернула плечами Роза. – Он мне обычно в саду помогал. Парень крепкий. В свои четырнадцать или пятнадцать легко ямы копал.

– Вот и накопал, – пробурчал Алтаев.

– Его и Ронка знает, – прошептала Катя, во все глаза глядя на Марата. – Это он тогда за нами со второго этажа наблюдал, а потом ушел дворами.

– Через калиточку? – ехидно бросил Алтаев. – Мы же всем доверяем.

– Кто ж знал, – всплеснула руками теща. – Что же теперь делать, Марат?

– Поеду к Вовке, – пробурчал Алтаев. – Наверняка он поквитаться с вором захочет. К вам претензий нет, – поспешил добавить Алтаев. – Это ваши слитки. Делайте с ними что хотите! Но наказать злоумышленника нужно, тем более что он до сих пор пытается попасть на участок. Думается мне, устроим небольшое шоу. Еще одно нападение на дом нам ни к чему. Правда?

Катя с матерью кивнули как по команде.

Митька Плотвичкин понимал, что потерял все. Всю жизнь гнался за какими-то миражами. Даже Катьку, свою единственную любовь, умудрился упустить дважды. Первый раз, конечно, когда вместо того, чтобы поступить в университет, послушался уговоров отца и подался в Москву в летное училище. А когда в летуны не прошел по здоровью, даже не подумал вернуться обратно. А отнес документы к артиллеристам.

«Тоже мне бог войны!» – фыркнул про себя Плотвичкин, понимая, что, вернись он тогда и женись на Катерине, жизнь бы сложилась совершенно иначе. Но в семнадцать лет казалось, что таких Кать еще привалит целый самосвал. Не привалило. Митька поморщился, вспоминая, сколько баб прошло через его постель. Стерв и тихонь, бизнес-леди и откровенных шалав, но вот только Катька так и осталась одной-единственной.

Он припарковал машину около старого бабкиного дома и издалека помахал соседкам, оживленно болтающим посреди улицы.

– Ты слыхал, Мить? – обратилась к нему бабкина подружка, древняя и сморщенная Васильевна. – Наумовы дом продают. Роза сейчас в больнице. С сердцем проблемы.

– Вроде шунтирование врачи предлагают, – встряла в разговор другая. Бабкина давняя врагиня Евгеньевна. Это раньше на улице воевали между собой две группировки. Бабка значилась лидером первой и никому спуску не давала. Евгеньевна возглавляла вторую. Даже на одних и тех же скамейках не сидели! Каждый клан плел интриги против другого. А поди ты, все участницы боевых действий давно уже предстали перед архангелом Гавриилом, или кто там у них в аду места распределяет. Только этим двум клушам в небесной канцелярии прогулы ставят.

Он подошел поближе и поинтересовался участливо:

– Роза в больнице? В какой? Нужно Кате позвонить, все узнать.

– Катька ее к себе потом увезет, – тут же сообщила Васильевна. – Собаку вон уже забрала. Ронке на природе приволье.

– А как же дом? – тупо воззрился на сплетниц Плотвичкин. – Обнести же могут.

– Так на сигнализацию поставили, – усмехнулась Евгеньевна. – Как только контур нарушится, сразу группа захвата приедет.

«Вот же блин, – мысленно ругнулся Митька. – Столетние бабки рассуждают про контур и сигнализации. А эта Евгеньевна – вообще мерзкая старуха. Не зря ее моя баб Люся терпеть не могла, – хмыкнул он горестно и тут же чуть не стукнул себя под зад. – Идиот! Дом-то пустой! Иди свое золото выручай! А то, как новые соседи въедут, фиг потом на участок проберешься!»

Он хорошо помнил место около забора, куда воткнул куст. И внезапно, как наяву, увидел тот день, стоивший жизни Катькиному отцу. Не то чтобы Митька пожалел Наумова. Барыга-называла его бабка.

– За свои делишки поплатился, – бурчала она тогда. А сам Плотвичкин понимал, что наверняка Альберт нечист на руку. Смотри как живут хорошо! У Катьки шмотки самые модные в школе, и в доме всегда красота, а уж про стол говорить нечего. То, что человек своим собственным трудом зарабатывал на жизнь, не укладывалось в Митькиной голове. Бабка сказала «барыга», ей лучше знать!

Он помнил, как помогал Розе выкопать яму, когда неожиданно она с Катей засобиралась в гости.

– Потом придешь, – выпроводила его. Он рванул к себе через дворы, надеясь успеть пообедать, и только дома понял, что забыл у Наумовых кепку. И получив от бабки выговор, кинулся обратно. Проскользнул в калитку и очень расстроился, не заметив на качелях своей вещички.

«Наверное, Роза в дом занесла», – подумалось ему тогда. Через заднюю открытую дверь он прошмыгнул в коридорчик, потом тихо вышел на кухню. В доме стояла тишина, лишь из кабинета Альберта слышались голоса. Повинуясь проказливому характеру, Митька, как шпион, прокрался к чуть открытой двери и заглянул в щель. Глаз на долю секунды задержался на маленьком чемоданчике, полном золотых слитков.

«Ух ты ж!» – восхитился Плотвичкин, собираясь как следует разглядеть поклажу, как сам Наумов и еще какой-то парень повернулись к выходу. Митька успел отпрянуть в сторону и прошмыгнуть на кухню.

– Туалет направо по коридору, – услышал он голос дяди Алика. – Давай провожу!

«Конечно, проводи, – фыркнул про себя Митька. – У вас сортир можно только с картой найти. Оно и понятно, дом несколько раз достраивался, и от прежнего плана уже мало что осталось».

А когда мужчины повернули за угол, Плотвичкин вбежал в кабинет и открыл чемоданчик. Крепкими пальцами лихо достал два слитка и внимательно на них посмотрел, стараясь запомнить то самое ощущение, когда сжимаешь в руках драгоценный металл, теплеющий от простого прикосновения. Митька на несколько секунд словно впал в эйфорию.

«Люди гибнут за металл!» – пронеслось в голове. Но в ту же минуту послышался шум шагов. Плотвичкин попробовал положить обратно слитки, не получилось. Тогда он просто закрыл чемодан и, прижав к себе драгоценную ношу, бросился вон. А оказавшись во дворе, быстро прошмыгнул в сарай. Схватил первый попавшийся мешок и завернул в него золото. Потом пробежал к калитке и, выскочив из нее, задумался. Обычная детская шалость могла обернуться для него неприятностями.

«Сверток ни в коем случае нельзя оставлять в сарае. Найдут и на меня подумают. Лучше спрятать. Концы в воду. То есть в землю».

Он отдышался и, открыв калитку, ввалился во двор. Снова юркнул в сарай и, добежав с мешком до забора, закинул в яму. Водрузил куст и кое-как накидал вокруг земли, решив, что Роза все равно потом разровняет. Только сам куст трогать не станет.

И уже дома, засыпая, наконец сообразил, что он, Митька Плотвичкин, собственными руками создал клад. Когда-нибудь придет время, он откопает эти два слитка, продаст их и купит себе машину или дом. О том, что он своим поступком подставил целую семью, Плотвичкин не задумывался ни тогда, ни сейчас.

«Настал момент, – заявил он самому себе и, дождавшись, когда стемнеет, направился через дворы к Наумовым. – В последний раз», – мысленно решил он.

Митька поморщился, неожиданно вспомнив, как недавно заранее, пока Роза выгуливала собаку, пробрался на второй этаж. Благо окно сумел открыть. И, чтобы скоротать время, заснул на старом диване, а когда проснулся среди ночи и решил откопать золото, понял, что Катерина спутала ему все карты. Он в немом изумлении уставился на парочку, валявшуюся на качелях.

«Еле ноги унес, – тяжело вздохнул Митька и укорил сам себя: – Не молодой уже по участкам бегать!»

Он осторожно прошел через свой двор, потом через участок все той же глухой Евгеньевны и, открыв старую кованую дверцу, оказался в Катькином дворе. Достал из-под полы потрепанной рабочей куртки лопату и опустил на всю глубину штыка в землю. И внезапно понял, что находится во дворе не один. Зажегся свет. Плотвичкин замер на месте и осторожно огляделся по сторонам. Трое незнакомых мужчин стояли поодаль и с презрительными усмешками наблюдали за ним.