Текст книги "Желанная"

Кристиан хотел, чтобы Брайенна наслаждалась каждым оттенком, каждым нюансом этого возбуждения, чтобы она ощущала желание всей своей шелковистой кожей, чтобы ее страсть претерпела всю гамму испытаний – от сладостного рая до изощренно-жестокого ада. Губы рыцаря, целуя ее в висок, шептали любовные признания, потом опустились к уху Брайенны, где нежные слова смешались с бесстыдно-откровенными, а когда рот Кристиана передвинулся к стройной шее, его речь стала чарующе-соблазнительной. Сильные пальцы расстегнули таинственно-синее платье, обнажая плечи, шепот искушал и манил, обжигая и без того горячий шелк кожи.

Брайенна задышала чаще, так что ее груди, казалось, сами поднялись навстречу жадно-ищущему рту. Теплое дыхание наполнило тугие холмики сладким предвкушением, загорелые руки сжали груди, игриво лаская, взвешивая, как будто обожествляя их, словно бесценные чаши на алтаре любви.

Брайенне хотелось кричать, биться в экстазе от того, что их обнаженные тела соприкоснулись. Жадные пальцы девушки расстегнули полотняную сорочку, стянули ее с широких плеч. Когда он прижал ее нежную грудь к своей – могучей, мускулистой, покрытой порослью темных волос, Брайенна и в самом деле вскрикнула от чистого, незамутненного вожделения. Она тяжело дышала, почти теряя сознание, не зная, как сплавиться со все возрастающим желанием.

Кристиан улыбнулся, понимая, что бурные эмоции требуют выхода.

– Можешь кричать и кусаться, любовь моя, – шепнул он, и искушение оказалось настолько непреодолимым, что она вонзила зубы в его плечо, оставляя крошечные полумесяцы на темной коже.

Все препятствия на пути к близости были сметены. Обнаженные до пояса, они предавались бесконечным любовным играм, и оба запутались в ее волосах, словно связавших их вместе тонкими золотыми нитями.

Кристиан, нагнув голову, проник кончиком языка в ямку пупка, пока руки скользнули по ногам девушки, поднимая подол «павлиньего» платья до самого золотистого венерина холма. Теплые ладони накрыли ее ягодицы, притянули к жестким мужским бедрам. Кристиан, ожидая, что из груди девушки вырвется стон наслаждения, быстро накрыл ее губы своими.

Брайенна ощутила, как по телу прошла восхитительная дрожь, и приоткрыла губы навстречу его жадному рту, настойчивому языку, проникшему внутрь. Почти без чувств она терлась воспаленным женским естеством о набухший фаллос, ощущая его жар даже сквозь лосины. Она неожиданно захотела, чтобы он взял ее, захотела принадлежать ему полностью, целиком, навечно, навсегда, захотела, чтобы он проник в нее глубоко-глубоко, туда, в ее влажную теплоту, чтобы он всадил свой меч в ее тугие ножны. И пусть они станут единым целым.

Платье превратилось в невыносимую помеху, и она, потеряв голову, старалась освободиться от гладкого, тяжелого шелка. Брайенна с невольным криком стягивала его с себя, пока платье не упало на пол.

Она переступила через переливчато-синюю лужицу и в этот же момент пришла в себя. Что же, во имя Господа, она делает? Совсем голая, во власти этих властных рук и жадного рта! Какое безумие овладело ею? Как она могла позволить ему раздеть ее?

Брайенна отчаянно пыталась прикрыть наготу волосами и в ослепительной вспышке озарения поняла, что именно материнское платье стало причиной этих странных перемен в ее чувствах, вызвало крушение всех барьеров и страхов. То же самое произошло на турнире, когда она надела серый плащ матери. Она видела Кристиана Хоксблада глазами того, кто обладает вторым зрением! ясновидением! Мистическая сила через одежду матери перешла к дочери.

– Прекрати! Хоксблад, я не могу сделать этого! – вскрикнула она.

Он не отнял рук наоборот, сжал ее еще крепче.

– Мы предназначены друг для друга, мы не можем отступить, – хрипло выдохнул он.

– Нет, это все платье, неужели не видишь, – отчаянно закричала Брайенна. – Когда я ношу наряды матери, меня неодолимо тянет к тебе, когда снимаю, сразу прихожу в себя, становлюсь прежней Брайенной.

– Любовь моя, мне никогда еще не приходилось слышать такого вздора. Ты всегда была Брайенной и ею останешься навсегда.

Слова Кристиана звучали настолько здраво, что нельзя было не согласиться. Ее заманила в ловушку не таинственная материнская сила, а неотразимые чары Кристиана Хоксблада.

– Ты зачаровал меня, чтобы завладеть! Ты повелеваешь моими разумом и телом и хочешь получить душу!

Ее глаза были расширены от страха и стыда за откровенную чувственность.

– Как ты можешь заставлять меня делать подобные веши?! Оставь меня сейчас же! Это ужасно! Ужасно!

Образ Роберта во всей его светлой красоте встал перед ней, и угрызения совести начали терзать ее.

Хоксблад безжалостно сжал ее обнаженные плечи, встряхнул и жестко потребовал:

– Перестань, немедленно перестань! Брайенна, обнаженная, ощущая мощь его рук и жгучую ярость, полыхающую в глазах, беспомощно смотрела на него, не зная, что делать.

– Все это не имеет ничего общего с твоей матерью. И с теми несуществующими чарами, которые ты мне приписываешь! Дело в тебе, и только в тебе, Брайенна. Ты выбрала меня по собственной воле, и пора это понять. Будь женщиной и признайся себе, что хочешь меня.

Эти слова стали откровением. Его глаза выдержали ее взгляд, вынуждая девушку признать правду. Драккар де Бошем был наделен неотразимой властью, которой нельзя противиться. Брайенна хотела его. Хотела таким, каким он был. Истина в том, что она любит Кристиана, всегда любила и будет любить.

Голова Брайенны откинулась, обнажая соблазнительный, беспомощно-трогательный изгиб шеи. Казалось, блестящая масса волос слишком тяжела для нее. Кристиан, просунув руку под ее колени, подхватил Брайенну, прижал к груди и понес к кровати.

– Мы будем более близкими, чем все любовники от Адама и Евы до наших дней. И начнем с обыкновенного разговора.

Кристиан, предвидя, сколько выдержки потребуется от него, решил не снимать лосин ради общего блага.

Осторожно положив девушку на постель, он окинут ее жадным взором. Она впервые предстала перед обнаженной. Брайенна была так прекрасна, что у него закружилась голова. Часть золотистых волос, рассыпавшись по кровати, ниспадала на ковер сверкающим водопадом, другая – на соблазнительные изгибы тела, доход до самых ног, то скрывая, то обнажая полные упругие груди и венерин холм, увенчанный завитками золотого пламени.

Он поднял ее ногу, нежно поцеловал высокий подъем. Брайенна, зажмурившись от удовольствия, поджала пальцы. Она хотела наслаждаться ощущениями, пробуждаемыми в ней Кристианом, но боялась и подумать о том, что будет дальше. Кристиан прочел ее мысли.

– Доверься мне, – хрипловато-чувственно пробормотал он. – Я знаю, ты девственница, и потому не наброшусь на тебя и не стану брать силой, любовь моя. Все придет само собой, когда ты научишься обладать мной. Любовная игра создана для обоих любовников, чтобы они могли наслаждаться растущим желанием и его исполнением, иначе блаженство не будет так велико.

Он поднял прядь ее волос, глубоко вдохнул их аромат и долго смотрел, как густой локон обвился вокруг пальцев.

– Я должен развеять твое заблуждение по поводу мистических сил, которыми будто бы владею, Брайенна, – прошептал он. – Это неправда! В раннем детстве меня отдали на попечение Ордена рыцарей Госпитальеров Святого Иоанна. Когда я стал старше, меня посвятили в Мистический Орден Золотой Зари, образованный рыцарями-тамплиерами, после того, как их Орден был распущен и запрещен. Меня научили вызывать и увеличивать силу, которой обладает каждый человек. Постоянными тренировками и обучением я добился того, что могу удесятерять ее и разумно управлять этой силой, которую многие теряют просто потому, что не подозревают о ее существовании.

Это торжество ума над чувствами. Мозг должен управлять телом и эмоциями, а не наоборот. Это бесценная истина, которую должен знать каждый рыцарь, чтобы развивать в себе такие способности. В битве они позволяют сосредоточиться на стремлении победить, отбросив страх перед смертью и болью. Когда разум подчинен главной цели, восприятие времени замедляется, и это позволяет тебе яснее видеть и понимать замыслы врага. Умение владеть собой дает много преимуществ в жизни. Вообрази, что бы я сейчас здесь делал, если бы не искусство держать под контролем ум и тело?

Брайенна улыбнулась про себя. Она хотела сокрушить это самообладание еще до того, как они вернутся в Виндзор. Но какое необычное, сладостно-эротическое ощущение лежать перед ним обнаженной и говорить не о любви.

– А твои видения?

– Любой человек способен на это. Необходимо просто отточить шестое чувство. Ведь и тебе в последнее время не раз они являлись, любовь моя.

Брайенна была вынуждена молчаливо признать, что Кристиан говорит правду.

– Я знаю, на турнире ты был в черных доспехах и сражался вместо принца Эдуарда.

Глаза Кристиана широко раскрылись. Брайенна начинала проникать в скрытую суть вещей.

– Из тебя выйдет прекрасная ученица. Сначала я научу тебя всем оттенкам любви, а дальше мы пойдем вперед вместе.

Брайенна провела языком по внезапно пересохшим губам, и Кристиану пришлось напрячь все силы, чтобы накинуть узду на грозившее вырваться на волю желание.

– А тот день в лесу? Это ты сделал так, что еда показалась принцессе горькой?

Кристиан, терпеливо улыбнувшись, покачал головой.

– Здесь не магическая сила, просто трюк фокусника.

Мой разум гораздо сильнее, чем у нее. Я просто внушил ей, что еда отдает горечью. Я не могу изменить сам вкус или запах, только их восприятие.

– А твой разум сильнее моего? – вырвалось у нее.

– Иногда да, но чаще нет. Будь иначе, ты согревала бы мою постель в первую же ночь, как я увидел тебя.

Щеки девушки порозовели, и Кристиан, протянул палец, осторожно коснулся крохотной черной точке на скуле.

– Однажды, в моем видении, ты отвернулась от меня и я увидел близнеца этой «ведьминой метки».

– Родинки, – поправила она, краснея.

– Я знаю, что ты колдунья, возлюбленная, – покачал он головой.

Это замечание почему-то обрадовало Брайенну. Может, она в самом деле колдунья. Ведь видела же она странный шрам на бедре Хоксблада, и не наяву, а в мечтах. Взгляды их встретились, оба понимающе улыбнулись, читая мысли друг друга.

– Наверное, настало время и мне предстать перед тобой таким, каким меня создал Бог. Я открою все, как это великодушно сделала ты.

Брайенна, задохнувшись, в зачарованном ужасе наблюдала, как Кристиан, встав, начал снимать лосины. Его фаллос, гордо вздымающийся из черной поросли, казался невероятно длинным и толстым. Ниже, на внутренней стороне бедра, изгибался черный ятаган. Кристиан, не двигаясь, терпеливо позволил Брайенне разглядывать его.

– А какой меч оруженосцы называют «Килбрайд»? – спросила она наконец.

Кристиан, откинув голову, заразительно рассмеялся.

– Эти дьяволы любят подшучивать надо мной. Служанки в Виндзоре вечно заглядывают украдкой в мою спальню, надеясь увидеть то, что у меня между ног.

Брайенна ничего не смогла с собой поделать. Она нерешительно протянула руку, чтобы коснуться таинственного предмета. Кожа была изуродована широким рубцом давно зажившей раны, и Брайенна вздрогнула, представив, какую боль ему пришлось вытерпеть.

– Что это?

– Клеймо. Ритуал посвящения, прежде, чем я стал рыцарем Мистического Ордена.

Воцарилось напряженное молчание.

– Расскажи, – тихо попросила она.

– После того, как к ноге приложили раскаленное железо, в рану втерли черный песок, а потом меня оставили в пустыне – умереть или выжить.

– Страдания были невыносимыми, – прошептала Брайенна.

– Именно там я научился не замечать боли, не думать о ней. Урок оказался бесценным.

Брайенна не могла заставить себя взглянуть на другое оружие. Кристиан понимающе кивнул.

– Шрам не вызывает у тебя отвращения? – спросил он.

– Нет, – быстро ответила Брайенна.

– А это? – допытывался он, показывая на набухшее желанием мужское естество.

– Я… не уверена. Я ничего не понимаю в подобных вещах.

Сердце Кристиана запело от счастья. Она чиста и невинна и никому не принадлежала до него.

– Думаю, время разговоров прошло. Я не могу рассказать о любви, могу только показать, как люблю тебя.

Глава 19

Он лег рядом с ней, вытянув длинные ноги, и Брайенна поспешно отодвинулась.

– Отдайся мне, любимая!

Поколебавшись несколько мгновений, она раскрыла объятия, предлагая ему себя. Кристиан обвил ее сильными руками, наклонился над девушкой, приник к ее рту жадно, дерзко, и она приоткрыла губы, позволяя ему ласкать языком сладостно-нежные глубины. Когда Кристиан почувствовал, что желание вот-вот захлестнет его он излил свою чувственность в поцелуе. Он знал, что должен пробудить в Брайенне неведомые ей доселе ощущения. Когда из горла девушки вырвутся низкие стонущие звуки, а по телу пробежит легкая дрожь, он сможет пойти дальше. Кристиан полагал, что на это потребуется не меньше сотни поцелуев.

Затененная комната была погружена в полумрак и наполнена чувственными звуками – шуршанием ткани, вздохами и стонами, шорохом кожи, трепетным дыханием из уст в уста, шелестом шелковистых прядей, к которым прикасаются грубые мужские руки, вибрацией разгоряченной жаждущей плоти. Эротические звуки, интимные звуки, любовные звуки.

Когда рот Брайенны припух от бесчисленных поцелуев, губы Кристиана медленно проложили накаленную страстью дорожку вниз, по ее горлу к груди. Ощущение было настолько новым и сокровенным, что Брайенна замерла, потрясенная. Но Кристиан скоро растопил остатки стыдливости, осторожно покусывая, гладя языком, вбирая в жадный рот розовые кончики нежных сосков.

Брайенну ошеломили испытываемые ею чувства. Какое невероятное блаженство! Словно жидкое пламя распространяется от груди вниз, по животу и дальше, проникая в средоточие ее женственности, угрожая поглотить разум и рассудок. Медленно пробудилась в ней жгучая, непереносимая жажда изведать то, что ждет впереди. Она сама еще не понимала, что именно, хотя сознавала, что умрет, если не получит этого.

Брайенна опустила глаза, желая увидеть, как его губы обожествляют ее тело, и, коснувшись кончиками пальцев его лица, начала повторять его имя снова и снова, как молитву:

– Кристиан, Кристиан, Кристиан… Хоксблад знал, что Брайенна не готова к тому, о чем просит. Каждая ступенька близости укрепляла связь между ними. Их поцелуи и ласки навсегда соединили души, но он не дотронулся ни губами, ни руками до нежной расщелины – средоточия ее женственности, а пока традиционные любовные игры не завершены, невозможно насладиться соитием по-настоящему.

Он прижал ее к подушкам, расстелил по кровати золотистые волосы и, положив одну ее руку ей на грудь, осторожно надавил, одновременно приблизив пальцы другой руки к венериному холму. Опустив глаза, она заметила завитки червонного золота, похожие на язычки огня. Их сплетенные пальцы коснулись непокорных завитков.

– О-о-о! – вскрикнула Брайенна, как от ожога. Корень жизни Кристиана уперся в ее бедро, и она представила себе копье с бархатным наконечником. Он пронзит ее этим копьем, беспомощную и трепещущую, покорит своим великолепным оружием. Сможет ли она вынести эту безжалостную пытку? Да, да, миллион раз да! Он настоящий мужчина, и Брайенна могла только надеяться, что станет для него достойной женщиной.

Кристиан выпустил ее руку.

– Дотронься пальцами до тыльной стороны моей ладони, чтобы знать, что я делаю. Если тебе не понравится, можешь остановить мою руку. Если почувствуешь, что испытала наслаждение, слегка надави, чтобы я продолжал.

Испуганно вздрогнув, Брайенна повиновалась. Его большая теплая ладонь сжала тонкие пальцы, провела ими по золотистым завиткам, еще и еще раз. Ощущение было почти опьяняющим. Потом Кристиан поднес большой палец к розовой расщелине, и Брайенна с жадностью выгнулась навстречу. Он надавил сильнее, открывая влажную раковину и сокрушая последние остатки сопротивления. Брайенна, забыв обо всем, отняла руку, безмолвно разрешая Кристиану все. Ведь он сам: просил довериться ему в любви.

Пока кончики пальцев Кристиана раскрывали раковину в поисках крохотной жемчужины, сам он склонился над Браненной, не сводя глаз с ее рта, и, когда ее губы раскрылись в безмолвном порыве желания, он припал к ним, и неспешные, ласковые движения языка гармонировали с медленными действиями пальцев.

– Тебе хорошо, Брайенна? – пробормотал Кристиан, почти не отнимая губ от ее рта.

– Восхитительно, – выдохнула она, бессознательным движением раздвигая бедра, чтобы он мог проникнуть глубже.

Он знал, что может доставить ей наслаждение, всегда лишь лаская рукой напрягшийся бутон плоти. Он знал, что подарит ей ослепительный экстаз, припав к нежной расщелине горячим ртом. Но какой-то глубинный пер – g возданный инстинкт подсказывал ему, что их тела должны слиться воедино. Наслаждение будет смешано с болью, как предназначено самой природой. Только так они соединятся навсегда.

Он замедлил движения пальцев и языка, чтобы довести возбуждение Брайенны до крайней степени. Когда она дойдет до грани безумия, он возьмет ее.

Брайенна лежала раскинувшись, чувственно, бесстыдно, почти теряя сознание от жгучего желания: золотистые волосы разметались и спутались. Только тогда Кристиан лег, раздвинув мягкие бедра, позволяя головке могучего копья дразняще коснуться ляжек и живота. Слегка надавив на набухшее сокровище женственности, он вскрикнул:

– Сейчас!

И, одним резким рывком скользнув по бутону плоти вдоль трепещущей расщелины, врезался в тугие розовые ножны.

Вопль Брайенны расколол тишину ночи. Мышцы конвульсивно сжали длинный мощный фаллос с такой силой, что на мгновение Кристиан испытал такую же боль, как и она, но тут же поспешно коснулся губами ее век, бормоча нежные слова любви!

– Моя красавица… хрупкая… грациозная… великолепная…

Он старался не двигаться, чтобы Брайенна могла привыкнуть к твердости древка, так сильно растянувшего ее ножны. Она тоже лежала не шевелясь… долго… пока оба не осознали, что слились в одно и крепкий отросток пульсирует в тесной расщелине. Бывшие поначалу легким трепетом, его движения постепенно, когда ее тело привыкло к дерзкому вторжению, превратились в могучее биение. Брайенна неожиданно забыла обо всем, кроме веса его тела, и самозабвенно отвечала ему волнообразно-томительным движением бедер, мгновенно напомнившим Кристиану о вздымающемся волнами горячем шелке. Оковы запретов и страха рухнули. Торжествующее ликование охватило Кристиана. Он начал двигаться медленными сильными толчками. Как он хотел, чтобы это продолжалось вечно, но этому не суждено было случиться. Он знал, для Брайенны это впервые, и слияние не должно быть слишком долгим, иначе рай превратится в ад.

Первая, еще слабая дрожь экстаза пробежала по телу Брайенны в тот момент, когда из напряженного фаллоса вырвался жгучий поток семени.

Кристиан глухо вскрикнул. Боже, как она заставляет его трепетать! В свой первый раз она так великолепно раскованна.

Он почти рухнул на Брайенну, обмякший, насытившийся, как никогда прежде. Брайенна улыбнулась в темноту, радуясь тяжести, придавившей ее к постели, чувствуя себя так, словно вытянула из него силу и мощь и теперь его суть останется с ней навсегда.

А Кристиан, лежа на возлюбленной, старался отдышаться, он будто вновь родился на свет. Энергия, жизненная сила и сознание своего могущества накатились на него волна за волной. Почти то же он испытывал, идя в битву. Когда сражение было окончено и выиграно, Кристиан тоже на несколько мгновений как бы лишался способности мыслить и действовать, но потом радость победы поднимала его и несла на крыльях, осеняя сознанием всемогущества.

Кристиан сжал Брайенну в объятиях, привлек к груди и стал покачивать, словно ребенка.

– Милая… колдунья… соблазнительница. Ты прошла через мистическое посвящение болью и кровью, как богиня! Мое сердце принадлежит тебе, только тебе, Брайенна.

То, что случилось этой ночью, перевернет их жизни. Неожиданно осознание этого ошеломило Брайенну, и она начала тихо плакать, омывая слезами оба любящих сердца.

И в эту минуту принц Драккар Кристиан Хоксблад де Бошем поклялся никогда больше не причинять ей боли. Он будет защищать ее, даже ценой собственной жизни, служить ей своим телом, лелеять сердцем и любить душой.

Среди ночи Брайенна внезапно пробудилась и, не поняв, где находится, тревожно вскрикнула. Но рядом был Кристиан. Он обнял ее, успокоил, снова уложил в постель и укрыл одеялом, она заснула, прижавшись губами к его смуглой, как литая колонна, шее.

Когда же она снова вернулась в явь сквозь накатывающиеся волны сна, оказалось, что рядом никого нет. Протестующий крик сорвался с губ девушки, а руки все еще невольно шарили по прохладным простыням в поисках исчезнувшего возлюбленного.

– Кристиан, – позвала она, и звук этого имени вернул ее к реальности. О, Господи, неужели еще один чувственный сон? Но тело подсказывало, что это не так – груди отяжелели и набухли от поцелуев, потаенное местечко между ног сладко ныло там, куда дерзко вторглось напряженное мужское естество.

Щеки девушки загорелись, когда случайно опустив глаза, она заметила ярко-красные пятна на простыне – свидетелей брачного ритуала, которому они оба посвятили эту ночь. Брайенна пришла в ужас от того, что сделала. Это нечестно! Она помолвлена с другим! Хоксблад заманил ее в ловушку против воли, ласками и нежными словами уговорил подарить то, что должно было быть сохранено для будущего мужа.

Брайенна сорвала белье с постели, боясь, что кто-нибудь откроет постыдную тайну, и бросила узел у двери комнаты, а потом тщательно вымылась, не думая о чувственных ощущениях, пробуждаемых горячей водой в теле, только что посвященном в радости плотской любви.

Она как раз заканчивала одеваться, когда в спальню вошла Адель:

– Мой ягненочек, я уверена, что это бледно-розовое платье не подходит для поездки в каменоломню, но понимаю, почему ты хочешь выглядеть неотразимой.

Брайенна пробормотала, не обращая внимания на слова Адель :

– Я не поеду.

– Но ты обещала Джоан и Глинис. Они будут разочарованы. Какие важные причины удерживают тебя в замке?

– Я хотела… хотела сменить белье, – запинаясь, прошептала Брайенна.

– Сделаем это вместе. Отнесешь простыни в прачечную, пока я достану чистые из кладовой. К тому времени и Джоан успеет одеться. Я знаю, ей очень хочется поехать.

Брайенна решила, что ненужными спорами только зря привлечет к себе внимание. Достаточно уже того, что ни с того, ни с сего она взяла на себя работу горничной.

Девушка поспешно схватила простыни с предательскими доказательствами потерянной девственности, зашла по дороге в комнату Джоан и сняла белье с постели подруги. Джоан звонко рассмеялась:

– Ты настоящая хозяйка, Брайенна! Собираешься и завтрак нам подать?

К Брайенне вернулось утраченное было чувство юмора:

– Ну уж этого ты не дождешься! Спускайся лучше в трапезную, а я приду через несколько минут.

Возможно, она сумеет придумать, куда повезти их вместо каменоломни!

Но дамы были единодушны в своем решении – они хотят увидеть, как добывают камень!

Грохот был слышен еще издали по дороге к карьеру. Долота и резцы звенели о гранит, работники били по ним тяжелыми деревянными молотами таким образом, чтобы раздробить глыбы на большие квадратные блоки. Это была трудная неблагодарная работа. Перед карьером выстроились телеги, запряженные волами; требовались двое сильных мускулистых мужчин, чтобы отнести каждый каменный куб к телеге и бережно уложить на солому. Люди работали полуобнаженными, их тела покрывала корка пыли, смешанной с потом.

Брайенна с удивлением заметила, что Хоксблад трудился бок о бок с каменотесами. Высокий рост и смуглая кожа выделяли его из остальных. Брайенна, затаив дыхание, не сводила глаз с великолепного тела, отливающего красным деревом. Невозможно было найти слова, чтобы описать его красоту. Настоящий мужчина!

Неужели эти мускулистые руки ласкали ее всю ночь? Неужели к этой мощной шее прижималась она губами? Неужели на эту поросшую темными завитками грудь она опускала голову, когда прижималась к нему в порыве страсти?

Наблюдая за Кристианом, девушка не могла не признаться себе, что выбрала его по доброй воле. Дрожь пробежала по ее спине при мысли о том, что снова будет лежать в его объятиях этой ночью и он опять будет опьянять ее поцелуями, разжигая неутолимую страсть.

В этот момент Кристиан поднял голову и увидел ее. Их глаза встретились, и все стало так, словно пространства и препятствий между ними не существует и остались лишь воспоминания о полном, совершенном, безудержном слиянии. Пылкий взор Кристиана говорил о том, что лишь одна она царит в его сердце. Напряженно-властный взгляд говорил без слов, что скоро, совсем скоро они будут делить постель и тела их вновь сольются в экстазе.

Брайенна мгновенно ослабела от того особого голода и жажды, которые он будил в ней. Она пыталась отвести глаза от пронизывающих грозных очей, боясь, что окружающие поймут: они стали любовниками. Когда Кристиан увидел, что происходит с дамой его сердца и что теперь она не сможет ни в чем отказать ему, даже если бы и хотела, он одарил ее сияющей улыбкой, от которой у Брайенны стало светло на душе.

Она захватила с собой несколько свитков пергамента, чтобы сделать зарисовки пейзажей и каменотесов, но позже, рассматривая наброски, заметила, что на каждом центральное место занимает великолепная фигура Кристиана Хоксблада.

В эту ночь никто не засиживался в трапезной допоздна. Джоан уговорила дам поскорее уйти, чтобы Кристиан и Брайенна смогли провести вместе вечер и ночь. Любовникам было невозможно скрыть от других свои чувства, и Джоан понимала, что им дарованы лишь несколько похищенных у судьбы мгновений. Пока они жили в Бедфорде, король, принц Эдуард и Уоррик отправились собирать армию для войны с Францией, и, как только соберут достаточно большое войско, англичане переправятся через Ла-Манш.

Брайенна зажгла свечи, медленно разделась и накинула длинное бархатное ночное одеяние, надушенное фиалками. Подойдя к зеркалу, девушка взяла щетку и рассеянно провела ею по волосам. Хватит ли у него дерзости прийти снова? Хватит ли у нее смелости принять его, как вчера?

– Позволь мне сделать это!

Низкий голос словно окутал Брайенну темным мягким бархатом. Откуда он появился так неслышно? Брайенна, затаив дыхание, ждала, пока Кристиан подойдет ближе, возвышаясь над ней во весь огромный рост. Он протянул сильную, загрубелую, покрытую мозолями ладонь, и она послушно вложила в нее щетку.

Кровь бешено застучала в висках, когда Кристиан опустился на колени и поднял руку. Сердце трепыхалось, как крылья пойманной птички, дыхание сразу стало прерывистым, упругие груди быстро поднимались и опускались под его пристальным взглядом.

Щетка скользила по ее волосам, все больше возбуждая Брайенну. Она никогда не думала, что испытает такой чувственный восторг, когда смуглый воин станет ласкающе-медленно расчесывать ее длинные волосы.

Она чуть повела плечами, и пеньюар распахнулся, слегка приоткрыв белоснежную кожу.

Достаточно ли соблазнительно ее тело, чтобы побудить его прикоснуться?.. По правде говоря, Брайенна жаждала ощутить прикосновение его рук, жаждала с такой силой, что не могла больше ни о чем думать.

Кристиан по-прежнему стоял на коленях, просунув руки под длинное бархатное одеяние. Шершавые мозолистые пальцы погладили шелковистую плоть ее грудей, и девушка невольно вздрогнула, предвкушая опьяняющие ласки.

Подхватив Брайенну под мышки, он поднял ее с табурета так, что она очутилась у него на коленях лицом к лицу с ним. Даже в этой позе он оказался гораздо выше, и ей пришлось запрокинуть голову для поцелуя. Когда Брайенна подняла руки, пеньюар распахнулся. Кристиан быстро стянул одеяние с ее плеч и, прижав нежное обнаженное тело к своему, мускулистому и твердому, откинулся на пол, чтобы полюбоваться несравненной красотой девушки и позволить золотистым локонам щедрым водопадом пролиться на его грудь.

– Ты чаруешь меня. Никогда не думал, что действительность окажется такой же прекрасной, как мои видения, но ошибся. Скажи, что чувствуешь то же самое, Брайенна. Скажи, что прошлой ночью ты была захвачена и покорена не только лунным светом и мечтами о возлюбленном. Скажи, что любишь меня.

– Помоги мне Боже, я начинаю верить, что люблю, – прошептала она хрипловато-чувственным голосом, глядя на Кристиана затуманенными желанием глазами.

Он начал преднамеренными ласками возбуждать ее. Собственная чувственность была для Брайенны так непривычна, что она, очарованная, увлеченная, завороженная, восхищенная, пойманная, увлекаемая ввысь, влюбленная и захваченная неодолимой силой, имя которой было Кристиан Хоксблад, воспарила к неведомым сверкающим высотам.

И, когда Брайенна почти потеряла рассудок, умоляя Кристиана осуществить фантазии, навеянные безумными ласками, Кристиан неожиданно потребовал:

– Поклянись, что разорвешь помолвку с моим братом!

Кончики его пальцев гладили влажную розовую расщелину завораживающе-медленно, пока Брайенна не поняла, что ее сердце вот-вот разорвется от желания ощутить его глубоко в себе, почувствовать мощь толчков, дарящих небывалый экстаз.

– Да… Да, клянусь, – пообещала она прерывающимся голосом и в этот момент говорила как никогда искренне.

Их слияние было стремительным, головокружительно-отчаянным, и Брайенне показалось, что она умирает, но вскоре тишину пронзил вопль наслаждения, а потом вздох скорби, когда все кончилось. И Кристиан, лежа на ней, полностью опустошенный, вновь испытал прилив жизненной энергии и возблагодарил Бога за то, что ни одна женщина не давала ему столько сил, как возлюбленная.

Брайенна метнула игривый взгляд на Кристиана, когда тот поднял ее и понес к постели. Ей почему-то захотелось испытать свою власть над воином-любовником. Сможет ли она заставить его потерять голову так, чтобы тот мог поклясться в чем угодно, лишь бы она дала ему то, о чем он молит.

Улыбнувшись, она начала дьявольскую любовную игру.

Кристиан оказался хорошим учителем, раскрывшим секрет очарования нежных, еле ощутимых прикосновений. Когда кончики его пальцев, язык и губы едва дотрагиваются до потаенных мест, дразняще-медленно, чувственно, страстно. В конце концов он сам запросил пощады, бессильный против ее оружия: шелковистые волосы щекотали мускулистое тело, пока жажда не стала невыносимой, твердые соски задевали грудь, дразнили губы, обжигали головку фаллоса, когда Брайенна терлась своими маленькими драгоценными камешками о крохотное отверстие на кончике мощного отростка.

– Брайенна, не нужно больше, я не выдержу, – выдохнул он и попытался придавить ее к постели, но она толкнула его на подушки и медленно оседлала, продолжая сладостную пытку.