Текст книги "Желанная"

К тому времени, как над монастырем спустилась тьма, Луи уже сгорал от нетерпения поскорее вернуться к себе. Он не нашел никаких недостатков в лице и фигуре невесты, наоборот, она выглядела крайне привлекательной. Однако ее одежда и драгоценности настолько роскошны, что он боялся, как бы ему не пришлось залезть по уши в долги из-за ее мотовства. Кроме того, Изабел ни на минуту не закрывала рта, болтая о всяких пустяках, и ему сразу стало ясно, что невеста пуста, тщеславна и невероятно избалована.

Оказавшись в своих покоях, Изабел призналась себе, что в восторге от красавца-графа, сильного, сдержанного и мужественного. Она уже вообразила, что влюблена в него, и начала изводить бесконечной болтовней несчастных фрейлин, пока всем не стало очевидно, что принцесса Изабел влюблена в саму мысль о любви и в ту романтическую чепуху, которой набита ее голова. Фрейлины старались скрывать зевки и едва дождались, пока принцесса уляжется в кровать.

Уже после полуночи закутанная в монашескую рясу высокая фигура, бесшумно пройдя лабиринт коридоров, исчезла в одном из закоулков монастыря. Джоан в ужасе тихо вскрикнула, увидев на пороге своей комнаты незнакомца, но крик тут же сменился вздохом облегчения, когда монах сбросил рясу и она узнала принца Эдуарда, осторожно приложившего палец к губам, приказывая Джоан молчать. Она кивнула и, выскользнув из постели, мгновенно оказалась в объятиях истосковавшегося возлюбленного. Приблизив губы к ее уху, принц шепнул:

– Никто не должен слышать нас, даже слуги.

Он знал, что малейшая неосторожность – и их связь откроется, а Джоан заклеймят прозвищем шлюхи и развратницы, тогда как про него никто не осмелится сказать дурного слова.

Еще до конца недели граф Луи Фландрский сумел ускользнуть в провинцию Артуа, а оттуда в Париж, где король Филипп принял его с распростертыми объятиями. Произошло немыслимое – принцессу Изабел Плантагенет бросил жених.

Королевское семейство немедленно отплыло обратно в Кале, но униженная Изабел, исходя рыданиями, вопила, что ненавидит Фландрию, ненавидит Францию и хочет домой. В Виндзоре безопасно, спокойно и скоро наступит весна.

Король решил выработать условия девятимесячного перемирия с Кале, что дало бы время вернуться на родину и распустить войско на давно заслуженный отдых. Когда он будет готов окончательно завоевать Францию английский флот незамедлительно появится в Кале. После всех побед подданные станут приветствовать его и его сына как героев. Кроме того, королю не терпелось основать новый Орден Рыцарства. Только потом он вновь начнет собирать величайшую армию, которую когда-либо видела Англия. Каждый мужчина будет счастлив присоединиться к победителям, захватившим столь невероятно богатую военную добычу.

В Кале, конечно, останется большой гарнизон, и король велел Уоррику отобрать для него лучших людей. Уоррик приказал остаться сэру Джону Холланду, поскольку у того был высокий чин и он великолепно справлялся со своими обязанностями. Когда же граф не назвал в числе остающихся принца Эдуарда, тот сам вызвался возглавить охрану города.

– Вы, должно быть, шутите, ваше высочество! Король желает, чтобы вы вернулись вместе с ним. Вы герой Креси и войдете в историю под именем Черного Принца.

Но мысль о разлуке с крошкой Жанетт тоской сжала сердце.

– Ради Бога, Уоррик, ведь перемирие подписано на девять месяцев! Не могу же я уехать на такой срок!

– Но ваш отец скоро вернется, ваше высочество. Ему и раньше случалось нарушать перемирие. Он одержим мыслью получить корону Франции. Готов поклясться, что к лету военные действия возобновятся. Это просто хитроумный маневр – вернуться в Виндзор и отпраздновать победу над Францией. Он устроит торжественный турнир, посвятит новых рыцарей в свой Орден и тогда вернется, чтобы идти на Париж.

– Вы, конечно, правы, Уоррик, – упорствовал Эдуард, но мне все-таки кажется, что в Кале нужно оставить члена королевской семьи.

– Согласен, ваше высочество. Я выбрал Эдмунда, графа Кента. Сэр Джон Холланд подчиняется непосредственно ему. А если возникнут серьезные неприятности, мы, в конце концов, всего в двадцати милях по другую сторону Ла-Манша.

Принц Эдуард признал, что проиграл. Как он сообщит Джоан о новой разлуке?

Он откладывал разговор, как только мог, и лишь перед самым отъездом понял, что больше молчать нельзя. Когда Джоан начала раздеваться, Эдуард с изумлением увидел, как стала заметна ее беременность за три недели с тех пор, когда они были в монастыре.

– Милая, ты здорова? – заботливо спросил он. Джоан взглянула на набухший живот. Руки сами собой потянулись к заметной округлости, чтобы спрятать ее от глаз.

– Я ужасно толстая и неуклюжая. Не смотри на меня!

Но принц подошел ближе и отвел ее руки.

– Милая, я никогда не видел ничего прелестнее!

Сердце Эдуарда тревожно сжалось. Как оставить ее? Эдуард нежно прижал к себе Джоан, погладил по волосам. И только в этот момент сообразил, что должен сказать о своем отъезде:

– Это даже хорошо, что я буду далеко. Мы все равно не смогли бы спать вместе.

Она казалась такой маленькой и хрупкой, что Эдуард внезапно испугался: как она сможет родить?

Джоан смотрела на него широко раскрытыми глазами.

– Ты ведь не возвращаешься в Виндзор?!

Принц издал приглушенный звук и, подхватив Джоан на руки, понес к кровати, лег и прижал ее к себе мускулистой рукой.

– Я упрашивал Уоррика позволить мне остаться, но тот сказал, что мой долг – вернуться с отцом.

Губы принца трепетали у виска Джоан; от желания защитить ее и ребенка перехватывало дыхание.

– Я говорил с твоим братом, и Эдмунд согласился переехать в наш дом до моего возращения.

Джоан расслышала тоскливые нотки в его голосе и поняла, что должна быть храброй ради любимого.

– Со мной все будет в порядке, Эдуард. Дай мне руку… чувствуешь, как шевелится ребенок?

Эдуард с благоговейным трепетом положил большую ладонь на бесценный плод ее чрева, воспринимая его как чудо.

Джоан молча вознесла молитву небу: «Милостивый Боже, пусть это будет девочка, не дай нам сына, который никогда не сможет унаследовать корону отца».

– Я чувствую, как он брыкается, – обрадовался Эдуард.

– Она, – мягко поправила Джоан.

Принц, от всего переполненного любовью сердца, согласился:

– Если ты хочешь дочь, значит, и я хочу дочь.

Брайенна наслаждалась своим пребыванием в Бедфорде, но никогда еще не было в ее жизни такой холодной зимы. Может, именно поэтому ей так недоставало дружеского тепла Джоан. При дворе все дни были заполнены обязанностями и развлечениями: каждую ночь, после ужина с королевской семьей – танцы, музыка и смех.

От холода Брайенна поежилась и решила, что в постели будет теплее, но когда легла между ледяными простынями, почувствовала, что окончательно замерзла. Как тяжело спать одной после того, как она испытала в непосредственной близости пронизывающий жар тела Кристиана Хоксблада. Каждую ночь она представляла себе, что ждет, когда Кристиан ляжет в постель. Ожидание было восхитительной пыткой. Вот наконец он появился, скользнул под одеяло, прижал ее к себе, осыпая поцелуями шею и обнаженное плечо. Теплые губы обнаружили, что она дрожит от холода, и Кристиан стал согревать ее руками, начав с ледяных ступней. Первым Делом растер, а потом подышал на них, пока жар его тела не проник сквозь озябшую кожу. Его ладони поползли выше, по стройным ногам, накрыли живот и бедра, сжали груди, и Брайенна ощутила, какими тугими стали розовые соски в счастливом предвкушении неизбежного. Упругие холмики словно были созданы для этих сильных рук. От его прикосновений волна наслаждения разлилась по телу, и Брайенна громко застонала, но Кристиан впился в ее губы, ловя ртом звуки любви. Он поднял ее на себя, и Брайенна раздвинула ноги, так что вход в ее женскую расщелину пришелся как раз на набухшую головку мраморно-твердого фаллоса, а огромные ладони легли на ее ягодицы. Брайенна, чуть опустив голову, страстно целовала то место на его груди, поросшей черными волосами, где билось сердце.

Почувствовав, как мощный отросток, пульсируя от напряжения, трется о ее уже возбужденную плоть, Брайенна выгнула шею и начала медленные круговые движения бедрами, повторяя их снова и снова, терзая его любовной игрой, пока Кристиан, приглушенно застонав, не сжал ее бедра сильными руками и не скользнул в нее глубоко-глубоко. Он оставался в ней почти час, и к этому времени Брайенна уже перенеслась из мира фантазий в пучину чувственного сна.

Глава 30

Возвращение армии из Франции отмечалось шумными празднествами по всей стране. На побережье зажигались костры. Воздух был напоен весенними ароматами, и люди танцевали на улицах и вешали на двери домов цветочные гирлянды.

Король объявил, что в Виндзоре целую неделю будет длиться праздник с пирами. Первым состоится бал Победы, потом церемония основания нового Ордена Рыцарства и посвящение в него самых достойных. Неделя закончится грандиозным турниром, самым великим из тех, которые когда-либо проходили в Англии. Рыцарей из других стран приглашали приехать и сражаться на ристалище причем воспользоваться гостеприимством Плантагенетов могли и французские рыцари, которых тоже принимали с распростертыми объятиями. И тем храбрецам кто осмеливался приехать во враждебную страну скрестить копья с цветом английского рыцарства, гарантировалась безопасность.

Сплетни о неудавшейся помолвке принцессы Изабел мгновенно затихли, поскольку все затмили слухи о великолепных празднествах, которые начнутся в конце месяца. Если король рассчитал правильно, королева Филиппа успеет к этому времени родить и» церемония крещения станет еще одним счастливым событием. А кроме того, после турнира наверняка состоится не одна свадьба. В Виндзоре царило веселое оживление, и все придворные сделали вывод, что для бала просто необходимы новые наряды.

Брайенна провела великолепную зиму. Сначала ей не хватало Джоан и придворной суеты, но девушка серьезно относилась к своим обязанностям хозяйки замка, и с рассвета до заката дел у нее хватало.

После продажи овечьей шерсти у нее наконец-то появились столь необходимые деньги, и королевский казначей щедро заплатил за камень для постройки Круглой Башни в Виндзоре. Брайенна купила полотно и вместе с Аделью усадила женщин в Бедфорде шить новые простыни и наволочки для себя и для гостей. Кроме того, она приобрела линкольнское сукно и велела сделать ливреи для слуг, учила служанок отливать надушенные свечи и натирать душистым воском мебель.

Хотя мистер Берк засадил все цветники овощами, он все же собрал достаточно цветочных семян, черенков и луковиц, которые хранил в кладовой. Брайенна решила посеять семена на рассаду, чтобы весной Бедфорд вновь расцвел яркими красками.

Этой зимой у ее людей было много еды. Даже у крестьян водилось мясо на столе, благодаря крольчатникам, выстроенным по приказу Хоксблада. А в сочельник Брайенна пригласила всех на пир в большом зале замка с шумом внесли рождественское полено, которое по обычаю сжигалось в сочельник, пели гимны, играли в карты, а каждый ребенок получил мешочек с конфетами и блестящий пенни[55]55
  Пенни – старинная английская серебряная монета. С конца XVIIB. чеканилась из меди, с 1860г. – из бронзы. – Прим. ред.


[Закрыть].

Всю зиму в Бедфорде не имели вестей из Франции Брайенна постоянно порывалась надеть наряд матери, чтобы ей явилось видение, но охваченная дурными предчувствиями откладывала это на потом. И все же как-то вечером, в конце зимы, взяв с собой для пущей безопасности Адель, Брайенна надела «павлинье» платье и тут же замерла, глядя вдаль, словно что-то видела на горизонте.

– Что там, что с тобой? – встревожилась Адель.

– Это не видение, – попыталась объяснить Брайенна. – Просто я узнала новости.

– Какие?

– Я, конечно, понимаю: это просто смешно и невероятно, но я знаю, что так было на самом деле. Принцессу Изабел бросили! Граф Луи Фландрский, помолвленный с ней, сбежал, оставив ее у алтаря!

– О, только не это! Слава Богу, хоть нас там не было, иначе как бы мы вынесли ее истерики?!

– Вот увидишь, она еще заставит всех расплачиваться за эту обиду, – предсказала Брайенна. – Они возвращаются домой. На этот раз даже армия вернется… Джоан несчастна, но улыбается сквозь слезы.

– Она не больна? – встревожилась Адель.

– Нет, с будущим ребенком все хорошо, но, по-моему, принц возвращается в Англию, а она вынуждена остаться во Франции.

– А Роберт?

– Он здоров… но больше не хочет ждать… Помоги мне снять платье, Адель, не хочу знать, что будет дальше.

Несколько дней спустя, любуясь во дворе первыми нарциссами, Брайенна увидела въехавшего в ворота всадника и с неприятным чувством узнала Роберта.

Он приехал за ней.

Девушка как зачарованная шагнула вперед, приветствуя жениха! Ее сознание и ее тело, казалось, отделились друг от друга. Ее фигура застыла и онемела. Ноги двигались механически, словно по собственной воле, а голова работала сама по себе, и никогда еще сознание не было столь кристально ясным и прозрачным. Предчувствие беды сжало сердце. Вспомнив, что Роберт никогда не был раньше в Бедфорде, она слегка наклонила голову.

– Добро пожаловать в Бедфорд, милорд. Не знала, что вы возвратились из Франции.

Роберт пригвоздил ее к месту стальным взглядом.

– Неужели, Брайенна? Неужели вы действительно рады меня видеть?

– Конечно. После свадьбы вы станете здесь господином.

– Мы уже были бы обвенчаны, если бы вы предпочли приехать ко мне во Францию. Но вместо этого вы сбежали в Бедфорд, чтобы не стоять у алтаря.

– Неправда! – негодующе вскричала девушка, но не осмелилась рассказать, что же произошло на самом деле, – братья и так враждовали!

Она лихорадочно подыскивала подходящее объяснение;

– Принцесса Изабел никогда не любила меня и выбрала других дам сопровождать ее во Францию.

Она с облегчением перевела дух. Изабел и вправду не любила ее, а Роберт не осмелится допрашивать принцессу, почему та не взяла с собой Брайенну. Но глаза Роберта недоверчиво сузились.

– Думаю, ты просто не собираешься выходить за меня замуж!

– Это не так, Роберт. Я даже сшила подвенечное платье.

– Покажи его!

Кровь отлила от лица Брайенны. Ведь это все равно что назвать ее лгуньей! Роберт требует доказательств – значит, ее слово ничего для него не значит.

– Это… плохая примета, если жених увидит платье невесты до свадьбы, – пролепетала она.

– Опять уловка, Брайенна?

– Нет. Я покажу наряд, если это успокоит тебя!

«Почему я должна потакать ему?» – мелькнула в мозгу мятежная мысль. Но она не смогла остановить Брайенну, которая с улыбкой взяла Роберта за руку и повела в замок.

Мистер Берк обратил внимание, что приехавшие с Робертом рыцари раньше служили под началом Невилла Уигса. Хорошо, что его нет с ними… Но сколько это продлится, если де Бошем станет здесь хозяином?

Брайенна сделала знак мистеру Берку.

– Это Роберт де Бошем, мой жених. Роберт, познакомьтесь с мистером Берком, моим кастеляном. Я никогда бы не справилась без него.

Роберт пристально рассматривал Берка.

– Это вы ведете счета?

– Да, милорд, – спокойно ответил управляющий. – Не хотели бы вы ознакомиться с ними?

Роберт небрежно отмахнулся.

– Для этого у нас еще будет много времени после моего возвращения.

Он едва не сказал: «Можете передать их мне».

Но тут же передумал. Брайенна и без того слишком нервничает. Лучше сначала жениться и переспать с ней, прежде чем заставить их всех плясать под его дудку!

Улыбнувшись Брайенне, Роберт предложил:

– Давай все же посмотрим твое подвенечное платье.

Девушка повела его в свою спальню и, подняв крышку стоявшего у стены сундука, вынула наряд из тончайшей ткани.

– О мой ягненочек, это плохая примета! Жениху нельзя видеть платье невесты до свадьбы! – встревожено воскликнула Адель с порога.

Но теперь, получив искомое доказательство, Роберт мгновенно пришел в хорошее настроение и галантно поклонился камеристке.

– Вы с каждой встречей становитесь все красивее! Не могли бы вы сложить вещи так, чтобы завтра утром все было готово к отъезду?

Адель вопросительно взглянула на племянницу, та чуть заметно кивнула.

– Конечно, могу, милорд. – Адель почтительно присела.

Брайенна уже успела по опыту установить, что наиболее безопасная тема разговора с Робертом де Бошемом – сам Роберт.

– Поздравляю с получением рыцарских шпор, милорд. Расскажите о ваших приключениях во Франции, – произнесла она магические слова, мгновенно превратившие Роберта в дружелюбного собеседника.

Славные подвиги, военные заслуги, отличия и более высокие награды – все было описано в подробностях еще до наступления вечера. За ужином и после Брайенна внимательно слушала рассказ Роберта о пышных празднествах, которые должны состояться в Виндзоре.

Неистощимой оказалась тема поединков на турнирах, а потом Роберт с нескрываемой гордостью поведал о своих ожиданиях – король Эдуард посвятит его в члены Ордена Рыцарства, поскольку он был первым военачальником, получившим рыцарские шпоры на земле Франции. Роберт сообщил также, что их венчание состоится на следующий день после турнира, и Брайенна, зная, что он не примет никаких возражений, покорно согласилась.

Все дороги, ведущие в Виндзор, были запружены Рыцари с оруженосцами, спешившие на турнир, пробирались между телегами и фургонами торговцев с товарами и фермеров, везущих припасы и зелень. В толпе легко было заметить жонглеров, священнослужителей, менестрелей, гадалок и проституток – все торопились на праздник.

На лугах и угодьях, окружавших замок, уже раскинулись многоцветные палатки и шатры, на ветру весело трепетали шелковые флажки и знамена. Расставаясь с невестой, Роберт предупредил:

– Я не смогу уделить тебе внимание днем, но каждую ночь мы будем встречаться в Трапезном зале.

– Спасибо за то, что проводили, милорд, – послушно и вполне искренне поблагодарила Брайенна. У Роберта, конечно, много недостатков, зато он силен, храбр и красив – всего этого достаточно, чтобы заставить женское сердце биться сильнее, и она отчаянно надеялась, что после свадьбы расцветет ее любовь к мужу.

Брайенна вынимала из сундука платья и развешивала их в гардеробе, когда Адель случайно выпустила из рук крышку, та громко стукнулась, и Брайенна подскочила от страха.

– Ягненочек, я не хотела так пугать тебя! Брайенна заметила, как трясутся ее руки, и только сейчас поняла, что она боится появления Кристиана Хоксблада. Каковы его намерения? Хоксблад похитил ее, чтобы предотвратить свадьбу Роберта во Франции. Как он поступит на этот раз? Бал Победы назначен на завтрашний вечер и открывает неделю торжеств, которая закончится турниром. На следующий день после него должна состояться ее свадьба. Брайенна была почти уверена, что араб вновь похитит ее, и решила все время быть начеку и не оставаться одной.

Списки участников турнира уже были составлены, а над местами, где обычно сидели королева и придворные дамы, воздвигли новый балдахин. Ограду, из-за которой простолюдины наблюдали за схватками, подновили и расширили, поскольку зрителей должно было собраться вдвое больше, чем в прошлый раз.

Принцесса Изабел велела всем дамам, включая Брайенну и Адель, сопровождать ее на ярмарку – волшебное место с кукольными театрами, акробатами, пожирателями огня и дрессированными собачками. Уличные разносчики продавали чашки с дымящимся горохом, кулечки с моллюсками, жареными каштанами и маринованными свиными ножками.

Скоро стало очевидно, что Изабел взяла девушек с собой только для того, чтобы те несли за ней покупки. Она останавливалась у каждого лотка и покупала не торгуясь все, что нравилось, – стеклянные бусы, украшения для волос, гребни, веера. У другого лотка она быстро разгадала обман и решительно отказалась от поддельных святых мощей и щепок от Креста Спасителя. Зато приобрела четки из блестящих семян неведомого растения с тяжелым серебряным распятием, как утверждал торговец, принадлежавшим самой Святой Терезе.

У палатки, где были выставлены все известные на земле настольные игры, Изабел выбрала шахматы, инкрустированные черным деревом и слоновой костью, потом заплатила огромные деньги за пару игральных костей, украшенных, как ей сказали, алмазами. Принцесса Джоанна выразила было сомнение в подлинности камней, но Изабел высокомерно объяснила:

– Конечно, они настоящие, иначе торговец не запросил бы так дорого!

Джоанна молча подняла глаза к небу, но тут остальные дамы начали восхищаться необыкновенными чулками и подвязками, привезенными из Франции. Торговец клялся всеми святыми, что поставляет такие же ко французскому двору. Подвязки оказались восхитительными вещичками из атласа и кружев, украшенными драгоценностями, бисером или вышивкой. Некоторые были отделаны мехом и перьями, выкрашенными во все цвета радуги. Никто из дам не смог устоять, чтобы не купить пару, а Изабел набрала целую дюжину.

Прилавки с мечами и оружием из толедской стали осаждали мужчины. А поблизости стоял испанец, выложивший напоказ стилеты и узорчатые кинжалы для женщин. Принцесса снова купила самый дорогой предмет – клинок с ножнами, украшенными драгоценными камнями. Многие леди в Европе носили такие, и Изабел решила ввести новую моду здесь, в Виндзоре.

Брайенна заинтересовалась ножом с изогнутым лезвием, похожим на маленький ятаган. Она скопила деньги на краски, но все же начала торговаться с испанцем, надеясь сбить цену. Наконец она сказала:

– Если я сегодня надену его на бал Победы, завтра все придворные дамы раскупят твой товар.

Испанец, сообразив, что девушка права, запросил только вдвое больше того, что сам отдал за нож, но Брайенна была счастлива, чувствуя себя хоть в какой-то мере защищенной. Если кто-то попытается силой увезти ее… придется пустить в ход клинок.

– Видите, – хвасталась Изабел, – Бедфорд уже подражает мне!

Принцессе понравился жаворонок в клетке. Жестокий торговец заверил ее, что птица будет петь в неволе. Но Изабел вскоре пожалела, что доверила жаворонка Брайенне, – та украдкой приоткрыла защелку, сочувствуя плененной птице. Она поклялась принцессе, что дверца неплотно закрывалась. А ее сердце воспарило от радости так же высоко, как и жаворонок, полетевший навстречу солнцу.

На балу Победы джентльмены разоделись в такие же яркие костюмы, как дамы. Большинство отказались от доходивших до середины бедра камзолов в пользу коротких, до пояса, дублетов, открывавших всю нижнюю часть тела и не оставлявших простора воображению. Очертания щиколоток, бедер и ягодиц были явственно видны но в первую очередь именно тугое мужское естество в обтягивающем трико заставляло священников рвать и метать против новой моды, как бесстыдной и непристойной.

Сидевшие на возвышении Плантагенеты притягивали взоры всех собравшихся. Король выглядел поистине великолепно в золотой парче и лазурном трико, таком тесном, что оно выглядело, как нарисованное на фигуре. Конечно, внешность монарха была не менее внушительной, чем у Черного Принца. Сегодня на наследнике был, как обычно, черный дублет, а трико поражало невиданным сочетанием черного с ослепительно белым.

Короткую модную тунику Джона Гента украшал рисунок в виде зеленых листьев, а сидевшая рядом хрупкая Бланш Ланкастер надела камзол, вышитый изумрудами, с облегающими рукавами. Отец ее, Генри Ланкастер, снова согласился стать главным церемониймейстером турнира. И в своей длинной мантии, отделанной мехом горностая, оставался единственным скромно одетым человеком в зале.

Живот королевы Филиппы был уже таким огромным, что придворные каждую минуту ожидали начала родов. Принцесса Изабел совсем не выглядела разочарованной и несчастной, а весело флиртовала с молодым гасконским дворянином, сражавшимся вместе с англичанами при Креси. Бернар Эзи был сыном лорда Альбре, союзника Англии. Изабел на протяжении всего ужина не сводила с него глаз, и Бернар отвечал пламенными взглядами.

Принцессе хотелось причинить кому-то боль. Луи отверг ее, впервые в жизни кто-то жестоко ранил Изабел в самое сердце. Единственным средством исцеления могла быть месть. Изабел выбрала жертву и решила пустить в ход все искусство обольщения.

Брайенна и Роберт сидели с принцем Лайонелом, который, как ни странно, был относительно трезв.

«Может, он наконец взрослеет» – подумала Брайенна.

Мужчины вели бесконечные разговоры об искусстве владения мечом и копьем, так что Брайенна могла без помех слушать трубадуров, ходивших между столами с лютнями и арфами. Молодой менестрель поклонился девушке и спел, песню, написанную специально для нее и прославляющую ее красоту и добродетель.

Брайенна вспыхнула от смущения и украдкой поглядела туда, где сидели Хоксблад и Уоррик. Лицо Кристиана оставалось бесстрастным, словно маска. На секунду у девушки перехватило дыхание. Нет, конечно, он не пошлет ей любовную песню, только чтобы подразнить Роберта! И тут, она внезапно поняла, что Хоксблад не имеет к этому никакого отношения. Никто и никогда не будет петь за него хвалу чужой невесте.

Брайенна благодарно улыбнулась Роберту, зная, что тот немало заплатил за написанную специально для нее балладу.

Когда складные столы убрали, чтобы освободить место для танцев, королева Филиппа подождала, пока король протанцует первый танец с принцессой Изабел, и немедленно удалилась. У нее начались схватки еще во время ужина, но ни за что на свете не смогла бы она испортить мужу бал Победы! Каждая придворная дама с нетерпением ждала возможности пройтись в танце с королем или, по крайней мере, с божественным принцем Эдуардом.

Брайенна приняла приглашение принца Лайонела на танец и тут же сообразила, почему его прозвали Быком. Какое облегчение охватило девушку, когда Роберт спас ее, можно сказать, из бычьих объятий, и, хотя он тоже двигался отнюдь не грациозно, Брайенна сочла очень трогательным, что жених сделал над собой усилие, чтобы угодить ей, несмотря на то что чувствовал себя более естественно на поле брани или на ристалище, чем на балу в роли кавалера.

Танцы были дозволенной формой ухаживания, поскольку допускали такие вольности, как прикосновения, шепоток на ушко и даже поцелуй. Не один дерзкий кавалер просил у дамы чулок или подвязку, чтобы носить на турнире знак ее благоволения на копье или рукоятке меча.

Брайенна уже успела отказать в подобной просьбе принцу Лайонелу и радовалась, что Роберт, поглощенный сложными фигурами танцев, забыл попросить у нее сувенир.

Танцуя с принцем Эдуардом, Брайенна с тревогой осведомилась о Джоан. Принц широко улыбнулся.

– Прекрасно себя чувствует. Мы с ней хотим, чтобы родилась девочка.

– Мне так недостает Джоан! – пожаловалась Брайенна.

Руки Эдуарда до боли сжали ее плечи.

– Клянусь чашей Грааля, ваша тоска ничто по сравнению с моей. Поверьте, мне легче лишиться руки, чем расстаться с Джоан. Ее брат Эдмунд пообещал приглядеть за ней, пока я не вернусь, а ждать осталось недолго!

– Значит, армия скоро возвращается во Францию?

– Да. Наши победы дали нам большое преимущество. Мы должны идти вперед, пока не завоюем всю страну. Я вернусь туда сразу же после турнира. Буду очень рад, если вы приедете, Брайенна. Джоан очень скучает без вас.

Неожиданно в зале началось нечто вроде суматохи. Танцы прекратились, присутствующие возбужденно перешептывались. Когда король кружил в танце Кэтрин де Монтекьют, графиню Солсбери, ее кружевная голубая подвязка, расшитая драгоценными камнями, упала к его ногам и заскользила по натертому полу.

Щеки Кэтрин запылали от смущения, но Эдуард Плантагенет, как истинный рыцарь, поднял подвязку и, засучив рукава дублета, обвел взглядом злорадствующих придворных.

– Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает! – провозгласил он.

А потом взял Кэтрин за руку и подвел к мужу. Через некоторое время король поднялся на возвышение и обратился к присутствующим:

– Подвязка издавна служит символом почета у рыцарей нашей страны. Мой великий предок Ричард Львиное Сердце при штурме Акры[56]56
  Ричард Львиное Сердце (1157 – 1199), английский король с 1189 г ., из династии Плантагенетов, который во время 3-го крестового похода захватил остров Кипр и крепость Акру в Палестине. – Прим. ред.


[Закрыть] приказал самым храбрым своим рыцарям надеть подвязки. Эти воины, прославленные мужеством и храбростью, известны как Рыцари Голубого Бича. Отныне я утверждаю Орден Подвязки, девизом которого станут слова: «Honn soit qui mal у pense» – «Пусть будет стыдно тому, кто плохо об этом подумает»:

Роберт пригласил Брайенну на следующий танец.

– Каждый мужчина в этом зале горит желанием получить наивысший знак отличия английского Рыцарства, но только двадцать шесть из нас удостоятся такой чести[57]57
  Орден Подвязки – высший английский орден, которым впоследствии награждали только представителей знати. Число его членов не должно было превышать двадцать шесть человек, включая короля. – Прим. ред.


[Закрыть].

Из этих слов Брайенна заключила, что Роберт не сомневается в своей причастности к самым достойным, и мысленно вознесла молитву об исполнении желания жениха, поскольку уже видела, каков он, когда терпит поражение.

– Я знаю человека, сгорающего от похоти при взгляде на тебя. Мой ублюдок-братец наблюдает за нами с бесстрастным лицом, но под маской он прячет зависть ко всему, что принадлежит мне. Он лебезит перед отцом, надеясь унаследовать замки и земли, и как, должно быть, взбесится, когда я получу титул!

– О, Роберт, я не думаю, что он питает к тебе неприязнь, – запротестовала Брайенна, безуспешно пытаясь заглушить угрызения совести.

– Надеюсь, что я прав. И еще надеюсь, что, сгорая от страсти к тебе, он задохнется от ревности в день нашей свадьбы.

Роберт откинул голову и громко рассмеялся. Брайенна отчаянно пыталась сменить тему:

– Ты не попросил у меня сувенир, чтобы носить на турнире.

Роберт плотоядно ухмыльнулся

– Не соглашусь ни на что, кроме подвязки.

Мысли спутались, а в душе царил такой хаос, что

Брайенна даже не смогла притворяться смущенной или разгневанной. Она просто нагнулась, пошарила рукой под юбкой и быстро стянула с ноги подвязку.

– Я бы предпочел сам ее снять, – дерзко заявил Роберт. – Но знаю, ты настоящая маленькая жеманница и не позволишь раздеть себя до свадьбы!

Брайенна, не смутившись, спокойно взглянула в глаза жениху.

– Спасибо, что согласился подождать, Роберт. Спасибо, что не принуждаешь меня к близости. Ты настоящий рыцарь. – В этот момент принц Лайонел о чем-то заговорил с Робертом, и Брайенна сделала знак Адели, что пора уходить.

На следующее утро колокола возвестили, что королева Филиппа благополучно разрешилась еще одной дочерью. Брайенна и Адель навестили супругу короля и получили разрешение заглянуть в великолепную резную колыбельку и увидеть новорожденную. Принцесса Изабел, желая отвлечь внимание от ребенка, собрала всех своих дам и приказала проводить ее на ристалище. Поля и луга на много миль вокруг Виндзора были заполнены зрителями и участниками. Со всей Европы прибыли Рыцари, чтобы сразиться во славу Эдуарда Плантагенета. Принцесса Изабел собиралась отправиться на арену посмотреть, как тренируется Бернар Эзи. Брайенну это не интересовало, но она понимала, что в толпе, среди людей, будет в безопасности.