Текст книги "Планета супербарона Кетсинга"

Вок поблагодарил осьминога за план с потерей имущества и водолазной свиты. Вот бы сел в лужу, если бы пришлось демонстрировать принцу то, чего не существует. Принц же поднялся:

– Прошу прощения, я вернусь через несколько минут, и мы продолжим разговор.

Вернулся он действительно довольно скоро, сразу обратился к Воку:

– Граф де ла Коста, я обдумал ваш рассказ, проконсультировался с экспертами. Думаю, вы захотите узнать выводы.

Самым интересным принц посчитал упор не на прочность лат, а на скорость передвижения.

– Если вдуматься, граф, можно понять, что доспехи вам только мешают, сковывая движения и заставляя нести лишний вес.

Вывод был безукоризнен, однако кто-то из слушавших хихикнул – там, на юге, сражаются в недостойном виде. Но принц повел ладонью, остановив веселье. Вок промолчал – пожалуй, увидь здешние жители земные соревнования, посчитали бы, что свихнувшиеся спортсмены скачут по дорожке в одном только нижнем белье.

– Что ж, граф, думаю, не я один горю желанием взглянуть на заморскую технику боя. Не проведете ли вы краткую демонстрацию? – Принц повел рукой, придворные тут же расступились, и оказалось, что он показывает на дверь, декорированную по сторонам разнообразным оружием.

– Разумеется, ваше высочество. – И выбора у Вока не было, да и возражений против демонстрации тоже. Ведь не насмерть придется биться, вот так, «посередь бала», образно говоря.

Короткий коридор привел в довольно большой зал. На одной стене висело оружие, но не просто так декоративно висело, а чтобы удобно было снять и использовать. Вдоль другой шли скамьи. И запах, легкий запах спортивного зала, его ни с чем не спутаешь.

– Здесь мы изучаем новые приемы. – Принц опять улыбнулся по-новому. – Как видите, не забываем и про пешее фехтование, хоть и считаем его дисциплиной, касающейся исключительно рядового состава. Надеюсь, помещение вам подойдет?

Вок представил коня в этом небольшом зале, хмыкнул, скинул верхний камзол, переступил ногами. Хороший пол, застеленный тонким, чуть пружинящим ковром, вполне приемлемая дорожка. Вопрос – дальше что от него ожидается? Остановился, вынимать свой меч не хотелось. Узкий, удобный, почти шпага, но ведь острый как бритва. Демонстрировать с ним выпады – запросто, но не согласится благородная тусовка на «танцы» смотреть, а калечить кого-нибудь на потеху – дело совсем не подходящее.

Подошел слуга, показал на маленькую дверцу. Раздевалка? Оказалось да, раздевалка, в ней доспехи на выбор, все затянутые светлым полотном, чехлами. С помощью того же слуги Вок примерил один, другой, выбрал самый легкий, почти не стесняющий движений. Удивился, что чехлы слуга снимать не стал, а поклонился и показал на выход.

На дорожке уже стоял назначенный соперник. Высокий, с длинными руками. В зале, среди придворных, Вок его не видел, видимо – профессиональный фехтовальщик, тренер или спарринг-партнер. Тоже в доспехах, затянутых полотном, но не светлым, а темно-серым. В руках – длинная обоюдоострая сабля, хотя нет – не острая, заточка обозначена, но скруглена, спортивный инвентарь. Вок двинулся к стене, прошел вдоль – оружие было рассортировано по категориям. Остановился около прямых мечей, выбрал самый тонкий и легкий, взял в руку, взмахнул, проверяя баланс. Для незнакомого клинка нормально, шпагу заменит.

Появился слуга с тряпкой, протер саблю соперника, который немедленно отошел от центра. Когда выбравший оружие Вок вернулся на дорожку, слуга протер и его меч, молча рукой показал, что начинать надо с разных концов зала.

Одновременно закрыли забрала и двинулись друг к другу. Шагов за десять Вок встал в позицию, пусть длинный сам подходит. Тот сделал прямой разведочный выпад, отклониться от которого удалось легко, даже не отбивая. Отточенным движением боец ушел назад, но ровно на столько, чтобы не подставиться под укол, описал оружием дугу, не гася инерцию, а грамотно меняя ее направление, вывел на рубящий удар справа и чуть сверху. Вок отработал левой ногой, добавил скорости правой толчковой, длинный выпад вперед, укол в плечо, под наплечник, ушел назад. Классический удар шпагой, как на дорожке в настоящем спортзале. С той лишь разницей, что целился не в корпус вообще, а в стык доспеха.

Разошлись, у соперника на сером полотне под наплечником появилось отчетливое красное пятно. Кровь? Тупым мечом? Нет, длинный никак не реагировал на рану. Ерунда какая-то, но поединок-то продолжался. Минута, не больше, и на серых чехлах, затягивавших доспехи соперника, удалось нарисовать еще четыре пятна, все в районе стыков. Спарринг-партнер дрался профессионально, но не успевал. И сабля у него была тяжелее, и замахи, рубящие удары требовали слишком много времени. Миллисекунды, все те же сто – двести миллисекунд, наверное, но их колющая шпага гарантированно выигрывала у рубящей сабли. И прыгал соперник от задней толчковой ноги, не умел, а может, не знал, что передняя делает атаку длиннее.

Команда «Альт!» остановила обоих, нет, конечно, не земная спортивная команда, просто так мозг Вока воспринял сказанное принцем «стойте, достаточно». Тихо сказанное, но таким образом, наверное, монархи устроены – их речь слышна даже дерущимся. Раскрашенный красными пятнами спарринг-партнер как ни в чем не бывало откинул забрало, поклонился принцу и скрылся в раздевалке. Мелькнула догадка, Вок приложил меч к своему запястью. Появилась красная полоска. Вот оно что, химия какая-то. Наверное, для того и ткань на доспехах. Пропитана чем-нибудь, а слуга тряпкой своей смазал клинки вторым реагентом. Соприкоснулись – хлоп-реакция, и пожалуйте вам эффект. Химию школьную Вок не помнил, но, судя по всему, именно она и применялась в отсутствие привычных в земном фехтовании сенсоров, лампочек, да и электричества в целом.

С сиденья чуть выше остальных улыбался принц. Повел рукой, в зале появилось четверо готовых бойцов. Один был вооружен саблей уже знакомого вида, двое – прямыми мечами разной длины, четвертый – копьем и топориком. Вот этого Вок не ожидал – в одиночку против четверых – это не по-нашему, крутиться придется вовсю. Отметил, что цвет ткани на доспехах у противников не одинаковый – от почти белого у саблиста до очень темного у копейщика. Интересно, для глаз соперника такая разница в цвете придумана или только для удобства зрителей?

На этот раз на исходные не расходились. Один из мечников быстро пошел вперед, нанес удар, Вок легко отскочил, контрвыпадом обозначил укол в плечо – первое красное пятно. Мечник сделал пол-оборота, рубанул горизонтально. Отлично, удар сильный и медленный, отклониться от такого – раз плюнуть. Шаг вперед – шпага достала предплечье противника над перчаткой, шаг назад – меч свистнул перед грудью, не задев доспеха, длинный проход вперед – третье красное пятно, теперь на стыке спинных пластин и правого наплечника.

Вок чуть не пропустил момент, когда в атаку пошел саблист. Пришлось отскочить вбок, неуклюже получилось. Черт, не тренировался он никогда крутиться между двумя бойцами! Нырнул вниз, попытался достать второго и едва не получил от первого. Схватка, поединком это назвать было уже нельзя, закрутилась. Вок отскакивал, отступал, наносил контрудары. Если один из соперников замешкивался, пытался атаковать. Они почти не замешкивались, хотя и дрались не слаженно, по одному. Кажется, сумел зацепить саблиста, но мечник чуть не провел удар в шею. Вок поскользнулся, упал, вскочил. Удалось вскочить, противники не ожидали падения, помешали друг другу. Вок отбил копье. Держать в поле зрения трех бойцов оказалось трудно, они все время перемещались, старались окружить. Пришлось прижаться к стене, отбиваться уже от четверых. Замелькал серый цвет разной яркости, клинки, копье, топорик. Пропустил удар в шлем, даже не понял от кого…

Команды Вок не услышал, увидел, что противники остановились. Он тяжело дышал, одежда под доспехами прилипла к телу. Попробовал прикинуть счет. Первый мечник получил пять уколов, из них четыре – в уязвимые сочленения между латами. А вот уже второй имел только одно красное пятно, да и то на левом наплечнике, который в реальном бою прекрасно защитил бы хозяина. Ткань на доспехах двух других оставалась чистой, если не считать небольшой отметины на ступне копейщика. В ступню Вок точно не колол, так что эту кляксу считать не стоило. А вот сам, сам граф де ла Коста был похож на леопарда. Если, конечно, бывают матерчатые леопарды в красную крапинку. Соперники достали его раз двадцать.

Монарх повернулся, и публика потянулась прочь. Вок покрутил головой, сообразил, что ни душа, ни даже таза с водой спортсменам здесь не предлагают, вздохнул, быстро сменил латы на камзол и покинул пустой уже спортзал.

Принц взял бокал с небольшого столика, обратился к Воку:

– В способность нанести сопернику точечный удар, поразить сочленение доспеха верилось с трудом, однако вы, граф, нам эту технику блестяще продемонстрировали.

Оставалось признать тактичность монарха, не упомянувшего абсолютный проигрыш во второй схватке. Даже больше – принц не стал продолжать обсуждение, только улыбнулся окружающим. Но обратился опять к Воку:

– Как вам понравился сегодняшний турнир?

– Спасибо, очень впечатляюще, однако… – Стоит критиковать или совсем это неуместно, особенно после фиаско в спортзале? Да ладно, чего каждого острого угла бояться. – Однако при таком множестве участников не удается понять происходящее до конца, сопереживать, приняв сторону одного из соревнующихся.

– Что ж, ожидаемые слова, ведь у вас сражаются один на один. Но ваши турниры оторваны от реальной жизни. Разве в бою есть отдельная арена для каждой пары?

– Мы не видим турниры подобием войны, – решил отстаивать родной спорт Вок. – На наш взгляд, поединки справедливее, поскольку позволяют выяснить, кто же лучший.

– Как можно говорить о справедливости, если все бьются одинаковым оружием? Побеждает тот, кому ваш, одинаковый для всех, меч по руке.

Ох, ну и взгляды в этом Средневековье, хотя… Принц заметил замешательство и нашел способ продолжать, излишне не обижая гостя:

– Что ж, если вы полностью отделяете турниры от войны, находят объяснение и гарольд на арене, и команды, которые он подает. Однако – двое пеших воинов, к тому же их все время разнимают. Много ли зрителей собирают такие ристалища?

Вок задумался – а ведь действительно. Кто ходит на матчи?.. Принц и в этот раз заметил растерянность гостя, правильно его понял и тут же сделал вид, будто вопроса вроде бы и не задавал. Обернулся к только что вошедшему человеку:

– Что-то вы задержались, дабл-п граф Борровс, как вам понравилось сегодня?

Вок взглянул на вошедшего, им оказался тот самый злобный коротышка. Судя по выражению лица, коротышка, тоже заметивший Вока, очень хотел сказать что-то неприятное, а то и сделать. Но не при принце же, который к нему, дабл-графу, в этот момент и обращался. За день Вок изрядно устал и был совершенно не в настроении дожидаться, пока неприятный персонаж освободится и затеет ссору. Немного пошарив глазами по залу, нашел ливрею распорядителя и постарался изобразить вопросительный взгляд. Опытный придворный намек понял и едва заметным движением головы дал понять – покинув сейчас дворец, гость этикета не нарушит.

К барону тащились совсем усталые, не только граф, но и свита, которой потом еще по своим домам расходиться. Ну ладно, им-то за это плата положена. Хотя – Вок усмехнулся – ему ведь тоже положена. Обещана осьминогом, и бегать приходится никак не меньше.

Вдаваться в пропорциональность между вознаграждением и количеством затраченных шагов изрядно набегавшийся шпион не стал. Вместо этого решил поразмышлять над словами принца. Вот деремся мы на Земле тремя видами оружия, похожего и по похожим правилам, считаем свой спорт совершенно честным и справедливым. А тут совсем другая точка зрения, и видно с нее совсем другое. И не назовешь точку зрения инопланетной, у себя дома можно так же, как принц, рассуждать. Драться одинаковым оружием не честно? Сразу Вок усмехнулся, конечно: занятная мысль, не больше, а потом вспомнил детские секции, в которые когда-то записывались всем классом. Именно! Всем классом! Отбор там шел, и ничего иного. Так же и в фехтовании, хотя туда Вок попал гораздо позже. Так же. Даже методичку видел «Рекомендации по отбору детей для занятий шпагой и рапирой» – ключевое слово «отбор». Какой-нибудь юный Илья Муромец не занимался бы и месяца, мышечная масса – не то, что нужно, чтобы выигрывать на дорожке. Завернул бы детский тренер Илюшу прямо с порога. А мальчонке понастойчивее позволил бы ходить на занятия, но особо не заморачиваясь, игнорируя. Надолго ребенка не хватило бы, сложно ли заставить его поверить, что сам не справляется? Мальчишка уйдет, будет ругать себя за отсутствие воли и упорства. Но какое дело большому спорту до таких переживаний? А дай былинному богатырю оружие, требующее силы, глядишь, и олимпийский чемпион появился бы. Несправедливость. В одних ли детских секциях? Вон о Воке в команде, наверное, забыли уже. Отсеялся. Новые соревнования, новые герои. Хотя, если честно, героем Вок не был. Ну и ладно, Муромец в детстве вообще на печи лежал и ни в какие спортивные секции не записывался.

Так что на все стадионы и клубы, кроме, пожалуй, очень платных, ведут отбор по фенотипу, как это называется у нас, осьминогов. Тяжелому в фехтовании делать нечего, короткому – в баскетболе. А самому Воку делать уже нечего в спорте вообще. Одернул себя – а хочет он что-то делать в спорте? Определенно нет, прошло уже. Обида, что выгнали, не прошла, а желание прошло. Вот и славно, как там говорится – время добиваться и время взглянуть шире? Не так говорится? Ну и что, все равно надо смотреть шире.

Глава 12. Дабл-п граф и дуэльный вопрос

Обманным движением Валентина прошла вперед, неожиданно повернула левое плечо и непонятно как, не восстанавливая равновесия, оказалась позади Вока, нанесла укол в поясницу. Мигнула лампочка, но сигнал не прозвучал. Не занимая исходную, не дожидаясь команды, Валентина повторила атаку, вновь непонятно как проскользнула и ударила сзади. Лезвие вошло глубоко, Вок упал на колени, подняться не получалось. Жена стояла над ним со шпагой в руке, другой клинок, не спортивный, боевой, сидел в спине.

С какой стати? Она никогда в жизни шпагу в руки не брала, и вдруг… Легким жестом жена сдвинула маску – какая же это Валентина? Это девушка, случайно встретившаяся около базара. Как можно было спутать? Тонкая и длинноногая, загадочно улыбающаяся. Кто так улыбался? Наверное, не она, у Вока просто не было возможности рассмотреть лицо той девушки. Да, улыбался принц, принц множества значимых улыбок. И у незнакомки на улице длинными были не ноги, а закрывающее их платье…

Вок успел проснуться до того, как девушка окончательно превратилась в принца, превращение не радовало, несмотря даже на то, что знакомство с монархом было гораздо менее поверхностным, к тому же тот показал себя человеком умным и интересным. Вок усмехнулся – а начинался сон с Валентины. Сидит жена, наверняка теперь бывшая, в голове, куда деться. Где-то читал, что разные переживания остаются в активной памяти разное время. Потом если и всплывают, то иначе, уже без сопровождающих эмоций. Примеры приводились, но вот сколько времени мешает спать бывшая супруга, тот автор то ли не знал, то ли решил держать в секрете.

Девушка, которую хочется вспоминать… не то что жену. Если ее найти? Перед глазами вновь мелькнула сцена – низкорослый слуга сообщает госпоже о беспорядке в одежде, взмах руки… Опля, ведь не слуга вовсе, а наглый коротышка, толкавшийся во дворе замка, дабл-граф какой-то. Может, не просто так? Может, заметил, что Вок смотрел на его даму? Тогда, если верить Дюма с мушкетерами, надо ждать прямого конфликта и вызова на дуэль…

За завтраком не отпускали мысли о незнакомке, за ними прицепом тащился коротышка.

– О чем задумался мой друг, могу ли спросить? – заметил рассеянность гостя хозяин.

– Думаю, не получить ли вызов на дуэль, – пожал плечами Вок.

– Как понимаю, противостояние налицо, дело за формальным вызовом?

Вок опять пожал плечами.

– Что ж, это весело, – сделал неожиданный вывод барон.

А чего еще ожидать в Средневековье? Ведьм здесь, похоже, не жгут, религиозных процессий наблюдать не приходилось. Всего и развлечений в мирное время – турниры да дуэли.

– Ну, раз весело, надо готовиться к празднику. – Вок пристально посмотрел на барона. – Нужны наставления опытного человека. Для начала неплохо узнать местные дуэльные правила.

Барон даже удивился вопросу.

– Обычаи есть, но у вас такие же. Как иначе?

Теперь удивился Вок, промямлил:

– Ну, оружие какое, место, секунданты?

Слова «секундант» барон не знал, попытки объяснить ни к чему не привели, и, вконец запутавшись, он посоветовал взять свиту человек в шесть. Вок опять спросил про правила, потом, для примера, начал растолковывать земной дуэльный кодекс, но вскоре оставил бесплодные усилия, больше похожие на попытки внедрить земной кодекс на чужой планете. Тем более что и сам с подобными вещами знакомился только по телевизору. Вместо этого спросил об оружии. Получил дельный совет найти коня потяжелее.

– А пешком нельзя? – Неуместный вопрос, но куда деваться?

Барон смотрел молча, будто от удивления язык проглотил. Пришлось пояснить, кратко изложив придуманную для принца версию:

– У нас на юге горы, бьемся пешими, а верхом не любим, у нас лошадь – штука крестьянская.

– Тогда тебя убьют, – подытожил барон.

– А верхом?

– Верхом только победят, а уж выжить от тебя зависит. – Барон подмигнул и показал глазами на свою все еще болевшую ногу. – У нас теперь с самыми страшными ранами выживают. – Потом объяснил серьезнее: – Ни один благородный человек не стерпит обиды, если против него пешим выйдешь.

– Спасибо, понятно, – кивнул Вок. – Панихиду заказывать рано…

– Кстати, а с кем удалось поссориться, если не секрет? – Барон наконец задал вопрос, который не мог не интересовать его с самого начала разговора.

– Имя я вроде бы слышал, но, к сожалению, не запомнил. Он толкнул меня в замке у принца, потом я понял, что не просто так толкнул.

– Ну, выбор и не велик, нарисуйте его. – На столе появились кисточки и пергамент, волшебный-самоочищающийся, как помнил Вок.

Но вот от чего очищать, если по рисункам Вока кошку от собаки отличить не удалось бы?

– Может, я зря этот разговор затеял, – попытался открутиться от испытания изобразительным искусством граф де ла Коста. – Формально ведь никакой ссоры не было. Ну, толкнул он меня, так и убежал сразу, я даже обругать его не успел.

– Ха! – объявил барон. – Благородному человеку не нужен повод для дуэли. – И придвинул пергамент Воку поближе.

В голове мелькнула фраза, сказанная, кажется, папой д'Артаньяна: «Дерись по любому поводу, а если нет повода, все равно дерись». Но вот что с пергаментом делать? Они здесь все, похоже, великие художники, нельзя позорить честь Южной державы своими каракулями, достаточно стыда натерпелся, когда принцу схемы спортивного боя рисовал. Вок проигнорировал движение барона и попытался описать потенциального противника словами:

– Этот благородный человек имеет маленький рост, толст, и у него злое, недовольное лицо. Носит коричневое, наверное, фамильный цвет. Пожалуй, он вообразил, что я интересуюсь его дамой. Или возлюбленной – я не в курсе.

– Ошибочно вообразил? – вдруг подмигнул барон.

Вок замешкался и понял, что даму упомянул совсем не нейтральным тоном. Спалился – хозяин его замешательство заметил. Пришлось пожать плечами:

– Случайно встретил девушку со свитой, недалеко от базара. Действительно очень привлекательная девушка. Мне кажется, этот толстяк ее сопровождал, но и в этом я не уверен.

– Понятно, главное – внимание даме. Прекрасно. Даже если учесть, что дама требует времени и мы реже будем обедать вместе, я все равно рад за вас.

Вок смутился, но обернулось и к лучшему, увлекшийся идеей любовных похождений гостя барон перестал настаивать на немедленных художественных упражнениях. Впрочем, и о девушке больше расспрашивать не стал, из вежливости, понятное дело. Вок же решил при следующем случае признаться, что рисовать совершенно не умеет. Осталось придумать какую-нибудь правдоподобную причину, не унижающую достоинство графа и всего Южного государства в целом.

Вызов поступил тем же вечером, под возникшую в голове картинку из мультфильма – ту, где хор поет «предчувствия его не обманули». Ужинали давно надоевшей Воку курицей, закупавшейся ежедневно и, как ни странно, по его собственной инициативе. Так уж придумалось – разобравшись с тем фактом, что материальные возможности барона весьма ограничены, пришлось искать способ внести свой вклад в домашнюю кассу. Понятно – не обижая хозяина. В голову не пришло ничего лучше, чем объявить местных кур восхитительным северным блюдом, пришедшимся по вкусу, когда барон лежал раненым. И, поскольку барону помог бульон, купленный именно за южное золото, продолжать платить за деликатесы самостоятельно. Вок подозревал, что хитрость эту хозяин разгадал сразу, но и ладно, важен результат…

Одетого во все бурое посыльного Редвик представил без особой помпы:

– От дабл-п графа Борровса графу де ла Коста.

Бурый человек молча высыпал перед Воком горсть мелких монет, повернулся на сто восемьдесят и удалился.

– И что же это значит? – удивился Вок.

– Все-таки темные вы там у себя за морем. Вызов. Тебя же оскорбили, прислав деньги. А уж мелкие деньги!

Разница в менталитетах очевидна, даже принц Датский вряд ли бы огорчился, глядя на наличные.

– Понятно, графские разборки. Два сэра с равными титулами встречаются в… Кстати, а где и когда драться?

– Не совсем равными, уважаемый граф де ла Коста, не совсем равными. – Барон кивнул дворецкому, и тот положил на стол пергамент, очевидно доставленный тем же посыльным.

Показалось, хозяин что-то знает про Борровса, очень уж многозначительно он назвал Вока полным титулом.

– А что не так с равенством? Разве граф без двойного «п» хуже, чем с двойным?

– Наоборот, скорее наоборот. Сам-то титул тот же, не хуже и не лучше, но вот поколения осталось лишь два. Кстати, всем известно, как граф Борровс из-за этого переживает. Видите ли, у нас сохранилась древняя традиция завершительного графства, хоть в большинстве стран она давно забыта. Все ваши потомки будут графами де ла Коста, а с фамилией Борровс иначе. «Дабл-п» означает предпоследний, сын его будет сингл-графом, последним, внук никем. Завершительное графство было пожаловано на несколько поколений и вскоре подходит к концу.

– Окончательно и бесповоротно?

– Почему же. Можно получить еще сколько-нибудь колен, да и постоянное графство кому-то жалуют, – усмехнулся барон и продолжил: – Но не умеет Борровс совершать великие дела, а просто так наш принц титулы не раздает.

Вок оценил остроумие системы обратного отсчета. Действительно, много ли остается в праправнуках от заслуженного предка? А уж в черт-те каком колене! Вот только насчет своих будущих потомков брало сомнение. Не входил в планы расклад, при котором они графами бы назывались. Хотя… Перед глазами мелькнула девушка, из-за нее вся история заварилась. Интересно, скрещиваются ли земляне с местным населением? Вок мотнул головой – ну и глупости лезут, улыбнулся барону:

– Что же, оскорбим противника, выйдя пешим строем.

Барон пожал плечами, но, пожимая, взглянул с уважением – кажется, посчитал своего гостя очень отважным человеком.

Место больше всего походило на сельский стадион. Вытоптанное поле в половину футбольного, несколько деревянных скамеек, старый жердяной забор, дыры в котором вполне потянули бы в качестве ворот. Хоть афишами состязание и не анонсировалось, собралось человек десять зрителей. Бездельники какие-нибудь, считающие себя знатоками спорта. Картину дополняло послеобеденное солнце и унылый пейзаж без зелени, хоть и с кустарниками. Кусты настолько пропылились, что сами забыли о существовании зеленого хлорофилла и цвет имели грязно-серый.

Перед глазами изумленной свиты Вок покинул седло. Еще дома, у барона, решил снарядиться как можно привычнее. В рамках имеющихся возможностей, конечно. Длинный по местным меркам меч годился и в качестве шпаги, и для сабельных ударов, легкий, не сковывающий доспех, плохо ли, хорошо ли, но защитивший во время топтания странствующими монахами. Левую руку прикрывал узкий щит, в придачу Вок тащил с собой безнадежно непривычную короткую пику. Взял ее исключительно из обманных соображений, про копейный бой знал только, что острием надо тыкать во вражескую сторону.

Предпоследний граф Борровс тоже появился со свитой из шести человек, одетых в более-менее одинаковое коричневое, что серьезно отличало их от Воковых наемников, среди которых даже Маркс не щеголял цветами своего господина.

Дабл-п граф, он же предпоследний, не понял, зачем соперник покинул седло, приближаться не стал, гарцуя на другом конце поля. Выглядело это довольно комично. Зверя коротышка выбрал, будто тоже советовался с бароном. Его «лошадь потяжелее» больше всего напоминала знаменитого воронежского жеребца, грызущего рельсу. Вок хорошо помнил эту скульптуру, еще в девятом классе на спор поехал на Московский проспект, перелез ночью через забор, за который ее политкорректно запрятали, и наделал фоток со всех сторон. Ох, как он драпал от заметившего вспышки охранника!

Если бы коротышка не был так зол – а злость его была видна даже на расстоянии, – смотрелся бы он довольно потешно. На широкой, почти плоской, спине похожего на чемодан животного расположиться нормально он не мог, короткие ноги раскорячились и торчали в стороны. Позиция выглядела настолько неудобной, что казалось, предпоследний граф вынужден ехать, сидя на шпагате, даже жалко стало страдальца.

Подумалось – а почему, собственно, соперник столь несимпатичен? Тот же Женька – небольшого роста, толстоватый, напоминает ярко-рыжего Винни-Пуха, и всех обаяет. А этот – ну злыдень злыднем. Наверное, движется так – резко, раздраженно, будто все ему изрядно должны. Ну и лицо, конечно, если вблизи смотреть. Напряженное и неулыбающееся лицо у кого угодно неприязнь вызовет.

Наконец, Борровс осознал, что на лошадь карабкаться Вок не собирается, а вовсе даже оскорбляет его, графа, своей пешеходностью. Развернул суперконя и начал медленно разгоняться для таранного удара. Контрприемов у Вока не имелось, смотреть на приближающееся животное, аналог танка в средневековом исполнении, было некомфортно. Наклоненное сверху вниз копье дабл-п графа выглядело недружелюбно.

Достать противника шпагой в первом столкновении не получится. Слишком уж длины у оружия разные. А пикой – умения не хватит. Вок постарался сгруппироваться, присел, уменьшая площадь поражения. Нет, Борровс не промахнется, надо уворачиваться. Конь приближался медленно, не вихрем, как это показывают в фильмах. Движение вообще казалось заторможенной киносъемкой. Вблизи зверь совсем заслонил своего наездника, видны были только бронированная конская грудь с торчащим сбоку от нее наконечником копья и заляпанный грязью квадратный живот с прикрепленными по углам толстыми мускулистыми ногами-копытами.

Предпоследний граф оказался не виден совсем, значит, и он не видит, куда копьем тыкать. Но вот куда бить самому? В лошадь? Может, это не по правилам? Да пофигу правила! Тем более незнакомые! Вок упер свою пику обратным концом в землю и направил острие между пластин, защищавших вражескую скотину. Резко распрямил ноги, прыгнул вправо, на ту сторону, куда наезднику копье не перекинуть.

Конь проехал мимо, лишь чуть зацепив Вока задней левой. Мелочь, если не считать потери переломившейся пики. Вок вскочил на ноги, обернулся – проскакавший в конец арены коротышка выруливал для новой атаки. Ага! Незряшным оказалось копье даже при отсутствии всякого умения. Нет, конь не был ни выведен из состава сражавшихся, ни мало-мальски серьезно ранен. Но кожу на его гиппопотамьей груди поцарапать удалось, и лошадиный доспех тер как раз по больному месту. Зверь подергивался, стараясь избавиться от причиняющих неприятности железяк, и не особенно напрягался в деле послушания наезднику.

Однако коротышка сумел развернуть военную биомашину в нужном направлении и начал повторный разбег. Надо было придумывать что-то новое. Что? Как псов-рыцарей в классическом фильме на лед стаскивали? Не пойдет, там толпой наваливались, массовку взять негде. Вок опять сгруппировался, стал считать шаги коня. Прыгуны! Прыгуны в легкой атлетике разбегаются, точно отмеряя шаг, приходят нужной ногой в нужную толчковую точку. Конь – не атлет, но он и шаг не меняет, разгоняется и мерит одинаково. Шаги, считать шаги! Отодвинуться на метр назад. Чуть дальше. Нет, чуть ближе. Осталось четыре, три, один… Копыто ударило в землю там, где надо, где ожидалось. Вок прыгнул вперед, схватил конскую ногу, прижался к ней. Копье прошло над головой, даже не зацепив шлема. Вынырнуть из-под стремени удалось до того, как копыто оторвалось от земли. Теперь подпрыгнуть, обхватить голень, потом бедро коротышки. От неожиданности тот замешкался, но через мгновение бросил копье и выхватил меч. Но Вок уже обнимал противника за талию – попробуй ударь сам себя сбоку тяжелым мечом, которому требуется замах! Пока коротышка искал способ, удалось откинуться назад, стащить врага на землю. Довольный потерей руководящего звена конь ускакал в дальний конец арены.

Все, гад, кончилось твое преимущество, пешком ты ничего не умеешь, Вок вывернулся из-под дабл-п графа, потянулся за шпагой – нет. Что-то острое, торчащее из коня или наездника, срезало портупею, уронило оружие в пыль. Не важно, обойдемся, руки есть – взять на классический болевой прием. Коротышка оказался неудобным, как шар для боулинга, вскочил на ноги первым. Вок повернулся в полспины, ударил пяткой под колено. Железо клацнуло по железу, Борровс упал, но вновь вскочил, держа в руке короткий кинжал. Захват запястья, вот он болевой. Не получилось, здесь тоже жесткий металл, сустав зафиксирован – не вывернешь. В голове промелькнуло – давно не тренировался, точности нет. Но что точность, если кузнечные клещи нужны врага из брони выколупывать. Поднырнул под руку, бросил через себя. Это уже классическая борьба какая-то. Сбил дыхание, не ожидал, насколько тяжел железный колобок. Плохо, не восстановить. Правым каблуком в живот, ниже кирасы, здесь пластины мелкие, дадут ход тупому удару. Коротышка будто не почувствовал, извернулся, ногу рванула боль. Вражина сумел воткнуть кинжал под доспех вдоль голени. Вок упал, враг дергал, пытался освободить клинок, застрявший между пластиной и Воковой ногой. Каждый рывок парализовал волной боли. Сквозь сполохи в глазах Вок нашел голову противника, ударил левой, здоровой ногой в шлем. Борровс повалился навзничь, и Вок наконец дотянулся до валяющейся шпаги. Бесполезно. Выбирал ведь оружие подлиннее, чтобы хоть маленький шанс был достать всадника. Теперь слишком близко, боксерский клинч, да и только. Коротышка не подныривал под клинок, он сразу там был. Навалился на обездвиженного болью Вока. Сцепились намертво, граф без номера пытался поймать графа предпоследнего хоть в какой-то захват, придержать, передохнуть момент, сориентироваться. Удалось, но не полностью. Одна рука у того осталась свободна, ей он колотил Вока по шлему. Прямыми короткими, для длинного мощного размахнуться не удавалось – лежал на боку, и размаху мешала земля.