Текст книги "Кодекс крови: Кодекс крови. Грани реальности. Тени кукловодов (сборник)"

И ещё один важный нюанс. Когда мы уже выдвигались, оставив большую часть отряда на своими спинами, я подал знак Мануэлле и почти мгновенно получил подтверждающий ответ. Суть состояла в том, что она, сославшись на договоренности с мастером Люцианом – для двух остававшихся здесь Хэйзер, а те наверняка поинтересуются причиной – должна была двинуться следом за нами. И никаких подозрений, ибо всегда можно сослаться ещё и на поступивший приказ, ведь парный связующий браслет у неё на руке имелся.

Нам, в свою очередь, требовалось сделать так, чтобы оба Хэйзер по возможности остались вовне собственно хранилища. И тут уже имелись кое-какие наработки. Да, точно имелись, хотя риск в них присутствовал, не без этого.

Поселение жило своей жизнью, но в некотором отдалении. Нам сильно повезло, что ликаны в принципе не любили располагать в пределах «жилой черты» то, что нарушало «природную гармонию». Так что все склады с продовольствием, иными припасами и даже хранилище с более ценными вещами частенько располагались на отшибе. Хотя защищали их всегда неслабо, с какой стороны ни посмотри. Сеть заклятий, собственно охрана, да и, случись что, сразу набежало бы немалое количество членов прайда, готовых порвать в лоскуты тех, кто покусился на имущество.

Рассчитывали ли мы на удачу? Как сказать… Она никому ещё лишней не была, но вот расчёт был на совершенно иные факторы. Вот почему почти все ликаны очень не любят что Хэлькригер, что Рэдин? Они в состоянии поднять зомби или кадавра, причём сделать это так, что он некоторое время будет восприниматься охранными заклятьями как живой и свой. Не все могут подобное, но Люциан был действительно мастером Гнили, способным и не на такие трюки. К тому же узнанные от Балтора ключи нынешних сигнальных и части охранных заклятий… Должны справиться, причём справиться тихо, что сейчас очень важно.

Ага, почти на месте. И уже видим внешнюю охрану хранилища – троих ликанов, которые явно находятся в состоянии заметно расслабленном. Не ожидают нападения. Совсем расхлябанностью тут вроде и не пахнет, а всё равно даже частичного расслабления охраны достаточно для того, чтобы они жалели об этом своём промахе очень сильно и крайне недолго. Трупы ведь на сожаления в принципе не способны.

Если надо к кому-нибудь подобраться бесшумно и незаметно – сложно найти для этого лучших специалистов, нежели вампиры клана Хэйзер. Их называют повелителями Тумана, но это отражает лишь малую часть того, на что они действительно способны, что в состоянии делать с собственными телами.

Поверье о том, что вампиры могут становиться туманным облаком, пошло именно от тех немногих случаев, когда магию Хэйзер наблюдали со стороны простые люди. Хэйзер вовсе не превращались в туманное облако, они могли нарушать материальную структуру любого объекта – живого или мёртвого, органического и неорганического – делая её «призрачной». Камень и дерево, земля либо стекло… без разницы. А ещё то же самое творили с собственными телами, пусть и на более тонкой, сложной основе. Сначала материя вне собственного тела. Лишь потом, когда осваивалась первая часть магии клана, приходила очередь второй – работы с собственным телом, изменения его структуры. Метаморфизм? Отнюдь, ведь даже в «призрачной» ипостаси ни один Хэйзер не мог изменить число конечностей, строение скелета. Что было, то и есть, помимо тех мелких, косметических изменений, на которые способны представители любого клана Красного Рода.

Туман же… А что туман? Он сопутствует «призрачному» состоянию Хэйзер, это их спутник в сей ипостаси, вдобавок дополнительный источник силы. Особая же прелесть для вампиров этого клана – это когда и вокруг есть туман, причём совершенно естественный. Тогда с ними совсем сложно справиться.

Со стороны на переход в иную ипостась посмотреть – зрелище крайне впечатляющее. Вот были два вампира, а теперь уже во все сторону хлестнули струи туманной дымки, скрывающей то, что происходило в центре. Как ни старайся, увидеть сам процесс изменения материи не получалось. Зато через пару секунд туман стал едва заметной дымкой, а оба Хэйзер превратились в самых настоящих «призраков», какими их описывали многие писатели. Ещё секунда… туман стал ну совсем незаметен, тем самым заметно понижая возможность оказаться замеченными охраной. Затем же оба вампира медленно так, плавно погрузились под землю, выводя незаметность свою на очередной уровень. Впечатляет!

Стали ли они совсем необнаружимыми? Отнюдь. Можно было, если совсем пристально присмотреться, обнаружить лёгкую туманную дымку, стелящуюся над землей. Да только часто ли караульные, пусть и из ликанов, обращают внимание на подобную экзотику?

Череп же пустил в ход давнее и испытанное своё оружие – серебряные черепа чёток, которые, пока лишь малость увеличившись в размерах, теряясь в траве и листве, устремились в сторону троих Потрошителей. Синхронный удар, понимаю. Тут нужен большой опыт, умение отслеживать коллег по атаке и чутьё… всё это у экселенца присутствовало в полной мере. Ну же, ну… вот-вот и могут что-то почуять. Один уже завертелся, пока не понимая причину своего беспокойства, но внутренний Зверь подсказывал, что рядом есть нечто угрожающее. А если задёргался один, то и на других почти мгновенно перекинуться может. Ликаны, они ж дикие, инстинкты главнее разума.

Есть! Вырастающие за спинами двоих Потрошителей Хэйзер, буквально возникшие из-под земли, ударом руки пробивают грудную клетку, впиваясь в сердца врагов, раздавливая их. Именно сердце, а не мозг, наиболее уязвимая часть организма детей Лунного Зверя. Парадоксально, но факт, даже при фатальных повреждениях мозга ликаны способны ещё некоторое время жить и сражаться. А вот вырванное или раздавленное в кровавую кашу сердце почему-то разом приводит их в абсолютно спокойное мёртвое состояние. Но только их, а не гаар-гулов. Загадка, однако, для меня так точно.

И черепа экселенца в тот же момент скопом впиваются в горло, лицо, пах последнего из Потрошителей. Увеличиваясь в размерах, они становятся тем, чем являются на самом деле – опаснейшим оружием, частицами единого артефакта, который Примарх вот уже не первый век не просто использует, но и совершенствует по мере сил и возможностей. Такие вот «помощники» в некоторых кланах есть у каждого – маски Носферату, оружие Хэлькригер, – а у большинства по ситуации, по желанию и возможностям каждого отдельно взятого вампира. Сам я тоже начинаю думать о подобном. Но только думать, ибо до стадии «делать» дойдёт ещё нескоро. Рановато мне покамест на такое замахиваться, своё бы освоить, из основы. Пусть прогресс резво так скачет, но…

Мертвы. Все троё, причём именно так, как доктор прописал, то есть без шума и тем более криков. Даже амулеты изготовления Ламорис, звук глушащие, не понадобились. Теперь быстренько к телам и пусть над ними в предельно быстром темпе мастер Гнили поработает. Нам требуются «проводники», в присутствии которых защитные системы внутри хранилища не активизируются, посчитав их присутствие достаточным для тишины и спокойствия.

Мда… а вот смотреть на работу Рэдин – то ещё сомнительное удовольствие. Мастер Гнили оправдывал своё положение, работая предельно быстро, но очень уж мерзко это выглядело. Он одновременно поднимал сразу двух кадавров по упрощённому варианту, а вот над третьим, главным в тройке охранников – он опознавался легко, по висящему на груди особому амулету, передающемуся от одного старшего в карауле к другому – совершал несколько иные процедуры. Вскрыв черепушку и обнажив мозг, Люциан сноровисто собрал из извлечённых из поясной сумки деталей странное устройство, похожее на проволочную сетку с узлами-кристаллами и отходящими вниз четырёхлепестковыми штырями. Примерился и… вонзил сию сложную конструкцию в мозг мертвеца. А затем провёл рукой, и кристаллы замерцали разными цветами, замигали. Штыри же стали вращаться вокруг своей оси, лепестками-лезвиями перемалывая ткань мозга в кашу, которая к тому же разлагалась прямо на глазах, вдобавок источая довольно мерзкий запах. Гниль, чего тут ещё сказать-то можно! И её повелители, умеющие из процесса разложения и распада материи получать огромную силу… и знания. Вот и сейчас держащий обе руки на «сетке» Люциан замер, прикрыв глаза и явно сконцентрировавшись на творимой магии. Знаю, Мануэлла кое о чём рассказывала. Однозначно он сейчас впитывает в себя выкачиваемую из гниющего мозга мёртвого Потрошителя нужную ему информацию.

Информацию не всю огульно – на подобное потребовалось бы очень много времени, даже не часы, а дни, – а именно нужную ему. Но отфильтровать это самое нужное, отбрасывая в сторону лезущий под руку мусор, да ещё в условиях неслабого такого цейтнота – работа очень сложная. Печально, что придётся ликвидировать такого мастера своего дела. Самую малость печально, на долю мгновения.

– Я узнал нужное, – облегчённо выдохнул Рэдин, открывая глаза, после чего извлёк «сетку», лёгким телекинетическим импульсом очищая её от ошмётков гнили, ранее бывшей мозговым веществом. – Теперь пройдём через всю защиту хранилища.

– Всю?

Недоверчивое хмыканье экселенца заставило Люциана тут же поправиться:

– Главное не трогать отдельные особенно ценные предметы. Они защищены каждый своей системой чар.

– Теперь верю. Вас сопроводит мой ученик, а я вынужден остаться здесь… не нравится мне окружающая атмосфера, нити простирающегося Хаоса чувствуют возмущение со стороны кеарна, одного из них, ближайшего. Этим двоим, – взгляд поочерёдно на обоих Хэйзеров, – Тоже лучше остаться. Потому поторопитесь, мастер Люциан…

– Я не буду задерживаться, Примарх.

Сработало. Разве что Люциан вновь задействовал свой связующий браслет, но это лишь на руку нашим планам. Теперь Мануэлла точно не ошибётся со временем прибытия сюда. И это есть хорошо.

* * *

Что такое хранилище местных Потрошителей? По сути, не более чем средних габаритов пещера, при создании которой использовалась магия земляной стихи. Укрепление сводов и стен, создание ниш и отнорков, разделение на несколько частей с дверями между ними – при понимании сути стихии не столь и сложное занятие. Никакой особой фундаментальности, что неудивительно, учитывая тягу ликанов к периодической перемене мест. Они ведь как… То в одном месте селятся, то в другом, пусть время между этими периодами и длится годами. Особая культура, очень древняя, насквозь пропитанная традициями, имеющими силу непреложных законов.

Есть ли до этого дела лично мне? По большому счёту вроде как и нет, разве что так, на будущее, с исследовательской точки зрения. Познай врага своего – и обретёшь немалое преимущество над ним. Не дай ему познать твою суть – и углубишь это преимущество. Но в настоящий момент меня больше интересовали те трофеи, которые реально было взять с этого места. А их хватало. Потрошители пусть были и самым диким прайдом Лунного Круга, но это не означало их скудость. У ликанов, если удавалось добраться до их закромов, вообще много чего интересного и ценного найти удавалось. Здесь же, в их исконных местах обитания, да к тому же с учётом богатых месторождений различного рода кристаллов, до которых все мы большие охотники… В общем, хорошо сегодня зашли, с пользой!

Кристаллы прямо в друзах, кристаллы «сырые», то есть прошедшие первичную обработку по подготовке к приёму энергии, но не запитанные. Уже заполненные пусть и чуждой, но силой… их тоже можно было использовать, пусть и предварительно «очистив». Готовые амулеты и не только на кристаллической основе, ведь дети Лунного Зверя, как и мы, использовали самые разные материалы: металлы, камень, дерево… И только последний вариант нам не годился от слова совсем. Не дружим мы, вампиры, с тем, что имеет прямое отношение к стихиям, жизни, природе. Такова уж наша суть, и покамест с этим ничего нельзя поделать. Многие говорят, что сделать нельзя вообще ничего, но это не есть путь Вер-Заррен, уже привыкших воплощать то, что считалось немыслимым и непредставимым.

Прибрать к рукам можно было бы многое, но излишне нагружаться точно не стоило. Уходить надо хоть и с добычей, но налегке, чтоб не снизилась скорость. Жадность, она ещё никого до добра не доводила.

– Это они, – вымолвил Люциан, глядя на скромно стоящие у стены довольно массивные каменные плиты. – Тяжёлые… Пусть кадавры несут.

– А может даже нести не придётся, – усмехнулся я, указывая на лежащие рядом несколько листов бумаги, скрученные в трубочку. – Если это то, что я думаю… на кой бес нам тащить каменюки, если они заменяются невесомой бумагой? Зато сам камень придётся уничтожить, чтобы не возникло подозрений.

Пока мастер Гнили думал, я взял эти самые листы, развернул их… Ага, как раз то, что и требовалось, то есть перенесённые на бумагу надписи. Видимо, казначей счёл нужным либо сам скопировать символы, либо поручил кому-то из подчинённых. Оно и понятно, ведь если прикажут доставить «экспонат», то лучше сначала попробовать обойтись копией, а не таскать тяжелые грузы. Это даже ликаны понимают.

Меж тем оба кадавра, повинуясь мысленным командам Рэдин, собирали и паковали всё ценное и малое по объёмам, что можно было отсюда унести. Правильно, нам меньше хлопот. Сами же кадавры… не уверен я, что они останутся в рабочем состоянии в самом ближайшем времени. Мне же надо не то что приготовиться – я уже готов, – скорее предельно сконцентрироваться перед предстоящей схваткой. Я уже слышу приближение… И догадываюсь, кто именно приближается, в отличие от мастера Гнили Люциана, для которого это явно будет сюрпризом. Сначала просто, а затем, как я надеюсь, фатальным.

Увидев Мануэллу, Люциан на какое-то мгновение замер, не понимая, почему его подопечная и подчинённая оказалась тут не то что без приказа, а даже без предупреждения. Тот самый миг растерянности, который нам и требовался для того, чтобы нанести удар. Давно мной заготовленный и опирающийся не только на собственные – довольно пока скромные – возможности, но и на сразу несколько выданных экселенцем амулетов Поцелуй Хаоса сорвался с руки и впился в окружающую мастера Гнили защиту.

И практически одновременно со мной активированное Мануэллой Отрицание Плоти, причём не классическая его форма, а с внесёнными компонентами для повышенной эффективности против плоти не просто немёртвой, но уже тронутой гниением. О последнем нюансе знал я, но не Люциан, на что и купился. Ведь сперва сформированное Мануэллой сероватое облачко понеслось в мою сторону… тем самым ещё на пару мгновений удержав Люциана от атаки по мне. Действительно, зачем атаковать того, кого уже бьют, если одновременно надо защититься от заклятия школы Хаоса, весьма неприятного и усиленного амулетами. Поцелуй Хаоса штука коварная, он одновременно и полезен и очень опасен. Полезен для Вер-Заррен, действуя на нас как кратковременный стимулятор, повышающий чувствительность к энергетическим потокам, преобразуемым в силу Хаоса и искажаемым до неузнаваемости. Зато для всех других… Хаос рвёт в клочья энергетические каналы в телах тех, кто не сумел прикоснуться к сути этой первостихии, делая жертву на немалое время практически беззащитной перед магическими атаками.

Вот он первым делом и поспешил сбросить эту гадость, попутно усиливая щиты, нацеливая их на защиту от магии именно нашего клана. Они у него хорошие, не статические, подстраивающиеся под ситуацию согласно воле заклинателя. А атаковать он явно решил чуть позже, не видя особой угрозы во всего лишь ученике Примарха, к тому же очень юном по меркам Красного Рода. Да и перебивать атаку Мануэллы не хотел.

Велико же было его удивление, когда Отрицание Плоти, оказавшееся управляемым, в последний момент вильнуло, пронеслось мимо меня и… впилось в его собственную защиту, на противостояние такому явно не рассчитанную. Удивление, неверие, шок. Появившаяся было на лице ненависть сменилась страхом, когда мастер Гнили понял, что это ещё далеко не всё. Вырвавшиеся из-под земли серебряные черепа, подросшие и с исказившимися чертами, уже ничем не напоминавшие черепа хомо сапиенс, вгрызлись в его защиту, перемалывая её, и так надломленную всё ещё действующими Поцелуем Хаоса и Отрицанием Плоти.

Попытка огрызнуться, ударив массовой Могильной Гнилью, была заблокирована… как мной, так и уже оказавшимся в зоне видимости Черепом, который банально накрыл небольшие участки рядом с нами тремя Водоворотом Хаоса, отбрасывающим в сторону всю постороннюю магию. Затратные чары, зато чрезвычайно эффективные. И неопознанным мной заклятьем Искажения по Люциану, которому уже было совсем тоскливо и печально. Про попытку натравить кадавров, чтобы выиграть хоть секунду-другую… Бесполезно. Реальность вокруг плыла, затрудняя тупым гниющим марионеткам даже ориентирование в пространстве, отчего они дёрнулись совсем не в те стороны, куда требовалось. Обмануть тупые конструкты всегда несложно, если знать их сущность, их восприятие мира. Знать, чтобы исказить, что так любит делать мой клан.

По сути бой был почти кончен, экселенц бесхитростно додавливал ослабевшего противника, который и защищаться толком не мог, сминаемый волнами искажения реальности и выворачиваемый наизнанку импульсами хаоса, умело добавляемыми Черепом. Да и серебряные помощники экселенца продолжали свой пир, им годилась даже тронутая гнилью плоть вампира клана Рэдин.

Контроль над кадаврами перехватила Мануэлла. Правильно, марионетки ещё пригодятся, тут даже сомневаться не стоит. Перехватив же, приблизилась к уничтожаемому Черепом своему бывшему наставнику. Не сразу, лишь дождавшись позволяющего это жеста. Вот она, плата клана Вер-Заррен, та самая, что была запрошена. Получите, и можно даже не расписываться. По Кодексу крови достаточно лишь прозвучавших слов, бюрократия и бумагомарательство у нас не в чести.

– Вот так и закончился твой путь, мастер Люциан, ученик и воспитанник самого Клавдия Осквернителя, – искривив губы в злобной, саркастической усмешке, процедила вампиресса. – Это я завела тебя в заранее приготовленную ловушку, выродок. И я знала, что ты хотел сделать со мной, для чего послал в этот далёкий домен в первый раз. Сделать меня изуродованной и обозлённой на всех марионеткой, видящей в тебе единственного защитника… Ты просчитался, запутался в больных фантазиях собственного разума! И теперь расплачиваешься. Надеюсь, процесс умирания страшен для тебя так же, как мне было бы страшно терять своё лицо, своё тело, подвергающееся медленному гниению от избытка магии нашего клана, от которого нельзя было бы защититься.

– Предавшая… Рэдин. Тебе недолго… наслаждаться местью… не простят. Из иного мира увижу…

– Вер-Заррен узнают всё. И получат те твои архивы из старого домика близ моря. Я о них знаю, а теперь узнают и они. Ах да, самое мерзкое из всего случившегося – те часы, которые я провела в постели с тобой, сгнивший изнутри больше, чем снаружи, урод!

И простенькое заклятье, разлагающее плоть, пущенное прямо в лицо Люциана. Мануэлла смотрела и улыбалась от всей души. смотря на то, как правильные черты лица её злейшего врага сначала искажаются, затем покрываются гниющими язвами… превращаются в гниющее месиво… в ничто, Всё, финита.

– Клан Вер-Заррен выполнил обещанное?

– Выполнил, – отозвалась Мануэлла, не отрывая взгляда от того, во что превратился её враг. – Благодарю вас, Примарх.

И я готова, в свою очередь, выполнить обещания, данные мной ранее. Только сначала нужно выбраться отсюда.

– Выберемся. Хорошо, что кадавры остались неповреждёнными, больше сможем унести. А оставшееся…

– Уничтожить, экселенц, – высказал я своё мнение. – Только чтобы с задержкой, когда мы будем далеко отсюда. Это возможно?

– Да, Стилет, если только смена охраны не появится слишком рано. И ещё Хэйзер…

Взгляд на Мануэллу, и ответная улыбка вампирессы, сопровождаемая словами:

– Мастер Люциан погиб, попав в незамеченную им ловушку внутри хранилища. Я была этому свидетельницей. В случае гибели основного нанимателя Хэйзер на время действия найма подчиняются его заместителю, то есть мне. Контракт именно таков. Они не станут угрозой.

Тем лучше. Ведь если бы пришлось ещё вампиров этого клана изымать из реальности, возникло бы слишком много подозрений, в принципе недоказуемых, но от того немногим менее печальных. А так… всё нормально идёт, в русле допустимого. Осталось лишь унести ноги вместе с добычей, что тоже задачка не из самых простых.