Текст книги "Моя «Правда». Большие тайны большой газеты"

ДЕТЯМ ЧЕРНОБЫЛЯ

Инициатива родилась на страницах «Правды». Как помочь детям, пострадавшим от аварии в Чернобыле? Ответ мы нашли быстро, благодаря письму одного из читателей. Он писал нам, что готов передать ребятишкам из Белоруссии фрукты, которые он выращивает в своем саду. Письмо пришло из Краснодарского края.

Сразу же после публикации письма в редакцию пришла лавина подобных писем. Читал их Виктор Федорович Реут – один из старейших сотрудников «Правды». Теперь он работал у нас в отделе науки.

– Во время войны, – рассказал он, – мы оказывали помощь госпиталям – именно туда отдавали фрукты, которые присылали из Средней Азии. И люди чувствовали тепло людей из далеких республик…

Хорошие идеи в «Правде» поддерживались и реализовывались быстро. Так случилось и на этот раз. Договорились с военными, обратились к руководителям колхозов и совхозов, и вот уже военно-транспортные самолеты загружались ящиками с фруктами в Ташкенте и Алма-Ате, Ереване и Тбилиси, взлетали и брали курс в пострадавшие районы Украины, Белоруссии и России. Для летчиков это были тренировочные полеты, ну а для работников комитета госбезопасности – весьма напряженная работа. Дело в том, что именно сотрудники КГБ встречали каждый рейс, следили за перегрузкой фруктов в машины, которые и развозили их по деревням. Честно говоря, надо было тщательно следить, чтобы посылки из Средней Азии и Кавказа доходили до ребят, которым они и были предназначены.

Более сотни рейсов было осуществлено летом и осенью 1986 года. Тысячи ребятишек впервые в жизни узнали вкус сладких персиков и винограда, гранатов и мандарин. Понятно, что в глухих деревнях их в те времена не было.

Несколько месяцев работники отдела науки «Правды» работали своеобразными диспетчерами, определяя, куда именно должны направляться самолеты с подарками для чернобыльских ребятишек.

В это время родилась еще одна инициатива по поддержке ребят.

Во время поездки в Испанию с Олесем Адамовичем мы встречались с министром здравоохранения. Он поинтересовался, чем именно испанцы могут помочь пострадавшим от аварии. Мы предложили просто принять на месяц ребятишек из пострадавших районов, лечить их не надо, пусть покупаются в море, отдохнут… Первая группа из 100 ребят вскоре отправилась в Испанию. А потом к этой инициативе присоединились многие европейские страны, и тысячи ребят проводили лето в Германии и Италии, Австрии и Швеции, в других странах.

Несколько групп по инициативе «Правды» были направлены в Японию, в Институт Хиросимы, где они были тщательно обследованы.

К сожалению, эти инициативы вскоре превратились в «прибыльный бизнес». Нашлись люди, которые начали зарабатывать на доставке фруктов ребятам – мы уже не могли контролировать и обеспечивать с помощью работников КГБ доставку посылок из Средней Азии, и сразу же появились разные организации со звучным «Чернобыль» в своем названии. Им верили, а они воровали… Да и отправка детей за границу также стала во многом «бизнесом»: формировали группы, куда входили дети чиновников, не имеющие никакого отношения к событиям в Чернобыле. На Западе перестали принимать такие группы, когда стало известно, что одна из них полностью состоит из ленинградских ребятишек…

Кстати, одну из последних групп я отправлял в Италию 19 августа 1991 года. Это были белорусские ребята, они уже добрались до аэродрома в Чкаловском, но самолета не было. Выручил министр обороны Язов, с ним удалось связаться, и он распорядился отправить ребят. Вопреки всем прогнозам, военный самолет окружным путем все-таки добрался до Генуи, где ребят ждали итальянцы…

Ведь отдел науки – Виктор Реут, Алик Федоров, Анатолий Покровский, Андрей Тарасов и Игорь Мосин – принимали самое активное участие в Чернобыльской эпопее, и не сказать об этом я не могу…

БУДЕТ ЛИ АМЕРИКАНСКИЙ ЯЗЫК?

Одну небольшую заметку, опубликованную в «Правде», хочу повторить. И связано это с тем, что нынче наш русский язык заполняется словами абсолютно ему чуждыми. Они приходят с Запада и из Америки, и тут же становятся «родными».

Хорошо это или плохо?

Об этом я размышлял в канун нового тысячелетия, когда «нашествие из Америки» еще только начиналось…

Языки, как и народы, рождаются и умирают. К сожалению, в первом десятилетии XXI века их числу суждено сократиться в 10 раз! Из 6000 языков, которые существуют нынче на планете, останется только 600. Таков печальный прогноз ученых, которые убеждены, что столь высокую плату приходится платить человечеству за научно-технический прогресс, который в XX веке «сжал» пространство и время, объединил континенты, создал информационные сети, которые вынуждают пользоваться лишь несколькими языками.

Значит, реален «американский котел», о котором говорили в середине XX века?! Я имею в виду «теорию единого языка», предложенную учеными Лос-Анджелеса. В этом городе образовалась весьма своеобразная этническая группа, которая использовала 220 языков (!). Естественно, людям надо было общаться – вот и появился «американский английский». Ученые считали, что именно он постепенно вытеснит остальные языки и в городе будет создаваться монолитная среда.

Однако прошли десятилетия, но «котел» так и не появился, хотя число языков Лос-Анджелеса постепенно сокращается. Любопытно, что «набирает силу» не английский, а испанский язык – им пользуется все больше людей в Америке, и в предвыборной кампании кандидат в президенты США уже обязан это учитывать.

Лидером сегодня, бесспорно, является китайский язык. Им пользуется полтора миллиарда человек. Далее идут хинди и урду, английский, испанский и арабский – по полмиллиарда жителей планеты говорят на каждом из них. Ученые отмечают одну закономерность: роль английского языка уменьшается, и к середине XXI века он станет «примитивным», то есть упрощенным, чтобы на нем могли общаться представители разных стран и народов. Но самобытность собственных языков не исчезнет, напротив – их роль возрастет, так как язык остается носителем культуры и традиций.

К сожалению, в ближайшие годы, вероятнее всего, исчезнут такие известные группы языков, как, к примеру, «кельтская». Сегодня на бретонском, валлийском и ирландском языках говорит меньше миллиона человек, да и то это в основном представители старшего поколения, а молодые люди предпочитают объясняться на английском. В жизни «кельтской группы» нет ничего необычного: на наших глазах исчезло 150 языков индейцев Северной Америки, правда, еще остается около 30, но и их судьбы предрешена – об их существовании будут знать только лингвисты.

Сейчас русским языком пользуется 275 миллионов человек, и еще около 150 миллионов знают его. Однако ситуация меняется к худшему. В странах СНГ постепенно вытесняются русские школы, да и в дальнем зарубежье интерес к русскому языку падает. Недавно мне довелось побывать в Китае. Я попросил хозяев устроить встречи в спецшколах, где изучают русский язык. Такой школы в Сиане – древней столице Китая и одном из крупнейших культурных центров страны – не оказалось. А ведь раньше таких школ было большинство, но сейчас предпочтение отдается английскому, французскому и немецкому языкам. Это естественно, потому что инвестиции в китайскую экономику идут в основном из Америки, Германии и Франции.

А мы сами храним ли русский язык?

Напомню лишь одно из высказываний И.С. Тургенева, который знал многие языки, но боготворил один – русский: «Берегите чистоту языка, как святыню! Никогда не употребляйте иностранных слов. Русский язык так богат и гибок, что нам нечего брать у тех, кто беднее нас».

Если послушать радио, посмотреть разные программы по телевидению, пройтись по улицам города и почитать рекламу и вывески, то сразу же поймешь, что И.С.Тургенев из иностранных писателей…

ЛУЧШАЯ ПОПКА БРАЗИЛИИ

В 70-е и 80-е годы проходило много праздников коммунистических газет. Наиболее известные и популярные были во Франции, Италии, Португалии, то есть где компартии играли значительную роль в общественной жизни. На такие праздники ездили делегации от «Правды». В их составе были и работники ЦК партии. Но если на праздник «Юманите» или «Униты» делегации бывали большими, то в «дальние» страны они обычно состояли из одного-двух человек. И отправляли в такие дальние поездки тех редакторов и членов редколлегии «Правды», кто был помоложе – ведь в воздухе порой приходилось быть много часов.

К примеру, добирался я до Сан-Пауло более суток. Прямого рейса в Бразилию не было, а потому пришлось лететь через Канаду, Кубу и Перу, в общем, половину земного шарика обогнуть. Да и обратный путь был лишь чуть короче: Аргентина, острова Зеленого Мыса, Венгрия и потом уж Москва. Не поленился, подсчитал: более 60 часов провел я в воздухе. Но о том не жалею, потому-то поездка в Бразилию была потрясающе интересной. Да и необычной для того времени. Корпункта «Правды» в Бразилии не было, а потому об этой стране у нас было известно мало. Кстати, одна из моих задач состояла в том, чтобы добиться разрешения на открытие такого пункта.

Для поездки рекомендовали меня еще и потому, что президентом Бразилии в то время был писатель Жозе Сарней, и могла состояться моя встреча с ним. Не как редактора «Правды», а как писателя и драматурга, чья пьеса «Саркофаг» шла и в странах Латинской Америки. Поставлена она была и в Бразилии.

Гость из СССР, из «Правды», конечно же, был в центре внимания. Приходилось выступать на митингах, участвовать во всевозможных встречах, переезжать из города в город. Шефствовал надо мной знаменитый на весь мир архитектор Суарис Нимейер. Прилетаем с ним в Рио-де-Жанейро. Вечером идем ужинать в весьма престижный ресторанчик. Огромная сцена, на которой идет представление. Нам подносят различные блюда, выпиваем. Потом мне протягивают какую-то таблицу с фотографиями девушек, которые выступают перед нами. Мол, я должен отметить тех, кто мне больше понравится. В общем, все идет весело, непринужденно. Я отмечаю пять или шесть фото – впрочем, все девушки потрясающе красивые!

Расходимся под утро. За завтраком передо мной мои сопровождающие вываливают кипу газет. На первых полосах опубликовано фото: мы с Нимейером улыбаемся, что-то отмечаем в анкетах, поздравляем девушек с победой. Оказывается, мы были членами жюри весьма необычного конкурса. В рамках подготовки к знаменитому карнавалу в Бразилии шел отбор… самой красивой попки, и победительницей стала как раз та девушка, которую мы с Нимейером выбрали!

В этот же день мы вылетели в Бразилиа для встречи с президентом.

Жозе Сарней оказался человеком удивительно приятным, разговорчивым. Мне удалось удачно пошутить о корпункте «Правды», мол, так сложилось, что «Бразилия – провинция Перу», так как именно там работает наш корреспондент. Посмеялись, а затем президент пообещал исправить положение. Действительно, уже на следующий день Сергею Свистунову дали визу на приезд в Бразилию (раньше ему всегда отказывали), а затем в этой стране открылся и наш корпункт. И Сергей стал первым, кто в нем работал.

«Правда» опубликовала интервью с президентом Бразилии. В нем, в частности, на вопрос о том, как он соединяет литературу и пост президента, ответил так:

«Я всегда говорю, что литература – мое призвание, а политика – моя судьба. Конечно, сочетать эти два занятия весьма сложно. Но в определенной мере это все-таки удается. Ведь политика и литература как бы дополняют друг друга: политика – это взаимоотношения между людьми, а литература – это конфликт внутри нас…»

Наш разговор шел об улучшении отношений между Бразилией и СССР, об установлении более тесных контактов. Было видно, что в отличие от своих предшественников президент этого очень хочет.

После встречи посол в Бразилии сказал, что передаст шифровку в Москву об этой встрече, а потом, смущаясь, добавил: «Но я обязан сообщить и об участии вас в конкурсе, а также о том, что все газеты опубликовали об этом материал. Извините, но промолчать я не могу…»

«Праздник гласности» прошел красочно и эффективно: коммунисты обрели новых своих сторонников. Мы, делегация «Правды» – Сергей Свистунов, Домионас Шнюкас и я, – улетали из Сан-Пауло с чувством успешно выполненного задания.

В Москве меня пригласил к себе секретарь ЦК партии Михаил Васильевич Зимянин. Он похвалил за проделанную в Бразилии работу, сказал, что ее высоко оценивают «по обеим линиям» – он, безусловно, имел в виду информации и от посла, и от резидента КГБ. Это было обычной практикой в то время: каждую делегацию за рубеж контролировали два ведомства.

А потом Зимянин вдруг спрашивает:

– А девочки понравились?

– Очень! – я рассмеялся.

– Наверное, здесь в ЦК никогда раньше так внимательно не читали сообщения из Бразилии, – сказал он. – Многие интересовались твоим участием в конкурсе, обсуждали его, позавидовали тебе. Думаю, что теперь отбоя от желающих поехать в Бразилию не будет…

САДЫ ВАТИКАНА

Звонок из ЦК партии. В отделе пропаганды говорят, что небольшая группа общественных деятелей – 3–4 человека – должна вылететь в Ватикан. Во время визита в Италию Михаила Горбачева предполагается организовать его встречу с Папой Римским, но прежде необходимо «утрясти» формальности, узнать, будет ли Папа Римский поднимать вопрос об особой роли униатской церкви. Если «нет», то встреча во время визита Горбачева в Ватикане возможна…

– В состав делегации просят включить вас, правдиста Владимира Губарева, – сказал зав. сектором. – Почему именно вас, неизвестно…

Честно говоря, я сразу же догадался «почему?», но решил пока не говорить об этом.

– Делегацию возглавит председатель Советского комитета защиты мира Генрих Боровик, в нее кроме вас войдут работник Комитета и космонавт Георгий Гречко. Встреча назначена на 2 февраля, вылет накануне…

– Я не могу! – отрезал я. – Обещал быть в США, где будет премьера моей пьесы «Саркофаг». Обещание я дал еще минувшим летом, и там готовят встречу…

– Отставить Америку! Надо быть в Ватикане! И никаких разговоров… Должны понимать, насколько важен этот визит в Ватикан для страны, а ваши личные контакты в Америке могут подождать.

– Пусть в Ватикан летит кто-то другой…

– Просили вас. Вопрос решен на высшем уровне и обсуждению не подлежит. Это партийное поручение…

Был канун Нового 1989 года. Рождественские каникулы. Но я все-таки решился и отправил по факсу письмо Папе Римскому. Писал, что 2 февраля не могу принять его приглашение. Объяснил причины. Ответ пришел через несколько дней. Папа Римский интересовался, не устроит ли меня 17 января? Конечно же, эта дата устроила…

А на следующий день уже Генрих Боровик сообщил, что мы вылетаем в Рим 15 января. По-моему, ни в ЦК, ни Генрих так и узнали причину того, почему визит был перенесен. Наверное, подумали, что Папа Римский жаждал побыстрее встретиться с нами.

Почему же пригласили меня?

В 1972 году отмечался юбилей Николая Коперника. 500 лет со дня его рождения. Готовился к запуску спутник Земли «Интеркосмос-Коперник-500». Ученые СССР и Польши именно так необычно хотели отметить юбилей Коперника.

Я решил съездить в Польшу, побывать в тех местах, где жил и работал Николай Коперник, а также в тех центрах, где создавался спутник. Кстати, некоторые города удивительным образом совпадали. Это Торунь, Фромборк, Варшава и Краков. Эти «точки пересечения» прошлого и современности и легли в основу сюжета повести «От Коперника до „Коперника“».

В знаменитом соборе Кракова хранится рукопись Коперника «Об обращении небесных сфер». Мне удалось ее увидеть. А вынес мне эту бесценную книгу Кароль Войтыла, который здесь служил.

Он мне рассказал об истории этой рукописи, о том, как сохраняли ее во время войны. Я же поделился с кардиналом своей идеей о повести. Он попросил меня прислать книгу, я пообещал это сделать… Однако слово свое я не сдержал: так случилось, что в Кракове я больше не был, а про обещание попросту забыл…

Потом Войтыла был избран Папой Римским. Мне сказали, что он побывал на спектакле «Саркофаг» в Риме и одобрительно отозвался о нем.

Вероятнее всего, давняя встреча в Кракове и пьеса о Чернобыле (сам Папа – автор нескольких пьес, не очень удачных, к сожалению) и стали причиной моего приглашения на встречу в Ватикане.

Главная роль, конечно же, отводилась Генриху Боровику. Ему надлежало провести политические переговоры, ну а мы с Георгием Гречко были, так сказать, «для антуража».

В Италии нас ждали. Встреча была торжественной, посольство уделяло нам особое внимание, сотрудники с любопытством ждали итогов – предчувствовали, что им предстоит в будущем иметь дело и с Ватиканом.

Встреча с Папой Римским назначена на утро.

Мы шли по анфиладе залов. Двери распахивались перед нами. Стражники брали на караул. Придворные кланялись. А мы все шли и шли по бесконечным залам, постепенно приближаясь к библиотеке, где и должна была состояться встреча.

Волнение нарастало, что-то возвышенное поднималось во всем теле, а разум пьянел от восхищения и восторга…

И тут меня спасли мои товарищи. Я вдруг увидел, как у Генриха подергиваются губы, а Георгий покраснел. Волнуются! И даже больше, чем я!

Все это меня вдруг рассмешило. А почему? Что такое случилось экстраординарное?!

И удивительное спокойствие опустилось на меня. Я начал рассматривать происходящее как нечто забавное. Вот и все. У Папы Римского, в прошлом Войтылы, своя работа, ну а у нас – своя. Чего же волноваться?!

Такое ощущение происходящего очень помогло при встрече.

Пришли в библиотеку, поздоровались.

Папа пригласил нас к своему письменному столу. Присели. Генрих начал говорить о «большой политике», Георгий что-то добавлял о «борьбе за мир». Время утекало стремительно. Замечаю, что Папе скучновато все это. Такие разговоры он ведет каждый день и по многу часов…

А мне надо интервью взять, попроситься погулять по садам Ватикана да и не забыть об автографе – жена о том просила. Поэтому вмешиваюсь решительно:

– Простите, святой отец, но Горбачев готов с вами встретиться, если не будут затрагиваться те церковные проблемы, которые нас разделяют…

– Не будут! – быстро реагирует Папа.

Я продолжаю:

– Мне хотелось бы прогуляться по садам Ватикана…

– Почему? Там ничего особенного нет…

– Я дважды был в музее Ватикана, через окно смотрел на сады, вот и появилось такое желание. Вы ведь там прогуливаетесь?!

– Хорошо… А еще что?

– Автограф…

– Это получите все… Но вы не сдержали свое обещание, помните?

– Книгу о Копернике привез, – я протянул Папе экземпляр, который предусмотрительно прихватил с собой. – И все-таки интервью…

– Спрашивайте.

– Трудно ли быть Папой Римским?

Он на несколько секунд задумался. Наверное, впервые пришлось отвечать на подобный вопрос. Потом ответил:

– Трудно. Но с Божьей помощью можно…

Эта фраза появилась во многих мировых газетах. После того, как интервью с Папой Римским появилось в «Правде».

Впрочем, это будет позже, а пока мы сидим еще в библиотеке Ватикана.

Беседа пошла непринужденно, весело. Как потом заметил Георгий Гречка, что надо было взять с собой бутылочку водки – она как раз пришлась бы кстати. Но выпить было нечего, а потому просто сфотографировались на память. Попрощались тепло. Папа предложил нам поехать в Ассизу, в другие места Италии, связанные с Ватиканом. Мы согласились.

Правда, в полной мере осуществить такую поездку не довелось. Боровик торопился в Москву, чтобы лично доложить Горбачеву о встрече с Папой, а Георгий должен был приступить к тренировкам – он готовился к новому полету. Я задержался в Италии на несколько дней, подготовил большой материал о Папе Римском. Он назывался «Сады Ватикана».

Но напечатать материал удалось не сразу. Состоялось заседание редколлегии «Правды», на котором я был обвинен «в политической близорукости», мол, между Ватиканом и Московской патриархией есть глубокие разногласия, и публикация в «Правде» интервью с Папой Римским недопустима. Мне не удалось убедить членов редколлегии, что ошибка как раз и заключается в том, что подобные материалы мы не печатаем.

После заседания редколлегии я зашел к Виктору Григорьевичу Афанасьеву. Он был согласен со мной: публиковать материал надо…

Через час он вновь собрал редколлегию, на которой сказал, что есть просьба Генерального секретаря опубликовать материал «Сады Ватикана» в «Правде». Наверное, Афанасьев разговаривал об этом с Горбачевым. Или с Яковлевым. Не знаю. Мне он ничего не рассказывал.

Материал «Сады Ватикана» был не только опубликован полностью, но и с фотографией, на которой вместе с Папой Римским стояли Генрих Боровик, Георгий Гречко и ваш покорный слуга.

Мы подарили Иоанну Павлу Второму осколок ракеты, уничтоженной согласно советско-американскому Договору по РСМД.

– С благодарностью принимаю этот дар, – сказал он. – Открываются обнадеживающие перспективы для упрочнения процесса разоружения. Для этого необходимы систематические контакты. В том числе между СССР и Святым престолом. Их нормальное развитие позволит рассмотреть многие вопросы мира, европейского процесса, хельсинкских соглашений, конференции в Вене, где работают как представители СССР, так и Ватикана. Наше время – время сотрудничества…

Конечно, такая публикация стала сенсацией: впервые в истории газета «Правда» напечатала беседу с Папой Римским. Впрочем, другого раза так и не представилось до нынешнего дня…

Потом состоялся визит М. С. Горбачева в Италию. Там он встретился с Папой Римским. Были установлены дипломатические отношения с Ватиканом. Шел даже разговор о том, чтобы мне поехать туда работать, но разве можно променять профессию научного журналиста на дипломатическую?!

Можно считать, что «Правда» сыграла важную роль в установлении отношений между СССР и Ватиканом. А позже туда устремились все наши политики, каждый хотел пообщаться с Папой Римским. Такие визиты стали «модными», что, кстати сказать, было замечено в Ватикане… Естественно, там были приняты меры, чтобы избегать назойливых визитеров, которых в России становилось все больше.