Текст книги "Москва – Маньпупунёр (флуктуации в дольнем и горним). Том II. Схватка на плато Маньпупунёр"

Глава 58. Раз картошка, два морошка

Алхимики всего мира стремились из глины получить золото. Пока получилось только у наших из Федерального дорожного агентства. Также там умеют производить бумажный асфальт

До аэропорта Сыктывкара, расположенного чуть ли не в центре города, добрались без особых приключений, лишь немного поболтало перед самой посадкой. Самолёт разместили на дальней стоянке за северным крылом пассажирского терминала. Почти сразу после остановки двигателей из него стали разгружать часть оборудования на подъехавшие внедорожники, часть в прицеп, прибывшего этим же рейсом болотохода.

Каждый знал свой манёвр и, потому дело спорилось. Не более чем через 45 минут, колонна из 4 джипов, Снегоболотохода СБХ – «Аркуда» и 4 снегоходов Yamaha, выехала через тыльные ворота аэропорта. По Колхозной улице не спеша доехала, свернув налево на улицу Советскую, и далее до Интернациональной в гаражи УМВД (милиции). С ним убыли 8 человек, ещё 7 были размещены в аэропортовской гостинице, остальных 28 человек увезли два автобуса ПАЗ до гостиниц «Югора» и «Тиман-Хаус».

Вскоре прибыла и легендированная официальная часть группы в составе 11 человек, прилетевшая в «город на Сысоле» позже на час рейсом из Домодедово KO 705, Москва – Сыктывкар на Embraer ERJ-135 Regional Jet, Комиавиатранса.

Утром следующего дня почти все разъехались, получив накануне подробный инструктаж, теперь уже в неформальной обстановке, что называется вживую от закреплённых работников территориального УФСБ РФ по Республике Коми. Других подробно ознакомили с обстановкой на местах, прибывшие по вызову сотрудники правоохранительных органов из отдалённых мест проживания и работы. Третьим помогли вникнуть в специфику местных условий сотрудники республиканской и районных отделов и пунктов милиции. Члены группы убыли в города, посёлки, на кордоны и заимки, по своим кустам, секциям, и рабочим группам. Отдельные отправились в сопровождении местных товарищей, некоторые в единственном числе.

Всего, с учётом выделенных Центром и местных сил и средств было задействовано ок. 100 чел. и 18 ед. различной автотехники, включая ГТТ и ГТСМ. Им предстояло найти иголку в стоге сена, площадью 416 800 кв. км. С населением 864 424 человека, при плотности населения 2,07 чел./кв. км.

Для Сидякина предшествующий день был наполнен решением уймы проблем, связанных с согласованием различных вопросов, транспортными делами, питанием и оборудованием, прежде всего.

Затем, местное руководство уже оповещённое из Москвы, о присвоении высокого звания, устроило небольшой праздничный ужин по случаю, отказаться не было никакой возможности, тем более что это соответствовало привычному положению дел начала работы «комиссии Центра». А, посему к неудовольствию генерала, большое и важнецкое дело начиналось, как всегда в России с – пьянки.

Мероприятие проводили в столовой здания на ул. Кирова, 38д. За столом сидели руководители УФСБ по Коми и начальники отделов и служб, в той или иной мере причастные к обеспечению решаемых прибывшей группой из Москвы задач, за исключением дежуривших. Все старшие офицеры, женщин не было, он настоял. Всего 12 человек, и как выразился, назначенный тамадой зам. нач. упра., и 2 генерала. Поскольку генерал – не человек, это счастье и посмотрел с намёком на своего шефа – генерал-лейтенанта. Запомнились Виктору Николаевичу под «нянь да сов» (пожелание приятного аппетита) местные угощения – строганина из оленины с морошкой (это раз). Та, чем более ел, во рту таяла, и ещё хотелось, и знаменитые пирожки – шаньга (шанежки) с картошкой (и это раз). Закуска замечательная была. Чтобы чего не подумал, сразу предупредили, что на стол скинулись добровольно. Сидякин в долгу не остался (рассчитался при убытии).

Люди были здесь попроще, молодёжь, щеки, как в Москве, не надували от важности и собственной исключительности.

Смело подначивали, и друг друга и руководство, коснулись юмористы и предмета столичного десанта. Спросили, сколько будет стоить возврат техники высокой проходимости обратно в Москву, намекая на то, чтобы неплохо было бы оставить её в Коми. «Ну это заказ руководства управления».

И ещё, дескать, – «… всю историю с кражей панагии придумал батюшка, чтобы приехали москвичи, посмотрели и дали под настроение команду наладить, наконец, дорогу на Троицко-Печорск, а подвиг его к этому местный прихожанин, которому на Ниве надоело переднюю подвеску менять, у батюшки то джип «Тойота Ленд Крузер Прадо».

Таким образом, после третьей рюмки, настроение улучшилось, да и водка, настоянная на орешках кедровых и морошке (а это два), была с отменным вкусом.

Поскольку все были, что называется – допущены, вскоре зашли разговоры и о предстоящих мероприятиях.

Под выпитое, а пили в общем-то немного, молодёжь высказала несколько интересных идей, относительно поиска панагий и некоего Воронина. Невзначай так, пояснили что «ворон» на языке коми – «рака». А «ин» можно перевести как – «определённый». Исходя из этого, может быть – некто по фамилии, Раков (Рачев, Ручев) и т.п., во вторых это может быть то, что церковные называют «ракой» – так называется в христианской церкви устраиваемое особое помещение для мощей святых. То есть речь может идти о тайнике. Правда, святые здесь не захоронены, но это может быть любой, кого люди вмиру, называли святым, либо человек не местный, например проповедник из Московского княжества Стефан Храп (скончался и погребён в северном приделе монастырского собора Церкви Спаса на Бору во Дворце Кремлёвском, в XVI столетии причислен к лику Святых Российских).

В-третьих – «рака тöлысь» это, март, то есть только в марте кто-то придёт за панагией. Рака пиян – воронёнок, т.е. может быть искать надо пацана – подростка.

Ещё одно, психологический портрет разыскиваемого, или разыскиваемой. Его составляли московские специалисты, москвичам он может и подойдёт, но здесь надо поработать со своими психоаналитиками – коми. Да не одному, а разным специалистам, с пониманием мировосприятия коренных народностей: коми-зырян, мортов, войтыров, вогулов-манси и ненцев, нганасан, селькупов. Также необходимо учитывать и этнографические группы: верхневычегодцы, нижневычегодцы, вишерцы, вымичи, ижемцы, печорцы, прилузцы, сысольцы, удорцы.

Поскольку собственно коми не более 25—30%, то значит искать, нужно ориентируясь как минимум на 4 психотипа личности и более.

Вот Вы там, в Москве делаете акцент на тех, кто был близок к сохранению либо изъятию церковной утвари и атрибутики, это в первую очередь служки при церквах и старшины прицерковных общин, а с другой стороны, ныне здравствующие работники органов, работавшие по направлению культов. Но поставьте себя на место батюшки кому доверить, годами накопленное, словно кожа приросшее? Родному дитя, вот кому! А их 5—6, значит далее, один отказывается на люди, принародно от Бога. Отец его анафеме, но небольшое изменение вносит, никто и не поймёт, у церковных такое, уверен, уже предусмотрено. Отдаляет сына или дочь от себя. Но тайну схрона доверяет только ему/ей.

Вывод и предложение – искать тех детей из числа семей отцов-священнослужителей при порушенных церквах, кто был за период 1918—1948 гг. предан анафеме, или с позором изгнан из семей священников. Почему детей, или даже внуков понятно. Понимали не скоро гонения пройдут. Уже ищем.

И последнее, тот кто нам нужен, каким-то образом вышел на курьера и тех, кто за ним стоит. Тех, кто организовал кражу панагии, не поверю, что это возможно кроме двух случаев, заказчик не молод и не так давно выезжал в Москву, с неё начнём, пробыл там неделю, три и вернулся.

Второй, он молод и все нашёл по Интернету на соответствующих сайтах, значит, их надо рыть. Роем уже.

И ещё один вариант, разновидность первого, кто-то приехал к нашему заказчику сюда в Коми, не обязательно из пгт. (посёлок городского типа), он может быть лётчиком, водителем-дальнобойщиком, а главное технарём, может быть даже раньше был МНС-ком (младшим научным сотрудником). Может быть, это кто-то из многочисленных туристических групп и «дикарей». Скорее, человек не бедный, мог и вертолет заказать, вон их сколько, в заказники да национальные парки с заповедниками летает.

Если они обговорили встречу заранее, то он должен был прибыть в посёлок и где-то остановиться, аккурат эдак числа 19—20 ноября прошлого года. Мы тут сами тихонько подсуетились и вот список есть. И ещё кое-что, правда, не знаем куда приткнуть, но может быть, где-то да проскочит – язык венгров и манси – это родственный язык.

И это при том, что о наличии некоего постороннего предмета никому из них ничего не было известно. Догадливые! Сидякину и предложения и небольшой коллектив понравился, такие сами по себе не возникают, их кропотливо, долго порой, и не всегда получается, выращивают, а значит, начальство на своём месте и себя не выпячивает, но чувствуется с его подачи, ребята лбы морщили, а может и идеи его?

Одного из офицеров, вихрастого подполковника с умными, насмешливыми глазами взял на заметку. Профессионально отметив независимый характер и правильную речь, папа с мамой явно из интеллигентской среды, да и рос видимо в большом городе. Кроме того, генералу понравилось, что и одет тот был с несвойственным периферии изыском.

Долго не сидели, все понимали, завтра начинается то, ради чего и был весь сыр-бор и меру ответственности, как общей, так и личной.

Виктор Николаевич к 11.00 следующего дня, убедившись, что основная часть сотрудников, уже благополучно убыла к назначенным заранее и согласованным с местным руководством местам, официальная «комиссия» также уже трудится, вылетел прямым рейсом (один раз в неделю) №KO 43, LET L-410 Комиавиатранса с основной группой и С. Семеновым в посёлок городского типа Троицко-Печорск.

Вторая по численности группа во главе с заместителем руководителя ВРГ убыла через Ухту в населённый пункт Поромес (до полусотни строений), с задачей найти и исследовать Эшмесскую пещеру и её окрестности, где якобы были найдены следы пребывания древних людей.

По некоторым данным, там могли быть спрятаны и церковные ценности времён сталинских репрессий конца тридцатых и сороковых годов прошлого столетия. Кроме того, что она представляет собой естественную подземную полость, образовавшуюся в поверхностных карстующих карбонатных породах, длинной несколько десятков метров, и находилась в 30 км от села Кедвавом (около 70 домов) у притока реки Белая Кедва – Эшмес на Север от Ухты, более ничего известно не было.

Удачно было уже то, что по местным канонам недалеко от пещеры, в деревне Поромес находился охотничий кордон, от чего можно было, что называется танцевать. На всё про всё этой группе отводилось две недели в условиях зимников и полного бездорожья, где проехать можно было только на снегоходах. Да и то не везде, полно тащить оборудования громоздкого, а ещё не исключено встретить в пути медведей – шатунов. Погода менялась по три раза на дню…

Другие группы были малочисленны и скорее не столь перспективны в плане поисков необходимых артефактов, как считало руководство.

Троицко-Печорск является административным центром и крупнейшим населённым пунктом одноимённого района, на территории которого расположены 34 населённых пункта, в том числе 17 посёлков, 4 села и 13 деревень. Расстояние до г. Сыктывкара – 515 км. Население 6430 чел. Час и пять минут лету, стоимость билета в один конец ок. 23 000 руб. С высоты посёлок выглядел аккуратным и отстроенным, располагался он на левом берегу р. Печоры. Генерала встретили начальники городских и райотделов Службы, ОВД и ГИБДД, а также, находившийся там с 23 декабря майор Найтович из состава ВРГ (временной рабочей группы), ставший здесь, что называется аборигеном. Все уместились в 5 машин, так как часть пассажиров отправилась на заранее заказанных 2 такси (их было всего десяток на городок). Часть багажа доставили на арендованном, грузовике ГАЗ-66. Сразу сказалась разница в деньгах, провинция жила бедно, за сто рублей в Москве проехать на такси далее следующего подъезда было бы нереально, хлопнуть дверцей дороже.

Дорога от небольшого поселкового аэродрома до райцентра была недолгой, по Портовой улице добрались до гостиницы «Печора» меньше, чем за 30 минут. После того как группа ещё раз разделилась, 7 человек отправились на трёх машинах на постой в центр посёлка в группе домов на ул. Советской, прозванных в народе «Загогулиной», в двухкомнатную и трёхкомнатную квартиры, снятых ещё в декабре, прибывшими в первом эшелоне сотрудниками.

Генерал почти сразу же уехал с начальником горотдела, и пробыл у него около часа. Заслушал доклад по оперативной обстановке:

– о совокупности условий, которые прямо или косвенно влияют на процесс предстоящей работы, основные направления, выбор и распределение сил, средств и методов;

– имеются ли факторы препятствующие началу запланированной деятельности группы прибывшего десанта;

– что известно о предмете разыскных мероприятий, уяснили или нет руководитель и сотрудники общую, и свою задачи, В этой связи аналогичные примеры, если имеются. Отдельно, о предложениях по установлению личности того, кому предполагалось передать панагию (возможные интересы, мотивы и цели его деятельности, объекты возможных посягательств и защита, используемые способы и приёмы, ориентированные на местные условия;

– собственные возможности отдела (имеющиеся свои и приданные силы и средства и готовность к их применению);

– общие сведения о среде, которые необходимо учитывать в работе группы (настроения, быт и нравы населения района, состояние транспорта, хозяйства, свойства местности, погоды и т. д.);

– криминальная обстановка в районе, выводы из неё;

– что прямо или косвенно может помешать и каковы те благоприятные обстоятельства, которые могут быть использованы для достижения успеха.

Особое внимание обратил на обеспечение безопасности проведения всех мероприятий, – По этому делу мы уже потеряли много людей. Ну да Найтович вам должен был довести.

По той же схеме был заслушан и начальник райотдела. Так прошёл ещё час. После этого, принял доклад, уточнил и выборочно проверил наличие и готовность линий и каналов связи и управления с группами и точками пребывания десанта. Переговорил с теми, кто успел добраться к установленным местам дислокации и работы, а также выслушал доклад своего зама по обстановке в Москве, и только после этого проинформировал дежурного генерала Службы о прибытии к месту командирования и начале работы группы.

Затем не поленился и объехал сам за рулём, хотя уже начало темнеть, весь посёлок, это была старая привычка и необходимость, не раз подтверждённая различными ситуациями и историями. Городок Сидякину определённо понравился. На севере, ближе к аэродрому был он деревянным одноэтажным, но дома и заборы ровными, крашенными и аккуратными, центр был застроен в основном 5 и 3—4 этажными кирпичными и панельными домами. Всего около 250—300 домов, дороги, школа, магазины содержались в чистоте и порядке, несмотря на то, что снегу вокруг было много, дорожки и заасфальтированные дороги чистились, убирались, видно, что где-то и посыпались. Посёлок был хорошо освещён, возвращался в гостиницу он уже затемно. Температура была на уровне минус 8—10 градусов, люди, взрослые и дети были добротно и тепло одеты, пьяных и деклассированных бомжей не встретил. По окраинам ютились и несколько двухэтажных сталинских бараков, но и они были обшиты снаружи, и не выглядели полными развалюхами, как подмосковные. Гостиница не хуже иных в Москве или в Питере, неплохо для окраины России, снаружи и ещё лучше изнутри. В номере чисто, тепло, вода холодная и горячая, телевизор, телефон, радио, Интернет – все есть и работает.

Неплохо! Здание районной и поселковой администрации было, судя по всему, недавно отреставрировано и предстало в старинном английском стиле, перед ним росли, будто нарисованные острыми треугольниками реликтовые ели. В двух магазинах, куда он заскочил, разных было полно товаров, не сказать, чтоб не было людей, несмотря на вечернее время. По городку бегали машины, в том числе немецкие и японские иномарки.

До ужина Виктор Николаевич успел посетить Троицко-Печорский районный историко-краеведческий музей им. А. Н. Попова. Большое одноэтажное деревянное здание с двухэтажной центральной частью явно было из 50—60 годов прошлого столетия. Входная плата – два рубля удивила. Перед закрытием побродил по его залам, рассматривая национальные орнаменты на полу и интересные экспонаты на полках и столиках. Работников в музее было всего два, правда, присутствовал лишь один, посетителей кроме него не было. По понятным причинам его внимание привлекали, прежде всего, рисунки, символы и орнаменты, но ничего подобного, тому впервые увиденному им, в ходе визита академика Нефедова в Москве не было. Правда один из ценных экспонатов музея – Молитвенная книга тоже была XVIII века, как и панагия, но это могло быть простым совпадением, не более. Уникальные экспонаты – деревянные мансийские идолы, доставленные туристами с верховьев Илыча в 1966 г. интереса для цели предприятия не представляли.

Прогулявшись с полчаса пешком, хорошо поужинал в ресторане гостиницы в компании трёх членов группы, прибывших вместе с ним. На сей раз обошлось без спиртного. После того, он вернулся в райотдел, где поработал ещё часа полтора с документами. Когда закончил, опечатал специальный кейс и в присутствии одного из офицеров, сдал его в металлический шкаф-сейф, который освободили заранее, под документы прибывших москвичей и круглосуточно охранялся днём и ночью дежурным по райотделу. Около 23.00 направился в гостиницу, расположенную в здании неподалёку. Спалось, что удивительно, на новом месте хорошо.

За прикрытыми шторами окон гостиницы бушевали всполохи северного сияния. Зелёный светящийся эллипс размером в полнеба по краям набухал то фиолетовым, то ярко-розовым цветом. Отдельные протуберанцы света достигали ярко горевших разноцветных звёзд и россыпей мелких звёздочек. Спустя минуты все затихало и почти пропадало где-то там, в черноте космоса. Затем следовал новый всплеск и уже вертикальные волны, переливами всего спектра и миллионами оттенков колышась, словно листья на ветру, ниспадали, к самой земле освещая кроны елей и лиственниц, первичных бореальных лесов. Эта музыка цвета длилась и длилась, будоражила сознание, которое протестовало против такого обыденного объяснения этого явления царственной природы, как результат простой бомбардировки атмосферы потоком заряженных частиц. Величественная картина сияния, тем, кто видел её хоть раз, запоминалась потом надолго, если не на всю жизнь. Чистый, не «убитый» загрязнениями промышленных отходов и выхлопами помесей и примесей осатаневшей стаи миллионов мощных авто, снег отражал часть этих огней и, казалось, что белый экран земли играет в пинг-понг с чёрным экраном неба, зайчиками света.

И только «мансийские болваны» в Печоро-Илычском государственном заповеднике, расположенном на Востоке территории района (плато Маньпупунер в 120 км от райцентра), эти столбы выветривания – семь великанов, выстроившихся в ряд на фоне призрачной темноты неба и бескрайней тайги, в недоумении смотрели на это мельтешение. Молча наблюдали с высоты своих мгновений – миллионов и сотен тысяч лет каменной истории. Ждали, когда проснётся – также окаменевший на вершине другой горы – Койп, что напротив, колдун Ялпингнер. Совсем недалеко от того места, где по преданию погибли девять охотников манси, и где погибла легендарная группа Игоря Дятлова, тоже состоявшая из девяти человек. Одного из идолов – братьев местные звали – Рака.

Глава 59. Отец Фёдор и его рассказ, селфи с иконой

Если из ничего достать что-то, то в этом что-то, и не будет ничего. Третье начало термодинамики.

Закончив переговоры с Москвой, с утра на следующий день генерал отправился на встречу с отцом Фёдором (Ларионовым Максимом Ивановичем), священником Церкви Троицы Живоначальной. Прочитав объёмную справку на батюшку, да и вообще зная по собственному опыту, что возрастным церковным лучше не врать. Можно не сказать ничего, не договорить, но не лгать, не изворачиваться. Решил представиться тому по имени, отчеству, умолчав, кто он и откуда здесь появился.

Спросил у старушки на входе, где батюшка и возможно ли с ним переговорить? Пока было время, священнослужитель вышел не сразу, Сидякин внимательно осмотрел церкву. Именно церковь, поскольку храм это в первую очередь – здание, а церковь это люди, прихожане.

А люди батюшку своего жаловали, насколько это было известно из оперативных материалов. Район-то в криминальном отношении от России особо не отличался, в своё время, с начала 90-х и буквально до середины первого десятилетия XXI века здесь правил бал криминал. Наезжали братки, на всех, без разбору и приезжих не щадили, а поскольку отец Фёдор как мог с наркотой, проституцией и другими пороками боролся. Не боялся и в ночной клуб «Бунаруджа», что в микрорайоне – «В» ходить, пользовавшийся нехорошей славой, ради спасения молодых душ заблудших, слова божьего несведущих, то и ему по первости досталось. Тогда, прознавший про это дело народ, да не одни бабушки – старушки, натурально почти одна пятая города собралась на митинг. У постамента – «Ленин в кепке и с протянутой рукой», местного Церетели, перед зданием поселкового муниципального образования толпа гудела и ярилась, пока не успокоилась и строго не предупредила власть, что если батюшку ещё хоть раз тронут, хоть раз, сметут к едрене фене и саму власть и прикрываемых ей бандитов. Возымело, больше отца священника пальцем никто не тронул, сами бандюганы первые за тем и следили. Вот, что значит единение власть предержащих, с народными массами.

В общем, такой прямо местный герой вышел к генералу. Майор Ю. С. Найтович, встречавшийся до того с батюшкой и приславший ещё в конце декабря запись разговора с ним, также отозвался о священнике исключительно положительно. Тем более странным показалось, проявленное батюшкой по отношению к Сидякину нескрываемое негативное отношение. Чем оно такое было вызвано, он тут же и узнал.

«А, что это вы все в наши края повадились, уже и прихожане на вас жалуются, говорят, детям головы мутят, морочат, те иконы древние, пращурами и щурами, намоленные из дому несут, говорят для дел церковных, а что за дела, если человеку дома на светлый угол и помолиться нечему. Прости мя, грешного Господи, срам то какой. Если не прав, скажи служивый, мне видать, слово правильное в защиту глупости этой, или нечего сказать-то».

«Так во всем ты и прав батюшка». В тон ему молвил – генерал, подстраиваясь, как учит наука. «Психологические аспекты ведения переговорного процесса», Москва, Царский Двор, автор Иван IV Васильевич, прозванный Грозным, по прямому имени Тит и Смарагд, Великий князь московский и всея Руси, первый царь всея Руси, стр. 1, она же и единственная – «А, нежели не согласны будут, тем головы рубить и в проруби топить». И весь процесс переговорный!

Генерал продолжил – «Так и выхода другого нет, если есть такой, чтобы умным был, подскажите (переходя на Вы), не побрезгуйте. Я жду с нетерпением».

«Так и подскажу, только объясните по-человечьи, что ищете и зачем?»

«Ну, вот Максим Иванович! Не знаем даже, о чем речь идёт, а уже о глупости заговорили, о сраме каком-то». И, потирая руки, генерал улыбнулся. «По моему мнению, в дебюте – у нас с Вами ничья (это зная о любимой игре Фёдора)». Тот сообразил, что его грамотно развели, осадили, в ответ тоже улыбнулся. Два хищника оценили друг друга.

«Хорошо», после паузы сказал священник, – «… просите, за тем ведаю и пришли, но мне-то хотя бы объясните, что Вы у нас тут все ищите, господин генерал.

«Вот так на, нас тут знают, откуда? Да не зря мы сюда пришли, информация у батюшки налажена не хуже, чем в отделе», подумал генерал, оценив, в свою очередь башковитость и организаторские способности своего визави.

«Но довольно», сказал он, – «Мы действительно ищем одну вещицу XVIII века, очень опасную, такую, как чума опасную. Должны, во чтобы-де ни стало, её найти, или будет, может быть не сразу, но будет беда большая по всей стране, не только здесь. И враг её ищет, люди уже на этой войне пали, мой товарищ погиб. Больше я Вам сказать ничего не могу, так что Ваше право верить мне или нет».

Фёдор, уже не улыбаясь, ответил – «Вечно Вы, да не Вы лично Виктор Николаевич, а Контора ваша туману нагонит, а на деле, то шелухи от яйца куриного не стоит. Но, не серчайте Вы, слава Богу, мы люди божии отходчивы, гордыню в себе по капле, и день и ночь. Так в чем нуждаетесь, чего от нас рабов Божьих надо, но только, сразу хочу предупредить, если супротив Господа нашего, совести, ни-ни, делать ничего не буду».

Дальше разговор пошёл уже проще. Быстро нашли общий язык и где-то часа через два, – «Служба не только у Вас, но и у нас, так что прошу покорнейше извинить», распрощался отец Фёдор, к нему уже спешила с каким-то делом служка.

До того батюшка даже в гости вечерком пригласил – на грузди в сметане по манси, заготовленные ещё с прошлой осени прямо в земле. Обещал, что трёхлитровой кастрюли будет мало, а сметану придётся с ушей отскрёбывать, Виктор Николаевич с удовольствием согласился. Вечер обещал быть интересным.

Генерал вышел на улицу и зажмурился на солнце после полумрака, царившего в деревянной церкви, которую строил народ всем миром, два десятка с лишним лет тому назад.

Строил взамен сгоревшей, на свои кровные. От мозолей и пота кровавые, в тяжком труде добытые средства, а не в праздности или хуже того – смертоубийстве. Многое узнал Сидякин, такого, что в докладах оперативной обстановки не найдёшь, он к тому же заранее попросил, рассказать обо всем необычном, что случалось в этих местах.

Так он узнал, что при отце Алексии в 1918 году действительно были спрятаны и тем самым спасены от произвола ЧК/ВЧК/НКВД/МГБ многие и многие церковные артефакты. В 1962 году часть из них была возвращена Церкви, но где золотые потиры, подсвечники и посуда с десятком икон древних, никто до сих пор не знает. Они бесследно пропали. Народ всякое болтал, якобы спрятаны они в пещере подтопляемой коротким летом, на правом берегу реки Печоры, там, где сильное течение. Один старый дед охотник – заготовитель говорил, что вход в неё с высоты виден, а с какой высоты, там, рядом, и сопок то нет.

Ещё он выяснил, что из сгоревшего храма – «Во имя св. Живоначальной Троицы», 1764—1934 гг. – в стародавние времена вёл под землю ход потаённый в укрытие – крыту, в котором можно было хоть сотню, хоть две сотни человек деревенских затаить.

Но была и ещё одна небыль, третья. Батюшке о ней поведал его предшественник, якобы, ещё в середине шестидесятых годов уже, после того как нашли место гибели группы Дятлова лётчики, летавшие тогда на почтовых самолётах АН-2 местных авиалиний, заметили одну странность. О ней по понятным причинам никому ни слова. А заключалась она в следующем – пролетая иногда, отклонялись они от маршрута на малых высотах, озорничали. Так вот, летали и вблизи плато Мань-Пупу-Нер, или горой Маленьких идолов, место то в здешних местах известно, много легенд разных о нём сложено на Северном Урале.

«Возили иногда, кого посмотреть на красоту нерукотворную и приметили, что там даже днём, а пуще вечор были видны странные цепочки ярких огней, будто кто-то гонял огни, точки-шарики и тире, как колбаса докторская, вокруг тех болванов. Прости мя Господи! То, по маршруту, то хаотично в одну, и другую сторону. Каждый раз, когда самолёт пролетал слишком близко, приборы кукурузников, словно с ума сходили».

«У нас тут в районе один из тех, кто в те годы летал, жил потом, бортничать все пытался, так вот я с ним об этом говорил. Все подтвердил, слово в слово. Потом, он рассказывал, кто-то там якобы разбился и они лет 10 туда не летали. Сейчас вертолётчики говорят, нет ничего такого».

«Но места те, я со многими побывавшими там говорил, с крепкими мужиками, им не покажется глупость какая, необычные те места, что-то там есть, сила, какая природная».

«Может там посмотреть, может это и есть феномен, какой вы ищите?».

Ещё в Сыктывкаре, он тогда, за столом услышал о том, что есть тут место чудное Маньпупунёр. «Туда непременно нужно слетать на вертолёте, пешком – 3—4 дня пути по горам, лесам непроходимым буреломам, через речки, болота и озера не дойти даже зимой по зимникам, снегоходы тоже не пройдут, разве что техника покрупнее – ну как ваш снегоболотоход – «Аркуда», в связке с двумя Ямахами. Но пробовать не советуем, скорее всего, только технику дорогостоящую угробите и все. Площадки для посадки вертолётов на плато нет, но лётчики умудряются как-то там даже садиться зимой, как они говорят – «на три камня».

Прибыв в райотдел, Виктор Николаевич принял доклады о продвижение техники и людей, в пути к назначенным районам и пунктам. Отметил на карте, синими флажками, уже развёрнутые точки и красными – на маршрутах. Прочитал всю информацию, поступившую на спец. почту. Переговорил с Москвой по российской «Болтушке», её ещё между собой называли, ёрничая – «Пропадушкой». Такое прозвище детище национальной оборонки в лице ОАО «ЭВТиП» получило за то, что вечно пропадали то звук, то изображение. Связался с руководством региональных управлений Республиканского и Северо – Западного Федерального округа для решения кое-каких, возникших проблем и заказал на 14-е 2 вертолёта на Маньпупунер, предварительно отправив в Москву служебку, с обоснованием необходимости полёта туда и планом мероприятий, которые было необходимо выполнить. Уже первые находки и сданный материал по кустам – ячейкам закинутой сети показал, что подготовительная работа прошла успешно, оставалось только ждать результата всей «Рыбалки», утверждённого названия или шифра операции.

Отдельно направил письмо, с прибамбасом, аудиофайлом директору НИИпоВД, с которым договорился, информировать лично, если будет, что интересное, хотя в составе десанта были и сотрудники НИИпоВД. Тот откликнулся почти сразу – «Поскольку предстоит провести комплекс измерительных работ повышенной сложности с использованием ресурса специалистов и техники НИИ, утвердил у руководства план необходимых мероприятий. Вылетаю в Сыктывкар ближайшим рейсом № … До встречи!».

И пошла рутинная работа любого начальника, руководителя крупного коллектива, которая в целом состоит из пяти основных вещей:

– уяснения обстановки (общей, за чужих и своих);

– принятия решения и доведения задач;

– организации выполнения принятого решения и его корректировка по ходу дела;