Текст книги "Император Александр III"

Наконец, при Нем начато сооружение великого Сибирского пути.

В Его царствование народонаселение России увеличилось на двадцать миллионов; в настоящее время Россия насчитывает сто двадцать миллионов жителей.

При Нем государственные доходы увеличились с 680 миллионов рублей до одного миллиарда.

Военный флот значительно увеличился. Русские суда плавают в Средиземном море, где они скоро будут иметь свой опорный пункт.

Он обладал даром глубоко вникать во все вопросы, и раз на что Он решался, то уже никакие препятствия не могли заставить Его отказаться от намеченного плана.

Это именно те качества, которые могут реорганизовать империю, а если эта империя подобна России, то может быть реорганизован и весь мир».

«Сегодня, девятнадцатого октября, ровно год, как Париж, а за ним и вся Франция, восторженно кричали: “Да здравствует Царь!” Особенно восторженно были настроены католики, когда, тоже в этот день, адмирал Авелан, с соизволения Императора, посетил парижского кардинала.

В этот же день кардинал издал пастырское послание, призывающее всех верующих в собор, для принесения благодарственного молебна. Торжественное богослужение состоялось двадцать первого октября.

Прощание русских с населением Парижа, в ночь на двадцать четвертое октября, вызвало пароксизм беспримерного энтузиазма, а двадцать седьмого октября, в день отъезда русских судов из Тулона, Император прислал президенту Карно телеграмму; Царь в горячих выражениях благодарил Францию за оказанный радушный прием русским морякам, причем высказал, что эта новая демонстрация является новой гарантией мира, о сохранении которого Его Величество так заботился.

И действительно, в Его четырнадцатилетнее царствование не было ни одной войны. Воинственные стремления Германии и тройственного союза встречали несокрушимое veto Русского Императора.

Эта громадная заслуга перед миром несравненно величественнее и лучше всякой славы, приобретаемой ценою человеческих жертв.

Все эти события, кажется, происходили как будто вчера, а сегодня, 19 октября, великодушный Монарх, еще недавно сильный и здоровый, умирает там, далеко, в Крыму, близ развалин Севастополя.

И в тот же час, Его Брат находится между нами, чтобы еще более упрочить союз двух народов.

Так-то Царь царей направляет судьбы человечества; перед Ним нет всесильных.

В эту минуту, когда вечность раскрывается перед Самодержцем, повелевавшим империей, несравненно большей империи Александра, мы с утешением вспоминаем то, что остается еще с нами.

Мы вспоминаем о тех почестях, какими удостоил Император Александр III представителя папы, присутствующего в Москве при Священном Короновании.

В Его царствование значительно уменьшилось предубеждение против католической церкви, до того времени существовавшее среди населения России.

Император, умирая, оставляет после Себя недавно восстановленные дипломатические сношения с Ватиканом. Папа Лев XIII призывает верных сынов католической церкви соединиться в общей молитве о спасении Царя. Явление это является светлым залогом счастливого будущего».

Император Александр III.

Эскиз XIX в.

«Вечером, в день Всех святых, когда по улицам Парижа двигались толпы народа, направляясь к кладбищам, вдруг раздались крики: “Царь скончался!” Эта весть с быстротою молнии облетела все закоулки столицы Франции. Несмотря на то, что уже давно была утрачена всякая надежда на выздоровление, известие это все же произвело потрясающее впечатление.

Мы горячо молились о ниспослании исцеления страдавшему Монарху. В то время, когда телеграммы сообщали нам самые неутешительные известия, мы продолжали молиться и надеяться.

Богу не угодно было услышать наши молитвы; но Господь, посылая смерть, разрешает иногда такие задачи, которые при жизни казались неразрешимыми.

Что касается Франции, то она глубоко уверена в том, что Император Николай II не отступит от пути, завещанного Ему почившим Родителем. Так же думают и Европа, и Россия.

Прежде всего это в Его Собственных интересах. Положение, созданное Императором Александром III, дает новому Императору первенствующее значение; таково великое наследие Великого Монарха.

Весь мир удивляется величавому спокойствию и миролюбию почившего Императора, качествам, создавшим Ему неувядаемую славу.

В день Его кончины во всех церковных проповедях повторяли слова Спасителя: Блаженны миротворцы, яко те сынами Божьими нарекутся.

Жизнь покойного Императора являла собою целый ряд тяжелых испытаний. Достаточно вспомнить, сколько раз Император, получивший отвращение к виду крови после русско-турецкой войны, видел смерть близко около Себя.

Он находился в постоянной борьбе, Он много страдал, глубоко чувствовал. Франция из века в век будет чтить Его память».

Ле-Муан

(de la Croix)

«Один Бог только может постичь то глубокое и религиозное волнение, какое охватило весь мир при вести о кончине Императора.

Последние минуты справедливейшего и миролюбивого Монарха были поистине величественны.

“Я готов предстать перед Богом!” – сказал Александр III Императрице, убитой горем.

Это поразительное самообладание, это душевное спокойствие, эта покорность судьбе в самый ужасный для человека час свидетельствуют об особом Божьем благословении, посетившем великого Миротворца.

Самый могущественный Император, Самодержавный Повелитель всей России, угас в самом расцвете сил. Он, который еще недавно любил похвастать Своею геркулесовскою силою, столь гармонировавшею с положением, какое занимал Он среди владык мира, теперь бессильный, – навеки замолк, оплакиваемый Семьею, которую Он так горячо любил, – Россией, обожавшей Его как Отца, наконец, целым миром, которому Он дал возможность вкусить блага мира.

Вчерашний колосс в эту торжественную минуту шлет миру Свой последний завет: “Преклоняйтесь перед Богом. Даже в помыслах ваших не противьтесь Его предопределению!”

Какая идеально-чудная картина; какой высокопоучительный пример полной покорности перед волею Божьей!

Царь! Вы были достойным императором тех моряков, которых мы видели в прошлом году; мы любовались на них, когда, по сигналу, они бросали пляску и становились в ряды, чтобы совершить вечернюю молитву. Пример этого был для нас глубоко поучителен.

Вы были истинным Отцом этих моряков, с таким благоговением преклонявшихся перед судовою часовнею, в которой имелись иконы Богородицы и Николая Чудотворца.

Русские моряки дали французскому народу великий пример благочестия и религиозности.

Сегодня Сам Царь, Самодержавный Повелитель Всея России, явил Собою народам и монархам великий пример христианского благочестия, ни в одной из коронованных особ в нынешнем столетии не выражавшегося с такою силою.

Высокохристианская кончина Императора является для всего мира глубоко поучительным примером благочестия и великих добродетелей.

Призовем же благословение Божье на русский народ, с которым мы так братски связаны, на его моряков, на его солдат, истово осеняющих себя крестным знамением. Русские офицеры крестятся не только в своих церквях или на броненосцах, но они осеняют себя этим знамением и будучи за границей, участвуя на общественных банкетах».

Мириам

(de la Croix)

«В последние годы текущего столетия мир был свидетелем великого царствования. Самодержавный Повелитель многомиллионного народа был хранителем мира, и в этом отношении Его воле беспрекословно подчинялась вся Европа. Все монархи искали Его расположения. Легким знаком руки Он мог перевернуть весь мир; но Он не соблазнялся громкою славою, приобретаемою на полях сражений. Он весь отдался служению интересам Своей страны. Эта последняя черта Его характера ввела в немалое заблуждение врагов Франции. Израненная, разоренная страна, – Франция, была окружена врагами, мечтавшими окончательно погубить ее. Враги наши рассуждали, что ничто не может помешать их алчным замыслам. Самый сильный из монархов Европы весь отдался внутренним делам Своей страны. Милосердие обыкновенно не входит в расчеты политики, и потому враги наши были уверены, что Император не вступится за Францию. Но они жестоко ошибались. Самодержавный Повелитель обширнейшей в мире империи обладал душою прямою, честною и справедливою. Он, во имя справедливости, не мог допустить, чтобы трое обрушились на одного. Тогда раздался в Европе голос – и в этом голосе почувствовали такую мощь, такую непоколебимую волю, перед которою преклонились даже наиболее строптивые монархи Европы. Император, державший весь мир в Своих руках, пожелал, чтобы праву было отведено первое место.

Мы никогда не забудем, что спасением своим обязаны Императору Александру III. Слава Его неувядаема; в основу ее вошли справедливость, простота и миролюбие. Из всех уст, как последнее “прости”, как напутственное благословение, над гробницею почившего Императора раздаются слова Спасителя: “Блаженны миротворцы, яко те сынами Божьими нарекутся”».

«В понедельник останки Императора Александра III, среди рыданий многомиллионного народа, были преданы земле; это был последний акт Ливадийской трагедии, унесшей с собою Монарха, который в Свое тринадцатилетнее царствование сделал в смысле поддержания мира неизмеримо больше, нежели тройственный союз в деле воинственных своих стремлений. Вся французская нация присоединяется к горю русского народа. Никто из нас не забыл великолепной кронштадтской манифестации, за которою вскоре последовали блестящие празднества Тулона и Парижа. У всех в памяти эти великие события, создателем которых был Император Александр III.

В бесконечном кортеже, следовавшем вдоль Невского проспекта, непосредственно за траурною колесницею следовали Государь Император Николай II и члены Императорского Дома, а равно и иностранные коронованные особы и принцы; далее несли венки президента Французской республики и французской прессы. Нация, в лице ее старшего представителя, и общественное мнение, через посредство органов печати, отдали последние почести Царю-Благодетелю, Которого оплакивает весь благодарный мир.

Император Николай II уже заявил, что будет следовать по пути, завещанному Его Родителем. Эти слова Нового Императора уничтожают последние сомнения, охватившие было народы в тот момент, когда распространилась весть о кончине Императора Александра III.

В тот самый день, когда было совершено в Петербурге предание земле останков почившего Императора, в Париже, в русской церкви, в присутствии всего официального мира, была отслужена заупокойная литургия.

Это не была исключительно официальная церемония. Весь Париж, можно сказать, вся Франция, принимала в ней самое живое участие.

Те самые флаги, которые в прошлом году радостно развевались над нашими домами по случаю приезда русских моряков, на этот раз вновь появились, но уже перевитые траурным крепом. Франция шлет свое последнее “прости”, отдает последние почести Тому, Кто, через головы ее врагов, великодушно протянул ей руки и был ее сильным и верным другом и защитником.

Русские газеты скажут нам через несколько дней, какое впечатление произвели в Петербурге наши венки, особенно президента республики и печати. Они скажут нам так же, как принята была в России трогательная мысль нашего comité – du souvenir, пославшего в Россию около десяти тысяч букетиков с французскими национальными флагами, на которых ученики наших гимназий написали свои имена. Эти букетики предназначены для раздачи ученикам русских гимназий.

Трудно было найти более подходящий символ дружбы, завязавшейся в Кронштадте и закрепленной в Париже. Дружбе этой аплодирует нынешнее поколение, а будущее поколение будет стараться поддержать и скрепить ее новыми узами.

Император Александр III создал соглашение; от Императора Николая II будет зависеть дальнейшее его существование. Наша молодежь уже выразила Его Величеству искреннюю надежду на то, что франко-русское соглашение и на будущее время пребудет в прежней его силе».

La Verité

«Вот уже пятнадцать дней, как взоры всего мира обращены по направлению к Ливадии. В других пунктах мира совершаются события, имеющие весьма важное значение, но интерес их бледнеет перед вестями о состоянии здоровья Императора Александра III. Первое известие о нездоровье Царя произвело ошеломляющее впечатление – так мало были все подготовлены к мысли, чтобы Император, еще вчера сильный и здоровый, мог серьезно заболеть. Первый ужас сменился чувством надежды. Все думали, что сильный организм Императора победит поразивший его недуг. Не только в России и у нас во Франции, но и во всем мире возносились молитвы о даровании исцеления Августейшему больному. Легко верить в то, чего искренно желаешь, – так и мы до последней минуты лелеяли надежду на возможность выздоровления.

После России сильнее всех народов были потрясены французы, узнав о болезни Царя. Вся Франция, без различия политических убеждений, социального положения, как жители городов, так и деревень, все соединились в одном общем чувстве соболезнования – чувстве, вызванном болезнью Русского Императора. Наши политики и дипломаты с тревогою спрашивали себя, не угрожает ли возможная катастрофа прочности франко-русских отношений, но по кратком размышлении успокоились на этот счет, вспомнив ту общность интересов, какая связывает оба народа. Создав франко-русское сближение, Император Александр III хорошо сознавал всю политическую важность подобного акта. Император прежде всего стремился к поддержанию мира. Бросив взгляд на Европу, Он, с одной стороны, увидал тройственный союз, вполне благоустроенный, как в смысле политическом, так и в военном. Союз этот представлял собою громадную силу, которая не имела в Европе противовеса. С другой стороны, увидал Он, на двух окраинах Европы, Россию и Францию, пребывавших в совершенно изолированном положении. Эти обе страны не были разделены никакими спорными интересами; их разъединяли предубеждения, которые нужно было победить. Между обеими странами, между обоими правительствами, конечно, нет никакого сходства, никакой аналогии; но каждое в своей сфере не имело никаких оснований бояться друг друга. Император понял это положение и, со свойственною Ему твердостью победив всякие предубеждения, создал франко-русское соглашение, немало изумившее многих государственных деятелей Европы. Император не останавливался ни перед какими препятствиями для достижения намеченной Им цели – поддержания мира. Он пожелал, чтобы мир не зависел исключительно от каприза тройственного союза, и для этого приблизил к Себе Францию. Франко-русское сближение восстановило европейское равновесие, обеспечило мир. Европа этим благодеянием обязана исключительно Императору Александру III. Создание этого соглашения составит блестящую страницу Его царствования. Он оказал Франции громадную услугу, но прежде всего Он был русский и преследовал русские интересы. Вот почему Его так обожали миллионы подданных, а Европа слепо доверяла Ему. Его деяния переживут Его; гораздо труднее было начать и исполнить, нежели поддерживать.

Таковы рассуждения политиков. Громадное большинство французов рассуждало иначе, узнав о болезни, постигшей Русского Императора; оно было до глубины души потрясено вследствие совершенно иных, более простых и сердечных причин. Император Александр III пользовался у нас громадною популярностью; Его любили за то добро, которое Он нам сделал. Около четверти века тому назад никто из наших прежних друзей не желал приблизиться к нам. Мало того, со стороны почти всех европейских государств мы встречали враждебное к нам чувство; нам постоянно старались напомнить пережитую нами годину бедствий; с тех пор мы пребывали в полном одиночестве. Была ли это политика? Так думали, по крайней мере. Но было ли это великодушно? Об этом никто не заботился. Составилось убеждение, что Франция, в течение многих веков занимавшая самые блестящие страницы мировой истории, игравшая столь выдающуюся роль в истории цивилизации, обратилась в какое-то гнездо смут, раздоров, вредной агитации, от которого всякое благоразумное государство должно было возможно далее сторониться. В Европе составилась коалиция, направлявшая все свои усилия к тому, чтобы окончательно унизить нас. Все средства казались удобными для того, чтобы держать нас в черном теле, довести нас до полного отчаяния, вынуждающего соглашаться на все. Тройственный союз при иных условиях не считал возможным поддерживать мир. Нужно ли говорить, что Франция никогда не подчинялась требованиям названного союза? Без фанфаронства, скромно, она понемногу, собственными средствами, оправилась от пережитого ею погрома. Но Франция оставалась одинокой. Но вот радостный гул кронштадтских пушек возвестил всему миру, что Франция вышла из своего изолированного положения. Нужно признаться, что событие это как громом поразило Европу, так мало была она подготовлена к подобной политической комбинации. То, что происходило затем в Тулоне и Париже, было уже продолжением того, что было начато в Кронштадте. Эта великая мысль всецело принадлежит Императору Александру III. Он первый взглянул на нас без злобы, без презрения; оценив нас с нравственной стороны, Он не колеблясь протянул нам Свою державную руку. С той минуты Франция, проникнутая чувством глубокой благодарности, смотрела на Императора Александра III как на истинного благодетеля. Народ ни на минуту не останавливался на мысли, что Кронштадт, Тулон и Париж были строго рассчитанные моменты великой политической программы; народ видел в Императоре друга и таковым полюбил Его от всего сердца.

Если Император Александр III путем этого смелого шага желал усилить шансы сохранения европейского мира, то Он не обманулся в Своих расчетах; чтобы убедиться в этом, достаточно просмотреть газеты всего света. Все прославляют Его, называют гением мира. На этих днях в речи, о которой мы поговорим ниже, лорд Розберри заявил, что кончина Императора Александра III отнимет у Европы самую сильную гарантию мира.

Александр III. Неизвестный фотограф. 1893

На это нам позволено будет заметить, что Император Александр III в Своих политических планах встретил полное сочувствие со стороны Франции. Если бы мы были народом беспокойным, неспособным жить в мире и мешающим пользоваться спокойствием другим народам, если бы мы представляли собою центр всевозможных смут и раздоров, Русский Император никогда бы не приблизил нас к России. Нет, перечисленные свойства чужды французам; переменились ли мы с тех пор, как вышли из нашего изолированного положения? Опасность, которою, как многие утверждали, мы угрожали Европе, увеличилась ли она? Вот вопросы, которые мы вправе задать Европе. Императору не пришлось пожалеть о том, что Он сблизил Россию с Францией. Если Богу угодно было призвать к себе Императора Александра III, то после Него Россия унаследовала великий политический урок, поучающий тому, что во всеобщих интересах лучше относиться с уважением и великодушием к гордой и могущественной нации, нежели сторониться от вероломного соседа».

«Кончина и погребение Императора Александра III дали нам возможность высказать русскому правительству и народу то глубокое сочувствие, каким проникнута Франция к их горю. Это горе является также и горем Франции; мы придали ему характер национальный. Не одна Франция, но и все народы искренно оплакивают кончину Императора. Александр III пользовался уважением и доверием всего мира. Европа сознала, что с кончиною Императора она потеряла Повелителя, всегда руководствовавшегося чувством справедливости. Но теперь не время рассказывать историю царствования или заниматься определением характера личности почившего Монарха. Теперь важно выяснить те последствия, какие могут быть вызваны кончиною Императора по отношению к общеевропейскому положению. В этом смысле до сих пор все заставляет думать, что к испытываемому нами чувству горя не следует примешивать чувства беспокойства. Особенно Франция никогда не смотрела на франко-русское сближение как на явление случайное, находившееся в исключительной зависимости от личной воли Императора Александра III; вот почему в полном спокойствии приветствовала восшествие на престол нового Императора. Николай II унаследовал все те чувства, какие испытывали мы по отношению к Его почившему Родителю, точно так же нам кажется, что и Он унаследовал от Своего Отца чувства расположения по отношению к Франции. Телеграммы, коими обменивались Император Николай II с президентом республики, рассеяли последние сомнения относительно возможности каких бы то ни было перемен как с той, так и с другой стороны. Телеграммы носили былой, дружественный характер, и даже как мне, по крайней мере, показалось, тон Императорской телеграммы дышал особенною искренностью. Император, извещая президента республики о кончине Своего Родителя, употребил, между прочим, следующее выражение: “Я уверен в искреннем сочувствии Франции к Нашему горю”. Это выраженное Императором доверие вызвало во Франции всеобщую радость. Все последующие телеграммы Императора, Императрицы Марии Федоровны, или посланные по приказанию Их Величеств, служили подтверждением первой. Но довольно о Франции и ее сочувствии по отношению к России; в этих чувствах нет ничего удивительного; Франция слишком многим обязана почившему Императору. Не мы одни, вся Европа пришла в восторг от манифеста, с каким обратился к Своему народу Император Николай II. Редко Монарх в столь прекрасных выражениях объявлял своим подданным о той любви, какую питает Он к ним, и о той преданности, какой Он от них ожидает. Точно так же редко Кто с такой твердостью говорил о мире; эти слова надолго обеспечили европейское спокойствие».

Франсис Шарм

(Из Revue des Deux-Mondes)

«Начиная с 1887 года Император Александр III преследовал политику “свободных рук”, не связанную никакими союзами. Но Россия пребывала изолированно на Востоке, подобно тому, как Франция – на Западе. За отсутствием соглашения между названными государствами, Европа находилась под гнетом тройственного союза, который официально старался всех уверить в своих миролюбивых стремлениях; на самом же деле он все силы употребил к тому, чтобы создать инциденты, могущие вызвать вооруженное столкновение (“комедии” болгарские, установление паспортной системы в Эльзас-Лотарингии, вызывающие выходки по поводу всемирной парижской выставки и венгерского знамени, история с итальянскими шпалами в Тунисе в 1890 году).

Мир находился в полной зависимости у тройственного союза. Союз этот полагал невозможным соглашение между самодержавною Россией и республиканскою Францией. Ввиду подобной уверенности, тройственный союз действовал с удивительною смелостью.

Но вот Самодержавный Монарх первый переступил пропасть, разделявшую Россию и Францию. Остальное мы знаем: Кронштадт, Тулон, Париж – три славных момента нового союза. Император единым словом уничтожил все существовавшие предубеждения. Когда Его Величеству почтительно заметили, что национальный гимн французов марсельеза, Он весело ответил: “Ну что же? Не могу же я им сочинить новый гимн!”

Дипломатическая Европа пришла в оцепенение от кронштадтской манифестации. Затем, освоившись с новым положением, европейские дипломаты преисполнились чувством глубокого уважения к России, а затем и к Франции. Британские министры, никак не предполагавшие подобного события, выразили желание, чтобы эскадра адмирала Жервэ посетила один из английских портов. Германский император, еще четырнадцатого марта 1891 года отказавший покоренным провинциям в отмене паспортной системы, двадцать первого сентября того же года нашел возможным почти совершенно упразднить эту исключительную меру.

Кронштадт, Тулон, Париж – были блестящими победами для России и Франции – победами без крови и слез. “Царствование Императора Александра III, – как сказал вчера Standart, – было рядом успеха и триумфа, созданных путем соглашения с Францией!”

Какое направление должна была принять политика нового союза, располагающего громадными военными силами, которые создали полный противовес силам тройственного союза? Но прежде всего Император стремился к упрочению мира – Франция точно так же была преисполнена самыми мирными побуждениями. Как-то раз кто-то из приближенных сказал Императору: “Мир в руках Вашего Величества, как эта чашка кофе”. – “В таком случае, – заметил, шутя, Государь, – будьте уверены, я не выпущу из Своих рук ни то, ни другое”.

Судьба Европы действительно находилась в руках Императора. Если бы Он пожелал сделать шаг, Франция последовала бы за Ним. Но Он презирал вызывающую политику.

“Малейшая ошибка Императора Александра III, – говорит Daily News, – вызвала бы в Европе страшную, кровопролитную войну. Но Александр III действовал безошибочно, и в том Его великая слава!” – “Россия и Европа обязаны Ему вечною благодарностью”, – добавляет Times. Вся европейская пресса, не исключая и германской, австрийской и итальянской, единогласно признает великие заслуги почившего Императора перед всем человечеством. Никогда еще самодержавная власть не находилась в столь благодетельных руках. До 1891 года мир Европы зависел от Бисмарка, от Криспи, даже от Стамбулова. В течение двадцати лет Европа находилась в вечном страхе; поддерживался мир, но этот мир был невыносимее всякой войны. С 1891 года в Европе установился настоящий, прочный мир, под сенью которого народы получили возможность отдохнуть, вздохнуть свободною грудью и направить все свои силы к устройству своего благосостояния.

Этот мир, дарованный Императором Александром III Европе, окружает Его образ лучезарною славою. В течение двадцати лет Европа не существовала. Она возродилась после Кронштадта и Парижа.

Императора Александра III сравнивают с нашим св. Людовиком, и сходство есть: политика почившего Императора была основана на глубоком религиозном чувстве. Они похожи также друг на друга в силу присущего им обоим сознания своих обязанностей по отношению к народу, общего христианского и гуманного чувства отвращения к пролитию крови, известного равнодушия к славе, приобретаемой на полях сражений, и лояльностью, благодаря которой весь мир слепо доверял Ему.

Изображение короля Людовика IX Святого. 1842

Тем не менее этот христианин, пожелавший умереть с св. Причастием на устах, этот Император, соединивший в Себе верховную гражданскую и церковную власть, на главе Которого блестели и тиара, и корона, Император, пользовавшийся неограниченною властью, был во многих отношениях человеком нынешнего века. Свое глубоко-научное образование выказал Он не только в реорганизации громадных военных сил Своей Империи, Он улучшил экономический быт страны, поднял ее промышленность, облегчил участь крестьян и округлил границы Своего обширного государства. В Нем соединяются два прекрасных образа: древнего христианского царя и современного Императора-Патриота.

Будучи прежде всего Русским Царем, Он исключительно работал на пользу Своей страны, об ней одной Он только и думал; и вот, создавая счастье и величие Святой Руси, Он вместе с тем облагодетельствовал весь остальной мир. Чтобы восстановить европейское равновесие, необходима была такая власть – в таких руках».

Альфред Рамбо

(Из Révue Bleue)

«Вся Европа была потрясена вестью о кончине Императора Александра III. Франция облеклась в глубокий траур.

Царь был Повелителем мира, и направление, которое приняла политика России, было делом Его личной инициативы. Ничто не заставляет нас думать, чтобы политика эта могла измениться при Его Наследнике. Тем не менее взоры всей вселенной с некоторою тревогою обращаются к потемневшему горизонту, где угас чудный светоч мира.

Самодержец, полновластный Повелитель, обожаемый миллионами подданных, Император Александр III олицетворял Собою мистическую душу Святой Руси. Ему была ненавистна пагубная пропаганда западной демократии, и Он оградил Россию от ее вредного влияния.

Он восстановил престиж власти и поднял значение России и всего русского. Одною из Его главных забот было укрепление православной церкви и русской национальности; с этою целью в лютеранских школах Прибалтийского края было введено преподавание на русском языке; было запрещено иностранным немцам селиться в пределах империи; иностранные евреи были высланы за границу. Все эти мероприятия как нельзя более отвечали исконным желаниям русского народа.

Для русского крестьянина иностранец, которого он называет “немцем”, т. е. человеком немым, не говорящим по-русски, представляется врагом. Особенно ненавистен ему действительный немец, выходец из Германии, покупающий или арендующий земли.

С другой стороны, близкое соседство столь сильного государства, как Германия, внушало России немалое беспокойство. Россия пропустила случай поддержать в 1870 году Францию, единственный противовес Германии. Позднее только, в 1875 году, Император Александр II помешал Германии окончательно добить Францию. Но уже в то время Германия была сильным государством.

В 1878 году победоносная Россия должна была принять условия Берлинского трактата, лишившего ее почти всех выгод последней русско-турецкой войны. Этого Россия, конечно, не могла простить, и с той поры ее политика получила совершенно иное направление. Россия отдалилась от центральной Европы; она возводила на своих границах с Германией высокие стены таможенных пошлин, затрудняющих экспорт германских произведений. Германия, с своей стороны, оказывает вредное давление на финансовые рынки и угрожает России окончательно убить ценность ее бумаг. Россия обратилась тогда к Франции, единодушно откликнувшейся на ее призыв. С того времени в политике Царя произошла резкая перемена. Император решил создать франко-русское соглашение, а известно, что все, чего Он желал, Он умел и достигать.

Таким образом, состоялось сближение двух великих народов. Сближение это, основанное на чувствах взаимной симпатии и общности интересов, будет существовать до тех пор, пока будут живы и причины, его породившие.

В заключение остается сказать, что Россия перестает интересоваться Европой; она обратила взоры на Азию, где ее ожидает великая будущность».

Полковник ***

(Из La Vie Contemporaine)