Текст книги "Океанский ВМФ товарища Сталина. 1937-1941 годы"

Глава третья. «Советский Союз» и другие…

«Становым хребтом» всей Большой кораблестроительной программы являлся вопрос создания линкоров. Именно они должны были стать основой будущего океанского флота СССР. Поэтому наиболее значительной из всех возникших при планировании Большой кораблестроительной программы проблем, являлась проблема проектирования линкоров типа «А», водоизмещение которых не укладывалось в первоначально заданные 35 тысяч тонн. В итоге в мае 1937 года руководители флота и промышленности пришли к согласию в вопросе необходимости увеличения размерений линкора типа «А», для создания полноценного корабля класса «линейный корабль». Что касается водоизмещения, то оно «подросло» почти в два раза, достигнув вначале 45, а затем и почти 60 тысяч тонн. Это, в свою очередь, вызвало серьезное удорожание строительства корабля. Ситуация была доложена И.В. Сталину, который предложил продолжить проектирование суперлинкора, не взирая на дороговизну проекта, а от небольшого линкора типа «Б» отказаться.

Разработка нового проекта линейного корабля, с увеличенным водоизмещением, велась КБ-4 Балтийского завода (с 1939 года ЦКБ-4), в условиях острого дефицита времени. Так тактико-техническое задание было утверждено 3 августа 1936 года, закладка головного корабля была осуществлена 15 июля 1938 года. При этом технический проект был утвержден правительством лишь 13 июля 1939 года.

В июне 1937 года Комитет Труда и Обороны при Совнаркоме СССР (27 апреля 1937 г. этот комитет заменил СТО), во главе со Сталиным, утвердил новые элементы для линкоров типа «А». Тогда же было решено окончательно отказаться от линкора типа «Б».

К созданию нового проекта линкора были привлечены лучшие ученые-кораблестроители: академики А.Н. Крылов и Ю.А. Шиманский, профессора П.Ф. Папкович и В.Г. Власов. Первоначально срок завершения проектных работ намечался на 15 октября 1937 года, однако окончательно линкоры нового проекта, получившего обозначение «проект 23», был утвержден постановлением Комитета Труда и Обороны только 13 июля 1939 года.

О нюансах обсуждения «проекта 23» впоследствии написал в своих воспоминаниях адмирал флота И.С. Исаков: «На заседании Совета Труда и Обороны, под председательством Сталина, стоял вопрос о строительстве крупных кораблей. Был спроектирован линкор, по всем основным данным первоклассный в то время. Предполагалось, что это будет наиболее мощный линкор в мире. В то же время на этом линкоре было запроектировано всего шесть крупнокалиберных зенитных орудий. Я был не согласен и долго боролся на разных этапах, но сломить упорство моих коллег по комиссии не мог, со мной спорили, я тоже спорил. Ворошилов сказал: «Что он хочет? На ростовском мосту, на котором сидит весь Кавказ и все Закавказье, все коммуникации, на нем у нас стоят восемь зенитных орудий! А на один линкор ему мало шести!» Это не имело никакого отношения к линкорам. Но внешне это было убедительно. И дело шло к тому, чтобы утвердить проект.

Я был подавлен, отошел в сторону, сел на стул. Сел и сижу, мысли мои ушли куда-то, как это иногда бывает, совершенно далеко. Я понял, что здесь я не проломлю стен и под общий гул голосов заканчивавшегося заседания думал о чем-то другом, не помню сейчас, о чем… И вдруг, как иногда человека выводит из состояния задумчивости шум, меня вывела внезапно установившаяся тишина. Я поднял глаза и увидел, что передо мной стоит Сталин.

– Зачем товарищ Исаков такой грустный? А?

Тишина установилась двойная. Во-первых, оттого, что он подошел ко мне, во-вторых, оттого, что он заговорил.

– Интересно, – повторил он, – почему товарищ Исаков такой грустный?

Я, встал и сказал:

– Товарищ Сталин, я высказал свою точку зрения, ее не приняли, а я ее по-прежнему, считаю правильной.

– Так, – сказал он и отошел к столу, – Значит, утверждаем в основном проект?

Bсе хором сказали, что утверждаем. Тогда он сказал:

– И внесем туда одно дополнение: «С учетом установки дополнительно еще четырех зенитных орудий того же калибра. Это вас будет устраивать, товарищ Исаков?

Меня это не вполне устраивало, но я уже понял, что это максимум того, на что можно рассчитывать, что все равно ничего больше, никогда и нигде мне не удастся добиться, и сказал:

– Да, конечно, спасибо, товарищ Сталин.

– Значит, так и запишем, – заключил он заседание».

Корабли проекта 23 были задуманы и проектировались как сильнейшие линкоры в мире, причем в отличие от линкоров флотов европейских стран и США середины 30-х годов, без оглядки на договорные ограничения по водоизмещению, подобно японским типа «Ямато», американским типа «Монтана», а также германским типа «Н», заложенным в 1939 году. Заложенная в основу проекта 23 идея создания сильнейшего в мире линкора получила воплощение в вооружении его тремя 406,4-мм орудийными башнями, получившими шифр МК-1 (Морская корабельная № 1). Выбор этого калибра был обусловлен, прежде всего, наличием 406-мм орудий на наиболее мощных иностранных линкорах. Имея девять 406-мм (с длиной ствола 50 калибров) орудий главного калибра, корабли проекта 23 уступали по своим «наступательным» возможностям только японским гигантам типа «Ямато» с их девятью 460-мм орудиями главного калибра и американским типа «Монтана» с двенадцатью 406-мм орудиями. В то же время 406-мм орудия нашего линкора были несколько более дальнобойными, чем на любом из иностранных кораблей. Следует отметить, что по результатам проведенной в 1938 года в военно-морской академии военной игры, с учебной стрельбой на тренировочном стенде, было определено, что линкоры проекта 23 будут иметь преимущества перед зарубежными аналогами. Но это только конструкторские работы и расчета, впереди же было само строительство.

Тактико-технические характеристики будущего советского гиганта поражают воображение и сегодня! Стандартное водоизмещение линкора проекта 23 составляло 59 тысяч тонн, а полное – 65 тысяч тонн! Главная энергетическая установка линкора включала три главных турбозубчатых агрегата, мощностью по 67 000 л.с. (максимальная мощность 77 000 л.с.) и шесть водотрубных котлов. На момент строительства подобной корабельной мощности в мире не существовало. Однако по расходу топлива советская установка уступала американским и немецким энергетическим системам. Впрочем, у японских «Ямато» показатели расхода были хуже, чем у советского проекта 23. Но не стоит забывать, что дредноут «Советский Союз» не был достроен, следовательно, все данные отображались исключительно на бумаге. Подтвердить расчеты опытным путем так и не удалось. Что касается непотопляемости корабля, то она обеспечивалась даже при одновременном попадании двух торпед в днище или трех торпед в борт.

Строительство линкора «Советский Союз»

Главный артиллерийский калибр был представлен тремя трехорудийными башенными установками, состоящими из 406-мм морских пушек Б-37. Их разработка началась еще в 20-х годах, однако страна находилась в тяжелом положении и строительство экспериментальных образцов было приостановлено. После того, как в мире начала появляться техника аналогичного размера было решено возобновить производство. Так, трехорудийное оборудование создавалось специально для линкоров проекта «Советский Союз». Одну установку предполагалось установить в корме, а две расположить по линейно-возвышенной схеме в носовой части.

Вспомогательный артиллерийский калибр насчитывал двенадцать 152-мм орудий универсального калибра Б-38 в двухорудийных башнях. Следует отметить, что выдающиеся баллистические характеристики делали орудия Б-38 одними из лучших в мире. Средства ПВО линкора были представлены вначале шестью двуствольными 100-мм артустановками, а после вмешательства И.В. Сталина, десятью 100-мм артустановками и десятью четырехствольными 37-мм артустановками. Авиационную группу линкора составляли четыре поплавковых гидросамолета, запускавшихся с двух катапульт. Гидросамолеты была необходимы для проведения разведки и корректировки огня в случае боевых действий. Следует отметить, что на корме линкора располагался ангар, вмещающий все гидросамолеты, и кран, поднимающий их из воды.

Мощным было и бронирование океанского монстра. Главный броневой пояс имел протяженность 148 метров и должен был составлять 375–420 мм, переборки от 230 до 365 мм, барбет – 425 мм. Бронирование орудийных башен главного калибра составляло 495 мм, бронирование палубы – 25+155+50 мм, а бронирование боевой рубки – 425 мм. При этом много внимания было уделено качеству и прочности соединения броневых плит. Для линкора была создана защита от неконтактных взрывателей – размагничивающее устройство, получившее последующее применение на кораблях всех классов. Дальность плавания будущего линкора составляла 7200 миль при полной автономности до 30 суток. А максимальная скорость линейного корабля должна была достигать 29 узлов.

Так должны были выглядеть линкоры типа «Советский Союз»

По штату 1939 года экипаж линкора должен был состоять из 49 лиц командного состава (строевые командиры), 68 лиц начальствующего состава (политработники, инженеры, врачи и т. п.), 317 младших командиров и 1350 краснофлотцев. Всего 1784 человека. Кроме того, на корабле предусматривалось размещение штаба соединения (17 лиц командного и начальствующего состава, несколько младших командиров). Таким образом, общая численность личного состава линкора проекта 23 должна была превысить 2000 человек. При этом бытовые условия размещения личного состава были предусмотрены значительно более комфортными, чем на всех предыдущих кораблях советской постройки.

Следует констатировать, что по совокупности своих характеристик корабли проекта 23, будь они построены, явились бы одними из лучших линкоров мира, уступающих по своим наступательным и оборонительным возможностям только японским линкорам типа «Ямато», а также американским типа «Монтана» (которые были заказаны, но так и не заложены), то есть только линейным кораблям большего водоизмещения.

Первоначально, как мы уже писали выше, предполагалось иметь к 1942 году 11 линейных кораблей, а еще через пять лет, даже, с учетом вывода из боевого состава старых линкоров типа «Марат», уже 24 линкора новейших проектов. В то же время эти огромные силы должны были распределяться почти равномерно между тремя изолированными и удаленными друг от друга морскими театрами – Черноморским, Балтийским и Тихоокеанским, а два линкора предполагалось базировать в незамерзающих бухтах Баренцева моря, единственного в Европе морского театра СССР, обеспечивающего сравнительно свободный выход в Атлантику.

Любопытно посмотреть, как менялась, с принятием программы Большого флота концепция распределения линейных сил по театрам военных действий. Так в первоначальном варианте 1936 года, предусматривающем постройку 8 линкоров типа «А» и 16 линкоров типа «Б», Балтийский и Черноморский флоты должны были получить по 4 линкора типа «А» и по 4 линкора типа «Б», Северная флотилия 2 линкора типа «Б» и Тихоокеанский флот – 6 линкоров типа «Б». Перед нами явное желание укрепить, прежде всего, Балтийский и Черноморский флоты. При этом они должны были получить все океанские линкоры типа «А», которые в закрытых акваториях Балтийского и Черного морей были не особенно и нужны. Зато имеющие выход в Мировой океан Северная флотилия и Тихоокеанский флот получали только более меньшие по тоннажу и вооружению линкоры типа «Б». Такое распределение линейных сил было явно нерациональным и ошибочным. Ошибку поняли почти сразу. Поэтому, по откорректированному плану 1937 года, с уменьшением общего количества строящихся линкоров с 22 до 18 (6 типа «А» и 12 типа «Б»), Балтийский флот должен был уже иметь в своем составе только 6 линкоров типа «Б», Черноморский – 4 линкора типа «Б», Северный флот – 2 линкора типа «А» и Тихоокеанский флот – 4 линкора типа «А» и 2 линкора типа «Б». В данном случае мы видим уже более рациональный подход к распределению линейных сил. Однако, думается, что и 6 линкоров типа «Б» были для Балтики избыточными, гораздо уместнее было бы их иметь на Севере. Впрочем, данная концепция также долго не продержалась.

Согласно генеральной Большой программе кораблестроения 1938 года, перспективы оснащения флотов линейными кораблями были снова кардинально пересмотрены. Так как проекты линкоров «А» и «Б» были отменены и вместо них была запланирована постройка 15 линкоров единого проекта 23, то теперь на флотах планировалось в перспективе к январю 1948 года иметь: на Балтике – 4 линкора, на Черном море – 3 линкора, на Северном флоте – 2 линкора и на Тихоокеанском флоте – 6 линкоров. Такое распределение линейных сил было уже более разумным, особенно в отношении наиболее отдаленного Тихоокеанского флота. Однако северный флот бы, по-прежнему, по достоинству не оценен. Именно поэтому. в следующем 1939 году распределение линкоров по флотам было снова подкорректировано. Теперь их предполагалось распределить так: на Балтике и Черном море и на Севере – по 3, а на Тихом океане – 6.

Про линкоры в те годы ходил стишок:

 
«А» и «Б» сидели на трубе
«А» упало, «Б» пропало.
Что осталось на трубе?
 

На это следовало ответить: «23 остался на трубе!»

Чтобы не терять времени, Сталин решает срочно закладывать первые четыре линкора проекта 23.

* * *

Сегодня нам сложно даже представить, какие трудности надо было преодолеть, чтобы в назначенные сроки ввести в строй гигантские суперлинкоры. Начнем с того, что у советских конструкторов полностью отсутствовал опыт проектирования столь крупных кораблей, отсутствовали достоверные материалы по иностранным линкорам, не были завершены ни опытные работы, ни работы по вооружению и энергетике. Кроме этого, у конструкторов практически не было и никакого серьезного технического задела по созданию линкоров. А ведь по проекту 23 пришлось провести колоссальный объем опытно-конструкторских работ (одних моделей было построено более ста штук!) и различных испытаний, включая: экспериментальное бомбометание по переоборудованному сухогрузному судну, на котором была установлена соответствующая палубная защита, имитацию подрывов на минах и торпедах (более тридцати масштабных и два натурных).

Несмотря на то, что за 30-е годы СССР сделал огромный рывок в индустриализации несмотря на то, что в течении последних лет вошли в строй и заработали на полную мощность сталелитейные и машиностроительные заводы-гиганты – этого было мало. Фактически для создания линейных кораблей надо было создать новую отрасль промышленности – судостроительную индустрию крупных океанских боевых кораблей, которой не было ранее ни в СССР, ни в царской России. Это была поистине грандиозная работа, выполнить которую предстояло в максимально сжатые сроки.

Еще до начала постройки линкоров было очевидно, что строить их просто негде! Дело в том, что в 1936 году СССР располагал семью старыми (еще царскими) стапелями, на которых можно было строить линкоры. Но строить на них можно было только линкоры до 35 тыс. тонн. Именно поэтому данная цифра и фигурировала в начале проектирования. Суперлинкоры проекта 23 водоизмещением в 60 тысяч тонн на них строить было невозможно, они банально не вписывались по своим габаритам. Необходима была серьезная объемная модернизация, причем ни одного, а сразу нескольких стапелей.

Очень серьезной проблемой являлось создание совершенно новых специализированных стапелей, где можно было бы строить корабли водоизмещением в 70 тысяч тонн. Фактически, прежде чем строить суперлинкоры, надо было строить с нуля (как в Молотовске) или серьезно модернизировать (как в Ленинграде и Николаеве) судостроительные заводы. Для этих заводов надо было изготовлять (или закупать) массу дорогостоящего и сложного нового оборудования. Один лишь пример – чтобы поднимать и перемещать многотонные грузы, нужны были особо мостовые краны огромной грузоподъемности. А такие краны ни российская, ни советская промышленность никогда не создавала. Так на Ленинградском механическом заводе, для производства орудий Б-37, был создан специальный цех, площадью в 54 тысячи квадратных метров, оборудованный новейшим оборудованием, в том числе и уникальными мостовыми кранами, грузоподъемностью в 250 тонн. Кроме этого, был построен специальный речной лихтеровоз для транспортировки 406-мм орудий на судостроительный завод.

Кроме этого, увеличение водоизмещения кораблей влекло за собой и серьезное увеличение их массы и, как следствие этого, осадки корабля во время спуска на воду. Поэтому для новых суперлинкоров… не хватало акватории. Выход из данной ситуации был только один – срочно проводить дорогостоящие дноуглубительные работы. Кроме того, были подготовлены стапели и достроечно-аварийные доки на Балтийском и Николаевском заводах. Разумеется, что и процесс проектирования, и процесс подготовки к строительству линкоров давал мощный импульс на перспективу в деле создания крупных кораблей на отечественных судостроительных заводах. Однако затраты на все это были просто колоссальными. Помимо этого, сама плановая стоимость создания первых четырех кораблей проекта 23 составила, по предварительным расчетам. 1,18 млрд рублей, что составляло треть всего годового военно-морского бюджета страны в 1940 году.

Ну, а какие трудности стояли перед самими создателями линкоров? Главной проблемой в конце 30-х годов являлась катастрофическая нехватка высококвалифицированных кадров. Рабочих, которые могли выполнять несложные работы, было в достатке, а вот настоящих мастеров своего дела практически не было. Историки, приводят как классический пример, что в Англии в те же 30-е годы, при сборке двигателей «Мэрлин» для автомобилей «Роллс-ройс», допускались исключительно высококвалифицированные рабочие с опытом соответствующей работы не менее десяти лет. Именно это и обеспечило фантастически высокую надежность данных моторов. Несмотря на начавшуюся в СССР массовую подготовку инженеров, по-настоящему грамотных и, самое главное опытных инженеров, еще не хватало. Даже по предварительным оценкам выходило, что на создание одного линкора типа «Советский Союз» потребуется более 3,5 миллионов человеко-часов, а ведь предстояло построить практически одновременно четыре таких линкора! Фактически на постройку каждого из линкоров должны были непрерывно работать в течении четырех лет более шести тысяч человек. Причем большинство из этих рабочих должны были обладать самой высокой квалификацией. Поэтому знаменитый лозунг 30-х годов «кадры решают все!» в данном конкретном случае приобретал самое важное значение.

Не хватало и чертежников, которые должны были так же иметь высшую квалификацию. Ведь в то время не существовало никаких компьютеров и все расчеты, схемы и чертежи приходилось делать вручную на кульманах. А для каждого из первых четырех запланированных суперлинкоров предстояло сделать сотни тысяч чертежей! Историки подсчитали, что только для одного орудия главного калибра Б-37 (406-мм) надо было начертить 30 тысяч чертежей, которыми можно было бы выстелить дорогу длинной в 200 километров…

Отдельная сложность состояла в том, что на советских линкорах были заявлены трехорудийные башни. Размещение же в одной башни сразу трех 406-мм орудиях представляло по себе очень сложную инженерную проблему. Немцы, при всей своей развитой судостроительной промышленности, даже не пытались ставить на линейных кораблях трехорудийные башни, ограничиваясь двухорудийными. Было создано и совершенно новое производство 406-мм снарядов, каждый из которых весил 1108 килограммов.

Для корабельных орудий калибра 406 мм, которые предполагалось ставить на линкоры нужна была особая высоколегированная стать. Такой стали в нашей стране еще никогда не выпускали. С этим уже столкнулись в дореволюционной России при создании линкоров типа «Севастополь» с их 305-мм орудиями. Так как сталелитейная промышленность не могла обеспечить высоколегированной стали для каналов ствола, пришлось уменьшать мощность заряда, что самым негативным образом сказалось на дистанции стрельбы. Кроме этого пришлось облегчать и сами снаряды, что так же негативно сказалось на его характеристиках.

Огромную проблему представляла собой прокатка корабельной брони. Да революции при создании линкоров типа «Севастополь» едва справились с прокаткой брони толщиной в 262 миллиметра, теперь же предстояло прокатывать броню толщиной в 370 и даже 495 миллиметров! И это при том, что специалистов с дореволюционным опытом прокатки куда более тонкой линкоровской брони практически уже не осталось, да и у тех, кто остался все навыки были потеряны.

Поэтому нет ничего удивительного, что уже на начальном этапе строительства «Советской Белоруссии» выявили брак – семь тысяч броневых заклепок, на которые использовали металл низкого сорта. При разбирательстве выяснилась и причина – спешка и низкая квалификация инженеров, мастеров и рабочих. Следует сказать, что в данном случае НКВД отнеслось к происшедшему объективно и никаких репрессивных мер к виновникам брака принято не было. Людей прост надо было учить работать.

Отдельным вопросом стоял ремонт тяжелых кораблей. Для линкора водоизмещением в 65 тысяч тонн был необходим соответствующий сухой или плавучий док, а таких в СССР не было. Вывод – их надо было строить или покупать. Но так как в перспективе линкоры должны войти в состав всех четырех флотов, то доки надо было иметь на каждом из флотов, а это требовало очень больших средств. Ситуация осложнялась еще и тем, что огромных плавдоков отечественная судостроительная промышленность их строить не могла, а закупить их (причем сразу несколько!) в условиях начавшейся Мировой войны также не представлялось возможным.

Заметим, что только спустя сорок лет, в 1979 году по заказу СССР в Швеции был построен печально знаменитый плавдок ПД-50 водоизмещением 216 тысяч тонн, в котором могли ремонтироваться авианосцы водоизмещением до 70 тысяч тонн, т. е. сравнимые с линкорами типа «Советский Союз». Кстати, после нелепой гибели ПД-50 в 2018 году, перед Россией встала та же проблема, что и перед СССР в 1939 году. Даже в ХХI веке отечественная промышленность не может построить плавдок для авианосца, а заказать его из-за санкций, негде…

Самое удивительное, что все эти, казалось бы, непреодолимые трудности преодолевались с в 30-е годы кровью и потом, но всее же преодолевались. Более того, зачастую рабочие и инженеры совершали настоящие трудовые подвиги, понятные лишь профессионалам. Так во время испытания на Ижорском артиллерийском полигоне опытового 406-мм орудия вместо положенных 150 выстрелов, его леера выдержали 173. Это был настоящий подвиг!

В одной из статей в журнале ВМФ «Морской сборник» заместитель наркома ВМФ И.С. Исаков не без гордости писал: «Наш линкор явится достаточно сильным среди всех проектируемых и строящихся в мире линкоров и безусловно превосходит по мощи все линкоры, построенные до сих пор…» Что ж, определенные основания для столь громкого заявления у него были.

* * *

Как бы то ни было, но не взирая на все трудности, работа строительство суперлинкоров началось. Головной линкор «Советский Союз» был заложен 15 июля 1938 года на судостроительном заводе № 189 (Балтийский завод) в Ленинграде. Спуск «Советского Союза» был запланирован на 1943 год. Присутствовавший на закладке линкора председатель ВЦИК М.И. Калинин, выступая перед рабочими, объявил, что СССР вступает в жесткую конкуренцию с ведущими капиталистическими странами и мы должны всех их обогнать. То, что столь серьезное заявление было сделано именно на Балтийском заводе, которому в создании будущего океанского флота отводилось одно из ведущих мест, разумеется, не было случайным.

Второй линкор, получивший название «Советская Украина», был заложен 31 октября 1938 года на судостроительном заводе № 198 в Николаеве. Линкор «Советская Белоруссия» заложили в день рождения И.В. Сталина 21 декабря 1939 года на судостроительном заводе № 402 в Молотовске, а четвертый линкор «Советская Россия» там же 22 июля 1940 года.

В 1938–1939 годах работы на «Советском Союзе» и «Советской Украине» довели до готовности около 8 и 4 % соответственно, а в 1940 году на них удалось достигнуть достаточно высоких темпов стапельных работ. В Молотовске работы продвигались намного медленнее, что было вызвано объективными причинами и, в первую очередь, географической отдаленностью Молотовска от промышленных центров СССР. Поэтому с целью ускорения работ на одном из молотовских линкоров, Сталин разрешил приостановить работы на втором. Именно «Советская Россия» стал первоочередным объектом всей Большой программы, так как для нее имелись готовые импортные главные механизмы. Спуск «Советской России» на воду намечался на третий квартал 1943 года. После этого на освободившихся стапелях предполагалось незамедлительно заложить очередные линкоры улучшенного проекта.

Уже в 1939 году стало понятно, что раньше 1943, а то и 1944 года, ввести в боевой строй даже головной линкор не получится. Сроки постройки не могли ускорить ни огромные капиталовложения, ни энтузиазм работников.

Но именно в 1939 году строительство линкоров резко замедляется. Дело в том, что уже изначальная расчетная стоимость одного линкора типа «Советский Союз» составляла совершенно астрономическую сумму – 850 миллионов тогдашних рублей. По факту же было очевидно, что в ходе дальнейшего строительства стоимость увеличится, как минимум, до 1100 миллионов рублей. В 1939 году, после нападения Германии на Польшу, и Сталину, и его окружению, стало совершенно очевидно, что стоявшая на пороге война будет не океанской, а сухопутной. В такой войне огромные океанские линкоры были совершенно бесполезны. Учитывая же, что стоимость одного линкора соответствовала стоимости 3.148 танков Т-34 (шести танковых армий!) или 6.200 истребителей Миг-3 (десяти воздушных армий!), то выбор Сталина в пользу перераспределения финансовых вложений и производственных мощностей очевиден.

19 октября 1940 года состоялось заседание Комитета Труда и Обороны. На заседании Сталин принял решение все усилия судостроительной промышленности сосредоточить на строительстве малых и средних боевых кораблей, которые можно было ввести в боевой строй в относительно небольшие сроки. В целом же кораблестроение вновь было переориентировано на постройку подводных лодок и легких надводных кораблей.

Этим же постановлением Комитета Труда и Обороны было решено отказаться от дальнейшей закладки линкоров и тяжелых крейсеров. «Советская Белоруссия» подлежала разборке на стапеле. Той же осенью 1940 года набор и днище линкора «Советская Белоруссия» (при готовности 2,57 %) разобрали, а металл использовали для форсирования работы на «Советской России», которая к тому времени имела готовность 0,97 %. Усилия промышленности предлагалось сосредоточить на достройке линкора «Советская Россия» в Молотовске и, линкоров и тяжелых крейсерах, заложенных в 1939 году в Ленинграде и Николаеве.

Было и то, что «компетентные органы» квалифицировали как вредительство, а мы сейчас можем расценить как безграмотность и разгильдяйство. После того как полгода строили «Советскую Белоруссию», выяснилось, что в доке используются заклепки из некачественной стали. Существует легенда, что именно подсчитав, во что обойдется перестановка 70 тысяч заклепок, Сталин и решил, что дешевле прекратить постройку «Советской Белоруссии». Но это, разумеется, лишь легенда.

Постановление от 19 октября 1940 года отнюдь не означало изменения взглядов правительства и руководства ВМФ на роль крупных кораблей в морской войне. Никакого предпочтения легким силам и подводным лодкам в действительности не оказывалось, перспективная программа в принципе не пересматривалась. Ограничение количества строившихся одновременно линкоров, остававшихся наиболее сложными и дорогостоящими объектами, было вызвано исключительно трезвой оценкой возможностей заводов и реалиями начавшейся мировой войны. В целом же программа военного судостроения выполнялась, в соответствии с постановлениями 1940 года, до самого начала Великой Отечественной войны. Поменялись просто приоритеты и распределение капиталовложений.

С началом Великой Отечественной войны о достройке линкоров уже говорить не приходилось. Постановлением правительства от 10 июля 1941 года строительство линкоров полностью прекратили. На тот момент готовность «Советского Союза» составила 19,44 %, «Советской Украины» – 7 %, а «Советской России – 5,28 %. 10 сентября 1941 года все четыре линкора официально исключили из состава ВМФ, расформировав уже созданные первые два экипажа.

Сегодня общепризнанно, что сталинские линкоры проекта 23 («Советский Союз») заняли особое место в истории отечественного судостроения, т. к. соответствовавших высшим мировым достижениям своего времени. Несложно предположить, что если бы не обстоятельства военного времени, то три первых линкора, вступив в боевой строй, увеличили боевые возможности ВМФ СССР на порядок. В особенности, если бы их удалось сосредоточить на Северном и Тихоокеанском флотах. Лишними они бы там не были!

Следует отметить, что, несмотря на незавершенность постройки линкоров и тяжелых крейсеров, разработчики их проектов были трижды отмечены Сталинскими премиями. Общеизвестно, что лауреатов Сталинской премии определял лично И.В. Сталин, демонстрируя данным награждением свое отношение к тем или иным достижениям в науке, технике и культуре. То, что Сталин трижды морально и материально простимулировал конструкторов, работавших над созданием линкоров, лишний раз говорит о той сверхважности, с которой вождь относился к их созданию, а в более широком смысле к вообще созданию океанского военно-морского флота и превращению СССР в великую морскую державу.

Все годы Великой Отечественной войны Сталин также не забывал о своих линкорах и едва отгремели последние победные залпы, снова вернулся к вопросу об их достройке. Когда немцы захватили Николаев, Гитлер, якобы, распорядился рассмотреть возможность достройки «Советской Украины» по собственному проекту. Однако германские кораблестроители, изучив вопрос, дали заключение, что это нецелесообразно. За годы войны, попавший в руки немцев в Николаеве корпус «Советской Украины» был к тому времени уже частично разобран (снято около 4000 тонн металла), тем более, что, при отступлении из Николаева, немцы приложили немало усилий к приведению корабля в состояние, исключающее возможность достройки. Корпус линкора был подорван, ряд отсеков заполнен водой, а строительные леса сожжены. В итоге в 1944 году, на момент освобождения Николаева, техническая готовность корабля снизилась более чем в два раза. Что касается недостроенных линкоров «Советский Союз» (Ленинград) и «Советская Россия» (Молотовск), то их техническая готовность за годы войны уменьшилась незначительно.